Я подвела Мельхиора к столику папы и остальных, и представила его как сына герцога и следующего главу храма, а затем сказала, что он будет говорить с ними как мой преемник.
— После того, как госпожа Розмайн станет взрослой, господин Мельхиор возьмет на себя обязанности главы храма? — сказал отец. — Это отрадно слышать. Благодаря таким разговорам с вами нам стало гораздо легче координировать свои действия с герцогом и рыцарским орденом. Это оказалось очень полезно зимой, и когда к западным воротам прибыла та дворянка из другого герцогства. — Затем отец посмотрел на Дамуэля, который стоял позади меня. — Могу ли я воспользоваться этой возможностью, чтобы лично поблагодарить господина Дамуэля? Я не знаю, когда у меня в следующий раз будет такая возможность.
Я повернулась, чтобы узнать мнение Дамуэля. Он выглядел весьма обеспокоенным этой идеей, но не высказался против.
Тогда я снова перевела взгляд на отца, готовая дать ему разрешение, но обнаружила, что он не единственный, кто сейчас пристально смотрит на моего рыцаря. Все солдаты встали, затем преклонили колени перед нами двумя.
— Хотя вы сказали, что действуете только по приказу госпожи Розмайн, господин Дамуэль, мы, солдаты нижнего города, высоко ценим вас. Спасибо.
«Что случилось?..»
Потрясенная этой необычайно искренней благодарностью, я повернулась к Дамуэлю и Ангелике. Впрочем, от Ангелики не стоило ничего ожидать: её голова была глубоко пуста, а её яркая улыбка была явным признаком того, что она понятия не имеет, что происходит.
— Гюнтер, — сказала я, — что именно сделал Дамуэль?
— Я выполнил свой долг, и не более того, — вмешался Дамуэль.
— Если бы это было правдой, сомневаюсь, что солдаты решили бы поблагодарить тебя. Как твоя госпожа, я просто обязана услышать эти рассказы о твоём подвиге.
Отец бросил взгляд на Дамуэля, который явно не хотел обсуждать этот вопрос, затем начал объяснять.
— Зимой мы получили приказ помешать любым дворянам бежать через северные ворота. Ради этого рыцарский орден раздал нам, солдатам, множество магических инструментов. Так много, что к тому времени, как они закончили, у каждого из нас было по одному для вызова помощи. Проблема заключалась в том, что любой убегающий дворянин мог просто сесть на своего ездового зверя и перелететь через ворота. К тому же, даже если бы мы вызвали помощь с помощью наших новых инструментов, оставалась проблема с тем, что северные ворота находятся на самом краю дворянского района: не было никакой гарантии, что помощь прибудет немедленно.
Зимой большая часть рыцарского ордена была задействована для участия в чистке. У северных ворот всегда стояли два рыцаря, но они одни не смогли бы остановить поток бегущих дворян. К счастью, когда поступил призыв о помощи, Дамуэль прибыл сразу же и раньше всех.
— В этом не было ничего особенного, — скромно сказал Дамуэль. — Я был в храме, готовясь к ритуалу посвящения, и случайно оказался рядом с северными воротами.
Хотя он изо всех сил старался преуменьшить это, Дамуэль прибыл в мгновение ока и напал на бегущих дворян сзади, поддерживая солдат-простолюдинов, не способных справиться с натиском врага. Он выглядел как настоящий спаситель.
— Благодаря господину Дамуэлю никто из солдат, охранявших северные ворота, не получил смертельных ранений, — объяснил отец. — Он также первым прибыл на место происшествия у западных ворот. Все солдаты очень ему благодарны.
Я была удивлена, услышав, как много сделал Дамуэль, и как все были благодарны ему за это. Растроганная, я попросила солдат занять свои места. Затем я спросила о состоянии нижнего города и сообщила, что Грешель скоро будет реконструирован, а это значит, что у нас будут огромные заказы на работу для некоторых ремесленников. Мельхиор тоже слушал с большим интересом.
Пока я продолжала беседовать с солдатами, незаметно пролетело много времени. Один из последователей что-то шепнул Мельхиору, тот поднялся с кресла и объявил:
— Мне пора идти: я обещал отцу вернуться к ужину. Розмайн, спасибо тебе за сегодняшний день. Я многому научился.
— Я была рада, что ты проявляешь такую жажду знаний, — ответила я. — Это мой подарок тебе, мой трудолюбивый младший брат: защитный амулет.
Я отдала амулеты для Вильфрида и Шарлотты Филине, чтобы она раздала их перед их отъездом.
— Большое спасибо, — ответил Мельхиор нарочито правильным голосом. — Кроме того, я поговорю с отцом о том, что говорили сегодня солдаты. Если ты сможешь проверить точность моих отчётов после твоего возвращения, я буду тебе очень признателен. А теперь прошу меня извинить.
И с этим вежливым прощанием он поспешил взобраться на ездового зверя своего последователя и отправиться домой.
«Подожди, что? Он хочет, чтобы я проверяла его отчёты? Мне это только кажется, или Мельхиор слишком взрослый? Действительно ли я хорошо справляюсь с ролью надежной старшей сестры?»
Восхищенная зрелостью Мельхиора я провожала его, чувствуя некоторую неловкость от этого.
***
Следующее утро прошло, как и ожидалось: я проводила своих слуг и поваров в карету, а затем смотрела за тем, как слуги начали обратный путь в Эренфест.
— Солдаты, — сказала я, — ещё раз должна похвалить вашу отличную работу по охране. Пожалуйста, примите этот знак моей благодарности.
Я начала передавать деньги каждому из солдат. Затем, когда пришло время отдать отцу его долю, я незаметно сунула ему мешочек с двумя амулетами. Он, казалось, сразу заметил это и поблагодарил меня, убирая мешочек в нагрудный карман. Мама и Тули уже получили от меня свои амулеты, а поскольку амулеты простолюдинов были одинаковыми, папа мог просто обратиться к одной из них, если ему понадобится помощь в использовании своего. Я также была уверена, что он сможет догадаться, кому нужно отдать второй амулет.
Дальше я продолжала передавать небольшие мешочки с деньгами остальным солдатам, не сводя глаз с отца. Он скомандовал, чтобы все стояли смирно, и сообщил, что их работа здесь ещё не закончена.
— Мы проводим их до храма в целости и сохранности, — заверил он меня.
— Спасибо, Гюнтер. Желаю вам счастливого пути.
Это было совсем недолго, но я была рада, что у меня появилась ещё одна возможность поговорить с отцом. Я смотрела, как он исчезает вдали со своими людьми и каретой, затем забралась в своего зверя и направилась к следующему зимнему особняку.
***
Закончив отведенную мне часть весеннего молебна и вернувшись в храм, я отправила весточку в компанию «Плантен». Я ожидала, что мне понадобится три дня на восстановление после поездки, но уже через два я чувствовала себя как новенькая: мое здоровье действительно улучшалось; настолько, что я больше не болела просто от ходьбы.
«Вдобавок ко всему, я была прикована к постели всего трижды, пока мы путешествовали по герцогству. Эхехех».
— Госпожа Розмайн, Гутенберги прибыли, — объявил Гил. — Большая часть багажа была вынесена из мастерской. Мы ожидаем скорого отъезда.
Я сразу же вышла из зала заседаний и направилась к парадному входу, взяв на буксир своих последователей, отправляющихся в Кирнберг, и служащих, работающих в полиграфической промышленности. Лизелетта и Гретия были выбраны в качестве слуг, Хартмут и Родерих — служащих, а Корнелиус, Леонора и Юдит — рыцарей сопровождения. Юдит была ещё несовершеннолетней, но ей разрешили сопровождать нас, поскольку Кирнберг был её родной провинцией.
Дамуэль и Ангелика объехали весь центральный регион во время весеннего молебна этого года, поэтому они взяли заслуженный выходной. Что касается Оттилии и Филины, то они остались, чтобы держать Клариссу под контролем. Честно говоря, мне хотелось, чтобы Хартмут остался в храме, а не пошёл с нами, но ему каким-то образом удалось пробраться в нашу группу.
«Он был прав, что мне, вероятно, понадобится высший дворянин, но… я всё ещё не слишком рада этому».
С нами также были Хенрик и другие служащие из низших дворян, уже знакомые с полиграфической промышленностью. К этому моменту я узнала все их лица. Мюриэла собиралась сопровождать Эльвиру в качестве служащей; было приятно видеть, что знания о печати, полученные ею в дворянской академии, приносят ей пользу.
— Я очень много работала, — с гордой улыбкой обратилась ко мне Юдит, её оранжевый хвост колыхался из стороны в сторону. — С тех пор как было решено, что Кирнберг будет нашим следующим пунктом назначения, я собирала сведения от Брюнхильды и Леоноры и договаривалась через Теодора, чтобы всё было готово к нашему прибытию.
Юдит объяснила, что она рассказала гибу Кирнберга о проблемах, с которыми сталкиваются в Лейзеганге и Грешеле, а также о том, как их избежать.
— Гиб Кирнберг был очень сговорчив, — продолжала она, — особенно после того, как узнал, что он будет виновен за любые недочеты в работе ремесленников-простолюдинов.
Брюнхильда утверждала, что в методах обучения Гутенбергов и в инструментах, которые они привезли с собой, не было недостатков, указывая в качестве доказательства на прогресс, достигнутый в Илльгнере и Хальдензеле. Затем она заявила, что земли, управляемые гибами, испытывают трудности с освоением печатного дела только тогда, когда люди там не готовы или не хотят учиться. Проблемы, возникшие в Грешеле, очевидно, произвели на неё большое впечатление.
— У Кирнберга всё готово для того, чтобы Гутенберги могли выполнять свою работу, — заключила Юдит.
— Отличная работа, — сказала я. — Это приятно слышать.
В ответ Юдит надула грудь. Если всё больше и больше дворян будут готовы принимать во внимание точку зрения простолюдинов, я верю, что Эренфест будет становиться все лучше и лучше.
Мы прошли через парадный вход и увидели, что багаж уже готов к погрузке, а Гутенберги стоят на коленях очень аккуратными рядами. Бенно выступал в качестве их представителя: он поприветствовал меня, а затем повернулся, чтобы посмотреть за спину.
— Госпожа Розмайн, пожалуйста, позвольте нам представить учеников, которые впервые сопровождают нас, — сказал он. — Да будут благословенны волны Фрютрены, богини воды, которые направили нас к этой случайной встрече.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Я окинула взглядом всех, кто стоял передо мной на коленях. Люди, стоявшие за Гутенбергами, вероятно, были учениками. Все они были молодыми парнями, выглядевшими близкими к совершеннолетию, и вид их напомнил мне Иоганна и Зака, когда я впервые встретила их.
— Инго, — позвал Бенно. Плотник встал в ответ вместе со своим учеником.
— Госпожа Розмайн, это мой ученик, Димо, — объяснил Инго. — Он участвовал в создании ваших печатных станков с самых первых дней. Он знает всё, что нужно знать об их устройстве, и делать их для него так же легко, как дышать.
Я присмотрелась к Димо и сразу же узнала его. Это был один из плотников, которые были с Инго, когда он устанавливал печатные станки в мастерской Розмайн и монастыре Хассе.
— Димо, да? — спросила я. — Я помню, с какой тщательностью ты шлифовал первый печатный станок храмовой мастерской, чтобы мы не беспокоились об занозах. Я знала, что Инго присматривался к тебе, но не знала, что теперь тебе доверяют настолько, что ты присоединяешься к нему в этих поездках.
Инго и Димо уставились на меня, как бы удивляясь, что я вспомнила молодого ученика. По мне, так это была совершенно ненужная реакция: я помнила всех, кто участвовал в создании первого печатного станка, так же, как помнила и то, как сильно тронуло меня его создание.
— Я дал Димо чертёж печатного станка, — сказал Инго. — Я также научил его процессу и тому, как координировать работу с мастерскими других земель. Согласно вашей просьбе, я останусь в Эренфесте и сосредоточусь на работе здесь.
— Действительно. Ваша задача потребует коллективных усилий каждого плотника в городе Эренфест. Я верю, что вы ещё раз продемонстрируете, почему я решила поручить вам своё эксклюзивное дело.
Я также хотела, чтобы Инго сделал книжные полки для моей библиотеки, но это может подождать. Пока же ему нужно было сосредоточиться на соперничестве между столярными мастерскими, которые пытались сделать лучшую мебель для высококлассных гостиниц Грешеля. В преддверии осеннего энтвикельна они будут очень заняты.
— Димо, я тоже жду от тебя великих свершений, — сказала я.
— Я сделаю всё возможное, чтобы меня признали Гутенбергом.
Было приятно видеть его таким целеустремленным. Я одобрительно кивнула ему, когда Бенно позвал Йозефа. Инго и Димо снова опустились на колени, а Йозеф и его ученик встали вместо них.
— Госпожа Розмайн, это Гораций, — сказал Йозеф. — Он заменит нас с Хайди в этой поездке.
Гораций был для меня кем-то совершенно новым. Он определённо не был мастером, которого я видела, когда посещала Хайди в её чернильной мастерской.
— Его выбрали на основании того, что он может сосредоточиться на своей работе, не выходя из себя и не погружаясь чрезмерно в исследования, — отметил Йозеф. — У него не должно возникнуть никаких проблем при обучении других, и нет риска, что он станет одержим новыми чернилами, как это сделала бы Хайди. Любые исследования будут проводиться здесь, в Эренфесте, если только из Кирнберга будут привезены какие-либо материалы.
Посылать такую фанатичную исследовательницу чернил, как Хайди, в Кирнберг было бы слишком опасно, особенно если бы она поехала без того, кто мог бы её контролировать. Именно поэтому Йозеф выбрал Горация: ему нужен был человек, который мог бы стоять наравне с Гутенбергами и работать без постоянного надзора. Как мужа, его борьба, казалось, никогда не закончится.
— Йозеф, — сказала я, — позвольте поздравить вас с беременностью вашей жены. Интересно, она хоть немного успокоилась?..
— Спасибо, — ответил он, а затем бросил на меня взгляд полного изнеможения. — Если бы она была из тех, кто проявляет больше осторожности теперь, когда у неё есть ребенок, я бы поехал в Кирнберг вместо Горация.
Казалось, что даже беременность не может остановить неудержимую силу, которой была Хайди. Она даже хотела прийти сюда сегодня, чтобы поприветствовать меня. Единственная причина, по которой она воздержалась, заключалась в том, что Йозеф и Лутц отчаянно объясняли, что беременным женщинам в храме не рады.
— Гораций, ради Йозефа, сосредоточься на своих обязанностях, — сказала я с улыбкой. — Не становись настолько одержимым исследованиями, чтобы забывать есть.
Гораций выглядел особенно напряженным, возможно, потому, что ему ещё не удалось добиться каких-либо значимых результатов в области новых чернил. Однако моя улыбка заставила его расслабиться, и он кивнул в ответ.
После моего разговора с Йозефом и Горацием пришло время встать Заку и его ученику.
— Госпожа Розмайн, это Саид, — сказал Зак. — Возможно, он не так искусен, как Данило, но его характер делает его лучшим человеком для посредничества между Иоганном и Кирнбергом.
Саид оказался достаточно дружелюбным — желательная черта для человека, который должен был поддерживать Иоганна во время обучения изготовлению металлических литер. Если бы два тихих, упрямых ремесленника оказались вместе, это был бы рецепт катастрофы, так как даже самое незначительное разногласие, скорее всего, переросло бы в полный хаос. Вместо этого Иоганну нужен был человек, на которого он мог бы опереться и который облегчил бы ему жизнь на ближайшие полгода.
Зак продолжил:
— Честно говоря, госпожа Розмайн, я просто думаю, что могу быть более полезным для вас здесь, в Эренфесте.
Он был творческим человеком насквозь и преуспел в разработке чертежей, поэтому он хотел потратить своё время на изобретения, а не на управление межличностными отношениями Иоганна.
Зак сопровождал нас и раньше: мы хотели, чтобы дворяне, с которыми мы имели дело, узнали в нём Гутенберга, но он высказал хорошую мысль. Конечно, ему было бы лучше остаться в Эренфесте и разрабатывать чертежи.
— Возможно, мне стоит отдать тебе новый приказ… — размышляла я вслух. — Ах, о чем я думаю? Ты, должно быть, достаточно занят подготовкой к свадьбе. Новые изобретения могут подождать до следующего года. Пожалуйста, сосредоточься на подготовке к новой жизни с будущей невестой — и ожидай поток благословений в день вашей свадьбы.
Зак был первым из моих Гутенбергов, который собирался жениться, и мне придется приложить все усилия, чтобы благословить его и его невесту. Он улыбнулся в ответ и сказал, что обязательно похвастается этим, когда придет время.
— Саид, — сказала я, — возможности познакомиться с работой других мастерских очень редки. В Кирнберге ты сможешь найти то, чего никогда не встретишь в нижнем городе Эренфеста. Обязательно впитай как можно больше.
— Понятно.
Последними поднялись Иоганн и Данило. Я уже была знакома с Данило: его имя и успехи уже упоминались, но он впервые собирался в такую поездку.
— Госпожа Розмайн, это Данило, — сказал Иоганн. — Я беру его с собой, чтобы он мог научиться быть моим преемником.
— Могу ли я считать, что он, наконец, освоил создание литер? — спросила я. Я вспомнила, что слышала, будто Данило едва-едва не оправдал надежд Иоганна, но его присутствие здесь сегодня должно было быть хорошим знаком.
Иоганн кивнул.
— Я намерен поручить Данило делать как можно больше, пока я буду отходить на второй план и сосредоточусь на обучении Саида.
Вместо того чтобы полностью сосредоточиться на оттачивании своего мастерства, он теперь уделял много внимания обучению ученика. Все так выросли.
— У нас никогда не может быть слишком много квалифицированных кузнецов, — сказала я. — Желаю тебе удачи в обучении Данило и Саида. В конце концов, ты самый старший из своих сверстников.
Иоганн сглотнул — он всегда оставлял общение с другими людьми Заку — но затем решительно кивнул мне.
Я повернулась к его ученику.
— Иоганн и другие много рассказывали мне о твоём росте, Данило. Пожалуйста, продолжай совершенствоваться как единое целое с моими эксклюзивными мастерами.
— С тех пор как мы обменялись опытом с ремесленниками из Грешеля, я всё время мечтал побывать в других местах, — сказал Данило. Затем, переполненный энтузиазмом, он воскликнул: — Наконец-то этот день настал! Теперь, когда я достиг совершеннолетия и получил место в этой поездке, я обещаю сделать всё, что в моих силах!..
Данило был полной противоположностью более тихому и интровертному Иоганну. Было так весело сравнивать уникальные личности всех ремесленников.
Так завершилось наше знакомство. Я раздала амулеты служащим из низших дворян, а также последователям и Гутенбергам. Дворяне получили не такие амулеты, как простолюдины, по очевидным причинам, связанным с магической силой.
— Считайте, что эти защитные амулеты— знак моей признательности за ваш постоянный упорный труд, — сказала я. — А теперь давайте готовиться к отъезду.
Я сделала огромный пандобус, затем попросила перенести в него багаж. Ученики последовали указаниям более опытных Гутенбергов и сразу приступили к работе. Они выглядели немного нерешительными, но тот факт, что они не подняли шума, говорит о том, что им объяснили, чего ожидать.
Пока багаж грузили в мой ездовой зверь, атмосфера была вполне мирной, но потом мы взлетели. Не успели мы подняться в воздух, как Данило начал размахивать руками, а его лицо застыло в беззвучном крике. Он выбрал самое подходящее время, чтобы узнать, что боится высоты.
Иоганн посмотрел на своего ученика, затем положил голову на руки и сказал:
— Для начала ты мог бы перестать смотреть в окно.
Он выглядел довольно раздраженным, но это было не так уж важно.
