После завтрака я направилась из своей комнаты на тренировочную площадку рыцарей, где должна была работать над своей выносливостью, что уже стало частью моей повседневной жизни. С тех пор как я переехала сюда, я предпочитала ходить пешком, а не ездить в Лесси, но это означало, что Вильфрид убегал вперед, оставляя меня позади.
Дамуэль был единственным, кто сопровождал меня туда сегодня, так как график был таков, что другие мои рыцари — то есть Бригитта и Корнелиус – отправлялись на тренировочные площадки раньше меня, чтобы успеть закончить свои тренировки.
— Я действительно завидую вашему объему маны… — пробормотал Дамуэль, когда мы неспешно шагали вперед. Я посмотрела на него, гадая, не любовная ли это тоска.
— Я думаю, что это в значительной степени оказалось возможно благодаря непреднамеренным упражнениям. Фердинанд сказал мне, что у меня настолько много маны потому, что я постоянно сжимала её с невероятной силой, отчаянно пытаясь выжить таким способом.
Затем я осторожно осмотрела окрестности, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Убедившись, что мы одни, я жестом велела Дамуэлю присесть на корточки, и понизив голос продолжила, как только его глаза оказались на одном уровне с моими.
— Прежде чем войти в храм, я выживала без помощи магических инструментов, которые давали детям дворян. Я постоянно была на грани смерти из-за переполняющей моё тело маны.
— Ах…
— И поэтому я неоднократно сжимала свою Ману из чистого инстинкта самосохранения, только чтобы выжить, даже не осознавая, что я делаю. Вот почему мои способности к мане столь необычны, — сказала я, решив больше ничего не говорить на эту тему.
Дамуэль выпрямился и последовал за мной.
— Я полагаю, что твоя магическая сила всё ещё растет — я права? – Спросила я. — Если ты завидуешь мне, Дамуэль, тогда я предлагаю тебе снять все свои магические инструменты и вместо этого, играя со смертью, постоянным сжатием уплотнять свою ману.
— …Прошу прощения за свои бездумные слова, — поклонившись, признал себя неправым Дамуэль. Он, должно быть, помнил и знал, что ещё в дни, когда я была простолюдинкой, мне, в отличие от обычных благородных детей, отнюдь не были доступны магические инструменты.
— Хуух… – хрипло выдохнула я. — Наконец-то пришли.
— Может вы желаете пройти в комнату отдыха?
Переход пешком из своей комнаты до тренировочных площадок был для меня уже самим по себе очень утомляющим упражнением, поэтому я позволила себе немного отдохнуть. Как только я соберусь с духом, то сделаю несколько растяжек, и на этом мои упражнения на сегодня закончатся.
…Эх, если бы.
Как бы мне ни хотелось, чтобы это было правдой, суровая реальность заключалась в том, что я буду тренироваться, пока не придет время возвращаться в свою комнату. Я думала, что по крайней мере смогу позвать на помощь Экхарта, чтобы начать растяжку, но, когда я попросила рыцаря привести его для меня, его лицо помрачнело.
— В настоящее время Экхарт уехал по другим делам. Мои самые искренние извинения, но могу я попросить вас подождать, пока он вернется?
— Разумеется. Я очень благодарна вам за то, что вы сообщили мне об этом.
Я не могла тренироваться без Экхарта, который присматривал за мной, что, в свою очередь, означало, что Дамуэль должен был продолжать охранять меня, а не тренироваться сам.
— Без Экхарта, мне, наверное, даже не разрешат гулять по тренировочной площадке, — размышляла я вслух.
— Верно.
Когда рыцари упражнялись с магией, в воздухе было полно всевозможных снарядов и не было никакой гарантии, что Дамуэль сможет в случае надобности перехватить их все. По этой причине мне было слишком опасно бродить здесь в отсутствие Экхарта.
Заметив, что Дамуэль всё ещё чувствует себя неловко после нашего предыдущего разговора, я задумалась. Он был низшим дворянином, и я знала, что он страдает из-за недостатка маны. Я также знала, что его небольшой объем маны был причиной того, что Бригитта отказывалась даже думать о том, чтобы быть с ним. Но я уже дала ему своё благословение; ничего другого я больше сделать не могла. Единственный выход для него состоял в том, чтобы упорно работать над собой.
— Итак, Дамуэль, я слышала, при поступлении в Королевскую академию детей учат контролировать свою ману, в том числе посредством сжатия. Но мои методы могут отличаться от тех, что используют дворяне точно так же, как и всё остальное.
Когда дело доходило до контроля маны, самым важным было иметь ясный мысленный образ, на котором можно было сосредоточиться. Научив Дамуэля моему способу визуализации, возможно, я смогу немного помочь ему.
Я оглядела комнату отдыха, заметив несколько кожаных мешков и деревянный короб.
— Дамуэль, ты не мог бы открыть эту коробку и засунуть туда свой плащ?
— Ээ… Хорошо?
Смутившись, Дамуэль снял плащ, скомкал его и принялся укладывать в коробку. Получилось у него явно не очень, из короба упрямо выглядывали края ткани.
— Считай, что короб — это твое тело, а плащ — твоя мана. В данный момент твоя мана полностью не сжата. Что бы ты сделал, если бы захотел сжать её и таким образом увеличить объем свободного пространства внутри себя?
Дамуэль молча сложил свой плащ более аккуратно и положил его обратно в короб; теперь там было немного больше места, чем когда он был беспорядочно скомкан и запихнут внутрь.
— Хорошо. Когда представляешь себе сжатие маны, представь себе плащ, и как ты складываешь его на пополам, затем ещё, и еще, и ещё и так много-много раз. И все это ради того, чтобы как можно больше ткани поместилось внутри твоего тела. Тебе всё понятно?
— Да. Я никогда не пытался представить себе это таким образом, но аналогия очень проста для понимания.
— Ну, может быть, тебе будет приятно узнать, что я черпала вдохновение из твоих собственных методов обучения, где ты использовали фигуры гевиннена для демонстрации тактики.
Дамуэль хлопнул в ладоши от осознания сути моих слов. Воображение человека имеет решающее значение, когда дело доходит до контроля маны, поэтому я пришла к выводу, что визуальную демонстрацию будет легче понять, чем устное объяснение.
— Теперь, таким же образом, попробуйте сложить свою ману и сжать её внутри себя.
— Понял.
С этими словами Дамуэль закрыл глаза, сосредоточенно нахмурил брови, и начал воздействовать на свою ману. Я молча ждала рядом, и когда на его лице промелькнуло вдохновенное выражение, его глаза снова открылись, полные радости.
— Я сделал это, Леди Розмэйн. Я смог сжать свою ману гораздо сильнее, чем когда-либо прежде.
— Понимаю. Отлично. Я не знаю, сколько времени потребуется, чтобы твоя мана увеличилась в объеме, но я думаю, что у тебя будет мало возможностей применить её, охраняя меня в храме. Я предлагаю позволить ей накапливаться и затем сжимать и уплотнять её так сильно, как только ты сможешь, что в конечном итоге должно увеличить твою магическую силу, — предложила я.
Фердинанд сказал мне, что привыкание к содержанию большого количества маны улучшает то, сколько может вместить конкретный сосуд.
— А теперь, Дамуэль, не принесешь ли ты мне один из этих кожаных мешков? И одолжи мне свой плащ.
— Хм? Как пожелаете.
— Я также хочу продемонстрировать метод, который я сама использую, чтобы сжимать свою ману, и для меня всё выглядит примерно так, — сказал я, забирая у него оба предмета. Я сложила плащ и положила его в мешок, как уже показывал ему, затем села на мешок, чтобы вытеснить воздух, полностью расплющив его. В результате плащ занял еще меньше места, чем в просто сложенном виде.
У Дамуэля от увиденного отвисла челюсть.
— Если хочешь, ты также можешь использовать это как образ для вдохновения, — сказала я, доставая сдавленный плащ, который теперь был покрыт множеством бросающихся в глаза складок.
Пока Дамуэль с болезненным выражением лица, отчаянно пытаясь разгладить складки на плаще, за дверью прозвенел небольшой колокольчик.
— Вы можете войти.
Вошла Ангелика, её светло-голубые волосы покачивались в крепко собранном хвостике.
— Я вернулась, Леди Розмэйн. С сегодняшнего дня я возобновлю службу в качестве вашего телохранителя. Спасибо вам за всю оказанную помощь.
— Добро пожаловать домой, Ангелика. Я слышала, ты сдала все свои экзамены. Твой тяжелый труд был вознагражден.
Ангелике нужно было передать приветствия и донести отчеты во многие места многим людям, прежде чем она наконец смогла прийти на тренировочную площадку.
Бригитта и Корнелиус тоже пришли, намереваясь поменяться с ней и Дамуэлем местами, чтобы они могли потренироваться.
— Ангелика, поскольку я не могу покинуть эту комнату, пока Экхарт не придет за мной, я подумала, что могла бы использовать эту возможность, чтобы влить свою ману в твой манна клинок. Или ты предпочтешь сделать это в другой раз?
— Пожалуйста, давайте сделаем это сейчас, — тут же ответила Ангелика.
Все остальные тоже согласились, что хотят посмотреть, как изменится клинок, когда в него вольется моя мана. Они проявляли такое повышенное любопытство, так как, по-видимому, редко кто-то действительно отдавал свою ману чужому клинку.
— Признаюсь, я ничего не знаю о манна клинках, так что не будешь ли ты так любезна научить меня? – Спросила я. — Я тоже хочу увидеть, как выглядит твой мана клинок.
— Вот он, — сказала Ангелика, вытаскивая меч из ножен. Ножны, в которых он хранился, были такого же размера, как и кинжал, но клинок, когда его вытащили, оказался около пятидесяти сантиметров в длину.
— Определенно длиннее, чем я ожидала, — сказала я, удивленно моргая.
Ангелика радостно кивнула.
— Клинок растет в зависимости от того, сколько маны ты в него вкладываешь. Изначально он был ещё короче, чем нож, — сказала она и объяснила, что он стал таким большим за несколько лет неустанных вливаний и заботы. — Длинные клинки лучше подходят для сражений с фей зверями, поэтому я хочу, чтобы он вырос как можно быстрее. Я также хочу, чтобы он приобрел предрасположенности, которых у меня нет.
— Что такое предрасположенности? — Спросила я, склонив голову в замешательстве от нового термина. Ответила Бригитта, так как знала, что попытка Ангелики объяснить термин займет вдвое больше времени.
— Она имеет в виду предрасположенность маны, элементальное родство, с которыми вы рождаетесь. В зависимости от того, какие из них у вас есть, вам будет легче получить божественную защиту и благословение от богов, властвующих над этими элементами.
— Разве нельзя получить божественную защиту без них?
— Можно, но привлечь внимание богов очень непросто, как и заслужить их божественную защиту, не имея ничего, что могло бы помочь в этом деле, — продолжила Бригитта. Оказалось, что, хотя наличие нужных предрасположенностей облегчало получение божественной защиты, её можно было получить и без них. Ангелика хотела заполучить чужую ману, чтобы её манна клинок мог заполучить элементальные предрасположенности несвойственные её хозяйке, и таким образом обеспечить ей божественную защиту различных богов.
— Каковы твои предрасположенности, Ангелика? – Спросила я.
— У меня есть способности к огню и ветру. Хотя, я так и не смогла получить божественную защиту Шутцарии.
— Хм? Можно ли не получить божественную защиту Бога, несмотря на обладание подходящей предрасположенности?
Бригитта неловко нахмурилась.
— Это возможно, в… некоторых редких случаях, — сказала она. По её тону я могла догадаться, что наличие нужных способностей обычно гарантирует божественную защиту.
Я спросила всех остальных, каковы их предрасположенности, и узнала, что у Бригитты сродство к огню и земле, в то время как у Дамуэля к ветру. Корнелиус сказал, что у него есть предрасположенность к свету, воде, огню и ветру, что поначалу застало меня врасплох, но он быстро объяснил, что это нормально для рода высших аристократа, близких к семье эрцгерцогов; у высших аристократов всегда было больше маны и больше предрасположенностей.
— А каково ваше родство, Леди Розмэйн? — Спросила в ответ Бригитта.
Всё, что я могла сделать, это покачать головой. Похоже, она этого не ожидала, но я и вправду не знала этого.
— Понятия не имею. А где я могу это узнать?
— Разве Лорд Фердинанд не сказал вам, когда ваша мана регистрировалась на крещении? — Спросил Корнелиус.
— Регистрационная медаль должна была измениться на божественные цвета богов, к которым у вас есть предрасположенность, — добавил Дамуэль. — Какие цвета вы на ней видели?
Их шквал вопросов заставил меня замолчать и напрячься, вспоминая увиденные цвета. Насколько я припоминаю, она переливалась семью разными цветами, и в этот момент Фердинанд сказал: «Как и ожидалось» Но он даже не потрудился хоть что-то объяснить про родство и предрасположенности маны.
И тут меня осенило.
Было бы правильно, для меня, дочери третьей жены, сказать, что моя медаль была семи цветов, когда у моего старшего брата Корнелиуса было только четыре? Я не была уверена, стоит ли это предавать огласке; возможно, Фердинанд намеренно воздержался от объяснений, чтобы сохранить это в секрете.
— Гм… я помню, что было несколько разных цветов, но так как я не понимала их значения в то время, я не могу вспомнить, какие именно я видела. Фердинанд сразу положил медаль в шкатулку…
Дамуэль задумчиво поднял бровь.
— Учитывая, что вы с легкостью даруете благословения Ангриффа, у вас определенно есть предрасположенность к огню.
— И вы можете использовать щит Шутцарии, так что у вас должно быть сродство с ветром, — добавила Бригитта.
Какие ещё заклинания я использовал в присутствии других людей? Я порылась в памяти.
— …Я провела церемонию восстановление земли после уничтожения тромбе, если это хоть что-нибудь значит.
— Для этого вы использовали посох Флютрейн из храма, а сами божественные инструменты имеют элементарные предрасположенности тех Богов кому они принадлежат, и не имеют никакого отношения к способностям их пользователей. Если бы требовались особые способности, чтобы использовать их, разве жрецам и жрицам не было бы излишне трудно выполнять божественные ритуалы?
— В твоих словах есть смысл.
Это вызвало бы очень много ненужных затруднений, если бы храм не был в состоянии выполнить весенний молебен или исцелить истощенную тромбе землю из-за отсутствия жреца со склонностью к воде. Тот факт, что сами магические инструменты можно было наделять сродством, сильно удивило меня, и, когда я кивнула про себя, Бригитта задумчиво склонила голову набок.
— Леди Розмэйн, мана ключа явно отреагировала на вашу песню в ночь Флютрейн, так что я уверена, что у вас есть сродство и к воде.
— Вода, огонь и ветер, да? У нее действительно много общего с Корнелиусом, — заметила Ангелика, и Дамуэль с улыбкой кивнул.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Несомненно, из-за того, что они являются братьями и сестрами; на способности человека всегда сильно влияет их родители.
— О, интересно… Итак, какое же влияние оказывают такие предрасположенности на манна клинок? — Поинтересовалась я.
Ангелика ответила на этот вопрос, нежно поглаживая рукоять своего меча.
— У демонических зверей тоже есть родство, и победить их может быть легче или труднее, в зависимости от того, какая предрасположенность есть у твоего мана клинка. Вот почему я хочу заполучить для него как можно больше предрасположенностей.
Так как она сама обладала только двумя предрасположенностями, она увеличивала родство своего клинка с элементом Земли, питая его фей камнями от побежденных демонических зверей. Но этот процесс шел крайне медленно.
Когда я снова кивнула, обдумывая только что услышанное, мои рыцари начали обсуждать, как моя мана должна быть применена к манна клинку. Как и следовало ожидать, учитывая их профессию, это была тема, которая их всех очень интересовала.
— Разве мы не должны сосредоточиться на дополнении элементов, которых нет у Ангелики, так как это именно то, что она хочет? — Спросила Бригитта.
— Я думаю, что мы должны вместо этого использовать ману, чтобы удлинить клинок, так как это имеет наибольшее значение при нанесении урона, — предложил Дамуэль в ответ. — Она сможет начать подыскивать элементарное сродство, как только клинок достигнет подходящей длины. Разве не важнее всего привести его в такое состояние, когда он будет эффективен в бою?
— Дамуэль, ты был бы прав, если бы это был кто-то другой, но Ангелика не проявляет никакого желания, чтобы исправить свои слабости. Мы должны использовать эту возможность, чтобы сделать это вместо неё, — вмешалась Бригитта.
— Это совсем как с её оценками — ей нужна помощь других, чтобы исправить свои недостатки, а не укрепить свои сильные стороны, — согласился Корнелиус.
Слушая их разговор, я смотрела на меч.
— А чего хочешь ты, Ангелика?
— Корнелиус прав – я не в силах сама справится со своими слабыми сторонами, поэтому хочу, чтобы они были исправлены вами.
— Значит, мне следует думать об усилении этих слабых мест, пока я вливаю свою ману в клинок?
— Угу!
Поскольку все советовали мне придать мана клинку родство к элементам, предрасположенности к которым не было у Ангелики, я прикоснулась к фей камню, встроенному в его рукоять. Мои рыцари специально подчеркивали, насколько важно, чтобы я не превысила при этом общее количество маны, которую Ангелика вливала сама, поэтому я начала с небольшого количества.
…Если вы спросите меня, то чего Ангелике действительно не хватает, так это не элементарного родства, а мозгов. Её разум в значительной степени заточен на скоростные сражения, поэтому, если мы хотим устранить её слабые места, лучшим вариантом будет — дать мечу интеллект. И знаете что? Сам этот мир, и так уже переполнен невероятными вещами, так что, давайте просто действовать, предполагая, что это возможно.
Хорошо… Давайте сделаем его достаточно умным, чтобы он мог слушать и запоминать то, что говорят люди, выкрикивать поправки всякий раз, когда Ангелика что-то напутает, и давать ей советы, поскольку ей не хватает знаний.
Подождите… Это получается совсем не меч! Это будет второй Фердинанд!
— Чего это вы тут все столпились?
— Гьяаа?! Экхарт?! — Воскликнула я, буквально подпрыгнув на месте, когда мои мысли так неожиданно были прерваны.
— Ну, э-э … Ангелика принесла мне свой манна клинок, чтобы я влила в него ману, так что —
— Абсолютно нет, — отрезал Экхарт, оборвав меня на полуслове. — Вырастить манна клинок совсем не простое дело. Вливать в него ману вам можно только в присутствии Фердинанда.
Я взглянула на меч, в который уже влила ману.
О нет. Похоже мне никак не избежать в ближайшем будущем криков и обвинений в глупости.
— Экхарт, дорогой брат, мне непросто это сообщать тебе, но… Я уже влила в него свою ману.
Он вздрогнул, но тут же начал действовать. Одной рукой он выхватил штаппе, а в другой зажал -желтый фей камень, и ударил по нему с криком “Ордоннанц!” Когда появилась белая птица, он повернулся к ней лицом и четко произнеся имя Фердинанда, сообщив, что я влила свою ману в чужой манна клинок, прежде чем взмахнуть своим штаппе в воздухе, чтобы отправить ордоннанца в полет. Наблюдая за его поспешными действиями, я чувствовала, как во мне постепенно разрастался страх и неуверенность, после того как он отправил послание, он направился прямо ко мне.
— Неужели всё так плохо, Экхарт?
— Качество и количество твоей маны находится на совершенно ином уровне, чем у дворянина средней знатности. Невозможно предсказать, как может измениться мана клинок.
— Что?! — Воскликнула Ангелика, с тревогой протягивая руку, чтобы схватить меч.
— Не трогай его, Ангелика! – Резко крикнул Экхарт, своим взглядом заставив ее подавиться воздухом, и убрать руку. — Мы должны держаться на расстоянии от него, пока не прибудет Лорд Фердинанд и не выяснит что с ним.
Ордоннанц вернулся в мгновение ока, озвучив ответ Фердинанда: «Я скоро буду».
произнесенный ощутимо сердитым голосом. Несомненным фактом было, что, где бы он сейчас ни находился, он был явно очень сильно недоволен.
Он очень разозлен. Я в ужасе.
Экхарт вздохнул, напряжение немного спало с его лица, когда он понял, что Фердинанд уже в пути. Затем он тут же впился взглядом в Корнелиуса.
— Почему ты не остановил все это?
— В Королевской академии я узнал, что обмен манны — это нормально, пока обе вовлеченные стороны делают это добровольно, поэтому я предположил, что до тех пор, пока Розмэйн будет счастлива участвовать, ей не будет грозить никакой опасности, — объяснил Корнелиус. Остальные мои рыцари телохранители закивали, соглашаясь с его словами; они все разделяли ту же точку зрения на этот вопрос, так что никто даже не думал пытаться остановить нас.
Экхарт покачал головой.
— Помни, что Розмэйн ещё не поступила в Королевскую академию — другими словами, она ничего не знает о мане. Она может и привыкла к процессу вливания маны из-за её участия в ритуалах, но она не имеет никакого представления о нужных для этого техниках, она не знает, как выбирать определенный элемент маны для применения.
— …Ах.
— При нормальных обстоятельствах дети не используют ману до поступления в Королевскую академию, кроме как во время приветствий. Розмэйн совершала ритуалы в храме и благословляла рыцарский орден, поэтому было легко забыть об этом, но она не получила соответствующего образования, и, следовательно, не имеет никакого представления о надлежащем контроле маны. Вы не должны думать о ней как о студентке Королевской академии.
Услышав эти слова, все мои рыцари вздрогнули, ошеломленно озираясь по сторонам с такими ошалелыми выражениями лиц, что было и вправду похоже, что они забыли, что я не студентка Королевской академии.
В этот момент прибыл на своем верховом звере Фердинанд. Он приземлился на тренировочной площадке, прежде чем спрыгнуть со своего зверя и превратить его обратно в фей камень. Затем его взгляд остановился на нас, и он немедля зашагал в нашу сторону. Учитывая, что он прибыл в замок в одежде жреца, то, должно быть, был очень раздражен.
— Розмэйн, мне кажется, я велел тебе не делать ничего опрометчивого. Или я ошибаюсь?
— Я — я … мне очень жаль!
— Сначала покажи мне манна клинок, о котором шла речь.
При этих словах Фердинанд поднял меч Ангелики и окинул его внимательным взглядом, и вливая в него немного маны, чтобы определить, какое влияние оказала на него моя мана.
— Похоже, ничего страшного ещё не произошло, — заключил он. — Человеку становится всё труднее контролировать свой манна клинок, когда он содержит слишком много маны от другого человека, а у тебя, Розмэйн, просто абсурдный объем маны. Для тебя немыслимо иметь точный контроль, необходимый для подобного действия. Что бы ты делала, если бы стала хозяйкой клинка вместо Ангелики?
-М-м-м… в таком случае, я… Я просто скажу манна клинку, чтобы он слушался Ангелику! Он послушает меня, ведь я буду его хозяином, верно?
Лицо Ангелики просияло.
— Вы такая умная, Леди Розмэйн! Таким образом, даже я могла бы использовать сильный манна клинок.
— Вот же вы дуры! — Воскликнул Фердинанд, явно разозленный услышанным. Он положил манна клинок обратно на стол, а затем начал жестко отчитывать не только меня и Ангелику, но и всех моих присутствующих рыцарей.
Тирада продолжался так долго, что я удивилась как у Фердинанда не заканчивается в легких воздух — он говорил о манна клинках, о том зачем в фей камни и магические инструменты вливается мана — чтобы ими могли пользоваться только хозяева, о преимуществах этого способа, его недостатках, и вообще обо всем, что нужно знать людям, использующим чужую ману.
— Розмэйн, теперь ты понимаешь всю опасность того, что пыталась сделать?
— Да.
— А ты, Ангелика?
— Думаю, да.
Не сметь расслабляться, я узнаю этот взгляд! Все мы, седые ветераны эскадрильи повышения оценок Ангелики, по опыту знали, что лицо, которое она сейчас сделала, было верным признаком того, что она на самом деле не поняла вообще ничего.
Фердинанд, похоже, тоже понял это. Его бровь раздраженно дернулась, но когда он дал волю своей ярости…
— Дура! Почему ты не слушаешь что тебе говорят?!
В унисон с его словами прозвучал второй голос, голос, который был просто жутко похож на Фердинандов.
— Что…?
Даже Фердинанд растерялся, и именно в этот момент манна клинок Ангелики начал читать ей нотации тем же жутко знакомым голосом.
— Хозяйка, ты совсем не понимаешь того, что тебе рассказали.
Хотя, если быть более точным, голос исходил из фей камня на рукояти манна клинка.
Фердинанд поморщился, с отвращением глядя на фей камень, потом перевел взгляд на меня.
— Розмэйн, зачем тебе вообще понадобилось…
— Необоснованное, ложное обвинение! Я бы никогда не сделала ничего подобного!
— А, понятно. Прости меня. Мана клинок, отчитывающий своего хозяина – само по себе настолько странное явление, что единственным выводом, который я мог сделать, было то, что в это как-то вовлечена ты, — ответил Фердинанд, потирая виски, когда манна клинок блеснул на свету.
— И ты прав, — ответил манна клинок. — Я родился от маны и желаний Леди Розмэйн, повелительницы моего повелителя.
— Бвуху?!
Все взгляды устремились на меня. Я же, быстро моргая уставилась на фей камень, после чего он продолжил вещать голосом Фердинанда.
— Вы хотели меч с разумом — такой, который слушает и запоминает, что говорят люди, поправляет, когда его хозяйка делает что-то неправильно, и дает ей советы, поскольку ей не хватает знаний. И вы пожелали этого, держа в уме образ Лорда Фердинанда.
— Теперь, когда ты упомянул об этом… да, так всё и было. Пока я вливала свою ману в клинок, я пришла к выводу, что знания — это то, чего Ангелике не хватало больше всего, так что… Я имею в виду, я никогда не думала, что у меня получится вот такое, — объясняла я, отчаянно пытаясь оправдаться.
Фердинанд сердито посмотрел на меня.
— Я так и знал знал, что это твоя вина. Что ты там говорила насчет необоснованного обвинения?
— Однако желания леди Розмэйн были не единственной причиной моего существования — это было также из-за вашей маны, проходящей через меня, Лорд Фердинанд, — заявил манна клинок. Он, очевидно, перенял голос и личность Фердинанда, получив его ману, то есть он был, по крайней мере, частично ответственен за создание искусственного интеллекта этого меча.
— Вот видите! Фердинанд, это вы довели дело до такой крайности!
— Это явно не моя вина. Это ты виновата во всем что…
— Нгххх….
Это правда, что я думала о том, чтобы дать мечу разум, и я влила ману в клинок, действительно не подумав о последствиях. И теперь я должна была взять на себя ответственность за свои действия.
— Мне очень жаль, Ангелика. Я никогда не думала, что твое оружие может преобразиться таким разочаровывающим образом… Если ты не хочешь выслушивать нотации от этого сварливого меча, я возьму на себя всю ответственность и приму это как своё собственное бремя.
— Как раз наоборот, Леди Розмэйн — для меня нет лучшего меча, чем тот, который будет помнить обо мне и сообщать мне всевозможные полезные сведения. Я буду дорожить этим манна клинком до конца своих дней. Я была по-настоящему счастлива, когда он назвал меня своей хозяйкой, — ответила она, беря со стола манна клинок и поглаживая его фей камень.
— Действительно. Я восполню недостаток знаний моей хозяйки.
— В таком случае, я предоставлю раздумья тебе, — радостно сказала Ангелика. Похоже, что они уже были в довольно сердечных отношениях, но суть таких отношений и скорость с какой они наладились была немного страшноватой.
— …Ангелика, ты уверена? У меня такое чувство, что этот меч просто не способен заткнутся, — сказала я. Если бы рядом со мной постоянно находился Фердинанд, способным разговаривать со мной весь день напролет, я не могла себе представить, что мне удастся выкроить хоть чуточку времени для бездельничанья и расслабления.
— Ах, вот как? – Мрачным голосом спросил Фердинанд.
Иэп. Похоже, я сказала кое какие слова, что не должна была произносить.
Фердинанд больно ухватил меня за щеку большим и указательным пальцами и начал тянуть, не сводя глаз с Ангелики.
— Если ты довольна манна клинком, можешь продолжать им пользоваться. Тем не менее, с этого момента я запрещаю Розмэйн вливать в него ещё больше маны; я не хочу бы, чтобы он преобразился в ещё что-то более странное.
Все присутствующие согласно закивали — то есть все, кроме Ангелики, которая вместо этого разочарованно опустила голову.
