Хаджар, пройдя сквозь тьму, оказался там, где был уже столько раз, что успел привыкнуть и порой скучал по этому месту. Скучал по тому ощущению безграничной свободы, что оно дарило.
Скучал по шелесту высокой травы, ровным ковром устилающей все вокруг, вплоть до самого горизонта. По высокому небу, где степенно плыли белые кучевые. Из них складывались самые разнообразные фигуры.
Скучал он и по холму, стоящему в центру бескрайней долины. И по камню, на котором когда-то сидел его великий Учитель и предок.
— Учитель, — Хаджар, опустившись на колени, коснулся лбом земли в основании камня.
Пусть Травес и ушел дальше по пути жизни и его фигуры больше не было в мире души Хаджара, но это не значит, что он забудет о чести и откажется выказать уважение древнему дракону.
Поднявшись и машинально отряхнув свои иллюзорные, но все так же тысячу раз штопанные одежды, Хаджар заметил небольшие изменения.
На холме, рядом с камнем, росло маленькое деревце. Такое низкое, что его можно было легко перепутать с кустом. Но, тем не менее, это был не росток, а именно миниатюрное дерево.
На его кроне спал маленький, пестроперый птенец птицы Кецаль. В верованиях племен орков эта птица олицетворяла ветер, свободу, а еще почему-то служила проводником к дому праотцов.
— Здравствуй, мой новый друг, — Хаджар наклонился и потрепал указательным пальцем потрепал оперение птенца.
Почему-то при взгляде на миниатюрное создание он ощущал небывалое родство и теплоту. Будто смотрел не на нечто, чего сам до конца еще не понимал, а на то, чего ему очень долго не хватало, и что ему вернули. Вернее — он забрал сам.
Птенец открыл клюв, что-то сонно проворковал, а в следующее мгновением ожившие листья кроны скрыли его от взгляда.
Поднявшись на ноги, Хаджар посмотрел в сторону горизонта. Как бы здесь ни было замечательно, но сейчас он спустился (или поднялся) сюда вовсе не за тем, чтобы просто предаться воспоминаниям.
— Ну, стоит, уже, попробовать, — Хаджар вытянул перед собой руку и сосредоточился.
Когда-то давно он даже попасть сюда по собственному желанию не мог. Но после испытания шамана, посещения мира духов и обретения птенца Кецаля, Хаджар стал лучше понимать это место.
Если раньше для него зеленая долина была не более, чем иллюзорной реальность, где обитал учитель, то теперь Хаджар понимал — этот мир был его частью. Такой же неотъемлимое, как сердце или меридианы с узлами.
Этот мир существовал внутри него самого. А значит, он имел над ним безраздельную власть.
— Появись, — приказным тоном произнес Хаджар и сжал кулак.
Пространство перед ним искривилось, сжалось, скомкалось, а затем в воздухе появилась клетка. Каждый из прутьев этой небольшой темницы выглядел скрученным в острую спираль луч радуги. Дно — сверкающее звездами ночное небо, а крышка — небо в полдень.
Внутри же, на жердочке, сидел большой черный ворон. О него, даже несмотря на клетку, веяло чудовищной силой. Такой, что могла бы, без преувеличения, уничтожить с десяток Фрей.
И это учитывая, что перед Хаджаром был лишь осколок души первого из Дарханов. Может самый крупный из всех, разбросанных по миру, но, все же — просто осколок. Тень от тени изначального сознания.
— Пришел-таки, потомок, — в отличии от прошлого визита Хаджар, сейчас духу речь давалась с трудом. А в такт каждому произнесенному слову вспыхивали прутья клетки. — И зачем только все эти сложности с эльфийскими ядами….
— Чтобы ты не захватил мое тело, Дархан.
Ворон открыл клюв и издал звук, похожий на могильный клекот.
— Оно все равно будет мое, птенец, — произнесла птица. — чтобы ты не делал, через шесть лет и одиннадцать месяцев, это тело станет моим.
— Если я не стану Повелителем.
— Повелителем… — Черный Генерал, кажется, задумался. — Ах, ну да… Что же, если ты справишься, то это отсрочит мое главенство в этом мешке плоти, но ненадолго. Может век, может два, но, рано или поздно, ты сгинешь, а я займу эту оболочку.
Хаджар постарался сохранить ничего не выражающее лицо, но обмануть столь древнее создание, как Враг, было не так уж и просто.
— Что, удивлен? А ты думал, что эта эльфийская девочка действительно тебя спасет? Наивность, достойная младенца. Впрочем, коим ты и являешься.
Читайте ранобэ Восставший против неба на Ranobelib.ru
— Однажды я от тебя избавлюсь, — твердо произнес Хаджар.
— С тем же успехом, ты можешь попытаться избавить от своей души, — вновь заклекотала птица. — мы с тобой одно целое, потомок. Однажды ты это поймешь… примерно в тот момент, когда мы поменяемся местами и это ты будешь сидеть в клетке.
Хаджар вздохнул и потер переносицу. Спорить с этим созданием было бесполезно.
— Что ты можешь рассказать мне о законах Неба и Земли? — задал, наконец, Хаджар свой вопрос.
Ворон склонил голову на бок и сложил крылья, которыми в последнее время бил о прутья клетки.
— Мыслишь в верном направлении, потомок, слабость Да’Кхасси, как и всех демонов и богов действительно в Законах.
— Ты…
— Вижу все, что с тобой происходит, — закончил за Хаджара Враг. — я ведь уже говорил, что мы одно целое, потомок. С самой первой секунды твоей жизни я наблюдаю. Я всегда рядом. Так что все твои планы по моему изгнанию известны мне заранее.
— Значит я играю с открытой рукой, — кивнул сам себе Хаджар. — Впрочем, не важно. Ты мне расскажешь или нет?
И опять этот жуткий, вороний клекот.
— Еще недавно, когда я предлагал тебе силу справиться с любыми врагами, ты отказывался. А как столкнулся с чем-то действительно для тебя опасным, приполз на коленях?
Взгляд Хаджара стал стальным.
— Я не помню, чтобы просил у тебя сейчас силы.
— Знания — и есть сила. Если бы ты стал Бессмертным, то понял бы это, но, увы, еще до того, как ты познаешь свой Дух и станешь его Рыцарем, я отправлю тебя в вечный сон.
Хаджар широко улыбнулся.
— Но если Да’Кхасси меня прибьют, то в вечный сон отправишься ты.
— Отправился бы, — первый их Дарханов отвернулся и посмотрел в сторону горизонта. — Но в этих землях, где нет законов Неба и Земли, может мой дух сможет и освободиться и…
Хаджар разжал кулак и в ту же секунду клетка и заключенный в ней осколок души Врага исчезли в складках пространства. Может Черный Генерал и был одним из древнейших существ в этом мире, но ему явно не доставало общения. Так что длинный клюв ворону, как это бывает в сказках, изрядно подвел.
— Большего от тебя мне и не нужно было, — Хаджар поднял взгляд к небу. — Однажды, потянувшись за силой, чтобы спастись в смертельно опасной ситуации, я отказался от части себя. Больше такого не произойдет. То, что было отнято когда-то, я верну обратно.
Хаджар посмотрел на спящего Кецаля, а затем поднял к лицу праву руку, где алело его Имя. И, может быть, оно звучало так же, как у Врага, но это не означало, что оно их объединяло.
Нет, его Имя было только его и ничьим больше. Ради него он чуть было не потерялся в бездне.
Хаджар закрыл глаза.
— Я уважаю тебя, но я не твой раб, — тихо прошептал он.
Когда он открыл их вновь, то перед ним, в бесконечном мраке, мерным стальным светом сиял иероглиф в форме жука. И каждая нить, каждая линия в символе, была будто оставлена совершенно невероятным, монструозным ударом меча.
Однажды, в битве с Томом Диносом, оказавшись в этом месте Хаджар едва выдерживал давление знака. Но сейчас все обстояло иначе.
Теперь на его правом плече сидел птенец Кецаля. Маленькая, но такая вольная птичка. А еще от его руки исходил багровый свет, щитом окутывавший Хаджара.
— Сегодня я нанесу тебе удар, от которого ты еще не скоро оправишься, — прорычал Хаджар. В месте, где нет законов Неба и Земли, в подвале, где таинственный металл сковывает энергию, Хаджар был не сильнее смертного. Но это означало и то, что метка Духа Меча ослабла в той же степени. И пусть Аркемейя сказала, что «раб однажды — раб навсегда», Хаджар был не согласен. — Рожденный свободным, рабом стать не может. А, видят Вечерние Звезды и Высокое Небо, Хаджар Дархан был свободным даже тогда, когда смотрел на мир через экран ноутбука!
Сокрушительный удар кулака воли обрушился на метку.
