Вернувшись в замок, я сообщила о результатах сегодняшней экскурсии Сильвестру во время ужина и обсудила с ним бюджет и перевозку мебели. Наша беседа прошла без инцидентов: как и ожидалось, он в целом позволил мне сделать всё, что я хотела.
— Храм готов принять Мельхиора и других детей, — сказала я, — но есть ещё ворох проблем, с которыми нужно разобраться.
— Например?
— Нам не хватает людей для весеннего молебна. Господин Фердинанд ушёл, а Мельхиор ещё слишком мал, чтобы быть полезным.
Нам ещё предстояло справиться с потерей Фердинанда — потерей столь значительной, что моим рыцарям сопровождения пришлось участвовать в недавнем ритуале посвящения нашего герцогства, а после чистки проблема только усугубилась. Тех, кто остался, ждет огромная нагрузка во время весеннего молебна этого года, поэтому было крайне необходимо заранее определить, как мы собираемся делить работу.
— Мельхиор ещё не научился направлять магическую силу, так что мы не можем ждать от него помощи, но нужно что-то делать, — сказала я.
По первоначальному плану Мельхиор должен был начать практиковаться во время прошлогоднего собрания герцогов, чтобы в этом году он мог помочь нам в проведении весеннего молебна, но во время того же собрания герцогов было объявлено о помолвке Фердинанда и Дитлинды.
Как эта помолвка повлияла на Мельхиора? Ну, Фердинанд провел оставшееся время в Эренфесте, обучая меня и готовя своих преемников, что означало, что он редко покидал храм и не поставлял магическую силу в основание. Это сокращение поставок магической силы заставило герцогскую семью работать сверхурочно, поэтому Флоренция и Бонифаций были слишком заняты обеспечением основания и не могли обучать Мельхиора. Вдобавок ко всему, расписание всех в той или иной мере нарушилось, когда чистка произошла раньше, чем ожидалось.
И, конечно же, беременность Флоренции привела к тому, что Мельхиора пришлось перевести в северное здание.
— У Шарлотты был целый сезон для тренировок перед её первым весенним молебном, — заметила я, — но всё равно это оказалось для неё сложной задачей. Для Мельхиора, почти не имеющего опыта, это будет слишком опасно.
— Но я очень хочу участвовать в этом году… — вмешался явно расстроенный Мельхиор.
Сильвестр и Флоренция обменялись встревоженными взглядами. После всего, что произошло за последний год, они оба были слишком заняты и не могли помочь своему сыну подготовиться.
— Да, пока у тебя нет возможности практиковаться, поставляя магическую силу в основание герцогства, — сказала я Мельхиору, — но ты можешь делать это, посвящая магическую силу божественным инструментам в храме. Если ты отнесёшься к этому серьезно, сможешь присоединиться к нам в следующем году.
О том, чтобы он участвовал в этом году, не могло быть и речи.
Я продолжила:
— Как вы знаете, на весенний молебен земли, управляемые гибами, получают чаши и больше ничего: мы не обязаны проводить для них религиозные церемонии, как для сельских городков центрального региона. Служители не требуются, так что мы можем решить проблему с кадрами, отправив в различные провинции моих последователей. Единственная проблема заключается в том, что большинство моих взрослых последователей — рыцари сопровождения, а те, кто ещё не достиг совершеннолетия, не могут покидать город…
— По очевидным причинам мы не можем рисковать, сокращая число твоих рыцарей, — сказал Сильвестр.
Я кивнула. Это было ясно любому, и это был самый большой недостаток моей идеи. Корнелиус упомянул об этом, когда я заговорила об этом раньше.
— Мы можем решить большинство наших проблем с помощью денег, — сказала я. — Кареты, еда, повара, слуги и церемониальные одеяния — несколько небольших платежей могут избавить нас от этих проблем. Но ничего нельзя сделать с нехваткой рабочей силы.
Вильфрид, который молча слушал, вдруг поднял голову.
— Что, если мы с Шарлоттой отправимся в земли, управляемые гибами, с оставшимися священниками, а Хартмут и ты будешь объезжать центральный регион?
— Что? — ответила я. — Но… вы с Шарлоттой и так заняты, не так ли? Процесс хоть и включает в себя только посещение гибов и вручение им чаш, но он занимает несколько дней и может быть физически истощающим. Поскольку храм был доверен мне, я подумала, что будет лучше, если те, кому поручены другие дела, будут помогать только в ближайших районах центрального региона.
Вильфрид пожал плечами.
— Если я хочу получить поддержку Лейзегангов, мне нужно встречаться с ними как можно чаще. Не говоря уже о том, что если мы с Шарлоттой поедем в земли гибов, всем дворянам станет ясно, что мы тоже участвуем в религиозных церемониях.
В прошлом мы, богатые магической силой кандидаты в аубы, объезжали центральный регион, чтобы сократить время в пути и повысить урожайность до уровня земель гибов. Это, очевидно, заставило дворян предположить, что Вильфрид и Шарлотта ничего не делают.
— Все дворяне слышали о путешествиях твоих Гутенбергов и о чуде Хальдензеля, но о нашем с Шарлоттой участии знают только наши последователи, да и то лишь потому, что они нас сопровождают. Мне кажется, Лейзеганги считают, что только тебя заставляют совершать религиозные обряды. Лампрехт упомянул об этом после того, как собрал кое-какие сведения.
«Я этого совсем не заметила».
Я решила сама посещать земли гибов только потому, что мой пандобус был самым эффективным способом перемещения больших групп взрослых людей из одного места в другое. Мне и в голову не приходило, что мои усилия заставляют других дворян предполагать, что я работаю на износ.
— Я согласна с Вильфридом — было бы неплохо, если бы гибов посетили мы, — сказала Шарлотта. — Возможно, нам придется далеко ехать, но это не будет проблемой, если мы используем ездовых зверей.
Как и у меня, у нее был ездовой зверь, способный перевозить чаши. Это сэкономит им много времени.
Вильфрид кивнул ей.
— Возможно, будет лучше, если бы оставшиеся священники также занялись центральным регионом вместо земель гибов. Я хочу встретиться с как можно большим числом гибов.
— Возможно, тебе стоит сосредоточиться на юге Эренфеста, — предложила Шарлотта. — Как следующему герцогу, тебе нужно будет приветствовать новых временных гибов.
Вильфрид сделал паузу в раздумьях, затем снова кивнул.
— Да. Большинство новых гибов находятся на юге, так что мне следует отправиться туда и в Грешель.
Казалось, он действительно сосредоточился на налаживании связей с дворянами Лезенганга.
— В таком случае, — сказала я, — я займусь центральным регионом. Я также хотела бы посетить Кирнберг, поскольку планирую отвезти туда Гутенбергов.
Сильвестр внимательно посмотрел на меня.
— Будет нелегко отдавать магическую силу всем этим сёлам, но весенний молебен напрямую влияет на наш урожай. Есть ещё наши совместные исследования с Фрёбельтаком… я рассчитываю на тебя, Розмайн.
Я кивнула, испытывая облегчение от того, что мы решили нашу проблему.
— Розмайн, — сказал Вильфрид, — ты упомянула, что теперь будешь проводить все свое время в храме, верно? Не могла бы ты немного перенести ритуал получения божественной защиты? Если мы сможем продемонстрировать, что даже взрослые могут получить новую защиту, участвуя в религиозных церемониях, то мои последователи станут более открыты к тому, чтобы я всё это делал.
Как выяснилось, его последователи ясно дали понять, что не хотят, чтобы он участвовал в весеннем молебне: они считали, что ему будет слишком опасно путешествовать по всему герцогству. Вильфрид пытался возразить, что это его долг как кандидата в аубы, но… честно говоря, я понимала, к чему они клонят. На меня саму напали во время моего первого весеннего молебна.
— Если вы будете в опасности, то, возможно, мне стоит сделать защитные амулеты для тебя и Шарлотты… — размышляла я вслух.
Может быть, я дам им по два: один для блокировки физической атаки, а другой — для блокировки магической. Это обезопасит их в начале засады, а дальше их рыцари сопровождения смогут справиться с ситуацией.
Пока я раздумывала, какие из надетых на меня амулетов подойдут лучше всего, Шарлотта улыбнулась мне.
— Хотя он и не присоединится к нам на весеннем молебне, Мельхиор, конечно, будет дуться, если ты не подаришь ему несколько амулетов.
Я повернулась, чтобы посмотреть на Мельхиора, который надул щёки и пробормотал:
— Я не буду дуться…
Я решила сделать и для него несколько амулетов.
Сильвестр хлопнул в ладоши, пытаясь вернуть наше внимание.
— Розмайн, сегодня днём мы получили письмо от Фердинанда: он хочет, чтобы некоторые из его личных вещей были отправлены в Аренсбах вместе с подарками на помолвку. Он попросил, чтобы ты проследила за этим, поскольку у тебя есть ключ от его поместья, но Фердинанд также заверил нас, что слуга, которого он оставил, позаботится обо всем, если ему покажут письмо. Позже отправь своего служащего.
— Поняла, — ответил я. — У господина Фердинанда всё хорошо?
Хоть мы недавно встретились во время состязания герцогств и церемонии награждения, так что новых новостей в целом быть не должно.
Сильвестр нахмурился.
— Он вроде бы в порядке, но… там всё усложняется. Он собирается провести весенний молебен в Аренсбахе.
— Что?
Это не имело никакого смысла. Фердинанд ещё не был женат на Дитлинде, а значит, формально он всё ещё был подданным Эренфеста. Не говоря уже о том, что другие герцогства с большим предубеждением относились к храму и религиозным церемониям, так с какой стати Аренсбах хотел бы, чтобы член его герцогской семьи участвовал в одной из них?
— Аренсбах испытывает нехватку магической силы, — сказал Сильвестр, — но Фердинанд всё ещё не может помочь в обеспечении его основания. Это всего лишь предположение, но я думаю, что ауб Аренсбах скончался, и они начали окрашивать своё основание магической силой его преемника.
Флоренция, которая, как я догадалась, уже видела письмо, приложила руку к щеке и вздохнула.
— Похоже, что госпожа Летиция тоже примет участие. Госпожа Дитлинда, очевидно, пыталась заставить её снабжать основание напрямую и без практики, поскольку слышала, что наши крещеные кандидаты в аубы предоставляют свою магическую силу.
— Похоже, что некоторые очень важные детали наших церемоний были неправильно истолкованы… — сказала Шарлотта, выглядя обеспокоенной.
Дети, не привыкшие управлять своей магической силой, испытывали огромные трудности, когда пытались направить её во что-то. Прежде всего, им требовалось руководство со стороны взрослых, поэтому Флоренция и Бонифаций, будучи так заняты, поставили Мельхиора в столь неприятное положение. Это было бы не так важно, если бы он уже начал посещать дворянскую академию и изучал процесс там, но он всё ещё не знал своих границ и подвергался большому риску попасть в поток магической силы взрослых.
Чтобы предотвратить это, в Эренфесте дети начинают практиковаться, манипулируя магической силой в магическом камне. Обучение контролю магической силы позволяло им не терять сознание во время церемоний, но даже это было утомительно для тех, кто не имел большого опыта, на который можно было положиться.
«Попытка заставить кого-то выполнять восполнение магической силы без какой-либо подготовки может закончиться только катастрофой».
Невозможно предугадать, что Дитлинда может заставить Летицию делать, пока Фердинанд отсутствует, поэтому было решено, что Летиция тоже будет участвовать в весеннем молебне. По пути она будет тренироваться управлять своей магической силой.
— Понятно… — пробормотала я. — В таком случае, мы должны сообщить госпоже Летиции, что наполненные добротой лекарства, которые она получит, это не жестокий розыгрыш, как предполагали Вильфрид и Шарлотта.
Я беспокоилась, что она в конце концов возненавидит Фердинанда, несмотря на его добрые намерения, но, похоже, Вильфрид был больше озабочен чем-то другим.
— Розмайн! — воскликнул он. — Это последнее, о чем ты должна беспокоиться! Сосредоточься на том, что другие герцогства неправильно понимают наши религиозные церемонии!
«Ну, ты не ошибаешься… но большинство людей явно знают по собственному опыту, что подношение магической силы — это изнурительное занятие. Мало кто заставит маленького ребёнка пробовать это без какой-либо подготовки», — мысленно возразила я Вильфриду.
Да, мало кто захочет, но это не помешало Фердинанду до полусмерти измотать меня во время первого весеннего молебна и ритуала посвящения. Внезапно идея оставить Летицию на его попечение показалась крайне опасной. Временами его стандарты были совершенно извращены, возможно, из-за уникальных обстоятельств его рождения, а возможно, из-за жизни под невероятным давлением со стороны Вероники.
«Надеюсь, окружающие смогут в случае чего остановить его».
— Недоразумения госпожи Дитлинды, конечно, вызывают беспокойство, — сказала я, — но больше меня беспокоит то, что госпожа Георгина ничего не сделала, чтобы вмешаться. Приемный отец, господину Фердинанду сообщили о результатах чистки?..
Нам было велено не говорить с другими герцогствами о ситуации в Эренфесте и раскрывать только то, что разрешил Сильвестр, но я должна была задаться вопросом: знал ли Фердинанд о том, что гиб Герлах мог пережить чистку? Матиас упоминал, что одна из потайных комнат, в которой его отец хранил магические инструменты, была в полном беспорядке, когда он и остальные проводили свое расследование. Гиб Герлах всегда держал свои комнаты хорошо организованными для удобства (по крайней мере, так мне говорили), так что, похоже, он в спешке собрал все инструменты, которые могли ему понадобиться, прежде чем рыцарский орден добрался до его поместья.
«Хотя для Лауренца, в тайных комнатах которого такой беспорядок, что в них ступить некуда, этого, кажется, недостаточно, чтобы доказать, что гиб всё ещё жив», — мысленно отметила я.
Матиас не смог войти в одну из потайных комнату гиба Герлаха, поэтому орден тоже не смог заглянуть внутрь. Однако Бонифаций заметил в дверной раме блестящую серебряную ткань. Он без раздумий вырвал её, настаивая на том, что это очень странно, но никто кроме него не обратил на это такого внимания.
— Я сказал ему пару вещей, — сказал Сильвестр в ответ на мой вопрос. — Он упомянул в своем письме, что попытается узнать, находится ли Герлах с Георгиной.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Понятно, — ответила я. — Это хорошо. Я впечатлена, что вам удалось передать всё это мимо проверяющих.
— У нас есть несколько способов, позволяющих обмениваться сообщениями — объяснил он, затем бросил на меня многозначительный взгляд. — Даже если ты сама прочитаешь письмо, ты не сможешь его расшифровать.
Похоже, не только у меня был секретный способ общения с Фердинандом.
***
После ужина, отправив Хартмута за копией нового письма, я отнесла предыдущее письмо от Фердинанда в свою потайную комнату. В нем подробно описывались результаты его исследований ритуала божественной защиты — хотя всё это было написано невидимыми чернилами, так что мне придется переписать необходимую информацию, прежде чем ее сможет прочесть кто-то ещё. В письме упоминалось, что сделанная им собственноручно версия магического круга была среди магических инструментов, перевезённых из его храмовой мастерской в поместье, и что я могу свободно пользоваться ею, если после этого пришлю ему свои результаты.
— Мм, ну… я всё равно буду посылать ему вещи, так что не будет лишним приложить письмо с моими результатами. Но зачем он вообще ставит мне это условие? Он уже сказал, что всё его имущество теперь принадлежит мне. Не слишком ли это жестоко?..
Конечно, его письмо не оставляло места для дискуссий. Я не могла ожидать ничего меньшего от Фердинанда… и этот факт вызвал улыбку на моем лице.
— Он смог сделать магический круг такого масштаба без посторонней помощи — у него, должно быть, было много свободного времени, когда он только вступил в храм, — пробормотала я.
Круг был слишком велик для обычного эксперимента, если судить по тому, что я видела в дворянской академии во время церемонии приобретения божественной защиты. В любом случае только сумасшедший служащий взялся бы за его создание.
Я вышла из своей потайной комнаты и обнаружила, что Хартмут вернулся с переписанным новым письмом.
— Спасибо, Хартмут. К твоему сведению, завтра я намерена пойти в библиотеку. Господин Фердинанд хочет, чтобы я поискала кое-что, что, по его словам, необходимо для церемонии получения божественной защиты. Он сказал, что однажды уже экспериментировал с ней.
— Как и следовало ожидать от него, я полагаю.
Я взяла у Хартмута копию письма и, в свою очередь, передала ему копию, которую только что написала.
— Филина, мои извинения, но не могла бы ты послать ордоннанц Брюнхильде? — спросила я. — Сообщи ей дату и время нашей предстоящей встречи с торговцами и попроси её присутствовать. Когда речь заходит о Грешеле, Брюнхильде имеет смысл присутствовать, не так ли? Скажи ей, чтобы она также привела нескольких служащих.
— Да, госпожа.
— Оттилия, Лизелетта, Гретия, после завтрашнего посещения библиотеки я вернусь в храм. Я пробуду там долго, поэтому, пожалуйста, сделайте необходимые приготовления.
Мои слуги были лучшими из лучших, так что это всё, что мне нужно было сказать. Они разобрали мою одежду и предметы повседневной необходимости, связались с Розиной и моими поварами и организовали кареты для их перевозки.
— Кроме того, — продолжала я, — скоро в храм будет вызвана компания «Гилберта» для переделки моих церемониальных одеяний. Я воспользуюсь этой возможностью, чтобы заказать и летнюю одежду, так что, пожалуйста, обязательно посетите меня в этот день.
— Да, госпожа.
Раздавая одно указание за другим, я читала письмо, которое переписал служащий Сильвестра. Раздел, описывающий, как дела у Фердинанда, был очень кратким и не содержал ничего, о чем Сильвестр не рассказывал мне, остальное было простым списком вещей, которые Фердинанд хотел отправить в Аренсбах. Письмо было написано не его почерком: служащий всё-таки переписал его, поэтому я дошла до конца быстро и без сентиментальности.
Письмо было полно эвфемизмов, но было ясно как день, что возвращение Дитлинды из дворянской академии создавало ему всевозможные проблемы. В результате образование Летиции все время откладывалось.
«Хотя Летиция, возможно, оценит это: я помню, как ей было трудно справиться с суровостью господина Фердинанда. О, но теперь они будут вместе весь весенний молебен…»
Было крайне важно послать ей дополнительные сладости, а также сообщить ей о лекарствах, наполненных добротой. Я была абсолютно уверена, что всё закончится плохо, если она решит, что это злобный розыгрыш.
***
На следующий день мне нужно было подготовиться к ритуалу получения божественной защиты и отправить Фердинанду его вещи. Это означало, что все отправлялись в мою библиотеку.
«Моя библиотека… Как чудесно это звучит…» — хихикнула я про себя, устремив взгляд на свою библиотеку — ma bibliothèque! — и направилась к ней. Конечно же, я не забыла захватить с собой сумку, в которой находился магический инструмент, наполненный похвалой. Сегодня будет день, когда меня осыпят добрыми словами.
Я встала перед дверью, затем взяла ключ, висевший на цепочке у меня на шее, и вставила его в замочную скважину. В разные стороны поползли красные линии магической силы, а затем с протяжным скрипом, дверь открылась сама собой.
— Добро пожаловать, госпожа Розмайн, — сказал слуга, ожидавший с другой стороны. Его звали Лазафам, и он был примерно того же возраста, что и Фердинанд.
Я уже несколько раз видела Лазафама, в том числе когда мы перевозили сюда багаж и когда приезжала Дитлинда. У него была мирная манера поведения, спокойный голос и сильный дух, несмотря на его сдержанный характер — три черты, которые он разделял с Франом и Замом. С первого взгляда можно было понять, почему он понравился Фердинанду, и из-за этой схожести с ним было очень легко разговаривать.
— Прошло много времени, Лазафам, — сказала я. — Как я уже упоминала в своем ордоннанце, могу ли я попросить тебя подготовить вещи Фердинанда? Замок доставит их вместе с подарками, которые мы пошлём. А пока я буду читать в книжном зале моей библиотеки, рыться в мастерской, читать в книжном зале моей библиотеки, делать свою потайную комнату и… я уже упоминала о чтении в книжном зале моей библиотеки?..
Лазафам уже видел, как Фердинанд вытаскивал меня из библиотеки, пока мои руки всё ещё отчаянно обхватывали книгу, так что мне не было нужды притворяться перед ним.
«И даже если бы я попыталась это сделать, все мои попытки провалились бы в мгновение ока».
Лазафам быстро прочитал письмо, которое я ему дала, затем поднял глаза.
— Госпожа Розмайн, я должен попросить вас открыть двери, прежде чем вы войдете в комнату с книгами.
Как выяснилось, было несколько дверей, которые могла открыть только я как хозяйка поместья, и некоторые из них вели в комнаты, где хранились вещи Фердинанда.
Я сделала всё, как велел Лазафам, а затем вместе с Хартмутом и остальными направилась в мастерскую, которую также нельзя было открыть без меня. Защита здесь была впечатляющей, но в то же время очень неудобной: мои мечты о том, чтобы сразу же броситься в книжный зал, потерпели крах.
— Магический круг для ритуала получения божественной защиты находится где-то внутри магических инструментов, которые он принес из храма, — сказала я. — Я отдала письмо с подробностями Хартмуту, так что… удачи вам в поисках. Я собираюсь создать здесь потайную комнату, а затем углубиться в некоторые книги.
Как по команде, Ангелика шагнула вперед.
— У вас всегда должна быть охрана, госпожа Розмайн. Даже здесь, в вашем поместье. Я буду не слишком полезна при поисках магического круга, поэтому я вызываюсь добровольцем.
Все остальные, казалось, были очарованы количеством магических инструментов, поэтому Ангелика была единственной, кто сопровождал меня. Мы ушли и поднялись наверх в мою комнату.
— Знаешь, почему комнаты для девочек всегда находятся на верхнем этаже? — вслух задалась я вопросом.
— Потому что это то, чего ожидают люди, верно? — ответила Ангелика. — Они бы запутались, если бы их поместили в другое место.
Я могла сказать, что мы не совсем на одной волне, но я решила не обращать на это внимания. Вместо этого я продолжила путь и вошла в свою комнату. Внутри была вся мебель предыдущего жильца. Она была довольно старой, но всё ещё в хорошем состоянии.
В этой комнате жила женщина, которая сопровождала Фердинанда в Эренфесте, когда его привезли сюда перед крещением. Он смотрел на неё так, словно она была его матерью, но потом его увезли в замок, чтобы подготовить к крещению. К тому времени, когда Фердинанд вернулся в поместье, она исчезла, так что он предположил, что Вероника расправилась с ней.
Я вовсе не собиралась покупать новую мебель, равно как и продавать эти реликвии прошлого, которые Фердинанд явно ценил. По этим причинам я намеревалась оставить комнату практически без изменений.
«Подумать только, господин Фердинанд считал предыдущую обитательницу этой комнаты матерью… Интересно, какой она была?»
— Ангелика, принеси мне стул, — сказала я, направляясь к скрытой комнате у кровати. Я зарегистрировала свою магическую силу в ней, затем открыла дверь и попросила её поставить стул внутрь. Когда все было сделано, и она вышла, я вошла внутрь и закрыла за собой дверь.
Оставшись одна в своей потайной комнате, я села на стул, полезла в сумку на бедре и достала магический инструмент для записи звука. Зазвучало сообщение от Фердинанда.
— Ты слушаешь это в потайной комнате библиотеки, которую я тебе дал, верно? — спросил он.
— Конечно, — ответила я с самоуверенной ухмылкой.
Наступила пауза, затем Фердинанд перешёл к делу. Он сказал, что Георгина переехала в свой дворец и исчезла из виду вскоре после начала зимы. Ходили слухи, что она взяла себе ещё нескольких последователей, а за её слугами следили так тщательно, что даже Юстокс не мог проскользнуть в их ряды.
— Должно быть, что-то произошло зимой, — продолжал Фердинанд. — Есть вероятность, что выжившие после чистки перешли на сторону Георгины. Ты должна сказать Сильвестру, чтобы он ни в коем случае не ослаблял бдительность. Кроме того, среди моих вещей есть несколько коробок с документами, необходимыми для контроля над Лейзегангами. Сильвестр должен сам научиться успокаивать Лейзегангов, поэтому пока оставь документы. Достань их, только если решишь, что иначе он не справится.
«В этой штуке явно многовато предупреждений, связанных с Сильвестром. Сколько осталось до той части, где он меня хвалит?» — мысленно досадовала я.
Я понимала, что вся эта информация очень важна, но чем выше ожидания, тем сильнее разочарование. Ссутулив плечи, я продолжала слушать.
— Также, в качестве предупреждения для тебя в частности…
«Хватит предупреждений! Похвалите меня уже!»
— Сильвестр сообщил мне, что в этом году Эренфест не будет принимать дополнительных торговцев. Герцогства, которые не согласятся с этим решением, могут стать агрессивными, так что будьте осторожны. Мы также приближаемся к тому времени года, когда торговцы, осторожно подстраивающиеся под Эренфест, попытаются использовать свои обычные уловки.
Сразу же вспомнился случай, когда Классенбург пытался навязать нам Карин. Фердинанд сказал, что в будущем нам следует ожидать новых подобных инцидентов.
— Брак, согласованный обеими сторонами, не будет слишком большой проблемой, но мы не можем сбрасывать со счетов перспективу того, что торговцы прибегнут к более жестоким методам. В настоящее время ремесленники, которых вы вырастили, приносят большую часть прибыли в Эренфесте, будь то печать или изготовление украшений для волос. Вполне вероятно, что они станут мишенью.
Большинство Гутенбергов будут заняты в Кирнберге, но Тули, наша самая талантливая мастерица по изготовлению украшений для волос, собиралась быть в нижнем городе. Как и Бенно с Марком.
«Как я могу уберечь их всех?..»
Я не могла охранять их постоянно, а мои амулеты требовали слишком много магической силы, чтобы простолюдины могли их использовать. Самое большее, что я могла сделать, — это предупредить их об опасности, но можно было предположить, что Бенно и остальные уже понимали, чем чревато ведение дел. Скорее всего, они понимали это даже лучше, чем я.
— По этой причине, — продолжал Фердинанд, — я научу тебя делать защитные амулеты, которые могут использовать даже простолюдины. Пусть те, о ком ты заботишься, носят их.
После этого он сразу же приступил к своим инструкциям. Я поспешно схватила свой диптих и начала все записывать. Амулеты для простолюдинов делались несколько иначе и с использованием ингредиентов, отличных от тех, что предназначались для знати.
— Ингредиенты, которые тебе понадобятся, можно найти в мастерской библиотеки, — сказал Фердинанд. — И… я полагаю, ты можешь использовать необходимость пополнять эти амулеты магической силой в качестве предлога, чтобы пригласить их получателей в храм. Такие амулеты также послужат удобным подарком на праздниках, как и украшение для волос, которое я тебе подарил.
Я сделала паузу в раздумьях. В конце лета Тули должна была достигнуть совершеннолетия, и казалось, что Фердинанд очень тонко подталкивает меня воспользоваться этой возможностью и сделать ей подарок.
— Вас как всегда трудно понять… — пробормотала я, поджав губы, глядя на молчащий магический инструмент. — Если бы ты просто включил несколько слов похвалы, это послание было бы идеальным.
Увы, я была глупцом, раз ожидала от Фердинанда добрых слов. Я разочарованно вздохнула, но как раз в тот момент, когда я собиралась убрать магический инструмент…
— Я… верю, что ты много работаешь, — снова зазвучал его голос.
Я снова поднесла инструмент к уху, размышляя, не ослышалась ли я. И тогда…
— Очень хорошо.
Услышав эти два слова, я испытала волну гордости, словно вся моя тяжелая работа наконец-то была вознаграждена. Может быть, именно потому, что от него так редко можно было услышать слова похвалы, они были так значимы.
Я соскользнула со стула, прижав руку к своему естественно улыбающемуся лицу. Затем я вернула магический инструмент в сумку и положила его на свое место. Я могла снова слушать эти хвалебные слова, когда захочу.
Он удовлетворил мою просьбу и похвалил меня, поэтому мне тоже нужно много работать.
«Чтобы получить от него больше добрых слов, мне нужно их заслужить».
— Точно! — воскликнула я. — Теперь у меня есть мотивация. Я сделаю амулеты для всех!..
Я распахнула дверь в потайную комнату и с широкой улыбкой на лице направилась прямо в мастерскую.
