Приближаясь к бездне Небытия, в бледно-серой дымке появились фигуры Владыки Меча и его ученицы.
Они были здесь в течение нескольких лет, для ковки сердца меча Цзюнь Силэй, так и для места, где Цзюнь Уминь решил встретить конец жизни.
— Старший Владыка Меча, давно не виделись.
Перед Цзюнь Уминем, несмотря на то, что он уже был императором Юнем, слова и глаза Юнь Чэ по-прежнему выказывали некоторое уважение.
Глаза Цзюнь Уминь, которые были давно закрыты, открылись, и он посмотрел на Юнь Чэ с улыбкой на лице, — молодой человек, который когда-то был удивительно талантлив, и в мгновение ока стал императором, накрывшим мир. Способность своими глазами увидеть такое чудо, уже вызывает восхищение и нет сожалений.
В его старых глазах не было мутности, только ясность, которой он казалось, мог видеть сквозь превратности мира… Юнь Чэ знал, что это временное улучшение перед смертью в конце жизни.
Рядом с Цзюнь Уминь, Цзюнь Силэй, казалось, была застигнута врасплох внезапным прибытием Юнь Чэ. Ее взгляд слегка изменился в беспорядке, и она долго не говорила.
Ученик Снежной Песни… божественный ребенок… божественный ребенок спаситель… дьявол… Повелитель дьяволов… император Юнь… каждый раз, когда они встречались, его личность и судьба были совершенно разными.
Юнь Усинь поклонилась Цзюнь Уминю, прежде чем тайно оценить Цзюнь Силэй.
Еще одна такая красивая старшая сестра… ах нет, должна ли она быть тетей? И аура у нее очень заметная, как красавица с древней картины.
И то, как она смотрит на отца…
Будет ли это снова…
— Если бы не помощь старшего Владыки Меча, меня бы не было сегодня.
Узнав часть правды из воспоминаний Хо Поюня, отношение Юнь Чэ к Цзюнь Уминь и Цзюнь Силэй было совершенно иным, чем в предыдущий раз.
Почтительное приветствие, которое он получил, как император, и помощь, которую он получил, когда был дьяволом, были двумя совершенно разными понятиями. Последнее было великой милостью, которое весило, как десять тысяч гор.
— … — Губы Цзюнь Силэй дрогнули… как он узнал?
Юнь Чэ поднял руку, и на его ладони появился яркий свет, — жизнь старшего Владыки Меча вот-вот закончится, но с моей светлой силой и некоторой духовной медициной, и таблетками я мог бы помочь старшему получить еще сто лет.
Цзюнь Уминь жил уже пятьдесят тысяч лет. Он не был ранен или покалечен, но, естественно, подошел к концу своего долголетия. И также еще труднее было продлить его жизнь.
Немного удивленный, Цзюнь Уминь слегка улыбнулся. На его стареющем, простом лице не было ни малейшего намека на жажду жизни, — этот старик чрезвычайно благодарен за щедрость императора Юня. Единственная причина, по которой я действовал тогда, заключалась в том, чтобы заплатить за доброту императора Юня. Нет необходимости воспринимать это всерьез.
«Доброту», которую он имел ввиду, было «спасением» в тот год, когда Юнь Чэ и Цзюнь Силэй сражались во время Божественного собрания.
Выражение лица Юнь Чэ было уважительным, когда он сказал, — то, что я сделал тогда, похоже на разницу между пылью и яркой Луной по сравнению с добротой старшего. Теперь, когда я император Юнь, я совершенно не могу забыть о милости. Если я не смогу отплатить старшему, боюсь, я никогда не смогу жить спокойно. Надеюсь, старший сможет меня поддержать.
Однако, Цзюнь Уминь нежно улыбнулся, Юнь Чэ, Царству Богов, а также… собственной ученице.
— С человеческим телом, в этом мире не так много людей, которые могли бы прожить пятьдесят тысяч лет, как этот старик. Это уже великий дар небес, и этот старик может быть только благодарен и доволен. Лэй`эр выросла, и я также стал свидетелем чуда, перевернувшего мир своими старыми глазами, поэтому у меня больше нет сожалений. Императору Юню не нужно напрягаться и тратить драгоценные духовные лекарства и таблетки.
— Если императору Юнь действительно неловко, — сказал он с нежной улыбкой, — мне придется побеспокоить, чтобы ты позаботился о Лэй`эр после моей смерти.
Цзюнь Силэй на мгновение замерла, прежде чем холодно произнесла, — мне это не нужно…
— Хорошо, я сделаю это. — Юнь Чэ кивнул без малейшего колебания. Дав Цзюнь Уминю решительное обещание. Его ответ был очень серьезным и глаза выражали бесспорную решимость и напротив, Цзюнь Силэй не знала, как поступить.
Она очень давно заметила, когда столкнулась с Юнь Чэ, что ее сердце меча стало очень хаотичным.
В то время Цзюнь Уминь совершенствовал сердце меча в бездне Небытия. Она следовала за Цзюнь Умином здесь в течение нескольких лет и все больше развивала сердце меча… но теперь, перед Юнь Чэ, оно снова оказалось в хаосе.
— Хорошо, — Цзюнь Уминь глубоко кивнул, в его старых глазах появился тусклый свет, — услышав слова императора Юня, этот старик может отбросить последнее беспокойство.
— Хотя старшему недолго осталось жить, но я думаю, что вскоре имя Владыки Меча и аура Безымянного Меча повторно засияют в мире.
Он глубоко посмотрел на Цзюнь Силэй и отошел вместе с Юнь Усинь.
Цзюнь Силэй слегка наклонила верхнюю часть тела, словно хотела что-то сказать, но в конце концов ничего не сказала.
В этот момент Юнь Чэ, казалось, о чем-то задумался и остановился.
Он протянул руку и мягко подтолкнул в сторону Цзюнь Силэй, и в нее полетел слабый красный свет.
— Этот камень называется нефритом Неба и Земли, и он содержит божественную силу Иглы Неба и Земли, — сказал Юнь Чэ, повернув голову, — если фея Цзюнь столкнется с бедствием, которое не может быть решено в будущем, прикоснись к нему своей внутренней энергией. Он переместит тебя в Императорский Город Юнь за два вдоха времени, даже если ты находишься в Божественном Царстве Абсолютного Начала.
Темно-красный нефрит парил перед Цзюнь Силэй. Только после нескольких вдохов она медленно протянула руку и держала ее в ладони.
— Благодарю Его Величество императора Юня за милость. — Голос Цзюнь Силэй был таким же холодным и равнодушным, как острие меча, — поскольку это подарок, который мастер дал мне в обмен на его доброту, я не откажусь.
Юнь Усинь: (ах ах… действительно о!)
Как только она закончила говорить, Цзюнь Силэй повернула ладонь и положила нефрит Неба и Земли в свое личное пространство.
Однако фигура Юнь Чэ вдруг вспыхнула и мгновенно появилась перед Цзюнь Силэй. Вдруг протянув руку ладонью.
— Ты… что ты делаешь! — Внезапная сцена заставила тело Цзюнь Силэй отступить назад. Однако аура меча и сияние меча, которые все это время вращались вокруг ее тела, казалось, потеряли инстинкты и не прокололи Юнь Чэ.
Она сразу увидела, что красно-темный нефрит уже появился на ладони Юнь Чэ… оказывается, он вытащил его прямо из ее личного пространства.
Слегка прикусив губы, Цзюнь Силэй успокоила дыхание и делала все возможное, чтобы сохранять внешнее спокойствие. Она сказала холодным голосом, — что? Ты пожалел?
Как только она закончила говорить, легкий ветерок внезапно обернулся вокруг ее талии и осторожно приклеил нефрит Неба и Земли к ее юбке, — не помещай его в личное пространство. Если ты столкнешься с критической ситуацией, это создаст задержку. Лучше оставить его на верхней одежде. — Голос Юнь Чэ был медленным, взгляд равнодушным, а уголки рта не то улыбались, не то нет.
Читайте ранобэ Восставший против неба на Ranobelib.ru
— … Тебе не нужно заботиться об этом! — Когда она заговорила, она вдруг поняла, что лицо Юнь Чэ было очень близко к ее. И эти глаза были еще глубже, чем раньше, смотрели ей прямо в лицо.
Ее щеки внезапно стали горячими, она сделала небольшой шаг назад в панике. Ее внутренняя энергия была тайно втянута, но как бы она ни старалась, она не могла рассеять неприятное тепло на лице.
— Хахахахахахаха! — Безудержный смех Цзюнь Уминя зазвучал в ее ушах.
С улыбкой Юнь Чэ повернулся и ушел с Юнь Усинь, оставив позади Маленького Владыку Меча, чье сердце меча полностью рухнуло.
…
— Отец, я наконец-то поняла тебя.
Он медленно привел свою дочь на край бездны Небытия и позволил ей почувствовать особую ауру и закон. Однако Юнь Усинь вдруг сказала что-то странное.
— Да, что ты имеешь ввиду? — Спросил Юнь Чэ.
— Женщины! — Юнь Усинь намеренно подчеркнула.
— Э… кхэ, кхэ. — Юнь Чэ чуть не подавился собственной слюной.
— Когда быть ласковым перед женщиной, когда бы ведомым перед женщиной, когда быть сильным перед женщиной, когда следует отдаляться или приближаться к женщине… отец действительно слишком много знает.
Юнь Усинь оттопырила кончик носа и сказала с легким фырканьем, — я думала, что мой отец всегда отвергал предложение тети Ву заполнить гарем, потому что он уже был доволен моей матерью и мастером и больше не хотел. Но, оказывается, это совсем не так.
— Эта молодая тетя сейчас… ты, очевидно, дразнил ее нарочно.
— Ах. — Юнь Чэ издал мягкий вздох, потому что он не знал, смеяться или плакать, — видя, как твой кругозор становится все более и более широкими, а твой ум все более и более дотошным, быть родителем действительно радостно и грустно одновременно.
— А? — Она не ожидала, что Юнь Чэ согласиться с ней. Она тихо пробормотала, — я не могу поверить, что ты не оправдываешься.
— Нет смысла оправдываться. — Тон Юнь Чэ был уверенным, и его выражение не изменилось, когда он сказал, — даже если рядом бесчисленные сокровища, и ты видишь великолепную жемчужину, ты все равно хочешь ее получить.
— Мягко говоря, это называется быть любящим. Говоря прямо, это называется собственничеством. Если бы нужно было оправдываться, я мог бы сказать, что это порочная природа, которую мужчины не могут изменить.
Юнь Усинь тайно высунула язык, — достойно злого `императора` Юня`, он может говорить такие вещи справедливо и ни к чему не придраться.
На самом деле, она хотела спросить отца, хочет ли он, чтобы она встретила такого мужчину, как он, в будущем… но, подумав об этом, этот вопрос показался ей тоже слишком сложным, поэтому она сдержалась.
— Хахахахаха. — Юнь Чэ громко рассмеялся.
Жужжание~~
Резкий, страшный звук внезапно прозвучал, казалось, исходящий из собственного сердца и, казалось, исходящий откуда-то дальше, чем небеса.
Смех Юнь Чэ внезапно прекратился, его лицо внезапно изменилось, и его духовные чувства резко высвободились, растянувшись вдаль.
Внезапная смена лица и ауры напугала Юнь Усинь. Она поспешно подошла к Юнь Чэ и нервно спросила, — отец, что… случилось?
— Этот звук очень странный, — тихо сказал Юнь Чэ.
— Звук? Какой звук? — Юнь Усинь растерянно огляделась.
— … — ? — Юнь Чэ нахмурился, — ты не слышала?
— А? Нет. — Юнь Усинь покачала головой.
Юнь Чэ больше ничего не сказал, продолжая высвобождать свое духовное чувство.
Однако даже при его могучей душевной силе, он все равно не мог обнаружить никакой необычной ауры.
По сравнению со звуком то, что заставляло сердце и душу волноваться, было чувством беспокойства, которое возникло из ниоткуда и было несравненно сильным.
Импульсивно он дал Цзюнь Силэй несравненно драгоценный нефрит Неба и Земли в это время. И в это время было едва заметное чувство дискомфорта, когда он приблизился к бездне Небытия.
Спустя долгое время, Юнь Чэ все равно ничего не нашел. Он даже пытался прощупать бездну Небытия своим духовным чувством, но без исключения, когда он коснулся бездны, все, что он чувствовал, было пустотой, не имея возможности вообще распространиться.
Юнь Чэ отменил свое духовное чувство и обернулся, посмотрев на Юнь Усинь. Однако он обнаружил, что ее лицо исполнено беспокойства и замешательства. Было ясно, что она испугалась того, что только что произошло. Он быстро утешил ее улыбкой. — Ничего нет, я слишком чувствителен, что-то за пределами восприятия внешнего мира часто появляется в Божественном Царстве Абсолютного Начала, то, что я только что услышал, было, вероятно, каким-то древним остаточным звуком.
— А… ты все равно напугал меня. — Юнь Усинь вздохнула с облегчением, впервые она увидела лицо своего отца, ставшего императором Юнем таким испуганным.
— Хорошо, пошли.
Держа Юнь Усинь за руку, Юнь Чэ быстро поднял ее в воздух и полетел в направлении выхода из Божественного Царства Абсолютного Начала.
— Хотя здесь все еще есть много странных мест, которые ты не увидела, пришло время уйти. Если мы не отправимся в Восточную Божественную область, есть люди, которые, боюсь, возьмут на себя инициативу пойти за нами.
Красивые глаза Юнь Усинь слегка повернулись, — тогда, в Восточной области мы сначала отправимся в Божественное Царство Монарха Брахмы, верно?
— Да.
— Хихи… — Юнь Усинь рассмеялась, — я обнаружила, что, хотя отец иногда может быть очень свирепым с тетей Цяньинь, на самом деле он очень любит ее.
— Я? Люблю ею? — Голос Юнь Чэ невольно повысил тон, — как это может быть?! Я просто не хочу, чтобы эта женщина доставляла мне ненужные беспокойства.
— Да, да, да, отец определенно прав. — Юнь Усинь кивнула и тайком хихикнула.
