— Розмайн, как я буду помогать в храме? — спросил Мельхиор, когда мы покинули зал заседаний и начали возвращаться в северное здание. Его глаза цвета индиго блестели от восторга перед новой работой, и я успокоилась увидев его таким целеустремленным.
— В замке твоя жизнь останется в основном такой же, — ответила я, — но ты будешь работать в храме между третьим и пятым колоколом. Туда удобнее всего будет добраться на ездовом звере кого-то из твоих последователей. Что касается твоих задач, то ты можешь заучивать слова молитв в покоях главного священника и предлагать свою магическую силу. В этом году ты не сможешь участвовать в весенней молитве, поскольку еще не научился управлять своей магической силой, но если ты начнешь практиковаться сейчас, то осенью сможешь помочь в празднике урожая.
— Хорошо!
План всегда заключался в том, что Мельхиор должен был практиковаться в подношении магической силы с Бонифацием во время весеннего собрания герцогов, а затем принять участие в празднике урожая. Другими словами, единственное, что поменялось: теперь он заучивал молитвы в храме, а не в замке.
— По большей части ты будешь работать по существующему расписанию, — отметила я, — но действительно важно, чтобы ты пришел в храм и предложил свою магическую силу богам.
Надеясь, что более старые последователи Мельхиора станут благосклоннее к тому, чтобы отправить своего господина в храм, я начала объяснять, что количество получаемых в дворянской академии божественных защит зависит от того, как часто человек молится и сколько магической силы он жертвует богам. Теперь это было общеизвестно среди студентов, но я не была уверена, что это дошло до старших поколений.
— В ходе совместных исследований с Дункельфельгером мы показали, что люди, которые регулярно молятся и жертвуют много магической силы, получают защиту от большего числа богов, — сказала я. — Древанхель, похоже, начал изучать наиболее эффективные способы получения защиты, и наш план на следующий год — исследовать связь между религиозными церемониями и урожаем вместе с Фрёбельтаком. Всё это, в сочетании с участием королевской семьи в ритуале посвящения, который мы провели в дворянской академии, привлекло крайне много внимания к храму и религиозным церемониям. Эренфест знает об этих вещах больше, чем любое другое герцогство, и я надеюсь, что мы начнем больше гордиться этим фактом.
— О?..
Выражения лиц старших последователей изменились. Как и ожидалось, застряв в северном здании из-за чистки, они не знали почти ничего о том, что происходит снаружи. Вероятно, не помогло и то, что большинство прочих последователей Мельхиора были с самых первых курсов, специально для того, чтобы они могли продолжать служить ему после того, как он сам поступит на службу.
Я изо всех сил старалась пропагандировать ценности храма, чтобы последователи Мельхиора были более расположены к посещению храма их господином. Чтобы с ними было легче иметь дело, я хотела сделать их более сговорчивыми и улучшить их отношение к служителям.
— Мельхиор, знаешь ли ты, что Вильфрид был одарен защитой двенадцати богов? — спросила я. — Это произошло потому, что он, в отличие от других кандидатов в аубы, участвовал в весенней молитве и празднике урожая.
— Да, — ответил он. — Матушка узнала об этом из одного из твоих отчетов и рассказала мне за ужином. Отец сказал, что ты заработала защиту еще большего числа богов, Розмайн. Они велели мне усердно работать, чтобы я мог заработать столько же, как и ты.
«Подождите, что? Как я?»
Это заставило меня задуматься. Из его фразы следовало, что герцогская чета была рада множеству моих божественных защит, но во время нашей встречи они говорили совершенно противоположное.
— Если я буду участвовать в религиозных церемониях, как это делаешь ты с Вильфридом, я тоже смогу получить защиту богов? — спросил он.
— Именно так. Также поможет исполнение обязанностей в храме. Я намерена выяснить, можно ли для тех, кто уже принимал участие в ритуале, повторно провести его здесь, в Эренфесте.
Все мои последователи молились, готовясь к этому.
Тут же все рыцари сопровождения других кандидатов в аубы оживились.
— Ритуал божественной защиты можно повторить?! — спросили они.
Последователь Мельхиора кивнул и сказал:
— Нам сообщили, что выпускникам, участвовавшим в совместном исследовании, будет дана вторая попытка.
Похоже, им было известно, что некоторые выпускники, такие как Леонора и Лизелетта, смогли получить дополнительную защиту.
— Мы еще не проводили никаких экспериментов, — сказала я, — поэтому я не уверена, что мы увидим какой-либо успех, но я планирую начать исследования с моими взрослыми последователями. Получение множества божественных защит повышает эффективность использования магической силы, так что это должно принести пользу даже тем, кто закончил период роста и пытается увеличить свою магическую силу за счет сжатия.
Эта тема не представляла особого интереса для Мельхиора, который вступил в свой период роста, уже зная мой метод сжатия магической силы, но она захватывала его взрослых последователей. Они были старше поколения Корнелиуса, и их периоды роста уже прошли к тому времени, когда мой метод сжатия распространился. Конечно, они все еще получали некоторую пользу от моего метода, но молодое поколение уже было впереди. Старшие, вероятно, беспокоились, что новые откровения о божественных защитах сделает пропасть еще шире, но теперь их глаза заблестели при мысли о возможности повторить ритуал.
Я продолжила:
— Но даже если вы повторите ритуал, вы не получите никакой новой защиты, если не будете молится богам и не отдадите свою магическую силу. Мои последователи уже делают это и вряд ли столкнутся с какими-либо проблемами, но о тех, кто ничего подобного не делал, того же сказать нельзя.
Не теряя ни минуты, последователи Мельхиора стали взывать к своему господину.
— Господин Мельхиор, возьмите меня с собой в храм.
— Нет, нет. Во что бы то ни стало, возьмите меня…
Приятно было видеть, что им так хочется пойти в храм. Даже те, кто служил Вильфриду и Шарлотте, слушали с большим интересом.
Я удовлетворенно кивнула, а затем предложила последователям Мельхиора составить чередующийся график. Как бы им всем ни хотелось пойти в храм, рыцарям сопровождения тоже нужно было тренироваться в рыцарском ордене. Они должны были меняться.
— Госпожа Розмайн, как это делают ваши спутники? — спросили они, и пока Корнелиус объяснял, Хартмут улыбнулся мне.
— Госпожа Розмайн, — сказал он, — я понимаю вашу потребность донести до них важность посещения храма, но есть и другие договоренности, о которых мы должны упомянуть. Я смог использовать покои главного священника в том виде, в каком они были, когда я принял власть от господина Фердинанда, но господину Мельхиору нужно будет сделать некоторые дополнительные приготовления, прежде чем он сможет войти в храм.
— Может быть, вы расскажете подробнее? — спросил слуга Мельхиора. Мельхиор тоже смотрел на нас с особым любопытством.
Я просто унаследовала покои директора приюта, а все приготовления к обустройству моей комнаты были сделаны еще во время моего крещения в дворянском районе. Однако теперь, когда я задумалась об этом, я поняла, что подготовка целой комнаты действительно была огромным делом.
Я размышляла:
— В храме есть остатки мебели, подходящие для священников из семей низших и средних дворян, и их можно использовать, чтобы сразу подготовить комнату… Однако при усыновлении меня заставили заказать совершенно новую мебель, так что сомневаюсь, что Мельхиор, кандидат в аубы, сможет использовать подержанные вещи…
— Планирует ли господин Мельхиор посетить храм сразу после праздника весны? — обеспокоенно спросил слуга. До этого времени оставалось совсем немного времени.
— Юная леди, не все придется делать заново, — сказала мне Рихарда. — В замке есть подходящая неиспользуемая мебель, так почему бы не отправить что-то в храм? Так будет гораздо проще, учитывая, что некоторые предметы мебели слишком долго заказывать с нуля.
Слуга Мельхиора с облегчением кивнул и быстро поинтересовался, что им понадобится. Я представила себе обстановку своей собственной комнаты.
— Он будет обедать в храме, поэтому нужно будет пополнить запасы на кухне и нанять новых поваров, — сказала я. — Нужно будет подготовить шкаф или несколько ящиков для хранения одежды Мельхиора. А также несколько книжных полок и ящиков для хранения документов. В остальном ему понадобится только ванная и уборная. Некоторое время он будет учиться в покоях директора приюта и главного священника, так что рабочий стол и прочее можно будет принести позже.
У слуги было серьезное выражение лица. Сказать, что Мельхиор будет помогать нам в храмовой работе, было достаточно просто, но подготовить для него комнату было гораздо сложнее. Им придется перебирать мебель в замке и подбирать для него предметы.
— Розмайн, смогу ли я пообедать с тобой в храме? — спросил Мельхиор.
— Конечно, — ответила я. — Еда не так вкусна, когда ее едят по отдельности. Но нам понадобятся отдельные повара.
Последователи ели то, что осталось с моего стола, и они никогда не могли есть вместе со мной, поэтому я искренне радовалась тому, что в храме есть кто-то, равный по статусу. Однако я не хотела, чтобы он экономил на поварах, особенно когда нам нужно было отчитываться за гостей, четко распределять бюджет и отправлять больше божественных даров в приют.
— Можно попросить Сильвестра прислать в храм одного из дворцовых поваров, — предложила я. — Опытная служительница могла бы стать его помощницей, или мы могли бы попросить кого-нибудь из известных мне ресторанов. Священники обязаны снабжать приют остатками пищи, поэтому их повара должны готовить еду, даже когда их господин или госпожа отсутствуют.
Мельхиор мог привести одного из знакомых ему поваров из замка, но ему нужен был кто-то еще, кто мог бы оставаться в храме. В этом отношении лучше было нанять кого-то нового, чем использовать придворного повара.
Я продолжила:
— Церемониальные одеяния нужно будет заказать до осеннего праздника урожая, а постель нужно будет подготовить до наступления зимы. Попытка пройти через сильные метели, которые случаются во время ритуала посвящения, чтобы вернуться в замок — это настоящий кошмар.
О каретах не могло быть и речи, а поездка на ездовом звере последователя все равно не помогла бы смягчить лютый холод. Поэтому Мельхиору неизбежно придется проводить ночи в храме, чтобы участвовать в ритуале посвящения. Положительным моментом было то, что с мебелью, оставшейся от старых священников и священниц, было легче подготовить комнаты для его последователей.
— Это выходит дорого… — сказал Мельхиор.
— Согласна, — ответила я. — Нам нужно будет посоветоваться с аубом и составить бюджет для храма. Если бы мы только подумали об этом раньше, во время нашей встречи.
— Вообще-то, вы хорошо рассчитали время, — сказал Хартмут. — Нам нужно провести еще одну, более целенаправленную встречу с аубом, так как чистка еще больше сократила число священников в храме. Было неизбежно, что некоторые должны были уйти по семейным обстоятельствам, но есть и те, кого мы хотим вернуть.
Я знала, что у нас теперь меньше священников, но была удивлена, услышав, что мы потеряли достаточно, чтобы это повлияло на работу храма. Меньшее количество священников означало меньше предлагаемой магической силы и меньше еды для приюта. Это также означало больше работы для тех, кто остался, и больше служителей и служительниц, возвращающихся в приют.
— Честно говоря, — продолжал Хартмут, — храм потерял так много священников, что теперь у него не хватает магической силы для поддержки Эренфеста. Мы могли бы положиться на вашу магическую силу, госпожа Розмайн, но в долгосрочной перспективе это было бы неэффективным решением.
Он говорил со своей точки зрения как временный главный священник и всегда принимал во внимание мой будущий уход с поста главы храма.
Я кивнула.
— Выделение магической силы на храм — одна из моих обязанностей как главы храма, но делать это за счет обеспечения основания герцогства — все равно что ставить телегу впереди лошади. Герцогская семья прежде всего должна поддерживать основание, поэтому вместо того, чтобы полагаться на меня, мы должны в первую очередь придумать, как увеличить число священников и священниц.
— Госпожа Розмайн права, — сказал Хартмут. — Я ожидаю, что больше дворян будут приходить в храм и предлагать свою магическую силу в надежде получить защиту большего числа богов, — он посмотрел, в частности, на тех, кто разделял эту мотивацию. — Но это может оказаться временным явлением, в зависимости от результатов наших будущих исследований.
Как он сказал, мы не могли полагаться на людей, которые отвернутся от храма в тот момент, когда он перестанет приносить им пользу.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Знаешь, Хартмут… что если мы будем рассматривать детей в игровой комнате как священников-учеников? Если мы используем деньги, конфискованные у их родителей, и устроим их жить в дворянскую часть храма, а не в приют, то с ними можно будет продолжать обращаться как с дворянскими детьми, верно?..
Хартмут моргнул своими оранжевыми глазами и задумчиво положил руку на подбородок. Раньше он отвергал идею взять их в приют, но теперь он казался хоть немного более восприимчивым.
Я продолжила:
— Они еще даже не учатся в академии, и им нужно будет накапливать магическую силу для занятий, поэтому они мало что смогут нам предложить. Однако я считаю, что это лучше, чем вообще ничего не делать, и это поможет скрыть их от пристальных глаз других дворян.
Хартмут начал обдумывать мое предложение еще более серьезно. Детские комнаты в замке уже финансировались из средств, конфискованных у их родных семей, и из бюджета герцогства, так что не похоже, что моя идея потребует много дополнительных денег.
— Как и я, они будут и дворянами, и слугами храма, — сказала я. — Это будет явно отличать их от некрещеных детей в сиротском приюте. Прежде всего, было бы замечательно, если бы мы смогли дать им образование сейчас и заставить их регулярно посещать храм, чтобы предлагать свою магическую силу.
Хартмут, вероятно, думал исключительно о нехватке магической силы, но для приюта было бы огромной помощью, если бы этим детям были выделены прислуга и повара. К тому же, если бы они получали образование в приюте, у других детей была бы более четкая цель, к которой они могли бы стремиться.
Я продолжила:
— Более того, священники-ученики и священницы-ученицы будут общаться с Мельхиором, когда он будет посещать храм. Мельхиору будет легче защищать знакомых от плохого обращения в детской комнате или в дворянской академии.
Я могла делать все возможное, чтобы предотвратить дискриминацию, пока я сама буду оставаться ученицей, но нам нужно было что-то предусмотреть и на время после моего выпуска.
— Если дети в приюте в итоге не будут крещены как дворяне, то я думаю, что это также будет хорошим способом дать им выбор в будущем. В идеале, священники смогут жить даже без поддержки своих домов.
Если бы мы смогли придумать работу для священников или другой способ, которым они могли бы себя обеспечивать, это потенциально открыло бы для Дирка и Конрада возможность жить в качестве священников. Возможно, больше таких детей, как Конрад, стали бы доверять храму.
Выслушав все мои мысли, Хартмут улыбнулся.
— Похоже, у вас много идей, но как вы убедите герцогскую чету воплотить их в жизнь, если вам только что сказали больше не выделяться?..
— Хм? Я не буду покидать храм, так что я не буду выделяться. И если я представлю все это как способ уменьшить бремя Флоренции, я уверена, что герцогская чета согласится.
Но когда я сжала кулаки в решимости, Шарлотта, которая до сих пор проводила наше путешествие, смотря в пол, подняла голову. Были ли это слезы в ее глазах?
— Сестра… — пробормотала она. — Как я уже сказала во время встречи, я не думаю, что тебе следует еще больше увеличивать свою нагрузку.
— Спасибо, что беспокоишься обо мне, Шарлотта, — сказала я с улыбкой, — но замена священников, которых мы потеряли, увеличение количества рабочей магической силы в храме и обеспечение будущего для детей из приюта — это мои обязанности как главы храма. Кроме того, помни, что ты будешь поддерживать Флоренцию. Если мы сможем избавить ее хотя бы от одной заботы, мы, в свою очередь, поможем тебе.
— Но я хочу помочь тебе… — ответила она.
Это было очень мило.
— В таком случае, посети храм, — сказала я, исподтишка давая совет. — Если ты это сделаешь, я уверена, что в следующем году ты получишь защиту большего числа богов.
Она слегка улыбнулась.
— Я намерена укрыться в храме, но мне интересно… Если я представлю это как свой способ воспитания следующего поколения дворян нашего герцогства, будут ли люди относиться ко мне более благосклонно как к следующей первой жене?..
Шарлотта снова опустила глаза, ее губы дрожали.
— Как ты можешь быть такой позитивной после того, как тебе говорили такие жестокие вещи, сестра? И почему ты все еще придумываешь способы помочь матери?
«Потому что я хочу проводить все свое время между библиотекой и храмом».
Такова была моя решимость, но Шарлотта, казалось, была совершенно недовольна результатом нашей встречи. Она посмотрела на Вильфрида, нахмурив брови, и сказала:
— Брат, как ты мог так легко согласиться с отцом? Неужели тебе все равно, что нам сказали понизить ранг Эренфеста?
Похоже, не только мне одной показалось странным отсутствие его реакции.
Вильфрид посмотрел на Шарлотту, потом на Мельхиора и на меня.
— Я ненавижу это! — воскликнул он. — Конечно, ненавижу! Мы с отцом оба…
Он прикусил язык, а затем более спокойно ответил:
— Я просто понимаю, что есть вещи, которые мы должны сделать более приоритетными.
И с этим он пошел вперед и вернулся в свою комнату.
Шарлотта вздохнула и покачала головой.
— Я понятия не имею, что они с отцом скрывают, но я не могу согласиться с ними, даже если это действительно воля Лейзегангов. Что мы должны сказать всем, кто так усердно трудился в дворянской академии?
Подождите… Моя решимость скрыться немного остудила мою голову, но теперь меня что-то беспокоило. «Воля Лейзегангов»?
— Позиция отца во время этой встречи была совсем не похожа на то, что он говорил нам в общежитии Эренфеста и Дункельфельгеру и королевской семье во время состязания герцогств. Он ободрил нас! Я не знаю, как я могу продолжать верить в него…
«Она права… Что-то совсем не сходится».
Это было то же чувство диссонанса, что и в разговоре с Мельхиором о божественной защите. Действия Сильвестра были непоследовательными и совершенно беспорядочными. Между нашим возвращением из дворянской академии и этой встречей наверняка что-то произошло.
— Шарлотта, — сказала я, — возможно, еще слишком рано терять веру в него.
— Сестра?
— Мы что-то упускаем… Важную деталь.
«Давайте повысим свой ранг и сделаем что-нибудь, да?»
«Давайте научим всех вести себя так, как должны вести себя дворяне из герцогства высшего».
«Давайте воспользуемся чисткой, чтобы избавиться от всех опасных людей и объединим Эренфест».
Сильвестр прошлого всегда говорил то, что должно было подтолкнуть нас вперед. Он всегда был амбициозен и готов к переменам… но все было не так на недавней встрече. Как будто Сильвестр там был совершенно другим человеком, чем Сильвестр, которого я знала. Что касается Вильфрида, то он был лучшим в деле объединения студентов в общежитии и побуждения их к действию. Он прилагал все усилия, чтобы вести их за собой, и радовался, когда они добивались успеха. Мне не хотелось верить, что его тогдашнее волнение было лишь показухой.
— Воля Лейзегангов, — повторила я. — Я думаю, что эта фраза — ключ ко всему этому.
Шарлотта внимательно наблюдала за мной. Ее глаза цвета индиго отчаянно умоляли меня доказать, что эти безжалостные, душераздирающие слова исходили не от ее собственной семьи.
— Давайте пойдем в мою комнату и посмотрим, что Лейзеганги скажут по этому поводу, — сказала я, но Шарлотта покачала головой.
— Боюсь, мы не можем пригласить гиба Лейзеганга в северное здание.
— Нам это не нужно, когда Лейзеганги уже с нами, — ответила я, а затем посмотрела на Хартмута и Корнелиуса, которые присутствовали на собрании вместе с нами. Они оба были взрослыми, и ни один из них не посещал дворянскую академию в этом году. Даже если они были заняты ритуалом посвящения храма, я была уверена, что они хотя бы в какой-то степени участвовали в зимнем общении.
Я продолжила:
— Я соберу всех моих последователей Лейзеганга, чтобы обсудить этот вопрос. Я хочу знать, что они думают о том, что ауб ссылается на их желания. Согласны ли ученики? В курсе ли мои взрослые последователи уже?..
Хартмут улыбнулся мне и сказал:
— Тогда давайте поспешим в вашу комнату.
Выражение его лица, казалось, говорило: «Я ждал, что вы заметите», что доказывало мне, что во всем этом есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.
— Лейзеганги ждут, какое решение вы примете.
