Тёплое весеннее солнце струилось сквозь деревья. У входа в сокрытое среди рощи святилище, опёршись рукой о дверь, стоял Джервазио. Наконец-то он получил последнюю необходимую каменную табличку. Может он ещё и не получил Грутрисхайт, но самая важная часть процесса была завершена.
Джервазио тихонько вздохнул, но Дитлинда поторопила его сзади.
— Господин Джервазио, — сказала она. — Прошу вас, поторопитесь, пожалуйста.
Вынужденный играть свою роль, он создал штап, очистил дверь святилища и спустился по ступеням, уступая Дитлинде своё место.
— Отличная работа, — сказал Раоблут, ждавший у основания лестницы в святилище.
Несмотря на обстоятельства, Джервазио выглядел несколько недовольным.
— Не думаю, что мне следует об этом напоминать, но твои слова стоили мне изрядного количества магической силы… — ворчал он.
Когда они ещё только начали обходить святилища Раоблут объяснил Дитлинде, что госпожа Розмайн просто омыла святилища вашеном, после чего помолилась. Это была вынужденная ложь, призванная справиться с неспособностью Дитлинды войти в святилище, но из-за неё и самому Джервазио приходилось каждый раз проводить лишний вашен.
— Вот и всё! — воскликнула Дитлинда, как всегда довольная. Её голос прозвучал как раз в тот момент, когда в поле зрения появился ордоннанц.
— Это Хиршура, смотритель общежития Эренфеста. Похоже, что посторонние проникли в дворянскую академию. По имеющимся данным, в последний раз их видели возле здания служащих. Я прошу рыцарский орден Центра найти и поймать их.
Все побледнели. Кто-то был неподалеку.
— Прячьтесь в деревьях. Сейчас же, — скомандовал Раоблут, пока ордоннанц снова передавал своё сообщение. Лес укроет их от всех, кто патрулирует небо. — Мы должны вернуться в общежитие незамеченными.
Раоблут щёлкнул языком, возмущённый тем, что кто-то осмелился выйти за пределы общежития вопреки его приказу. Он поднял магический камень ордоннанца и сказал:
— Это Раоблут, командир рыцарей Центра. Мы немедленно отправимся на их поиски. Возвращайтесь в своё общежитие до дальнейших распоряжений.
Остальные уже отошли от святилища и скрылись в лесу.
— Уходите дальше вглубь, — призывал соратников Раоблут, когда появился ещё один ордоннанц:
— Это Руфен, смотритель общежития Дункельфельгера. До меня дошли сведения, что на территории академии находятся посторонние. Пожалуйста, позвольте мне присоединиться к сражению или к страже. Я докажу свою ценность.
— Это Раоблут. Я ценю ваше внимание, но поиск и захват чужаков входит в обязанности рыцарского ордена. Я вынужден просить вас подождать в вашем общежитии.
Попытка вмешательства Руфена уже была плохой новостью, но тут появился ещё один ордоннанц. Раоблут протянул руку, чтобы птица могла на неё сесть, раздражённый тем, что ему приходится иметь дело с ещё одной помехой.
— Это Соланж. Учитель Хиршура только что сообщила мне, что в дворянскую академию проникли чужаки. Может быть, она ошиблась, приняв за чужаков ваших последователей? Тех, кого вы привели за вещами Гортензии, я имею в виду. Не позволите ли вы мне объяснить учителю Хиршуре, что Гортензия скончалась?
Действительно, Раоблут говорил Соланж, что ему нужно забрать вещи покойной жены — прекрасный повод отправиться прямо в библиотеку, как только Джервазио посетит все святилища.
— Это Раоблут. Спасибо за ваше послание. Я намерен объявить о кончине моей жены во время следующего собрания герцогов, когда я попрошу зента прислать вам другого старшего библиотекаря. Приношу свои извинения, но, пожалуйста, продолжайте держать это в секрете. Я свяжусь с учителем Хиршурой, чтобы все объяснить.
Как только ордоннанц удалился, Раоблут застонал от досады. Если бы только Соланж связалась с ним первой, подумал он. Тогда он бы смог ввести Хиршуру в заблуждение.
— В любом случае… Мы закончили обход святилищ, — объявил Раоблут. — Нам следует поспешить в библиотеку. Как я уже сказал, я должен забрать вещи моей покойной жены. Господин Джервазио, не желаете ли вы познакомиться с госпожой Соланж?
— Имя мне знакомо, — ответил Джервазио. — Поприветствовать её, похоже, стоит.
Они заранее обдумали свой план, а потому Джервазио знал, что следующим шагом будет посещение подземного архива.
— О боги… — пробормотала Дитлинда. — Тогда позвольте мне пойти с вами.
Все с недоумением взглянули на Дитлинду. Если бы она пошла с ними, это разрушило бы их легенду.
— Боюсь, это не вариант, — наконец сказал Раоблут. — Господин Джервазио — человек новый, поэтому я могу заявить, что он мой слуга. Но такая известная личность, как следующий зент Юргеншмидта, никак не останется незамеченной.
— Да, это действительно так. — Она гордо кивнула, внезапно полностью уверившись в этом. — Мой статус кандидата в зенты известен настолько широко, что я выделяюсь, куда бы ни пошла.
— Считайте, что наш поход в библиотеку — это отвлекающий маневр, для вашего безопасного возвращения во дворец, — предложил Раоблут, после чего обратился к своим соратникам: — Все следите за тем, чтобы она добралась туда без происшествий.
***
Разобравшись с Дитлиндой, Раоблут подал Джервазио сигнал, что им пора идти. Они направились в библиотеку вместе с его слугами, которые были переодеты в рыцарей.
— Раоблут, эти ордоннанцы кажутся мне очень тревожным знаком… — сказал Джервазио.
— Учитель Руфен может нас раскусить, и тогда Дункельфельгер расспросит зента и начнёт звать на помощь. Именно поэтому нам нужно получить Грутрисхайт сейчас, до того, как они придут сюда.
Насколько было известно Раоблуту, существовала большая вероятность того, что Дункельфельгер перейдёт на их сторону, как только Джервазио получит Грутрисхайт. Великое герцогство казалось гораздо более открытым для переговоров, чем Классенбург, для которого главным приоритетом было возвращение Эглантины в королевскую семью.
— Понятно. Тогда давайте поторопимся.
Раоблут и остальные, замаскированные под членов рыцарского ордена, образовали круг вокруг Джервазио, и группа направилась к библиотеке. Любой, кто заметил бы их сейчас, подумал бы, что орден ведёт захваченного пленника.
— Это место точно такое же, каким я его помню… — пробормотал Джервазио, ностальгически глядя на пейзаж за лесом. — Все воспоминания возвращаются ко мне.
Распустившиеся цветы — приятное напоминание о весне — привлекли его внимание к беседкам, усеявшим землю возле здания служащих. Когда-то он обедал и пил в них чай в перерывах между занятиями в библиотеке.
Раоблут усмехнулся в приступе ностальгии.
— Помню, как мне велели пойти с вами в библиотеку вскоре после назначения.
Он тогда только достиг совершеннолетия, и черты его лица выдавали эту молодость.
— Да, я всё ещё помню шок на твоём лице. Не то чтобы он был оправданным. Нет ничего странного в том, что рыцарь сопровождения охраняет своего подопечного во время прогулки.
— Ну, я не знал об обстоятельствах дворца. Я ожидал, что буду служить недавно крещённой госпоже Валамарин, а не всему дому Левелаев.
Во дворце Адальгизы было три особых комнаты, каждая из которых носила название одного из цветов Юргеншмидта: кораллелии, шентиса и левелаи. Родившихся в них детей после крещения переводили из главного здания в боковые. Поскольку единокровные сёстры не признавались в Юргеншмидте родственниками, дети были разделены на три отдельные группы, в соответствии с их матерями.
В отличие от рыцарей сопровождения, служивших законным членам королевской семьи и имевших одного господина, рыцари, приставленные ко дворцу Адальгизы, делились всего лишь на три группы в соответствии с названиями цветов. Выделять жителям дворца собственных рыцарей не было необходимости: они редко выезжали за его пределы и нуждались в защите только при посещении дворянской академии. Как новобранцу рыцарского ордена, Раоблуту было приказано служить левелаям после крещения Валамарлин, единоутробной младшей сестры Джервазио.
— Вам не мешало бы знать, что я действовал ради вас, — заметил Джервазио. — Вне зимы вам, рыцарям, нечем было заняться, кроме как следить за дворцом. Я подумал, что новобранцу это покажется удушающим.
— Неужели? Не потому ли, что вы думали, что молодой рыцарь будет более снисходителен и даст вам больше покоя? — Раоблут был почти ровесником Джервазио, поэтому он всегда сопровождал мальчика, когда тот отправлялся в королевский дворец или в библиотеку дворянской академии.
Даже после того как ему исполнилось десять лет, Джервазио не было разрешено посещать зимой дворянскую академию. Причиной тому было многое: следующий король Ланценавии не нуждался в полноценном образовании дворянина Юргеншмидта; ему не стоило позволять привязываться к стране, которую он должен был покинуть по достижении совершеннолетия; важно также было сохранить тайну дворца Адальгизы. Вместо этого он учился в другие сезоны, а его преподавателями были королевские особы или члены одной из ветвей семьи.
Джервазио не общался ни с кем из знати за пределами королевской семьи, однако ему было рекомендовано общаться с зентом и его детьми. Это было необходимо для того, чтобы обе стороны знали о истории и предназначении дворца и сохранили его с течением времени.
— Я помню это ясно как день… — сказал Джервазио. — Ты снова и снова говорил мне, что я лучше подхожу для того, чтобы стать зентом, чем принц Вальдифрид, не так ли?
— Я и сейчас не отказываюсь от этих слов, — ответил Раоблут, удивлённо вздернув одну бровь. — На самом деле, король Джервазио… Я бы сказал, что никто не подходит на эту роль лучше, чем вы.
Раоблуту не нравилась борьба за власть в его доме — ветви герцогской семьи Глессенмейера — и он стремился стать рыцарем Центра, чтобы избежать её. Он считал, что о людях лучше судить по их талантам, а не по обстоятельствам их рождения, поэтому его до глубины души расстроило, что королевская семья Юргеншмидта плохо обращалась с Джервазио, человеком со столь огромной магической силой и интеллектом.
— Долгие годы я работал под началом короля Трауквала, — продолжал Раоблут. — Я понимаю его борьбу и героизм, с которым он продолжает посвящать себя Юргеншмидту, но время, проведённое у него на службе, лишь укрепило меня в убеждении, что зент должен обладать Грустрисхайтом. Тот, кто хочет править, должен иметь для этого средства, и поэтому я от всего сердца молюсь, чтобы это место досталось вам.
— Понятно. Тогда я вознагражу твою преданность.
***
Они обменялись улыбками, оказавшись у входа в библиотеку дворянской академии. Раоблут достал и поднёс магический камень, и в ответ на магическую силу Гортензии дверь открылась.
— Гортензия вернулась.
— Добро пожаловать, Гортензия.
Чёрно-белые шмилы тоже подошли, отреагировав на магическую силу магического камня. С ними была Соланж. Она заметно постарела с тех пор, как Джервазио видел её в последний раз, впрочем, как и он сам. Он с облегчением увидел, что её яркая улыбка и спокойные голубые глаза не изменились.
— Соланж. Ах, сколько времени прошло… Это я, Джервазио, из побочной ветви королевской семьи. Вы меня помните?
— О боги! Давно не виделись! Мне сказали, что из-за болезни вам пришлось уехать куда-то далеко. У меня сердце радуется, когда я вижу, что вы выздоровели.
Слова Соланж напомнили Джервазио о том, как его скрывали члены королевской семьи Юргеншмидта. Чтобы не выдать существование дворца Адальгизы, они сказали, что он принадлежит к побочной ветви королевской семьи, но не может посещать дворянскую академию из-за слабого здоровья. Из сочувствия к положению мальчика зент разрешил ему пользоваться библиотекой с весны по осень. Затем, когда Джервазио пришло время отправляться в Ланценавию, они заявили, что из-за ухудшения здоровья он должен покинуть Центр. Какой же это был фарс!
— Я здесь, чтобы собрать вещи Гортензии, — сказал Раоблут, держа в руках сложенный круг перемещения. — До закрытия дворянской академии осталось недолго. Не могли бы вы отвести меня в её комнату?
Соланж кивнула, затем провела гостей в свой кабинет. Она открыла дверь в общежитие библиотекарей и позвала свою слугу.
— Катрин. Господин Раоблут здесь. Пожалуйста, проводите его в комнату Гортензии.
Вскоре появилась слуга и жестом пригласила командира рыцарей внутрь.
— Спасибо, что пришли. Пожалуйста, следуйте за мной, — сказала она.
— Господин Джервазио, подождите здесь и поговорите с госпожой Соланж, — сказал Раоблут, а затем направился в общежитие вместе с теми, кто был замаскирован под рыцарей Центра. Хотя он утверждал, что забирает вещи своей покойной жены, на самом деле его целью был поиск ключей от подземного архива. Каждый ключ должен был быть закреплён за отдельным высшим дворянином, поэтому, скорее всего, они хранились в комнатах высших библиотекарей.
— Господин Джервазио… — сказала Соланж. — Я думала, вы никогда не вернётесь. Но видеть вас здесь, да ещё и с господином Раоблутом… Всё действительно как в старые добрые времена.
— Да, похоже, мы оба привязались друг к другу. Полагаю, из-за того, что я был его первым подопечным после становления рыцарем Центра. Я не мог не принять его приглашение.
Раоблут служил Джервазио до самого отъезда последнего в Ланценавию. Он даже боролся за то, чтобы выполнить последнюю просьбу своего подопечного — защитить и, если возможно, жениться на Валамарин. Если бы предложение исходило от кого-нибудь другого, Джервазио даже не подумал бы возвращаться в Юргеншмидт, чтобы получить Грутрисхайт.
— Вы тогда были очень увлечены книгами, не так ли? — вспомнила Соланж. — Всегда с носом в книге. Вы и сейчас читаете?
— Есть одна книга, которую я хочу получить. Такую, что нельзя найти нигде.
— В этой библиотеке есть книги, которых нет больше нигде в Юргеншмидте. Если вы скажете мне, что ищете, я попрошу Шварца и Вайса найти её для вас.
Она направилась к читальному залу, явно не подозревая, что Джервазио ищет не какую-то обычную книгу, а Грутрисхайт.
— Госпожа Соланж… — раздался голос.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— О, господин Раоблут. Вы не смогли ничего найти? — спросила Соланж, недоумевая, почему командир рыцарей вернулся столь скоро.
По выражению лица Раоблута Джервазио догадался, что тот не нашёл ключей от подземного архива — должно быть, их вынесли из общежития и хранят где-то ещё. Ему не хотелось причинять боль своему давнему другу, но они должны были найти эти ключи любой ценой.
Раоблут потянулся к поясу, как раз когда в комнату влетел ордоннанц.
— О, боги. Ещё один? — размышляла вслух Соланж. — Сегодня их было так много. Интересно, к кому он прилетел…
Птица пролетела по кругу и приземлилась на её запястье.
— Это Хиршура. Соланж, вы в безопасности? Я обеспокоена тем, что вы не ответили на моё последнее сообщение.
— Что?.. — пробормотала Соланж, выглядя всё более обеспокоенной, пока ордоннанц повторял своё сообщение. Она повернулась к Раоблуту. — Вы не ответили за меня?..
— Я получил столько ордоннанцев, что мог и забыть, — сказал Раоблут. Он сохранял непоколебимое спокойствие, даже когда в очередной раз сделал движение, чтобы снять что-то с пояса.
Соланж потянулась за жёлтым магическим камнем, но Раоблут оказался быстрее: он схватил её за руки и надел на запястья наручники, запечатывающие штап.
— Господин Раоблут! Это то, о чём я думаю?!
Джервазио бросил на Соланж извиняющийся взгляд.
— Простите нас, но мы не можем рисковать тем, что вы свяжетесь с внешним миром и вызовете волнения — не сейчас. Если мы позволим вам ответить, кто знает, что вы можете сказать?
— В комнате Гортензии не было ключей от подземного архива, — добавил Раоблут. — Скажите нам, где они.
— Подземный архив?.. — Соланж не могла поверить в то, что слышит. — Господин Джервазио, не говорите мне, что вы здесь, чтобы…
— Могу ли я попросить вас быть с нами откровенной? — Джервазио вмешался, мягко предупредив её. — Мне невыносима мысль о том, чтобы причинить вред старому другу, но я должен предупредить вас — эти чувства не распространяются на вашу слугу.
— Что вы сделали с Катрин?
— Она связана и не может использовать свой штап, — ответил Раоблут. — Ей не причинили вреда. Пока нет. Но это может измениться в зависимости от вашей реакции.
Соланж побледнела, когда Раоблут достал свой штап и превратил его в меч. Мгновение она смотрела на его сверкающее лезвие, затем опустила глаза и сказала:
— Хорошо. Я принесу их вам.
Чтобы не повторять прошлых попыток добыть ключи, Соланж решила хранить их в столе. Она достала их и дрожащими руками выстроила в ряд.
— Так вот что мы искали… — Джервазио принял ключи и вместе со своими спутниками переписал магическую силу, принадлежавшую Гортензии и двум членам Библиотечного комитета, которые согласились ей помочь. — Для входа в архив больше ничего не нужно?
— Возьмите этот ключ для второго закрытого архива, а другой — для двери внутри.
— Понятно. Подождите здесь, пока нас не будет, — сказал Раоблут, забирая ключи и привязывая Соланж к месту. Они не могли позволить ей сбежать и связаться с кем-то, пока они находятся в архиве.
— Я вернусь, чтобы развязать вас, как только получу Грутрисхайт, — пообещал Джервазио. — А до тех пор прошу вас остаться здесь и вести себя тихо.
Теперь, лежа и не в силах пошевелиться, Соланж не пыталась встретить взгляд мужчины. Вместо этого она дрожащим голосом обратилась к шмилам:
— Шварц, Вайс, отведите их в подземный архив.
***
Джервазио последовал за шмилами из кабинета. Из читального зала они прошли во второй закрытый архив, затем двинулись через дверь, ведущую в подземный архив. Приглушенный стук шагов сопровождал их путь вниз по лестнице.
— Значит, это путь к Грутрисхайту? — спросил Джервазио. — Я поражён, что вы смогли всё это обнаружить.
— По правде говоря, это была работа кандидата в аубы Эренфеста. Хотя за ниточки дергал сын госпожи Серадины.
Джервазио вспомнил Серадину, свою старшую единоутробную сестру. Он до сих пор представлял себе её светло-золотистые глаза и идеально прямые серебристые волосы, а также проницательные черты лица, дополнявшие их. Люди часто говорили, что они очень похожи. Джервазио провёл с Серадиной всего лишь около двух лет между его церемонией крещения и её совершеннолетием, когда они оба жили в боковом здании.
Они общались друг с другом гораздо меньше, чем это можно было ожидать от детей одной матери. Достигнув совершеннолетия, Серадина вернулась в главное здание как цветок Левелаи, в то время как Джервазио покинул дворец, чтобы стать следующим королём Ланценавии. По сравнению с его младшей сестрой, Валамарин, он почти не проводил с ней времени. Более того, он вообще не видел её с тех пор, как она покинула дворец Адальгизы.
— Вы имеете в виду тот редкий плод, сбежавший из дворца? — спросил Джервазио. — Фердинанд, не так ли?
Детям, родившимся во дворце Адальгизы отводились роли в зависимости от пола, порядка рождения и способности к магической силе. Девочки могли служить цветами, бутонами, садовницами или плодами. Мальчики же всегда были плодами.
Цветы — это девушки, которые возвращались в главное здание после совершеннолетия. Обычно эта роль доставалась старшей дочери каждого из трёх домов, поэтому Серадина служила цветком Левелаи.
Бутоны были девочками, которые способны стать цветами. После крещения к ним относились как к членам королевской семьи, но возвращали в главное здание, если с цветами что-то случалось. В обычных же обстоятельствах девушка-бутон должна была найти себе брачного партнёра, рискуя стать магическим камнем в случае неудачи.
Валамарин была бутоном Левелаи.
Садовницами называли девушек, которые служили во дворце после достижения совершеннолетия. Их крестили не как членов королевской семьи, а как высших дворянок и детей главной слуги дворца. Впоследствии они работали под её началом в качестве служащих. Одна из единоутробных сестёр Джервазио была садовницей, но он родился и был крещён слишком поздно, чтобы её помнить.
Плоды же — дети, которым ещё до крещения была уготована судьба магических камней. Джервазио был воспитан как один из них, прежде чем его выбрали следующим королем Ланценавии. Он избежал превращения в магический камень только потому, что обладал наибольшим количеством магической силы среди всех мальчиков во дворце. Фердинанд был необычным случаем: он сбежал из дворца, не став королём.
— Действительно, — сказал Раоблут. — Потеря этого плода стала причиной того, что госпожа Валамарин была вызвана обратно во дворец, чтобы служить новым цветком Левелаи.
Джервазио очень любил Валамарин, а она, в свою очередь, очень любила его. Именно поэтому до своего отъезда в Ланценавию он попросил Раоблута защитить её и даже жениться на ней, если возможно. Конечно, выполнить эту просьбу было нелегко: хотя Раоблут и принадлежал к побочной ветви герцогской семьи, он всё же был высшим дворянином, в то время как семья Валамарин была связана с королевской властью. Лишь ценой неимоверных усилий ему удалось добиться помолвки.
Однако, когда Валамарин выросла и была уже почти готова выйти замуж за Раоблута, сына Серадины забрали из дворца. Раоблуту не объяснили причину, сказав лишь, что это «указание Богини Времени». Потеря мальчика означала потерю магического камня, поэтому камнем стала Серадина, а Валамарин, только достигшая совершеннолетия, была отправлена обратно во дворец, чтобы занять место цветка Левелаи. Таковы правила дворца Адальгизы, с ними оставалось только смириться, однако неизбежность никак не умаляла неописуемую боль Раоблута, помолвка которого оказалась расторгнута по приказу зента.
После гражданской войны, когда дворец Адальгизы был опечатан, Валамарин и все остальные обитатели были казнены. Раоблуту не удалось не только выполнить обещание, данное Джервазио, но и защитить женщину, которую он любил больше всего на свете.
— Этот человек не понимает своего предназначения как плода Адальгизы и не понимает, какой вред он причинил многим, покинув дворец, — прошипел Раоблут, сочась ненавистью. — Я не позволю ему получить Грутрисхайт.
Джервазио криво улыбнулся. В основе верности Раоблута лежал сложный водоворот эмоций: воспоминания об их совместном прошлом, сожаление о младшей сестре Джервазио и даже неприязнь к королевской семье. Именно это делало его таким надежным союзником. Он был не из тех, кто без веских причин меняет сторону или прибегает к предательству.
***
Спустившись по лестнице, группа оказалась в чисто белой комнате, самая дальняя стена которой сверкала, словно была сделана из металла. На её поверхности выделялись три равноудаленных друг от друга орнамента.
— Трое, построиться.
— Используйте ключи.
Владельцы ключей выполнили указание и вставили свои ключи в прорези. Их магическая сила образовала магические круги, отчего мерцающая стена начала вращаться, разделяясь на три части. Они сдвинулись на сто восемьдесят градусов, почти вплотную приблизившись друг к другу, чтобы снова соединиться, а затем исчезли, обнажив ранее скрытый архив.
«Так вот где хранится Грутрисхайт?..»
Джервазио резко ахнул при виде фантастического зрелища, и белый шмил взял его за руку.
— Вести Джервазио, — сказал тот и продолжил путь в архив.
— Король Джервазио, — сказал Раоблут, — насколько я понимаю, только члены королевской семьи могут пройти дальше. Теперь, когда вы вернулись в её побочную ветвь, я уверен, что проблем не будет… — он замолчал, казалось, в молитве.
Джервазио слегка повернулся и кивнул: именно потому, что Раоблут привлёк к работе центральный храм, его вновь зарегистрировали как члена побочной ветви королевской семьи. Он не видел причин, по которым его не должно было пустить в архив.
«Я получу Грутрисхайт».
Набравшись решимости, Джервазио прошёл сквозь невидимый барьер, вошёл в архив и, следуя за шмилами, добрался до двери, расположенной ещё дальше. Но даже он был отброшен, когда достиг магического круга.
— Джервазио, нет регистрации.
— Нельзя идти дальше.
Быть членом одной из ветвей королевской семьи было недостаточно. Джервазио не мог игнорировать чувство унижения, которое он испытал, когда ему в очередной раз, как в юности, напомнили, что в Юргеншмидте он не является истинным членом королевской семьи. Джервазио превосходил их и в атрибутах, и в магической силе, но всё же они могут править Юргеншмидтом просто по праву рождения.
— Круг оттолкнул меня. Быть членом побочной ветви королевской семьи недостаточно.
На брови Раоблута пролегла глубокая борозда. Он ничего не сказал в ответ, но его сжатые, дрожащие кулаки говорили о многом.
— У нас нет причин оставаться здесь дольше. Давай вернёмся, — сказал Джервазио, слегка похлопав Раоблута по плечу. Пока они поднимались по лестнице, он продолжал: — Кандидат в аубы Эренфеста определённо приближалась к Грутрисхайту. Путь, выбранный ею, был верным. Мне сказали, что она пропала — знаете ли вы, что ещё она делала или что могла найти?
Раоблут поднял голову.
— По словам принца Сигизвальда, она пропала, поднявшись на второй этаж библиотеки. Возможно, там есть ключ к разгадке.
Группа Джервазио вернула ключи шмилам, после чего бодро направилась в читальный зал наверху. Там они принялись искать всё, что могло бы привести их к Грутрисхайту.
— Вот. Это, должно быть, оно, — сказал Джервазио.
— Что именно?
— Статуя Богини Мудрости.
Джервазио сразу узнал её, Раоблут же, судя по всему, не понял. Он просто смотрел на статую с растерянным видом. Возможно, Джервазио догадался обо всём из-за того, что постоянно видел такие статуи во время обхода святилищ, а может всё дело в том, что статуи были настолько распространены в замках Юргеншмидта, что дворяне уже не обращали на них внимания.
— Не является ли Грутрисхайт копией божественного инструмента Местионоры? — сказал Джервазио.
— А, понятно.
— Подозреваю, что мне придётся молиться Местионоре, но статуя не поглощает сама мою магическую силу, как это делали святилища. Что мне делать?
Джервазио рассматривал статую, скрестив руки. Местионора, часто изображаемая в виде маленькой девочки, была единственной богиней с распущенными волосами. Статуя была из белого камня, как и все остальные в дворянской академии, за исключением божественного инструмента в её руках: только он был цветным и украшенным магическими камнями. Воссоздание этого божественного инструмента дало бы человеку Грутрисхайт.
«О Местионора, богиня мудрости… Молю, даруй мне свой божественный инструмент».
Джервазио прикоснулся к божественному инструменту, мысленно усиливая желание создать его, и вдруг почувствовал, как из него высасывают магическую силу. Его глаза расширились от удивления, но он не стал сопротивляться.
Вскоре Джервазио потерял счёт тому, сколько магической силы он направил в инструмент. По ощущениям, она была близка к тому количеству, которое забрали у него святилища. Когда он уже начал подумывать о том, что ему может понадобиться лекарство восстановления, в его сознании возник магический круг и слово.
— Грутрисхайт, — сказал Джервазио и исчез.
