В итоге Чжан Хэн прибыл в административный центр округа Линкольн на день раньше, чем планировалось изначально.
В тот вечер, когда он встретился с маршалом, он попросил немного обучить его основам верховой езды. Мортон был настолько терпелив, что не только ответил на каждый вопрос, но и лично продемонстрировал ему, исправляя в процессе некоторые его неправильные позы.
Так Чжан Хэн, наконец, закончил свой процесс слепого ощупывания слона*. Инструктаж продолжался до глубокой ночи, и бедный маршал и не предполагал, что ему придется заплатить так много за миску кукурузной каши, настолько много, что, когда они расстались на следующее утро, он зевал от недосыпа.
Остаток дня, проведенный в дороге, Чжан Хэн продолжал работать над своим навыком верховой езды
Конечно, его спина все еще продолжала болеть. Некоторые вещи нельзя изменить мгновенно только потому, что вы теоретически знаете теперь как правильно сидеть в седле. Для привыкания требуется время.
Однако была и хорошая новость: его навык Верховая езда действительно улучшался, хотя на панели навыков пока ничего не изменилось, однако он смог лично почувствовать улучшения. По крайней мере, сейчас у него не было проблем с выполнением некоторых базовых движений.
Мимоходом Чжан Хэн также дал имя своей первой лошади — Морковка. В конце концов, нехорошо продолжать называть ее – линялой лошадью.
Он пополнил запасы один раз в середине своего пути, как и планировал заранее, после этого он прибыл в пункт назначения без каких-либо неожиданностей.
Административный центр округа Линкольн все еще выглядел довольно оживленно, одна только его территория была гораздо больше, чем два города, которые он посетил до этого, вместе взятые. Он уже знал, что здесь поблизости было две шахты и множество ферм, так что здесь проживало довольно много жителей. В городе также имелись банк, телеграфная контора, универсальные магазины, салуны, пивоварни, школы, типографии и другие заведения. Так что это было отличное место, чтобы поселиться.
Чжан Хэн спрыгнул со спины Морковки и похлопал руками по телу, отряхивая дорожную пыль.
За столь долгое и утомительное шестидневное путешествие с пятью ночевками, проведенными в пустыне, он съел столько кукурузной каши, что уже с трудом различал ее вкус. Он оставил позади все мысли об округе Линкольн и о поиске счастливой подковы, поскольку для него сейчас самое главное было найти место, где можно было бы принять горячую ванну и хорошо поесть.
Однако перед этим ему нужно было решить одну небольшую проблему.
Он только успел въехать в город, как по дороге почувствовал слабую враждебность. Старик, сидевший перед своим домом и принимавший солнечные ванны, сплюнул на землю, и его плевок приземлился на землю аккурат в двух шагах перед Морковкой.
Два других ковбоя, прислонившихся к стенке конюшни и поначалу глазеющих на девушку, присвистнули, и один из них заговорил, обращаясь к Чжан Хэну: “Эй, китаец, тебе бы лучше убраться отсюда туда, откуда ты пришел, тебе здесь не рады”.
Он уже сталкивался с подобной ситуацией в городах, и она была ему не чужда, а решение этой проблемы для Чжан Хэна было простым делом.
Он сразу же выхватил револьвер и выстрелил в фетровую шляпу старика, сидевшего неподалеку.
Тот замер на мгновение, а затем сразу же начал ругаться, произнося всевозможные непристойные ругательства, пока Чжан Хэн не выстрелил в чашку, которую тот держал в руке, и только тогда старик закрыл рот, как будто кто-то внезапно схватил его за горло, его старое лицо стало красным от гнева.
Два ковбоя явно не ожидали, что прибывший окажется таким высокомерным; они даже не стали спорить и сразу же, не говоря ни слова, достали свои револьверы.
К тому времени, как они поспешно достали свое оружие, второй револьвер в руке Чжан Хэна уже был направлен на них.
“На вашем месте, ребята, я бы пошел в салун и выпил, пока солнце еще не село, в конце концов, жизнь коротка, и никто не знает, что произойдет в следующий момент”.
Два ковбоя посмотрели друг на друга, и несмотря на то, что их глаза были полны нежелания, в конце концов, они молча отступили в сторону.
Затем Чжан Хэн снова посмотрел на загорающего старика: “Эй, похоже, тебе понадобится новая чашка, я надеюсь, что следующая послужит тебе подольше”.
Читайте ранобэ 48 часов в сутки на Ranobelib.ru
Последний был так разгневан этими словами, что у него вздулись вены на лбу, и даже его руки задрожали.
Однако, поскольку револьвер был направлен ему в голову, он не мог произнести ни слова, как бы ни был зол.
Но в этот момент раздался другой голос.
“Вы получили то, что хотели, теперь, может быть, уберете свое оружие?”
Это был мужчина средних лет, которому было около пятидесяти лет. Он был одет в грязную рубашку и от него разило алкоголем. Его поначалу можно было бы принять за бродягу, если бы не потертая звезда шерифа, приколотая у него на груди.
Раз он вышел из офиса шерифа, ничего удивительного в том, что он и являлся местным шерифом.
Хотя Мортон, с которым Чжан Хэн познакомился в пустыне, и стоящий перед ним пьяница средних лет оба считались служителями закона, однако между ними существовала небольшая разница. Шериф по сути являлся обычным начальником полиции, избирался на свою должность населением города для поддержания безопасности и стабильности в округе, иногда выполняя функции местного судьи, проводя судебные процессы.
Шерифов, с другой стороны, еще называли законниками, а также существовали маршалы, обязанность которых состояла в том, чтобы разыскивать беглых преступников и конвоировать арестованных из одного штата в другой.
Первые являлись местными правоохранительными органами, а вторые – федеральными правоохранительными органами, но, конечно, суть их работы заключалась в поддержании стабильности в регионе, в наказании зла и поощрении добра.
Видя, что шериф округа Линкольн уже вмешался, Чжан Хэн просто решил убрать свои револьверы.
Он приехал сюда, чтобы обосноваться здесь, а не создавать проблемы, не было большой проблемы, если он спровоцирует обычных людей, но, если он действительно разозлит здешнего шерифа, то ему останется только развернуться и уйти.
Однако Чжан Хэн Дао не жалел о своем предыдущем поступке. Хотя ковбои и пираты — это не один и тот же тип людей, однако у них все же есть много общего. Точнее говоря, у всех людей было много общего. Два выстрела Чжан Хэна только что были не просто проявлением его гнева, а скорее сигналом, что со мной не стоит связываться.
Учитывая цвет его кожи, на Диком Западе того времени было трудно начинать жить на новом месте. Прибытие в одиночестве на новую территорию не означал того факта, что окажешься в безопасности, если не будешь высовываться. Поэтому лучше воспользоваться возможностью усугубить ситуацию, чем ждать, когда проблемы сами постучаться в его дверь.
Таким образом, если кто-то захочет в будущем вести себя с ним грубо и высокомерно, то ему следует заранее подумать о последствиях такого поведения.
Конечно, это совсем не гарантировало, что Чжан Хэн теперь будет в безопасности после всего этого. На самом деле, все оказалось немного серьезнее, чем он предполагал. Хотя Чжан Хэн на время отпугнул этих людей, однако жить во враждебной среде было бы нелегко, и это в мире, где у каждого есть оружие, изменить что-либо с этим будет не так-то просто.
Пара стаканов виски, ударивших в голову, в сочетании с несколько брошенными провокационными словами было бы уже достаточно, чтобы заставить мужчину полностью потерять рассудок. Каким бы сильным ни был Чжан Хэн, он не мог в одиночку противостоять целому городу, к тому же он не может быть на страже все 24 часа в сутки, он человек, в конце концов, и тоже уставал. Он мог бы продержаться день или два, или даже неделю, но однажды он не сможет долго сохранять бодрость духа.
Чжан Хэн начал понимать, что выполнить, казалось бы, простую задачу — поселиться в округе Линкольн (первую часть основной миссии), будет не так-то просто.
_________________________________________________
Примечание:
* — слепые ощупывают слона – метафора – фраза пришла из легенды: когда несколько слепых потрогали слона, те, кто потрогал ногу, сказали, что слон похож на столб, те, кто потрогал тело, сказали, что слон похож на стену, а те, кто потрогал хвост, сказали, что слон похож на веревку, и каждый придерживался своего мнения и спорил бесконечно; выражение обозначает полное непонимание вещей, действия наугад.
Перевод: Флоренс
