ГТолько почти в полдень следующего дня Аканэ Кояма узнала о битве в Гионе, и рассказал ей об этом тот самый парень, который уже некоторое время слонялся возле ворот ее додзё, имя его было Такидзава Масата. Лицо последнего было полно восторга и восхищения, когда он рассказывал ей, как Чжан Хэн и Окита Содзи прошлой ночью уничтожили более двухсот человек из фракции, поддерживающих императора, и что погиб не только Хандзиро Накамура, который не смог остановить их, но и, по слухам, в той бойне погибло несколько влиятельных и могущественных людей.
Такидзава Масата описывал все это так красочно и живо, как будто сам был там в ту ночь.
Аканэ Кояма уже знала из уст Такидзавы Масаты о том, что Чжан Хэн бросал вызовы различным додзё. Когда они только встретились, Чжан Хэн упомянул о том, что хотел бы посетить известные додзё в Киото, тогда она подумала, что он просто болтает лишнее, но теперь оказалось, что он говорил серьезно.
Он действительно стремился к тому, чтобы создать вокруг себя хаос, раз, не говоря ни слова, обошел многие известные додзё, представляясь при этом Кояма додзё. Неудивительно, что Такидзава Масата так стремился учиться у него. На самом деле, он был такой не один, сегодня утром Аканэ Кояма встретила полдюжины поклонников, таких же как он, которые также пришли выразить свое почтение, поэтому ей пришлось отложить свои планы немедленно выяснить у Чжан Хэна больше информации. С течением времени стоило ожидать, что инцидент, произошедший вчера ночью в районе Гион, будет разгораться все сильнее и сильнее, и все больше и больше людей придут с желание учиться в Кояма додзё.
Ей пришлось временно закрыть додзё и позволить всем этим людям, включая Такидзаву Масату, прийти завтра.
Затем она постучала в соседние ворота, но никто ей не ответил.
Изначально она искала Чжан Хэна, чтобы встретиться с ним лицом к лицу и спросить его, почему он создает проблемы и ввязывается в битву между Шинсенгуми и сторонниками императора, но теперь, поскольку его не оказалось дома, она начала сильно беспокоиться уже и о нем. Она не верила словам Такидзавы Масаты о победе Чжан Хэна над сотней человек. Каким бы могущественным ни был мастер, есть предел тому, что он может сделать, и даже если сотня человек будет стоять на месте и позволять ему резать их, то он все равно не сможет убить столько, поскольку его руки быстро онемеют.
Однако сама мысль, что Чжан Хэн и Окита Содзи вдвоем противостояли армии врагов, вызывала ужас. И только одному Богу было известно, как им удалось сдержать столько людей, не говоря уже о том, чтобы выйти из этой битвы победителями. Такидзава Масата только описал, насколько непобедимыми они были, не упомянув при этом, были ли они ранены или нет, а если ранены, то насколько серьезны были их раны.
Поэтому после некоторых колебаний, Аканэ Кояма перебралась через стену из додзё во двор Чжан Хэна.
К счастью, ее худшие опасения о том, что Чжан Хэн с ужасными ранами, рухнувший лежит в луже крови посреди двора, не оправдались. Она толкнула дверь в дом Чжан Хэна, только чтобы увидеть его спящим в кровати.
Чжан Хэн перед возвращением домой посетил врача, и сейчас его раны были обработаны лекарственными травами и перевязаны. К счастью, в большинстве своем это были лишь поверхностные раны, самую глубокую рану оставил ему лишь Хандзиро Накамура. И теперь после столь долгой борьбы, когда выброс адреналина закончился, он почувствовал жуткую усталость, поэтому даже не позавтракав, Чжан Хэн уснул, проспав до позднего утра.
Аканэ Кояма выглядела смущенной, когда увидела, что в доме все было как обычно. С ее стороны уже выглядело крайне невежливо врываться без стука, не говоря уже о том, что ее могли неправильно понять и заподозрить в других намерениях.
К счастью, Чжан Хэн в этот момент еще спал, поэтому она попыталась на цыпочках осторожно покинуть дом.
Но в следующее мгновение у нее в ушах раздался знакомый голос: “Госпожа Кояма? Не могла бы ты налить мне воды?”
“Нет, не пойми меня неправильно … Я не это имела в виду”. Аканэ Кояма была так ошеломлена его голосом, что попыталась бессвязно что-то объяснить.
“Я знаю, что ты просто беспокоишься о моих травмах”, — сказал Чжан Хэн. Он посмотрел на нее и несколько беспомощно улыбнулся: “В моем нынешнем состоянии …… не очень удобно передвигаться, так что могу ли я побеспокоить тебя …….”
“О-о-о”. Аканэ Кояма взяла медный чайник и в спешке налила воду Чжан Хэну, она так сильно нервничала, что совершенно забыла, зачем она пришла сюда, и просто стояла в стороне, пока Чжан Хэн пил.
“Спасибо”, – поблагодарил Чжан Хэн, а после паузы добавил, — “… прости за неприятности, которые я тебе причинил”.
“Это ничего, хорошо, что с тобой все в порядке”, — не задумываясь ответила Аканэ Кояма. Вот только сейчас она сообразила, что что-то не так. Изначально она пришла сюда, чтобы спросить Чжан Хэна, когда он успел так близко подобраться к Шинсенгуми, но вдруг поняла, что, продолжая разговор, она не сможет задать эти вопросы.
Но, к счастью, Чжан Хэн, казалось, понял, о чем она беспокоится, и взял на себя инициативу, чтобы объяснить: “Я на самом деле не имею ничего общего с Шинсенгуми, не пойми меня неправильно, вчера ночью я просто случайно встретил Окита Содзи”.
Читайте ранобэ 48 часов в сутки на Ranobelib.ru
“Случайно встретил? На территории самураев из княжества Тёсю и Сацума?”
“Ну …” Чжан Хэн задумался на мгновение, но не стал рассказывать Аканэ Кояма о сговоре французского торговца с Синсаку Такасуги, потому что даже, если план сторонников императора провалился на этот раз, это не должно было бы сильно повлиять на общую ситуацию. Через несколько месяцев Токугава Ёсинобу все равно вернет власть императору, а в январе следующего года произойдет битва при Тоба-Фусими.
В конце концов, сёгунат потерпит поражение, и будет сформировано новое правительство. На самом деле Чжан Хэн не хотел слишком тесно сближаться с отрядом Шинсенгуми, который был уже обречен на гибель, а также меньше всего ему хотелось вовлекать в это дело Аканэ Кояму. Поэтому после вчерашнего инциденты Чжан Хэн уже подумывал о том, чтобы перейти на сторону фракции, поддерживающей императора, когда ему представиться возможность продемонстрировать свою добрую волю.
Можно было забыть о Сайго Такамори, он не закончит свои дни хорошо. Во время Сацумского восстания* он будет побежден правительственными войсками. Что касается Окубо Тосимити, то он умрет слишком рано. Возможно, Ито Хиробуми был бы правильным выбором?
Чжан Хэн не стал рассказывать Аканэ Кояма, что у него на уме, а просто улыбнулся: “Я оказался там по другой причине”.
“Из-за этого?” Аканэ Кояма указала на меч Дзюдзумару на столе.
Она также слышала о привычке Чжан Хэна «одалживать» мечи повсюду, и теперь, когда у нее появилась такая возможность, она не могла не посоветовать: “Хороший меч важен для самурая, но, если ты будешь слишком зациклен на этом, это скажется на твоих тренировках. Во всем нужно знать меру”.
“Спасибо за наставление. Ненужные мне мечи я обязательно верну”, — сказал Чжан Хэн, поклонившись.
Услышав такой уважительный ответ от Чжан Хэна, Аканэ Кояма стало немного не по себе, и она некоторое время не знала, что еще сказать.
Что касается Чжан Хэна, то он уже получил в свои руки меч Дзюдзумару, поэтому остальная мечи его, естественно, уже не интересовали. В будущем, если он не встретит меча из Тэнко Гокэн или меча более высокого уровня, чем Дзюдзумару, он, возможно, не захочет принимать их, даже если они будут отданы ему в дар.
Когда тема была исчерпана, атмосфера в комнате снова стала неловкой.
Аканэ Кояма не знала, что говорить дальше, должна ли она напомнить ему, чтобы он хорошо позаботился о своих ранах? Или ей следует сказать, чтобы он не создавал ей проблем в будущем?
В конце концов, Чжан Хэн нарушил молчание: “Я слышал, что клены в Киёмидзу-дэра очень красивые, так что давай дождемся осени и пойдем туда вместе”.
“Эм … хорошо”.
__________________________________________________
Примечание:
* — Сацумское восстание или война Сэйнан – крупнейшее и последнее антиправительственное восстание нетитулованной аристократии (бывшие самураи) под руководством Сайго Такамори, которое произошло в 1877 году на юго-западе острова Кюсю; причинами этого стали правительственные реформы, которые ликвидировали княжества (образование префектур), а вслед за этим полная ликвидация самурайского сословия и запрет на ношение мечей, все это вызвало крайнее недовольство у социально активного самурайского слоя населения.
Перевод: Флоренс
