С тех пор как господин Бонифаций отправился с рыцарями в Ильгнер, в замке царила суматоха. По утрам и вечерам приходили новые донесения с передовой, рыцарям ежедневно отправлялись припасы. Тот факт же, что женщины были облачены в одежду для верховой езды, окончательно создавал картину войны на пороге.
— Госпожа Флоренция, куда вы теперь направитесь? — спросил мой последователь Леберехт.
Я сделала паузу, чтобы подумать. Я встретила наше подкрепление из Хальдензеля на тренировочной площадке, приказала слугам подготовить им комнаты в рыцарском общежитии, вместе со служащими подсчитала, сколько им понадобится припасов, и поделилась своими сведениями с кабинетом герцога. Тем временем Шарлотта проведала Брюнхильду и попросила Лейзегангов прислать нам провизию. Я возложила на неё изрядную долю своих обязанностей.
«Шарлотта, безусловно, делает всё возможное в этих особых обстоятельствах».
Сейчас я обходила всевозможные посты в замке, проверяя параллельно потайные проходы. Нам удалось казнить самых важных из посвятивших имена госпоже Георгине людей во время зимней чистки, но кто знал, сколько ещё оставалось не обнаруженных нами дворян? Я искренне сомневалась, что она напала бы на Эренфест, если бы у неё не было здесь связей. Их было немного, но, несомненно, они всё ещё присутствовали в герцогстве.
— Я передавала господину Сильвестру, что проверю особую комнату, — ответила я Леберехту.
Особая комната — так мы называли место, где содержались избежавшие казни дворяне из бывшей фракции Вероники. В данный момент там находились Бартольд, Мюриэла и Кассандра. Для мужчин и женщин были отдельные спальные комнаты, но днём они находились в одном помещении под постоянным наблюдением.
Дворяне Эренфеста выражали опасения, что, посвятили они имя или нет, представители бывшей фракции Вероники в любом случае будут представлять огромную угрозу в случае вторжения госпожи Георгины. Хотя мы могли бы приказать им не помогать Георгине, этого было бы недостаточно, чтобы остановить их. Это не помешало бы им оказывать помощь другим дворянам, косвенно способствуя успеху наших врагов. Держать их под присмотром было гораздо безопаснее.
— Прошло три дня, — размышляла я. — Должно быть, он уже показывает своё недовольство…
— Вы имеете в виду Бартольда, я полагаю? Он с самого первого дня жаловался, что с его младшей сестрой в храме следует обращаться также.
Некоторые священники-ученики действительно были дворянами из бывшей фракции Вероники, потерявшими родителей во время чистки. Однако вместо того, чтобы перевезти их в замок, мы решили оставить их там, где они были. Последователь Мельхиора Казимир сказал, что разумнее было бы оставить их в храме, где за ними могли бы присматривать служители.
— Ученики в храме — всего лишь дети, которые ещё даже не начали посещать дворянскую академию, — заметила я. — Я бы хотела по возможности защитить их от излишних наказаний или использования в чужих интересах.
Посвятив имя, Кассандра узнала о различных аспектах чистки от Шарлотты. То же самое, естественно, произошло и с Бартольдом, и мы подозревали, что это он подговорил одного из первокурсников отправить письмо с выражением беспокойства семье. Поскольку он мог использовать свою кроткую манеру поведения, чтобы манипулировать теми, кто младше него, мы решили держать Бартольда подальше от них.
— Разве мы не собирались позволить Бартольду разгуливать на свободе до того дня, когда господин Вильфрид наконец привлечёт его к ответственности? — спросил Леберехт.
— Это был прекрасный план, когда было мирно и под ударом мог оказаться только сам Бартольд, но мы принимаем подкрепление от Кирнберга и Хальдензеля. Одна ошибка может обернуться казнью двадцати детей — слишком большая цена за то, чтобы преподать урок моему сыну.
Мало того, что ученики посвятили свои имена герцогской семье, — если хоть один из них сделает хоть что-то, что может быть воспринято как помощь захватчикам, самые громкие голоса потребуют возвращения к традициям. В результате были бы казнены не только те трое, за которыми мы присматривали, но и те, кто посвятили имена Розмайн, священники-ученики в храме и сироты.
— Я не вижу ничего плохого в том, чтобы пожертвовать ими ради его образования, — заметил Леберехт. — Как дети преступников, они итак должны были быть казнены.
— Я не согласна. Разве ты не видишь, как мало мы получим, отдав столь многое?
Более того, если неспособность моего сына сдержать Бартольда приведёт к казни всех детей, которых ауб пытался спасти, его образованию это только повредит, а не поможет. Поскольку господин Бонифаций решил отказаться от Вильфрида, Леберехт хотел окончательно исключить его из наследования, показав, что он не подходит для герцогской семьи, но в этом вопросе я с ним была ничуть не согласна.
— Что ж… — Леберехт многозначительно улыбнулся: — Мне любопытно узнать, забыл ли Бартольд о своём нынешнем положении или ведёт себя так же нагло, несмотря на него. Возможно, он так расстроен, потому что мы мешаем ему делиться информацией со своими контактами за стенами его комнаты.
Я вздохнула. Бартольд всё ещё поддерживал связь с некоторыми из тех, кого убрали из свиты моего сына, в том числе и с Освальдом. Когда Лампрехт и Алексис советовались со мной по этому поводу, я посоветовала им превратить ситуацию в тренировку для Вильфрида: научить его устранять источники опасности из ближайшего окружения, но они пока не преуспели в этом.
Мы сочли необходимым изолировать Бартольда, чтобы он не убедил Вильфрида совершить глупость во время вторжения госпожи Георгины. Однако заточение его одного вызвало бы подозрения и возмутило бы моего сына, поэтому мы заперли Кассандру и Мюриэлу в особой комнате вместе с ним.
«Кассандра — его младшая сестра, что вполне справедливо… но Мюриэла совершенно невинна».
С разрешения ауба Мюриэла посвятила своё имя Эльвире, а не члену герцогской семьи. Она переехала из замка, чтобы жить в поместье командира рыцарей и работать в типографии под началом своей новой госпожи. Работая только в тех местах, которые могли посещать Эльвира и Розмайн, ей удавалось держаться подальше от злобных дворян.
К несчастью для Мюриэлы, недавний инцидент привёл к тому, что её вытащили из самого безопасного места, где она только могла находиться. Полагаю, ей приходится нелегко. И всё же, по словам охранников, она не произнесла ни слова жалобы, и лишь читала с улыбкой на лице.
— Как они? — поинтересовалась я у рыцаря и слуги, стоявших у входа в особую комнату. — У вас есть что сообщить?
Беглый взгляд внутрь показал, что Бартольд и Мюриэла читали, а Кассандра занималась вышиванием.
Оба стражника посмотрели друг на друга, прежде чем первый ответил:
— Бартольд без конца ворчит, требуя сообщить, как долго он должен оставаться под наблюдением, и часто просит о встрече с господином Вильфридом и аубом. Не раз мы ловили его на том, что он пытается действовать без нашего ведома.
— Кассандра какое-то время была на стороне брата, — добавил второй. — Но она вскоре умолкла, после того как Мюриэла отругала её.
Я удивлённо уставилась на них:
— Вы знаете, что сказала Мюриэла?
— Общий смысл был в том, что если Кассандре так невыносимо текущее положение, ей стоит покончить с собой.
— Мюриэла также сказала, что, если бы их троих казнили, семье герцога не пришлось бы тратить на них охрану и другие ресурсы. Она заверила Кассандру, что они должны быть счастливы, что вообще остались живы.
Эта вполне ожидаемая новость вызвала у меня усмешку: резкие слова Мюриэлы явно говорили о влиянии её госпожи.
— Должно быть, она проводит много времени с Эльвирой — или, может быть, это проистекает из её воспитания. Остаётся надеяться, что Кассандра научится думать так же.
Оставаться в замке означало на каждом шагу иметь дело со злобными дворянами. У Мюриэлы и священников-учеников из храма были другие, более комфортные пространства для жизни, поэтому суровость замка ещё больше бросалась в глаза.
«Возможно, нам стоит оградить Кассандру от этого зла».
***
После посещения особой комнаты я планировала проверить ловушки, расставленные в скрытых проходах. К ним были приставлены рыцари, но мы не знали, сколько злоумышленников были экипированы серебряной тканью, позволяющей пройти сквозь наши магические барьеры, и сработает ли эта ткань против наших ловушек. Может быть, злоумышленники увидят ловушки и вторгнутся во внутренние помещения замка раньше, чем мы успеем это понять.
«Тем не менее, по крайней мере, мы закончили перестройку проходов».
По словам господина Бонифация, благодаря обширному образованию, которое госпожа Георгина получила, готовясь стать следующим аубом Эренфеста, она знала все тайные ходы замка. Сказать, кому она могла их раскрыть, было практически невозможно, поэтому я вместе с Сильвестром провела частичный энтвикельн, чтобы перестроить их все. Только мы вдвоём и Шарлотта знали нынешнюю планировку: мы решили не рассказывать о нашем плане никому из служащих. Наши последователи знали лишь то, что ходы были полностью изменены.
Именно из-за этой секретности контроль за проходами был поручен мне, первой жене. Непосредственно участвовать в сражении, конечно, будут рыцари. Моя же роль заключалась в том, чтобы проверить, не была ли захвачена госпожа Георгина, переместить её, если это так, а затем отправиться в Белую башню, доступ в которую имели только члены герцогской семьи, чтобы подтвердить, что она прибыла туда.
— Будем надеяться, что она вскоре попадется в наши ловушки, — улыбнулся Леберехт, поглаживая подбородок с выражением явного восторга, пока мы шли по коридорам замка. Он был инициатором создания множества ловушек, способных сработать даже против серебряной ткани. Как мне сказали, это был групповой проект, который он осуществил вместе со своим сыном.
— Ты делал их с Олисвальтом, верно? — уточнила я, упомянув его старшего сына — единственного из них, кто работал в замке в качестве служащего.
Леберехт с лукавой улыбкой покачал головой:
— Не только с ним: Хартмут и Кларисса тоже работали с нами. В библиотеке госпожи Розмайн хранится множество рецептов, принадлежавших господину Фердинанду, и мы с удовольствием ими воспользовались…
Очевидно, они провели встречу в своём родовом поместье, во время которой обменялись идеями по созданию и совершенствованию магических инструментов, которые мы будем использовать для защиты Эренфеста. Леберехт по-настоящему насладился встречей: он смог ознакомиться с проводимыми в академии исследованиями кандидатов в аубы, а также с наступательными магическими инструментами, использовавшимися во время сражений в диттер против Дункельфельгера.
— Хм? Это ордоннанц? — заметила я. Птичка села мне на руку, а затем заговорила голосом одного из служащих, работающих в кабинете герцога.
— Мы получили сведения, что госпожа Георгина села на корабль в Лейзеганге и сейчас направляется в Эренфест. Мы подтвердили обстоятельства в Лейзеганге и запросили дополнительную информацию.
Я обменялась взглядом с Леберехтом, который хотел знать, стоит ли нам возвращаться в кабинет.
— Будем действовать, как было запланировано, и проверим ловушки, — решила я. — Лейзеганг может связаться с нами в процессе.
— Пошлите весть рыцарям вокруг замка, — сказал Леберехт в ответ на ордоннанц. — Если ваш источник прав в том, что госпожа Георгина путешествует на корабле, то другая группа нападения может быть уже на месте. Эта женщина всегда отличалась исключительной продуманностью своих планов.
— Мы должны связаться с мастерской по смешиванию. Нам понадобится столько лекарств восстановления, сколько мы сможем достать.
Ордоннанцы летали, пока мы ходили вокруг, проверяя скрытые проходы. Ни один не был потревожен. Мы уже собирались вернуться в кабинет герцога, когда пришло сообщение от Шарлотты.
— Мама, это Шарлотта. У нас есть основания ожидать нападения в четвёртый колокол и прибытия отдельного вражеского отряда. Пожалуйста, выйдите на позицию, как только закончите патрулирование. Да направит вас Ангриф.
В ответ я послала ордоннанц, молясь, чтобы Ангриф также направлял её. Как неожиданно было то, что девочку, которую только что обучили базовым знаниям об основании, готовя к тому, чтобы она стала следующим аубом, уже просят защищать его. Шарлотта была настолько молода, что даже не закончила курс кандидатов в аубы в дворянской академии. Её обучение в качестве следующей герцогини началось всего год назад, когда было решено, что Вильфрид больше не помолвлен с Розмайн. Это бремя было слишком велико для неё, и именно поэтому мне нужно было остановить тех, кто хотел причинить нам вред, прежде чем они смогут добраться до Шарлотты. Кроме того, в замке была и её сестра, полугодовалая Генриетта.
Следующее распоряжение я отдала слуге, присматривающей за моей дорогой младшей дочерью в её комнате:
— В четвёртый колокол ожидается вражеское нападение. Возьми Генриетту и спрячься.
— Поняла, — прозвучало в ответ. — Да направит вас Ангриф, госпожа Флоренция.
По моему приказу Генриетту перевели из игровой комнаты в жилых покоях герцога. Мы давно подготовили отдельную комнату, находившуюся в стороне от пути, по которому можно было добраться до основания.
— Госпожа Флоренция, это Лампрехт, — объявил прилетевший ордоннанц. — Госпожа Шарлотта попросила господина Вильфрида возглавить рыцарей Кирнберга. Поскольку он ещё не достиг совершеннолетия, мы считаем, что последнее слово должно быть за вами.
Должно быть, Вильфрид сделал что-то действительно неожиданное: я не могла представить, чтобы Шарлотта обратилась бы с такой просьбой в противном случае. Вероятно, решение перешло ко мне, потому что их отец, герцог, теперь охранял основание.
— Прикажи ему переместиться на тренировочную площадку и ждать наготове. Первую вылазку я поручу либо командиру рыцарей, либо его главному рыцарю сопровождения.
Должно быть, мой вердикт был сразу же передан, потому что вскоре я получила ещё один ордоннанц:
— Мама, это Вильфрид. Как вы могли отказать мне в этой возможности?! Мне доверили охранять дворянский район! Это то, ради чего я тренировался!
В его тоне сквозило острое желание принять участие в предстоящей битве.
— Я ничего такого не делала, — отметила я, стараясь звучать ещё спокойнее и внимательнее, чем обычно. — Перед лицом угрозы в виде серебряной ткани у врага, обычная логика, согласно которой количество магической силы равнялась силе в целом, была перевернута с ног на голову. Нас, представителей рода герцогов, учили полагаться в бою на избыток магической силы, а это значит, что мы можем подвести окружающих нас рыцарей. Я буду держаться на некотором расстоянии от опасности, пока мой рыцарь не подаст мне сигнал. Ты должен точно так же выполнять приказы командира.
Вильфрид ответил безэмоциональным:
— Понял.
Я облегчённо вздохнула. Я достаточно подробно объяснила ситуацию, чтобы сомневаться, что он поступит неразумно. Я отправила Карстеду ордоннанц, предписывающий разрешить Вильфриду вступить в бой только после того, как мы узнаем силу нашего врага.
Оттуда я послала ордоннанц своему второму сыну. Он был ещё слишком молод, чтобы учиться в дворянской академии, но согласился охранять храм в качестве его главы.
— Мельхиор, храм, должно быть, занят эвакуацией, так что не затрудняй себя отправкой ответа. Я должна попросить тебя поддерживать постоянную связь с Карстедом и Шарлоттой. Внимательно слушай Казимира и оставайся в своей комнате до получения дальнейших указаний. Не покидай её ни при каких обстоятельствах. Да направит тебя Ангриф.
Пока я наблюдала за полётом птицы, подошли мои слуги, несущие коробки, наполненные наступательными магическими инструментами и лекарствами восстановления. Леберехт и другие служащие неустанно трудились над усовершенствованием рецептов. Оставалось только раздать их рыцарям.
— Они были созданы специально для этой битвы, — сказала я. — Вы можете использовать их все, если это необходимо, при условии, что ни один злоумышленник не проскользнёт мимо вас. Мы будем защищать этот замок и всё наше герцогство вместе с ним. Не подпускайте наших врагов к аубу Эренфесту.
— Есть!
***
Спустя некоторое время я получила ордоннанц от одного из рыцарей, патрулировавших территорию:
— Я видел подозрительные фигуры в одном из углов замка. Вскоре они исчезли среди деревьев. Судя по их местоположению, они, скорее всего, вошли в тайный проход. Пожалуйста, будьте начеку.
В воздухе повисло напряжение. Если захватчики действительно проникли в один из старых проходов, то битва в замке была неизбежна.
— Вторжение до предполагаемого прибытия корабля в четвёртый колокол… — пробормотала я. — Должно быть, у неё еще остались посвятившие имя в замке и дворянском районе.
Вопрос заключался в том, сколько информации они ей дали.
Леберехт слегка приподнял бровь, затем скрестил руки:
— Интересно… Возможно, у неё есть сообщники здесь, в Эренфесте, но я сомневаюсь, что кто-то из них находится в замке; в противном случае она бы знала о наших подозрениях и что мы готовимся к четвёртому колоколу. В любом случае, они уже сделали свой ход, и у нас есть только один способ ответить.
— Да, уничтожьте их. Леберехт, сообщи командиру рыцарей. Фонбарт — его заместителю. Рыцари, будьте готовы к битве с врагами, одетыми в серебро.
Все бурно выразили своё согласие.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Раздав указания, я отправила ордоннанц Сильвестру к основанию.
— Кто-то использует потайной ход в замке. Ни в коем случае не покидай основание.
Я прекрасно понимала, как сильно он хотел быть на передовой, но ему нужно было оставаться на месте. Я тоже должна была исполнить свой долг.
***
Прозвенел четвёртый колокол.
Тут же прибыл ордоннанц с отрывистым сообщением: «Бой у западных ворот начался».
Я поймала упавший жёлтый магический камень и крепко сжала его: наконец-то время настало. Враги, проникшие в скрытый проход, скоро прибудут сюда.
Леберехт указал пальцем:
— Госпожа Флоренция, сигнал.
Я взглянула на рыцаря, стоявшего на страже. Он поднял руку и пошевелил тремя пальцами, что означало, что он услышал шаги, доносящиеся из третьего прохода.
— Итак, сработают ли они? — задумчиво пробормотал Леберехт, в его голосе слышался редкий намёк на волнение. Он достал бумагу, чтобы записать, какие из ловушек у входа среагируют и как они взаимодействуют с серебряной тканью. Меня не покидало ощущение, что если он не добьётся желаемых результатов, то будет экспериментировать на врагах, пока не будет удовлетворен.
«Почему-то мне почти жаль наших врагов».
Взрыв слегка сотряс землю, и Леберехт, не теряя времени, принялся строчить на бумаге. Злоумышленники, активировавшие ловушки, выскочили из прохода… и с удивлением уставились на открывшуюся перед ними площадку. Они никак не ожидали увидеть всех этих рыцарей, стоящих в ожидании их.
Всего вторженцев было пятеро. Я сначала усомнилась в том что вижу: такое прямое нападение на замок герцогства, несомненно, заслуживало большего количества людей.
« Полагаю, это подтверждает, что нападение на западные ворота было призвано отвлечь наши силы от замка».
— Ага! Значит, магические круги, определяющие цель по весу, могут быть активированы даже теми, кто носит серебряную одежду, — ликовал Леберехт. — Похоже, они достаточно эффективны. А вот ловушки для снятия серебряной ткани, видимо, совсем не сработали.
В его голосе звучало некоторое разочарование, но пусковые устройства для клинков в какой-то мере всё же сработали: у незваных гостей, сражавшихся с нашими рыцарями, в одежде зияли дыры, через которые могли пройти некоторые атаки магической силы и нанести им повреждения.
— Полагаю, стоит записать, что рваная серебряная ткань менее эффективно блокирует магическую силу… — пробормотал он.
— Пожалуйста, подожди, пока мы не захватим их, прежде чем проводить свои эксперименты.
Наши рыцари быстро бросали магические инструменты. Пятнадцать против пяти, здесь даже серебряная ткань злоумышленников не спасёт.
— Теперь, когда они загнаны в угол, они наверняка воспользуются своим маленьким козырем, — с ухмылкой сказал Леберехт. И, как по команде, один из захватчиков направил на наших рыцарей серебряную трубку и дернул за шнурок, прикреплённый к одному из концов. Раздался лёгкий хлопок, и в воздух взметнулось облако белой пыли.
Вместо того чтобы превратиться в магические камни, наши рыцари активировали магические инструменты, которые всасывали белый порошок прямо из воздуха. Нападавшие смотрели на это с недоверием. Я прекрасно понимала, что они чувствовали.
— Эти инструменты работают даже против яда мгновенной смерти?.. — удивилась я.
— Они были разработаны так, чтобы всасывать даже мельчайшие следы пыли, — объяснил Леберехт. — Однажды подобный инструмент справился с целой площадью, так что мы предположили, что они будут эффективны и здесь.
Никогда бы не подумала, что инструменты, обычно используемые для уборки, могут противостоять смертельному яду. Рыцари, державшие их в руках, издали потрясённый шепот: они ожидали, что им придётся использовать вашен и судорожно пить юрэве.
— Их нужно активировать именно в момент применения яда, и после этого их уже нельзя использовать для уборки, но, похоже, они идеально подходят для борьбы с этим порошкообразным ядом, — заключил Леберехт.
Любой, кто попытается очистить эти магические инструменты, в итоге вдохнёт смертельный яд, так что теперь они бесполезны, но это была небольшая цена за спасение жизни дюжины рыцарей.
Захватчики были совершенно ошеломлены, их секретное оружие не сделало совершенно ничего. В итоге на запястья вторженцев надели браслеты, серебряную ткань срезали обычными ножницами, а с сумок и поясов сняли все очевидные амулеты. И наконец, у них отобрали оружие и стали бить по ним различными физическими и магическими атаками, чтобы израсходовать все оставшиеся амулеты, которые могли быть на них спрятаны.
Как только захватчики были усмирены, один из рыцарей воскликнул: «Это госпожа Георгина!» Он снял с женщины капюшон и маску, открывая взгляду фиолетовые волосы, непоколебимые глаза, точеные, почти статные черты лица и алые губы, изогнутые в элегантной улыбке. Она выглядела именно так, как я помнила.
«Невозможно ошибиться…»
Я глубоко вздохнула, и напряжение покинуло меня. Мы победили. Мы защитили наш дом от госпожи Георгины.
— Полагаю, битва окончена… — заметила я.
— Пока нет, — ответил Леберехт, его голос был резок. — В других местах идут бои, и нам ещё предстоит обеспечить перенос госпожи Георгины в Белую башню. Я бы попросил вас оставаться начеку. Сначала мы должны сообщить командиру рыцарей.
Я выпрямила спину. Он был прав. Всё ещё оставался шанс, что она сможет каким-то образом сбежать от нас.
— Это Флоренция, — сообщила я маленькой белой птичке. — Мы захватили и сейчас обезвреживаем госпожу Георгину. Я пришлю новости, как только она будет заперта в Белой башне.
— Это Карстед. Отличная работа. Жду вашего следующего приказа. Граозам в одиночку возглавлял войска у западных ворот. Сейчас враг появился у храма и северных ворот, также идут бои в двух местах в дворянском районе. Я дал господину Вильфриду разрешение на участие.
Согласно докладу командира рыцарей, оба моих сына сейчас участвуют в сражении. Мельхиор защищал храм, а Вильфрид сражался в дворянском районе.
— Госпожа Флоренция, мы закончили обезоруживать госпожу Георгину, — сообщил один из рыцарей. — Мы должны попросить вас переместить её в Белую башню.
— Я свяжусь с аубом, — кивнула я. Госпожа Георгина когда-то была членом герцогской семьи Эренфеста, и она всё ещё оставалась членом семьи Аренсбаха, даже теперь, когда Розмайн украла её основание. Мы не могли держать её в общих камерах вместе с остальными нападавшими. Изолировав её, нам будет легче предотвратить её побег или спасение, если на то пошло.
— Это Флоренция. Мы захватили госпожу Георгину. Сейчас я перемещаю её в Белую башню с помощью предоставленного мне магического круга, затем отправлюсь туда, чтобы подтвердить её прибытие. У меня есть разрешение действовать?
— Да, — ответил Сильвестр. — Я тоже навещу её. Хм… Не ожидал такого скучного конца вторжения…
Я приказала рыцарям перенести госпожу Георгину в круг перемещения, который создал мой муж, герцог, а затем активировала его, отправив её прямо в Белую башню.
***
— Белая башня… — вздохнула я. — Давно я здесь не появлялась.
Расположенная на краю территории замка, Белая башня служила тюрьмой для членов герцогской семьи, виновных в особо тяжких преступлениях. Попасть туда могли только герцог и члены герцогской семьи с его разрешения — любого другого быстро обвинили бы в государственной измене за попытку освободить заключённых.
Госпожа Вероника была заточена в этой самой башне, которая также стала центром серьёзного инцидента, связанного с моим сыном Вильфридом — он проник внутрь без разрешения, будучи обманутым своими друзьями, и в результате получил серьёзный удар по своей репутации. Для меня здесь не было ничего, кроме горьких воспоминаний.
«Это напомнило мне — не приходила ли сюда однажды госпожа Георгина?»
Насколько я помнила, она посетила Белую башню после того, как попросила о встрече с госпожой Вероникой. Она казалась такой сострадательной и сентиментальной, прижимая к груди реликвии своего дяди Бёзеванса, но, возможно, уже тогда она хотела захватить наше герцогство.
— Я должна подтвердить, что перемещение прошло успешно, — отметила я. — Всем стоять на страже и приветствовать ауба Эренфеста, когда он прибудет.
Я вошла в Белую башню, затем подошла к другой двери в дальнем конце комнаты, и с каждым шагом мои ноги наливались свинцом. За ней находилась комната, подходящая знатной даме, только с решеткой, не позволяющей её обитательнице покинуть помещение. Внутри спокойно сидела госпожа Вероника; мне нужно было пройти мимо неё, чтобы попасть к госпоже Георгине.
— О, боги. Подумать только, сюда пришла ты, а не Сильвестр… — протянула госпожа Вероника. — Что ты замышляешь на этот раз? Может, пытаетесь заманить в ловушку кого-то ещё?
Я бросила на неё лишь один взгляд, после чего переключила своё внимание на комнату рядом с её. Круг перемещения Сильвестра сработал, как и ожидалось, — госпожа Георгина лежала внутри в той же позе, что и тогда, когда мы поместили её на круг. Наконец-то я могла расслабиться: я выполнила свой долг.
— Ну? — давила госпожа Вероника. — Что ты здесь делаешь? Пришла позлорадствовать? Ты соблазнила не только Сильвестра, но и Фердинанда и отправила меня в это место…
«Опять она за своё».
Я медленно выдохнула. Госпожа Вероника искренне верила, что её заточение было результатом какого-то моего плана: что я получила контроль над храмом, соблазнив господина Фердинанда, заманила Бёзеванса в ловушку, а затем подделала доказательства, чтобы осудить её. Она считала, что Сильвестр, которого я, видимо, околдовала, поверил сфабрикованным уликам и предал свою мать.
Странные убеждения госпожи Вероники ошеломили меня, когда впервые дошли до моего слуха. Мне также показалось глубоко оскорбительным, что она ставит под сомнение мою верность мужу. Сейчас слушать её было всё равно что слушать ордоннанц, включённый на повтор.
— Ты меня слушаешь? Фрёбельтак — жалкое, низкоранговое герцогство, потерявшее благосклонность короля во время гражданской войны. А ты всего лишь дочь третьей жены. Сильвестр заслуживает гораздо большего. Он собирался взять себе первую жену из Аренсбаха, пока ты не воспользовалась его невинностью.
Конечно, госпожа Вероника жила прошлым — она не выходила за пределы башни с тех пор, как была заключена в тюрьму шесть лет назад. С тех пор расстановка сил значительно изменилась. Фрёбельтак был на вершине успеха, прислушавшись к совету Розмайн и повысив урожайность за счёт искреннего исполнения религиозных обрядов. Что же касается самой Розмайн, то теперь она обладала Грутрисхайтом и рассматривала возможность стать приёмной дочерью зента.
«На самом деле, к этому моменту я нахожу всё это довольно ностальгическим».
В дни, предшествовавшие заключению госпожи Вероники, я посвятила всё своё внимание выживанию в качестве её невестки. Но теперь я вела переговоры с другими герцогствами и управляла нашими отношениями с королевской семьёй — и всё это во время кардинальных социальных и экономических перемен. Не прошло и десяти лет, а Эренфест уже не узнать. Возможно, наконец-то пришло время высказаться и окончательно вычеркнуть это порождение прошлого из своих мыслей.
— Я молю Дрефангуа, богиню времени…
Я не успела ничего сказать, как круг перемещения над комнатой госпожи Георгины начал светиться. Одна из ловушек, которые мы установили в храме, активировалась.
— Что?..
В мгновение ока с потолка упала женщина, одетая только в нижнее бельё. Это была… ещё одна госпожа Георгина? Вид их обеих вместе потряс меня так сильно, что я даже не смогла говорить. Их глаза, волосы, черты лица… Всё в них было идентично.
Кровь отхлынула от моего лица. Кто из двух наших новых пленниц — настоящая госпожа Георгина? Могут ли они обе быть поддельными?
— Что это был за шум?! — госпожа Вероника взвизгнула, приводя меня в чувство. — Что происходит?!
Я сразу же послала ордоннанц Сильвестру.
— Появилась вторая госпожа Георгина. Она упала с потолка, поэтому я подозреваю, что её переместили из храма. Возможно, есть и другие подделки. Пожалуйста, оставайся у основания, пока не будет найдена настоящая госпожа Георгина.
Когда моя белая птица взлетела, другая пролетела мимо и села мне на руку.
— Это Шарлотта, — сказала она. — Граозама снова схватили, на этот раз в храме. Это подделки! Возможно, госпожа Георгина тоже их использует.
Другими словами, это вторжение было далеко не закончено. Я сообщила Шарлотте, что в Белой башне появилась вторая госпожа Георгина, а затем проинформировала рыцарей, всё ещё охраняющих потайные ходы замка, о необходимости сохранять бдительность.
— Георгина?! — радостно воскликнула госпожа Вероника. — Она пришла, чтобы спасти меня, не так ли?!
Я повернулась к госпоже Веронике, и моя фальшивая улыбка мгновенно исчезла. Одержимость госпожи Георгины основанием Эренфеста, наши натянутые отношения с Лейзегангами, плохое образование моего старшего сына, его гнилые последователи… Все эти проблемы были связаны с женщиной, стоящей сейчас передо мной. Во всём была виновата она.
— Ваш сын и дочь воюют за основание герцогства, — отчеканила я. — Но вы не покинете эту башню, госпожа Вероника, независимо от того, кто победит.
— Георгина спасёт меня. Обязательно спасёт. Эта девочка так удивительно послушна. А ещё есть Вильфрид. Как только этот милый мальчик достигнет совершеннолетия, он возьмёт на себя обязанности ауба и спасёт меня. Он проделал весь этот путь, чтобы дать мне такое обещание.
И какую страшную цену он заплатил. Вторжение в Белую башню нанесло его репутации больший урон, чем когда-либо может исправить упорный труд. Как сильно это ранило его? Как сильно он жаждал вернуться в прежние дни, когда он не был предметом постоянных насмешек?
В моей голове пронеслись мысли о мрачной тени, которую госпожа Вероника бросила на прошлое, настоящее и будущее моего сына. На глаза навернулись слёзы, стало трудно дышать, а моя магическая сила взметнулась так внезапно, что мир вокруг начал вращаться. Никогда прежде моя ярость не была настолько невыносимой, чтобы я теряла контроль над собой.
— Боги, — усмехнулась госпожа Вероника. — Неужели ты так ревнуешь, что твой собственный сын любит меня больше? Как я уже не раз говорила, тебе не хватает знаний о воспитании, какое полагается первой…
— Вероника, — холодно оборвала я её. — Аренсбах, герцогство, которым так гордилась твоя мать, — его основание было украдено Розмайн, девушкой, которую постоянно мучил твой младший брат Бёзеванс.
— Что?!
Госпожа Вероника недоумённо уставилась на меня. Должно быть, она не могла понять, как внезапно сменилась тема. Я повторила своё заявление, но опять ничего не добилась. Она продолжала наблюдать за мной с пустым выражением лица.
— Роз… майн? — пробормотала она.
Я полагала, что её смущение вполне логично: насколько я помнила, она никогда не встречалась с Розмайн. Тем не менее именно благодаря Розмайн она потеряла всё самое дорогое для себя.
— Полагаю, никто не удосужился рассказать вам об этом. Зент счёл господина Фердинанда достойным править Аренсбахом и издал королевский приказ, предписывающий ему жениться на следующей герцогине. И, что ещё хуже для вас, приёмная дочь Сильвестра украла его основание, когда только началась эта война. Кровь Аренсбаха, текущая в ваших жилах, больше не имеет никакой ценности.
Госпожа Вероника задохнулась. Она всегда очень гордилась своим наследием, поэтому моё заявление ошеломило её так, что она молчала в потрясении. Максимум, на что она была способна, — это смотреть на меня. Моя ярость заставила меня разрушить её гордость, лишить её самого смысла жизни, но я ничуть не чувствовала себя виноватой.
Я сдержала свою бушующую магическую силу и бросила на госпожу Веронику суровый взгляд.
— Скорее всего, никогда не наступит день, когда Дрефангуа, богиня времени, сплетёт наши нити воедино, но я молюсь, чтобы вы жили в мире под защитой богов.
Это был, конечно, последний раз, когда я видела её жалкое лицо.
