«Джервазио не из тех, кого я способен победить при столкновении лоб в лоб», — рассудил я, сражаясь в лекционном зале дворянской академии с противником, который по объёму магической силы наверняка превосходил любого жителя Юргеншмидта. Во дворце Адальгизы очень заботились о том, чтобы дети, рождённые там, имели как можно больше магической силы, и при всём этом Джервазио, как говорили, был на голову выше остальных. Кроме того, он был королём Ланценавии, и было крайне маловероятно, что он почивал на лаврах: я ожидал, что он не прекращал заниматься сжатием и после воцарения.
Будучи единственным представителем своей страны, имеющим штап, Джервазио должен был в одиночку снабжать Ланценавию. Достаточно вспомнить, сколько членов герцогской семьи требовалось для обеспечения одного герцогства, чтобы понять, насколько сильным должен был быть человек, который нёс на своих плечах вес целой нации, имея, в лучшем случае, лишь поддержку своего предшественника. Он знал, как, нанося поистине сокрушительные удары, свести затраты магической силы к минимуму.
«Я не могу сравниться с ним ни по объёму магической силы, ни по умению обращаться с ней».
Я обрушивал на Джервазио шквал атак, просто чтобы ограничить его возможность нападать. Как только он привыкнет ко всем применяемым мною средствам и начнёт контратаковать, поражение станет неизбежным. У моего противника, похоже, не было никакого оружия, помимо яда мгновенной смерти, но даже так я едва поспевал за ним. Я с горечью наблюдал, как он ловко и легко блокирует мои атаки.
«Однако… это война, а не дуэль».
Мы пришли сюда, чтобы не дать Джервазио стать зентом. Не имеет значения, сколько нас падёт в процессе — главное, не дать ему занять трон. В этом отношении внезапное ночное нападение, благодаря которому мы захватили дворец Адальгизы и лишили противника ресурсов, имело решающее значение. Это был не столь сильный удар, как мне хотелось бы, но он повысил наши шансы на успех.
На вершине алтаря Джервазио продолжал пить лекарства восстановления. Я не знал, сколько их у него с собой, но сомневался, что их много и что он скрывает какие-либо атакующие магические инструменты: он пришёл в академию не для того, чтобы сражаться, а чтобы попасть в библиотеку и получить Книгу Местионоры. Кроме того, существовала вероятность, что он не сможет использовать все имеющиеся в его распоряжении лекарства, в зависимости от того, насколько они эффективны.
«Я буду постепенно лишать его лекарств и магической силы. Какими ещё его уязвимостями я мог бы воспользоваться?»
И колокола не прошло с тех пор, как Джервазио получил Книгу Местионоры — он явно ею ещё не овладел. В Ланценавии также, главным образом, лишь поддерживают существующие инструменты и строения, а потому у него не должно быть большого опыта в использовании магической силы для создания чего-то нового.
Это единственная область, в которой я превосхожу его. Однако если мой противник наберётся опыта, он быстро переломит ситуацию.
Или я так думал. В ходе последующих событий Местионора открыла, что книга Джервазио была неполна — следствие нашего предыдущего вмешательства. Она была достаточно полной, чтобы он мог залатать большинство пробелов в подземном архиве, но сейчас я обладал значительным преимуществом. Нелепые действия Розмайн сработали в мою пользу.
«Если о победе в прямом бою не может быть и речи, я должен работать из тени, расставлять ловушки и использовать слабые места противника».
Я сделал вид, что прислушиваюсь к советам Богини Мудрости, а затем предложил устроить соревнование по снабжению магической силой врат страны. Всё это время я манипулировал разговором и следил за тем, чтобы правила соответствовали моим намерениям.
— Теперь идите. Создайте свои собственные круги перемещения и восполните врата страны.
— Грутрисхайт!
Мы, трое кандидатов в зенты, сразу же сформировали свои Книги Местионоры, чтобы создать круги перемещения. Розмайн использовала созданное ею заклинание копирования, чтобы в мгновение ока завершить круг, а затем переместилась прочь.
«Возможно, мне всё же стоило обучиться этой магии у Розмайн».
У меня не было времени попрактиковаться в этом заклинании, но, когда я снова увидел, как Розмайн его использует, удобство стало слишком очевидным.
Эйвермин и Джервазио были ошеломлены тем, что стали свидетелями применения совершенно нового заклинания. Последний пролистал свою Книгу Местионоры в попытке найти его, но его поиски не увенчались успехом. Это было изобретение Розмайн, и оно не появится в Книге до тех пор, пока не умрет она или я.
Я наблюдал за Джервазио, пока рисовал свой магический круг. Его скорость не привлекала особого внимания. В Ланценавии приоритетом было поддержание государства, и у их королей было мало возможностей смешивать, создавать магические инструменты или чертить магические круги.
Разрушив круг моего противника, он вынужден будет нарисовать его заново, но сколько времени это мне даст? Был ли он полностью сосредоточен на деле или тоже наблюдал за мной? Я не мог упустить ни малейшей детали.
«Если мой следующий шаг окажется неудачным, весь мой план рассыплется в прах».
Я продолжал наблюдать за Джервазио, приближаясь к завершению круга, а затем осторожно достал один из своих магических инструментов. К счастью, он не заметил лёгкого движения моего плаща.
Джервазио внезапно повернулся и посмотрел на меня. Он слегка отшатнулся, когда наши взгляды встретились, но его внимание было сосредоточено на моём почти завершённом круге перемещения. Его же магический круг не был завершён даже наполовину. По лёгкой складке на его бровях я догадался, что Джервазио серьёзно переживает из-за своих недостаточных успехов с кругом.
Может быть, он всё ещё не отошёл от шока после нового заклинания Розмайн, а может быть, его напрягало то, что он так сильно отстал от меня, но думать Джервазио мог только о том, как побыстрее закончить свой круг. На меня он не обращал ни малейшего внимания.
«Сейчас!»
Завершив круг перемещения, я выстрелил в руку Джервазио, чтобы отвлечь внимание, а затем выстрелил в его круг, заставив тот рассеяться.
— Что?! Ты трус!.. — рявкнул Джервазио. Он рухнул на землю, но рана не угрожала его жизни: моя атака должна была замедлить его, а не убить. Независимо от того, что думал по этому поводу мой противник, выстрел не нарушал обета, данного Богине Мудрости и это самое главное. Джервазио сам виноват в том, что ослабил бдительность.
Я бросил лекарство в его сторону:
— Нам было приказано не убивать друг друга. Мне ничего не запрещает просто мешать тебе.
— Хм… Действительно, — согласился Эйвермин. — Не было никаких правил, запрещающих вмешиваться в дела оппонента.
Глаза Джервазио расширились в беспричинном неверии. До тех пор, пока приказ Местионоры исполняется, боги не будут вмешиваться. Их волновало лишь соблюдение людьми соглашений, заключённых с божествами. Это становится очевидным, если вспомнить, когда именно боги вмешивались в дела Юргеншмидта за всю его долгую историю.
«Боги думают не так, как люди. Джервазио должен это понять».
Поскольку я дал ему лекарство восстановления и показал, что не пытаюсь избавиться от него, даже Бог Жизни не стал бы жаловаться. Вряд ли Джервазио выпьет лекарство, опасаясь яда, но мне было всё равно: этот жест должен был лишь успокоить богов. Если же он всё-таки выпьет содержимое склянки, то быстро поймёт эффект лекарства: раны и выносливость пьющего восстанавливаются за счёт его собственной магической силы.
«Поскольку он не может пользоваться рукой, Джервазио всё равно придётся выпить какое-то лекарство, прежде чем продолжать».
Выпив моё лекарство восстановления, он истощит свою магическую силу. Выпив собственное — истратит запасы лекарств. Его следующий ход был гарантированно выгоден мне.
Прежде чем мой противник успел оправиться от оцепенения, я поднял Книгу Местионоры перед своим завершённым кругом перемещения. «Кешлюссель Классенбург».
***
Когда я прибыл к вратам Земли, Розмайн встретила меня с сомнением в глазах:
— Весь мой предыдущий опыт подсказывает, что вы здесь, чтобы сорвать гонку, которую устроили Местионора и Эйвермин. Вам ничего от меня не скрыть!
Если бы она так хорошо понимала ситуацию, как утверждала, нам не пришлось бы тратить время на ненужные объяснения. Но, увы, её следующие слова доказали, что она совершенно не осознала своё положение. Она искренне просила меня «играть честно». Это было настолько глупо, что у меня разболелась голова. Неужели она забыла, что от исхода этой гонки зависит не только её жизнь, но и жизни всех, кого она знает? Я не мог поверить, что эти слова исходили от девушки, настолько эмоционально хрупкой, что одна битва вызвала у неё стойкое отвращение к магическими камням.
«Могло ли это стать результатом вмешательства Местионоры?»
Богиня утверждала, что отсекла все воспоминания, которые могли помешать любви Розмайн к чтению. Если к ним относились и негативные воспоминания, то, возможно, Розмайн больше не помнила о более жестоких аспектах этой войны. Меня беспокоило, что именно она могла забыть, однако те, о ком она больше всего заботилась, были, в основом, из нижнего города.
Розмайн на вид была в порядке, поэтому я решил ничего не говорить, пока не закончится бой. У меня не было времени выяснять, каких людей она ещё помнит, сколько воспоминаний у неё исчезло и смогут ли простолюдины без магической силы их восстановить.
— Как только ты закончишь здесь, возвращайся в дворянскую академию и вызови своих последователей. Внимательно выслушай их, а затем позаботься о том, чтобы отдохнуть в общежитии Эренфеста. Всё понятно?
Мои инструкции должны были ограничить движения Розмайн. Она была несколько наивна и редко читала между строк, поэтому Джервазио мог легко манипулировать ею. Меньше всего нам нужно было, чтобы она прониклась ненужной симпатией к ланценавцам и начала вести себя непредвиденным образом.
— Требуется ли мне заняться чем-то ещё, помимо восстановления магической силы? — уточнила Розмайн. То, что она поинтересовалась, означало, что она, скорее всего, будет следовать моим указаниям.
Отправив Розмайн в общежитие Эренфеста, я отстранил её от кровопролития. Я не мог рисковать, чтобы она последовала за мной туда, куда я собирался идти дальше: её кровоточащее сердце помешало бы моим планам и гарантировало бы провал.
«Даже, будучи окрашенной богиней, Розмайн остаётся… Розмайн»
Она была так полна божественности, что слегка светилась, но её действия и выражение лица более чем отличались от тех, что были у Местионоры. Я почувствовал облегчение от того, что она вела себя так, как я помнил, но в то же время меня раздражало, что влияние богини ещё не исчезло. Пока было неясно, насколько сильно нисхождение богини повредило воспоминания Розмайн, и меня расстраивало, что я не могу провести расследование немедленно. Тем не менее я собирался использовать ситуацию по полной.
Я слегка подтолкнул Розмайн в плечо, отчего она споткнулась:
— Если даже этого оказалось достаточно, чтобы нарушить твоё равновесие, значит, тебе нужно больше практики.
Розмайн слишком неустойчиво стояла на ногах, чтобы сойти за воплощение богини — её последователям придётся заново учить её, как исполнять танец посвящения и грациозно двигаться. Я сформировал свою Книгу Местионоры, одновременно раздумывая над тем, что сказать.
«Остальное — это гонка со временем. Успею ли я?»
— Кешлюссель Эастерд.
***
Вернувшись в дворянскую академию, я помчался в сторону лекционного зала. По пути я отправил несколько ордоннанцев.
— Ауб Дункельфельгер, это Фердинанд. Не убивайте никого из пленников. Это приказ Богини Мудрости. Я не могу предсказать, какая кара постигнет тех, кто нарушит её волю. Оповестите всех, кто отвечает за заключённых в королевском дворце и во дворце Адальгизы.
— Принц Анастасий, это Фердинанд. Пожалуйста, подождите в зале и приготовьтесь к дальнейшему сражению. Эренфест предоставит любые лекарства восстановления, которые вам понадобятся.
— Экхарт, это Фердинанд. Проследи, чтобы принц Анастасий получил всё, что ему нужно, а затем попроси последователей Розмайн собраться в лекционном зале.
Рыцари Дункельфельгера теперь контролировали центральное здание; нигде не было чёрных плащей, только синие. Вероятно, Раоблут тоже был захвачен. У меня не было никаких доказательств, но мощь, с которой ауб Дункельфельгер и госпожа Магдалена ворвались в зал, давала мне все основания полагать, что я прав.
— Господин Фердинанд, где вы были?! — воскликнул Юстокс, бодро приближаясь ко мне, когда я достиг входа в лекционный зал.
— Свяжись с учителем Хиршурой и рыцарями в зале перемещения Эренфеста. Пусть они немедленно откроют общежитие. Скажите аубу, чтобы он подготовил комнату, в которой Розмайн сможет отдохнуть после возвращения, и комнату для чаепития, чтобы подготовиться к встрече с королевской семьёй.
Юстокс, совершенно невозмутимый, повторил мне мои указания, проверив, что правильно всё запомнил, а затем поднял бровь:
— Эренфест только оправляется после собственного сражения. Вы уверены, что они согласятся?
— Представь это как возможность для них обеспечить тыловую поддержку во время решающей битвы за Центр. Тогда они нам не откажут. Солнце уже давно взошло, их слуги уже на работе, и экстренное сообщение легко дойдёт до герцога.
— Будет сделано.
Затем Юстокс удалился, отправляя ордоннанцы по пути в зал перемещения.
Я открыл дверь в лекционный зал, дал указания рыцарям сопровождения Розмайн, а затем поручил Штралю пленников, содержащихся во дворце Адальгизы. За пленниками в королевском дворце и безопасностью дворянской академии будет следить ауб Дункельфельгер. Чтобы госпожа Магдалена не вмешивалась, я поручил ей присматривать за королём Трауквалем и принцем Хильдебрандом.
Когда я отдавал последние распоряжения, ко мне подошел принц Анастасий со своими рыцарями сопровождения. Я направился к двери, чтобы встретиться с ними, на ходу принимая от Экхарта лекарства восстановления и атакующие магические инструменты.
— Раоблут схвачен, — сообщил принц. — Куда ещё вы снаряжаетесь?
— Война не кончается на пленении такой мелкой сошки, как Раоблут, — отметил я. — Джервазио тоже должен быть заключён в тюрьму.
Анастасий резко вдохнул, скорее всего, вспомнив о книге Местионоры:
— Он всё ещё жив? Я думал, вы уже убили его.
— Богиня приказала больше не забирать жизней. Мы должны устранить Джервазио, не убивая его, и для этого нам нужно отправиться в храм Центра.
— Храм Центра? — повторил Анастасий, недоумевая.
Не видя смысла в обсуждении подробностей, я направился по коридору, ведущему к общежитиям. Хайсхиц последовал за мной, выполняя приказ своего ауба. Я не возражал, пока он не вставал у меня на пути.
— Принц Анастасий, — обратился я, — каково положение дел в королевском дворце? Сможем ли мы добраться через него без проблем до храма Центра? Мы серьёзно ограничены во времени и должны добраться туда кратчайшим путём.
— Дворец не запечатан, рыцари Дункельфельгера свободно проходят через него со своими пленниками. Чтобы попасть в храм, вам потребуется королевское дозволение, но… — он сделал паузу, и на его лице появилось выражение понимания. — Только не говорите мне, что именно поэтому вы пригласили меня сюда. Разве можно так обращаться с королевской семьёй?!
Я усмехнулся. Сама мысль о том, что королевская семья заслуживает моего уважения, была смехотворна.
— Это была не единственная причина, — признался я. — Мне нужно, чтобы вы сделали ещё очень многое.
— Вы ведёте себя совершенно непозволительно.
— Как вы думаете, где мы находимся? Это поле битвы. Если мы не остановим Джервазио в ближайшее время, вы больше не будете членом королевской семьи. По указу богини он должен будет пощадить вас, но то, что он сделает, заставит вас возжелать смерти.
Поражение Раоблута успокоило Анастасия ложным чувством безопасности. Он даже не подумал о том, что Джервазио может стать следующим зентом.
— Если мы опоздаем, то не победим, — заключил я. — Джервазио сильнее меня.
— Что?! Этого не может быть. Вы прижали его, там на алтаре!
— Я просто не давал ему возможности ответить, обрушивая на него столько атак, сколько мог. Он с лёгкостью блокировал их все.
Анастасий и его рыцари сопровождения смотрели на меня суровыми глазами. Казалось, они наконец осознали, какая опасность нам грозит. Принц схватил магический камень и приготовился послать ордоннанц.
— Матушка, это Анастасий. Я отправляюсь в храм Центра. Из-за нехватки времени мы вынуждены мчаться по дворцу на ездовых зверях. Пожалуйста, открой ближайший к двери балкон!
Пока он продолжал отправлять сообщения, бодрая походка принца перешла в бег. Остальные поддержали его темп, и мы вместе ворвались через перемещающую дверь в королевский дворец.
— Мы сможем создать ездовых зверей, когда доберёмся до более просторных залов, — воскликнул Анастасий. — Но до тех пор нам нужно бежать!
Впереди я увидел несколько людей в чёрных плащах, работающих с рыцарями Дункельфельгера. После подавления восстания здесь всё немного успокоилось. Служащие, которых я видел мельком, скорее всего, были при деле, а не эвакуировались.
— Принц Анастасий, — обратился я, — Глессенмейер, Хаухлетце и Классенбург будут спрашивать насчёт своих врат страны. Прикажите служащим прислать вам ордоннанц, когда они это сделают.
— Их врат страны? — ответил он, слегка запыхавшись. — Что с ними?
— Можно сказать им, что в Юргеншмидт снизошла богиня, но я считаю это пустой тратой времени. Ни служащие, ни заинтересованные герцогства не поймут объяснение. Единственное, что важно — когда именно они попытаются связаться с вами.
Не было смысла объяснять, что происходило у врат. Я просто хотел получить как можно больше информации о продвижении Розмайн и Джервазио.
— Я бы усомнился в вас, если бы не ваше исчезновение на алтаре, — заметил Анастасий. — Но да, я понял. Мергильд, оставайся во дворце и служи нам посредником в общении со служащими.
Хотя принц выглядел недовольным, он поступил так, как я рекомендовал, и велел одному из своих рыцарей остаться позади. Мергильд покинул нас и помчался в другом направлении, на ходу посылая ордоннанцы. Я надеялся, что его связь со служащими позволит мне быть в курсе ситуации с вратами.
— Дальше мы используем наших ездовых зверей.
Мы следовали за рыцарями сопровождения принца, которые вели нас по широким коридорам дворца. Впереди нас слуги стояли у балкона с распахнутыми дверями. Мы пролетели через него, после чего приземлились на балкон другого здания и бросились внутрь.
Королевский дворец изначально был построен зентом, который хотел, чтобы его семья навсегда осталась на троне. Он проектировал его специально с расчётом на нападение со стороны дворянской академии, поэтому между дверью, перемещающей из академии, и храмом Центра было множество запутанных поворотов. Тем, кто впервые пытается пройти здесь, повезёт, если они вообще дойдут до цели. Если бы не Анастасий, я бы, скорее всего, не успел добраться до храма.
— Это Мергильд, — сообщил новоприбывший ордоннанц. — Классенбург только что прислал запрос. Они хотят знать, почему их врата страны сияют.
Я прикинул, сколько времени займёт путь от Классенбурга до королевского дворца. Джервазио, вероятно, уже оправился от раны и заново начертил круг перемещения. Я хотел добраться до храма Центра до того, как Глессенмейер свяжется с королевской семьёй, иначе я рисковал не успеть исполнить свой план.
— Принц Анастасий, — начал я, — вы должны запретить герцогствам, не участвующим в этой битве, входить в дворянскую академию. Дайте понять, что любой, кто прибудет без разрешения, будет немедленно признан врагом и уничтожен.
— Фердинанд, это…
— Король Трауквал находится под воздействием трука. Один толчок со стороны может поставить королевскую семью в ещё более опасное положение.
— Я свяжусь с матушкой.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Дав принцу время отправить свой ордоннанц, я повернулся к тем, кто стоял позади меня:
— Хайсхиц, передай то же самое своему аубу. Те, кто не сражался за спасение Юргеншмидта, не имеют права мешать тем, кто участвовал в битве.
— Есть!
Главный рыцарь Анастасия провёл нас вниз по лестнице, а затем указал на дверь, перемещающую в храм Центра. Принц открыл её, пока остальные развеивали своих ездовых зверей, и мы один за другим прошли через неё — настоящий рой закованных в броню рыцарей.
***
Священник и двое служителей, которых я принял за его слуг, охраняли дверь с другой стороны. Они потрясённо смотрели на нас, пока священник не воскликнул:
— Что это значит?!
— У нас есть дело к главе храма, — сказал я. — Где находятся его покои?
— Какого рода дела? — не обращая внимания на присутствие с нами Анастасия, возразил священник. — Нам не сообщали о чьём-либо визите, а ваше появление явно слишком воинственно для….
Я схватил мужчину за мантию и притянул к себе.
— Я спрашивал, где находятся покои главы храма. Наше дело не терпит отлагательств, так что отвечай. Немедленно.
— Ип! Как ты смеешь поднимать руки на священника, служащего богам!
Мужчина явно не собирался мне помогать, поэтому я нанёс ему удар и бесцеремонно отбросил его. Затем я набросился на двух служителей. Они не привыкли к насилию и без промедлений указали дорогу.
— Покои главы храма находятся в дальнем конце этого коридора!
Мы помчались в указанном направлении, и через несколько мгновений раздался звон сигнальных колокольчиков. Должно быть, магический инструмент, сообщающий о вторжении, — подобный был и в храме Эренфеста — активировали служители. Я оставил их в покое, полагая, что они мало что смогут сделать, но это оказалось ошибкой. Мы не могли рисковать тем, что Иммануэль убежит или спрячется где-нибудь.
— Надо было переломать им руки и ноги… — размышлял я.
— Это были служители храма! — воскликнул Анастасий. — Разве вы не были когда-то священником?!
Принц удивительно быстро перешёл к проповедям для человека, который когда-то свысока относился к храмовым церемониям и изучению древнего языка. Или эта вера появилась благодаря его общению с Розмайн? Как бы то ни было, я не удостоил его взглядом, не желая, чтобы его проблемная этика мешала мне.
— Это не имеет значения, — сказал я. — Дворяне, священники или служители, любой, кто встанет на нашем пути, должен быть уничтожен.
То же самое касалось и королевской семьи. У меня не было времени, чтобы проявлять заботу о тех, кто мешал мне обыскивать храм.
Когда мы продолжили путь к покоям главы храма, из дверей впереди выскочили ещё священники, чтобы остановить нас.
— Стоять, незваные гости! — воскликнули они. — Вы не должны идти дальше!
В мгновение ока коридор заполнили священники и служители. Неужели они действительно думали, что смогут нас остановить? Отсутствие опыта насилия сделало их трагически наивными.
— Сбейте тех, кто мешает нам, и возьмите под стражу Иммануэля, — сказал я. — Действуйте быстро, но никого не убивайте. Я бы предпочёл, чтобы мы закончили это дело до того, как придёт запрос от Глессенмейера.
— Да, господин! — ответил Экхарт. Он бросился в бой раньше всех, превратив свой штап в меч и начав рубить священников, стоявших на нашем пути. — Вперёд!
Кровь брызнула на стены и других священников, которые закричали, увидев рыцаря, пробивающегося сквозь них. Многие из них разбежались без раздумий.
— Ааа! Защитите главу храма!
— Глава храма! Злоумышленники!
Несколько священников бросились к покоям главы храма, крича, чтобы их впустили. Мы настигали их, пиная и разгоняя оружием всех, кто пытался нас остановить.
— Глава храма! Глава храма! Пожалуйста, откройте дверь!
— С дороги!
Экхарт принялся кромсать дверь, не обращая внимания на прижавшихся к ней служителей. Я подошёл ближе и отшвырнул их в сторону.
— Экхарт, не повреди внутреннюю часть комнаты!
Мой рыцарь дёрнулся, а затем ещё несколько раз взмахнул мечом. Удары казались значительно легче, чем прежде, но всё же они быстро расправились с дверью, которая с грохотом рухнула на пол.
Пройдя через пустой дверной проём, мы увидели только служителей и священников. Иммануэля нигде не было видно. Большинство из них запаниковали, увидев нас, но один служитель стоял спокойно и неподвижно.
— Где Иммануэль? — спросил я.
— Там, — ответил мужчина, указывая на запертую дверь в покоях. Он объяснил, что в комнате за ней находится множество предметов, которыми может пользоваться только глава храма.
— Если там хранятся медали, то, возможно, мне придётся открыть её силой…
— Дверь зачарована, и главы храма Центра пользовались ею на протяжении многих поколений — я бы предпочёл, чтобы вы не разрушали её. Никто здесь не знает, как её починить, а уничтожение ценностей, находящихся в комнате, вызовет множество проблем. Я могу просто выманить господина Иммануэля, так что, пожалуйста, подождите немного.
Возможно, священник был прав, и комната действительно была магической. В таком случае уничтожение двери привело бы к исчезновению всего, что находилось внутри. Я не мог сказать, что это означает для медалей, которые мы искали.
— Как ты собираешься его выманить? — спросил Анастасий.
— Если вы удалите из этих покоев всех остальных священников, я смогу сообщить брату Иммануилу, что злоумышленники задержаны.
Этот священник заинтриговал меня. Он не дрогнул даже в разговоре с принцем и проявил более сильную волю, чем я ожидал от служителя храма. Ещё более любопытно, что он не казался преданным Иммануилу.
— А как тебя зовут? — спросил я.
— Катис. Я служитель, приписанный к покоям главы храма. Ранее я служил господину Религиону.
Иммануэль должно быть, избавился от Религиона и занял пост главы храма. Катис служил ему совсем недолго и не признал Иммануэля своим новым господином.
— Тогда позаботься об этом.
Стража Анастасия захватила остальных священников и служителей в покоях главы храма, заставила их замолчать, а затем удалила из комнаты, чтобы они не могли вмешаться. Мы отошли подальше от запертой двери и стали ждать, пока Катис выманит нашу цель.
— Господин Иммануил, злоумышленники задержаны, — сказал он. — Я был бы признателен за ваше мнение о том, как мы должны их наказать.
— Хмф. Мой долг — наказывать еретиков… — раздался высокомерный голос. Дверь распахнулась, и на порог вышел Иммануэль. Он успел сделать всего несколько шагов, как я связал его полосами света и выхватил из его рук ключ от кладовой комнаты.
— Хартмут, — сказал я, — забери всё, что есть у этого человека, от ключей до священных текстов. Не ведись ни на какие подделки.
— Клянусь честью главного священника Эренфеста.
— Да, это мне напомнило. Допросив Блазиуса, Юстокс сообщил, что глава храма Центра сотрудничал с Раоблутом в обмен на отправку Розмайн к ним Узнайте, что он собирается с ней делать. И не забудьте использовать магический круг: мы не хотим, чтобы он умер у нас на глазах.
— Конечно же.
Оставив главу храма на попечение Хартмута, я обратился к Катису.
— Для доступа в кладовую достаточно ключа? Ты знаешь, где хранятся медали?
— Да, медали находятся там. Священникам поручено помещать их в кладовую после религиозных церемоний, но те, кто не зарегистрирован в храме, не могут войти, и только глава храма Центра может использовать ключ.
Я опустил взгляд на ключ. Мне нужно было только перерегистрировать его на себя, окрасив магической силой, что я и сделал, после чего смог открыть кладовую.
— Это не проблема, — сказал я. — Проводи меня.
Катис провёл меня к месту хранения медалей — нескольким большим полкам, уставленным различными предметами. На них стояли большие ящики для хранения медалей, такие же, как в храме Эренфеста. Найти их самостоятельно было бы непросто.
— Эти ящики — для простолюдинов, а эти — для людей с неизвестной принадлежностью, — сказал Катис. — Господин Религион как-то сказал мне, что их нельзя перемещать без приказа королевской семьи, но господин Иммануэль на днях забрал несколько штук. Поскольку с вами сейчас принц, я был бы признателен, если бы вы вернули их на место.
Катис указал на две плоские коробки, стоящие отдельно от коробок для простолюдинов, в каждой из которых лежала белая медаль. Я схватил лежащий рядом инструмент и проверил, кому они принадлежат. Одна из них безошибочно принадлежала Джервазио, а другая — Кьяффредо.
— Понятно… — размышлял служитель. — Дворяне могут использовать этот магический инструмент для просмотра информации о медалях. Я не знал. Пожалуйста, положите медали сюда, если вы собираетесь взять их с собой.
Катис протянул небольшую коробочку, в которую я положил обе медали. Я уже собирался поспешно выйти из кладовой, когда заметил священные тексты главы храма.
— Значит, священное писание тоже хранится здесь, — сказал я. — Катис, где ключ?
Служитель побледнел.
— Э-э… Это писание передается от одного главы храма Центра к другому, и…
Он не хотел, чтобы я выносил книгу за пределы кладовой, как полагается человеку в его роли.
— Я в курсе. Как только всё закончится, я намерен вернуть священные тексты главе храма. Хотя не то чтобы ты обязан мне верить. А теперь скажи мне, где найти ключ. Я не собираюсь терять время, так что говори быстрее, если не хочешь испытать настоящую боль.
— Я предпочту поверить вам, — ответил Катис. — Ключ здесь.
Служитель утверждал, что верит мне, но, протягивал мне ключ совсем неохотно. Я зарегистрировал на нём свою магическую силу, открыл священное писание и подтвердил, что оно подлинное. Затем я вышел из кладовой.
Вернувшись в покои главы храма, я увидел, как Хартмут ухмыляется, глядя на окровавленного Иммануила, кричащего в агонии. Анастасий и его стражники изо всех сил старались не смотреть. Принц бросился к нам, как только заметил меня.
— Фердинанд, останови его! Он сделал гораздо больше, чем было необходимо!
Я помрачнел. Должно быть, принц впервые стал свидетелем допроса. У меня не было свободного времени, чтобы вмешиваться в работу Хартмута, но, увы…
— Для выполнения следующего задания вам понадобится сосредоточенный ум, так что, полагаю, я должен вмешаться. Но в обмен на то, что я остановлю Хартмута, я должен попросить вас продолжать помогать мне.
— Разве я ещё недостаточно сделал?
«Я сказал это только из вежливости. В любом случае вам от меня не уйти».
— Хартмут, оставь остальное на потом, — сказал я. — Обсуди коронацию нового зента и танец посвящения с Катисом.
— Госпожа Розмайн исполнит танец? — спросил Хартмут.
— Да. Воплощение Местионоры собирается даровать Грутрисхайт новому зенту. Чтобы принять участие в организации столь важной церемонии, ты должен всё обговорить с храмом Центра.
— Как великолепно! Хвала богам!
Хартмут встал и помолился, отпихнув при этом Иммануэля. Катис отшатнулся, и я ободряюще подтолкнул его в сторону фанатика. Я также велел Хайсхицу дать Иммануэлю лекарство восстановления — стоны главы храма слишком отвлекали внимание — и велел Экхарту создать вашен, чтобы смыть кровь.
Убедившись, что нашему чувствительному принцу больше не на что жаловаться, я достал из шкатулки медаль Джервазио.
— Итак, принц Анастасий… С вашего позволения.
— О, чуть не забыл упомянуть: пока вы были в той комнате, прибыл ордоннанц от Мергильда. Глессенмейер интересовался их вратами страны.
Другими словами, Джервазио уже начал снабжать свои врата. У него было много магической силы, так что кто знает, как быстро он закончит? Я более обдуманно попытался отдать медаль Анастасию.
— Принц Анастасий — вы должны немедленно уничтожить эту медаль.
— Что?! Ты хочешь, чтобы это сделал я?!
— Конечно. Медали, принадлежащие Центру, могут быть уничтожены только членами королевской семьи. Поэтому я и привёл вас сюда.
Только герцогская семья Эренфеста могла управлять медалями Эренфеста, соответственно медалями, принадлежащими Центру, могли заниматься только королевские особы. Если бы этого требования не существовало, я бы сломал медаль Джервазио сразу же, как нашел её.
— Всё-таки заклинание и магический круг для уничтожения медалей… — пробормотал Анастасий, подыскивая оправдание. Он мог бы легко попросить меня о помощи, но промолчал, даже не попытавшись забрать у меня медаль.
Разъярённый, я начертил заклинание и магический круг на магической бумаге, которую затем сунул в руки принца вместе с белой медалью.
— О боги! Просто наполните круг магической силой и произнесите слова заклинания! Богиня приказала нам не убивать, поэтому мы должны действовать, пока Джервазио находится в Глессенмейере. Без колебаний уничтожайте тех, кто хочет украсть трон у королевской семьи!
Анастасий отшатнулся, затем принял бумагу и медаль. Он отошёл на достаточное расстояние от своих рыцарей, чтобы они не услышали заклинание, и достал свой штап.
— Принц Анастасий, — сказал я, — пожалуйста, сделайте так, чтобы я мог видеть медаль. Прикройте рот и говорите тихо, когда произносите заклинание.
Он бросил на меня взгляд, а затем взмахнул своим штапом. Над магическим кругом появилось колеблющееся чёрное пламя. Анастасий вгляделся в них, прикрыл рот рукой и нараспев произнёс заклинание, как было велено. Затем он бросил на круг белую медаль.
«Интересно, будет ли он гореть снаружи внутрь? Или сначала треснет, а потом сгорит?»
Один из любопытных фактов, упущенных в учебной программе дворянской академии, заключался в том, что медали горят по-разному в зависимости от того, находится ли их владелец на своей родной земле или нет. Я внимательно следил за тем, как изменится медаль Джервазио. Она раскололась на несколько частей, затем превратилась в серый пепел и исчезла.
«Я выиграл, Джервазио!»
Я без раздумий сжал руки в победные кулаки. Я чувствовал, как ухмылка расползается по моему лицу. Каким бы огромным ни был запас магической силы, у Джервазио не было ни единого шанса против меня теперь, когда у него больше не было штапа и он был заперт во вратах страны Глессенмейера.
— Господин Фердинанд, могу ли я предположить, что мы были достаточно быстры? — спросил Экхарт.
Я медленно оглядел комнату. Анастасий завершил заклинание и теперь с нетерпением ждал моих следующих слов, как и те, кто был с ним. Я кивнул Экхарту, а затем сделал своё заявление:
— Медаль Джервазио уничтожена. Он больше не может стать зентом. Мы победили.
Его планы никогда не осуществятся. Он больше не мог требовать возвращения основания Аренсбаха, отправки Розмайн в храм Центра, безнаказанности своих сообщников, освобождения Дитлинды и Леонцио или отправки меня в Ланценавию магическим камнем.
— На этом наши дела в храме Центра закончены, — сказал я. — Иммануэль должен быть задержан как преступник, а остальных священников можно оставить просто так. Давайте вернёмся в зал и договоримся о встрече с королевской семьёй.
Моя битва с Джервазио, самым опасным врагом, была окончена. Но я не смогу обеспечить себе желаемое будущее, просто стоя и наслаждаясь своей победой. Встреча с королевской семьёй, выбор нового зента, одобрение Эйвермина… Предстояло ещё многое сделать, поэтому я переключил своё внимание с устранения врагов на то, чтобы повернуть предстоящую встречу в свою пользу.
