Чжан Хэн и капитан первой роты Окита Содзи выглядели тяжело ранеными, но на самом деле с ними не произошло ничего серьезного.
Чжан Хэн смог уже свободно передвигаться после трех дней постельного режима, а еще через две недели он вернулся к своему нормальному физическому и психическому состоянию. Надо сказать, что этот бой с Хандзиро Накамурой принес ему больше прибыли, чем он когда-либо получал в своих предыдущих поединках во всех этих додзё, и в течение всего этого времени вынужденного бездействия Чжан Хэн пытался переварить и усвоить полученный опыт.
Хандзиро Накамура, как мини-босс, если выражаться игровыми терминами, который давал большое количество опыта, все же не был обычным явлением даже для периода Бакумацу. Однако был еще кто-то, такой же выдающийся, как Хандзиро Накамура, с которым ему предстояло сразиться.
Подождав еще неделю, Чжан Хэн решил, что Окита Содзи почти выздоровел, и отправился к нему, чтобы устроить поединок, как они и договаривались.
Однако у дома Окита Содзи он никого не увидел. Чжан Хэн поинтересовался и выяснил, что после инцидента в Гион Кондо Исами дал Окита Содзи длительный отпуск для отдыха и восстановления, но тот не оставался в постели, каждый день он уходил рано утром и возвращался после захода солнца, и никто не знал, куда он ходит.
Поскольку Чжан Хэну все равно нечем было заняться, он не стал дожидаться, а решил рискнуть и поискать его на улице.
Он спросил некоторых людей по соседству о местах, куда часто ходит Окита Содзи, но, обойдя их, Чжан Хэн нигде его не увидел, поэтому, подумав, он вернулся в Гион, где они встретились той ночью.
Чжан Хэн вспомнил, что по правую руку там был чайный домик, и, как и ожидалось, Окита Содзи оказался там.
Чжан Хэн не знал, как долго он здесь сидел и просто завороженно смотрел на дом напротив, но дверь последнего всегда была закрыта.
“Принеси чайник чая”, — сказал Чжан Хэн хозяину, а затем сел рядом с Окита Содзи.
Последний едва заметно улыбнулся и явно хотел что-то сказать, поскольку его губы шевельнулись, однако он так ничего и не произнес.
“Ты был здесь все последнее время?” — спросил Чжан Хэн.
Окита Содзи кивнул и, наконец, смог с неохотой отвести взгляд от двери дома напротив. Он опустил голову и уставился на тарелку с рисовыми лепешками перед собой, к которым так и не прикоснулись палочки.
“Вы двое никак не можете быть вместе”. Чжан Хэн собирался, не спеша убедить Окита Содзи, но, увидев его в таком подавленном состоянии, решил сразу перейти к делу.
“Я знаю”. Глаза Окита Содзи потускнели. “У меня нет возможности получить ее прощение, я просто прихожу сюда, чтобы увидеть ее издалека еще раз, хотя бы одним глазком”.
“Если ты будешь продолжать держаться за эти бесплодные отношения, то будешь только усугублять свои проблемы. У тебя еще долгий путь в жизни, и ты обязательно встретишь …… в будущем”, — сказал Чжан Хэн и тут же замолк, он почти забыл, что настоящий капитан первой роты Окита Содзи скончается в мае следующего года, другими словами, этому яркому и открытому юноше перед ним на самом деле осталось жить всего около года.
Поэтому вполне вероятно, что эти отношения также станут последними в его жизни.
Окита Содзи дважды кашлянул: “Так мне сказал и заместитель командира Хидзиаката, но …… это не одно и то же”, — упрямо заявил он, — “Все отношения разные, даже если потом я встречу кого-то, кто мне понравится, она не сможет полностью заменить место госпожи Саяки в моем сердце”.
Слова, прозвучавшие из уст Окита Содзи, затронули определенные струны в сердце Чжан Хэна, заставив его замолчать.
В это время хозяин чайного домика подал чай, и Окита Содзи, казалось, осознал, что дал волю своим чувствам, и сказал с некоторым смущением: “Прости, Кондо сэнсэй уже много раз говорил мне, что я слишком эмоционален”.
Читайте ранобэ 48 часов в сутки на Ranobelib.ru
“Нет ничего плохого в том, чтобы быть эмоциональным, если бы ты не был эмоциональным, то той ночью мне пришлось бы искать способ сбежать”. Затем Чжан Хэн спросил, наливая чай для Окита Содзи и для себя: “Я слышал, что твой командир дал тебе отпуск?”
Окита Содзи взял чай и поблагодарил его, затем ответил: “Ну, хотя я и убил Синсаку Такасуги, но мне сказали, что сейчас ситуация немного изменилась, и там наверху рассматривается возможность сотрудничества со сторонниками императора, поэтому это дело не получит широкой огласки, но командир сказал мне, что это пойдет мне в заслуги, но награду я получу позже. Но на самом деле, меня не особо волнует получу я награду или нет, поэтому я попросил его о длительном отпуске”.
Затем Окита Содзи, казалось, что-то вспомнил и добавил: “Ах, да, ты искал меня ради поединка, верно? Я как раз сейчас свободен. Куда мы пойдем? В Кояма додзё?”
“Нет необходимости”. Ответ Чжан Хэна был неожиданным: “Я хочу сразиться мастером номер один из отряда Шинсенгуми, человеком, известным как Небесный Меч Бакумацу, а не с человеком с разбитым сердцем, который попал в ловушку любви и разочаровался, ты в таком состоянии не представляешь для меня ценности в этом поединке”.
“Прости”, — извинился Окита Содзи, — “у меня действительно нет желания брать в руки меч в данный момент”.
“Когда восстановишься, приходи в Кояма додзё и найди меня”. Чжан Хэн допил чай и встал, оставив на столе десять медных монет.
“Хорошо, я больше не пропущу нашу встречу”, — серьезно пообещал Окита Содзи.
…………..
Однако Чжан Хэн недооценил влияние этого инцидента на Окита Содзи. Поговаривали, что из-за страха перед репрессиями со стороны Шинсенгуми хозяин того дома через некоторое время пообещал выдать свою дочь замуж за человека из его родного города, а Окита Содзи узнал об этом через три дня, когда госпожа Саяка уже покинула Киото.
В тот день он просидел в чайном домике напротив с утра до вечера. Когда в конце рабочего дня хозяин решил пойти домой, то не решился убрать табурет, на котором тот сидел. Пока не взошла луна Окита Содзи непрерывно смотрел на дом налитыми кровью глазами, упрямо отказываясь встать и уйти.
Через месяц Чжан Хэн получил известие о том, что Окита Содзи серьезно заболел. Когда он снова навестил его, тот выглядел сильно похудевшим, в некоторых местах от него остались лишь кожа да кости, а кашель, казалось, стал еще сильнее. Он все еще страдал от легкой лихорадки. Когда Чжан Хэн увидел его, он сидел во дворе и смотрел на орхидею в углу.
Окита Содзи даже не заметил, как Чжан Хэн вошел во двор.
Это было почти невозможно для мастера такого уровня.
Чжан Хэн тайно вздохнул в своем сердце, он видел, что здоровье Окита Содзи стремительно ухудшалось, он уже страдал от изнурительного кашля, а вкупе с эмоциональной травмой, вызванной любовными переживаниями, его жизнь могла оказаться даже короче, чем было исторически.
Но в этот момент он выглядел в хорошем настроении, и когда Чжан Хэн положил маринованную свинину, которую принес для него, Окита Содзи наконец заметил его и сказал: “Ты редкий гость в моем доме”.
“Я случайно оказался поблизости и подумал о тебе, поэтому решил зайти”.
“Все еще бросаешь вызовы додзё в Киото? Господин Абэ, ты очень странный человек”. Окита Содзи улыбнулся: “О тебе сейчас ходят легенды по всем улицам Киото, и я даже слышал, что благодаря тебе Кояма додзё стало знаменитым и у него теперь появилось много учеников”.
Перевод: Флоренс
