Попрощавшись, мы быстро вышли из дворца Анастасия. Поскольку у нас не было с собой блокирующих звук магических инструментов, и рядом находились последователи, мы с Фердинандом не могли говорить свободно. Поэтому вместо магического круга мы ограничились обсуждением совместного исследования.
— Ты точно в своём уме? — спросил Фердинанд. — Почему ты не закончила разговор, сказав, что посоветуешься с аубом Эренфестом?
— Совместные исследования — обязанность студентов, поэтому одобрение не требуется, — ответила я, более или менее повторяя слова Сильвестра, после чего Фердинанд нахмурил брови.
— Обычно так и было бы. Однако в твоём случае совместное исследование выходит далеко за рамки студенческого — в нём замешаны аубы других герцогств, а также члены королевской семьи. Кроме того, при тех условиях, которые ты поставила, ритуал неизбежно станет ежегодным событием. Что ты собираешься делать с этим после выпуска?
— Мельхиор будет назначен новым главой храма, поэтому у нас достаточно времени на его обучение.
«И скоро в Эренфесте появится ещё один ребёнок», — мысленно пробормотала я.
К тому времени, когда новый ребенок Сильвестра и Флоренции поступит в дворянскую академию, у Вильфрида, вероятно, уже появятся дети. После Хартмута мы планировали сделать главным священником одного из последователей Мельхиора, так что даже если ритуал и станет ежегодным мероприятием, мы будем к этому готовы.
«Секунду, но ведь детей Вильфрида рожать буду я? Хм… Как это вообще будет выглядеть?».
Я не испытала любовь, брак, беременность и роды, когда была Урано, поэтому не могла и представить себе этого.
От дворца Анастасия до общежития Эренфеста было совсем недалеко, поэтому мы преодолели расстояние за время этой краткой беседы.
— Ну что ж, господин Фердинанд, не забывайте о своём здоровье из-за работы, — сказала я.
— Хватит повторять это. Кроме того, если кому-то здесь и нужно помнить о здоровье, так это тебе. Не ослабляй бдительность только из-за того, что тебе стало лучше.
— Да… Полагаю, в следующий раз мы увидимся во время весенней церемонии звёздного сплетения?
— Кто знает… — произнёс Фердинанд, не давая чёткого ответа. Он на мгновение задумался, а затем пробормотал:
— Есть вероятность того, что центральный храм выскажет что-то неприятное. Я искренне желаю, чтобы ты не ввязывалась в это, но что бы я ни говорил, мои слова тщетны.
— Ой… Может, это и выглядит так, но я делаю всё возможное, чтобы избежать неприятностей.
Не то чтобы я по собственной воле совала нос куда не следует. Я просто внезапно осознавала себя в самом центре событий. Однако Фердинанд не понимал этого. Он посмотрел на меня холодными глазами и сказал:
— По-моему, ты намеренно суёшь свой нос куда не следует.
— Между субъективным и объективным восприятием есть много отличий… — торжественно заметила я.
— Да. И тебе стоит научиться смотреть на себя объективно.
Рихарда открыла мне дверь. И когда я ступила в общежитие Эренфеста, Фердинанд прошёл мимо нашей двери к шестой, к общежитию Аренсбаха. Мы были в плащах одного цвета, но разошлись по разным местам. Это было странно.
— Фух. Наконец-то закончили, — как только мы зашли в общежитие, Карстед принялся разминать плечи и шею, — Сопровождение семьи ауба в королевский дворец очень выматывает, аж плечи одеревенели. Я рад, что господин Фердинанд был там.
Как оказалось, было довольно утомительно стоять в ожидании за пределами блокирующего звук магического инструмента, не зная, о чём идёт разговор.
— Я очень благодарна вам за то, что вы делаете всё для моей защиты, отец. Как обстоят дела в Эренфесте?
На мгновение он показался мне растерянным, а затем произнёс:
— Давай поговорим об этом по возвращении в Эренфест. Мы решили, что не будем обсуждать это в дворянской академии.
Затем он нерешительно погладил меня по голове.
— Что-то не так?
— Нет, просто ты уже три года подряд занимаешь первое место в классе, верно? Молодец. Я не мог сказать тебе этого, пока был в карауле.
Очевидно, он не сможет хвалить меня так открыто, когда мы вернемся в Эренфест.
— Кажется, это первый раз, когда вы так меня похвалили, отец.
— Разве?.. Однако мой отец в восторге от тебя и в этом году. Мне нужно проследить за тем, чтобы он не подбросил тебя или не раздавил в объятиях.
Я была рада тому, что Бонифаций настолько счастлив, но нам стоило быть начеку: если его эмоции выйдут из-под контроля, это будет угрожать моей жизни. Я надеялась, что у нас получится хотя бы пройтись, взявшись за руки, как в прошлом году, но и это пока под вопросом.
***
Время до возвращения остальных с выпускной церемонии я провела, читая второй том «Истории Фернестины» у камина общей комнаты, чтобы Карстед мог меня сопровождать. Получив шанс почитать в спокойной обстановке я поняла, что до этого момента у меня было мало времени на книги. Кажется, я была слишком занята.
— Розмайн, ты здесь? — в общую комнату в спешке ворвался Вильфрид, только вернувшийся в общежитие. Его сопровождали другие студенты, но не было ни одного выпускника. Все они отправились на праздничный обед в честь их выпуска.
— Что-то случилось, Вильфрид? — спросила я.
— Госпожа Ханнелора попросила посетить нашу комнату для чаепитий, чтобы передать тебе книги Дункельфельгера с иллюстрациями господина Лестилаута до того, как ты вернёшься домой. Ещё она хотела бы одолжить новую книгу, но когда это лучше сделать?
Я успела проверить новый том «Фернестины», так что, пожалуй, его можно было смело отдавать. Я уже не могла дождаться, когда смогу заполучить в свои руки эти забытые божественные сказания, которые сохранил Дункельфельгер.
— Чем раньше, тем лучше, но, я полагаю, завтра не получится. Давайте назначим встречу на послезавтра. Я пошлю ордоннанц с согласием.
— Хорошо, доверю это тебе.
Я попросила Брюнхильду договориться с Дункельфельгером обо всём необходимом и дала Мюриэле разрешение начать читать второй том «Истории Фернестины».
Теперь, когда завершились состязание герцогств и выпускная церемония, все, казалось, вздохнули с облегчением. Никто не спешил, напряжённая атмосфера приготовлений сменилась спокойствием: мы все приветствовали окончание очередного учебного года.
— Ауб приказал каждому кандидату в аубы взять по одному слуге и собраться в зале заседаний, — объявил один из слуг Сильвестра.
Я решила взять с собой Рихарду и сразу направилась туда. Оказалось, что за помещением внимательно следил рыцарский орден, что объясняло, почему не были даны указания привести своих рыцарей сопровождения. Скорее всего, Сильвестр будет расспрашивать меня о разговоре с Эглантиной.
Флоренции не было, она осталась в своей комнате, так как чувствовала себя неважно. Когда Вильфрид и Шарлотта присоединились ко мне, Сильвестр заговорил.
— Я начну с краткого изложения событий выпускной церемонии, поскольку Розмайн не присутствовала на ней. Глава храма Центра объявил, что магический круг, который все видели во время посвящения, предназначен для выбора следующего зента. Естественно, это вызвало переполох.
Люди из центрального храма, очевидно, были очень взволнованы появлением магического круга. Они знали о нём благодаря записям в книжной комнате, но там не было указано о его местоположении и том, какой ритуал активирует его.
Несмотря на энтузиазм главы храма, большинство присутствующих дворян сильно сомневались в его утверждениях. После того, как Дитлинда опозорилась во время танца посвящения, трудно было поверить, что именно она из всех людей ближе всего к тому, чтобы стать следующим правителем Юргеншмидта. Не помогало и то, что люди так мало ценили слова храма и доверяли им.
— Они сказали, что скоро наступит время, когда Местионора дарует соответствующему зенту копию Грутрисхайта, — продолжал Сильвестр. — Розмайн, что Фердинанд сказал о магическом круге? — вздохнул он с досадой. — Я тоже не могу представить, что эта девушка станет следующим зентом.
— Он сказал, что круг действительно предназначен для отбора кандидатов в зенты, но поскольку Дитлинда не смогла правильно активировать его, она провалила процесс отбора. Она не является кандидатом в зенты.
— Понятно. Приятно это знать, но сложно поверить, что это действительно цель круга…
После этого я рассказала об остальной части моего разговора с Эглантиной. Я упомянула, что верность Фердинанда снова была поставлена под сомнение, и рассказала, как он ругал меня за то, что я пыталась очистить его имя.
— Значит, королевская семья приняла ваши доводы? Приятно слышать.
— Она также расспрашивала нас о проведении исследований с Классенбургом. Я сказала, что не против участвовать в качестве главы храма, но только если они сами сделают все остальные приготовления. Я также добавила, что Эглантина предупредила меня о необходимости вести переговоры с Классенбургом должным образом, но Сильвестр ответил хмуро.
— Я благодарен за предупреждение.
***
На следующий день Сильвестр поспешил вернуть, выглядящую довольно больной, Флоренцию обратно в Эренфест. Я помогла Филине просмотреть отчеты и рукописи, предоставленные нам студентами, и решить, сколько мы за них заплатим, а остальное время провела за чтением.
— Прошу прощения, мы сейчас должны идти на повторение наших ритуалов.
Выпускникам, участвовавшим в ритуале посвящения, был предоставлен еще один шанс получить благословения богов. С этой целью они отправились в аудиторию.
***
По окончании повторных ритуалов большинство студентов, получивших новые божественные благословения, оказались рыцарями-учениками, которые тренировались для получения обычных благословений. В общем, это был вполне ожидаемый результат. Леонора и Алексис получили защиту от бога войны Ангрифа и богини штормов Штейфериз.
— Я также получила божественную защиту Лонгшмер, — сообщила Лизелетта. Вдохновленная тем, как я исцеляю других, она постоянно лечила тренирующихся рыцарей-учеников, чтобы получить божественную защиту, которую искала. Возможно, именно поэтому она была так популярна среди рыцарей.
«Ладно, ладно… я знаю, что причина не в этом. У нее красивое лицо, а слуги всегда добры и внимательны к самым незначительным вещам, и она прекрасно умеет шить и вышивать. Ее девичья сила зашкаливает!» — признала я.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Я была уверена, что могу многому у нее научиться, но я не собиралась терять ни минуты своего времени на чтение. Книги, очевидно, были важнее женственности.
***Прошел еще один день, и наступило время нашей запланированной встречи с Ханнелорой. Я ждала в комнате для чаепития, готовая передать ей новую часть «Истории Фернестины». Не прошло и нескольких минут, как по ту сторону двери раздался звон колокольчика: Ханнелора прибыла точно в назначенное время.
— Я очень благодарна вам за то, что вы нашли время встретиться со мной, — сказала она. — Я понимаю, что вы, должно быть, заняты подготовкой к возвращению домой, но я была ужасно заинтересована во втором томе «Истории Фернестины».
— Мне хорошо знакомо это чувство, и мне также любопытна книга, которую вы принесли. Кроме того, я рада возможности поговорить с вами, госпожа Ханнелора.
Когда мы поприветствовали друг друга, вошел ее служащий-ученик с двумя толстыми книгами Дункельфельгера и внушительной стопкой иллюстраций.
— О, два тома?..
— Вы одолжили мне так много книг, госпожа Розмайн, и я надеялась, что это послужит извинением за все проблемы связанные с диттером. Обе книги посвящены религиозным историям. Матушка тоже дала свое разрешение.
«О, какая госпожа Зиглинда милая женщина!» — восхитилась я.
Как только ученики закончили свой обмен, я жестом пригласила Ханнелору сесть. У нас был чай и пирог с йогуртовым муссом, я сразу попробовала немного и того и другого, чтобы начать наше чаепитие.
— Это иллюстрации моего брата, — сказала Ханнелора. — Эренфест может делать с ними все, что захочет.
Cлужащие-ученики провели передачу, затем я начала просматривать иллюстрации. Их было так много, что я не могла выбрать, какие из них использовать для «Повести о диттере». Лучше всего, чтобы решение принимал Вильфрид или Родерих, автор.
— Они действительно замечательные, — сказала я.
Продолжая рассматривать иллюстрации, я заметила, что диттер на них вскоре заменила… я. И не только на пергаменте, было много рисунков и на растительной бумаге. При перелистывании страниц, казалось, что я вращаюсь. Лестилаут, по сути, создал анимацию.
— Вижу, эта цветная, — сказала я, уловив проблески краски на большом свернутом свитке. Я открыла его и увидела еще один, более крупный рисунок, изображающий мой танец посвящения. Мои руки были подняты вверх, рукава развевались, а юбка вздувалась от воздуха. Мои волосы, темные, как ночное небо, украшали многочисленные магические камни, сияющие светом самых разных цветов.
Это было безошибочно мое изображение, но в то же время это было не совсем так. Я почти хотела спросить, кто, черт возьми, это должен быть. Мои последователи смотрели на это с расширенными глазами и шептались между собой.
— Эм, госпожа Ханнелора… Это изображение моей практики танца посвящения, верно? — спросила я с заминкой. — Так ли это выглядело для господина Лестилаута?
Я надеялась, что она скажет, что он был очарован только сияющими магическими камнями и использовал кого-то другого в качестве модели, но вместо этого…
— Он нашел ваш уникальный танец посвящения настолько красивым, что посчитал своим долгом запечатлеть его как можно скорее. Я была настолько сосредоточена на своем собственном танце, что пропустила ваш — о чем сожалею даже сейчас.
По словам Ханнелоры, после того, как я ушла, все начали обсуждать, каким удивительным был мой танец. Естественно, она была вовлечена в их обсуждение.
— Действительно, жаль, что мне так не повезло со временем, — заключила она.
— Понятно, — полушепотом ответила я, сворачивая свиток обратно. Это было мало похоже на мое изображение, и мысль о том, что ее создал Лестилаут, заставила меня испытать немного… смущения. Или, может быть, робости.
«Что-то подсказывает мне, что я должна спрятать это подальше. Не знаю почему, но это кажется… опасным».
— Может ли быть так, что господину Лестилауту нравится танец посвящения в целом? — спросила я.
— Возможно, — ответила Ханнелора, — однажды он нарисовал танец госпожи Эглантины, так что я бы не сбрасывала со счетов такую возможность.
Это было приятно слышать. Если моя картина была так прекрасна, то картина Эглантины должна была быть поистине потрясающей.
— Я бы очень хотела когда-нибудь увидеть эту картину, — сказала я. — И, пожалуйста, передайте господину Лестилауту, что я очень благодарна ему за то, что он так красиво меня изобразил.
— Конечно же.
— Говоря о танцах посвящения… в этом году, безусловно, все было драматично. Богиня Света упала без сознания. Как Бог Тьмы, господин Лестилаут, должно быть, был очень потрясен.
— О, определенно. Он также не ожидал, что она упадет к нему таким образом.
В Юргеншмидте было принято, чтобы взрослая женщина распускала волосы только в постели, что делало это привилегией исключительно ее мужа и слуг. Это особенно беспокоило Лестилаута. Мало того, что прическа Дитлинды позорно распустилась на людях, так она еще и чуть не упала на него. Он хотел помочь ей, но не был уверен, допустимо ли вообще прикасаться к ней, когда она в таком состоянии, а ее жених по королевскому указу так близко.
— Вы узнали появившийся магический круг? — спросила Ханнелора. — глава храма Центра сказал, что его цель — выбрать следующего зента…
— Мне сказали, что более подробные документы об этом можно найти в подземном архиве. Возможно, вы могли бы разыскать их во время предстоящего собрания герцогов. Королевской семье они тоже очень нужны.
По понятным причинам я решила не упоминать, что Фердинанд был моим источником информации, или что Эглантина расспрашивала меня.
Ханнелора кивнула.
— Похоже, мы действительно будем очень заняты во время собрания герцогов.
— Кстати говоря… как дела у господина Лестилаута и других жителей вашего герцогства? Я слышала, что многие критиковали «капитуляцию» во время состязания герцогств.
— Мой брат был очень разочарован тем, что так много его картин было конфисковано, а рыцари стали очень тихими после того, как мама их отругала.
Ее губы скривились в легкой улыбке.
— Честно говоря, в последнее время мне стало намного легче жить.
Возможно, она немного преувеличивала, но я все равно была рада услышать, что у нее все хорошо.
Ханнелора продолжила:
— Я с нетерпением жду возможности прочитать второй том «Истории Фернестины», когда вернусь домой. Первая книга закончилась тем, что она встретила принца и наконец-то обрела счастье после долгих лет жестокого обращения. Я так хочу увидеть, как она будет развиваться.
При виде ее оптимистичной улыбки мое сердце сжалось.
«Мне очень жаль, госпожа Ханнелора. В этом томе, когда Фернестина будет находится в самом счастливом положении, ее разлучат с принцем, и она получит королевский указ, предписывающий ей выйти замуж за другого мужчину! Не волнуйтесь, история продолжится в следующем томе! Не то чтобы я расскажу вам обо всем. Я хочу, чтобы вы пережили все это сами».
— Мне понравились «Любовные истории дворянской академии», и я не могу дождаться продолжения «Истории Фернестины», — сказала Ханнелора. — Кстати говоря, госпожа Розмайн… в какого мужчину вы видите себя влюбленной? Помнится, вы как-то упоминали, что цените мужчин с большим умом, которые никогда не сдаются, но я хотела бы узнать больше.
«Это что-то вроде ностальгии. Не думаю, что у меня был такой разговор с тех времен. как я была Урано».
Я могла честно ответить, что меня ни капли не волнует романтика, но сказать это было бы все равно что попросить исключить меня из женского общества. В таких разговорах ключевыми моментами были сочувствие и обмен секретами.
— Госпожа Розмайн, вы сказали, что ваши родители выбрали господина Вильфрида в качестве вашего жениха, не так ли? Есть ли другой мужчина, которого вы считаете более идеальным или более близким вашему сердцу? — продолжала допытываться Ханнелора.
«Видимо, мне придется соврать, да? Легко. На земле я рассказала о совершенно воображаемой влюбленности ради крепкой дружбы!»
Во времена Урано мой фальшивый любовный интерес всегда спасал меня, когда девушка Сю предполагала, что я влюблена в него.
В такое время лучше всего было смоделировать свою воображаемую влюбленность на ком-то, с кем ваш собеседник не знаком. Если вы используете знакомого мальчика, появится риск, что они сложат два и два и начнут распускать слухи, а если вы создадите совершенно нового человека, то рано или поздно обязательно споткнетесь. И самое главное — завершить рассказ словами: «Хотя он едва ли знает, что я существую».
«Итак, кто будет моей моделью? Вероятно, это должен быть кто-то очень малоизвестный, поскольку рядом все мои последователи. Любой, кто связан с дворянской академией, автоматически исключается, но исключение дворян не оставляет мне много вариантов. Хм… Думаю, Лутц или Фран подойдут»
— Пусть это останется нашим маленьким секретом, но… хотя я помолвлена с Вильфридом, есть человек, которым я дорожу гораздо больше, — прошептала я.
Глаза Ханнелоры расширились.
— Неужели?
— Всё так. Есть человек, который поддерживал меня с самого детства — еще до моего крещения. Он всегда спасал меня, когда я впадала в депрессию или оказывалась на грани того, чтобы совсем сдаться. Сейчас нам стало гораздо труднее видеться… но даже несмотря на это, обещание, которое мы дали, остается в моем сердце. Конечно, я надеюсь, что это останется между нами.
Ханнелоре с энтузиазмом кивнула головой.
— Какие мужчины вам нравятся, госпожа Ханнелора?..
— М-мне? Ну… мужчины, которые противоположны моему брату. Он… редко прислушивается к моему мнению.
Она огляделась вокруг, затем прижала палец к губам.
— Но держите это в секрете от него.
Все ее последователи смотрели на нее с умиленным выражением лица, но я прекрасно понимала, что она чувствует.
И вот, используя свой опыт, полученный во время Урано, мне удалось приобщиться, возможно, к самой важной части девичьего общения: мы поделились секретами друг с другом. Через некоторое время наше чаепитие закончилось, и я ушла с двумя новыми книгами в руках.
«Вау… я прекрасно справилась с сегодняшним днем, не так ли? Ни одной ошибки», — восхитилась я.
Мое общение в дворянской академии было завершено, и на этой ноте я вернулась в Эренфест.
