Еще около трех часов они двигались по, казалось бы, бесконечной дороге. Все это время ни один из них не проронил ни единого слова. Каждый думал о чем-то своем.
О чем думали остальные, Хаджар не знал. Сам же он мысленно возвращался в столицу Дарнаса — Даанатан. Где-то там, среди хитросплетения кварталов, улиц и проспектов, остался его друг. И путешествие, которое должно было отнять всего две недели, слишком затянулось.
Оставалось надеяться, что Эйнен не наделает глупостей и не станет пытаться отыскать своего товарища. Это могло привести к тому, что их пути разойдутся в бесконечном клубке попыток отыскать друг друга.
Но, наверняка, новость о том, что «Крылья Рух» разбиты пиратами уже дошли до столицы. А это означало, что островитянин наверняка обладал теми же сведениями.
Уповая на благоразумие Эйнена, Хаджар надеялся, что тот максимум — добрался до Даригона и теперь ждет друга.
Но все эти мысли, как и прочие, отошли на второй план, когда они встали на вершине скалистого холма. Здесь, кроме старого, мертвого дерева, ничего уже и не «росло».
Петляющая тропика, высеченная в скале, ступеньками уходила все ниже в ущелье, плавно переходя в широкий проспект, ведущий к тяжелым кованным решеткам врат дворцового барбакана.
Иначе, как дворцом, это пугающе прекрасное строение назвать язык не поворачивался
Оно, огромное по площади, стояло на вершине скального гребня. С остальным ущельем дворец соединял утопающий, как и половина строения, в тумане длинный мост. По его периметру возвышались высокие башни, украшенные статуями различных монстров.
Мост уходил к высокой арке, так же увенчанной башнями. Длинные, острые, будто когти, они увенчали весь замок, сделав его похожим на спину ощерившегося перед боем дикобраза. Одновременно пышный и помпезный, он выглядел тяжелым и монументальным.
Витражи, цвета мокрого пепла, сливались с серой каменной кладкой и бесконечным барельефом. Статуи же украшали все бесчисленные башни и шпили.
В некоторых из них Хаджар узнал главных действующих страшилок, которые мать рассказывала ему на ночь.
— Пойдемте, — поторопила Аркемейя.
— Что это? — спросил Дерек.
По крутым ступеням узкой тропинки приходилось ступать очень аккуратно. Аркемейя же и вовсе, привязав коня около мертвого дерева, держалась при спуске за край скалы.
Им же, скованным одной цепью, такую роскошь было себе не позволить. В итоге, гремя цепями, они осторожно спускались.
В какой-то момент один из Ласканцев неправильно поставил ногу и, если бы не могучая физическая сила (не зависимая от энергии и потому не заблокированная цепью) орка, то вся связка полетела бы в пропасть туманного ущелья.
Спустившись с холма, они оказались около решетки барбакана. Их Аркемейя открыла взмахом руки. Тяжелая решетка со скрипом поднялась и исчезла в камне строения.
Открывшийся им мост выглядел так, будто сошел с картин детских кошмаров. Укутанный туманом, раскинувшейся над пропастью, он был каким-то потрескавшимся и с виду ветхим.
Хаджар ступал по нему едва ли не с большей осторожностью, чем по высеченным в скале ступеням.
Чем дальше они по нему шли, тем суровее становилась атмосфера, создаваемая замком. Если бы не зелье, приготовленное Степным Клыком, то ласканцы уже если бы не праотцам души отдали, то лежали бы здесь без сознания. А так, пусть и с трудом, но они продвигались сквозь становившийся осязаемым туман.
Хаджар, которому постепенно становилось трудней дышать, посмотрел на мир сквозь Реку Мира.
Лучше бы он этого не делал.
Туман, который не должен был излучать ровно никакой энергии, силя ею будто ночью квартал женщин с пониженной социальной ответственность.
Помимо этого, он даже обладал каким-то подобием энергетического тела, которое пыталось прицепиться к отряду. Мешала ему сделать лишь Аркемейя. На её ладони светился мистический знак, которой заставлял туман держаться чуть в стороне.
— Что это? — спросил ошеломленный Хаджар. — никогда прежде не видел ничего подобного.
Читайте ранобэ Восставший против неба на Ranobelib.ru
— Это Дух-паразит, — пояснила Аркемейя.
— Что-то вроде стража?
— Именно, — кивнула полукровка. — если бы не мой знак, то он бы вас сожрал.
Вскоре они подошли к центральному входу. Огромному, по своему размеру, вратному комплексу. Такой должны были обслуживать не менее пяти десятков стражников, но мост выглядел все таким же пустынным и туманным.
— Еще не поздно, глупые люди, — Аркемейя повернулась к отряду. — если я проведу вас внутрь, то всех вас будет ждать такая ужасная смерть, что её веками матери детей пугать будут.
Хаджар улыбнулся. Когда-то давно, в подводной пещере, он слышал примерно такое же.
— Если ты согласишься, я уберу печать и туман вас сож…
— Успокойся, Аркемейя, — перебил Хаджар. — мы будем действовать согласно плану.
— «Или той его части, которую ты знаешь» — мысленно добавил Хаджар, но этого полукровке знать было не нужно.
— Мне вас жаль, — прошептала Аркемейя. Хаджар сомневался, что жаль ей было именно их. Скорее саму себя.
Девушка повернулась к вратам. Она подняла руку и знак на её ладони вспыхнул зеленым светом. Тот вытянулся длинным столпом и ударил по круглому витражу.
Спустя некоторое время, достаточное, чтобы усомниться в своем решении принять предложение орков, ворота начали открываться. Деревянные створки, обитые артефактным железом, толщиной в несколько метров, медленно разъезжались в разные стороны.
Из открывшегося прохода, вопреки ожиданиям, повеяло не мраком или гнилью, а вполне себе обычной дворцовой атмосферой. Слегка сухой, но теплой.
На полу лежал ворсистый ковер. Он морем растекся по серым камням, теряясь где-то у ступеней широкой лестнице, ведущий на второй этаж. По ней, вполне свободно, могло бы разойтись до десяти пар гостей.
На высоком потолке, холодным, но дарящим тепло светом, сияли лампы, сделанные из каких-то кристаллов. На подобие тех, что находились внутрь летающих кораблей, они впитывали энергию из Реки ира и мгновенно из излучали в виде света.
По стенам висели старые гобелены, многие из которых выцвели настолько, что не было видно рисунка.
Изредка виднелись картины. Как помнил Хаджар, любая картина, написанная не смертным, а адептом, несла в себе определенные мистерии и стоила крупных денег.
Здесь их было не так много, как рассказывали про тот же Императорский дворец, но на пару состояний, даже по меркам Даанатана, имелось.
Позволив отряду немного полюбоваться убранством, Аркемейя повела их в сторону лестницы. Их шаги гулким эхо разносились по широким, но пустым коридорам.
Хаджар явно видел во всем происходящем незримую руку Богов. И не потому, что им пока что безумно везло, а просто Король, в предверии ночи Черной Звезды, решил устроить нечто вроде званного ужина.
Иными словами — собрать всех приближенных Да’Кхасси и устроить праздник живота. Ну или горла. Ну или как там они кровь принимают.
Что, кстати, наглядно показывало положение Текемейи при дворе, потому как её во дворце не было. Как, собственно, и спутников завистливого создания.
Поднявшись на второй этаж, мало чем отличавшийся от первого, Аркемейя повела их не в сторону бального зала, где и проходил многодневный пир, а на местную кухню.
Хаджар заранее подозревал, что вид будет еще тот себе, но, пройдя через узкие двери и оказавшись в просторном, светлом помещении, он понял, что видел на войне далеко не все ужасы, которые можно представить.
