Весы склонились, скрипя под весом разложенных на них трав. Одна из служащих, сузив глаза, проследила, чтобы весы остановились и только после этого убрала часть трав, а другая принялась измельчать оставшиеся ингредиенты преобразованным штапом. Старшая сестра Дитлинды, Альстеда, в свою очередь помешивала содержимое котелка, в котором они занимались смешиванием.
«Ох, как это скучно…» — вздохнула про себя Дитлинда. Чтобы получить Грутрисхайт она остановилась во дворце на территории дворянской академии. Она с нетерпением ждала в комнате для смешивания, наблюдая за работой сестры и её последователей.
Дитлинда заранее знала, что на получение Грутрисхайта уйдёт много дней. У неё не было никаких претензий к размещению во дворце: он предназначался для принцесс из Ланценавии, поэтому мебель и другая утварь была самого высокого качества, какое только можно себе представить, а комнаты были оснащены всеми магическими инструментами, необходимыми для комфортного проживания. Повара, работники-простолюдины и провизия были привезены из поместья Ланценавии, но это было ещё не всё: Раоблут, подготовивший для них дворец, выделил им слуг и другие принадлежности из собственного дома, так что у них даже были люди, заботящиеся об их нуждах.
В ночь их приезда — а может, и на следующий день — должно быть, случилось что-то непредвиденное, потому что Раоблут приказал всем оставаться во дворце. Некоторые выражали своё беспокойство и тревогу, но Дитлинда была невозмутима: то, что она застряла там, означало, что она может проводить каждый день по своему усмотрению.
«Сейчас действительно трудные времена… Все столь многого от меня ожидают».
Дитлинда усмехнулась. Ланценавцы осыпали её похвалами за то, что она научила их смешивать лекарства восстановления. Они с тоской смотрели, как она садится верхом на своего зверя, а потом внимательно слушали, пока учились создавать своих собственных. Благодаря ей они теперь могли сами создать себе полный комплект доспехов и вызвать себе зверей. Да, технически это её рыцари научили их создавать доспехи, но достижения подчинённых принадлежали их госпоже.
Чем больше она думала об этом, тем более благоприятными казались обстоятельства. Рядом не было ревнивого жениха, который жаловался бы на её отношения с Леонцио, и не было служащих, требующих, чтобы она вернулась к работе. Это был рай.
«Не то чтобы я теряла здесь время. Каждый день делает меня на шаг ближе к тому, чтобы стать зентом. Никто не может обвинить меня в том, что я слишком много отдыхаю».
Раоблуту потребовалось три дня, чтобы подготовить всё необходимое для того, чтобы они могли покинуть дворец, не привлекая к себе внимания. Леонцио и прочие ланценавцы отправились за божественными волями, а Дитлинда всего день назад обошла святилища академии в рамках становления следующим зентом. Необходимость ждать разрешения Раоблута, чтобы покинуть дворец, несколько раздражала, но делать было нечего: у Дитлинды не было целого рыцарского ордена.
«Но, увы, даже господин Раоблут не смог уберечь нас от посторонних глаз».
Дитлинда только закончила вашен последнего святилища и собиралась сделать следующий шаг к трону, когда Раоблут получил целый ряд ордоннанцев, сообщавших, что в дворянской академии появились посторонние. Ей и остальным пришлось отступить в лес и вернуться во дворец, где они должны были переждать, пока орден не ослабит поиски.
«Мог бы момент быть испорчен ещё сильнее?»
Дитлинде уже не в первый раз приходилось ждать во дворце, но от этого легче не становилось: Леонцио застрял в своих покоях, ожидая, когда его штап растворится, а значит, развлекать её было некому. Она попыталась устроить чаепитие со старшей сестрой, чтобы развеять нарастающую скуку, но та отказалась, так как уже согласилась заниматься смешиванием со служащими.
«Она всегда такая».
Альстеда была отличницей и ответственной молодой дамой, которая всегда делала то, что велела их мать. Как бы похвально это ни звучало, это означало, что она будет игнорировать Дитлинду, пока не закончит выполнять все полученные приказы.
«Неужели она не понимает, что мои требования превыше всего? Я скоро стану зентом, в то время как наша мать будет лишь аубом Эренфеста».
Тем не менее Альстеда отмахнулась от предложения устроить чаепитие с младшей сестрой, чтобы приготовить лекарства восстановления и магические инструменты для господина Раоблута и господина Джервазио. Дитлинда была далеко не в восторге.
«Матери сейчас даже здесь нет…»
Их мать отбыла, чтобы завоевать основание Эренфеста. Дитлинда понятия не имела, почему эта женщина была столь одержима таким захолустным герцогством… но если получение желаемого сделает её менее неприятной, тем лучше.
— Сестра, на сегодня этого достаточно, — заявила Дитлинда и поднялась со своего места. — Нам ведь не хочется пропустить ужин.
Хотя она и пришла в комнату для смешивания, Дитлинда не принимала никакого участия в изготовлении лекарств: она просто наблюдала за тем, как одна из слуг работает над её ногтями.
— У нас ещё много времени, — отрезала Альстеда. Она посмотрела в глаза служащим, а затем вернула своё внимание к котелку, что помешивала. Она действительно ценила своё занятие выше члена собственной семьи.
Дитлинда отвернулась и надулась.
— О, но ты же не можешь пойти в столовую в своей одежде для смешивания? Тебе придётся вернуться в свою комнату и переодеться. Давай не будем затягивать, но если ты настаиваешь на продолжении смешивания, то, пожалуйста, приготовь дополнительные лекарства восстановления для меня.
— Для тебя? Мы делаем их для всех. — Альстеда взглянула на служащих и уточнила: — Разве это не так?
Служащие подтвердили, что приготовили лекарства и для Дитлинды.
— Нет, нет, — запротестовала Дитлинда. — Мне нужны дополнительные лекарства восстановления. Вдвое больше, чем любому другому. Напомнить тебе, что с тобой смешивают именно мои служащие. При обычных обстоятельствах каждое из этих лекарств принадлежало бы мне. Ланценавцы получают некоторые из них только благодаря моей безмерной щедрости. Приготовить для меня побольше вовсе не должно быть проблемой.
В её глазах мелькнула тревога, Альстеда объяснила, что они не смогут исполнить подобное требование, пока следуют такому строгому расписанию:
— Если ты хочешь больше лекарств, то тебе стоит приготовить их самостоятельно… Но мы можем приготовить для тебя по крайней мере ещё два лекарства до ужина.
— О боги… Так просто не пойдёт. Очистка каждого святилища изматывает сильнее, чем я могу описать. Что ещё хуже, это мой единственный день отдыха: завтра мне нужно будет возобновить работу по получению Грутрисхайта, не правда ли? Поскольку ты собираешься остаться здесь, во дворце, будет логично, что ты должна сделать лекарства для меня.
Хотя ноги у Дитлинды не болели: она полагалась на своего зверя, который доставлял её от святилища к другому, девушка проводила на улице больше времени, чем обычно. Утро, проведённое в постели, чудесно освежило её, но это не означало, что она была в настроении заниматься смешиванием. Ей никогда не нравилось это занятие и весь утомительный труд, которого оно требовало.
— Завтра? — Альстеда перестала помешивать в котелке. — У тебя есть разрешение господина Раоблута?
Дитлинда приложила руку к щеке.
— Пока нет, но я должна срочно получить Грутрисхайт. И ты ведь хочешь вернуться домой, не так ли? Я буду просить и ради тебя, это наверняка его тронет.
Она была следующим зентом, поэтому не видела причин, по которым Раоблут мог бы отказать.
— Господин Раоблут является командиром всего рыцарского ордена. Давай подождём его здесь. Тебя заметили, когда ты обходила святилища, не так ли? Если ты выйдешь наружу без разрешения, тебя поймают.
— Поймают?! — Дитлинда вскрикнула, её брови возмущённо поднялись. — Заметили каких-то злоумышленников. Подумать только, кто-то может принять меня, следующую королеву этой страны, за какую-то злоумышленницу… Даже для тебя, сестра, это непозволительная грубость!
— Полагаю, да… — пробормотала Альстеда.
Дитлинда вздохнула. Как кто-то мог допустить такую элементарную ошибку? Бывали моменты, когда она задумывалась, действительно ли женщина перед ней — её сестра.
— Будьте осторожнее впредь… — в конце концов смирилась Дитлинда. — В любом случае, разве ты не отчаянно желаешь вернуться домой? Если мы будем работать вместе, как сёстры, и попросим господина Раоблута об одном одолжении…
— Конечно, я хочу вернуться в Аренсбах. Бенедикта, должно быть, беспокоится о том, как мы с господином Блазиусом поживаем. Но мы не можем подвергать господина Раоблута риску из-за небольшого неудобства. Матушка велела нам следовать его указаниям, когда речь идёт о делах королевской семьи и Центра.
«Боги… Какой ужас. Даже сейчас самое большее, на что она способна, — это повторять приказы матери».
Бенедикта была племянницей Дитлинды. Любая порядочная мать в такой ситуации захотела бы поспешить домой к дочери, но Альстеда отдавала предпочтение указаниям Георгины. Это было очень некстати: они могли бы легко разрешить ситуацию, если бы подчеркнули важность получения Грутрисхайта или попросили Джервазио приказать Раоблуту разрешить им продолжить.
— Сестра… Ты всегда так одержима тем, что думает мама…
— Напомни мне, ответила ли она на наше письмо? Она должна была прибыть в Эренфест вчера или сегодня.
Дитлинда отправила новости о своём продвижении, как только они прибыли во дворец. В ответ Георгина приказала ей не посылать новых сообщений в ближайшие пять дней, поскольку она будет занята тем, что будет проникать в Эренфест. Альстеда сочла эту просьбу вполне справедливой: не вовремя отправленное сообщение могло раскрыть, где скрывается их мать, но Дитлинда не могла не чувствовать себя оскорблённой. Не помогало и то, что её разочарованию не сочувствовала даже старшая сестра.
— Верь, сестра. Она, должно быть, окрашивает основание Эренфеста, пока мы разговариваем, — кивнула Дитлинда. Затем она снова вздохнула. — Я так стараюсь закрепить положение матушки в качестве следующего ауба Эренфеста, но она запретила мне связываться с ней, а господин Раоблут не позволяет нам покинуть дворец…
И снова жалобы Дитлинды были направлены на Раоблута. Только получив Грутрисхайт, она сможет заслужить признание своей матери… но мир упорно пытался встать на её пути. Это было отвратительно.
— Господин Раоблут сейчас очень занят, — напомнила Альстеда таким тоном, каким обычно разговаривают с ребёнком. — Он должен заниматься и дворцом, и рыцарским орденом, а также иметь дело с королевской семьёй.
— Боги! Естественно всё это мне известно!
— Правда? — с улыбкой спросила Альстеда. — Тогда ты должна знать, что мы обязаны ждать, когда он свяжется с нами. Если ты вдруг не знала, приготовление лекарств восстановления — важная работа; ланценавцы уже почти закончили поглощать свои штапы, и им потребуется немало занятий, чтобы привыкнуть к ним.
В голове Дитлинды что-то щелкнуло. Учитывая, сколько времени у неё ушло на поглощение собственной божественной воли, Леонцио наверняка скоро закончит: скорее всего, к ужину или завтрашнему утру. Как бы скучно ей ни было, веселье вот-вот вернётся.
— Вот, пожалуйста, — смягчилась Альстеда. — Твоя доля лекарств восстановления.
Должно быть, она занималась смешиванием для сестры во время разговора, и это зрелище чудесным образом подняло настроение Дитлинды.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
«Хотя она отказалась выпить со мной чаю, я её прощу. Обстоятельства были тяжёлыми и для неё».
Примерно два дня назад Альстеда выполнила возложенные на неё обязанности и попыталась вернуться в Аренсбах, но обнаружила, что дверь в поместье Ланценавии не открывается. «Как будто кто-то запер её», — отметила она. Не имея другого выхода, она попыталась вернуться через общежитие Аренсбаха… но и оно оказалось совершенно недоступным. Она попросила Раоблута разобраться в ситуации, после чего узнала, что кто-то украл основание их герцогства. Это было самое большее, что было известно людям из Центра, так что им ещё предстояло установить личность похитителя или получить какие-либо сведения о текущем положении дел в Аренсбахе.
Ордоннанцы не могут пересекать границы герцогств, поэтому Дитлинда отправила магическое письмо домой, пытаясь разобраться в ситуации. Возможно, их основание и было украдено, но её союзники в замке должны быстро прислать объяснения. Если же преступник перехватит письмо, то, как полагала Дитлинда, он испугается её статуса следующего зента и немедленно отступит.
Вопреки этим ожиданиям, Дитлинда до сих пор не получила ни от кого вестей: ни от друзей, ни от врагов. Это раздражало: она не любила, когда люди игнорируют её, но в то же время это побуждало её получить Грутрисхайт, несмотря ни на что.
— Оставайся сильной… — призвала Дитлинда. — Нам нужно продержаться до того дня, когда я займу трон.
— Хах. Действительно, — ответила Альстеда с тонкой улыбкой. — В любом случае, кажется, что сейчас наиболее подходящее время для отъезда.
Дитлинде хотелось похвалы, но она не удивилась: её сестра всегда была скудна на эмоции. Она ни разу не визжала и не прыгала от радости по поводу различных достижений Дитлинды.
***
Оставив уборку своим служащим, Дитлинда вернулась в свою комнату вместе с остальными последователями и Альстедой. Слуги открыли перед ними дверь, и они направились по широкому коридору, ведущему в главное здание.
Сколько бы раз она ни видела дворец, Дитлинда не переставала удивляться его странной архитектуре. Обычный дворец состоял бы из большого главного здания для госпожи или господина дома, бокового здания для крещёных детей, а также нескольких боковых зданий для второй и третьей жён и тренировочной площадки для рыцарей. Однако этот дворец состоял из главного здания и всего одного бокового.
«Хотя его странный дизайн в итоге оказался удобным для меня».
В день их приезда Раоблут предложил всем вместе остановиться в боковом здании — но немыслимо, чтобы неженатые мужчина и женщина, влюблённые друг в друга, спали под одной крышей. Вняв пылким объяснениям Дитлинды, Джервазио предложил, что те, кто приехал из Аренсбаха, могут воспользоваться главным зданием.
— Это здание предназначалось для принцесс Ланценавии, — поведал он. — Я не возражаю, если вы предпочтете остаться там. Я же останусь здесь, в комнате, где меня растили.
На самом деле Дитлинда хотела остаться в боковом здании: там находился круг перемещения в поместье Ланценавии, комната для смешивания, материалы, еда и слуги, а также столовая. Мысль о необходимости перебираться в главное здание, когда захочется поспать или переодеться, казалась ей крайне неудобной, поэтому она попросила ланценавцев остаться в главном здании… но Джервазио отказался идти на попятную.
— Главное здание предназначено для женщин, — продолжал он, в его голосе не было ни капли тепла. — Если вы настаиваете на том, чтобы мы разделились, то я вынужден попросить вас спать там. Единственная альтернатива — остаться в боковом здании вместе с остальными, как и было задумано. Те, кто хочет спать в другом месте, могут это сделать. Больше никто не возражает против этого решения.
Затем Джервазио ушёл вместе со слугами в свою комнату. Уверенность, с которой он ориентировался во дворце, свидетельствовала о том, что он когда-то здесь жил.
Ни один человек не согласился с тем, что Дитлинде следует остаться в боковом здании. Раоблут сказал ей принять решение, а сам провёл экскурсию по столовой, комнате для смешивания и зоне для тренировок рыцарей. Не сумев противостоять решению прежних хозяев дворца, которых она никогда не видела, Дитлинда с неохотой согласилась остаться в главном здании. Если бы оно было меньше или не таким шикарным, она бы, скорее всего, продолжала протестовать.
«Не могла предположить, что все будут просто игнорировать проблему неженатых мужчин и женщин, спящих в таких тесных помещениях…»
Дитлинда всё ещё не могла забыть о Джервазио, когда впереди показался конец коридора. Слуга открыла дверь впереди.
— Одну минуту, госпожа Дитлинда, госпожа Альстеда. Сейчас я открою следующую дверь.
Крытый коридор, соединяющий боковое здание с главным, заканчивался запертой дверью, ведущей в небольшую комнату. Это было очень необычно: обычно такие проходы вели во внутренний коридор или прихожую с лестницей. Ещё более странным было то, что в главном здании дворца не было окон со стороны соединяющего коридора, поэтому тот, кто провёл всю жизнь внутри, даже не узнал бы о существовании этого хода.
— Интересно, зачем в простом соединяющем коридоре столько дверей, — размышляла Дитлинда. — Должно быть, тем, кто жил здесь повседневно, это доставляло массу неудобств. Возможно, они хотели скрыть его от кого-то.
— Боги, какая забавная мысль… — с усмешкой заметила Альстеда. — От кого и зачем его прятать?
Группа направилась на третий этаж, где находились три большие комнаты, принадлежавшие, по слухам, принцессам Ланценавии. В первой из них гербом была кораллелия, во второй — шентис, а в третьей — левелая. Двери и окна были украшены сложными решетками, а мебель была настолько красивой, что можно было с уверенностью сказать, что она предназначалась для королевских особ.
Дитлинда, Альстеда и Блазиус в данный момент жили в трёх комнатах. Блазиус был недоволен женским декором, но не Дитлинда — она была вполне удовлетворена. С их комнатами были связаны покои для последователей, но все мужчины, состоящие у них на службе, жили этажом ниже.
— Давайте переоденемся, а потом пойдём ужинать, — предложила Альстеда. Она вошла в комнату с кораллелией, а Дитлинда — в похожую комнату с левелаей.
***
Переодевшись, троица вернулась в боковое здание и направилась в обеденный зал. После обеда количество гостей увеличилось, и даже Леонцио вернулся. Похоже, он наслаждался одной из многих оживлённых бесед.
— О, господин Леонцио. Я вижу, вы поглотили свой штап.
— Госпожа Дитлинда. Прошло всего два дня, но мне кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я видел вас в последний раз.
— Боги… Неужели вы так хотели меня увидеть? — щёки Дитлинды ярко покраснели в ответ на очевидный комплимент: должно быть, Леонцио все два дня думал о ней.
— Я буду очень рад, если вы устроите так, что я начну учиться пользоваться штапом уже завтра. Моё владение таким мощным инструментом, несомненно, будет вам полезно.
— Да. Не сомневайтесь, ведь вас будет обучать не кто иной, как следующий зент Юргеншмидта.
Ланценавцы, как правило, обладали исключительным объёмом магической силы — они станут смертоносными бойцами, как только научатся пользоваться своими штапами. Времени было недостаточно, чтобы охватить всё, что предусмотрено учебным планом дворянской академии, но основы боя не заняли бы много времени. Дитлинда была уверена, что даже она сможет обучить абсолютных новичков, и мысль о том, что её ждёт не меньшая похвала, чем после обучения ланценавцев созданию ездовых зверей, приводила её в восторг.
— Между прочим… — Джордано, посланник из Ланценавии, который обычно стоял позади Леонцио и прислуживал ему, оглядел обеденный зал. — Я не вижу здесь короля Джервазио.
Дитлинде тоже захотелось оглядеться. Судя по недоумению мужчины, Джервазио редко отсутствовал, особенно когда воображал себя повелителем дворца.
— Сегодня его здесь нет, — вмешался главный слуга Раоблута. — Он попросил, чтобы мы ели без него.
Главный слуга Раоблута жил во дворце, а не в своём обычном поместье, его важнейшей обязанностью было поддерживать связь со своим господином. Обычно дворяне, работавшие в замке, сообщали своему главному слуге, когда они собираются вернуться домой и когда готовить еду. Раоблут пользовался этим, чтобы передавать приказы и новости дворцу с помощью ордоннанцев. В обязанности главного слуги входило донести волю своего покровителя до тех, кто находился во дворце, а затем вернуть любую информацию, имеющую важное значение.
— Король Джервазио закончил обходить со мной святилища только вчера… — заметила Дитлинда. — Он служил мне приманкой во время моего отступления. Возможно, он всё ещё не вернул себе силы после этого.
Джервазио отправился в библиотеку вместе с Раоблутом, чтобы отвлечь внимание рыцарского ордена от Дитлинды. Она считала вполне естественным, что её безопасность как следующего зента должна стоять на первом месте, но всё же ценила тяжёлое бремя, которое он решил взвалить на себя. Его отсутствие было воспринято с большим великодушием.
— Могу ли я попросить вас занять свои места? — пригласил слуга.
Как только все расселись, слуги начали подавать еду. Это была спокойная трапеза, во время которой обсуждался порядок использования штапов.
— Прежде чем пытаться сделать что-либо ещё, — начала Альстеда, — вы должны выработать определённую форму для своего штапа, которую вы сможете поддерживать в течение длительного времени.
— Лучше всего сделать простой штап без излишних украшений, — добавила Дитлинда. — Каким бы замысловатым вы ни хотели его сделать, это только усложнит его использования.
— Боги… Это тебе сказал один из твоих учителей?
— Ну-ка, ну-ка, сестра, откуда у тебя такая идея? Я просто говорю о здравом смысле.
Ужин не умерил пыл ланценавцев, с нетерпением ожидавших возможности использовать свои штапы. К тому времени, когда седьмой колокол возвестил о том, что пора спать, они придумали множество форм и даже смогли выстрелить из штапов магической силой.
— Теперь, когда вы знаете, как создавать свои штапы, следующий шаг — выучить заклинания, необходимые для превращения их в оружие и инструменты, — объяснил Блазиус. — Это не займет много времени: формируя высших зверей и создавая доспехи, вы уже продемонстрировали, что можете управлять своей магической силой.
Дитлинда оглядела ланценавцев, которые всё ещё жаждали знаний, и с широкой улыбкой произнесла.
— Вот вам пример — меса!
— Меса обычно используется при смешивании и сборе материалов, — пояснил Блазиус.
Ланценавцы внимательно слушали и одобрительно отзывались о «выдающейся» демонстрации. Дитлинда провела весь день в мучительной скуке, но теперь её охватила радость от того, что она получила то, чего действительно желала.
«А завтра будет ещё лучше».
***
К несчастью для Дитлинды, унылое, но спокойное состояние дворца было нарушено в ту же ночь. Радостные события, которые она так отчаянно желала, так и не свершились.
