Медленно шествующий человек, встав между статуями верховных богов, остановился. Это мог быть только Джервазио: никто другой не оказался бы наверху алтаря. Я не могла разглядеть его с того места, где мы находились, поэтому усилила зрение.
«Это… постаревший, серебоволосый господин Фердинанд?! И нет ли в нём чего-то также от господина Эйвермина?»
На вид человеку, появившемуся в лекционном зале, было около сорока лет, у него были длинные серебристые волосы, которые он носил зачёсанными назад. Джервазио действительно можно было описать как «постаревшего Фердинанда». Сходство было настолько поразительным, что без всяких уточнений было ясно, что они родственники. Не зная о дворце Адальгизы, я могла бы предположить, что Джервазио — старший брат, дядя или даже отец Фердинанда.
Джервазио с алтаря оглядел нас, после чего повернулся к своему главному союзнику.
— Что здесь происходит, Раоблут?
Должно быть, он ждал, когда стихнет шум нашей битвы. Его глубокий голос, подобающий полководцу, разнёсся по всему залу, требуя всеобщего внимания.
— Ах, король Джервазио! — Раоблут вскинул руки и продолжил несколько театрально: — Умоляю вас, явите свой дарованный богами Грутрисхайт здесь, чтобы все увидели! Покажите всем, что вы стали настоящим зентом!
Джервазио вытянул руку и проскандировал: «Грутрисхайт». В его руке появилось священное писание, похожее по форме на божественный инструмент Местионоры. То, что он стоял между статуями верховных богов, делало его ещё более похожим на настоящего зента.
— Перед нами стоит истинный зент, избранный богами! — провозгласил Раоблут, переполненный эмоциями. — Человек, который спасёт нашу страну!
Анастасий и его рыцари побледнели. Некоторые рыцари Центра разразились маниакальными возгласами. Но чаще слышались перешёптывания людей, сравнивающих Фердинанда и Джервазио.
— Госпожа Розмайн… это Джервазио? — уточнила Леонора.
— Я бы предположила, что да. По крайней мере, так сказал Раоблут.
— Они с господином Фердинанд родственники, верно?..
— Учитывая сходство, можно предположить, что они так или иначе связаны. Но не забывай, Леонора, господин Фердинанд — член герцогской семьи Эренфеста. — Насколько было известно окружающим, я ничего не знала ни о происхождении Фердинанда, ни о дворце Адальгизы. Я натянула улыбку и добавила: — В любом случае их внешность не имеет значения. Это не меняет того, что мы должны сделать.
Я не сводила глаз с Джервазио, который всё ещё стоял на алтаре. Если мы позволим ему стать зентом, кто знает, что он сделает со мной за то, что я украла основание Аренсбаха, с Фердинандом за то, что он помешал его планам, и со всем Эренфестом за то, что его союзница Георгина была убита?
«Надо полагать, что о переговорах не может быть и речи».
Ланценавцы уже продемонстрировали свою готовность уничтожить любого, кто попытается им помешать — я сомневалась, что с нами они поступят иначе. Люди Джервазио придут, чтобы отнять основание Аренсбаха, и нет никаких оснований полагать, что они пощадят меня: я уже уничтожила множество их войск, разрушила их корабли, освободила похищенных ими женщин и подчинила себе дворец Адальгизы. По крайней мере, поменяйся мы местами, я бы не смогла простить их, какими бы причинами они ни руководствовались.
— Действительно, его внешность не имеет значения, — согласилась Леонора. Её глаза метались по залу, стремясь охватить все перемещения рыцарей Центра. — И всё же, как нам его пленить? Командир рыцарей не отходит от алтаря. Нам нужно будет разгромить орден Центра или достигнуть своей атакой вершины алтаря. Если бы у нас было больше людей или способ связаться с теми, кто снаружи…
В этот момент что-то шлёпнулось о моё запястье. К моей руке прилип маленький, не больше 5 сантиметров, самолётик из магической бумаги. Зрелище, конечно, было необычным, но я быстро поняла, что это письмо. Оглядевшись по сторонам, я незаметно развернула его, и в результате обнаружила наспех сделанную записку от Фердинанда:
«Привлеки внимание с помощью Грутрисхайта и масштабных благословений. Феадренна преградит путь врагу. Мой отряд готов».
Другими словами, он хотел, чтобы я всех отвлекла. Я незаметно повернула записку так, чтобы мои рыцари могли её увидеть. Леонора взглянула на Фердинанда, а Хартмут и Кларисса потянулись к мешочкам с магической бумагой.
Я подняла правую руку в воздух и крикнула: «Грутрисхайт!» Спустя мгновение появилась моя собственная Книга Местионоры.
— Что?! Ещё один Грутрисхайт?!
— Нет, посмотрите внимательно! Эта книга слишком мала, чтобы быть настоящей! Настоящая у короля Джервазио!
— О чём ты говоришь?! Грутрисхайт госпожи Розмайн — самый что ни на есть настоящий! Она открыла им врата страны!
Мне всё ещё нужно было заново наложить вытянутые благословения, поэтому я изо всех сил постаралась отгородиться от споров между рыцарями Дункельфельгера и Центра. Бог войны Ангриф, бог охоты Шлагциль, богиня штормов Штейфериз, богиня терпения Дультзецен, богиня удачи Грайфешан… я молилась им всем, одному за другим. Каждый раз божественный свет поднимался в воздух и обрушивался на моих союзников.
— Госпожа Розмайн получила благословение бесчисленных богов, — заявил Хартмут, даже не пытаясь скрыть свою гордость. — Как воплощению Местионоры, ей поручено даровать Грутрисхайт следующему зенту. Она выберет достойного кандидата из числа жителей Юргеншмидта. Нет необходимости в том, чтобы трон занимал незваный гость из Ланценавии.
«Хартмут?!»
Я ещё не закончила давать благословения, поэтому была не в силах остановить его, а мои последователи настолько привыкли к его затянутым речам, что он был для них не более чем фоновым шумом. Их внимание было сосредоточено совсем на другом. Что касается остальных, то они наблюдали за Хартмутом в полном оцепенении. Мы успешно отвлекли внимание.
— Как я и думал, отдать её в храм Центра будет лишь полумерой, — прошипел Раоблут, сверкнув убийственным взглядом. — Я должен убить её собственными руками.
— Последователь Розмайн прав: у нас нет причин позволять иноземцу захватить трон! — крикнул Анастасий. Он и его последователи пришли в себя. — Раоблут! Ты предал моего отца, Юргеншмидт, и всех, кто верил в тебя как командира рыцарей Центра! Я заберу твою голову!
Принц и его свита тоже не остались в стороне от моих благословений: они без труда сбивали с ног рыцарей Центра на своём пути, продвигаясь к Раоблуту.
— Ах, конечно. Это ускользнуло от моего внимания, боги отвечают на благословения здесь… — пробормотал Джервазио, впечатлённый, глядя на столбы света, усеявшие зал. Он поднял свою Книгу, словно подражая мне, а затем начал молиться своим низким, гулким голосом. — О бог войны Ангриф, что служит богу огня Лейденшафту…
Грустрисхайт Джервазио светился голубым светом. Я не могла поверить, как легко ему это удалось. Когда я только начинала свой путь в качестве священницы-ученицы, заучивание молитв для религиозных церемоний было трудной задачей, отнимающей огромное количество времени. Имена богов были такими длинными и их было так много, что я вспомнила, как от отчаяния хотела дать им всем прозвища.
— Прошу вас, услышьте мою молитву и даруйте мне свою божественную силу, — завершил Джервазио. — Даруйте мне силу поразить тех, кто выступает против нас.
Раздался резкий звук, и в воздух взметнулся столб голубого света. Рыцари Раоблута разразились возгласами восхищения, когда отряд Анастасия был остановлен на месте.
— Хм. Похоже, боги даруют мне своё благословение… — с улыбкой заметил Джервазио, глядя на голубой столб света. Затем он начал читать ровно те же молитвы, что и я, начиная со Штейфериз. Преимущество, которое мы получили благодаря ритуалу Богини Моря, скоро будет сведено на нет.
«Хуже того, все снова стали смотреть на Джервазио. Чем вообще занимается господин Фердинанд?!»
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Разве он не собирался что-то сделать, пока все отвлечены на меня? Я повернулась, чтобы оглянуться на него, но Фердинанда нигде не было видно: я увидела только Экхарта, отбивающегося от нескольких рыцарей Центра.
— Услышьт… Кх?!
Молитва Джервазио была прервана внезапным всплеском магической силы. В ответ на это сработало несколько его амулетов.
— Откуда эта атака?! — воскликнул Раоблут. Защищая алтарь, он сосредоточился на группе Анастасия, но, подняв оружие, обернулся, чтобы увидеть, куда направлены контратаки амулетов Джервазио.
— Гетайльт.
На вершине алтаря появился щит. Он блокировал атаки амулетов Джервазио, а затем исчез, явив Фердинанда собственной персоной. Я не знала, как ему удалось туда забраться, но могла предположить, что он использовал амулет Фёрбергена, пока все смотрели на меня.
— Ты! — крикнул Раоблут. — Когда ты успел?!
Фердинанд даже не смотрел на командира рыцарей, его взгляд был устремлен на Джервазио. Воспользовавшись стандартным приёмом рыцарей по разделению штапа, в одну руку он вызвал новый щит, в другую — чёрный водяной пистолет, после чего обрушил на него шквал неумолимых атак.
— Король Джервазио!
Раоблут попытался подняться на алтарь, чтобы вмешаться, но Кларисса с криком «У тебя ничего не получится!» активировала ещё один из своих усиливающих магических кругов. Нам уже было велено преградить путь врагу с помощью Феадренны, поэтому я с готовностью взмахнула своим штапом над магической бумагой с кругом молнии, развернутой для меня Хартмутом.
— Молния Феадренны! — воскликнула я.
Магические круги разошлись под потолком и обрушили молнии на рыцарский орден. Одновременно активировался ещё один магический круг — по всей видимости, поставленный Фердинандом — и ещё больше молний обрушилось на членов ордена Центра, с которыми сражались Экхарт и рыцари Аренбаха. Зал заполнили крики агонии, а в круги направились контратаки амулетов раненых рыцарей.
— Плащи! Серебряные плащи должны помочь! — вторил крикам голос Раоблута. Он набросил на голову плащ, чтобы продемонстрировать это, но когда он попытался во второй раз подобраться к Джервазио…
— Гх!
Раоблут оказался опрокинутым навзничь. Я подумала, что это, должно быть, очередная атака, но, видимо, нет: он протянул руку и пробормотал:
— Что это? Невидимый барьер?!
Даже его серебряный плащ не помог ему пройти сквозь него.
Командир рыцарей был в ярости от того, что его лишили привилегии взойти на алтарь, но я почувствовала облегчение: пока он оставался на месте, Фердинанду не нужно было беспокоиться о вражеском подкреплении. Трудно было представить, что он проиграет в поединке с Джервазио, который даже не был рыцарем.
— Значит, ты и есть Квинта…
Фердинанд, не дрогнув и бровью, прицелился и выстрелил прямо в лицо врага. Ярость, скрытая за атакой, ясно дала понять, что он не желает обсуждать этот вопрос.
Джервазио резко поднял руку, чтобы перехватить удар. Другой его защитный амулет лопнул и начал контратаку, которую Фердинанд просто заблокировал своим щитом.
Мой собственный пистолет напоминал мне всего лишь игрушку… но тот, которым пользовался Фердинанд, был неотличим от настоящего. Тонкие струйки магической силы впивались в Джервазио, в мгновение ока лишая его амулетов. Фердинанд использовал слабые удары, чтобы контратаки не нанесли слишком большого урона.
— Рюкен. Гетайльт, — произнёс Джервазио, рассеивая свой Грустрисхайт и создавая щит, пока Фердинанд продолжал разрушать его амулеты. — Раоблут и Леонцио были правы… Мы до ужаса похожи.
Вместо ответа Фердинанд метнул магический инструмент. Он пролетел над поднятым щитом Джервазио и взорвался за его спиной: обычный квадратный щит в отсутствии рыцарей сопровождения защищал крайне ограниченно. У Джервазио были амулеты и для защиты от физических атак, поэтому началась ещё одна контратака, но Фердинанд снова заблокировал её.
— Квинта, ты не чувствуешь угрызений совести из-за обстоятельств своего рождения? — тихо спросил Джервазио. — Неужели ты никогда не испытывал ярости от того, что тебе навязали такую жалкую жизнь? Неужели ты ничего не думаешь об обычаях Ланценавии или о том, какая суровая жизнь была тебе дарована ещё до рождения?
У Фердинанда, должно быть, были свои мысли на этот счёт, но он сохранил каменное выражение лица и молча метнул второй магический инструмент. Джервазио отразил его щитом и продолжил:
— Мальчиков, родившихся в этом дворце, судят исключительно по их магической силе, и тем, кому суждено стать магическими камнями, ни за что не избежать этой участи. Даже тем, кому повезло оказаться зарегистрированным как члену королевской семьи, пусть и из побочной ветви, суждено по достижении совершеннолетия отправиться в чужую страну и жить лишь ради поддержки белых зданий. Это, Квинта… Это единственная возможность покончить с этим порочным кругом. Как только я стану следующим зентом Юргеншмидта, я положу конец этому безумию. Ни один ребёнок не будет более рождаться в этом несчастье. А эта страна больше не будет зависеть от прихотей короля, у которого нет Грутрисхайта.
Фердинанд презрительно усмехнулся:
— Похоже, ты ошибаешься. Я не Квинта, я Фердинанд, кандидат в аубы Эренфеста.
— Возможно, ты не помнишь покинутый в юном возрасте дворец, но ты сбежал только потому, что твоя мать стала магическим камнем вместо тебя. А на её месте оказалась девушка, которая должна была жить как принцесса…
Фердинанд, должно быть, был в ярости. Он не показывал этого, но на его лице была та самая фальшивая улыбка, которую я видела всякий раз, когда он был крайне недоволен:
— Как я уже сказал, я не Квинта. Я Фердинанд.
— У тебя есть свои причины. Я могу это понять, — продолжал Фердинанд, его сверкающая улыбка скрывала истинные чувства. — Но кто ты такой, чтобы читать мне нотации, когда сам принимал эти магические камни и использовал их для Ланценавии? Ты — незваный гость из чужих земель. И теперь, когда у Юргеншмидта есть воплощение Местионоры, что наделит нового зента Грутрисхайтом, ты лишь бесполезная помеха. Ланценавии я скажу только одно: прокляните имя Толквенхайта и умрите. Это избавит будущие поколения от участи родиться во дворце Адальгизы.
— Понятно… В таком случае, достаточно. Тот, кто бросил дворец, не понимает нашей боли. Ты был рожден, чтобы стать магическим камнем, Квинта, и ты им станешь.
Джервазио отбросил щит в сторону и направил на Фердинанда серебряную трубку. В ней, должно быть, содержался тот же яд, что и у Летиции. Как только я увидела это, мои руки сами собой начали действовать.
— Вашен!
Мы ожидали, что наш враг снова применит яд. Я подняла свой штап и со всей силы ударила по приготовленной магической бумаге.
