Когда я вышла на улицу, я была ошарашена количеством накопившегося снега. В течение зимы я, по сути, просто закрываюсь дома, поэтому я почти никогда не бываю снаружи. Поэтому, увидев снег, которого навалило выше моего роста, я не могла не смотреть на него в страхе. Через аллеи, ведущие к главным улицам, была протопана узкая тропа, позволяющая путникам хоть как-то пробираться, но горы снега рядом с тропой были ужасно близко, казалось, что они рухнут на нас в любую минуту.
— Мэйн, сюда, — сказал мой отец. Он наклонился, протягивая широко обе руки, и я тихо позволила себя подобрать, прижимаясь к его голове. Если бы я попыталась сама пройти через это, то мы бы не добрались до ворот к началу смены моего отца. Теперь, когда меня взяли на руки, моя голова оказалась выше снега. Холодный ветер дул по широкой белой глади, создавая завихрения на его поверхности, мерцающие по поверхности снега, как океанские волны.
— Папа, ты сегодня будешь разгребать снег на главной улице?
— Да, дворяне должны суметь провести свои телеги, — согласился он.
— …Так много снега, лучше бы я осталась внутри.
Из-за такого большого количества снега на земле, я думала, что не будет много людей, но их было довольно много, и все спешили по своим делам.
— Здесь так много снега, но на улице все еще так много людей, — сказала я.
— Это один из тех редких дней, когда снег не падает, да? Когда такое случается, то, конечно же, не будет так мало людей, как ты и ожидала.
Однако, пока он это говорил, снежинки стали падать с неба, из-за чего мой отец ускорил свой темп.
— Начинает идти снег. Давай поторопимся, Мэйн. Держись крепче!
— Аааа!! Я тааак упааадууууу!!
Мы прибыли к воротам, крича всю дорогу. Потратив немного времени, чтобы грубо отряхнуться от снега, мы быстро направились к комнате ночного дежурства. После легкого стука в дверь, мы ее открыли. Рядом с камином был установлен письменный стол, поверх которого была сложена настоящая гора бумажной работы, за которой Отто пыхтел, пытаясь произвести свои расчеты.
— Отто, твой долгожданный помощник прибыл! — заговорил мой отец. – Освободи место у костра.
— Командир отряда, большое вам спасибо! Я ждал тебя, Мэйн.
Документы на столе шелестели, когда Отто убирал их, освобождая место для работы. Судя по абсолютно огромной улыбке, которой он меня одарил, когда приветствовал, похоже, что работы накопилось тоже выше гор. Я вытащила грифельную доску и грифельные карандаши из сумки, а затем уселась на слишком высокий стул.
— Итак, Мэйн. Пожалуйста, ознакомься с расчетами для этого дежурного поста и убедись, что они совпадают.
— Хорошо!
Что ж, похоже, я не смогу обсудить с ним что-либо до тех пор, пока эта гора бумажной работы не растает. Я посмотрела на груду документов, которые лежали на столе прямо передо мной, и подняла карандаш.
Некоторое время мы работали в тишине. Единственные звуки, которые наполняли комнату, были быстрые щелчки бусин от калькулятора Отто и царапание карандаша о мою доску.
Стук в дверь нарушил тишину, и в комнату зашел молодой солдат.
— Виноват. У меня есть вопрос к Отто…
— Мэйн, справься с этим.
Отто даже не посмотрел на меня, когда он ко мне обратился, его глаза были прикованы к документам и калькулятору.
— А? Я? Ох, эм, подождите минутку, пожалуйста, дайте мне закончить эту строчку…
Я закончила работу над расчетом, отметила ответ как проверенный, затем посмотрела вверх. Молодой солдат смотрел на Отто, который с откровенно ужасающей силой перекидывал бусинки на калькуляторе, а потом посмотрел на меня, вздохнул, протягивая пергамент.
— Пожалуйста, помогите мне с этим.
— А что это такое? … Аххх, предварительное письмо дворянина. Рядовой первого класса сейчас на дежурстве?
— Нет, у него сегодня ночная смена…
— Тогда проставьте печать командира и немедленно распорядитесь, чтобы они направились к стенам замка. Так как у них было слишком долгое путешествие через весь этот снег, даже самый нежный дворянин может быть уже на краю, так что сделайте все как можно быстрее.
— Да, мэм!
— Если вам нужно будет, чтобы они подождали, то, я думаю, вы должны убедиться, что в комнате ожидания будет огонь, так что немедленно поместите их туда и сделайте им теплый чай.
— Понял.
Молодой солдат выполнил воинское приветствие, а затем выбежал из комнаты. Я тоже выполнила воинское приветствие, а затем возобновила свои расчеты.
— У тебя это хорошо получается, — заметил Отто, ненадолго отвлекаясь от своих расчетов, чтобы отдохнуть.
Мой карандаш продолжал двигаться, пока я отвечала. — В конце концов, ко всем ним нужен один и тот же подход.
Работа в воротах — это чисто бюрократическая волокита. По сути, ответ на каждую ситуацию одинаков. После того, как вы прочтете руководство один раз, вы сможете справиться со всем, что будет выделяться из общего порядка вещей.
После расчета в течение еще долгого времени, я немного подустала. Я убрала кучу вычислений, которые я проверила, затем откинулась назад, вытягивая руки. Отто тоже, кажется, дошел до точки и остановился, и стал собирать документы.
— Я уже устал, — сказал он. – Может быть сделаем перерыв?
— Пожалуйста, — ответила я.
Отто принес горячий чай из столовой. Пока мы медленно потягиваем его, я стала спрашивать у него совета.
— …и потом, вот что моя мама сказала Лютцу, когда мы разговаривали. Она сказала, что если бы он просто тратил на меня свое время, то он не смог бы выполнить хорошо свое задание на своей реальной работе в качестве ученика. Он бы делал все небрежно, если постоянно приглядывал бы за мной.
Отто посмотрел на меня так, как будто слова моей матери были самой очевидной вещью в мире.
— А разве это не очевидно? Если он будет делать только половину своей работы, заботясь о ком-то другом… конечно же, она будет сделана небрежно. Если Лютц действительно стремится стать торговцем, то он не может позволить себе тратить свое время, заботясь о тебе, я так считаю.
— …Я так тоже подумала.
Сейчас мы еще не подмастерья, так что мы не занимаемся реальной работой в магазине. Мы просто ходим туда, чтобы доставить наши товары. Таким образом, Лютц может следить за моим физическим состоянием, пока мы работаем вместе. Когда мы станем учениками и должны будем делать настоящую работу, он, скорее всего, не сможет перестать беспокоиться обо мне, и я не смогу позволить себе взвалить на него такое бремя.
Пока я сидела и думала, что мне делать дальше, Отто посмотрел на меня нежными глазами.
— Эй, Мэйн. Ты серьезно хочешь стать торговцем?
— Это мой план на данный момент, так что да. Я думала о нескольких вещах, которые я могла бы монетизировать…
Мое решение было основано на том, что никто не можете покупать или продавать вещи без одобрения Гильдии торговцев.
— Не говоря о торговой стороне, я думаю, что будет лучше, если ты не будешь работать в магазине Бенно.
Уже решено, что мое обучение пройдет под руководством Бенно. В последнее время я беспокоюсь о своей настоящей работе, но я хотела бы узнать, почему Отто говорит мне, что я не должна работать на Бенно.
— Почему вы так решили?
— Этот магазин быстро растет. Каждый человек там усердно работает. Это будет утомительная работа, и я не думаю, что твое организм выдержит.
Причина, по которой он дает мне такой совет, слегка пожав плечами — это та же причина, по которой я чувствовала беспокойство, и те же самые слова, что я слышал от Бенно на днях.
— …Мистер Бенно на самом деле спросил меня то же самое, смогу ли я действительно выполнять свою работу.
— Есть работа, которая просто включает в себя расчеты и проверку документов, но даже такая работа купца имеет свои сроки, поэтому трудно будет доверить такую работу девушке, которая может упасть в обморок в любой момент.
— Это правда, да.
Я прекрасно понимаю, что Бенно хочет превратить информацию из моей головы в новые товары или иным каким-то образом получить от меня прибыль, поэтому он не хочет, чтобы я ушла в какой-либо другой магазин. Однако, если говорить о моей способности работать в магазине, то мой недостаток силы и выносливости — фатальный недостаток.
Нанять сотрудника, чье здоровье делает его фактический уровень посещаемости плавающим, было бы трудным решением, даже для Японии. Если бы я была главной, то я бы не хотела иметь такого сотрудника.
— Мое другое мнение – это одна из тех жестоких вещей, которую не принято говорить среди детей, ты хочешь узнать, что же это такое?
Я слегка наклонила голову в сторону, и Отто внимательно изучил мою реакцию. Конечная причина, по которой я пришла сюда, была в том, что я смогу получить честное, объективное мнение от кого-то вроде Отто, который не чувствует, что должен обращаться со мной с осторожностью. Под столом я сжала кулаки, пытаясь найти ответ на этот вопрос, а затем медленно кивнула.
— Пожалуйста, говорите.
— Причина номер один, по которой я думаю, что ты не должна работать на Бенно — это, честно говоря, человеческое отношения. Ты разрушишь социальную динамику магазина. Если совершенно новый ученик, из-за своего плохого здоровья, постоянно будет брать выходной, а когда она будет на своем рабочем месте, начнет делать только физически нетребовательную работу, то с течением времени не все ли другие сотрудники начнут чувствовать себя с каждым разом все более и более огорченными?
— …Точно.
Даже если ясно, что проблема только в моем здоровье, почти наверняка будут казусы с людьми, которые увидят такое отношение ко мне, даже если они не сразу догадаются. Я работала так отчаянно, чтобы убедиться, что Лютц обеспечит себе ученичество, что я на самом деле не задумывалась, как все будет выглядеть после того, как я буду выглядеть на этой работе.
— И тогда … я думаю, что начнутся проблемы с твоей зарплатой, понимаешь?
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Хах? Моя зарплата? — Я даже не думал о том, что моя зарплата станет проблемной, поэтому мой голос прозвучал немного странно. Я с сомнением наклонила голову в сторону.
Отто вздохнул. — Ты уже приносишь в огромном количестве прибыль в магазин, Мэйн. Другие ученики не смогут зарабатывать столько, сколько ты, верно же?
— Но мой базовый оклад будет таким же. Я думала, что просто буду получать свою долю от прибыли, как надбавку…
Несмотря на то, что мы с Лютцем отказались от прибыли за изготовление бумаги, чтобы обеспечить себе работу, я планировала удерживать прибыль от любых товаров, которые мы придумаем после бумаги. У меня нет намерения передавать все мои секреты бесплатно.
— Даже если это и будет особый случай, то ты все равно будешь новым учеником, зарабатывающим больше денег, чем десятилетние ветераны в магазине. Я действительно думаю, что это станет огромной проблемой.
— Ох…
Человеческие отношения, безусловно, очень быстро напрягаются, когда речь заходит о деньгах. То, про что говорит Отто, совершенно верно. Кроме того, если испортятся человеческие отношения внутри коллектива, то будет высока вероятность того, что сам магазин сможет скатиться. Магазин, в конечном счете, состоит все же из людей.
— Все складывается так, что я не должна работать в магазине, даже независимо от того, что вы думаете об этом.
Все замечания Отто были верны, и у меня не было никаких возражений ни по одному из них. Я начала чувствовать, что все, что я могла бы сделать в магазине Бенно — это посеять семена раздора среди его сотрудников.
— И потом, есть еще одна вещь, о которой я беспокоюсь.
— О чем же? — Я настоятельно спросила его. Он уже столько всего рассказал, что утаивать уже нечего.
Он наклонился немного ближе, понизив голос. — Мэйн, твоя болезнь… это пожиратель, не так ли?
— Мистер Отто, вы знали об этом?!
Мои глаза широко открылись, но Отто начал слегка качать головой в отрицании.
— Ах, нет, я не знал. Я узнал об этом после Бенно совершенно случайно. На днях Коринна подошла ко мне и спросила: “Ты знаешь что-нибудь об болезни, называется пожиратель?”
— Вам рассказала мисс Коринна?
— Некоторое время назад Бенно, казалось, был не в себе, и он рассказал ей что-то об этом. Что-то о том, как внезапно проявились симптомы пожирателя, и кто-то чуть не умер в его магазине? Примерно тогда же командир отряда стал не в духе. Собрав эти поведения и то, что Коринна сказала, я понял, что ты должно быть слегла с пожирателем.
— …Простите, что так сильно всех побеспокоила.
Похоже, эта история распространилась повсюду. Я упала в магазине Бенно и меня отнесли в дом главы гильдии. Это, должно быть, было чрезвычайно заметно.
— Командир отделения сказал, что ты выздоровела, но… из того, что я слышал от Бенно, это же неизлечимо, да?
— …Совершенно верно.
Возможно, магический инструмент пока что остановил пожирателя, но уже сейчас я чувствую, как он снова набирает силы. Фрейда, также, сказала мне, что у нее пожиратель окрепнет менее чем через год.
— Ты ему сказала?
— Нет, еще нет, — ответила я. — Моя семья так счастлива сейчас, когда они думают, что я наконец-то выздоровела, так не хочется им говорить правду…
Разговор о пожирателе будет включать в себя обсуждение множества чрезвычайно болезненных тем, например, сколько стоит магический инвентарь или сколько времени на самом деле я буду жить, поэтому, когда такая тема поднимается, я стараюсь уклониться от нее так сильно, как могу. Я же не знаю про мою болезнь ничего, кроме “у меня какой-то странный жар, который накапливается внутри меня, а если он переполнится, то я умру”, так что просто трудно говорить об этом.
Отто медленно покачал головой, с суровым выражением на лице.
— Ты должна рассказать им. Твой отец думает, что ты полностью здорова, так что он, вероятно, думает, что с тобой будет все в порядке, если ты пойдешь на работу. Если ты разобралась с насущными проблемами на сегодня, тогда нам стоит поговорить об решении завтрашних проблем. Если же ты просто берешься за все подряд, то это вызовет много проблем для других людей.
— Я понимаю.
Поскольку я недавно поняла, что у меня есть склонность идти вперед, не обращая внимания на то, сколько проблем я причиняю другим, то у меня нет выбора, кроме как смиренно согласиться с таким упреком Отто.
— Итак, на будущее, так как тебе понадобятся магические инструменты, чтобы жить, если ты хочешь встретиться с дворянами, то ты должна пойти работать в магазин главы гильдии, я так думаю. Магазин Бенно большой, но он все еще относительно новый. Как бы он ни старался, история и традиции в этом мире имеют большой вес. С этим так просто не справиться.
— Это может быть и правда, но…
Как только я стала возражать, Отто поднял брови.
— Есть какая-то проблема, если ты не будешь работать у Бенно?
— Дело не в том, что я не буду работать у Бенно, а в том, что мне не нравится глава гильдии. Он настойчив, и его манера ведения бизнеса…
Быть властным, может, и необходимая черта для торговца, но я не могу вынести тот факт, что он пытался обмануть меня, запросив такую слишком низкую цену за спасительный магический инструмент. Я, конечно же, благодарна, но у меня нет намерений смириться с ним.
— Бенно такой же, разве нет?
— Хм, мистер Бенно настойчивый, и он жадный, когда дело доходит до денег, и он такой человек, который проверяет других людей в момент их встречи, но я могу возразить, ведь он смирился со многими моими недостатками и стал помогать мне их исправить.
— Оххх? – вылетело у него с тревожной улыбкой на лице.
Его выражение лица заставило меня задуматься. Я абсолютно уверена, что мое последнее предложение дойдет прямо до ушей Бенно.
— Кроме того, я еще не решила, хочу ли я прожить остаток своей жизни, бесполезно застряв под каблуком у дворянина.
Теперь, когда я, наконец-то, начал думать, что я действительно хотела бы продолжить жить со своей семьей, мне трудно представить себе жизнь в качестве домашнего животного у дворянина, особенно когда я не знаю, с каким видом лечения я столкнусь. Как сказала Фрейда, мой выбор — либо сгнить в окружении моей семьи, либо прожить свою жизнь в плену у дворянина. Если бы мне пришлось сделать этот выбор прямо сейчас, я бы выбрала свою семью.
— Ну, — продолжил Отто, — если ты еще не решила, что хочешь делать со своей жизнью, тогда не о чем и говорить. Если ты не собираешься работать в магазине ради установления связей с дворянством, то я думаю, что тебе следует подумать и о других вариантах, кроме такой работы в магазине. Честно говоря со своей колокольни, если вы с Лютцем все делаете ”Мэйн думает, а Лютц делает» и учитываете все нюансы, риски, то, на самом деле, вам не нужно работать в магазине, я так думаю.
Я сильно кивнула. Я, конечно, не думала ни о чем, кроме работы с Лютцем, но, если задуматься – это, на самом деле, единственное, что я действительно могу сделать, а раз так, то тогда мне не нужно работать ни в каком магазине.
Когда я кивнула сама себе, обдумывая его слова, Отто расплылся в сияющей улыбке. Это была такая блестящая улыбка, что на самом деле стало немного подозрительно.
— Позволь мне поразмышлять вслух… возможно, ты могла бы найти такую работу, которая позволит работать из дома и внимательно следить за своим здоровьем, например, переписывать письма или копировать документы, а также просто сосредоточиться на разработке новых продуктов? Да и ты смогла бы навязывать свои продукты Бенно, а потом, когда здоровье будет позволять, то ты смогла бы приходить сюда и помогать мне с моей работой. Твоя жизнь не сильно бы отличалась от нынешней, в которой, я думаю, было бы комфортно вашему здоровью в долгосрочной перспективе!
— …Я подумаю об этом.
Сохранение статус-кво может быть и лучше для моего тела, но я уж сильно опасаюсь преследуемой цели этой подозрительной улыбки.
— Ну, об этом тебе сначала все еже стоит поговорить со своей семьей.
— Я поговорю.
— Ну, перерыв окончен. Давай вернемся к делу?
Отто убрал наши чашки, а я положила грифельную доску перед собой. Мой карандаш застучал по его поверхности, а я вернулась к обработке чисел, убедившись, что в расчетах Отто не было ошибок.
Разговаривать со своей семьей я боюсь, а что, если бы мой отец узнал, что мне осталось жить всего год, тогда бы он сошел с ума от горя.
— Мэйн, пойдем домой.
К тому времени, как мой отец, закончив свою смену, пришел в комнату ночного дежурства, чтобы забрать меня, я уже сделала слишком много вычислений. К этому моменту у меня уже во всю кружилась голова. Закрыв глаза, все, что я видела, это числа, плавающие в моем мозгу.
— Ты мне очень сильно помогла, Мэйн, — сказал Отто, когда мы уходили.
Отто, который все это время щелкал бисером на своем калькуляторе, все еще был полон сил. Я стала думать, что такая канцелярская работа, включающая в себя только расчеты, совершенно невозможна для меня.
— Папочка, тебе не холодно?
Снег слегка падал с неба, когда мы шли домой. Мой отец завернул меня к себе в пальто, держа меня на руках, но пока мне было хорошо и тепло, я не могла не думать, что ему, должно быть, холодно.
Он просто улыбнулся и покачал головой. — Мне не холодно, когда ты рядом со мной, Мэйн. Мне сейчас очень тепло!
— Ах, — вылетело у меня.
Он по-настоящему любит свою семью и до смешного предан своим дочерям. Как же он отреагирует, когда я расскажу ему о пожирателе? Я боюсь, что его улыбка застынет на его лице. Это пугающая мысль, но… я больше не могу избегать этой темы.
— Что случилось, Мэйн? Ты выглядишь немного мрачновато.
— …Папочка, мне нужно тебе кое-что сказать. О моей болезни.
С этими словами мой отец перестал идти, а его лицо застыло. Его рот сжался, и он посмотрел на меня очень серьезно. На мгновение он отвел глаза, затем снова начал идти, на этот раз намного быстрее, торопясь, как будто пытается убежать от чего-то.
— Давай поговорим об этом, когда вернемся домой. Твоя мать тоже захочет это услышать.
— Хорошо.
Я не могла сказать, о чем он думает, но руки моего отца сжались вокруг меня, прижимая меня ближе к нему, как будто он не хотел ни за что меня отпускать.
