Сегодня утром, сразу после завтрака, Отец, Мать и Дядя Фердинанд посетили Северное здание. Меня также вызвали в комнату старшего брата, где мне рассказали подробности вчерашнего нападения.
Они поймали одного из преступников, но вполне вероятно, что к произошедшему приложили усилия больше одного аристократа. Моя старшая сестра Розмайн чуть не умерла после отравления, и чтобы растворить ее затвердевшую ману, пришлось использовать зелье под названием «юрэ́вэ» и ей пришлось заснуть больше чем на год.
Моя старшая сестра, которая использовала своих рыцарей стражей, чтобы спасти меня, поставив на карту свою собственную безопасность…
Я начала всхлипывать, но дядя отругал меня за то, что я зря трачу силы.
— Не трать зря силы, — сказал он с суровым выражением лица. — Плакать очень легко, но, честно говоря, это пустая трата времени. Вместо бесполезного оплакивания, я бы предпочел, чтобы ты посвятила свое время и энергию заполнению пустоты, созданной отсутствием Розмайн.
Отец тут же сказал дяде Фердинанду, что он излишне суров, а Мать сказала, что Розмайн, конечно, не обрадуется, узнав, что она оказалась причиной моих слез.
Я вытерла слезы и подняла глаза, после чего дядя Фердинанд сказал, что хотел бы, чтобы мы с Вильфридом вместо Розмайн возглавили зимнюю игровую комнату и проведение весеннего молебна.
Если он хочет, чтобы я таким образом отплатила ей, тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы взять на себя ее обязанности, пока ее нет.
— Что касается предстоящего весеннего молебна, я хотел бы попросить в этом помощи у Вильфрида, — продолжал дядя Фердинанд. — так как он выполнял Восполнение Маны во время конференции эрцгерцогов, ведь Шарлотта не сможет помочь из-за своей неопытности в управлении маной.
А вот это уже было серьезно. Меня отстранили от участия в весеннем молебне сразу после того, как я набралась решимости отплатить за помощь Розмайн. Что я могла сделать такого полезного, когда меня лишили наилучшей возможности отплатить ей?
— Дядя, я смогу помочь! Если все, что мне нужно сделать, это научится уверенно управлять маной, то я смогу научиться этому зимой, точно так же, как Вильфрид делал это во время конференции эрцгерцогов. Я тоже дочь эрцгерцога, поэтому, пожалуйста, позвольте мне сделать все, что в моих силах, чтобы восполнить отсутствие моей сестры, которая была отравлена из-за того, что она спасла меня.
Все мои учителя говорили, что я более знающая и прилежная, чем Вильфрид, учитывая, как часто он убегал со своих занятий. Усердно работая, я, несомненно, смогу восполнить отсутствие Розмайн.
— Шарлотта, управлять маной нелегко, — сказал Отец. — Обучение будет болезненным и трудным делом. Если тебя это не страшит, что ж, учись. Способность контролировать Ману и поучаствовать в том, что ранее делала Розмайн, несомненно, будет полезно для твоего развития.
— Да, Отец.
— Я тоже согласен участвовать в весеннем молебне! — Заявил Вильфрид дяде Фердинанду, крепко сжав кулаки. — Я не могу позволить Розмайн продолжать спасать меня, не помогая ей в ответ!
Я уставилась на брата широко раскрытыми от удивления глазами. Это был не тот Вильфрид, которого я знала — добрый, но ленивый.
— Молодцы. Тренируйтесь управлять своей маной, вливая ее в Основание в течение зимы. Вам будут помогать в этом ваши родители и Бонифаций.
— Фердинанд… — начал Отец с недовольной гримасой, но дядя только усмехнулся и отвесил ему преувеличенно почтительный поклон.
— Ауб Эренфест, прошу возложить на этих двоих ответственность за весенний молебен.
Попросив отца позаботиться о нашем обучении управлением маны и назначить нас на весеннюю молитву, дядя Фердинанд дал нам с Вильфридом письма.
— Это от Розмайн, — сказал он. – Тут записаны расписание и планы для зимней игровой комнаты. Я не жду, что вы поведете её так же хорошо, как Розмайн, но, пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах.
— Да! Конечно!
***
Нашей первой задачей стало возглавить зимнюю игровую комнату. Я прижала письмо Розмайн к груди, направляясь туда вместе с Вильфридом. Чтобы написанное воплотилось в жизнь, нам с братом нужно было работать вместе.
Дядя Фердинанд сказал, что пошлет главного слугу Розмайн и рыцарей-стражей в игровую комнату, но все её другие слуги возвращались в храм. Он хотел, чтобы мы научились правильно использовать свои свиты, а так же прислушиваться к их советам.
Дядя сказал, что, по его мнению, мы не сможем руководить игровой комнатой так же хорошо, как Розмайн, но ей это удалось, когда она была моего возраста. Я докажу ему, что смогу не хуже!
— Всем добрый вечер!
Поскольку мне было велено обратиться за помощью к как можно большему числу людей, я позвала всех рыцарей-стражей и слуг Розмайн, чтобы показать им письма, начиная с её учителя Морица. В письмах говорилось, что студенты Королевской академии во время лекций могут собирать сведения о герцогствах и делать заметки, что позже будет использоваться при создании учебных пособий. Они будут вознаграждены за свою работу в зависимости от качества сведений и того, насколько подробными были их заметки.
— А что именно они получат в качестве оплаты? — спросил один из рыцарей.
— Деньги, хотя я не понимаю, откуда Леди Розмайн берет их, — ответил Корнелиус. – Каков размер ваших денежных средств, Лорд Вильфрид и Леди Шарлотта? Они поступают от главных слуг ваших свит, или нам нужно договариваться с Аубом Эренфестом?
Я как раз собралась обсудить вопрос денег с рыцарями Розмайн, но прежде чем я успела это сделать, другой рыцарь страж поднял в воздух руку.
— Денежными средствами леди Розмайн занимается ее опекун, Лорд Фердинанд, поскольку она часто путешествует между замком и храмом, — объяснил он. — Ценность собранных сведений определяет леди Розмайн, поэтому я думаю, что мы должны начать с выплаты небольшого гонорара всем, кто их только предоставит. Леди Розмайн сможет заплатить им остаток, когда проснется.
— Понимаю. В таком случае, Дамуэль, я бы хотел, чтобы вы с Бригиттой занимались этими сведениями и платежами. Сам же я попрошу студентов Королевской академии начать собирать информацию и готовить учебные пособия.
Слуги Розмайн быстро распределили работу между собой. Но по какой-то причине, Ангелика, которая проявила такую блестящую инициативу, спасая меня, казалось, намеренно держалась на расстоянии от разговора.
— Можем ли мы рассчитывать на помощь Лорда Вильфрида и ваших слуг в Королевской академии, Леди Шарлотта? — спросил Корнелиус.
— Ну конечно. Эрнеста, я верю, что ты им поможешь в академии.
— Можете на меня рассчитывать, Леди Шарлотта.
Рыцари-стражи Вильфрида, как и мои, решительно кивнули, соглашаясь выполнить просьбу Корнелиуса.
— Леди Шарлотта, я верю, что Корнелиус и другие прекрасно справятся с тем, что связано с Королевской академии. Какие указания оставила Леди Розмайн относительно зимней игровой комнаты? — спросила Рихарда, старшая служанка Розмайн. Я хорошо знала её, так как она раньше служила старшей служанкой у Отца, так что я могла показать ей письмо без всякой опаски.
В письме говорилось, что дети должны продолжать упражняться в чтении и письме, основываясь на своих индивидуальных способностях, поскольку будут поступать новые книги с картинками; увеличить количество цифр в таблицах умножения и деления; и книги с картинками и игрушки, выданные в прошлом году, по окончании срока аренды будут собраны и снова сданы в неё в этом.
— Профессор Мориц, сможем ли мы сделать то, что сделала Розмайн в прошлом году? – спросила я.
— Я приложу к этому все свои силы, — ответил он, неспешно кивнув. — В прошлом году Леди Розмайн управлялась с детьми с большой ловкостью и мотивировала их учиться различными способами. Я сам, как учитель, собираюсь этой зимой использовать методы Леди Розмайн.
— Да, я тоже помогу заменить Розмайн! — заявил Вильфрид, на собственном опыте испытав прошлогоднюю зимнюю игровую комнату.
Рихарда задумалась, затем подняла руку, прерывая этот наш разговор.
— Мне неприятно вмешиваться, когда вы все так воодушевлены, но после того, как все в зимней комнате поприветствуют Леди Шарлотту, лучше всего будет сразу же объяснить отсутствие Леди Розмайн, изложить в общих чертах наши планы на игровую комнату в этом году, и остановиться на этом.
— О боги, но почему? – спросила я. — Я прекрасно могу сделать все то, что описано в письме.
— Все это требует для своего выполнения больших предварительных усилий. Леди Розмайн в качестве награды для детей победителей приготовила свои удивительные сладости, а вы, могли бы попросить приготовить у ваших поваров? Смогли бы они их сделать?
Мне это даже в голову не приходило. Когда мое удивленное молчание затянулось, Рихарда слегка подняла голову, неотрывно глядя на меня, словно вспоминая, что еще делала Розмайн.
— Леди Розмайн направляла действия своей учительницы музыки, подбирала книги для детей, чтобы они могли их переписать, исходя из их уровня умения, организовывала детей в группы для игры в каруту и проведения карточных турниров, а также готовила сладости и тому подобное, чтобы вознаградить победителей. Вам было бы весьма трудно повторить это, особенно учитывая, что вы не видели, как Леди Розмайн работала в прошлом году. Было бы лучше, если бы вы вместо этого провели сегодняшний день, распределяя кому чем стоит заняться и готовясь к завтрашнему.
Ничего из того, что сейчас объяснила Рихарда, не упоминалось в письмах.
— Легко сказать, но мы все еще не знаем, что делать, — вмешался Вильфрид. — А ты, Рихарда, знаешь?
— О да, Вильфрид, мой мальчик. Я то знаю.
***
Под управлением Рихарды, профессор Мориц начал готовить задачки для измерения способностей тех, кто посетит игровую комнату, а мы организовали работу наших личных музыкантов и тому подобное. Рыцари Вильфрида будут взаимодействовать с рыцарским орденом, чтобы начать обучение детей.
Наблюдая за тем, как деловито двигаются все остальные, я получила первые приветствия от детей. Мне заранее сообщили, кто из них обманул Вильфрида во время осеннего охотничьего турнира, и я должна была знать их лица. Одной из задач, ожидавших меня этой зимой, было проявление осторожности в общении с ними.
— Леди Шарлотта, мне сказали, что Леди Розмайн будет очень долго отдыхать. Могу я спросить, как долго это продлится? — тихо спросила дворянка из низшей знати по имени Филина, стоявшая в самом конце очереди поприветствовавших меня. Я видела беспокойство о моей сестре в её зеленых словно листья глазах, что сейчас тревожно блуждали по комнате.
— Мне очень жаль, но я тоже не знаю сколько это займет времени.
— Леди Розмайн в прошлом году сказала в зимней игровой комнате, что сделает из рассказов моей матери книгу. В этом году именно ради этого я усердно трудилась, записывая их, вместо того чтобы просто повторять их вслух. Я надеялась, что она захочет их увидеть… — объяснила Филина, прежде чем опустить свои печальные глаза.
Не в моих силах было сделать для нее эту книгу. Это был мой первый день в подобном качестве, и вот я уже испытала свой первый провал. Все это время мне говорили, что я более знающая и умелая, чем мой брат, годы упорной учебы, преодолеваемой чтобы быть достойной своего положения, укрепили во мне гордость и самоуверенность, но после слов Фелины, по ним пробежала трещина.
**
Настоящий вызов пришелся на следующий день. Мы начали измерять знания детей с помощью испытаний, которые профессор Мориц написал за ночь. Тем временем Вильфрид полагался на память, чтобы собрать прошлогодние команды и организовать турниры в каруту и карты.
И сладости мы приготовили…
Во время игр мне было поручено возглавить группу недавно крещенных детей. Мне нужно было одержать среди них как можно больше побед, чтобы они воспринимали меня как непобедимую, подобно тому как это сделала моя сестра год назад.
К сожалению, моя решимость исполнить это задание была в мгновение ока разбита вдребезги. Дети в течение года практиковались в каруте и картах со своими братьями и сестрами, и теперь они были так хороши, что у меня не было никаких шансов выиграть. А я же могла играть в них только во время редких визитов Вильфрида, поэтому дети очень быстро победили меня.
Как бы это ни расстраивало, я не могла просто так смириться с поражением. Но пока я готовилась ко второму туру, меня тихо окликнул рыцарь по имени Дамуэль. Он хотел увидеть письма моей сестры, чтобы они могли собрать одолженные учебные пособия.
— Что именно ты имеешь в виду, когда говорите о возвращении учебных пособий? — спросила я.
— Для тех низших дворян, которые не могли себе позволить учебные материалы, Леди Розмайн одалживала учебные материалы в обмен на собираемые теми истории. Ах да, список заемщиков находится прямо здесь.
Оказалось, что непонятно зачем записанные в письме имена и были тем самым списком. Это были имена тех, кто согласился в обмен на учебные материалы предоставить истории. Дамуэль попросил, чтобы я собрала их всех вместе.
Я позвала указанных в письме низших дворян, чтобы они вернули свои учебные материалы, и они быстро собрались с ними в руках. Рыцарь-страж по имени Бригитта аккуратно сложила материалы в деревянный ящик, а Дамуэль отметил имена в списке. Пока я наблюдала за их безупречно слаженной работой, турнир каруты, в котором участвовали старшие дети, подошел к концу.
— Победители получат сладости, — объявила я.
— Да! – радостно закричали дети. — Я ждал этого целый год!
После этих моих слов я раздала сладости детям, которые выиграли. Они обрадовались и тут же принялись их поедать, но потом выражение их лиц изменилось. Какое-то мгновение они хмуро смотрели на свои награды, затем явно вынудили себя улыбнуться, сопроводив это вежливыми словами: «Очень вкусно».
Я в замешательстве наклонила набок голову, и тут вмешался Вильфрид.
— Прошу прощения… Розмайн заболела, так что ее личных поваров здесь нет. Это не те сладости, что в прошлом году.
Именно тогда я вспомнила о сладостях, которые ела во время первого чаепития с Розмайн, и все поняла. Я никогда раньше не ела ничего подобного, и каждая из них была вкуснее предыдущей. Никто из моих личных поваров не был способен их приготовить.
Я расстроено опустила глаза, я была в глубокой печали. Но тут Филина неожиданно взяла меня за руки.
— Леди Шарлотта, вам незачем так расстраиваться. Того, что награда вообще есть, более чем достаточно, — сказала она. — Я не часто ем сладости дома, поэтому очень рада, что меня наградили ими.
— Совершенно верно, Шарлотта. Мои личные повара тоже не смогли бы приготовить сладости Розмайн, — заверил меня Вильфрид. — Розмайн самолично их придумала, так что они особенные. Ее слуги все мне рассказали.
Похоже, Розмайн придумала не только книжки с картинками, но и сладости.
Смогу ли я действительно заполнить пустоту, которую оставила после себя моя сестра…?
Начался и закончился ужин, как и день, в течении которого я ничего не смогла сделать правильно, а затем начался мой первый урок магии.
***
Я зарегистрировала свою ману в кабинете отца, а затем впервые вошла в зал Восполнения маны. Это была очень странная комната с массивным магическим инструментом, который я должна была снабжать маной, но не моей собственной, а той, которая была запасена в фей камнях. Вильфрида будет поддерживать Бонифаций, а меня – Мать.
— Положи руку на камень, вот так, а затем представь, как твоя мана втекает в его самую глубь, — объяснила Мать, положив свою руку поверх моей. Я крепко сжала фей камень, твердо решив на этот раз преуспеть в порученном мне деле.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Я тот, кто возносит молитвы и благодарит богов, создавших этот мир, — начал Отец.
Пока он молился, я почувствовала, как мана из фей камня начала вливаться в меня. Когда чужая мана пыталась войти в меня, то ощущение было мерзкое, поэтому я поспешно начала толкать ее прочь, чтобы она вытекала с противоположной от меня стороны фей камня. Чтобы бороться с потоком, требовалось огромное количество сил, и несмотря на то, что я изо всех сил старалась сосредоточиться, я чувствовала, что мысли в голове становятся все более расплывчатыми.
— Довольно, — сказал Отец, и в этот момент Мать взяла камень из моей руки. Давление, которому я так отчаянно сопротивлялась, внезапно исчезло, позволив волне изнеможения захлестнуть меня. В конце концов я рухнула на пол и у меня совсем не было сил двигаться.
В то время как я была так измучена, что едва могла шевелить губами, чтобы заговорить, Вильфрид спокойно встал на ноги и сказал:
— Фух! Как я рад, что все закончилось!
— Ты выглядишь очень энергичным, Вильфрид…
— В первый раз он был так же измучен, как и ты, Шарлотта. Он точно стал сильнее, — усмехнулся Отец.
Вильфрид размашисто кивнул.
— Я думаю, что привык к этому, потому что мы в течение всей весны даровали ману каждый день. Розмайн использовала для этого свою собственную ману, не полагаясь на фей камни, но даже тогда она была в полном порядке. Она сказала, что уже привыкла к подобному из-за ритуала посвящения. Она падает, если только начинает бежать, но пополнение маны для нее просто ничто.
Вильфрид попытался утешить меня, сказав, что я привыкну, но от этих слов у меня на глазах выступили слезы.
— Шарлотта, ты в порядке?! Неужели это было так тяжело, что ты плачешь?!
— Нет, Вильфрид. Это просто… Даже в самых страшных кошмарах я не представляла, что буду такой бесполезной. Я никак не смогу заменить Розмайн.
Я представляла себе ранее, как хорошо и умело я со всем справлюсь. Розмайн из-за меня оказалась в долгом сне, так что я хотела сделать отличную работу, чтобы хоть как-то отплатить ей. Я надеялась, что смогу внести достаточный вклад, чтобы она гордилась тем, что я сделала, но вместо этого я раз за разом терпела неудачу во всех начинаниях.
— Шарлотта, не сравнивай себя с Розмайн, — сказал Отец. — Именно обилие знаний и маны привело к тому, что она стала известна, как Святая Эренфеста — достойная удочерения эрцгерцогом. Тебе не нужно стремиться ни в чем не уступать ей, чтобы заполнить образовавшуюся с её отсутствием пустоту. Просто делай то, что можешь, и вкладывай в это все свои силы. Ты и так очень хорошо справляешься.
Он пытался утешить меня, но я все еще была недовольна собой. Я никогда не думала, что между мной и Розмайн такая огромная пропасть, особенно учитывая, что она была всего на год старше меня. Занять её место на время её отсутствия было единственным, что я могла сделать, чтобы отплатить ей за то, что она сделала для меня, но я была просто не способна на это.
Мой день закончился тем, что я чувствовала себя крайне несчастной и полностью побежденной.
***
После того, как студенты отправились в Королевскую академию, пришло время сосредоточиться на обучении детей. Нам нужно было чередовать уроки грамоты и счисления, планировать занятия с разными музыкантами, организовывать группы для каруты и карт на основе уровня мастерства участников, готовить сладости в качестве награды, брать на себя роли непобедимых соперников, чтобы побуждать их расти над собой, и разбираться с историями, которые приносили нам дети.
Здесь мы тоже сталкивались со многими проблемами, но каждый раз, когда они возникали, мы с Вильфридом спрашивали окружающих, что сделала бы на нашем месте Розмайн. Мы делали все возможное, чтобы зимняя игровая комната прошла в этом году как можно более гладко.
— Неужели Розмайн действительно делала все это сама…? — прошептала я, не веря своим ушам.
Профессор Мориц вздохнул и пожал плечами.
— Я помню, что Леди Розмайн каждый день давала мне различные советы перед началом занятий, но я никогда не думал, что она, оказывается, пристально следила за каждой мелочью. Иногда она принимала участие в играх, но мне казалось, что в остальном она только читала книги или сочиняла сказки.
Похоже, Розмайн внимательно наблюдала за выражением лиц детей, пока записывала истории для своих книжек с картинками, и когда они начинали отвлекаться, она предлагала заняться счислением. Только теперь профессор Мориц понял, на сколько важно было это вовремя сделать. Более того, время пролетало гораздо быстрее, когда ты обучаешь большую группу детей, чем одного ученика.
***
Пока мы с Вильфридом целыми днями трудились над тем, чтобы принести порядок в зимнюю игровую комнату, появился дядя Фердинанд с новым заданием. Он вручил каждому из нас внушительную стопку дощечек, сказав, что мы должны выучить все, что записано в них наизусть до начала весеннего молебна.
Самое меньшее, нам надо было выучить содержимое трех дощечек с молитвами и традиционными приветствиями, результат к которому стоит стремиться — пять дощечек, и плюс две дощечки, которые мы должны были вызубрить, если хотели сделать в точности то, что сделала наша сестра.
— Похоже, Розмайн действительно запомнила все это. Ее храмовые слуги рассказывали мне об этом. Хорошо… Сейчас я сосредоточусь на этих трех. Это не так уж много, но зато я точно все запомню правильно.
Как бы мне ни хотелось сказать, что я запомню все десять, чтобы наилучшим образом восполнить отсутствие Розмайн, у меня больше не было уверенности, что я смогу сделать то, что делала она. Моя гордость была разбита вдребезги, и поэтому как и мой брат я взяла только три дощечки.
— … Розмайн просто невероятна, не правда ли? – негромко пробормотала я, глядя на плотные ряды выстроившихся рядом с друг другом слов, составляющих все молитвы, которые мне нужно было выучить.
— Да, — согласился Вильфрид. — Розмайн просто невероятна. Вот почему нам нужно наверстать упущенное, пока она спит.
Я была искренне поражена тем, что у Вильфрида, благодаря его цели догнать Розмайн, появилась мотивация к усердной учебе. До этого, от мыслей, насколько далеко обогнала меня Розмайн, у меня было темно на сердце, но эта искренность моего брата как яркий свет прогнала тени, накрывшие мое сердце.
— Я догоню и тебя, и её, Вильфрид!
Мы соревновались друг с другом, чтобы выучить как можно больше молитв, и даже если мы не могли сделать то, что сделала Розмайн, мы научились вполне достойно управлять игровой комнатой, когда весна была уже близка, можно сказать за углом.
Боги мои, время летит так быстро, не правда ли?
***
Я с облегчением вздохнула, когда наша напряженная зима наконец подошла к концу, и в этот момент ко мне подошла Филина.
— Леди Шарлотта, а вы и в этом году будете сдавать в аренду и продавать учебники? — спросила она.
***Я с облегчением вздохнула, когда наша напряженная зима наконец подошла к концу, и в этот момент ко мне подошла Филина.- Леди Шарлотта, а вы и в этом году будете сдавать в аренду и продавать учебники? — спросила она.Только теперь я вспомнила, что в прошлом году компания «Плантен» продавала обучающие товары. Я побледнела, осознав, что в моих планах на будущее этого не было.
Как я могла забыть?! Это же было в письмах Розмайн! Что делать?!
Тем, кто спас меня, был не кто иной, как Дамуэль. Он был настолько искусен в планировании и других административных обязанностях, что я искренне сомневалась, а не был ли он чиновником, а не рыцарем. После того как я, едва сдерживая слезы, рассказала ему о этом затруднении, он тут же послал ордонанц Дяде Фердинанду, который затем получил от Отца разрешение использовать игровую комнату для торговли и назначил визит компании Плантена на самый конец зимы.
***
— Спасибо за помощь, Дамуэль.
— Это ничто по сравнению с постоянным сопровождением Леди Розмайн, пока она пытается воплотить в жизнь свои безумные идеи, — ответил он с умиротворенной улыбкой. И тут меня осенило — служить кому-то особенному, как моя сестра, было так трудно, что даже рыцарям приходилось выполнять работу чиновников.
Конечно, я не могу ни в чем сравняться с Розмайн… Она особенная. Единственная в своем роде.
С приходом весны я уже почти приняла и примирилась с осознанием пределов своих способностей. Для проведения весеннего молебна нам с Вильфридом предстояло впервые покинуть город Эренфест и отправиться в путешествие по Центральному району. Это будет путешествие, которое продлится полмесяца, а это значит, что нам нужно подготовить три экипажа и довольно значительное количество багажа.
Наши слуги в замке мало разбирались в религиозных делах, поэтому Вильфриду стал прислуживать один из слуг Дяди Фердинанда, в то время как меня обслуживал Фран, один из слуг моей сестры из храма.
— Для меня большая честь служить вам, Леди Шарлотта.
— Для меня это тоже честь, Фран. Не мог бы ты рассказать мне побольше о моей сестре?
— Если у вас есть вопрос, на который вы хотите, чтобы я ответил, пожалуйста, не стесняйтесь спрашивать.
Сначала мы направились в Хассе, наша карета громыхала по дороге. По дороге Фран объяснил, какие отношения у моей сестры с городом: она спасла его жителей, вступив в переговоры с Дядей Фердинандом после того, как они совершили измену, воспитывала и обучала их и в целом вела себя так, как и следовало ожидать от Святой.
— Леди Розмайн очень плохо относится к смерти, намного хуже чем можно ожидать. Она всегда упорно ищет решение, при котором никто не должен умереть, и я чувствую, что в результате она часто испытывает большие трудности. Ценность, которую она придает человеческой жизни, является причиной того, что она относится даже к сиротам и серым жрецам, таким как я, с заботой и уважением, — сказал он, и у него на лице появилась небольшая гордая улыбка.
Я начала немного волноваться, задаваясь вопросом, искренне ли восхищались мной мои собственные слуги и рыцари-стражи. Меня учили, что дворяне должны всегда правильно использовать своих подчиненных, но только увидев, насколько уважаема Розмайн, я сама захотела стать кем-то, на кого мои слуги могли бы равняться.
— Фран, есть что-нибудь, что особенно нравится моей сестре? Я хотела бы сделать ей подарок, когда она проснется, чтобы поблагодарить ее за то, что она спасла меня.
— Леди Розмайн любит книги до такой степени, что на ум не приходит никакой другой ответ. Все её слуги из храма знают это, и поэтому мы все усердно работаем, чтобы сделать для нее как можно больше новых книг.
Когда мы прибыли в Хассе, его жители встретили нас с почти маниакальным пылом. Это был не обычный Весенний молебен, а знак, что эрцгерцог простил их. Это было прощение, дарованное им после целого года их изнурительного, упорного труда.
Сцена для весеннего молебна уже была подготовлена. Фран поднялся первым, чтобы поставить чашу — божественный инструмент – на положенное место и начать церемонию. Тем временем в карете меня переодели в церемониальную белую рясу Верховного епископа. И ряса, и весенняя шпилька для волос, которую я должна была вдеть, раньше принадлежали Розмайн.
Кстати, Вильфрид привез с собой церемониальную синюю рясу, сшитую для Розмайн в прошлом году, и хоть и пришлось сделать небольшие изменения, она теперь подходила ему. У нас не было другого выбора, так как дети, не прошедшие ритуал совершеннолетия, обычно не проводили такие церемонии. Это было совершенно неслыханно и единственная доступная детская церемониальная одежда принадлежала нашей сестре.
— Я готова.
— Вы рискуете так испачкать рясу, Леди Шарлотта. Пожалуйста, позвольте.
Когда я попыталась спуститься по ступенькам кареты, Фран подхватил меня на руки и понес к сцене. В замке меня никогда так не носили, и Фран смущенно улыбнулся, увидев, как мои глаза расширились от удивления.
— Леди Розмайн идет исключительно неторопливо и часто чуть не спотыкается о подол своей рясы, поэтому я несу её, когда мы бываем в крестьянских городах. Я понимаю, что это должно быть необычно и, возможно, даже неприятно для вас, леди Шарлотта, но, пожалуйста, простите мою грубость: земля мокрая и скользкая.
Фран поднялся на сцену и поставил меня перед столом с божественным инструментом на нем. Передо мной на площади собралось людей больше, чем дворян, присутствовавших на моем дебюте, и я чувствовала, как их глаза словно прожигают меня насквозь. Их пылкие, отчаянные взгляды были настолько напряженными, что я была поражена возникшим у меня желанием бежать со сцены в страхе.
Я сознавала, что нервничаю даже больше, чем во время своего дебюта во время церемонии крещения, отчасти потому, что, видя тогда ободряющие улыбки Розмайн и слыша её голос, я быстро успокоилась. С тех пор прошел всего один сезон, но казалось, что прошла целая вечность.
Что, если я потерплю неудачу? Все наверняка будут разочарованы тем, что я не смогла сделать то, что смогла моя сестра…
Когда я с тревогой напряглась, сельские головы, которым предстояло получить благословение, поднялись на сцену с большими кадками. Все они с надеждой смотрели на меня, и я почувствовала, как у меня пересохло в горле.
В то время как мой разум был переполнен мыслями о неудаче, Фран шагнул вперед и протянул мне фей камень, окрашенный в светло-желтый цвет.
— Леди Шарлотта, это фей камень, который вы будете использовать для благословения. Мне сказали, что он наполнен маной Леди Розмайн, — объяснил он. — Пожалуйста, доставьте ее ману людям, о которых она так заботится. Это то, что можете сделать только вы. Вы много упражнялись ради этого дня, верно? Пожалуйста, помолитесь и одарите присутствующих маной Леди Розмайн.
Только я могу доставить в Хассе ману моей сестры…
Это было именно то, что я обязана была сделать после своего обещания, что я заполню пустоту, оставшуюся после своей сестры. Сделав несколько глубоких вдохов, я коснулась фей камнем, наполненным маной Розмайн, другого фей камня на божественном инструменте. Затем я медленно открыла рот.
— О богиня воды Флютрейн, несущая исцеление и перемены. О двенадцать богинь, которые служат рядом с ней. Богиня Земли Гедульдх была освобождена от Бога жизни Эвигелибе. Я молюсь, чтобы ты даровала своей младшей сестре силу родить новую жизнь.
Я с силой толкнула свою ману в фей камень, стараясь, чтобы она втекла в чашу, что заставило ту начать светиться ярко-желтым светом. Собравшиеся горожане испустили крики благоговения и волнения, но я опустила глаза и продолжила молитву.
— Я предлагаю тебе нашу радость и песни ликования. Я возношу тебе наши молитвы и благодарность, дабы мы были благословлены твоим очищающим покровительством. Я прошу, чтобы ты одарила тысячи жизней в обширном царстве смертных своим божественным цветом.
Когда я закончила, Фран ловко взял чашу и вылил светящуюся зеленую жидкость в выстроившиеся кадушки.
Я теперь лучше, чем раньше умею управлять маной, но исполнение моего первого божественного ритуала перед таким количеством людей было удивительно утомительным. Несколько неловко я почти что рухнула в сидячее положение прямо на сцене, не имея больше сил двигаться.
— Вы прекрасно справились, Леди Шарлотта. Пожалуйста, возьмите, это зелье для восстановления маны, в знак того, что Верховный Жрец ценит ваши усилия, — сказал Фран, с улыбкой протягивая зелье.
— Спасибо.
Я с благодарностью взяла зелье и открыла его, но тут же почувствовала неприятный запах. Я немедленно посмотрела на Франа, задаваясь вопросом, не было ли это какой-то жестокой шуткой.
— Фран, зелье пахнет просто ужасно… Неужели это и вправду восстанавливающее зелье?
— Леди Розмайн говорила что-то подобное, когда ей впервые дали его, но да, это действительно восстанавливающее манну зелье. Верховный Жрец использует их, когда ему нужно поправить здоровье Леди Розмайн, как можно быстрее. Запах и вкус ужасны, но сам отвар очень эффективен.
Я, быстро глотая, опорожнила пузырек, отчаянно пытаясь сдержать слезы и не стошнить на месте. Вкус был настолько ужасен, что язык начало сильно колоть, а по щекам заструились слезы, но мое изнеможение исчезло в одно мгновение, и я снова могла двигаться. Но даже с этим явным подтверждением своей эффективности это не было зельем, которое я хотела бы выпить еще хоть раз в своей жизни.
— Леди Розмайн использовала эти зелья, чтобы восстановить свою ману и телесные силы во время выполнения церемоний, выпивая одно, когда у нее заканчивалась мана или энергия, так что она была готова к проведению следующего ритуала. Каждый из её весенних молебнов и Праздников урожая не обходились без принятия зелий. Если нужно, пожалуйста, не стесняйтесь попросить еще. Верховный жрец дал мне много зелий для этого случая, ведь весенний молебен еще далек от завершения.
Розмайн совершала церемонию за церемонией, выпивая эти зелья, и все для того, чтобы она могла одарить своей маной Эренфест? Она не святая, она просто богиня…
Я больше не испытывала ни удивления, ни потрясения, ни благоговения, ни зависти к Розмайн. Эти чувства исчезли, и все, что осталось, — это желание поклоняться ей.
