Зимнее общение началось с зимних церемоний крещения и дебютов – представлений юных дворян благородному обществу.
Я служил Лорду Вилфриду, чей отец, Ауб Эренфест, угрожал удалить его из линии наследования, если он до своего дебюта не выучит алфавит, основы арифметики и не сможет сыграть на харшпиле хотя бы одну мелодию. С этого момента жизнь моего хозяина резко изменилась, каждый день тяжко трудясь, он сумел заблистать в том то, от чего раньше просто сбегал.
И вот теперь он играл на харшпиле на сцене, показывая всем собравшимся дворянам, что он достоин называться сыном эрцгерцога.
— Лорд Вилфрид, какой же вы молодец… — раздался благоговейный голос. Это был Освальд, его главный слуга, который, глядя на сцену, чуть не плакал.
Я отлично понимал, что он сейчас чувствовал. Слуги личной свиты лорда Вилфрида работали до изнеможения, чтобы он смог выполнить поручение Ауба в течение месяца с небольшим, именно столько им было выделено времени. И в то время как его хозяин проводил свои дни в учебе, чтобы закрепить свое право на наследование, Освальд боролся с нехваткой рук в свите. Лично у меня стало меньше работы, поскольку нам, рыцарям телохранителям, больше не приходилось каждый день гоняться за лордом Вилфридом, но у Освальда работы стало наоборот, гораздо больше.
Что вполне понятно. Большинство слуг были приставлены к нему Леди Вероникой, и теперь более половины из них были освобождены от их обязанностей.
Но из всех слуг, вынужденных уйти, никто не был заменен. Леди Флоренсия хотела заменить их, но Освальд настоял на своем. Если бы Лорд Вилфрид не справился со своими обязанностями и был лишен наследства, то его новые слуги уже через месяц оказались бы с навсегда запятнанной честью. Таким образом, было решено, что новые слуги не будут назначены до зимнего дебюта маленького хозяина.
..На самом деле Освальд просто не хотел, чтобы Лорд Вилфрид отвлекался, приспосабливаясь к своим новым слугам, тем более что он и так был достаточно измотан.
Для всех слуг, которые делали все возможное, чтобы поддержать своего лорда с тех пор, как над ним нависла угроза лишения наследства, зрелище его достаточно уверенной игры на харшпиле даровало больше радости и гордости, чем что-либо иное.
— Очень трогательно видеть, как вырос Лорд Вилфрид, а, Освальд? — Сказал я.
До недавнего времени я проводил свои дни в качестве рыцаря-телохранителя Лорда Вилфрида, преследуя того всякий раз, когда он убегал проказничая, поэтому видя то, как он меняет свой образ жизни и дебютирует в качестве достойного члена семьи эрцгерцога, согревал и мое сердце. Он действительно много работал, так много, что, конечно же, никто не будет возражать против того, чтобы он стал эрцгерцогом – ни сам Ауб, ни другие дворяне, ни Розмэйн.
Всякий раз, когда Розмэйн заглядывала проведать Лорда Вилфрида во время своих скупых визитов в замок, она всегда так или иначе насмехалась над ним, критикуя его слуг. Она к примеру могла сказать, что они недостаточно усердно работают, что из – за того что они немного продвинулись вперед они слишком расслабились, и что они слишком мягки с ним, прежде чем уволить их на месте. Затем она смотрела, насколько продвинулся Лорд Вилфрид, и спрашивала, действительно ли это лучшее, на что он способен.
Хотя у нее было разрешение Леди Флоренсии на подобные действия, Розмэйн разговаривала в крайне необычном для ребенка стиле, и было довольно страшно видеть все более растущее негодование по отношению к ней со стороны дворян, которых она уволила.
Тем не менее, когда я предупредил об этом Корнелиуса, он сказал, что это не имеет большого значения…
— Сегодня, как мне кажется, мы можем похвалить Лорду Вилфриду, и Розмэйн не будет против этого.
— Конечно, Лампрехт. Я знаю, что наши дни крайнего прилежания должны продолжаться, но я думаю, что Рихарда не будет нас колоть своими кинжальными взглядами, что мы радуемся в этот прекрасный день.
Когда мы с Освальдом обменялись взглядами и тихим смехом, Лорд Вилфрид закончил свое выступление и спустился со сцены вместе со своим наставником музыки.
— Поздравляю, Лорд Вилфрид. Ваш дебют прошел с полным успехом, — начал Освальд. – то как вы величественно вели себя на сцене согрел мое сердце. Лампрехт тоже был тронут.
Остальные слуги быстро последовали его примеру, каждый с гордостью вознося ему свои искренние похвалы.
Окруженный своими слугами, Лорд Вилфрид понизил голос и тихо спросил: — Но я пропустил несколько нот. Мое выступление действительно успешно?
— И эрцгерцог, и эрцгерцогиня выглядели очень гордыми, — ответил Линхардт, один из его слуг. — Ваш тяжелый труд, несомненно, был вознагражден, Лорд Вилфрид.
Немного смущенный, но в то же время чрезвычайно счастливый тем, что его усилия получили всеобщее признание, Лорд Вилфрид улыбнулся в ответ. Это была улыбка, полная удовлетворения от того, что он добился победы упорным трудом, та, которой у него на лице никогда раньше не появлялась из — за того что его вечно укрывала от всего и баловала Леди Вероника.
— Я молюсь, чтобы ваши успехи и энергия оставались такими же и впредь, Лорд Вилфрид.
— Правильно. Я сделаю то, что должен сделать сын эрцгерцога, — сказал он, выпятив грудь с королевской решимостью. Я почувствовал прилив гордости от этого жеста, но также и облегчение от того, что мое положение в его свите было в безопасности.
К несчастью, этот особый момент, который мы разделяли между собой, был вскоре разбит вдребезги не кем иным, как моей собственной младшей сестрой.
— Розмэйн, — Огласил Фердинанд, Верховный Жрец.
И вот она здесь. Моя младшая сестра, недавно усыновленная дочь эрцгерцога, грациозно поднялась на сцену, ее волосы, похожие на ночное небо, были украшены уникальным цветочным украшением.
Ауб представил ее как святую Эренфеста, благородную девушку, рожденную с невероятным количеством маны и милосердным сердцем, которая сама взялась за тяжкий труд, чтобы спасти сирот и основать целые новые отрасли промышленности. Но я не был уверен, что это был мудрый шаг; дворяне как и любые другие люди явно с подозрением относились к этой истории и Розмэйн, и мне казалось, что такой громкий титул окажется для неё не чем иным, как тяжелым бременем.
Несмотря на это, Розмэйн с изысканной улыбкой на губах, которая ясно давала понять, что она никогда не ожидала ничего другого оставалась полностью спокойной во время этого представления. Я достаточно хорошо знал ее по храму, чтобы догадаться, что она на самом деле паникует внутри, но это ни как не отражалось на ее лице.
Экхарт всегда говорил, что нет смысла сравнивать человека, воспитанного Лордом Фердинандом, с ребенком, избалованным Леди Вероникой, но разница между ними была ясна как день. То, как Розмэйнна предупреждала меня о том, чтобы я не баловал Лорда Вилфрида, несмотря на то, что он и так неуклонно продвигался вперед, показывало, как безжалостен по отношению к ней её наставник Фердинанд, и это заставило меня немного сочувствовать ей.
Пронзительная нота разнеслась по залу; Розмэйн начала играть на харшпиле, который ей вручил наставник. Ритм, с которым ее юная рука перебирала струны, создавал такие прекрасные ноты, что они были совершенно не похожи на те, что звучали у детей до нее, и она играла одну из своих оригинальных мелодий, которые я слышал только во время ее репетиций. В довершение всего, ее молодой звонкий голос идеально соответствовал песне.
— А теперь считайте, что я впечатлен, — сказал один из дворян. — Эта песня достаточно сложна, чтобы ее можно было преподавать в Королевской академии.
— Похоже, она действительно впечатляюще настолько, как и говорил ауб, — ответил другой.
Продолжай в том же духе, Розмэйн. У тебя всё получится.
Моя младшая сестра дала нам с Лордом Вилфридом второй шанс, и теперь настало время ее дебюта. Я не проводил с ней так много времени, как Корнелиус, когда служил ей в качестве рыцаря-телохранителя, но нас с ней все же связывали семейные узы.
Я наблюдал за ними, думая, что моя младшая сестра просто невероятна, даже когда дело касалось игры на харшпиле, когда вдруг…
— …Что?
Внезапно рука Розмэйн засияла синим светом. Казалось, он исходит от кольца, которое отец подарил ей во время крещения. Но в чем дело, ведь эти кольца в основном использовались только для благословения кого-то во время первой встречи? Ответ был только один — она совершала благословение.
С каждым звуком издаваемом харшпилем, голубой свет расходился все дальше по залу. Я не видел такого масштабного благословения со времени Крещения Розмэйн, и хотя то как она благословляет всех двести приглашенных гостей было удивительным зрелищем, теперь она благословляла каждого дворянина в Эренфесте. …Но зачем она это делает?
За благоговением на меня вскоре накатила волна тревоги, и я быстро перешел от мыслей о том, насколько это невероятно, к беспокойству о том, что должно было произойти.
— Ее благословение на Крещении было довольно впечатляющим, но это что-то другое… — сказал лорд Вилфрид, пораженно глядя на синий свет.
Но мы, его вассалы, были далеко не так счастливы. Зимний дебют должен был обеспечить Лорду Вилфриду право стать следующим Аубом. Таково было соглашение. Но теперь оказалось, что его роль состояла лишь в том, чтобы Розмэйн на его фоне выглядела теперь еще лучше — и это заставило других его вассалов заметно заволноваться и разозлится.
Во время крещения Розмэйн, по-видимому, получила указание от отца, лорда Фердинанда и Ауба благословить всех присутствующих на церемонии. Неужели они приказали ей сделать то же самое снова? Всю зиму мы делали все возможное, чтобы Лорд Вилфрид не отстал от Розмэйн, и все же нечто чего мы все страшились произошло. У нас возникло ощущение, что и наша, и его тяжкая работа были просто напросто пренебрежительно растоптаны.
Почему они заставляют ее делать это на дебюте лорда Вилфрида?!
Я бросил сердитый взгляд на отца, лорда Фердинанда и Ауба. Но тут я увидел, что все — эрцгерцог, эрцгерцогиня, мои родители и братья с удивлением смотрят на голубой свет. Очевидно, этого не было запланировано. Похоже, все происходящее было неожиданностью и для них.
Что ты делаешь, Розмэйн?!
Я смотрел на неё, сдерживая желание криком обратится к ней, чтобы она остановилась, пока она наконец не закончила играть свою песню. Несколько разрозненных хлопков раздались по всему залу, когда дворяне заколебались, не зная, как реагировать на такое масштабное благословение.
— Узрите Святую Эренфеста! — Провозгласил лорд Фердинанд своим властным тоном, высоко подняв взволнованную Розмэйн.
— Да будет она благословенна за богатство, которое приносит в наш дом!
Аристократы, которые до этого не знали, как реагировать, достали свои штаппе и дали благословения, сделав так, как велел Лорд Фердинанд.
На мгновение у меня мелькнуло подозрение, что Лорд Фердинанд мог тайно распорядиться о крупномасштабном благословении, поскольку он один казался леденяще спокойным. Но судя по тому, как он быстро вышел из зала, когда Розмэйн помахала толпе, я мог предположить, что произошедшее было неожиданностью и для него.
Когда Розмэйн ушла, на сцену вышел Ауб, чтобы утихомирить взволнованных аристократов.
— Полагаю, всем ясно, что Розмэйн богата маной и любима богами. Она — святая Эренфеста, и она принесет новые отрасли промышленности и много богатств нашему герцогству, — сказал он.
Но несмотря на то, что это было не более чем придуманным на месте прикрытием для незапланированного благословения, слова Ауба, казалось, изменили отношение знати; они быстро перешли от восприятия оглашенного титула как явного преувеличения к убеждению, что он действительно был вполне уместен.
— Великолепно! Ничего другого я и не ожидал от своей внучки!
— Конечно, Лорд Бонифаций. Я тоже от всего сердца радуюсь, что родился кандидат в эрцгерцоги с кровью Лейзгангов. Я накажу своему роду , чтобы он оказывал ей поддержку.
Благословение Розмэйн было неожиданностью для всех ее опекунов, но дворяне смотрели на это событие иначе. Леди Вероника десятилетиями относилась к дому Лейзеганг и его младшим ветвям холодно, и теперь они радовались рождению кандидата в эрцгерцоги, носившего их имя. Мать и Экхарт постоянно напоминали им, что Розмэйн никогда не собиралась становиться Аубом, но мало кто из них проявлял какие-либо признаки того, что они услышали и восприняли эти их слова.
— Сегодня мы приготовили много новых рецептов, которые, как я полагаю, многие из вас с нетерпением ждали больше всего остального, — начал Ауб. — Эта еда скоро станет серьезным оружием Эренфеста, так что наслаждайся ею сколько душе угодно. Церемония вручения подарков будет проводится после обеда.
Таким образом, расписание было изменено, и нетрудно было представить себе, что вот-вот произойдут всевозможные встречи и корректировки планов.
Мой гнев по отношению к опекунам Розмэйна угас, сменившись беспокойством по поводу реакции дворян. Отец и Ауб Эренфест ясно дали понять, что у них нет ни малейшего намерения делать Розмэйн следующим Аубом, но теперь, когда Леди Вероника была отстранена от власти, благородное общество понемногу подподало под контроль Лейзгангов.
Позволят ли они Лорду Вилфриду стать следующим аубом? Всем было ясно, что способности Розмэйн в области маны намного превосходили его, и она обладала всем достоинством и грацией ожидаемой от дочери эрцгерцога. Хотела она того или нет, но я не видел будущего, в котором люди не высказали бы своей поддержки на занятие ей этой должности.
По несчастным, встревоженным и преданным взглядам моих товарищей по оружию я понял, что все они думают об одном и том же. И среди всегопроисходящего только Лорд Вилфрид улыбался, направляясь в зал для приема пищи на обед.
— Мой успешный дебют заставил меня проголодаться. Может быть, это из – за навалившегося облегчения? — Вслух размышлял лорд Вилфрид. — Как бы то ни было, я рад, что обед был перенесен; ведь подают новые рецепты, которые только что придумала Розмэйн. Тебе ведь тоже нравится ее еда, правда, Лампрехт? – От этих его слов напряжение покинуло мое тело. И он был прав. Его дебют был успешным, и все эти разговоры о лишении наследства остались в прошлом. Лучше всего было просто начать праздновать это и подумать о том, как еще больше поддержать Лорда Вилфрида.
— Еда у Розмэйна, конечно, хорошая. Я тоже с нетерпением жду этого, — почти нараспев произнес Освальд.
Был один обычай, которому мы, свитские, должны были всегда придерживаться во время пира: собирать слухи и сведения. Так мы и поступили. Затем, как только Лорда Вилфрида уложили спать, мы приготовились собраться и обсудить то, что узнали.
Среди оставшихся вассалов я был единственным членом фракции Лейзгангов, и я был старшим братом Розмэйн. В результате мне пришлось расспросить родителей о планах Розмэйн и сообщить остальным о будущих намерениях дома Лейзеганг.
Оставив ночную стражу присматривать за лордом Вилфридом, остальные слуги и я отправились к Освальду в его комнату. Пока мы молча ждали в темноте, он был первым, кто нарушил молчание.
— Нам удалось избежать лишения Лорда Вилфрида наследства. Все, что мы можем сейчас сделать, это поверить в слово Ауба и продолжать жить так, как жили.
— Действительно. Мы должны сосредоточиться на том, чтобы подготовить его к тому, чтобы он стал достойным следующим аубом, — ответил другой свитской.
— Все эти Лейзганги очень рады, что Леди Розмэйн возьмет на себя эту роль, но Лорд Вилфрид все еще может привлечь сторонников Леди Вероники на свою сторону.
— Вот именно. Фракция леди Вероники наверняка будет поддерживать Лорда Вилфрида до конца своих дней, и они все еще превосходят численностью фракцию Лейзгангов. Они будут сильными союзниками.
У разных вассалов были разные мнения, но так как большинство из них были подобранны и взяты на эту работу Леди Вероникой, все они вели себя так, как будто она все еще была рядом. Я вышел вперед и прекратил подобные разговоры.
— Не спешите. Придерживаться таких предположения сейчас крайне опасно.
— Объяснитесь, Лампрехт.
— На данный момент арестованы только Леди Вероника и ее свитские, но еще не принято решение о том, как будут обращаться с ее последователями на свободе. Если мы будем торопить события и не обдуманно примем бывших членов ее фракции в нашу собственную, мы вряд ли обеспечим Лорду Вилфриду прочный фундамент в будущем. Я думаю, что мы должны держать дистанцию от них и начать набор прежде нейтральных дворян.
Освальд на мгновение задумался, потом согласно кивнул.
— Лампрехт прав. Это не должно быть для нас большим затруднением — связаться с членами фракции Леди Вероники, но только после того, как решение по их грядущему наказанию — или отсутствие такового – будет вынесено. На данный момент мы должны сосредоточиться на воспитании Лорда Вилфрида, чтобы он мог стать следующим аубом, и самым главным для нас должен стать подбор как можно большего количества одаренных детей для его будущей свиты из техз что бывают в игровой комнате.
Он решил позволить взрослым самим разобраться сами собой, а мы посвятим наше внимание тому, чтобы Лорд Вилфрид в Королевской академии имел рядом с собой надежных друзей.
— Церемония крещения леди Шарлотты состоится в следующем году, и ожидается, что все трое будут соревноваться за вассалов. Розмэйн, скорее всего, попытается привлечь под свою опеку как можно больше одаренных девочек-вассалов, поэтому мы должны стараться сделать то же самое в отношении мальчиков-вассалов Лорда Вилфрида.
Поскольку мальчики и девочки жили в раздельных общежитиях в Королевской Академии, дворяне, ищущие вассалов, обычно отдавали предпочтение тем, кто был того же пола, что и они. Это не относилось к чиновникам и рыцарям, но слуги и свитские были настолько заняты личной жизнью своего господина, что это было простой необходимостью.
— Лорд Вилфрид должен сделать все возможное, чтобы не выглядеть хуже Леди Розмэйн в игровой комнате, — сказал Освальд.
Хотя я понимал его точку зрения, я знал, что это не более чем безнадежная попытка; Лорд Вилфрид был почти что удален из линии наследования из-за своей некомпетентности, и именно Розмэйн написала учебный план, чтобы изменить его судьбу. Она даже хвалила и дразнила его, чтобы дать ему мотивацию — и она делала это гораздо лучше, чем любой из нас, поскольку мы не привыкли делать ничего, кроме как хвалить его. Если она продолжит себя вести так и дальше и возьмет под свой контроль игровую комнату, то тогда трудно будет представить, что бы Лорд Вилфрид смог как то победить её.
— Я понимаю твою точку зрения, Освальд, но мы никак не сможем избежать того, чтобы Лорд Вилфрид выглядел хуже Розмэйн. Дети, несомненно, заполонят игровую комнату, надеясь услышать её игру на харшпиле и увидеть её благословения.
Все слуги вздрогнули. Они, похоже и сами понимали, что эти их ожидания были совершенно необоснованными.
— Хотя это и так, мы должны хоть что-то сделать, чтобы поддержать Лорда Вилфрида, — ответил Освальд. — Если все происходит сейчас продолжится и дальше, Леди Розмэйн непременно займет место Ауба. У тебя есть идеи получше?
— Разве вы не старший брат леди Розмэйн, Лампрехт? Наверняка вы знаете о её слабостях, — добавил Линхардт, которому явно была неприятна мысль том, что место Ауба займет кто то другой кроме Вилфрида.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Я улыбнулся. Вот так вот мы должны были изначально вести себя. Это все наша вина, что мы до этого просто стояли сложа руки и ничего не делая, когда Лорд Вилфрид был назначен следующим аубом.
— Нам нет нужды видеть в Розмэйн врага. Нам нужно только подчеркнуть те качества, которыми обладает Лорд Вилфрид, а Розмэйн — нет, — ответил я.
Все вассалы поморщились, явно не веря, что в какой-то области Лорд Вилфрид мог одержать верх. Похоже, они были настолько сосредоточены на сильных сторонах Розмэйн, что не заметили, насколько она не подходила на роль Ауба; у нее была явная слабость, с которой ничего нельзя было поделать.
— И единственное, что сразу приходит на ум, — продолжил я, — это сильное и здоровое тело. Как Розмэйн может когда-либо стать Аубом, когда она настолько слаба и болезненна, что падает в обморок просто от слишком быстрой ходьбы по коридору, и даже не может просидеть весь обед целиком, прежде чем уйти пораньше, чтобы отдохнуть? Я разговаривал с родителями и лордом Фердинандом во время пира, и, похоже, никто из ее опекунов не собирается делать ее следующим Аубом, какой бы искусной она ни была. Она была удочерена, чтобы усилить позиции Лорда Вилфрида, а не заменить его.
Свитские ахнули и обменялись взглядами, одновременно испытывая облегчение и тревогу от того, что Розмэйн не могла быть следующей Ауб, несмотря на ее невероятные таланты. В глубине души они хотели, чтобы их повелитель, Лорд Вильфрид, стал Аубом, но они то знали, что Эренфесту нужен талантливый лидер с большими запасами маны.
— Если это то, что задумали опекуны Леди Розмэйн, то Леди Шарлотта может оказаться еще большей угрозой, — сказал Освальд. — В конце концов, она была воспитана Леди Флоренсией, чтобы противостоять Леди Веронике.
Его слова застали меня врасплох; я никогда не думал об этом с подобной точке зрения. Я, конечно, ожидал, что Леди Шарлотта будет соперничать с Розмэйн за вассалов, но ни разу не подумал о том, что она также может быть вероятным аубом.
— Леди Вероника, пока она была у власти никогда бы не допустила этого, но хотя Леди Розмэйн, безусловно, является намного более сильным кандидатом в эрцгерцоги среди женщин, если она не будет названа следующим наследником ауба, значит появится место для нового претендента.
— Но, как вы только что сказали, Леди Шарлотта-кандидатка в эрцгерцоги женского пола. Это дает Лорду Вилфриду преимущество, не так ли?
Слуги закивали друг другу. До тех пор, пока Лорд Вилфрид будет продолжать работать так, как подобает кандидату в эрцгерцоги, Леди Шарлотте будет все труднее преодолеть пропасть между ними. Сильвестр, победивший своих старших сестер в борьбе за престолонаследие, подтвердил успех подобной стратегии.
Другими словами, это также означало, что Розмэйн настолько превосходила по своим качествам и таланту всех остальных кандидатов, что она легко преодолела барьер в сознании людей, ставивший женщин и мужчин на разные ступени общественного положения.
— В таком случае мы направим Лорда Вилфрида к сотрудничеству с Леди Розмэйн, а не на противостояние ей. Если мы сможем установить хорошие отношения сейчас, то сможем легко заручиться поддержкой Лейзгангов в будущем, соединив в браке на Леди Розмэйн и Лорда Вилфрида, — заявил Освальд, сжимая кулаки.
Здесь с ним никто спорить не стал. Не было ничего лучше и сильней, чем фракция Лейзгангов, поддерживающая Розмэйн, и Лорд Вилфрид, непосредственно унаследовавший политический фундамент, который Леди Вероника создала в прошлом.
..Это намного более реалистично, чем болезненная Розмэйн, становящаяся следующим Аубом. Если ее действительно удочерили только для того, чтобы укрепить положение Лорда Вилфрида, то отец и другие, несомненно, планируют выдать ее замуж за него.
На следующий день должна была состояться игровая комната. За завтраком мы объяснили Лорду Вилфриду, что там произойдет. Поскольку нашим приоритетом было обеспечить успех его дебюта, до этого мы никогда не обсуждали о том, что будет дальше.
— Итак, в первый же день нас представят друг другу. Мне просто нужно сидеть в кресле и слушать, как люди представляются мне, верно? А потом мне нужно присмотреться к другим детям и выбрать лучших вассалов.
— Совершенно верно. Однако вам не нужно выбирать сегодня. У нас есть много времени, чтобы обдумать этот вопрос в течение следующих трех лет, предшествующих вашему зачислению в Королевскую академию.
— Эти вассалы проведут с вами всю зиму, когда вы будете студентом. Они, конечно же, должны быть одаренными, но, кроме того, вы несомненно захотите выбрать людей, того же настроя и интересов что и вы сами. Если ни у вас и ни у них не будет ничего общего, вам не стоит ожидать ничего кроме весьма неприятных воспоминания о времени проведенном вместе.
Опасно было брать на службу вассала, который не собирался связывать с тобой свою жизнь; это не только усиливало угрозу предательства, но и рисковало разрушить будущее вассала, когда его в таком случае несомненно отставят от службы. Не было никакого способа избежать этого, кроме как найти людей разделяющих твои ценности и интересы.
— Другие дворяне будут судить о вашей способности руководить игровой комнатой, чтобы увидеть, есть ли у вас навыки, необходимые, чтобы стать следующим Аубом. В этом отношении, пожалуйста, работайте вместе с Леди Розмэйн, — сказал Освальд.
Лорд Вилфрид ответил на это слегка встревоженным взглядом.
— О, нет никаких причин для беспокойства — пока вы постоянно ходите по комнате и демонстрируете свою выносливость и здоровье, все будет идти достаточно гладко, — сказал один из слуг.
— Ведь леди Розмэйн будет очень трудно сделать нечто подобное, — добавил другой.
Лорд Вилфрид задумчиво скрестил руки на груди, потом кивнул.
— Правильно. Розмэйн настолько слаба, что ей даже нужно учится быстро ходить.
Игровая комната была битком набита учениками королевской академии, и все взгляды были прикованы к Розмэйн и лорду Вилфриду. Стояли длинные очереди из тех, кто ждал, чтобы представиться, в то время как студенты, которые уже сделали это, были заняты разговорами с детьми, которые еще не были достаточно взрослыми, чтобы пойти в академию.
Обычно, высшие аристократы выставляли напоказ свой статус перед дворянами из средней знати, а дети, только что прошедшие Крещение, спешили как можно скорее смешаться с себе подобными. Но не происходило здесь ничего подобного. Вместо этого студенты рассказывали младшим ребятам об академии, демонстрируя свое академическое превосходство и громко обсуждая свои уроки властными голосами, время от времени бросая короткие взгляды на Розмэйн и лорда Вилфрида.
Теперь, дети дворян из средней из средней и низшей знати не рыскали среди толпы разыскивая какого либо высшего дворянина к которому они могли бы попробовать набиться в свиту и вследствие этого не вели себя крайне враждебно по отношению к друг другу.
— Похоже, что в этом году студенты менее агрессивны, — заметил я.
— Ну конечно. Здесь присутствуют кандидаты в эрцгерцоги, и самый быстрый путь наверх — это стать одним из их вассалов, — ответил Линхардт. — Дети должны проявлять осторожность, пока они не узнают больше о личностях кандидатов и о том, что им нравится. В игровой комнате, несомненно, будет тихо по крайней мере в течение нескольких дней.
Он был прав: было бы невероятно глупо внезапно начать издеваться над другими прямо перед кандидатом в эрцгерцоги, особенно той, кто известна как святая, которая проявляла милосердие даже к сиротам. Таким образом, все присутствующие здесь разделяли одну и ту же мудрую идею о том, что лучше всего воздержаться от использования своего статуса, по крайней мере на какое то время. Я также не видел никого, кто был бы открыто враждебен по отношению к каким либо фракциям. Несомненно, помогло то, что с момента ареста Леди Вероники не прошло и года, а смещение баланса сил между взрослыми фракциями все еще не устоялось.
Я оглядел детей в комнате, наблюдая за детьми, которые будут учиться в Королевской академии одновременно с Лордом Вилфридом. Освальд попросил меня завязать как можно больше связей с дворянами из фракции Лейзгангов.
…Полагаю, мне следует попытаться связаться с Алексисом и Хартмутом, как только Королевская Академия разошлет оценки. Или нет, скорей всего что Корнелиус подойдет к ним от лица Леди Розмэйн. Он так чрезмерно заботится о своей больной сестренке, что, вероятно, уже подбирает ей вассалов, и если я буду ждать слишком долго, то они оба окажутся в чей то свите прежде, чем я смогу их представить Лорду Вилфриду.
За день до того, как Корнелиус отбыл в Королевскую академию, я вернулся домой и навестил его в его комнату, когда он укладывал свои вещи.
— Корнелиус, у тебя есть какие-нибудь планы насчет вассалов Розмэйн? — Спросил я.
Но, несмотря на все слухи о его чрезмерной заботливости, Корнелиус лишь растерянно заморгал.
— Вообще-то нет. Она находится в странном положении, из – за того что часто посещает храм, и, несмотря на то, что ее удочерил эрцгерцог, совсем не обязательно что будет участвовать в схватке за звание Ауба. Ей будет трудно заполучить хоть какого ни будь вассала, если только не найдется кто то кто будет её крайне сильно обожать.
Корнелиус, по-видимому, не собирался активно искать вассалов для Розмэйн. Я уже начал подумывать, не переусердствовал ли я сам, столь активно ища вассалов для Лорда Вилфрида, но после паузы Корнелиус продолжил:
— И, ну… и Мать, и Отец сказали мне не делать этого, так что … ..
Похоже, наши родители проинструктировали Корнелиуса не вмешиваться в процесс отбора вассалов Розмэйн, полагая, что он не намерен продолжать пребывать в её свите или помогать подбирать ей слуг.
— Ты собираешься уволиться, Корнелиус? Ты не останешься ее рыцарем — телохранителем?
— Я стал ее рыцарем стражем только при условии, что смогу уйти, когда Розмэйн придет время выбирать себе вассалов. Но правда в том, что я все еще не решил, хочу ли я прекратить служить ей. Она неплохая госпожа, но … .. — Корнелиус замолчал на мгновение, прежде чем наконец высказать свои опасения.
— Дамуэль поступил на службу к ней в качестве наказания, а Бригитта делает это ради своей родной провинции, Иллгнер. Ангелика даже не подумала отказаться, когда отец вызвал ее, чтобы обсудить этот вопрос — ну, я не думаю, что её голову вообще посещали подобные мысли — но я хочу сказать, что я все еще не совсем понимаю, каково это — служить одному человеку всю свою жизнь.
Продолжать служить Розмэйн было не так уж плохо, но для Корнелиуса это не было достаточно веской причиной чтобы принять такое судьбоносное решение. Когда-то я тоже испытывал подобные страхи, поэтому мог посочувствовать той тревоге и замешательству, которые испытывал он.
…Да, это не то состояние, в котором можно подбирать вассалов Розмэйн.
— Лампрехт, почему ты решил продолжать служить лорду Вилфриду? Ты ведь мог уйти в любой момент.
В то время как слуг Лорда Вильфрида освобождали от занимаемых должностей одного за другим,
Освальд сказал, что я могу уйти по собственному желанию. Леди Вероники больше не было рядом, чтобы руки матери оставались связанны, и теперь, когда моя младшая сестра была удочерена эрцгерцогом, мне не нужно было продолжать служить лорду Вилфриду, если я этого не хотел.
Я посмотрела на Корнелиуса, у которого сейчас было озабоченное, задумчивое выражение лица. Возможно, у меня было такое же выражение лица, когда я разговаривал с матерью.
— Если бы мне пришлось объяснять причину, я бы сказала, что остался, потому что Лорд Вилфрид нуждался во мне. Кроме того, я не видел причин пытаться служить кому-то еще, когда я даже не вел себя как настоящий вассал. В связи с этим я подумал, что мы с Лордом Вилфридом могли бы вырасти вместе. Но тебе нет нужды выслушивать все это; на такие вопросы никогда нет четких ответов. Ты просто должен прийти к своим собственным выводам, — сказал я, поглаживая Корнелиуса по голове.
Он посмотрел на меня, теперь еще более неуверенно.
— Ты решил служить ему, потому что недостаточно хорошо выполнял свою работу..? Это сильно отличается от доводов Экхарта.
— Экхарт ненормален; его не стоит брать в качестве примера для подражания. Ты не найдешь себе того кому стоит будет служить если будешь использовать для поиска мерки Экхарта.
Мой взгляд стал отстраненным, когда я подумал о том, что Экхарт всегда ставил своего учителя намного выше себя. Было не так много людей, которые были бы настолько восхищены каким то человеком, что они продолжали бы следовать за ними даже после того, как их освободили от их службы. Общепринятым обычаем было менять тех, кому ты служишь, исходя из тенденций и обстоятельств.
— Отец служит Аубу как командир рыцарей, и Экхарт подвергнет свою жизнь смертельной опасности ради Лорда Фердинанда, не желая служить никому другому. Я уверен, что проживание рядом с ними исказило твое представление о том, как все должно быть, но никто не ожидает непоколебимой верности с самого начала; это дело повелителей, доказывать, стоят ли они подобного отношения.
— Экхарт ненормален…? Я предполагал, что для выбора хозяина нужны сильные чувства по отношению к нему, так что я рад, что ты не согласен со мной в этом. Я еще немного подумаю над этим, чтобы найти свою собственную причину остаться с Розмэйн, — сказал Корнелиус, поворачиваясь ко мне, и теперь на его лице больше не было следов смятения и беспокойства.
На мой взгляд, Корнелиус принял решение в тот момент, когда начал активно искать причины, чтобы продолжать служить Розмэйн. Но мне не нужно было указывать ему на это.
Студенты, отправлявшиеся в Королевскую академию, постепенно исчезали из игровой комнаты, пока, наконец, не остались только те, кому предстояло провести там всю зиму. Именно тогда Розмэйн внезапно достала колоду каруты и предложила всем поиграть вместе.
Дети быстро разделились на группы, исходя из их предстоящего времени поступления в академию, и опытные игроки смешались со старшими детьми. Излишне говорить, что над полем битвы в каруту властвовали только два уже опытных игрока.
— Лампрехт! Линхардт! Я не смог победить Розмэйн, но я победил всех остальных, даже тех кто кто был старше меня! – Радостным голосом провозгласил лорд Вилфрид.
Его уверенность в своих силах быстро восстанавливалась, но старшие дети, вероятно, были научены своими родителями заполучить его расположение. Эта теория подкреплялась еще и тем, что они не выглядели расстроенными из — за проигрыша, скорее, они смотрели на веселого Лорда Вилфрида довольными глазами. Было ясно как день, что они позволили ему победить себя.
Розмэйн тоже это заметила, и после того, как на ее лице промелькнула едва заметная тень раздражения, она широко улыбнулась и оглядела детей.
— Мы будем иметь преимущество в течение некоторого времени благодаря нашему опыту, но каждый из вас должен будет оказаться победителем по крайней мере один раз к концу зимы. В противном случае, мы никогда не сможем доверить вам быть нашими вассалами. Разве не так, Вилфрид?
Лорд Вилфрид посмотрел на нее в замешательстве, но все остальные дети напряглись.
— Я с нетерпением жду возможности снова поиграть с вами. Начиная с завтрашнего дня, я буду дарить сладости лучшему игроку.
Похоже, Розмэйн не собиралась позволять другим детям заполучить расположение её и лорда Вилфрида через намеренные проигрыши, и с этой целью она собралась приносить в игровую комнату сладости, приготовленные её личными поварами. Обычно детям приходилось ждать, пока им передадут такие сладости, но теперь они будут прямо здесь, в пределах их досягаемости.
В одно мгновение дети дворян из средней и низшей знати стали смертельно серьезными, пристально глядя на карты каруты. Такое развитие событий также означало, что высшие аристократы не смогут участвовать в этом соревновании не прикладывая особых усилий; само их положение будет поставлена под сомнение, если они проиграют детям дворян из средней и низшей знати.
За один день Розмэйн заставила всех детей серьезно отнестись к игре.
— Совсем неплохо… — пробормотал Линхардт.
Я кивнул в знак согласия. Она манипулировала ими с таким мастерством, что все, что мы могли сделать, это сидеть сложа руки и смотреть, как все разыгрывается. Было действительно трудно поверить, что самый младший ребенок в игровой комнате провернула это так ловко, но это был не первый раз, когда Розмэйн вела себя намного старше своего возраста.
Взбудоражив детей карутой и игрой в карты, Розмэйн вместе с профессором Морицем занялась обучением детей, предоставив каждому столько времени, сколько обычно получал кандидат в эрцгерцоги. Просто наблюдая за происходящим сопровождая Лорда Вилфрида, я видел, что они с каждым днем становятся все более знающими и активными в учебе.
Пока все учились у профессора Морица, Розмэйн спокойно читала толстые, даже на вид непростые книги, которые она позаимствовала из комнаты с текстами замка, и писала тексты для будущих книг. Судя по всему, она достаточно продвинулась под руководством лорда Фердинанда, чтобы уже быть готовой поступить в Королевскую академию, так что ей не нужно было изучать один и тот же материал вместе со всеми остальными.
Помимо всего прочего, Розмэйн обычно была занята тем, что записывала истории, рассказанные ей Филиной, читала вслух из книжки с картинками и иногда громила всех на турнирах по каруте, чтобы поддерживать мотивацию Лорда Вилфрида. Всем было ясно, что она не ученица, а преподаватель, как профессор Мориц.
… Стоит отбросить мысль о том что Лорд Вилфрид выглядит неполноценным; похоже, Розмэйн находится на совершенно ином уровне, чем все остальные.
Но то ли из-за того, что она была настолько необычной, то ли из-за того, что постоянно читала толстые книги, несмотря на свое слабое здоровье, более энергичные мальчики держались на расстоянии. Похоже, они не знали, как общаться с ней.
Увидев это, Лорд Вилфрид ловко взял инициативу на себя.
— Давайте оттачивать наши навыки, пока мы можем, и побеждать Розмэйн любыми способами! — заявил он, проводя стратегическое совещание, когда Розмэйн вернулась в храм для проведения ритуала посвящения.
Отсутствие Розмэйн всегда приводило к тому, что мальчики становились более активными. Девочки же, напротив, становились гораздо застенчивее и послушнее, в основном воздерживаясь от игры в каруту и вообще от игры в карты. Они держались подальше от Лорда Вилфрида и с опаской наблюдали за его группой.
И Розмэйн, и Лорд Вилфрид были склонны дружить с людьми того же пола, что и они сами. Учитывая процесс отбора вассалов, иногда им было полезно проводить время порознь, но девочки казались немного подавленными без Розмэйн, которая могла бы предложить свою поддержку. В конце концов, и она, и Лорд Вилфрид были просто незаменимы.
— Но леди Розмэйн действительно хороша. Как мы можем победить ее? .. — Спросил один мальчик.
Среди собравшихся для обсуждения детей были Игнац из нейтральной фракции, Трауготт из фракции Лейзеганг, Исидор, Лаврентий и Родерик из бывшей фракции Вероники, все они собрались вместе в группе, которая вышла за пределы войн между их соответствующими фракциями. Было очень приятно видеть, как они сбиваются в кучу и обсуждают свои будущие стратегии. К этому времени они уже давно позабыли о том, что нужно добиваться расположения у кандидатов в эрцгерцоги, и были более чем готовы победить Лорда Вилфрида в каруте, чтобы выиграть сладости.
Атмосфера в игровой комнате была просто идеальной, и при виде того как Лорд Вилфрид начинает возглавлять детей, я осознавал, что начинаю видеть в нем будущего лидера аристократии.
Надеюсь, по крайней мере, он сможет привлечь на свою стороны в качестве вассалов Игнаца и Трауготта.
Как его вассал, я хотел сделать для Лорда Вилфрида все, что в моих силах, и мысли о том, как помочь ему, постоянно мелькали у меня в голове, пока я наблюдал, как он взволнованно разговаривает со своими будущими друзьями по академии.
