— Это все, что я хотел обсудить, — вставая сказал Анастасий. Он велел мне развеять щит Шуцерии, затем вышел за пределы зоны действия магического инструмента, блокирующего звук, и велел своим последователям убрать его.
Наши собственные последователи сразу же засуетились. Слуги Эренфеста попытались подлить принцу чаю, но он отказался и повернулся к Сильвестру.
— Эта встреча оказалась более плодотворной, чем я ожидал. Благодарю вас. Теперь я должен вернуться, но сначала… ауб Эренфест. По мнению центрального храма, присутствие рыцарей в храме во время религиозной церемонии является немыслимым кощунством. Они попросили, чтобы вас вместо них сопровождали священники и священницы в синих одеждах. Это не должно стать проблемой для Эренфеста, где даже кандидаты в аубы носят синие мантии.
Другими словами, мы могли взять с собой кого угодно, лишь бы он был в синих одеждах. Анастасий тонко намекнул нам, чтобы наши взрослые рыцари-сопровождения облачились в синие одежды священников и священниц, чтобы сопровождать нас.
«Я уверена, что мои рыцари сопровождения согласятся на это».
Я встала со стула и, наконец, развеяла щит Шуцерии. Анастасий убедился, что его последователи убрали магический инструмент, затем закончил прощаться и со взмахом плаща удалился.
— Нам тоже пора уходить — сказала Зиглинда. — Мы достаточно долго пользовались вашим гостеприимством.
Вскоре толпа синих плащей исчезла, а на смену им пришла группа красных плащей из Классенбурга.
— Ауб Эренфест, у вас есть минутка?..
— Конечно, ауб Классенбург.
Сильвестр и ауб Классенбург обменялись обычными любезностями, а я затем произнесла обычное приветствие для тех, кто пришел впервые:
— Я Розмайн. Ауб Классенбург, могу ли я молиться о благословении в знак признательности за эту случайную встречу, предписанную суровым судом Эйвилиба, бога жизни?..
— Вы можете… Должен заметить, что пока вы разговаривали с Дункельфельгером и принцем Анастасием, я с большим интересом наблюдал за совместными исследованиями, которые Эренфест проводил в этом году. Я поражен, что одно герцогство может участвовать в столь разнообразных проектах.
Пока ауб продолжал описывать отчеты, которые получил от служащих-учеников, участвующих в наших исследованиях, ему приготовили чай и сладости.
— Все они говорили, что впервые пережили настоящий ритуал, их молитвы стали единым целым, их мана вытянулась, и из нее родился сияющий луч божественного света. Само зрелище, очевидно, тронуло их до глубины души. Похоже, участники также стали больше ценить герцогские семьи, обеспечивающие основание своих герцогств, и королевскую семью, поддерживающую Юргеншмидт.
Кларисса говорила нечто подобное, когда сообщала о реакции Дункельфельгера, но она всегда была чрезвычайно склонна к преувеличениям, так что я делила ее слова на два.
«Я не обратила на это внимания. Наверное, потому что наши собственные служащие-ученики из высших дворян в тот момент выглядели скорее измотанными, чем заинтересованными».
Возможно, их явное отсутствие удивления было вызвано знанием, что Вильфрид и Шарлотта посещают земли Эренфеста во время весеннего молебна и участвуют в ритуале посвящения. А может быть, потому что они уже видели, как я давала благословения во время игры на фешпиле, как боролась с утечкой благословений во время танца посвящения, как восстанавливала место сбора и проводила ритуал Дункельфельгера… Большинство наших участвующих высших дворян сказали только, что этот опыт заставил их более сочувственно отнестись к моим предыдущим «инцидентам».
«Возможно, это я виновата в том, что студенты Эренфеста столь странным способом привыкли к благословениям…»
— Будет ли ритуал проводиться и в следующем году? — спросил ауб Классенбург. — Есть много рыцарей и слуг, которые заявили, что они тоже хотели бы испытать его.
Я покачала головой.
— В этом году ритуал проводился в рамках наших совместных исследований с Дункельфельгером. Немногие герцогства могут позволить себе ежегодно отдавать столько драгоценной маны.
— Мне сказали, что участники получили особенно эффективные лекарства восстановления. Если бы некоторые из них были предоставлены снова, можно было бы договориться — особенно учитывая, как сильно это помогает королевской семье.
Мы приготовили лекарства восстановления, потому что многим из участников ритуала нужно было сражаться в диттер, и потому что их усилия принесли большую пользу нашим исследованиям, но я не собиралась делать это ежегодным событием. Сколько времени на чтение я потеряла из-за подготовки к ритуалу? И зачем мне терять еще больше, если мы ничего не выиграем? Мои опекуны и королевская семья уже говорили мне не делать ничего лишнего.
— Я представляю, как королевская семья будет рада, если какое-нибудь герцогство предложит им ману из их собственного храма. Вы знаете, побудить всех пересмотреть свое мнение о храме было одной из моих главных целей. Я была бы признательна вам за понимание в этом вопросе, ауб Классенбург.
Другими словами, «Если вы хотите провести ритуал, сделайте это в храме своего герцогства или еще где-нибудь». Ауб Классенберг, должно быть, четко и ясно понял мое послание, потому что он поднял бровь и посмотрел на Сильвестра, пытаясь, вероятно, заставить его образумить свою дочь.
Сильвестр прочистил горло и, в конечном счете, довольно дергано улыбнулся.
— Ритуал, о котором идет речь, был совместным исследованием — то есть, студенческой деятельностью — поэтому я не в том положении, чтобы вмешиваться. Кроме того, Сокровенный зал находится под управлением храма Центра. Проведение ритуала один раз для исследования вполне разумно, но ежегодное проведение ритуала в дворянской академии может усилить раскол, существующий между королевской семьей и центральным храмом. Разве не этого хотел бы избежать Классенбург, особенно теперь, когда госпожа Эглантина стала членом королевской семьи?..
Сильвестр воспользовался тем, что родителям обычно не разрешается вмешиваться в дела дворянской академии, и отношениями между храмом Центра, и королевской семьей, чтобы уклониться от просьбы.
Почувствовав, что мы не собираемся уступать в этом вопросе, ауб Классенбург решил перейти к делу, хотя и с довольно разочарованным выражением лица.
— По словам торговцев, которых мы отправили торговать в этом году, в Эренфесте действительно много редких товаров. Новые книги, популярные в дворянской академии, производятся в далеких землях гибов, но и город по-прежнему предлагает много новых изобретений.
Он имел в виду наши водяные насосы и комфортабельные повозки, на которые, очевидно, наткнулись торговцы. В первый год они не были широко распространены, поэтому их легко было не заметить, но во второй год они стали довольно популярны. Торговцы были поражены тем, как сильно все может измениться за один год.
— В частности, революционными кажутся насосы, которые качают воду из колодцев, — продолжил ауб. — Многие просили привезти их в Классенбург.
Сильвестр повернулся к служащему, стоявшему позади него, и в этот момент Хартмут сделал шаг вперед. Он стал присутствовать на всех моих встречах с торговцами из нижнего города, поэтому он был особенно хорошо подготовлен для того, чтобы дать совет по этому вопросу.
— К сожалению, мы пока не можем наладить массовое производство насосов, — сообщил Хартмут Сильвестру. — Они требуют исключительно точных деталей, которые способны изготовить лишь несколько кузнецов. Приношу свои искренние извинения, но может пройти некоторое время, прежде чем мы будем готовы их продавать.
Невозможно наладить массовое производство водяных насосов, когда Иоганн был единственным кузнецом, который мог изготовить необходимые детали. К тому же, прежде всего, мы больше заботились о распространении насосов в нижнем городе Эренфеста, чем о популяризации их в других герцогствах. Если мы хотим распространить их и в бедной части города, то пока нельзя начинать их продавать.
Сильвестр кивнул, а затем повторил ответ аубу Классенбургу.
— Хм… — пробормотал ауб Классенбург. — Эта точная деталь, о которой вы говорите, может быть слишком сложной задачей для мастеров Эренфеста, но, возможно, у наших будет больше шансов.
Служащий, стоящий за аубом, добавил:
— Может быть, вы продадите нам чертеж насоса, как продали рецепт вашего фунтового торта?..
Сильвестр в задумчивости скрестил руки.
Хартмут посмотрел на меня и сказал:
— Это может быть сложно. За схемами следит Гильдия кузнецов, чтобы личный кузнец госпожи Розмайн получал гонорар за каждое их использование. Мы могли бы продать их гильдии кузнецов Классенбурга, но только если они согласны работать так же. — Он улыбнулся аубу Классенбурга и сопровождающим его служащим. — И кто может сказать, захочет ли великое герцогство следить за своими простолюдинами?
«Хартмут! Ты говоришь точно так же, как те торговцы, которые говорят, что не могут доверять Классенбургу, потому что он всегда поступает эгоистично! Хотя… ты не ошибаешься».
— В любом случае, нам нужно будет обсудить, можно ли достичь договоренностей — сказал Сильвестр. — Давайте обсудим детали во время собрания герцогов.
Так закончилась наша беседа с Классенбургом. Затем пришел Древанхель, за ним Хаухлетце и Глессенмейер. Аубы подходили к нам один за другим и просили принять больше торговцев. В ответ мы методично повторяли один и тот же ответ — в этом году для Эренфеста это будет слишком сложно.
После того, что показалось мне вечностью, прозвенел четвертый колокол. Наступило время обеда. Мы собирались вернуться в общежитие, но я так вымоталась, что спросила Сильвестра, смогу ли я преодолеть это небольшое расстояние на своем пандобусе.
— Так устала… — простонала я по прибытии.
— Конечно, было тяжело говорить с одним высокопоставленным герцогством за другим, — согласился Сильвестр. — Тем не менее, я рад, что вы с Хартмутом были там.
Сильвестр и его служащие хорошо разбирались в печатной промышленности и продаваемых книгах, но плохо в водяных насосах, каретах и прочих нововведениях, которые они лишь мельком видели в нижнем городе. Я поблагодарила Хартмута за то, что он предложил нам свои знания.
— Я рад, что оказался полезен вам, госпожа Розмайн. Но разве служащие ауба не должны были иметь эту информацию? Прошло больше года с тех пор, как вы передали эти изобретения аубу, так почему же они так мало о них знают?..
— Потому что я недавно отстранил своего служащего, которому была доверена эта роль, — отрывисто ответил Сильвестр, сообщив нам, что служащий, о котором идет речь, оказался втянут в чистку. — Верно… Я не могу всегда полагаться на тебя, а значит, мне придется посетить нижний город, чтобы самому проверить эти изобретения, да? Теперь, когда Фердинанда больше нет, у меня нет другого способа узнать о них.
Фердинанд всегда передавал Сильвестру все сведения, которые получал от меня или Юстокса. Однако теперь, когда его нет, Сильвестр должен был найти другие способы получать сведения из нижнего города.
— Вместо того чтобы идти в нижний город, почему бы не послать служащих? — спросила я. — Мы могли бы даже поручить одному из моих последователей наблюдать за служащими. Это бы гарантировало что они не станут притеснять простолюдинов. Кроме того, не следует ли подготовить Грешель к приему следующих групп торговцев из других герцогств?
— Это не проблема, пока у нас есть твоя мана. Полагаю, это означает, что мы сможем принять больше торговцев?..
— Боюсь, что нет. Прежде всего, нам придется подождать год, чтобы увидеть, сможет ли нижний город Грешеля поддерживать чистоту и порядок. Также необходимо создать гостиницы и подготовить их персонал, чтобы они были достаточно квалифицированы. Обязательно нужен подготовительный период.
Я могла положиться на солдат и Гутенбергов, которые следили за чистотой нижнего города Эренфеста, но в Грешеле у меня не было таких связей. Пришлось бы все доверить гибу, но, насколько я помнила, он из тех людей, которые просто приказывают, а не прислушиваются к мыслям и чувствам простолюдинов. Хотелось бы верить, что с тех пор он исправился, но все же стоит быть осторожней. Если ауб начнет слишком спешить со своими требованиями, пострадают от этого именно простолюдины.
— Мы будем полагаться на служащих Грешеля, как мы полагались на торговую гильдию и компанию «Плантен», — сказал Сильвестр.
— Ваше требование, чтобы Грешель подготовился к приему торговцев из других герцогств сразу, ничем не отличается от требования короля, чтобы вы подготовили замок Эренфеста к приему всех остальных аубов в одно мгновение. — сказала я. — Разве вы не назвали бы это неразумным и не попросили бы больше времени на подготовку?
Сильвестр замолчал вместе со своими последователями.
— Верно, что Эренфест нуждается в скорейших переменах. Так давайте дадим Грешелю достаточно времени, чтобы эти изменения могли быть адекватно проведены.
Таким образом, было решено поговорить с гибом Грешеля о подготовке его нижнего города к приему торговцев при ближайшей возможности.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
После этого Сильвестр начал читать Вильфриду лекцию о договорах. Он подчеркнул, что Вильфрид должен всегда поручать своим служащим проверять все бланки, которые он собирается подписать, чтобы впредь не стать жертвой такого обмана.
— Господин Лестилаут поклялся богами, что откажется от Розмайн, если мы выиграем в диттере за невесту, и я подумал, что он прекратит добиваться отмены помолвки… — сказал Вильфрид.
— Я тоже, — добавила я, но устное соглашение между детьми в дворянской академии, очевидно, не имело такого веса, как подписанный договор. Осторожность была необходима.
— Я обязательно перепроверю условия, прежде чем подписывать какие-либо договоры в будущем, — сказал Вильфрид. — Но почему мы обсуждаем это сейчас? То, что я подписал, не было договором.
— Я тоже так думала, но, видимо, это был необходимый договор для диттер за невесту.
Хотя на первый взгляд это был обычный отчет с перечислением условий и участников нашего матча, наличие подписей превратило его в официальный договор. Другими словами, Лестилаут его обманул. Но как бы мы с Сильвестром ни пытались объяснить этот факт, Вильфрид лишь обменялся взглядами со своими последователями, а затем покачал головой.
— Этого не может быть. Этот документ был всего лишь бюджетной формальностью для общежития Дункельфельгеров. Он имеет вес только в их герцогстве.
— Но как только вы подписали бумагу, она стала договором — сказал Сильвестр.
— Но это же не так. Эта бумага никак не может быть договором между герцогствами. Она не была официальной. Разве не так ты меня учила, Розмайн?
Он посмотрел на меня с явным разочарованием, словно пытаясь спросить: «Ты учила меня неправильно?..»
— Это я тебя научила? — Ответила я, не понимая, что он имеет в виду.
— Да. Ты сказала, что только пергамент из ассоциации пергамента должен использоваться для договоров, а дешевая бумага Эренфеста — только для заметок и отчетов. Ты сказала, быть осторожным, так как соглашения, написанные не на пергаменте, считаются недействительными.
— Ах! — воскликнули мы с Сильвестром в унисон.
«Вот почему даже с подписями мы не признали его договором во время состязания».
Лист сразу же показался нам отчетом, но это было потому, что он был написан на бумаге Эренфеста, а не на пергаменте.
— Господин Лестилаут сказал, что это просто финансовый документ, и мы сами это проверили. Верно, Игнац?
— Да, господин. Мы подтвердили, что документ касался бюджетных вопросов.
Лестилаут хотел заключить договор, который дал бы ему преимущество перед Эренфестом, поэтому он намеренно ввел нас в заблуждение. Вильфрид, увидев, что очевидный бюджетный документ был написан на растительной бумаге, в основном беспокоился о том, сочтут ли его действительным другие.
Игнац объяснил:
— На первом курсе с такой бумагой работали только студенты из Эренфеста, и на нас странно смотрели, когда мы пользовались ею в библиотеке. Во время нашей встречи с господином Лестилаутом мы были просто вне себя от счастья, увидев, что теперь даже Дункельфельгер использует ее для важных документов… Он опустил глаза, стыдясь собственной небрежности..
Тем временем Вильфрид выглядел обеспокоенным.
— Ученики Дункельфельгера, похоже, имели при себе только бумагу Эренфеста, так что, возможно, они не знали, что ее нельзя использовать для официальных договоров.
В отличие от них, наши служащие всегда носили с собой оба вида бумаги, поскольку никогда не знали, когда может понадобиться пергамент.
— Эм… — Я повернулась к Сильвестру. — Вы же ясно дали понять при подписании торговой сделки на собрании герцогов, что дешевая бумага Эренфеста не может быть использована для заключения договоров, верно?
— Конечно. Это было важным условием и для их ассоциации пергамента. Но чтобы Дункельфельгер использовал их для договора… Они, должно быть, недопоняли нас.
Мы должны будем напомнить об этом всем герцогствам, с которыми мы будем вести дела в будущем.
Я кивнула и сказала:
— В таком случае, давайте отправим ордоннанц Дункельфельгеру. Конечно, до окончания обеда.
Сообщать им об их ошибке лично во время состязания герцогств было бы слишком грубо.
— Я подписал документ, поэтому я и отправлю ордоннанц — сказал Вильфрид. Он попросил Игнаца помочь ему, затем оглянулся на меня и добавил. — Я не настолько некомпетентен. Побольше верь в меня, Розмайн.
— Мои извинения, дорогой брат.
Вскоре после этого вернулся ордоннанц.
— Мы очень благодарны вам за то, что вы сообщили нам, господин Вильфрид, — раздался голос Ханнелоры. — Впредь мы будем следить за этим.
На заднем плане Зиглинда едва слышно говорила: «Что значит, ты использовал все это для своих иллюстраций?..»
После устранения этих недоразумений наш разговор успокоился и перешел к совместным исследовательским проектам Эренфеста. Мой первый вопрос касался того, как была воспринята презентация. Мы, члены герцогской семьи, были слишком заняты приемом гостей, чтобы проверить это самим.
Марианна ухватилась за возможность заговорить — ее глаза радостно блестели. Она объяснила, что Гундольф зашел посмотреть, как Эренфест представляет свою работу с Древанхелем — его поразили магические инструменты, которые раньше не были частью их исследований.
— Он был очень удивлен, когда мы объяснили, что сделали новые прототипы на основе ваших идей, госпожа Розмайн. Он сказал, что никак не ожидал, что мы возьмем ту же идею и используем ее для создания эффективных магических инструментов, требующих так мало маны.
Оба наших герцогства создали один и тот же продукт — портативные музыкальные устройства, использующие уникальные свойства бумаги эйфон, но мы направили эту идею в совершенно противоположные стороны.
— Более того, — продолжала Марианна, — он похвалил нас за то, что мы скрывали от него столь впечатляющие изобретения, и похвалил нас за наш рост.
В частности, он сказал, что обычно исследователи держат в секрете важные детали своих исследований и что, сделав это и застав его врасплох, Эренфест сумел проявить себя. Он также сказал, что очень хочет иметь в своей лаборатории один из магических инструментов, которые заставляют книги возвращаться на свое законное место.
Игнац и остальные сообщили о других реакциях, которые мы получили.
— Учитель Гундольф задавал нам много вопросов о наших графиках — сказала Филина с натянутой улыбкой, вспоминая их разговор.
Используемые графики, были просты для понимания. Для сравнения — они были, вероятно, не сложнее, чем предметы, которые мы проходили в начальной школе в ту пору, когда я была Урано. Поэтому я полагала, что они говорят сами за себя. Но, как оказалось, никто раньше не представлял числа подобным образом. Первой реакцией Гундольфа было игнорирование самого исследования и полное сосредоточение на том, как мы его представляем.
— В итоге Филина объясняла совместные исследования, а я объяснял графики. — сказал Родерих.
Вначале Родерих беседовал только с Гундольфом, но позже к нему присоединялись все новые и новые учителя и служащие, пока он не стал вести свою собственную презентацию. По его словам, это был не очень приятный опыт.
— Гости из Древанхеля намерены использовать графики для своих исследований в следующем году, — заключил Родерих. — Они также выразили очень сильное желание проводить исследования с вами лично, госпожа Розмайн.
— Я рада, что ты так хорошо им все объяснил, Родерих. — сказала я.
Было еще много видов графиков, которые можно будет ввести со временем.
Пока Филина и Родерих выступали со своими докладами, Мюриэла ходила по арене и просматривала исследования других герцогств.
— Презентация Дункельфельгера закончится живой демонстрацией ритуала, проводимого после диттера — заметила она. — Большинство взрослых ничего не смыслят в таких делах, поэтому госпожа Кларисса сказала, что они решили просто показать всем танец.
Как только ученики закончат сражаться в диттер, взрослые рыцари Дункельфельгера проведут ритуал, посоревнуются в диттер на скорость, а затем покажут все до части ритуала возвращения маны. Ауб Дункельфельгер действительно увлечен этим.
— Это очень похоже на представление. — сказала я. Если даже студенты Дункельфельгера так хорошо танцевали, выступлениях взрослых, должно быть, будет потрясающим.
— О, это напомнило мне, как я мельком поговорила с госпожой Рюльради из Йосбреннера. Она хотела поблагодарить вас за божественную защиту, госпожа Розмайн, и была очень расстроена, что вы заняты общением.
Йосбреннер был десятого ранга. Они определенно находились достаточно высоко, чтобы передвигаться в первой половине состязания, но занимали самое низкое положение среди подобных герцогств.
— Отчасти я виновата в том, что рассказала ей об этом, но… она прослушала все сообщения, записанные на нашем шмиле, и была очарована его словами любви. Когда она дошла до объявления в конце, она страстно возжелала прочесть новую книгу.
Вполне возможно, что Рюльради начала распространять новости о нашей книге по всему Аренсбаху. Я вспомнила о полном одобрении Фердинанда и пробормотала: «Очень хорошо, госпожа Рюльради».
— Однако мы не ведем дела с Йосбреннером, поэтому госпожа Рюльради не смогла купить книгу, — продолжила Мюриэла. — Она была в таком отчаянии, что я предложила ей самой писать свои истории. Возможно, это приведет к тому, что в мире появится больше книг.
Рюльради очень понравилась эта идея.
Я улыбнулась и сказала:
— Молодец, Мюриэла.
Заставить больше людей начать писать истории было очень важно. Рюльради была служащей-ученицей, так что, возможно, в конце концов она пойдет по стопам Эльвиры.
Заканчивая обед, я не могла отделаться от ощущения, что являюсь свидетельницей рождения нового автора.
