В мой кабинет в храме Центра влетела маленькая белая птичка. Она пронеслась над столом, а затем превратилась в магическое письмо, которое упало прямо передо мной. Должно быть, оно было от господина Раоблута: на конверте виднелись его фирменные зелёные чернила. Вероятно, он хотел, чтобы мы сообщили в королевский дворец о том, что пора готовиться к весеннему молебну.
Прежде чем я успел рассмотреть письмо, Катис взял его в руки и начал читать. Он был моим слугой теперь, когда я занял пост главы храма. Как священник, он помогал мне только по работе — в отличие от служителей, которые следили за моей повседневной жизнью, — но всё равно он считался моим слугой.
— Господин Иммануэль, на этом письме нет имени, поэтому я не могу сказать, кто его отправил. Его содержание также остаётся для меня загадкой…
Я забрал письмо у Катиса. Он всего лишь выполнял свою работу: слуги были обязаны читать любую корреспонденцию, прежде чем передавать её главе храма, но тем не менее я был им недоволен. Ведь это письмо пришло от господина Раоблута. Хотя имя отправителя было опущено, а содержание зашифровано, я не хотел, чтобы его кто-то видел. Особенно Катис, который до меня служил Религиону, бывшему главе храма.
«Риск слишком велик. Именно господин Раоблут расправился с предыдущим главой храма».
Религион всегда был глупцом. Когда я заявил о своём желании, чтобы госпожа Розмайн стала главой храма, он сказал мне, что я несу чушь и что пост главы храма уже занят им. Он был таким высокомерным и эгоистичным, что я даже сейчас поражаюсь, как он мог думать, что останется на своём посту после того, как госпожа Розмайн войдёт в храм. Как обладательница истинных божественных инструментов, она подходила на эту роль лучше, чем кто-либо другой. Под её руководством мы снова смогли бы проводить истинные ритуалы.
Но, увы, Религион выступил против нашей спасительницы. Это не имело никакого смысла. Несмотря на его положение, ему не хватало преданности богам.
В конце концов господин Раоблут счёл бывшего главу храма препятствием, которое необходимо устранить: его общая незаинтересованность в возрождении древних ритуалов сделала его нежелательным, когда речь зашла о возвращении кандидата в зенты. Любой ценой желая остаться главой храма, он отказывал любому, кто мог бы получить Грутрисхайт, а потому господин Раоблут использовал яд, чтобы заставить его замолчать навсегда.
— Господин Иммануэль, кто прислал вам это письмо? — спросил Катис, возвращая меня к реальности. — Вы знаете?
— Нет, не имею ни малейшего представления, — соврал я.
Катис забрал у меня письмо, догадавшись о моём желании уничтожить его. Но вместо того чтобы сразу приступить к работе, он продолжил стоять на месте и смотреть на меня.
«Хмф. Какая неприятность…»
Смерть Религиона вызвала у Катиса подозрения — он стал читать каждое моё послание, а это запутанное анонимное письмо только усугубило ситуацию. Мне очень хотелось избавиться от Катиса, отправив его в отставку, но я только недавно вступил в должность главы храма и не мог исполнять свои обязанности без его помощи. К большому сожалению, мне придётся терпеть его не меньше года.
— Катис, отправь письмо в королевский дворец: я хочу посетить дворянскую академию, чтобы начать подготовку к весеннему молебну. Подчеркни важность ритуала и отметь, что мы должны отправиться туда без промедления.
Он посмотрел на письмо, потом на меня, а затем осторожно поднялся с места. Я дал дальнейшие указания остальным слугам, медленно освобождая комнату.
Когда все ушли, я встал и быстро подошёл к одной из дверей в своём кабинете, после чего открыл её ключом, висевшим у меня на шее. За дверью находилось хранилище, предназначенное для предметов, которыми мог пользоваться только глава храма, поэтому войти сюда мог только я. Именно из-за этой комнаты господин Раоблут и обратился за помощью к главе храма. Религион отказался и умер, поэтому его место занял я.
Я осмотрелся, а затем направился туда, где хранились медали тех, кто отправился в Ланценавию. Две белые медали лежали в плоских шкатулках.
— Самая новая из этих двух… Эта.
Я взял одну из медалей и положил её в маленький ларец, используемый для выноса медалей из храма, после чего вернулся в кабинет. Теперь я смогу взять медаль с собой сразу же, как королевский дворец разрешит нам войти в дворянскую академию. Катису не показалось бы подозрительным само существование ларца. Я спрятал его в свой стол и задумался о человеке, на которого была зарегистрирована медаль:
«Полагаю, новый кандидат в зенты вернулся, как и планировал господин Раоблут».
Действительно, медаль, очевидно, принадлежала новому кандидату в зенты — члену побочной ветви королевской семьи, который покинул Юргеншмидт, достигнув совершеннолетия, чтобы стать королём Ланценавии, но вернулся, чтобы получить Грутрисхайт и править как истинный зент. Таким образом, кандидатов теперь было трое: госпожа Дитлинда из Аренсбаха, из-за которой вспыхнул магический круг, предназначенный для избрания зента, госпожа Розмайн из Эренфеста, проводившая ритуалы с истинными божественными инструментами, и бывший член королевской семьи, вернувшийся из Ланценавии.
Господин Раоблут обычно присутствовал при докладах королю Трауквалу и участвовал в обсуждениях, поэтому он знал, как получить Грутрисхайт и каким требованиям должен соответствовать кандидат. Сведения, которые он мне сообщил, настолько выходили за рамки моих собственных исследований, что я не мог их проверить, но говорили, что получить Грутрисхайт может только король, рождённый со всеми атрибутами. Госпожа Розмайн была очень близка к этому, но в последний момент оказалась отстранена из-за того, что она не являлась королевской особой. Король Трауквал планировал исправить ситуацию, удочерив её во время следующего собрания герцогов.
«Как смешно».
Госпожа Розмайн была идеальной кандидатурой для того, чтобы стать главой храма и возродить древние ритуалы. Мне была невыносима мысль о том, что королевская семья уведёт её у меня, поэтому я и согласился сотрудничать с господином Раоблутом.
«Если этот член побочной ветви королевской семьи получит Грутрисхайт, ничто не помешает госпоже Розмайн войти в храм Центра».
Я вспомнил блеск истинных божественных инструментов, которыми она владела, и вздохнул, охваченный блаженством. Одно воспоминание о тайне посоха Фрютрены, магический камень в котором сиял красивым зелёным цветом, в отличие от копий в храме Центра, вызывало трепет в моём сердце. Мысли же о церемонии звёздного сплетения, когда расстелился плащ Бога Тьмы и засияла корона Богини Света, заставляли дрожать всё тело.
Мне нужна была госпожа Розмайн. Храм заслуживал её. Не было более подходящего главы храма для служения богам.
Моя сделка с господином Раоблутом была проста: я помогу предложенному им члену побочной ветви королевской семьи получить Грутрисхайт в обмен на госпожу Розмайн. Святая, способная совершать истинные ритуалы, станет главой храма, я буду помогать ей как главный священник, и вместе мы возродим то, о чём забыла вся страна.
Я умирал от предвкушения этого дня.
***
Мы получили разрешение на вход в дворянскую академию через три дня после того, как господин Раоблут отправил своё письмо. При обычных обстоятельствах служащий организовал бы наш визит немедленно, но кое-что задержало нас. Казалось, королевской семье угрожала какая-то опасность, и нам пришлось ждать, пока они не убедятся, что ничего не произойдёт.
Чтобы добраться до алтаря в задней части лекционного зала, нам, представителям храма Центра, нужно было пройти через королевский дворец. Мы следовали за служащим с магическим камнем, который открывал двери на нашем пути. В такие моменты мы не могли не чувствовать, что нами пренебрегают, несмотря на важность нашего долга для Центра.
— Ох?
Мы прибыли в обычный зал заседаний во дворце и обнаружили там двух принцев, каждый со своими рыцарями сопровождения, и довольно большой отряд рыцарей Центра. Я не знал, зачем они все собрались, но, увидев господина Раоблута с ними, понял, что это, должно быть, часть его плана.
— Пойдёмте, — позвал принц Анастасий.
Мы пошли с ним в лекционный зал, вокруг нас стояли рыцари Центра. Ещё больше рыцарей стояло у перемещающих дверей, соединяющих дворец с общежитиями.
— Сегодня все весьма напряжены. Что-то случилось? — спросил я.
— Этого вам знать не положено, — отрезал господин Раоблут. Его отрывистый ответ, вероятно, был призван скрыть от остальных наше сотрудничество. Несмотря на его тон, он, похоже, пребывал в довольно приподнятом настроении: должно быть, его план удался.
— Я открою дверь, — объявил принц Хильдебранд, как только мы оказались в зале, после чего достал магический камень и отворил дверь, ведущую в Сокровенный зал. Мы прошли через радужный барьер, и перед нами предстали статуи богов. — Вот мы и здесь. Начинайте.
Обычно дальше мы были предоставлены сами себе, но сейчас у стен стояли рыцари Центра и следили за каждым нашим шагом. Даже принц Анастасий не сводил с нас своих суженных серых глаз. Священники чувствовали себя неуютно, находясь в центре внимания, и поэтому работали медленно.
— Катис, не обращай внимания на рыцарей Центра, — поторопил его я. — Мы можем не знать, зачем они здесь, но они просто выполняют свою работу. Нам же остаётся только выполнять свою.
— Это правда, но…
— Весенний молебен не может быть проведён без подготовки. Мы должны начать с очищения алтаря.
Я дал всем чёткие указания, и священники молча приступили к работе. Они очистили алтарь, разложили подношения и проверили, сколько магической силы накопилось в божественных инструментах статуй. Они забыли о наблюдающих за ними рыцарях Центра и работали в полной гармонии.
Принц Анастасий некоторое время рассматривал нас, затем кивнул и сказал:
— Хорошо. Раоблут, я сделаю, как велел отец, и займусь проверкой остальной части академии. Присмотри за Хильдебрандом в моё отсутствие.
— Как вам будет угодно, ваше высочество. Я должен попросить вас взять не только своих рыцарей сопровождения, но и часть ордена: вы закончите быстрее, если разделите с ними работу. Первый и второй отряды отправятся с вами, третий и четвёртый будут охранять принца Хильдебранда. Пятый и шестой отряды будут охранять коридор.
Рыцари двинулись, как велел господин Раоблут. Принц Хильдебранд наблюдал, как более половины из них ушли вместе с принцем Анастасием, а затем повернулся к командиру рыцарей Центра.
— Раоблут, куда направляется Анастасий?
— Осмотреть территорию дворянской академии. Ему поручено не только проследить за храмом Центра, но и проверить академию, чтобы убедиться, что зент может спокойно вернуться к своему обычному расписанию. Король Трауквал готов ослабить меры безопасности, принятые в королевском дворце, если принц подтвердит, что ничего необычного не происходит.
— Мы были бы рады прекращению ограничений, — заметил один из слуг принца Хильдебранда. — С тех пор как дворец был полностью закрыт, общение с ним нарушилось.
Принц, казалось, был слишком растерян, чтобы ответить — он кивнул и сказал: «Понятно», — завистливо глядя на дверь.
— Принц Хильдебранд, у вас есть свои обязанности, которые вы должны выполнить в это время, — напомнил господин Раоблут.
— Правда? — спросил он, его глаза были полны надежды. Хотя он и был принцем, но всё ещё оставался ребёнком. Должно быть, ему было скучно стоять без дела.
— Зент наконец-то дал вам своё разрешение. Вы можете использовать это время, чтобы получить штап.
— Правда?!
— Господин Раоблут, это правда?..
Хоть принц Хильдебранд торжествовал, его слуги были настороже. Однако их скептицизм был недолгим, поскольку господин Раоблут подготовил оправдание.
— Мы не знаем, когда принц Хильдебранд может оказаться в опасности. Штап позволит ему позвать на помощь или защитить себя. По крайней мере, ему будет легче добраться до перемещающих дверей. Артур, вы, я полагаю, знаете, через что пришлось пройти госпоже Эглантине.
— Я не знаю, Раоблут, — вмешался принц. — Что случилось с Эглантиной?
Торжественное выражение омрачило лицо командира рыцарей, когда он рассказывал о гражданской войне и о вторжение, потрясшем дворец третьего принца того времени. Принц, о котором шла речь, умер от яда во время ужина, как и все члены его семьи, обедавшие вместе с ним. Их последователи посвятили себя уходу за умирающим подопечным и поискам преступника.
Будучи некрещёным ребёнком, госпожа Эглантина принимала пищу в игровой комнате. По этой причине она оказалась единственной выжившей. После этого войска уже побеждённого первого принца, атаковали дворец, тогда госпожа Эглантина помчалась по дворцу, открыв дверь перемещения в дворянскую академию, чтобы пропустить рыцарей Классенбурга.
— Я и не подозревал, что ей пришлось пережить нечто столь ужасное… — сказал принц Хильдебранд.
— Если бы она получила свой штап раньше, у неё было бы больше возможностей защититься. Возможно, она даже смогла бы добраться до перемещающей двери, не потеряв свою няню. Зент относится к теперешнему чрезвычайному положению со всей серьёзностью и желает, чтобы принц Хильдебранд был готов. Мои подчиненные были там, когда он отдавал приказ.
Затем господин Раоблут обратился к своим рыцарям.
— Он говорит правду, — сказал один из них, а остальные кивнули в знак согласия.
— Нам сказали оставаться с вами и следить, чтобы вам не причинили вреда, — добавил другой.
— Никогда не думал, что отец позволит это… — удивился принц Хильдебранд, и на его лице появилась улыбка. — Он всегда отказывал мне.
По выражению лица господина Раоблута я понял, что это была ещё одна часть его плана, но остальные были не в курсе. Все доверяли командиру рыцарей Центра и не видели причин для дальнейших расспросов.
— У зента свои мысли, — согласился господин Раоблут. — Я говорил вам, что этот день настанет — когда придёт время, разумеется.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Да! Пойдём, Артур!
Рыцари Центра, всё ещё находившиеся в зале, разделились на две группы: те, кто отправится с принцем Хильдебрандом, и те, кто продолжит присматривать за нами. Принц с жадностью впитывал краткую инструкцию о том, как получить штап, а затем практически бегом направился в сторону алтаря вместе со своими последователями и рыцарями Центра. Со своего места я не видел, как они открыли проход в стене и двинулись внутрь.
«Это?..».
У меня перехватило дыхание. Храм Центра имел власть над алтарём дворянской академии, но нам никогда не говорили о его близости к месту, где даровали штап.
«Неужели их действительно получают здесь?»
Штапы служили доказательством дворянского происхождения человека. Они были необходимы для создания истинных божественных инструментов и служили средством, с помощью которого молитвы человека могли дойти до богов. Позволит ли мне его приобретение создать божественные инструменты? Станут ли мои слова легче доходить до богов? Мой взгляд остановился на входе, и ноги сами понесли меня к нему.
— Это место для дворян, а не для тебя, — напомнил господин Раоблут. Услышать его голос было всё равно что окунуться в ледяную воду. Пламя моего энтузиазма угасло, когда я подумал обо всём, что всегда будет недоступно для меня, сколько бы я ни молился богам.
В моём сердце кипели обида и зависть к дворянам, но я не мог выдать свой гнев: даже малейшая вспышка могла всё испортить. Я не стал смотреть господину Раоблуту в глаза и просто показал маленькую коробочку, которую прятал.
— Не могли бы вы придержать других священников подальше? — прошептал я. — Они подозревают мою причастность к смерти Религиона.
Господин Раоблут разрубил воздух рукой, и рыцари выстроились в строй, который не позволит священникам Центра приблизиться к нам. Любой человек со стороны, вероятно, решил бы, что центральный рыцарский орден допрашивает меня.
Я открыл шкатулку и достал медаль, держа её так, чтобы священники Центра не могли ничего увидеть.
— Итак, кому это принадлежит?
— Ему, — сказал господин Раоблут, указывая на рыцаря Центра, который только что сделал шаг к нам.
«Ааа. Значит, этот человек, переодетый в рыцаря, — новый кандидат в зенты».
Хотя шлем закрывал большую часть его лица, черты, которые я мог разглядеть, говорили о королевском происхождении. Тем не менее я не мог действовать, полагаясь только на доверие — мне нужно было подтверждение того, что этот человек принадлежит побочной ветви королевской семьи. Господин Раоблут сказал, что вручение будущему зенту его медали необходимо для получения Грутрисхайта.
«Способен ли он стать настоящим зентом?»
Именно это имело для меня значение. Если этот человек действительно обладал всеми атрибутами и был королевской особой, то он станет настоящим зентом, разоблачит ложного короля Трауквала и вознаградит меня, отправив госпожу Розмайн в храм Центра.
— Не могли бы вы направить свою магическую силу сюда… — попросил я.
Мужчина сформировал свой штап и коснулся медали, заставив её засиять светом всех атрибутов. Мгновение спустя рыцарь, наблюдавший за нами издалека, с выражением крайнего сомнения на лице вышел вперед, скрестив руки.
— Достаточно ли одной этой медали, чтобы подтвердить его принадлежность к побочной ветви королевской семьи?
— Господин Блазиус, — произнёс командир рыцарей. В его голосе звучали критические нотки, но уважительное обращение подтверждало, что этот человек не является членом центрального ордена. Я не узнал его — мои знания о дворянах в лучшем случае были весьма скудными — но я мог ответить на его вопрос.
— Этот человек — член побочной ветви королевской семьи, отправившийся в Ланценавию, и магическая сила в нём обладает всеми атрибутами. Здесь невозможно ошибиться.
— Значит, план остается в силе? — уточнил господин Блазиус, обращаясь не ко мне, а к господину Раоблуту.
— Да. Ему нужно будет обойти святилища дворянской академии и отправиться в подземный архив в библиотеке. В комнату с Грутрисхайтом могут войти только члены королевской семьи, обладающие всеми атрибутами, так что шансов на то, что кто-то опередит нас, нет. Девушке из Эренфеста всё ещё требуется, чтобы король Трауквал удочерил её.
— Отлично.
Господин Блазиус сделал шаг назад. Судя по всему, он тоже был заинтересован в получении Грутрисхайта членом побочной ветви королевской семьи. Господин Раоблут видел в этом свою конечную цель, но этот переодетый рыцарь, похоже, хотел чего-то ещё.
— В любом случае, — сказал я, — этот человек — тот, за кого себя выдаёт. По возвращении в храм я переложу его медаль из шкатулки для ланценавцев в ларец для королевских особ побочной ветви. Это даст ему такой же уровень доступа, как и любому другому члену побочной ветви.
— Делайте это быстро.
— Как пожелаете.
Я спрятал медаль в шкатулку, которую затем убрал в шкаф. Мне нужно будет перерегистрировать медаль — достаточно простая процедура, которую обычно проводят на свадьбах или при повышении статуса дворянина. Я мог бы сделать это здесь и сейчас, но разумнее было сначала вернуться в храм. Я хотел сохранить медаль в храме Центра на случай, если обстоятельства потребуют от меня передать её королю Трауквалу.
Окружавшие меня рыцари расступились, позволяя мне вернуться к алтарю, где работали священники.
— Что-то случилось? — спросил Катис.
— Меня расспрашивали о смерти господина Религиона. В ордене Центра решили, что это может иметь отношение к их нынешнему положению.
— Понятно… — протянул он.
— Господин Иммануэль, мы закончили нашу работу, — объявил один из священников.
Катис присоединился ко мне, когда я начал осматривать алтарь. Он не стал допрашивать меня дальше.
***
Через некоторое время после того, как мы в храме Центра закончили свои дела, я услышал тихие шаги ребёнка. Вернулся принц Хильдебранд.
— Раоблут, смотри. Я получил свой, — сказал третий принц с широкой улыбкой на лице, прижимая к груди какую-то трубку. Его последователи стояли рядом с ним по кругу, но почему-то держались на расстоянии.
— Какие-нибудь происшествия? — спросил господин Раоблут.
— Одна группа отправилась проверить пространство дальше, и мы ещё не получили от них ответа, — ответил рыцарь. — Тем из нас, кто остался с принцем, нечего сообщить.
Рыцарь стоял необычно далеко от господина Раоблута и, судя по всему, держал в руках тот же трубчатый предмет, что и принц Хильдебранд. Мне это бросилось в глаза, но, похоже, все последователи принца были сосредоточены на своём господине, стараясь не подходить к нему слишком близко.
— Принц Анастасий ещё не вернулся, — сообщил господин Раоблут третьему принцу. — Тем не менее я бы посоветовал вам отправиться в свой дворец, чтобы избежать ненужных контактов.
— Артур, что скажешь? Мне сказали запереть зал, так что стоит ли последовать совету Раоблута?
— Да. Мы не можем прикоснуться к вам, пока вы не поглотите свой штап, так что вы, возможно, не сможете прикоснуться к магическому камню на двери.
Принц издал слабый возглас осознания: поскольку он был так мал ростом, его последователям приходилось поднимать его, чтобы он смог отпереть дверь.
— В таком случае я согласен — нам следует уйти пораньше.
Господин Раоблут кивнул:
— Поскольку некоторые из моих подчинённых ещё не вернулись, я присмотрю за магическим камнем и отдам его принцу Анастасию, когда он вернётся.
— Благодарю вас, — ответил принц Хильдебранд. Он достал магический камень из мешочка на поясе и подошёл к господину Раоблуту, отчего его последователи вскрикнули, а командир рыцарей отшатнулся назад.
— Нет! Вы не должны никого трогать!
— На пол! Пожалуйста, положите его на пол.
— О боги. Моё сердце… Давайте скорее вернёмся во дворец.
В отличие от окружающих, принц оставался совершенно спокойным.
— Я чуть не напортачил… — Он положил магический камень на пол и с сожалением посмотрел на него. — Открывать и закрывать дверь было одной из немногих важных обязанностей, которые я мог выполнять…
— Возможно, вы могли бы отправить священников Центра обратно в храм. Вы получите удовлетворение от того, что сделали что-то важное, а принц Анастасий поймёт, что вам нужно уйти пораньше.
— Верно!
Принц Хильдебранд решительно кивнул, и его слуга отправил ордоннанц второму принцу, в котором говорилось об их намерении отбыть вместе с священниками Центра. Ответ с подтверждением пришёл несколько мгновений спустя.
— Тогда нам пора идти. Прошу простить нас.
Я попрощался с господином Раоблутом и теми, кто был с ним, а затем покинул зал вместе с третьим принцем.
***
Сразу же по возвращении в храм я перерегистрировал медаль будущего зента и переместил её в хранилище для королевских особ побочной ветви. Следующим вечером господин Раоблут прислал мне магическое письмо.
— Мой господин получил приглашение Богини Мудрости. Приготовьтесь к его коронации.
— Господин Иммануэль, что, по-вашему, это значит? — спросил Катис, нахмурив брови.
Я больше не мог скрывать своего раздражения. Господин Раоблут звучал так задорно, что мне захотелось спросить, куда подевалась его крайняя осторожность:
— Скажите мне, что, по-вашему, это значит, Катис.
— Если принять за чистую монету, Местионора пригласила куда-то кандидата в зенты. Мы ждали целое десятилетие, но… неужели Грутрисхайт наконец-то найден?
— Я не знаю и не ожидаю, что храм Центра когда-нибудь узнает подробности. Они относятся к нам как к инструментам для совершения религиозных церемоний. Тем не менее, если зент с Грутрисхайтом действительно родился… мы должны радоваться, не так ли?
Катис вздохнул. Мы оба знали, как сильно дворяне эксплуатируют нас. Господин Раоблут рассказал мне лишь немногое, то есть даже я не понимал, к чему приведёт приглашение. В любом случае можно было с уверенностью предположить, что член побочной ветви получил Грутрисхайт.
По моей спине пробежала дрожь. Мне было запрещено становиться дворянином, но именно от моей руки на трон взойдёт новый зент. Разве может кто-то теперь протестовать против возрождения древних ритуалов? Госпожа Розмайн вскоре станет главой храма, и под её руководством центральный храм возвысится над дворянством.
Дрожа от волнения при мысли о том, что я ещё больше приблизился к богам, я вернул письмо Катису и велел ему уничтожить его.
