В замке короля дьявола, в зале аудиенций, раздался крик.
Голос, выкрикивающий имя возлюбленной, звучал слишком печально, это было похоже на плач.
Хадзиме, который был тем, кто издал этот крик, удерживался несколькими апостолами. Прямо сейчас он был в позе, когда его лоб касался пола. Его оставшаяся рука, которая потянулась в направлении Юэ, что ушла после превращения в сосуд бога-творца Эхита, была прижата апостолом к спине.
Шия и остальные были повалены на пол когтистыми лапами, принадлежащими давящим на их спины большим волкам, созданным из каменного пола, они были распяты на полу, в то время как кровь хлестала из их тел. Шизуку и ее группа также не могли двигаться из-за иллюзии, показанной им магией Эхита и влиянием ‘Божественного утверждения’.
За Айко и остальными также наблюдали апостолы и монстры. В сочетании с их ранениями, полученными ранее, они были не в состоянии двигаться.
А также, артефакты, на которые полагался Хадзиме, уже исчезли.
Если бы эту ситуацию описывали с использованием шахматной терминологии, эта ситуация была бы именно тем, что можно было назвать ‘шах и мат’. По этой причине даже Эхит отдал приоритет решению проблемы сопротивления Юэ, а не нанесению последнего удара по Хадзиме и остальным.
Искаженная улыбка Эхита, направленная на Хадзиме, который кричал, глядя на Юэ, была довольной улыбкой, окрашенной радостью и удовольствием от «созерцания в свое удовольствие страдающей фигуры Хадзиме». Это тоже было причиной того, что он оставил честь нанести последний удар своему слуге Арувхейту.
С десятью апостолами и тридцатью монстрами, оставшимися позади, зал аудиенций теперь казался несколько пустынным. В нем раздались уверенные шаги.
“Куку. Какой жалкий вид, аномальный. В конце была небольшая проблема, но Эхит-сама, кажется, был очень доволен этим сосудом. Все это благодаря вам, кто обнаружил «сосуд» и привел ее сюда, придав ему силу. Я благодарю тебя за это, понимаешь?”
Голосом, переполненным радостью и презрением, Арувхейт извергал грязные черные слова полные злобы.
В отличие от него, неспособный даже возразить Хадзиме, только опустил голову, и его тело даже не дернулось. Намерение убить и ненависть, которые заставили даже апостолов содрогнуться перед этим, а затем неудержимый поток силы, теперь не было даже намека на это в теле Хадзиме. Судя по его раненому состоянию и потерянной крови, на первый взгляд даже казалось, что он уже перестал дышать.
Арувхейт тоже так думал. Он наклонил голову, прежде чем направить свой взгляд на одного из апостолов, удерживающих Хадзиме. Апостол тихо покачала головой и направила опасный взгляд на затылок Хадзиме. Казалось, что Хадзиме все еще был жив.
“Хм, куда же подевалась твоя мощь, которую ты продемонстрировал в самом начале? Ну, я хочу сказать, что даже у тебя есть предел, да. Несмотря на то, что в твоем животе теперь дыра, и ты получил удар от такого количества магии моего господина, но даже так, ты заставил свое тело использовать силу, которая в несколько раз превысила предел. Я думаю, это удивительно, что ты даже еще дышишь. Или же это из-за того, что твою любимую украли, и ты решил хоть напоследок отомстить? Хм?”
“…Просто перестань издеваться, как третьесортный злодей! Если ты еще недостаточно наигрался, тогда я…“
Арувхейт произнес мучительные слова, однако Хадзиме не ответил. Как будто для того, чтобы ответить за него, сердитый крик раздался из другого места. Это была Шиа.
От крика коготь, давящий на спину Шииты, вонзился еще глубже, и кровь потекла сильнее, но, даже не обращая внимания на это, Шия вцепилась в пол, пытаясь продвинуться вперед.
Глядя на Шию, большие волчьи глаза монстра, что удерживал ее, проницательно сузились, а затем, как будто говоря заткнуться, его челюсть погрузилась в плечо Шии. Снова послышался грубый звук, и хлынула кровь. Разбрызгивающаяся кровь испачкала шею Шии и половину ее лица, ее фигура выглядела ужасно.
“-!?-нгиги-гии, ты думаешь, я проиграю! Я отправлю вас в полет, всех вас вместе-. Просто подойди ко мне, десуу! ”
Несмотря на это, Шиа даже не кричала от боли, она кричала от гнева, не прекращая свою борьбу. Разочарование от невозможности что-либо сделать, от того, что она могла видеть только, как Хадзиме пострадал, а Юэ забрали, в сочетании с силой, которую она продолжала копить даже сейчас, сила взрывоопасно возрастала внутри Шии.
И затем, наконец, раздался звук, похожий на звук чего-то ломающегося, рука Шии, которая могла до этого только слабо слабо, была вздернута вверх.
БАММ!
Такой оглушительный звук исходил от головы большого волка, кусавшего ее за плечо, когда его унесло ветром. От этого рана на ее плече была раздроблена, и кровь хлынула еще сильнее, но, как и ожидалось, Шия не обратила на это никакого внимания. Она наступила на землю так сильно, что пол раскололся, и потом быстро приблизилась к Арувхейту.
“УРЯАААААААА-!”
Ее кроличьи уши захлопали, а глаза были полны явного убийственного намерения сначала убить самого сильного врага, кулак Шия ударил Арувхейта.
ДОНГОН отразилились сильные ударные волны. Кулак Шиа пронесся по великолепной траектории и пронзил лицо Арувхейта … или так это выглядело.
Однако…
“Хоу, после аномального ты тоже освободилась от ‘Божественного заявления’ Эхита-сама… Боже мой, значит, наглому парню служит наглая женщина. Как жалко”.
“Ку, это просто барьер…!”
Барьер был развернут сразу после того, как Арувхейт слегка поднял руку, остановив кулак Шии, который был похож ядро, выпущенное из пушки, намертво замерший на своем пути.
Со спокойным выражением лица, без капли чего-либо похожего на беспокойство, Арувхейт заключил, что Шиа наглая. Проигнорировав это, Шиа еще раз взмахнула кулаком.
Выражение лица Арувхейта стало раздраженным, чувствуя, что все закончится одинаково, независимо от того, сколько раз Шиа наносила удары, но вторая атака Шиа вызвала звук еще громче, а затем в барьере Арувхейта появилась трещина.
“Что за?”
“Полетай-ка, десуу!”
Возможно, Арувхейт даже в самых смелых мечтах не представлял, что кроме Хадзиме, которого назвали аномальным, будет кто-то еще, кто сможет взломать его барьер, более того, это было сделано голой рукой. Арувхейт смотрел на это с легким удивлением.
Не упустив этот шанс, Шиа использовала отдачу от своего второго удара и развернулась на месте, она приложила большую центробежную силу и нанесла удар ногой с разворота в то место, где была создана трещина. Ее крепкая длинная нога была усилена до предела, и удар был нанесен в несравненно красивой форме.
В то время как ее кроличьи уши плавно шевельнулись, раздался взрывной звук, удар с разворота Шии пробил барьер. И затем, не останавливаясь, ее удар обрушился на Арувхейта, который был внутри.
Арувхейт немедленно скрестил руки на груди и заблокировал удар Шии, но он не смог удержаться от силы удара, который превзошел его воображение, отправив его в полет, как и сказала Шия.
Бьющая нога Шииты не остановилась, и она была поднята до достижения зенита, затем ее нога была опущена на землю, следуя принципу удара топором. И затем она закрутилась, как вертушка, с высокой скоростью, ногами она отбрасывала множество фрагментов пола, которые летали в воздухе от разбитого пола.
Отброшенные камни напоминали пули и рассекали воздух с высокой скоростью, превращаясь в атаку, направленную в Арувхейте.
Камешки атаковали, как залп орудий Гатлинга, в сторону Арувхейта, который пробил собой каменную колонну в зале для аудиенций, из-за разбитой каменной колонны поднялись облака пыли.
“Еще не де-!?”
“Падай”.
Когда Шия собирались атаковать дальше, в тот момент, когда она приняла присевшую позу, апостолы быстро приблизились к ней слева и справа, а остаточные изображения следовали за ними. В их руках были большие мечи, облаченные в серебряный свет распада, которыми они размахивали.
Шия была достаточно бдительна в отношении апостолов и монстров, но она не могла отрицать, что кровь ударила ей в голову. Шиа, которая увлеклась и прыгнула вперед слишком далеко, теперь была нацелена в неудачной позиции, в которую сама и вошла, в ее выражении лица сквозила загнанная в угол эмоция “Черт возьми”.
Если бы только у нее был ее Дорюккен, она смогла бы с силой смахнуть их, но отсутствие надежного оружия, которое она обычно ощущала в своей руке, заставило ее стиснуть зубы.
Таким образом, Шиа решила получить урон, чтобы прорваться, но в это время:
“Это моя реплика!”
Две полосы черной вспышки унесли двух апостолов, которые напали на Шиа.
“Тио-сан”
“Боже, это было божественное утверждение? … Действительно, это было хлопотно. Шиа, я снимаю шляпу перед твоей силой воли”.
Когда Шиа немедленно повернула голову назад, там была фигура Тио в частичном превращении, ее хвост сжимал большого волка, но на ее лице было страдание. Оказалось, что, в отличие от Шиа, Тио не полностью избежала влияния ‘Божественного утверждения’.
Тио не могла понять магию этого заклинания, но даже так она поняла, что это была магия с ужасающим эффектом. Поэтому Тио не могла не похвалить Шиа, которая помимо полного снятия проклятия одной своей волей, даже смогла отомстить Арувхейту.
Тио использовала неистового большого волка, которого она сжала своим хвостом, чтобы нанести удар по большому волку, удерживающему Каори, делая это, она атаковала дыханием апостола, размахивающего большим мечом сверху, чтобы остановить врага на месте. Ее тело уже было окутано прозрачной черной магической силой, это показывало, что она использовала магию сублимации.
Тем не менее, атака без предварительного сбора сил не могла остановить атаку апостола, поэтому лучшее, что могла сделать Tio, это заставить апостола немедленно отреагировать и предпринять уклоняющиеся действия.
Но в это время раздался еще один голос.
“Тио-сан, пожалуйста, как-нибудь разбуди Каори! Я прикрою тебя! Шиа, сдерживай короля демонов…“
Одновременно с голосом черная тень проскользнула мимо Тио. Это была Шизуку, которая была окутана в темно-синюю магическую силу, а ее прическа в виде конского хвоста была ее визитной карточкой.
Подобно тому, как Шизуку использовала уникальный способ ходьбы, чтобы плавно скользнула в тыл другого апостола, приближающегося к Тио сзади, взяла запястье слегка удивленного апостола и перевернула тело апостола, чтобы оно парило в воздухе. А затем апостол приняла проигрышную позу из-за ее собственного импульса. Шизуку схватила апостола за живот, а другой рукой нанесла туда удар локтем. Это была, так сказать, техника айкидо, одно из тайдзюцу ‘Кюрай’ в стиле Йегаси. (примечание анлейтера: тайдзюцу = боевое искусство голыми руками. Кьюрай=Зеркальный Гром.)
Удар локтем, который нес в себе силу, которая была невозможна, если бы это была только сила Шизуку, в сочетании с ловкостью этой техники удалось временно сбить апостола с ног.
Шизуку также едва справлялась с проклятием «Божественного утверждения’. Магическая сила, окутывающая ее, исходила от магии вознесения. Она повысила производительность своего тела на уровень выше. В результате это был псевдо- ‘Слом предела’.
Она не использовала его до сих пор из-за сильной боли от иллюзии, а также из-за колебаний ее разума. На самом деле она не полностью избавилась от эффекта иллюзии, поэтому выражение ее лица исказилось от сильной боли, а по телу струился холодный пот.
“Это было опрометчиво…“
“По, поняла десу!”
Тио бросила каменного волка, зажатого в ее хвосте в качестве импровизированного снаряда, в апостола, которого она только что заставила уклониться от атаки дыханием, затем она бросилась к местоположению Каори. В то же время Шиа также проскользнула сквозь апостолов и монстров, идущих в атаку, бросившись туда, где был Арувхейт.
Шизуку увидела, что на нее направились еще три апостола, которые начали действовать. Увидев ситуацию, она бросилась перехватывать их, в то время как по пути она подобрала фрагмент пола и отправила его в полет своим усиленным телом. Это был один из метательных приемов «Сенреки» в стиле Яэгаши. Целью было глазное яблоко апостолов. (примечание анлейтера: Senreki = пронзающий камень)
Хотя ее тело было усилено с помощью магии сублимации, точность самого броска зависела от мастерства пользователя. Что-то вроде точного прицеливания в действительно маленькую цель, которая была глазным яблоком движущегося противника, во время броска требовало абсурдно высокого навыка броска
Но, естественно, апостолы легко подняли свой меч и отразили атаку.
“Бессмысленно”.
Один из приближающихся апостолов направил нечеловеческий взгляд на Шизуку из-за ее большого меча. А затем она развернула свои серебряные крылья и шумно взмахнула ими один раз. Одновременно с этим бесчисленные серебряные перья вылетели из крыльев, как картечь, они полетели, чтобы уничтожить Шизуку.
Шизуку использовала «Без ритма», с помощью которого она совершила движение, создающее впечатление, что тело игнорирует инерцию, и «Piled Ground shrinker», который позволил последовательно выполнить «‘Ground shrinker» и едва смогла уклониться от атаки. Ощущая страх всем телом, вплоть до кончиков волос, которая слегка осыпались от попавших в них серебряных перьев, Шизуку быстро приблизилась пригибаясь так, как будто она прижималась к земле.
“Я не узнаю, пока не попробую!”
Вызывающе крича, Шизуку наконец проскользнула сквозь шквал серебряных перьев и скользнула, как бейсболист, к апостолам, затем она опустила руку ниже с силой, которая могла расколоть пол, а затем, используя отдачу, нанесла сильный удар удар.
Одно из тайдзюцу в стиле Яэгаси ‘Сака Шушоу’. (примечание анлейтера: обратный орлиный коготь) Это была техника удара ногами, чтобы достать противника из действительно низкой позиции. Чтобы практикующий мог продолжать сражаться даже после потери своего меча, стиль Йегаши включал в себя технику ножен, тайдзюцу и умение бросать.
Большой орел нацелился на свою жертву и протянул свой острый коготь с неба — этот удар прошел по великолепной траектории, нацелившись на жертву. В сочетании с стремительным импульсом ‘Ground Shrinker’ он также содержал мощную разрушительную силу. По крайней мере, с нынешней Шизуку, которая была в состоянии псевдо-предела, используя магию сублимации, если бы она смогла нанести контрудар, то даже апостол мог быть поражен ее силой.
Но, как и ожидалось, этот план все еще был наивным,
“Нет, это бессмысленно”.
“――”
Удар был легко заблокирован серебряным крылом. Кроме того, часть ботинка ее бьющей ноги, которая касалась крыла, уже распадалась. Это была способность к дезинтеграции.
Шизуку сделала короткий вдох, в то же время она вращалась на месте, как вертушка, используя свою ударную ногу в качестве оси. Ее поза изменилась, как будто она легла горизонтально в воздухе, оттуда она целилась в лицо апостола другой ногой. Одно из тайдзюцу в стиле Яэгаси ‘Дзюшусоу’. (примечание анлейтера: сложенный орлиный коготь)
Однако даже это было заблокировано другим крылом апостола. А затем апостол взмахнула крыльями, чтобы отогнать Шизуку, и снесла ее прочь.
“Гу”
Шизуку сильно ударилась о землю и рефлекторно застонала. В ее направлении серебряные перья посыпались, как сильный дождь. Шизуку немедленно уклонилась, прыгнув, когда она была на четвереньках, как зверь. А затем Шизуку откатилась и едва уклонилась от серебряных перьев, которые разрывали землю одно за другим, как сильный дождь.
В то же время она снова подняла осколок разбитого пола и бросила его в апостола, который проходил мимо нее и собирался направиться к Тио, которая лечила Каори.
Апостол даже не взглянула и оттолкнула камень своим крылом.
(Я даже не могу их сдержать!? Даже так я должна привлечь их внимание, пока Каори не откроет глаза и не исцелит Нагумо-куна-)
Шизуку уклонилась от шквала смерти со смертельно отчаянным выражением лица, крича в своем сердце.
Целью Шизуку было заставить Тио использовать магию души или магию регенерации и оживить Каори, чье сознание было насильственно закрыто. Если бы только Каори снова могла двигаться, она могла бы исцелить Хадзиме своей превосходной исцеляющей магией. Если бы только Хадзиме мог двигаться, было бы возможно выйти из тупика текущей ситуации, так думала Шизуку. Вера, которую Шизуку питала к Хадзиме, нисколько не изменилась даже сейчас, после того, как он потерпел поражение от Эхита.
Шизуку посмотрела своим пристальным взглядом на Хадзиме, которого удерживали два апостола, вокруг него растекались лужи его собственной крови.
(Человек, в которого я впервые влюбилась всерьез … тот, кто спасал меня много раз… мое сердце, моя жизнь тоже… Я могу сделать что угодно, если это ради этого человека. Только потому, что противник апостол, только потому, что у него нет оружия, это не причина сдаваться! На этот раз я буду той, кто спасет тебя!)
В отличие от подавляющего жара, кипящего в ее сердце, Шизуку начала петь тихим шепчущим голосом. Большая часть артефактов была уничтожена, но, к счастью, у нее все еще были некоторые вещи, кроме оружия, которые могли быть упущены из виду врагом, так как были не так сильны.
Это были сапоги, зачарованные «Воздушной силой», украшение для волос, впервые подаренное Хадзиме, к которому была прикреплена способность к регенерации, а затем ее одежда, сшитая с помощью магического круга магии вознесения.
Из тела Шизуку, которая постоянно уклонялась от яростных атак серебряных крыльев, аномальная темно-синяя магическая сила хлынула еще сильнее.
Это было наложение магии вознесения. Что-то вроде псевдо- ‘Высшего прорыва’. Естественно, это было сделано благодаря ее собственной силе, и это превосходило то, что она делала раньше. Это было опасно и неразумно, но только подобные действия сейчас могли принести результат.
Выражение лица Шизуку исказилось от боли, она сильно прикусила губы, чтобы выдержать колебания большой силы. В обмен на такую боль, на временное время, конечно, это было только на короткое время, магическая сила, которая усилила Шизуку, ярко сияла, окутывая ее тело.
Апостол, которая прошла мимо Шизуку, направляясь к Тио, которая сосредоточилась на исцелении Каори, уже поднимала руку для атаки. Она дернулась в ответ и оглянулась на Шизуку. Однако, возможно, решив, что ей не о чем беспокоиться, апостол повернулась к Тио и взмахнула мечом.
Глядя на апостола, Шизуку взревела от ярости.
“-, не смотри свысока на людей-!”
Скорость Шизуку, которая наглядно продемонстрировала ее специальность как скоростного бойца, в дополнение к ускорению магии вознесения, которое превысило предел, как и ожидалось, была на уровне, на котором даже апостол не могла остаться равнодушным. Апостол, обрушивший на Шизуку ливень серебряных перьев, широко раскрыла глаза от шока, когда Шизуку мгновенно прошла мимо нее сбоку, без подготовки, и постоянно перемещаясь.
И затем апостол, которая была на грани того, чтобы опустить свой большой меч, также рефлекторно оглянулась на внезапно возникшую угрозу.
Но не было никакого способа, чтобы Шизуку даже дала ей время полностью оглянуться, не останавливаясь, она нанесла сильный вращающийся удар. Ее целью был затылок апостола. Апостол, который собирался повернуть свою голову, получила сильный удар, и пролетела над Тио.
В сторону Шизуку, которая парила в воздухе от отдачи, еще один апостол взмахнула своим большим мечом.
Шизуку слегка подпрыгнула, используя «Воздушную силу», и уклонилась от этого удара, затем ее тело изогнулось в воздухе, в то время как, когда она пересекла апостола, обе ее ноги зажали голову апостола. А затем, из этого положения, ее тело изогнулось еще больше и повернулось с наклоном назад, воткнув апостола головой в пол.
Тайдзюцу в стиле Ягаси ‘Кайгецу’. Техника, при которой выполняется бросок с поворотом корпуса, в то время как обе ноги удерживают голову противника.
Таинственным образом отточенная человеческая техника не позволила апостолу отреагировать немедленно, из шеи апостола послышался хруст, когда голова упала на пол.
В это время апостол, который разбрасывал серебряные перья в Шизуку, только что начал бомбардировку.
Шизуку, естественно, попыталась увернуться, но…
“а!?”
Она не смогла этого сделать.
Причина была в том, что за ней были Тио и Каори. Прежде чем она поняла, Шизуку оказалась на линии огня, откуда она не могла убежать.
Если бы только у нее была ее черная катана, она могла бы разорвать само пространство, и она была бы в состоянии разрезать даже серебряную вспышку. Но нынешняя Шизуку была безоружной. Не было никакого способа остановить вспышку, которая несла в себе жестокую способность дезинтеграции, уклониться от нее означало оставить своих товарищей на верную смерть.
Это колебание было фатальным. Перед серебряным светом смерти голова Шизуку стала чисто белой.
В тот момент…
“Небесный разрыв’!”
“Святой разрыв’!”
Раздались два голоса. В то же время перед глазами Шизуку были развернуты сияющие яркие барьеры.
Читайте ранобэ Арифурэта (WN) на Ranobelib.ru
Одним из них был многослойный барьер, в котором было несколько сложенных барьеров — заклинателем была Лилиана, которая нарисовала магический круг своей собственной кровью и отчаянно протянула руку к Шизуку.
Другой был ярко сияющим мощным барьером — заклинателем была Сузу, которая, даже обливаясь холодным потом, с искаженным от боли выражением лица, все еще рухнув на пол, она точно так же нарисовала магический круг кровью и едва дотянулась рукой.
Серебряная вспышка, которая привела к разрушению, была заблокирована барьерами, установленными отчаянными девушками, и скорость продвижения была немного замедлена.
Однако то, что было выпущено, было вспышкой, которая уничтожила все, независимо от того, было ли это магией или материалом. Естественно, барьеры также продержались менее нескольких секунд, прежде чем они рассеялись.
Хотя эти несколько секунд имели значение времени, которое можно было выиграть. И затем, эти несколько секунд изменили судьбу Шизуку, которая подверглась этой вспышке смерти.
“Шизуку-тян, ложись!”
“-!”
Шизуку даже не оглянулась и не переспросила в ответ на этот знакомый голос, а рефлекторно подчинилась.
Сразу же после этого, над головой Сидзуку, которая прижалась к полу, серебряная вспышка устремилась вперед. Та вспышка, которая ударила в серебряную вспышку апостола прямо спереди, безошибочно была атакой, начатой лучшим другом Шизуку. Несмотря на то, что над ее головой столкнулись ужасающие силы, на лице Шизуку была улыбка.
“Не думайте, что я отношусь ко всем вам одинаково!”
Мощные слова Каори эхом отозвались в пространстве, которое наполнилось серебряным светом. В то же время магическая сила Каори вырвалась наружу. Это было доказательство усиления с помощью магии вознесения. Как только она произнесла свои слова, серебряная вспышка, запущенная Каори, начала пульсировать докун-! и одновременно увеличила инерцию сразу.
А затем он поглотил вспышку апостола.
“Преодолевая нас своим телом…”
В то же самое время, когда этот шепот просочился наружу, апостол с неописуемым выражением лица разлетелся на куски еще меньше, чем пыль, и исчез.
“Каким-то образом мы это сделали”.
“Спасибо тебе, Тио. Я исцелю всех прямо сейчас…“
Тио оживила Каори, используя магию души и магию регенерации вместе, но теперь она была в состоянии, которое не могло скрыть ее истощения. Пробормотала она, вытирая вспотевший лоб.
Каори произнесла свою благодарность, начиная использовать магию восстановления. Не только Хадзиме, она планировала исцелить всех раненых сразу.
Но этому помешал большой серебряный меч, который выскочил прямо сбоку. Нацелившись на Каори, которая закончила свою атаку, два апостола, которые были поражены техникой Шизуку, вернулись в бой.
Двумя большими мечами Каори блокировала удар двух апостолов. Два апостола, которые пытались нанести удар двумя большими мечами, одна из них была остановлена хвостом дракона, другому помешала Шизуку, которая предотвратила траекторию, используя айкидо. Каори, Тио и Шизуку, трое и два апостола уставились друг на друга, находясь в тупиковой ситуации.
В это время…
“Кьяа!”
“Агуу!”
Раздались крики. Когда взгляды троих рефлекторно обратились туда, Лилиана и Сузу в настоящее время находились там. Аналогично, как у Шии и других до этого, на спине у них были острые когти, впивающиеся в них.
В попытке помочь им, Рюутаро с отчаянным видом попытался двинуться к Сузу, Айко, Нагаяма и группа двинулись к Лилиане. Но они тоже были скованы монстрами змеиного типа или связаны нитью монстров паучьего типа, в конце концов, им ввели какую-то жидкость, которая заставила их биться в конвульсиях. Они ничего не могли сделать.
Кроме того…
“Боже мой, вот так беспокоить мою руку. Хотя я даже не достоин касаться ног Эхита-сама, ты никак не сможешь сравниться с таким богом, как я, ты так не думаешь?”
Шизуку и другие были ошеломлены этим голосом. Они были в отчаянии от своей собственной битвы, на которую не обратили внимания, но теперь они обратили свой взор, задаваясь вопросом, что случилось с Шиа, которая пошла сдерживать Арувхейта.
И затем они увидели фигуру Шии, которая бессильно болталась в воздухе, а ее шея была сжата рукой Арувхейта. Кроме того, кровь текла из всего ее тела, как будто там ударили несколько тысяч лезвий, казалось, что она не потеряла сознание, но даже ее стонущий голос звучал слабо.
“Шиа!-“ закричали они.
Кайр и другие широко раскрыли глаза и закричали.
В этот момент внимание Каори и других определенно разделилось. Апостолы не упустили этот шанс. Своими парными мечами они загнали Каори и других в одно место, затем апостолы мгновенно создали магический круг, используя свои серебряные перья, откуда была сгенерирована грандиозная молниеносная атака.
“-а!!”
“Гууу!”
“――!”
Все трое издали соответствующий крик, корчась в конвульсиях. Несмотря на это, только Каори каким-то образом уменьшила урон, используя магическую силу распада, затем она сразу же попыталась произнести магию восстановления.
Но…
“Ты что, не слушала? Я сказал, что я тоже бог. Я приказываю именем Арувхейта — ’Ничего не делать ”.»
“――”
Да, причина, по которой Шиа проиграла, также была связана с тем же «Божественным заявлением», которое было сделано с Каори прямо сейчас, это было потому, что ее передвижение было ограничено. Хотя, как и сказал сам человек, казалось, что сдерживающая сила была довольно низкой по сравнению с Эхитом ”.
На самом деле, Каори и другие изо всех сил пытались немедленно разорвать ограничения, используя усиление магии вознесения. В отличие от того, когда Эхит был тем, кто использовал эту способность, их рука сразу же начала двигаться.
Тем не менее, это не изменило того, что это ограничение было для них фатальным, пока здесь были апостолы и монстры, тогда даже временного ограничения было более чем достаточно.
Столкнувшись с Каори и другими, которые рухнули на землю, молниеносная атака усилилась еще раз. На этот раз, следуя команде «ничего не делать», Каори также не смогла отразить атаку и, таким образом, получила полный удар. Каори, Тио и Шизуку беззвучно закричали, затем от них поднялся белый дым.
Хотя мгновенный контратака принесла результат в виде поражения одного апостола, в конце концов они были легко подавлены.
Арувхейт поднял руку и отбросил Шиа, как мусор, затем он наступил на ее спину, повелевая окружением.
“Хм, как вам это? Удалось ли мне дать вам, дуракам, кроме аномальных, немного почувствовать вкус отчаяния? ”
Казалось, что Шиа и другие были мгновенно убиты, болью разбившей их сердца.
Арувхейт взял на себя роль открыть сердце Юэ, которая станет сосудом Эхита, чтобы Эхит мог легко украсть ее тело или осуществить план Б, который должен был потрясти сердце Юэ. Поскольку он не справился со своей ролью идеально, Эхит был вынужден потратить время на перестройку. Из-за этого он не только не смог выполнить повеление, данное от господа, которого он уважал, он даже заставил своего господа беспокоиться, что привело к тому, что его разум стал бурным.
Другими словами, он позволил Шие и другим выступить против него, затем он подавил и вселил в них отчаяние, чтобы он мог впитать радость от этого, все исходило из его желания излить свой гнев.
Чтобы повергнуть наглых бандитов, которые противостояли ему, в отчаяние и покончить с ними, пока они были в глубокой безнадежности, Арувхейт открыл рот с выражением, которое было полно презрения.
“Но для наказания тех, кто совершил дерзость по отношению к богу, я думаю, это слишком мягко. Поэтому, как насчет того, чтобы я научил всех вас чему-то действительно прекрасному ”.
Наступая на спину Шии, Арувхейт повысила свой голос, глядя в сторону Лилианы.
“Как и говорил Эхит-сама, этот мир скоро исчезнет. Армии апостолов будут вызваны из Святых Пределов, чтобы уничтожить все живое в этом мире. Первой целью будет королевство Хайрих. Потому что, видите ли, легко создать Божественные Врата, которые соединялись бы со Святыми Местами на Божьей горе. Вы понимаете, принцесса Лилиана. Ты знаешь, что за эти несколько дней свежая кровь всего твоего народа окрасит твою родину в красный цвет”.
“-, что за ужасные вещи ты говоришь…“
“Это ужасно? Скорее это честь, верно? Эти люди могут принять конец, вызванный ангелами, посланными богом, в которого они верили без сомнения. Разве они не должны вместо этого подставлять голову? Ку-ку-ку- “
“Ты сошел с ума! Все вы, боги, сошли с ума!”
Даже будучи придавленной монстром, Лилиана проклинала Арувхейта голосом, искаженным болью и яростью. Арувхейт, который воспринял это проклятие с приятными чувствами, затем перевел свой взгляд на гостей из другого мира.
“Место вашего рождения станет новой игровой площадкой для Эхита-сама. Вы можете чувствовать себя польщенным. Вы можете быть призваны в качестве пешки Эхита-сама, и тогда ему будет предложено даже место вашего рождения. Даже если вам всем придет конец в этом месте, вы можете уйти вместе со славой”.
“Не валяй дурака…!”
Казалось, что то, что Эхит сказал, что он отправится на землю, было правдой. Хотя на земле не было магии, но если бы Эхит тайно маневрировал там, где было много стран, религий, населения, а также видов оружия, которые были намного опаснее магии, сколько жертв было бы…
Этот мир, несмотря на свою долгую историю, его население сильно отставало от населения земли, думая о том, что причиной этого было то, как Эхит играл с этим миром, они даже не хотели представлять, какое трагическое будущее ожидало, когда Эхит достигнет земли.
Не говоря уже о семье или друзьях, их важных людях, которых они оставили, попав сюда. Шизуку, Рютаро и другие уставились на Арувхейта злобным взглядом.
Но эти пронзительные взгляды, которые очень хотели убить его, вместо этого только раздували чувство превосходства Арувхейта. Доказательством этого было то, как выражение его лица все больше превращалось в приятный экстаз.
“Итак, похоже, прием дьявольской расы скоро закончится. Я хочу попробовать на вкус эти дерзкие сердца и отчаянные взгляды еще на некоторое время, но… У меня уже нет времени”.
Арувхейт посмотрел на дырявый потолок. Перед его взором была сцена, когда людей дьявольской расы с восхищенным выражением лица засасывало во вращающиеся золотые [Божественные врата].
На самом деле, даже в то время, как Шиа и другие упорно сражались, дьявольская раса по всему городу плыла к [Божественным Вратам], большинство из них уже были собраны в Священных Пределах. Оказалось, что в этом мире будут уничтожены все живые существа, кроме расы дьяволов, то есть вся человеческая раса и раса полулюдей. Было неизвестно, какая у них причина приглашать только дьявольскую расу в Святые Пределы, но было ясно только то, что причина не должна быть хорошей.
Арувхейт отправил Шию в полет, а затем он обменялся взглядом с апостолом. Апостол кивнула, а затем направилась прямо к Мьюу и Ремии. А затем, не обращая внимания на то, как Ремия прижимала Мьюу к груди, апостол силой отобрал у нее Мьюу, что заставило выражение лица Ремии напрячься.
“Стой! Пожалуйста, верните Мю-агх!?”
“Мама!”
Кулак апостола сильно ударил по Ремии, которая отчаянно сопротивлялась. Ремия была поражена до такой степени, что у нее вырвался тихий стон. В отличие от Шии и других, ее тело не было усиленым. Ее внутренний органы были повреждены в результате удара, который нанес апостол, что ее вырвало кровью, она осела на пол и не могла двигаться.
Раздался крик маленького ребенка, однако, несмотря на это, не было ни одного человека, который мог бы двигаться.
Мью, которую схватил апостол, была распят в воздухе Арувхейтом, использующим какую-то магию, затем он подошел к позиции Хадзиме, который все еще лежал на полу, даже не дернувшись или не шевельнувшись.
“Аномальный. Как долго ты собираешься быть таким? Мало того, что ты мешаешь Эхиту-сама в разных вещах, ты даже позоришь меня, ты думаешь, что эти грехи можно искупить с такой степенью отчаяния? Не может быть, чтобы это было правдой, тебе не кажется? А теперь подними свое лицо. А потом запомни сцену, когда голова девушки, которая боготворила тебя как отца, улетела тебе прямо в глаза. Купайся в ее разбросанных мозгах и крови, плачь и кричи! Сейчас же!”
“Папаа! Не умирай! Проснись!”
Громко смеющийся Арувхейт передвинул Мьюу перед Хадзиме. И затем его рука подперла затылок этой маленькой головы. Это было похоже на косу бога смерти. Если бы эта рука была взмахнута, даже без малейшего сопротивления Мю наверняка была бы убита.
Но даже сейчас, когда ей была уготована такая смерть, Мю даже не беспокоилась о себе, она кричала от беспокойства на папу, которого любила.
Издалека до них донесся отчаянный голос Шии и других. Голоса, которые звали Хадзиме, голоса, которые беспокоились за Мьюу, голоса, которые просили Арувхейта остановиться, голоса, которые заявляли о своем самопожертвовании, которые говорили, что если он сделает это, то пусть сделает это с ними вместо этого — все отчаянно боролись, чтобы избежать трагедии.
―― Это было странное зрелище.
Хадзиме, у которого в такое время должны были быть свирепые глаза, как у зверя, с клыками, как будто он собирался разорвать горло врагу с переполняющим его убийственным намерением, ведь Mю, в которой он души не чаял, теперь будет убита… но он молчал.
Апостолы, удерживающие Хадзиме, не собирались отпускать его, поэтому было ясно, что Хадзиме был в сознании. И все же, несмотря на это, он был ужасно, до ужасающего уровня, молчалив.
Было ли похищение Юэ настолько шокирующим для него, было ли его сердце разбито от этого…
Шиа и другие, кто знал о глубокой любви Хадзиме к Юэ, сначала так и подумали, глядя на неподвижного Хадзиме, вот почему они упорно боролись, думая, что именно из-за этого они должны были что-то как-то сделать, но теперь, когда дело дошло до этого момента, они, наконец, почувствовали что-то неуместное.
И они заметили. Как незаметно их кожа покрылась мурашками. Но это было вызвано не врагом, а кем то, кого они хорошо знали
“Папа?”
Возможно, Мьюу тоже почувствовала что-то подобное, она несколько раз робко окликнула Хадзиме.
Глядя на Хадзиме, который даже не поднял лица на Мьюу, которую стоило использовать только в качестве заложника перед ним, Арувхейту надоело ждать, и он обменялся взглядом с апостолом.
Апостол, по какой-то причине она посмотрела на затылок Хадзиме опасным взглядом, который никогда не менялся с тех пор, как она удерживала Хадзиме. И затем, неожиданно, после жеста, который выглядел как легкое колебание, она осторожно схватила Хадзиме за волосы с решительным видом … и с силой подняла его лицо.
“――”
В этот момент, даже не будучи в состоянии осознать это сам, Арувхейт отступил назад.
На этом он не остановился, он даже совершил элементарную ошибку, которую он никогда не совершал уже несколько тысяч лет — он продемонстрировал сделал ошибку в управлении магией. В результате Мьюу, которая была распят в воздухе, упал перед Хадзиме.
Арувхейт, который в панике двигал рукой, чтобы вернуть магию обратно в Мьюу, широко раскрыл глаза от непонятной сцены. По какой-то причине его рука, которую он протянул, дрожала.
Монстры, стоящие позади Арувхейта, также опустили головы, медленно отступая назад. Если бы кто-нибудь наблюдал, он наверняка заметил бы, как глаза монстров, которые изначально излучали жестокий красновато-черный блеск, теперь колебались, как рябь.
――Испуг.
Для монстра, более того, для монстра дьявольского класса, получившего усиление магией эпохи богов, эта эмоция им совсем не подходила. Очевидно, что волна, бегущая в их глазах, была именно такой. Дрожь Арувхейта была такой же.
Причина была одна.
Бездна.
Бездна, расстилавшаяся перед их глазами, пробуждала их примитивный инстинктивный страх.
Темнее, чем тьма, глубже, чем даже ад. Даже будучи богом, он все равно будет поглощен и исчезнет, превратившись в «ничто», он почувствовал такую иллюзию из-за этого подавляющего ощущения, заполняющего до краев этого … глаза.
Одноглазый Хадзиме.
“――Уб-убить!――”
Арувхейтом двигал импульс, который даже ему самому было трудно понять, он пытался передать команду апостолам убить Хадзиме прямо сейчас. Этот человек должен быть на пороге смерти, даже без оружия, и его сердце разрывается на части, даже думая об этом, он не мог не отдать эту команду.
Что-то вроде использования Mью для мести или препятствования его работе, чтобы открыть сердце Юэ, или, если бы он собирался убить его, то это было бы его собственной рукой, или, отрицая, как он отступил из-за своего достоинства как бога, такие вещи мелькали только на мгновение на задворках его сознания, прежде чем они были выброшены далеко за пределы его сознания.
В любом случае, монстра перед его глазами нужно было заставить перестать дышать, прямо в этот момент!
Только это мышление повторялось в хаотичной голове Арувхейта, оно продолжало повторяться вместе с пронзительным тревожным звонком.
Этой команде быстро подчинились апостолы, удерживающие Хадзиме.
От Хадзиме не чувствовалось ни капли магической силы, даже намерения убить, ненависти или чего-либо еще, несмотря на то, что казалось, что плохое предчувствие беспокоило их все это время.
Они хотели избавиться от него даже на секунду быстрее, они хотели стереть его даже на мгновение быстрее.
Несмотря на то, что у них не должно было быть ничего похожего на эмоции, фигура женщины, которая собиралась выполнить неполную команду невнятного Арувхейта, как верная собака, которая набросилась на еду, которую им было запрещено есть ранее, была похожа на выражение такого рода эмоций.
Рука с клинком апостолов была окрашена серебряным светом. Используя способность дезинтеграции, они полностью уничтожили бы ужасно раненого человека у них на глазах!
Но, казалось, что она немного опоздала, нет, было фатально поздно.
Арувхейт и другие дали Хадзиме слишком много времени.
Как будто молчание до сих пор было ложью, демоническое намерение, которое потрясло страх каждого, переполняло. Красная магическая сила, похожая на кровь, распространялась липко, как будто она могла поглотить все. Это выглядело так, как будто была открыта крышка адского котла.
Таким образом, голос Хадзиме, который наконец-то прозвучал, тоже был чем-то таким, что заставляло любого почувствовать галлюцинацию, как будто он доносился со дна ада. Смысл его слов тоже был темным и тяжелым, как будто он просто пытался серьезно уничтожить слушателя… если бы это нужно было сказать, это было ‘проклятие’.
“Все и вся, исчезни (отрицай все существование)”
В этот момент была выпущена концепция, которая отрицала мир.
