После того, как Рихарда передала мою просьбу о встрече с Сильвестром, я обменялась информацией с Шарлоттой, которая, по всей видимости, тоже расспрашивала своих последователей о воле Лейзегангов. Она объяснила, что на самом деле узнала от них не так уж много, вероятно, из-за того, что у неё на службе было гораздо меньше Лейзегангов, чем у меня, однако она получила много очень важной информации от свиты Флоренции. Как выяснилось, радикально настроенные дворяне надеялись убить Вильфрида, полагая, что лучший способ сделать меня следующим аубом Эренфеста — это полностью убрать его со сцены.
В ответ я упомянула, что Лейзеганги давали Сильвестру и Вильфриду секретные задания для выполнения.
— Возможно ли, что Лейзеганги обманывают их? — спросила Шарлотта. Она выглядела ужасно обеспокоенной.
«Ну, это выглядит гораздо подозрительнее, если учесть, что они хотели убить Вильфрида. Хотя я не могу сказать наверняка», — подумала я.
— Я полагаю, что Лейзеганги оказывают на них давление и выдвигают требования, от которых они не могут отказаться. Поэтому я считаю, что сказанное нам во время встречи, не было их истинным мнением.
— Обидно, что нас не посвятили в эти подробности… — пробормотала Шарлотта, очевидно, чувствуя себя обделённой. — Это потому, что мы ненадежны?
— Нет, Шарлотта, ты настолько надежна, насколько это возможно. Возможно, они решили держать нас в неведении, чтобы защитить нас в эти непростые времена.
— Сестра?..
— Если бы я не была сама из Лейзегангов, думаю, Сильвестр не попал бы под их влияние и не был бы вынужден понижать ранг Эренфеста по их требованию. Сейчас я чувствую, что он защищает меня.
Сильвестр, очевидно, знал, что последователи Флоренции снабжали Шарлотту информацией. Ему было бы очень легко убить меня и положить конец всему этому беспорядку: я была простой простолюдинкой, так что это было вполне в его власти, но вместо этого он защищал меня и пытался выполнить требования Лейзегангов.
— По этой причине я хочу в свою очередь помочь Сильвестру, — сказала я, а затем раскрыла наш план по ускорению смены поколений и созданию совершенно новой фракции для Сильвестра и Вильфрида.
— Пожалуйста, помоги мне в этом, Шарлотта. Пока это только идея, но разве это не сделает их положение гораздо более стабильным?
— Я согласна, что это было бы полезно, но… пройдет немало времени, прежде чем молодое поколение сможет действовать как фракция отца. Сами по себе они не будут иметь влияния, необходимого для сдерживания Лейзегангов.
Она спокойно заявила, что, хотя наше желание воспользоваться политическим кризисом в собственных интересах было достойно восхищения, наш план был недостаточно хорош.
— Более того, — продолжила она, — озабоченность и сопротивление изменениям ощущается не только среди взрослых. Даже в общежитии Эренфеста есть люди, недовольные тем, что с детьми представителей бывшей фракции Вероники обращались так же, как с остальными, и противники идеи, что высшие дворяне должны сами зарабатывать свои деньги.
Низшие и средние дворяне легко приняли мое предложение о том, что желающие научиться моему методу сжатия магической силы должны зарабатывать деньги сами, но высшие дворяне, никогда прежде не работавшие ради денег, открыто презирали эту идею. Шарлотта узнала об этом от своих последователей.
— Их недовольство ослабло только благодаря твоим последователям подавшим пример, так что и в этот раз нам придется направлять их. Мы должны протянуть руку помощи тем, кому тяжело поспевать за изменениями.
Шарлотта — талантливый посредник, примиряющий людей с разными точками зрения, поэтому я прислушалась к совету. Я также спросила, как мы можем заставить всех принять грядущие перемены.
— Прежде всего, — ответила она, — я думаю, что отец должен взять кого-то из Лейзегангов в качестве второй жены.
— Почему?
— Разве не так Лейзегангам всегда удавалось стабилизировать своё положение? Взяв в качестве второй жены особенно прогрессивную и гибкую дворянку из их числа, отец мог бы одновременно умиротворить Лейзегангов и поддержать смену поколений. Я думаю, что это был бы самый мирный способ всё уладить, — чуть замолчав, она опустила глаза, — но беременность матери означает, что это больше не вариант.
Дети очень чувствительны к магической силе, поэтому Сильвестр сможет взять вторую жену не раньше, чем через год после родов Флоренции. Скорее всего, ему придется ждать даже два: хоть для новорождённого и важнее всего магическая сила матери, магическая сила отца тоже играет свою роль. Брак через два года никак не поможет исправить хаос, царящий в герцогстве сейчас.
— В отличие от тебя, сестра, я не способна выдвигать новые идеи, я не могу мыслить вне рамок дворянской культуры, которую в меня вбивали с рождения. И поскольку я не могу предложить ничего лучшего, я сделаю всё возможное, чтобы помочь отцу и Вильфриду создать новую фракцию, — продолжила Шарлотта, одарив меня улыбкой восхищения.
Я поговорила и с последователями Мельхиора, но они не смогли предложить ничего такого, чего бы я уже не знала. Сейчас казалось, что я знаю о Лейзегангах больше, чем кто-либо другой.
Последователей Мельхиора больше всего волновал храм, и они завалили меня всевозможными вопросами. Я заверила их, что воспользуюсь встречей с аубом, чтобы обеспечить им бюджет, а также разрешение на перемещение имеющейся мебели в храм.
Я также поговорила с теми, кто служит Вильфриду, но это была пустая трата времени. Они не предложили абсолютно никакой новой информации, повторяя лишь, что их господин усердно трудится, и что я должна поддержать его как его невеста. Я ответила, что, как его невеста, собираюсь посоветовать аубу создать новую фракцию, и что я буду слишком занята в храме, чтобы заниматься чем-то ещё.
***
На следующий день Матиас и остальные отправились с рыцарским орденом обыскивать поместья гибов. Они намеревались вернуться до начала праздника, так что времени у них было совсем немного. Карстед не отправился с ними: ему нужно было охранять Сильвестра, но он сдержал своё слово и наказал отправляющимся рыцарям хорошо обращаться с детьми из бывшей фракции Вероники.
— Эти студенты посвятили имена герцогской семье и служат им в качестве последователей, — сказал он. — Не смотрите на них свысока.***
Все последующие дни прошли оживленно, несмотря на то, что нам пришлось остаться в северном здании, и в конце концов пришло время моей встречи с Сильвестром. В этот раз он прибыл ко мне, а не наоборот. Отчасти такое решение было связано с тем, что мне не разрешалось покидать северную пристройку, но немаловажно также и то, что здесь был барьер, а значительная часть рыцарского ордена сейчас отсутствовала для проведения расследования.
— Бонифаций захотел присоединиться, ты не против? — спросил Сильвестр по прибытии. Я бы хотела, чтобы это был тайный разговор, но, судя по всему, Бонифаций продолжал свою роль наблюдателя от Лейзегангов.
«Ну, он тоже член герцогской семьи, так что было бы неплохо привлечь его на нашу сторону».
Не было причин считать его врагом. Конечно, он шёл на поводу у Лейзегангов, но это было потому, что он беспокоился обо мне и хотел вызволить меня из храма. У него не было намерений делать меня следующим аубом.
— Я думаю, что мое присутствие здесь достаточно разумно, — сказал Бонифаций. — Теперь, когда Фердинанд ушёл, мне пришлось вернутся из отставки, чтобы помочь с бумажной работой. Вам ведь нечего скрывать, верно?
Я улыбнулась, покачала головой и жестом пригласила его и Сильвестра сесть напротив меня.
— Я буду рада, если ты присоединишься к нам, дедушка. Должно быть, утомительно выполнять всю эту работу. У нас нет секретов, которые мы могли бы от тебя скрывать, и если появится что-то, о чём мы не хотели бы, чтобы наши последователи знали, мы просто воспользуемся магическими средствами, блокирующими звук.
Карстед, как всегда, стоял за Сильвестром.
Было странно видеть здесь Бонифация вместо Фердинанда. Он был настолько шире и мускулистее, что кресло казалось крошечным по сравнению с ним, а аура, которую он источал, была гораздо более гнетущей.
Не успела я отпить чаю и съесть одну конфету со стола — обычная процедура, призванная доказать, что ничего не отравлено, как Бонифаций принялся за еду.
— Прошло около года с тех пор, как мы пили так чай, — сказал он мне.
Я вспомнила, как помогала Бонифацию выполнять обязанности ауба, пока Сильвестр был на собрании герцогов, и вместе с ним пила чай во время отдыха. Подобные чаепития для меня намного проще прогулок с Бонифацием, потому что мне не нужно держать его за руку и рисковать потерять конечности в процессе.
— Жаль говорить об этом, но мы не сможем провести время вместе, как сейчас, во время собрания герцогов в этом году, — заметила я. — Меня попросили помочь королевской семье. Хотя… если вы посетите храм, мы всегда можем выпить там чаю.
Бонифаций нахмурился и пробормотал:
— Храм…
Похоже, он действительно находил его неприятным.
— Вскоре туда начнут регулярно ходить последователи Мельхиора, да и мои тоже, — сказала я. — Я не буду заставлять вас приходить, но советую хотя бы раз заглянуть туда. Храм отличается от ваших ожиданий. Я приму вас со сладостями, и я уверена, что Ангелика будет очень рада вас видеть.
Бонифаций продолжал хмурить брови, но сказал, что подумает над этим. Мне очень хотелось изменить его отношение к храму, сколько бы времени это ни заняло.
Я повернулась к Сильвестру.
— Теперь о Мельхиоре, вошедшем в храм…
Это была основная причина нашей встречи. Я объяснила, какие приготовления потребуются Мельхиору, и попросила выделить на это бюджет.
— Я также должна попросить, чтобы вы разрешили нам взять часть мебели, хранящейся в замке, для использования в храме. И еще нам нужен повар с придворной кухни. Мы можем предложить служительницу в качестве помощницы для него. Или вы можете нанять нового повара, пусть он обучается, чтобы однажды работать в итальянском ресторане.
— Ты хочешь обучить повара на кухне Мельхиора?.. — спросил Бонифаций, его светло-голубые глаза расширились. Использование уже обученных поваров было обычной практикой, но он никогда даже не думал о том, чтобы обучать поваров с нуля.
Сильвестр кивнул вместо меня и отметил, что это нормальное явление на моих кухнях.
— Итальянский ресторан в нижнем городе — это место, которое торговцы всех герцогств желают посетить хотя бы раз, — сказала я. — Если мы собираемся открыть итальянский ресторан в Грешеле после проведения там энтвикельна, то нам нужно будет начать обучение поваров уже сейчас. Иначе у нас не будет времени.
Естественно, я намеревалась учить поваров и на своей собственной кухне. Элла уже дала понять, что хочет иметь детей, так что это дало бы ей возможность немного отдохнуть.
— Кроме того, — продолжила я, — Шарлотта сообщила мне, что дети из игровой комнаты зимой были по большей части брошены.
— Не думаю, что это правда, — сразу же запротестовал Сильвестр. — Им давали еду, за ними присматривали слуги игровой комнаты и разрешали встречаться с любыми из их родителей, которые приходили навестить их.
Я покачала головой.
— Я не имею в виду, что условия их жизни были плохими. Мне говорили, что, поскольку все учителя уходили в северное здание для обучения Мельхиора, дети в игровой комнате не получали никакого образования. Вы должны понимать, что у них больше нет родителей, которые могли бы нанять для них семейных воспитателей. Если ситуация не изменится, их образование окажется поистине в плачевном состоянии.
Бонифаций недоверчиво моргал, но Сильвестр просто сказал:
— И?
Я поняла, что он хочет, чтобы я перешла к делу.
— Я намерена разместить их в храме в качестве священников-учеников и священниц-учениц.
— Хм? Зачем?
— Чтобы дать им образование, снабдить храм магической силой и оградить их от злобы сплетничающих дворян. Конечно, за всё это придется заплатить, и расходы должны будут взять на себя родители детей, но я думаю, что это принесет детям гораздо больше пользы, чем пребывание в игровой комнате. Что скажете?
Сильвестр в задумчивости поглаживал подбородок. Тем временем Бонифаций бросил на меня недоверчивый взгляд и сказал:
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Розмайн, почему ты так стараешься ради детей преступников?..
— Они сами не совершали никаких преступлений, и нет смысла наказывать невиновных, — ответила я прямо. — Кроме того, Эренфест и так страдает от нехватки дворян. Да, избавится от этих детей было бы просто, но зачем нам отказывать себе в столь ценной рабочей силе? Хотя это может потребовать некоторых усилий, нам гораздо лучше помочь им, дать им образование и заставить их работать на герцогство.
Бонифаций уставился на меня, недоумевая.
— Значит, ты действуешь из корыстных побуждений?
— Как я всегда делаю. Я оценила ситуацию как член герцогской семьи и решила, что это лучшее решение. Другие могут называть меня святой, но это вовсе не так и я не претендую на то, что просто спасу всех без какой-либо выгоды.
Я объяснила, что население Эренфеста невелико для среднего герцогства, и что мы должны уделять пристальное внимание ритуалам и магической силе, которые поддерживают наш урожай. Возможно, Бонифаций еще не осознал этого, потому что не участвовал в состязании герцогств, но общее мнение о религиозных церемониях менялось по всему Юргеншмидту.
Обратив свое внимание на Сильвестра, я продолжила:
— Если взять детей, оставшихся в игровой комнате, в качестве священников-учеников и священниц-учениц, то у Флоренции будет на одну задачу меньше. Это поможет и ей, и Шарлотте. Как вы к этому относитесь?..
— Я не против, но… что скажут Лейзеганги?
С уставшим лицом Сильвестр повернулся к Бонифацию, который, предположительно, был его окном в коллективный разум Лейзегангов.
— О, а Лейзеганги уже предложили присмотреть за детьми? — спросила я. — Не могу придумать никакой другой причины, по которой ауб должен был бы интересоваться мнением гибов.
Я очень преувеличенно вздохнула, а затем продолжила:
— Похоже, что вы выполняете множество неразумных поручений для Лейзегангов в обмен на их поддержку и сотрудничество. Я вызываю так много проблем, дорогой приемный отец, очень благодарна вам за то, что вы взяли на себя бремя их решения.
— Розмайн, откуда ты это знаешь?! — воскликнул Бонифаций. Он посмотрел на Сильвестра, который никак не отреагировал, а затем на Карстеда, который поднял руки, как бы говоря, что он не виноват. Это был вероятный признак того, что Бонифаций внимательно следил за их с Эльвирой перемещениями после того, как полностью прервал мой контакт с Сильвестром.
— Слова приёмного отца во время нашей встречи на днях сильно отличались от его обычного поведения, и было легко догадаться, что за кулисами что-то происходит. Поэтому я опросила своих последователей из Лейзеганга. Я не знаю деталей, но, приемный отец, вам и Вильфриду были даны определённые поручения, не так ли?..
На этот раз Сильвестр отреагировал резко. Его черты лица застыли в выражении полного возмущения, которое он направил на Бонифация с криком:
— Что это значит?! Мне сказали, что если я приму их условия, то мои дети не будут в это втянуты! Объяснись!
— Я не знал об этом, — ответил Бонифаций, нахмурившись. Казалось, что мы все полагаемся лишь на фрагменты общей картины.
— Насколько я понимаю, — сказала я, — радикалы из фракции Лейзеганга пытаются расколоть герцогскую семью. Шарлотта беспокоится, что задачи, которые навязывают Вильфриду, являются частью плана по превращению меня в следующего ауба.
— Что за?.. — пробормотал Сильвестр, кровь отхлынула от его лица. Бонифаций тоже выглядел не лучшим образом. Казалось, у них была другая информация от Лейзегангов.
— Розмайн, ты рассказала Вильфриду об опасности его заданий? — спросил Сильвестр.
— Его последователи не захотели общаться со мной. Возможно, что одним из заданий, которое он получил, было заставить меня вести себя так, как подобает будущей первой жене, учитывая, что они постоянно говорили мне поддерживать его как невеста. Они, должно быть, считают меня скрытым врагом, поскольку я уже пользуюсь поддержкой Лейзегангов.
Я полагала, что всё это в порядке вещей, но Бонифаций был далеко не в восторге.
— Они относятся к тебе, его невесте, как к врагу?! — прорычал он.
Я подняла на него бровь.
— Но не ведёте ли вы себя как наш враг, следя за Сильвестром и мной по просьбе Лейзегангов? У вас страшное выражение лица с тех пор, как я вернулась из дворянской академии.
— Это неправда! Я ведь не страшный, правда? Разве я выгляжу страшным? — Бонифаций заикался, хлопая себя ладонями по щекам. Это было настолько неожиданное зрелище, что Сильвестр разразился смехом, и напряжение в комнате тут же рассеялось.
— Вы больше не выглядите страшным, — сказала я, тоже усмехаясь. — Вы просто беспокоитесь обо мне, верно? Вы всегда будете на моей стороне?
— Конечно!
— Тогда знайте, что приёмный отец вовсе не относится ко мне плохо, и постарайтесь в будущем не выглядеть так устрашающе.
— Х-хорошо…
Я улыбнулась Бонифацию, который ответил мне противоречивым кивком, а затем снова посмотрела на Сильвестра.
— Я знаю только то, что рассказали мне Хартмут и другие, поэтому не могу сказать, соответствует ли мое понимание ситуации истине. Мне было сказано не быть навязчивой во время встреч, и я беспокоилась, что это обсуждение может быть расценено как назойливость, но…
— Нет, я твой должник, — сказал Сильвестр, совершенно серьезно покачав головой. — Теперь, когда Фердинанд ушёл, моя информационная сеть разрушена.
В прошлом Фердинанд, по-видимому, часто собирал сведения Юстокса в сводные отчёты, которые он отправлял Сильвестру вместе с несколькими заметками о том, как следует реагировать. Сильвестру действительно было трудно без него.
— Я впечатлён тем, что Хартмут знает так много, — добавил Сильвестр.
— Ну, Юстокс обучал его в храме. У Хартмута нет такой же обширной сети, как у Юстокса, но он, конечно же, немало знает о Лейзегангах.
Я пообещала, что впредь буду передавать его сведения Сильвестру.
Бонифаций сурово посмотрел на меня.
— Розмайн, почему ты так доверяешь Сильвестру? Разве ты не боишься, что он пытается обмануть тебя?
— Конечно, нет. Если бы он был таким жестоким, он бы просто убил меня, чтобы избавить себя от лишних хлопот. Или он мог бы отменить мое удочерение и сделать высшей дворянкой, лишив меня права претендовать на место ауба. Он не сделал ни того, ни другого, напротив, ради меня он взял на себя все требования Лейзегангов . Почему я не должна ему доверять, если он так много делает для моей защиты?
Можно возразить, что избавиться от меня для Сильвестра не представлялось возможным: мой вклад магической силы для семьи герцогов был слишком существенным теперь, когда Фердинанда не стало. Тем не менее, он решал проблемы, которые я создавала, вместо того, чтобы отказаться от них, и это само по себе заслуживает похвалы.
— Да, приемный отец жалуется на свою работу и регулярно пытается увильнуть от своих обязанностей, — сказала я. — Он также нередко совершает очень глупые поступки, например, делает мою приемную мать беременной в это хаотичное время. Но когда это имеет значение, он действительно подставляется под удар, чтобы защитить меня. Я без колебаний помогу ему, когда смогу.
— Розмайн…
— По правде говоря, меня гораздо больше беспокоят Лейзеганги, которые устраивают хаос, утверждая, что являются моими сторонниками.
И это подвело меня к истинной сути нашей встречи: нашему плану осуществить смену поколений, которая навсегда подавит волю Лейзегангов.
— Я понимаю, почему люди могут быть против внезапных перемен, но сам зент попросил нас начать вести себя как подобает герцогству высшего ранга. Мы можем считать это королевским указом, не так ли?
Сильвестр усмехнулся.
— Да, ты не ошибаешься.
— Таким образом, я считаю, что мы должны установить чёткое разграничение ролей в герцогстве.
— Разграничение ролей? — повторил Бонифаций.
— Да, дедушка. Повышение Эренфеста в рейтинге вряд ли повлияет на гибов, отвечающих за урожай нашего герцогства, поэтому я думаю, что мы должны назначить некоторых из наших самых консервативных дворян на место тех, кто был уничтожен во время чистки. Гибы Герлах, Вильтор и другие вызвали жуткое смятение своим решением посвятить свои имена госпоже Георгине, но проблем с тем, как они управляли своими землями, не было. Насколько мне известно, их урожаи также всегда были обильны.
Я была достаточно хорошо знакома с урожайностью каждой провинции, потому что после праздника урожая я докладывала о ней аубу. Гибы, о которых идет речь, прекрасно справлялись с работой.
— По этой причине, — продолжала я, — мы должны заменить смещенных гибов людьми, которые ценят последовательность и, скорее всего, будут идти точно по стопам своих предшественников, которые слишком хорошо знают трудности, связанные с внезапными переменами. Это должно облегчить переход власти для жителей этих провинций.
Сильвестр весело улыбнулся.
— Логично, но при принятии новой роли всегда возникают некоторые заминки. К тому же, мы не хотим официально сделать их гибами, а потом обнаружить, что они не справляются со своими обязанностями, поэтому я дам каждому из них трехлетний испытательный срок. Вы, кандидаты в аубы, можете поговорить с жителями, когда будете посещать провинции во время весенней молитвы или праздника урожая, и если вы обнаружите, что новые гибы хорошо справляются со своими обязанностями, я позволю им сохранить свои должности. Это должно гарантировать, что они усердно работают, чтобы показать себя, и не будут несправедливы к своему народу.
— Что касается более амбициозных и дальновидных дворян, давайте дадим им обязанности в замке, независимо от их фракции.
— Независимо от их фракции?! — воскликнул Бонифаций. Я не считала ни одно из своих предложений особенно странным, но он был потрясён ими всеми. Это просто показало, насколько сильно мой образ мышления отличается от обычного дворянского.
Теперь, когда я подумала об этом, были ли Фердинанд и Сильвестр странными, раз действительно выслушали мои идеи и даже приняли некоторые?
— Те, кто совершил преступления, уже были наказаны или уволены, не так ли? — спросила я. — Бывшая фракция Вероники почти ушла, и мы не можем позволить себе отбрасывать талантливых и целеустремленных людей. Тем не менее… Шарлотта обнаружила слабое место в этом плане.
Я объяснила, что беспокоит Шарлотту в дополнение к тому, что мы обсуждали с моими последователями.
— Понятно, — пробормотал Сильвестр. — Это хорошая идея, но в ней есть слабые места. У Шарлотты острый глаз.
— Да, это так. Она также сказала, что взять вторую жену из Лейзеганга будет самым мирным решением. Похоже, это перекликается с советом Дункельфельгера о том, что мы должны иметь первую жену, которая сосредоточится на дипломатии между герцогствами, и вторую, которая будет держать под контролем дворян внутри.
В ответ Сильвестр сделал мрачноватое выражение лица.
