Как только завершился праздник урожая, началась подготовка к зиме. Впрочем, в этом не было ничего нового, поэтому мне было проще доверить приют и покои главы храма Франу и остальным. За Мельхиора и священников-учеников же отвечали их храмовые слуги. Поскольку большую часть времени они будут проводить в замке, посещая храм только для проведения ритуала посвящения, именно слуги пострадают, если подготовка не будет проведена должным образом.
Оставив храм самому разбираться со своими делами, я сосредоточилась на собственных приготовлениях. Я была занята созданием магической бумаги для Фердинанда и сбором материалов для библиотечных шмилов, но всё же нашла время отправить еду и сладости в Аренсбах. То, что я отправила вместе с письмами, наверняка уже заканчивалось, новой же посылки должно было хватить до нашей встречи на состязании герцогств.
«Эхехехе… На этот раз я отправила аренсбахское блюдо с вкуснейшим рыбным бульоном, конечно же, несколько изменённым в соответствии с моими вкусами. Получившееся блюдо, вероятно, заставило бы любого, кто привык к аренсбахской кухне, воскликнуть: “Вкусно, но ничуть не похоже! Это подделка!” Однако меня это не смущало».
— А придётся ли нам такими темпами вообще что-либо собирать? — спросила Кларисса, глядя на список ингредиентов от Хиршуры, пока я продолжала создавать бумагу. — У господина Фердинанда в его мастерской наверняка есть всё, что нам нужно!
Она была потрясена, и это понятно — мастерская была настоящей сокровищницей для служащих, занимающихся смешиванием.
— Большинство ингредиентов было добыто в походах Юстокса по Юргеншмидту, — сказала я, — но некоторые из них господин Фердинанд собирал сам. Во время весенних молебнов и праздников урожая я была, в основном, сосредоточена на сохранении своих сил для проведения ритуалов, однако он ещё и искал материалы.
Параллельно с разговором я занималась магическим кругом для экономии времени и продолжала смотреть за котлом для смешивания. Новый рецепт Фердинанда состоял из множества шагов и требовал огромного количества различных ингредиентов. Это было мучительно утомительно.
«Было бы быстрее, если б просто выпустила море магической силы, сделала кучу золотой пыли, а затем высыпала её туда. Эх…»
Пока я готовилась к отправлению в дворянскую академию, прибыл ордоннанц от Гретии. Порывшись в конфискованных вещах и другой подержанной одежде, ей и остальным удалось раздобыть официальные наряды для церемонии крещения Дирка и Бертрама, а также для священников-учеников.
— Их нужно будет подогнать, — сказала птица. — Когда мы сможем доставить их в храм?
— Думаю, можно через три дня, — ответила я, отправив собственный ордоннанц. — К этому времени я должна закончить со смешиванием.
— Тогда через пять. Чтобы дать вам время отдохнуть.
Ордоннанц повторил своё сообщение ещё два раза, и на этом дата была назначена.***
В день примерки было решено, что священники-ученики отправятся в комнату Мельхиора, чтобы выбрать понравившуюся одежду: недавно прибыла посылка от герцога. Нарядов было много: для праздника в честь начала зимних кругов общения, для игровой комнаты, для дворянской академии, для верховой езды, для смешивания… И на этом список не заканчивался.
— Одежду Дирка и Бертрама мы разберём в приюте, — сказала я и повела Гретию и моих слуг на второй этаж, где находились большие комнаты для детей, готовящихся к церемонии крещения.
Двум нашим будущим дворянам требовались наряды для крещения и для игровой комнаты. Гретия деловито подбирала для них одежду, которую затем раскладывала по отдельным корзинам.
— Не могу поверить, что мы получаем такую красивую одежду… — сказал Дирк, едва сдерживая изумление. Он носил что-то помимо одеяний служителя, лишь когда ходил в лес.
Бертрам в ответ на это скривился.
— Не знаю… Она выглядит слишком старой и дешёвой для церемонии крещения.
Всего год назад он вёл гораздо более роскошный образ жизни, будучи сыном гиба Вильтора, поэтому одежда не соответствовала его стандартам.
— О боги… Это больше, чем может заслужить ребёнок преступника, — усмехнулась Гретия. — Если она тебе так не нравится, надо было купить свою. Это избавило бы меня от необходимости искать её для тебя.
— Что?!
Бертрам в шоке обернулся и встретил холодную улыбку Гретии. Её сине-зелёные глаза, обычно скрытые челкой, были переполнены презрением.
— Похоже, ты не понимаешь своего места, — сказала она безжалостным тоном. — Ауб Эренфест решил спасти детей преступников не из сострадания или доброты. Его целью было увеличение числа дворян герцогства. Если ты дашь ему повод думать, что можешь причинить неприятности, он казнит тебя на месте. Зачем ему оставлять тебя в живых, если ты только усугубишь конфликт?
Бертрам стал бледным как полотно. Должно быть, он никогда не слышал, чтобы кто-то говорил подобные вещи в храме.
Не обращая внимания на страдания мальчика, Гретия продолжила:
— Было совсем не просто спасти тебя от давней традиции наказывать целые семьи за преступления одного. Тебе выпало феноменальное благословение, и если ты не можешь этого понять, значит, ты действительно неисправимый преступник. Лауренц, не лучше ли устранить его до того, как ему будет позволено вернуться во внешний мир?
— Гретия, — вмешалась я почти инстинктивно, — ты заходишь слишком далеко.
Она улыбнулась мне, её глаза сузились.
— Этот глупец не понимает, что от его слов и поступков зависит больше жизней, чем он может сосчитать на своих руках, а значит, его брат, Лауренц, не воспитал его должным образом. Если вы готовы пощадить даже опасного преступника только потому, что он ребёнок, то мы должны, по крайней мере, вбить ему в голову реальность его положения. Баловать детей — это не доброта, госпожа Розмайн. Если так пойдет дальше, то его глупые поступки унесут жизни всех тех, кого удалось спасти от грехов их семей. Дирк понесёт такое же наказание, поскольку наряду с ними принимает крещение с аубом в качестве опекуна.
Мы спасли детей, но это не значит, что они защищены от наказания. К тому же, раз они попали в приют, любой их проступок приведёт к тому, что все сироты будут заклеймены как опасные: дворяне не будут различать тех, кто пришёл в прошлом году, и тех, кто был здесь всегда. Одинаковое отношение будет и к посвятившим имя дворянам, и к усердным священникам-ученикам. А в худшем случае и весь храм снова станет объектом презрения, поскольку люди решат, что он приютил преступников.
Высказав свою точку зрения, Гретия спросила:
— Вы ведь не этого хотите, госпожа Розмайн?..
Я покачала головой.
— Как я и предполагала, — сказала она. — Я буду сопровождать Дирка во время его крещения, а один из слуг господина Мельхиора — Бертрама. Ауб подготовит им кольца.
— Ты сделаешь это, несмотря ни на что? Я очень благодарна тебе, Гретия.
Она слегка улыбнулась.
— Одежда для крещения останется здесь. Остальное я отнесу в игровую комнату в замке, как и в прошлом году.
Затем, с корзинами в руках, Гретия отправилась в путь.
Лауренц слегка потрепал выглядящего подавленным брата по голове.
— Бертрам. Может быть, Гретия и была сурова, но она права: переезд в замок станет для тебя испытанием, хочешь ты этого или нет. Ты не можешь рассчитывать на ту же доброту, которую получаешь в приюте.
Затем Дирк и Бертрам выбрали себе покои в дворянской части храма и мебель для них. Слуги будут выбраны весной следующего года. Конрад хотел провести ещё немного времени в приюте в качестве служителя-ученика, а затем, когда он подрастёт и разовьет достаточную магическую силу для проведения религиозных обрядов, он получит комнату как священник ученик в синей одежде.
Дирк и Бертрам давали пробные благословения с помощью кольца, которое я им одолжила, упражнялись в фешпи́ле, готовясь к дебюту, и старались запомнить этапы крещения, а также дворянский этикет.
***
Осенняя церемония совершеннолетия прошла в одно мгновение, и настало время общения и зимних крещений. К моменту окончания ритуалов для простолюдинов, проходивших раньше, большинство дворян уже прибыло в дворянский район. Я со свитой тоже перебралась в замок, чтобы подготовиться к зимним кругам общения. Именно на празднике в честь их начала состоятся дебюты и крещение дворянских детей.
В день крещения в моей комнате в замке Оттилия и Лизелетта помогали мне переодеваться в церемониальные одежды. Гретия отправилась в храм за Дирком и фешпилями из приюта.
— Эти парадные одежды должны быть доставлены в дворянскую академию после завершения сегодняшней церемонии, верно? — спросила Оттилия.
— Правильно, — ответила я. — Ауб Классенбург связался с Сильвестром — ритуал посвящения будет проведён вскоре после начала работы дворянской академии.
Поскольку мы хотели позаимствовать божественные инструменты из храма Центра, мы не могли провести нашу церемонию одновременно с их церемонией. Для третьекурсников же лучше провести церемонию раньше: хотя одна церемония вряд ли окажет большое влияние, они будут благодарны любой возможности получить больше божественных защит. Таким образом, в результате обсуждения с центральным храмом и учителями дворянской академии было достигнуто соглашение о том, что ритуал посвящения для студентов будет проведён вскоре после их прибытия в академию. Они будут проходить в три отдельных этапа: для низших дворян, для средних и, наконец, для высших.
— Мои интересы игнорируются, — сказала я. — Что ты думаешь об этом, Лизелетта?
— Центр и высокопоставленные герцогства всегда навязывают свою волю тем, кто ниже их, — ответила она. — Однако господин Вильфрид убедил ауба позволить ему вести церемонию для средних дворянин, а Шарлотте — низших дворян, чтобы облегчить ваше бремя.
— Это очень кстати.
Подготовка к ритуалу и необходимые встречи отнимут у меня много времени, поэтому, если я не успею закончить занятия, я не смогу вернуться к ритуалу посвящения в Эренфесте.
— А чтобы облегчить жизнь студентам, ауб договорился о том, чтобы священникам, сопровождавшим вас во время собрания герцогов, было разрешено посетить дворянскую академию и в этот раз. По крайней мере, пока не закончится церемония посвящения в дворянской академии, у вас будет достаточно рыцарей. Это весьма обнадеживает.
Иными словами, Хартмуту, Корнелиусу, Дамуэлю, Леоноре и Ангелике было разрешено отправиться со мной и остаться в дворянской академии до окончания ритуала посвящения.
— Для меня это облегчение, но боюсь, это доставит неудобства всем остальным, — сказала я, давая понять своё неодобрение. — Такое неожиданное решение означает, что теперь им придется в спешном порядке готовиться к посещению дворянской академии. Их планы на зимнее общение, несомненно, разрушатся, особенно если они собирались использовать моё отсутствие для подготовки к нашему переезду в Центр.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Оттилия утешила меня с кривой улыбкой.
— Госпожа Розмайн, не стоит расстраиваться. Один из них был очень рад возможности сопровождать вас.
— Это само собой разумеется…
Как только я переоделась, пришёл ордоннанц от Гретии: Дирк, Бертрам и другие священники-ученики уже были в замке.
***
— Добро пожаловать, новые дети Эренфеста! — объявил Хартмут, стоя рядом со мной на сцене.
Дверь распахнулась, и в неё вошла процессия из детей, которым предстояло войти в дворянское общество, в том числе Дирк и Бертрам, стоявшие в самом конце. Всего их было двенадцать, и у шестерых из них была сегодня также церемония крещения.
Хартмут прочитал священные тексты, а затем приступил к регистрации магической силы. По обычаю, все проходили в порядке возрастания статуса, от низшего к высшему, поэтому Дирк был вызван первым. Он выглядел напряженным, когда подошёл.
Дальнейшие события были совершенно привычными: я дала ему в руки инструмент для проверки магической силы, он сделал всё по инструкции и заставил его засветиться, после чего зал зааплодировал.
Я улыбнулась Дирку, который издал тихий, облегченный вздох, а затем взяла медаль. Он в свою очередь прижал к ней магический инструмент подобно печати и тем зарегистрировал себя.
«Подождите, что?»
Несмотря на то, что он зарегистрировал свою магическую силу, цвета почти не изменились. Они были слабыми, поэтому трудно было определить, есть ли у него все эти цвета или их нет совсем. Максимум, что я смогла определить, — это то, что наиболее ярко выражена стихия ветра.
«Что делать в такой момент?»
Я инстинктивно повернулась, чтобы посмотреть на Фердинанда, и тут же встретилась взглядом с Хартмутом. Это было как-то неловко, но он, похоже, не заметил моей реакции, а просто подошёл и посмотрел на медаль.
— Похоже, он пользуется божественной защитой ветра… — пробормотал Хартмут, констатируя то, что я уже знала. Он выглядел таким же растерянным, как и я.
«Думаю, он тоже не понимает, что происходит».
Никакие размышления не могли дать мне ответа, поэтому я снова повернулась к Дирку и улыбнулась.
— Один бог даровал тебе свою божественную защиту: Бог Ветра. Если ты посвятишь себя тому, чтобы стать достойным этой защиты, ты, несомненно, получишь ещё много благословений.
На этом необычные события закончились, регистрация магической силы Дирка была завершена. Хартмут положил медаль в ящик, и на сцену вышел Сильвестр с кольцом в руке.
Публика заволновалась.
— Это дитя из бывшей фракции Вероники? — шептались одни.
— Этот ребёнок избежал наказания, — говорили другие. В одно мгновение стало ясно, что Гретия сказала правду.
Не обращая внимания на шум, Сильвестр вручил кольцо Дирку.
— Я дарю это кольцо тебе, Дирк, теперь, когда ты принят богами и людьми. Я стану твоим опекуном вместо твоих родителей, и твой статус отныне будет зависеть не от дома, а от количества магической силы. Мы являемся свидетелями рождения нового среднего дворянина. Поздравляю!
— Я благодарен вам от всего сердца, ауб Эренфест, — ответил Дирк с улыбкой, в которой не было ни малейшего намёка на беспокойство. Он посмотрел на красный магический камень, украшавший недавно полученное кольцо на среднем пальце левой руки.
— Да благословит тебя Гедульрих, богиня земли, Дирк, — сказала я, даруя ему благословение.
Дирк вернул его, как мы и практиковали. Свет поплыл по воздуху, и достиг меня.
Присутствующие снова зааплодировали, но на этот раз более нерешительно. Я впервые столкнулась с таким явным неприятием во время крещения. В груди зародилась тревога… но надо было идти дальше.
— Бертрам, — сказала я.
Второй из двух наших сирот вышел на сцену для регистрации своей магической силы, выдерживая суровые взгляды собравшихся дворян, внимательно выискивающих малейшую ошибку или неосторожный шаг. Его медаль изменила цвет обычным образом.
Мои мысли вернулись к Дирку: странности с его медалью должны были иметь какую-то причину. По идее, у нас у обоих было пожирание, но во время моей церемонии крещения ничего подобного не произошло. Хотя… может, это я такая странная? Моя магическая сила обладала сродством со всеми атрибутами и имела все цвета.
— Два бога даровали тебе свою божественную защиту: Воды и Огня, — сказала я. — Если ты посвятишь себя тому, чтобы стать достойным этой защиты, ты, несомненно, получишь ещё много благословений.
Снова подошёл Сильвестр с кольцом. В этом кольце был голубой магический камень: Бертрам, видимо, родился летом.
— Я дарю это кольцо тебе, Бертрам, теперь, когда ты принят богами и людьми. Я стану твоим опекуном вместо твоих родителей, и твой статус отныне будет зависеть не от дома, а от количества магической силы. Мы являемся свидетелями рождения нового среднего дворянина. Поздравляю!
— Я благодарен вам от всего сердца, ауб Эренфест, — ответил Бертрам, опускаясь на колени и протягивая обе руки. Сильвестр, видимо, понял этот жест: он слегка наклонился и протянул мальчику руку. Бертрам почтительно сжал её, а затем прижал тыльной стороной ко лбу.
В зале воцарилась тишина: на сцене Бертрам выражал величайшую благодарность, на которую только способен дворянин.
***
После этого крестили остальных детей, и начались дебюты. Сначала с фешпилями выступали низшие дворяне, затем настало время Дирка, Бертрама и других средних дворян. Дирк играл относительно хорошо, учитывая, как мало времени у него было на тренировки. Бертрам же играл просто великолепно, что свидетельствовало о его правильном воспитании как сына бывшего дворянина.
По окончании дебютов Хартмут произнёс несколько заключительных слов в качестве главного священника, после чего мы оба удалились: мне нужно было переодеться из церемониальной одежды в светскую. Прошла церемония вручения плащей и брошей для новых студентов, я пообедала с герцогской семьёй в столовой, а затем вернулась в большой зал для общения.
Во время обычных приветствий меня снова и снова спрашивали, переезжаю ли я в центральный храм. Вильфриду, как моему сопровождающему, было поручено опровергать слухи и отгонять любопытных дворян.
После этого я стала общаться с детьми бывшей фракции Вероники, желая им успешного поступления в дворянскую академию. При этом я заметила нескольких дворян, энергично поедающих свою еду. Это было странно: я могла бы ожидать этого несколько лет назад, когда такая еда была в новинку, но сейчас для большинства она была обыденностью.
«Чудаки…»
Хартмут, видимо, заметил мой пристальный взгляд, потому что тихо сказал:
— Вероятно, это те дворяне, которым было приказано вернуться домой из Центра. По плану вы должны встретиться с ними в более спокойной обстановке, когда вернётесь в середине зимы. Нет необходимости говорить с ними сейчас, в присутствии столь многочисленной публики.
— Госпожа Розмайн, — позвал Дирк.
Я повернулась и увидела его вместе с Бертрамом, Гретией и несколькими людьми, которых я уже знала по храму. Они общались со стоявшими в центре священниками-учениками. Тем временем Николаус и другие будущие первокурсники надевали только что полученные плащи и броши.
— Дирк, не веди себя так фамильярно с госпожой Розмайн на публичных мероприятиях, — сказал Бертрам, оттаскивая его за руку и обучая правилам благородного общества. — Мы должны подождать, пока она обратится к нам.
Дирк сразу же извинился передо мной.
Я улыбнулась, затем сосредоточилась на Бертраме.
— Твоё выступление было превосходным. А выражение благодарности аубу заставило дворян замолчать, хотя бы на мгновение.
Бертрам замешкался, потом стыдливо отвёл взгляд. Он был совсем не похож на своего старшего брата. Лауренц превратил бы мой комплимент в шутку, спросив, должен ли он тоже встать передо мной на колени.
— Бертрам, — сказала я, — Я должна попросить тебя вместе с Гретией присматривать за Дирком, чтобы он не совершил серьёзных ошибок.
Он помрачнел.
— Госпожа Розмайн, я не хочу вас обидеть, но вы требуете от меня слишком многого.
Конечно, присматривать за Дирком, мальчиком из приюта, который так мало знал о благородном обществе, было нелегко, но Бертрам действительно хорошо подходил на роль учителя. Приятно было видеть, что они ладят друг с другом несколько лучше, чем раньше.
— Кажется, у Бертрама всё хорошо, не так ли, Гретия?
— Я бы не стала пока успокаиваться, — ответила она. Её тон и взгляд, которым она смотрела на детей, говорили о серьёзности их положения.
