— Вы чувствуете себя отдохнувшей, юная леди? — спросила Рихарда. — Уже почти пятый колокол, но вы можете отдохнуть ещё немного, если вам это необходимо.
Я размышляла над этим вопросом. Мне казалось, что я совсем не спала, но при этом меня наполняла бодрость. Я не видела причин ложиться спать и рисковать проснуться разбитой.
— Я встану, — сказала я. — Господин Фердинанд уже вернулся?
— Он пообедал здесь, встретился с аубом, чтобы обсудить различные вопросы, а затем разослал повсюду ордоннанцы. Сейчас он должен отдыхать во дворце вместе с рыцарями Аренсбаха. Он сказал, что вам не стоит беспокоиться об Аренсбахе в данный момент и что вы должны связаться с ним, как только придёте в себя.
Рыцари Аренсбаха не могли вернуться домой без регистрационных брошей. Дворец был, конечно, гораздо более хорошим вариантом, чем просто лагерь на территории академии, но сможет ли Фердинанд вообще расслабиться? Учитывая, сколько он должен был иметь неприятных воспоминаний, связанных с этим местом, я не могла не волноваться.
— Давайте сначала приготовим чай, юная леди. Вместо обеда мы устроим лёгкий перекус.
— Конечно. Не могли бы мы выпить чаю на втором этаже? Я хотела бы услышать отчёт господина Фердинанда.
— Я посоветуюсь с аубом и вернусь с его разрешения.
— Приёмный отец тоже здесь? — спросила я, не в силах скрыть удивление. Я предполагала, что за тыл будет отвечать скорее Флоренция.
— Если мы покажем вас публике в вашем нынешнем виде, это вызовет огромный переполох. По этой причине королевская семья приглашена на обед послезавтра в комнату для чаепитий Эренфеста. Мы получили инструкции от Фердинанда, и герцогская чета уже вовсю готовится.
Затем Рихарда вышла из-под полога моей кровати.
— Оттилия, свяжись с последователями-мужчинами. Брюнхильда, Бертильда, пусть юная леди переоденется. Кларисса, сообщи последователям господина Фердинанда, что она проснулась.
Хотя я их не видела, суета, которая последовала за этим, подсказала мне, что все в моей свите начали действовать. Брюнхильда и Бертильда помогли мне переодеться. Я впервые увидела наряд, который они мне принесли, и, когда я взглянула на него, Брюнхильда неловко улыбнулась.
— В Эренфесте швеи работают с большой спешкой, чтобы изготовить для вас одежду. Наряд перед вами получен от госпожи Флоренции. Чтобы ускорить работы, дизайн платья был разработан таким образом, чтобы размеры можно было окончательно подогнать с помощью шнурка. Также использовалась ткань, которая была уже готова к моменту вашей первой встречи со швеями. Мы ожидаем, что завтра прибудет ещё один наряд от компании «Гилберта».
Я взглянула на Брюнхильду в зеркало: её руки дрожали, когда она делала мне прическу. Должно быть, она почувствовала на себе мой взгляд: она отвернулась и приложила руку к щеке, подыскивая нужные слова.
— Хотя я понимаю, что это сила богини, требуется огромная сила воли, чтобы встретиться с вами лицом к лицу… — в конце концов сказала она. — Чем ближе я подхожу, тем сильнее меня охватывает благоговейный трепет, отчего руки дрожат против моей воли. Стоя так близко к вам, как сейчас, я даже вижу свет, излучаемый вами.
Бертильда кивнула.
— Моя сестра права: прямо сейчас вы излучаете божественность в самом буквальном смысле. Я так рада, что мне довелось служить вам сегодня.
«Бертильда выглядит так, будто в любой момент может начать поклоняться мне. Слышать всё это о божественной силе и благоговении, которое они испытывают, просто находясь рядом со мной… Неужели я больше не человек?»
Если бы эти замечания исходили от Хартмута, я бы и не задумалась, но теперь с благоговением на меня смотрели мои обычно нормальные последователи. Мне стало немного не по себе. Хотя меня наполняла магическая сила богини, внутри я оставалась самой собой.
— Если бы все в приюте увидели вас такой, какая вы сейчас, госпожа Розмайн, они бы начали молиться так же горячо, как Хартмут, — будто ослеплённая отметила стоявшая чуть поодаль Филина и улыбнулась. — Вильма, несомненно, стала бы пытаться нарисовать вас. Обычно люди не чувствуют чужую магическую силу, если её объём слишком превышает их собственный, но все ощущают силу богини. Каждый, кто приходил сюда из Эренфеста, обращал внимание на вашу спальню, хотя это прекратилось, когда мы, по совету господина Фердинанда, накрыли вас серебряной тканью.
Одно моё присутствие вызывало переполох. Я искренне надеялась, что существует способ избавиться от этой ненужной магической силы: иначе моя повседневная жизнь окажется сильно нарушена.
— Мы с Дамуэлем охраняли вас, пока вы спали, — сообщила мне Юдит. — Похоже, ваша битва была совершенно безумной. Лауренц сказал, что чуть не утонул в лекционном зале! Жаль, что меня там не было. Не могу даже представить, каково это было.
Юдит приехала в общежитие вместе с Дамуэлем, пока я спала. Мало кто из людей, услышав о сражении в зале, похожем на гигантскую стиральную машинку, захотел бы испытать это сам.
— Мне тоже жаль, что тебя там не было, — ответила я. — Мне очень жаль, что из-за молодости тебе не удалось сопровождать нас: был момент, когда твои уникальные таланты очень помогли бы нам.
Я рассказала Юдит, как она могла бы подстрелить Раоблута на алтаре. В ответ она гордо улыбнулась.
***
Переодевшись, я вернулась под серебряную ткань, чтобы скрыть беспокоящую силу богини, и приготовилась переместиться в другую комнату, где я могла бы выпить чаю. Нести меня поручили Ангелике, поскольку она специализировалась на магии усиления.
«Идти самой слишком опасно: серебристая ткань так плохо пропускает свет, что я даже не вижу своих ног!»
Я предложила путешествовать в своём пандобусе, но Леонора спокойно возразила, что даже если бы ауб разрешил, мне бы всё равно не удалось нормально передвигаться на пандочке, накрывшись тканью, и я сдалась.
«И всё же не могу поверить, что меня повсюду носят на руках! Я больше не маленький ребёнок!»
Я дрожала от смущения под тканью, пока мы не добрались до места назначения. Наша встреча за чаем должна была вот-вот начаться.
— Мне сказали, что ты хорошо спала, — сказал Фердинанд.
Как только с меня сняли серебряную ткань, Экхарт и Юстокс расширили глаза, после чего обменялись несколькими быстрыми кивками. Среди последователей, выстроившихся у стены, я увидела Дамуэля.
— Я очень благодарна вам за это, но должна спросить: вы хорошо отдохнули?
— Мне потребовалась помощь лекарства, но да.
Я сузила глаза, глядя на него.
— Дайте угадаю — лекарство, которое будит тебя кошмаром?
— В таком мрачном месте, как этот дворец, я в любом случае был обречён на кошмары. Отдых с лекарством был лучшим выбором.
«Значит, он вообще не отдыхал!»
Пока я поджимала губы, слуги приготовили чай и подали нам обоим еду. Фердинанд, должно быть, тоже не очень много съел за обедом.
— Мне сказали, что рыцари во дворце спят посменно, — сказала я. — У вас есть какие-нибудь новости о пленниках?
— Они всё ещё находятся во дворце. Орден Центра сейчас совершенно бесполезен; мы примем решение о наказании рыцарей во время нашей встречи с королевской семьёй. Мы должны обсудить, как следовать приказу богини о том, чтобы свести количество смертей к минимуму.
«Другими словами, он хочет свалить как можно больше бремени на королевскую семью».
— Пока герцогская чета готовится к приёму наших королевских гостей, — продолжал Фердинанд, — Шарлотта занялась обеспечением поддержки аренсбахских рыцарей. Мне нужно будет поблагодарить её позже.
Во время обороны Эренфеста Шарлотта отлично справилась с задачей по обеспечению тыла вместо Флоренции. Она приобрела множество навыков и теперь вновь применяла их. Это очень радовало.
— Она прекрасно умеет поддерживать других, — заметил Фердинанд. — Должен признать, она хорошо подходит на роль первой жены.
— Боги. Мои уши обманывают меня, или это были слова похвалы? Я передам их ей в знак признательности.
— Сделай это как можно грандиознее. Широкий жест поможет репутации Эренфеста.
Затем мы активировали магический инструмент для защиты от подслушивания, воздействующий на область. Я подождала, пока наши последователи уйдут, затем сделала глоток чая, приготовленного Брюнхильдой, и сказала:
— Господин Фердинанд, мне действительно можно было отдохнуть? Я думала, что мы должны вернуться в Сад Начал после того, как снабдим врата магической силой.
— Я не ожидаю никаких проблем. Эйвермин воспринимает время иначе: мы можем прождать ещё десять лет, и это его не обеспокоит. Полагаю, он предпочёл бы, чтобы мы вернулись с новым зентом — или, по крайней мере, с новостью о том, что он уже выбран.
Он был прав. Эйвермин с трудом отличал гражданскую войну двадцатилетней давности от нынешней — выждать лишний день-другой ему не составит никакого труда.
— И всё же, что случилось с Джервазио? — спросила я. — Его схватили после возвращения?
— Нет, но я намерен в конце концов забрать его.
— «Забрать его»? Это прозвучало не очень хорошо. — Что вы с ним сделали, господин Фердинанд?
— Во-первых, чтобы выиграть время, я выстрелил ему в руку в тот момент, когда он закончил рисовать свой магический круг, чтобы отвлечь его на достаточное время и уничтожить круг.
— Прямо перед господином Эйвермином?!
Я не могла поверить в то, что слышала. Он напал на Джервазио сразу после того, как ему сказали, что не следует разбрасываться жизнями. И если то, что он говорил, было правдой, то к моменту встречи со мной в Классенбурге он уже начал проворачивать свой план.
— Я хотел замедлить его, а не лишить жизни, — сказал Фердинанд. — В любом случае, я дал ему лекарство, чтобы залечить рану.
«Он считает, что этим всё исправил?!»
— Верно… Вы сказали, что это был ваш первый шаг, а что было дальше? Мне сказали, что вы отправились в храм Центра.
Мои последователи вкратце рассказали мне о его маршруте, но что он делал в храме, оставалось для всех нас загадкой.
— Я забрал священные тексты главы храма, ключ от них и медали тех, кто отправлялся в Ланценавию в качестве королей. Иммануэль доставлял мне немало хлопот, пока я был там. Он жив, но я позаботился о том, чтобы заставить его замолчать.
«Подождите… Это прозвучало очень жестоко».
Я рефлекторно коснулась одного из своих амулетов через одежду: возможно, Фердинанд использовал один из магических кругов, позволяющих нанести урон другому человеку, не убивая его.
— Священные тексты с ключом были доверены Хартмуту, поскольку он посвятил тебе имя и к тому же служил главным священником. Идеальный выбор, не так ли?
Я взглянула на Хартмута, который в ответ кивнул в знак абсолютной уверенности. Он выглядел таким взрослым и… серьёзным, что рассказы о его разглагольствованиях в лекционном зале казались нереальными.
— А что насчёт медалей?.. — спросила я.
— Кандидаты в аубы ведь умеют справляться с медалями? Я позаботился о том, чтобы уничтожить медаль Джервазио, но остальные теперь у меня. Мы обсудим, что с ними делать, во время нашей встречи с королевской семьёй.
— А? Подождите, подождите. Вы уничтожили медаль Джервазио? Но вы же сказали мне, что он жив.
— Ты говоришь так, словно я тебя обманул. Медаль была уничтожена, когда он находился у врат страны Глессенмейера, так что он просто лишился своего штапа. Именно поэтому я из кожи вон лез, чтобы задержать его, и внимательно следил за его кругом перемещения.
— Ах…
И конечно, потеря штапа означала, что Джервазио потерял и Книгу Местионоры. Он не смог бы снабдить свои врата страны или воспользоваться кругом перемещения, чтобы покинуть их, и это объясняло, почему Фердинанду нужно было «забрать» его.
«Не хотелось бы видеть господина Фердинанда в качестве врага.. Это ужасно».
Фердинанд отпил чаю и продолжил:
— Было бы идеально захватить человека, стоящего за вторжением Ланценавии, до нашей встречи с королевской семьёй, но ради безопасности сначала мы должны уморить его голодом, чтобы у него не осталось сил сопротивляться.
«Ужасающе».
— Неужели нужно было использовать против Джервазио столь грязные трюки? — спросила я. — Он не казался мне таким уж плохим парнем. На дворян Аренсбаха напала другая фракция, и действовали они с разрешения госпожи Дитлинды. Я серьёзно думаю, что мы могли бы прийти к взаимопониманию.
Если бы мы встретились при более благоприятных обстоятельствах, возможно, нам вообще не пришлось бы сражаться с Джервазио.
Фердинанд посмотрел на меня с серьёзной озабоченностью.
— Твоё чувство самосохранения было разорвано на части вместе с памятью? Подумай немного. Он сказал нам, что его цель — спасти ланценавцев и наградить тех рыцарей Центра, которые восстали против Трауквала, но он ничего не сказал о дворянах, живущих сейчас в Юргеншмидте, или о тех, кто встал на его пути. Хотя он стремился стать зентом, его образ мыслей оставался мышлением короля Ланценавии. Мы не могли знать, о чём он думает на самом деле.
Любой дворянин станет притворяться и вести себя прилично, если на землю спустится богиня и потребует прекратить распри. Когда я вернулась из библиотеки богини, Фердинанд и Джервазио вроде бы ладили… но, видимо, впечатление было обманчиво.
— Это человек, выживший во дворце Адальгизы, получивший образование, чтобы стать королём Ланценавии, но не принявший свою судьбу и возжелавший стать зентом Юргеншмидта. Даже сейчас его решимость и упорство превосходят всё, что ты можешь себе представить. Мне всё равно, если ты не понимаешь, кто он, но не вверяй ему свою жизнь так просто. Идиотка.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Простите.
Из-за того, что я сказала лишнего, я получила дополнительную лекцию. Вероятно, это больше не повторится.
— Если не считать Джервазио, — сказала я, — что ждёт других ланценавцев?
— Всё решится на нашей встрече с королевской семьёй.
— До этого ещё очень долго. Разве мы больше не торопимся? — Послезавтра казалось чем-то нереальным.
— Нашими самыми неотложными целями были захват ланценавцев и устранение Джервазио до того, как он сможет занять трон. Теперь, когда мы их достигли, королевская семья и вся страна могут подождать. Пусть они лучше поговорят об активации врат и объявлении нового зента. Наше восстановление превыше всего.
По мнению Фердинанда, мы не были обязаны работать до изнеможения — не для того, чтобы удовлетворить тех самых королевских особ, которые заставили нас ждать три дня, когда мы пытались предупредить их о грядущем кризисе. Мы согласились встретиться с ними так скоро только в качестве акта доброй воли по отношению к Магдалене и Анастасию, которые в конечном итоге помогли нам, когда мы больше всего в этом нуждались.
— Не говоря уже о том, — продолжил он, — что твой наряд тоже будет готов лишь послезавтра. Для встречи с королевской семьёй тебе понадобится соответствующая одежда.
— В этом вы правы. Однако, мне кажется, сейчас в любом случае впечатление, оказываемое мною, будет специфическим…
Отметив появившуюся проблему, я пожаловалась, что из-за вечной неизменности Фердинанда, не смогла осознать, какое влияние Богиня оказала на меня. В ответ он бросил на меня серьёзный взгляд.
— Сомневайся во мне сколько угодно, но моё отношение изменилось, когда Местионора воплотилась в тебе.
«О, я вижу. Я думала, он продолжит идти по пути одиночества и грубости, но даже Владыка Зла преображается в присутствии настоящей богини. Не то чтобы здесь было дело во мне».
— Как мне скоротать время до нашей встречи с королевской семьёй? — спросила я.
— Разве я не говорил, что тебе нужно практиковаться в танце посвящения?
— Для чего?.. Может, я и привыкла двигаться в этом теле, но танец посвящения — совсем другое дело. Не думаю, что теперь способна правильно исполнить его.
— Следовательно, тебе нужно больше практики. Возвращение в Сад Начал с новым зентом с помощью танца посвящения предпочтительнее, чем возвращение туда с помощью ритуала получения божественной защиты. Другие не смогут так легко повторить его. В твоём нынешнем виде любой сочтёт тебя воплощением богини — представляешь, как будет неловко, если ты упадешь, как кое-кто?
— Я буквально впервые слышу об использовании танца посвящения для возвращения в Сад Начал!
— Неужели? — спросил Фердинанд, ничуть не удивившись. — Тем не менее я считаю, что это лучший способ доставить нового правителя страны в Сад Начал и показать нашим громким зрителям, как выглядит танец истинного кандидата в зенты. Ничего не поделаешь.
— Ничего не поделаешь?! Вы же сами всё это придумали!
Фердинанд одарил меня той же искрящейся улыбкой, которую он носил, когда был очень недоволен.
— Что-то не так?
— Ничего. Я буду практиковаться в танце посвящения.
— Хорошо.
«Нет, не “хорошо”! Вы большой болван!»
Даже мой самый яростный взгляд не мог поколебать Фердинанда, и не было ни малейшего шанса, что он возьмёт свои слова обратно. Моя судьба была предрешена.
— Не броди повсюду, — предупредил Фердинанд. — Влияние твоей божественной силы столь велико, что ты будешь беспокоить всех, кто встретится на твоём пути. Тренируйся в своих покоях. Поскольку ты с первого же дня сдала все экзамены в академии, я подозреваю, что ты достигнешь достаточного уровня, как только научишься управлять своим новым телом.
Моей текущей целью было танцевать так, чтобы Фердинанд посчитал это «достаточным»… но было ли для этого время? Моя возможность отдохнуть уже закончилась.
— Возможно, я смогу использовать магию усиления во время танца…
— Значит, твоя память пострадала. Разве ты не помнишь, как во время ритуала посвящения в храме магическая сила, которую ты направила на усиление, была высосана вместе с остальной магической силой, поступающей в чаши? Магический круг полностью истощит тебя, если ты, будучи на нём, попытаешься использовать усиление, и тебя постигнет та же участь, что и некую дуру.
«Я хотела немного схитрить, но, похоже, это не вариант. Эх».
Фердинанд смотрел на меня исключительно холодными глазами. Мне ничего не оставалось, как сдаться и приступить к серьёзным тренировкам, чтобы иметь возможность танцевать самостоятельно.
— Более того, — продолжил он, — когда рыцари Аренсбаха придут в общежитие Эренфеста, чтобы поесть, я бы попросил тебя показать своё лицо, похвалить их за работу и поощрить.
— С какой целью?
— Чтобы показать, что ты не питаешь злобы к Аренсбаху и по-прежнему намерена служить его аубом.
Некоторые, видимо, шептались, что моё решение отдохнуть в общежитии Эренфеста означает, что я не доверяю жителям Аренсбаха.
— Если ты будешь улыбаться рыцарям и осыпать их похвалами, окутанная божественной магической силой, то с лёгкостью сможешь добиться молчания этих глупцов. И в результате нам станет легче действовать.
— Полагаю, я могу это сделать. Ради вас.
Я добавила восхваление рыцарей Аренсбаха в список своих текущих обязанностей.
— Я также хотел бы получить право использовать круги перемещения между дворцом Адальгизы и особняком Ланценавии, чтобы я мог доставлять припасы в дворянскую академию.
— Конечно, — ответила я, когда он положил передо мной толстую стопку документов.
— Просмотри и это: в них описано, как будет проходить наша встреча с королевской семьёй и что мы попросим у них. Запомни всё, чтобы тебе не пришлось использовать ничего лишнего во время общения. Мы должны извлечь всё возможное из твоего положения воплощения богини. Наши требования здесь — самый минимум.
Я вздохнула, потянулась за документами и сказала, что сделаю всё, что в моих силах. Требования Фердинанда всегда были столь же жесткими, сколь и многочисленными, но я не могла жаловаться, когда он трудился больше всех нас.
— Должен также упомянуть, что отныне я намерен обедать здесь вместе с герцогской семьёй, — заметил Фердинанд. — Я скажу, что встречаюсь с тобой, чтобы сообщить о состоянии дел во дворце и в Аренсбахе, но на самом деле буду обмениваться сведениями с Сильвестром и Флоренцией.
Я кивнула. Меня это устраивало. Нам нужно было как можно больше времени на обсуждения.
Так завершилась наша встреча за чаем. Фердинанд без промедления отправился во дворец, похоже, очень занятый. Не только он: у меня тоже была гора работы, поэтому с помощью своих последователей я вернулась в свои покои.
***
— Госпожа Розмайн, пора ужинать, — объявила Брюнхильда после шестого колокола. — Пожалуйста, позвольте нам проводить вас.
Меня ждала обычная рутина: на меня накинули серебряную ткань, после чего Ангелика взяла меня на руки. Но когда мы начали двигаться, я заметила нечто необычное.
— Это не дорога в столовую. Куда мы идём?
— Поскольку вы будете обмениваться секретной информацией, герцогская семья будет обедать в отдельной комнате, — пояснила Брюнхильда. — На самом деле за это отвечает госпожа Шарлотта. Она ужасно волнуется за вас.
Вскоре мы прибыли в зал заседаний. Дверь за нами закрылась, и с меня сняли обёрнутую вокруг меня серебряную ткань. Сильвестр, Флоренция, Шарлотта и Фердинанд — все были здесь.
— Розмайн.
— Сестра.
Флоренция и Шарлотта тут же опустили глаза, поражённые моим божественным сиянием. Сильвестр, напротив, смотрел прямо на меня, с лицом, исполненным любопытством.
— Ты изменилась… — пробормотал он. — Как тебе вообще удаётся так светиться?
Флоренция поспешила укорить мужа, но я почувствовала облегчение, увидев, что кто-то ведёт себя нормально в присутствии силы богини.
— Не знаю, — сказала я. — По правде говоря, я даже не вижу света. Неужели я действительно выгляжу настолько по-другому?
— Сначала я подумал, что Фердинанд водит меня за нос, но да, не могу спорить с тем, что тебя называют воплощением богини…
Карстед стоял позади Сильвестра и кивал в знак согласия.
— Внутри я всё та же, — заверила я их обоих.
— Да, мне не потребовалось много времени, чтобы понять это. Тебе лучше избегать разговоров, когда пытаешься предстать в образе воплощения богини.
— Отец, позволь нам поесть, — вмешалась Шарлотта. — Я с облегчением вижу, что сила богини не изменила тебя, сестра. Ты хорошо себя чувствуешь?
Судя по выражению её глаз, она была встревожена не меньше, чем Брюнхильда.
— Да, я хорошо выспалась и теперь чувствую себя вполне отдохнувшей, — с улыбкой ответила я. — Мне сказали, что ты занималась доставкой еды во дворец и прочим, пока герцогская чета готовилась к нашей предстоящей встрече. Я очень тебе благодарна. Если бы не твоя кропотливая работа, я бы вообще не смогла отдохнуть.
Я заняла отведённое мне место и продолжила беседу с Шарлоттой. К моему облегчению, вместо чрезмерно острой кухни Аренсбаха мы ели знакомые блюда Эренфеста.
За едой принято обмениваться отчётами и собранными сведениями, поэтому Фердинанд воспользовался возможностью и рассказал нам о состоянии дел во дворце и в Аренсбахе:
— С твоего разрешения с помощью магического камня, Розмайн, мы недавно активировали круг перемещения дворца.
Теперь у нас было средство доставки между поместьем Ланценавии и дворцом Адальгизы. Это было немного неудобно, так как общежитие всё ещё было непригодно для использования, а дворец не соединялся напрямую с замком Аренсбаха, но это было гораздо лучше, чем вообще не иметь доступа к герцогству.
— Письма отправлены, и ваши последователи должны прибыть с вашими вещами не позже чем через колокол.
Мы посоветовались с королевской семьёй по поводу использования дворца Адальгизы и получили от Сигизвальда разрешение поступать с ним по своему усмотрению. По его словам, они планировали оставить его мне в любом случае. Фердинанд сообщил нам обо всём этом с улыбкой, которая не могла быть более недовольной.
— Замечательно, — сказала я. — Я очень благодарна вам, господин Фердинанд. Многие из моих последователях хранили свои вещи вместе с моими, и, похоже, без некоторых предметов им пришлось нелегко. Также было бы неприятно, если бы только Аренсбах не смог попасть в дворянскую академию, когда… Э… Что-то случилось, приёмный отец?
Он уставился на меня. Да и все остальные тоже. Сильвестр и Флоренция обменялись недоумёнными взглядами, Карстед, похоже, был на грани срыва, а Шарлотта, казалось, совсем потеряла дар речи.
В конце концов Карстед бросил на Сильвестра мрачный взгляд, выражающий решимость. Должно быть, это был какой-то сигнал, потому что затем герцог неловко прочистил горло.
— Эм… Розмайн. Фердинанд сказал нам, что он активировал круг перемещения во дворце, верно?
— Так и есть. Он зарегистрирован в зале восполнения Аренсбаха. Я совершенно не ожидала, что богиня спустится и окрасит мою магическую силу, так что нам повезло, что он здесь.
Я зарегистрировала Фердинанда в зале восполнения только для того, чтобы спасти его — я, конечно, не ожидала, что это принесёт пользу нам в академии. Поскольку его магическая сила была зарегистрирована, он теперь считался членом герцогской семьи Аренсбаха — единственным членом, если уж на то пошло. Он делал для меня столько всего, что я уже не могла сделать сама.
Мой ответ, видимо, не устроил Сильвестра: он обратился к Фердинанду, словно решив, что спрашивать меня о чём-то ещё бессмысленно.
— Фердинанд… Ну… это значит то, о чём я думаю? Ты пропустил осень и призвал зиму раньше времени, даже не поприветствовав верховных богов?
Вместо того чтобы ответить на вопрос, Фердинанд поднял бровь.
— Что, во имя богов, на тебя нашло? Будь спокойнее.
— Быть спокойнее?! Ты серьёзно?! Это безумие!
Ладно… Я запуталась. Я понятия не имею, что происходит.
— Сильвестр, — с вежливой улыбкой вмешалась Флоренция, — вы с другими мужчинами можете обсудить это позже. Остальные пытаются поесть.
Сильвестр закрыл рот, прекрасно понимая, что его только что отругали, а затем бросил на Карстеда взгляд, словно командир рыцарей был во всём виноват. Фердинанд раздраженно покачал головой и вернулся к еде.
— Боги, отец… — пробормотала Шарлотта.
Я встретила взгляд сестры и усмехнулась. Весь этот обмен мнениями напомнил мне дни, предшествовавшие переезду Фердинанда в Аренсбах. Нам ещё многое предстояло сделать, например, встретиться с королевской семьёй, но я чувствовала себя так, словно мы вернулись в Эренфест, каким я его помнила. Напряжение спало с моих плеч, а губы расплылись в естественной улыбке.
