Под пристальным взглядом зала Дитлинда, облаченная в одежды Богини Света, подошла к Лестилауту, одетому в наряд Бога Тьмы. Будучи обремененным обязанностью сопровождать её на сцену во время посвящения он, скривившись, посмотрел на неё.
— Вы сможете танцевать с этими украшениями? — спросил Лестилаут, осмелившись задать вопрос, который был у всех на устах. Мне хотелось аплодировать ему стоя: такая откровенность в его положении — настоящий героизм.
К сожалению, цель вопроса нашего героя не дошла до Дитлинды.
— Да. Конечно же смогу, — ответила она, опустив взгляд на руки вместо перегруженной головы. — Я долго практиковалась в этом.
«По-моему, господин Лестилаут спрашивал об украшениях для волос, так куда же ты смотришь? …На запястьях что-то есть? Неужели магические камни?» — гадала я.
Судя по всему, нелепая прическа была не единственной причудой: на ней было достаточно магических камней, чтобы их сияние привлекло внимание. Я была откровенно потрясена тем, как тщательно она подготовилась к сегодняшнему дню. Как ей удалось пронести всё это мимо Фердинанда?
Пока я размышляла над такими вопросами, кандидаты в аубы, длинные рукава которых колыхались при каждом шаге, поднялись на сцену. Роль Бога Тьмы заключалась в сопровождении Богини Света… но Лестилаут делал всё возможное, чтобы не смотреть на Дитлинду. Он даже не смотрел прямо перед собой, его лицо было повёрнуто чуть в сторону от нее.
«У вас то же выражение, что было у Фердинанда ранее, но держитесь, господин Лестилаут!» — мысленно подбадривала я его.
Кандидаты в аубы заняли соответствующие позиции, опустились на колени и коснулись сцены. Одного этого движения было достаточно, чтобы волосы Дитлинды неуверенно колыхнулись, но её это, похоже, ничуть не волновало. Вероятно, о том, что это нагромождение рухнет, больше волновалась я.
— Я тот, кто возносит молитвы и благодарности богам, создавшим мир, — начал Лестилаут, и снова на белоснежной сцене появился магический круг. Больше никто его не видел, поэтому я держала рот на замке и просто наблюдала.
Заиграла музыка, и участники танца медленно поднялись на ноги. Их длинные рукава колыхнулись, когда они грациозно подняли руки, и с этим наступило время для начала танца посвящения.
«О, она действительно пытается засиять».
Тотчас же магические камни, усеивающие одежду Дитлинды, начали светиться. Очевидно, она спрятала их по всему телу. Крошечные камни на запястьях и в волосах тоже загорелись и, поскольку она была единственным человеком, покрытым огнями, она действительно привлекала к себе больше внимания, чем кто-либо ещё. Что же касается её танца посвящения… его нельзя было назвать превосходным. Голова Дитлинды двигалась настолько неуклюже, насколько можно было представить, а то, как колыхались ее волосы, когда она кружилась, очень отвлекало.
— Ооо, Богиня Света сияет… — прошептал Сильвестр. — Танец Розмайн выглядел так же?
Шарлотта покачала головой, едва заметно улыбаясь.
— Магические камни на сестре отличались качеством. На ней было множество защитных амулетов, а вместе с ними сияли и радужные камни на украшении в волосах, так что её свет был гораздо более ослепительным, чем эти крошечные точки. Но, естественно, я знала о том, как всё обстоит на самом деле, поэтому думала не о том, как это красиво, а о том, что в любой момент может вырваться благословение.
Меня бросило в холодный пот. В тот момент я была настолько сосредоточена на том, чтобы удержать ману под контролем, что даже не подумала о том, как я выглядела со стороны.
— Эм… Я выделялась сильнее, чем госпожа Дитлинда сейчас? — спросила я.
— Ты так сияла, что я, сам того не заметив, прекратил танцевать, просто чтобы посмотреть на тебя. Думаю, этим всё сказано, — сказал Вильфрид, отвечая вместо нее.
«Неееет! Если я выделялась сильнее госпожи Дитлинды, то окружающие же явно подумали, что я намеренно ищу к себе внимания?!»
Пока я кричала в своих мыслях, свечение замерцало, а затем прекратилось вовсе. Должно быть, Дитлинда заметила это, поскольку она слегка нахмурилась, а через несколько секунд свечение вернулось. Затем снова исчезло. Процесс повторился.
Я не могла отвести взгляд от мерцающего света. Сначала я подумала, что она делает это специально, чтобы привлечь ещё больше внимания, но при ближайшем рассмотрении я заметила, что Дитлинда слегка кривит лицо каждый раз, когда её магические камни прекращают сиять. Это явно отличалось от её желания.
«Почему же тогда они мигают?.. Хм? Постойте-ка, это мана?»
Я заметила, что вокруг Дитлинде тускло мерцала мана и, похоже, это слабо окрашенное свечение, которое появлялось при использовании слишком большого её количества, поглощал магический круг. Однако я не могла понять, все ли сейчас видят этот круг. Я невольно обратила взгляд к Фердинанду. Фальшивая улыбка исчезла с его лица — он наблюдал за сценой с хмурым видом.
— У госпожи Дитлинды началась утечка маны, или мне это кажется?.. — пробормотала Флоренция.
Шарлотта покачала головой.
— Я тоже это вижу. Сначала я подумала, что это иллюзия, но вам не кажется, что она продолжает сгущаться?
Значит, не я одна видела бурлящую ману. Должно быть, все остальные тоже заметили её, потому что по аудитории пробежало волнение, и некоторые начали задавать вопросы о том, сколько маны она высвобождает.
— Эй, Розмайн. Это нормально? Я имею в виду всю эту ману, выходящую из неё.
— Розмайн, с тобой такое случалось раньше, так что ты должна знать.
Сильвестр и Вильфрид обратились ко мне за ответом, но я не имела ни малейшего понятия. Это правда, моя мана иногда утекала, когда я пыталась её сдерживать, или когда была слишком эмоциональна и она выходила из-под контроля, но я никогда намеренно не направляла её в магические камни, чтобы те светились.
— Я никогда прежде не использовала ману, чтобы заставить сиять магические камни по всему телу, поэтому я не могу сказать о точном состоянии госпожи Дитлинды. Однако я знаю, что при таком расходе тело человека испытывает огромную нагрузку — такую, что я в таких случаях всегда оказывалась прикованной к постели на несколько дней, даже если пила лекарства.
Я отвечала абсолютно серьезно, но Сильвестр лишь бросил на меня поражённый взгляд.
— Это нам ни о чем не говорит. Ты оказываешься прикованной к постели, даже если просто выходишь на улицу.
— Однако я не знаю того, как себя чувствуют обычные люди при перерасходе.
Я вспомнила всех студентов, измученных ритуалом посвящения, и женщин Хальдензеля, упавших без сознания после того, как ритуал вызова весны высосал из них ману. Учитывая всё это, моя оценка казалась довольно точной, но я не знала подробностей.
— Тем не менее, — сказала я, — госпожа Дитлинда — следующий ауб, поэтому она, вероятно, привыкла отдавать свою ману, так что я не думаю, что это причиняет ей особое беспокойство. Всё будет в порядке.
Но не успели мои слова покинуть рот, как зрители закричали: «Осторожно!» Дитлинда внезапно накренилась вперёд, к Богу Тьмы, который кружился рядом с ней.
«Она вообще не в порядке!»
Когда я перевела взгляд на сцену, у меня перехватило дыхание. Казалось, будто всё происходит в замедленной съемке, и в этот момент из волос Дитлинды выпала одна заколка с красным цветком.
— Что за?!.. — вскрикнул один из зрителей.
Я не была уверена в том, что произошло дальше. Возможно, Лестилаут слишком сосредоточился на своём танце, чтобы заметить, а может быть, он всё ещё старался не смотреть на Дитлинду, или край его рукава просто заслонил ему обзор. В любом случае, итог был один: Лестилаут, подготовленный кандидат в аубы Дункельфельгера, поздно заметил падающую к нему девушку.
— Э!? — воскликнул он с расширенными глазами, когда его кружащееся тело столкнулось с чем-то твердым. Он врезался прямо в Дитлинду, заставив её потерять и без того шаткую опору и опрокинуться назад, увлекая за собой и кандидата в аубы, изображающую Богиню Ветра.
Оставшиеся украшения для волос Дитлинды слетели, в результате чего и без того шаткая причёска окончательно распалась. Зрители закричали, пытаясь предупредить танцующую Богиню Ветра, но их крики не успели долететь до неё, и с испуганным возгласом она приземлилась на сцену, вскидывая полы своих рукавов, а следом на неё упала и сама Дитлинда.
В миг, когда рука Дитлинды коснулась сцены, на поверхности той засветился магический круг. Однако продлилось это лишь пару секунд.
— Я только что видел на сцене магический круг, — произнёс кто-то.
Окружающие увидели его, лишь когда он засветился. Видно его было лишь несколько секунд, но даже столь малого времени хватило, чтобы выжечь произошедшее в памяти всех смотревших. Аудитория оживленно обсуждала это незнакомое явление.
— Зачем магический круг в таком месте?..
— Что это было?..
Когда шум толпы усилился, я обнаружила, что Фердинанд держался руками за виски. Когда наши взгляды пересеклись, он едва заметно прижал палец к губам.
«Молчать об этом, верно?» — догадалась я.
— Да будет тишина! — раздался голос главы центрального храма. — Танец посвящения ещё не завершён!
— Религиозные церемонии нельзя прерывать, — повторил главный священник, но его слова были встречены недоуменными взглядами выпускников, не видевших происходящее, и всех остальных зрителей. Дитлинда была без сознания, а девушка, исполнявшая роль Богини Ветра, была придавлена ей — не было ни малейшей возможности продолжать танец.
— Госпожу Дитлинду нельзя оставлять в таком состоянии, — сообщил Фердинанд аренсбахским дворянам. — Позвольте нам удалиться.
Он встал и поднялся по ступеням на сцену, и в этот момент дворяне вернулись к реальности, тоже принявшись за дело.
— Ты, — сказал Фердинанд, — спусти госпожу Дитлинду со сцены и попроси её слуг снять наряд для танца посвящения. Остальные пусть поторопятся и соберут украшения.
Дитлинду подхватил и понёс вниз со сцены один из её последователей, а остальные выполняли указания и собирали разбросанные украшения. Фердинанд взглянул на то, как уносят его невесту, и опустился к ученице, исполнявшей роль Богини Ветра, которая всё ещё сидела на сцене, и извинился перед ней.
— Я искренне прошу прощения, что потеря сознания госпожи Дитлинды доставила вам столько хлопот. Вы, должно быть, даже сейчас испытываете боль от падения. Могу ли я даровать вам исцеление?
— …Вы можете.
Фердинанд дал девушке исцеление Лонгшмер, после чего подал той руку и поднял на ноги. Он убедился, что она больше не испытывает боли, а затем быстро спустился со сцены.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Под сценой последователи Дитлинды сняли с неё одеяния Богини Света. Фердинанд распорядился передать одежду храму Центра, а затем покинул зал — Георгина попросила его позаботиться о потерявшей сознание невесте.
— Танец посвящения начнётся заново.
Мантии, которые носила Дитлинда, были отданы священнику храма Центра, который, в свою очередь, передал их запасному кандидату в аубы. Она поспешила надеть их, а затем поднялась на сцену. Танец посвящения возобновился под руководством главы храма.
— Я тот, кто возносит молитвы и благодарности богам, создавшим этот мир, — снова начал Лестилаут.
И вот, с непрекращающимся гулом потревоженного зала, танец посвящения был проведён снова. В этот раз всё завершилось без происшествий — никто не начал светиться, магический круг не засиял, а вскоре прозвенел колокол, возвещающий о том, что настал полдень.
— От начала до конца госпожа Дитлинда была полна сюрпризов, — заметил Вильфрид. Мы все видели её громадную прическу, светящиеся магические камни, внезапную потерю сознания и появление таинственного магического круга, поэтому можно с уверенностью сказать, что она стала самой обсуждаемой темой выпускной церемонии этого года. Даже в общежитии Эренфеста всё внимание было приковано к её выходкам.
— Я даже и не знала, что там есть магический круг.
Леонора обменялась взглядом с Лизелеттой, а затем сказала:
— Мы, выпускники, не видели этого…
В это время они ожидали под сценой, поэтому остальные, наблюдавшие за происходящим с возвышенных зрительских мест, объяснили, что они видели.
— Розмайн, Шарлотта, — сказал Вильфрид, — этот круг не похож на тот, из Хальдензеля? То есть, он исчез до того, как что-то произошло, но они оба внезапно появились из белой сцены и, кажется, у них обоих есть какие-то условия для активации.
Мы с Шарлоттой кивнули. Может быть, у них и не было общих гербов и узоров, но они оба появились из чисто-белой платформы, так что с этой точки зрения они явно схожи.
— Розмайн, ты узнала этот магический круг? — спросил Сильвестр, внимательно изучая меня взглядом. — Танец посвящения — тоже религиозный ритуал, ты ничего о нём не знаешь?
Я покачала головой и ответила:
— Нет, не знаю. Танец посвящения не совершается в Эренфесте, так что, вероятно, происходящее уникально для центрального храма.
— Вот оно как… — пробормотал Сильвестр. Выражение его лица говорило о том, что он всё ещё сомневался в моём ответе, но прежде чем он спросил что-то ещё, в комнату влетел ордоннанц. Мы уже почти закончили есть, но всё равно было редкостью получать сообщение во время обеда.
Птица приземлилась передо мной и открыла клюв:
«Госпожа Розмайн, это Эглантина. Простите, что прерываем ваш обед, но мы планируем послать гонца в вашу комнату для чаепитий. Не примете ли вы письмо, которое он принесёт?»
Она говорила спокойно, но время этого ордоннанца и то, что она собралась отправить посыльного в комнату для чаепитий в день выпускной церемонии, было ненормально при обычных обстоятельствах. Происходило что-то серьёзное.
— Приёмный отец? — перевела я взгляд на Сильвестра.
— Ответь, — сказал он. — И мы идём в комнату для чаепитий.
— Хорошо, — Я отправила краткий ответ, как и советовали, а затем торопливо закончила с обедом. После все члены герцогской семьи отправились в комнату для чаепитий, где мы намеревались попить чаю в ожидании гонца.
— Последователи, покиньте комнату, — сказал Сильвестр. — Это срочная просьба королевской семьи. Останутся лишь причастные к вопросу.
Наши последователи, кроме нескольких рыцарей сопровождения, вышли. Сильвестр проводил их взглядом, а затем с тревогой посмотрел на Флоренцию.
— То, что это письмо направили посыльным — не самый хороший знак. Может, тебе было бы лучше отдохнуть в своей комнате?..
— Неважно, сообщат мне об этом сейчас или позже — потрясение будет одинаковым. Поэтому я останусь здесь как первая жена ауба Эренфеста.
Сильвестр покорно кивнул в ответ на слова Флоренции.
— О чём вообще будет речь в письме? — задалась я вопросом вслух.
— Очевидно, они хотят разузнать о том магическом круге, — ответил Сильвестр. — Это единственное срочное дело, которое нельзя решить через ордоннанцы.
Я выдохнула. В таком случае, нам нужно посоветоваться и с Фердинандом — сама я мало что могла сказать.
Нарастающее напряжение в комнате прервал звон небольшого колокольчика, и в качестве нашего посланника прибыл главный слуга Анастасия — Освин. Он поблагодарил нас за то, что мы уже отослали последователей, а затем попросил у Сильвестра разрешения использовать магический инструмент для предотвращения подслушивания широкого диапазона.
— Я не возражаю. Рыцари сопровождения, выйдите за пределы действия инструмента.
Освин активировал его, а после протянул письмо.
— Госпожа Розмайн, это от принца Анастасия. Я понимаю, что это исключительно грубо, но мне было приказано не возвращаться без ответа.
Я открыла и прочитала письмо. Того, что Анастасий прислал своего главного слугу, было достаточно, чтобы я догадалась, насколько это серьезно, но от этого содержание не стало менее шокирующим. Письмо гласило, что во время обеда глава храма и главный священник сказали, что магический круг, который мы все видели, предназначался для выбора следующего зента. Другими словами, Дитлинда теперь считалась лучшим кандидатом на роль правителя всей страны.
«Вау, госпожа Дитлинда поднялась от будущего ауба до будущего зента?»
Никто из королевской семьи не знал о круге, и он не засиял, когда Сигизвальд, Анастасий или Эглантина совершали танец посвящения. В результате его появление было воспринято центральным храмом как сигнал к тому, что пришло время выбрать достойного зента — того, кто заменит нынешнего правителя, лишенного Грутрисхайта.
Прежде чем распространятся странные слухи, Анастасий хотел подтвердить, что магический круг действительно предназначен для выбора следующего зента, и действительно ли Дитлинда ближе всех к этой роли. Судя по всему, если ей удастся получить Грутрисхайт, Трауквал намеревался уступить ей трон.
«Погодите, чтобы госпожа Дитлинда и стала зентом?! Пожалуйста, нет! Что это будет за кошмарное будущее?!»
Поскольку я была знакома с религиозными церемониями и магическими кругами, они хотели, чтобы я внесла свой вклад в заявления центрального храма. Анастасий даже попросил, чтобы я посетила его дворец во второй половине дня, когда все священники Центра будут заняты церемонией выпуска. Это было сформулировано как просьба, но, если учесть отправителя, и то, что время уже было прописано, это было приказом к явке.
— Мне очень жаль, но госпожа Розмайн — единственный человек за исключением храма Центра, с которым королевская семья может советоваться по религиозным вопросам, — сказал Освин. Он улыбался своей обычной спокойной улыбкой, но я почувствовала в его голосе какое-то беспокойство. Было легко представить, почему. Любой бы вздрогнул при мысли о том, что кандидат в аубы Аренсбаха, которая так нелепо уложила волосы во время церемонии своего совершеннолетия, может стать следующим правителем Юргеншмидта.
«Но это выше моих сил! Господин Фердинанд!»
— Танец посвящения — это ритуал храма Центра, — сказал Сильвестр. — Таким образом, Розмайн не может ничего знать о нём, разве не так?
Я кивала снова и снова. Наше прикрытие заключалось в том, что я ничего не знаю.
Сильвестр перевёл взгляд на Освина.
— Поскольку это королевский вызов, я намерен отпустить Розмайн. Тем не менее, королевская семья, скорее всего, найдет ответы на свои вопросы у Фердинанда из Аренсбаха. У вас даже есть повод поговорить с ним, поскольку это дело касается его невесты, потерявшей сознание во время ритуала.
Учитывая обстоятельства, мы не могли отказаться от королевского вызова, но рекомендация Сильвестра означала, что со мной, по крайней мере, будет Фердинанд.
Освин немедленно кивнул и достал ордоннанц. Он выглядел явно встревоженным, когда записывал сообщение: «Кажется, господин Фердинанд больше знает о ритуале. Эренфест предложил вызвать его под предлогом расспросов о состоянии госпожи Дитлинды». Затем он отправил птицу к Эглантине и вернул своё внимание к Сильвестру.
— Мы благодарим вас за ценное предложение, ауб Эренфест.
С этими словами Освин забрал блокирующий звук магический инструмент и быстро удалился. Прошло совсем немного времени, и в комнате для чаепития остались только члены герцогской семьи Эренфеста. Все выглядели обеспокоенными.
— Только подумать, этот круг выбирает следующего зента…
— Вильфрид, хватит разговоров, — прервал Вильфрида Сильвестр. — Мы ещё не знаем, правда ли это. Ничто ещё не решено. В любом случае, Розмайн, не забудь сообщить нам, что ответит Фердинанд.
— Хорошо.
Аренсбах граничил с Эренфестом и был новым домом Фердинанда. То, как будет решен этот инцидент с Дитлинде, окажет огромное влияние и на наше герцогство, поэтому нам нужно было как можно больше информации.
— Если королевская семья хочет узнать эти вещи во время выпускной церемонии, то все остальные должны вести себя как обычно, — продолжил Сильвестр. — Розмайн, сделаем вид, что ты снова заболела. Рихарда пойдёт с тобой… и нам надо как можно скорее вызвать Карстеда.
Сильвестр и все остальные будут присутствовать на церемонии вручения дипломов как ни в чем не бывало а я тем временем должна буду дождаться начала церемонии, чтобы вместе с Рихардой и вызванным из Эренфеста Карстедом отправиться во дворец Анастасия.
— Пока что, попросив их вызвать Фердинанда, я позаботился о том, чтобы с тобой рядом был достойный опекун. Оставь всё ему, хорошо? В идеале, мы хотим, чтобы ты только слушала.
Я кивнула, соглашаясь со словами Сильвестра.
