— Ты мой брат, и потому произошедшее касается всего нашего рода. Ты ведь понимаешь это? Тогда скажи мне, Дамуэль, зачем ты сделал предложение леди Бригитте, а потом бесстыдно отказал ей, когда она согласилась выйти за тебя замуж?
Вскоре после того, как я отказал Бригитте в ночь Звездного сплетения, мой брат -глава нашего рода — спешно увлек меня обратно в наш родовой особняк. Теперь я сидел напротив него и его жены Юлианы в его тихом кабинете, который было приказано покинуть всем слугам. Юлиана пристально глядела на меня прищуренными зелеными глазами.
— У тебя был целый год на подготовку, — сказала она. — Разве ты не должен был заранее договориться обо всем с леди Бригиттой, а не творить то, что произошло сегодня? Она, несомненно, была глубоко уязвлена тем, что ты отверг её на публике, хотя сам же делал ей ранее предложение. Неужто ты даже не помнишь, почему ты противопоставил себя Лорду Хассхейту? Разве не для того, чтобы защитить ту самую честь, которую ты сейчас самолично замарал?
Я стиснул зубы. В мои намерения никогда не входило причинить боль Бригитте. Я думал, что она примет мое предложение, и затем мы поженимся. Я никогда не думал, что она вдруг выдвинет такое смелое условие, особенно когда все смотрели на нас.
— Я думал, что мы договорились, что мне нужно только увеличить объем маны. Я никогда не думал, что она вдруг выдвинет мне на месте новое условие.
Мои глаза потрясенно распахнулись, когда Бригитта попросила меня вместе с ней переехать в Иллгнер, и именно тогда я заметил, что леди Эльвира с легкой улыбкой наблюдает за мной. В тот момент, когда я увидел её темно-карие глаза, я как будто услышал в своей голове её голос:
«Ты, конечно, ведь много знаешь о Розмайн, не так ли, Дамуэль?» — Этот вопрос она задавала мне еще до крещения леди Розмайн, когда они с командиром рыцарского ордена вызвали меня, чтобы выяснить, согласен ли я буду служить её рыцарем стражем.
Лорд Фердинанд и рыцарь-командор тогда предупредили меня, чтобы я, по их словам, “Тщательно обдумал и уразумел свое положение в перспективе ухода с её службы, как кто-то, кто знает столь многое о Розмайн”. Я теперь просто не мог покинуть свою нынешнюю службу, на которую она милостиво взяла меня по доброте душевной. Именно потому, что знал её тайны, и при этом сохранял верность ей, мне, дворянину из низшей знати было дозволено занять столь важный пост как рыцарь-страж. К сожалению, это была та же самая причина, по которой её опекуны никогда не позволят мне покинуть её службу.
— Я был сам больше всех удивлен, когда она попросила меня уехать в Иллгнер…
— Что…? Погоди, ты хочешь сказать, что ожидал, что после женитьбы ты не войдешь в семью Иллгнеров, а что леди Бригитта войдет в нашу? — недоверчиво осведомился брат. Я, не понимая что в этом такого странного, смущенно кивнул.
— Мы с Бригиттой — рыцари-стражи Леди Розмайн. Принимая это во внимание, что здесь столь удивительного, что нам обоим может понадобиться покинуть Дворянский квартал в тот же день и в тот же самый час?
У меня просто не было другого выбора, как продолжать нести службу рыцарем-стражем, а Бригитта жила в рыцарском общежитии именно потому, что она не могла оставаться в Иллгнере. Для меня было вполне нормально, что после свадьбы мы останемся в Квартале Аристократов.
— Нет, удивительно здесь то, что ты всерьез думал о подобном. Леди Розмайн, конечно, благоволит тебе, но ты – дворянин из низшей знати, а леди Бригитта — младшая сестра Гиба Иллгнера и все вокруг считают, что ты должен был немедленно покинуть свою нынешнюю должность. В каком невообразимом мире тебе не следовало бы перейти в ее род? Кто в здравом уме упустит единственный в жизни шанс подняться в статусе от низшего дворянина до среднего?
Именно тогда я понял, что понимаю вещи иначе, чем другие низшие аристократы. Они постоянно меняли фракции, основываясь на политической обстановке и родственных связях. Из-за секретов, которые я не мог никому рассказать, я был вынужден отказаться от такого поведения.
— То есть вы хотите сказать, что все думали, будто мое предложение основано на идее, что я войду в род Иллгнера…?
— Конечно. Принять леди Бригитту в наш род и предоставить место для проживания в нашем особняке было бы неуместно, — ответил брат, своим решительным тоном не оставляя места для возражений.
Юлиана посмотрела на меня с озадаченным выражением.
— Неужто ты предполагал, что леди Бригитта добровольно сменит свой статус, так сказать, сделает шаг вниз по лестнице знатности, чтобы выйти за тебя замуж? Да как ты вообще рассчитывал жить в Квартале Аристократов?
Я был ошеломлен этими словами и на мгновение просто потерял способность говорить. Моя предыдущая помолвка закончилась тем, что ее отменили, но до того, как это произошло я все же немного занимался подготовкой к свадьбе.
— Она не смогла бы и дальше жить в общежитии рыцарей, поэтому я планировал снять дом в Квартале Аристократов после нашей свадьбы, — ответил я. — Это не помешало бы нам выезжать в храм и замок на работу, и у каждого из нас был бы один слуга, это не слишком отличалось бы от нынешней ситуации Бригитты.
И мой брат, и Юлиана одновременно вскинули ладони по своим лбам.
— Твоя предыдущая невеста была из низшей знати, не забыл? Неужели ты и впрямь собирался заставить жить в подобных условиях младшую сестру гиба из средней знати? — спросил брат.
Юлиана согласно кивнула.
— Этим ты поставил бы леди Бригитту в очень неловкое положение, заставив обратиться к своему роду за помощью в делах, связанных с её жизнью в браке и будущих родах, не так ли? И уж точно это не будет похоже на её жизнь в общежитии.
Я удивленно моргнул. Эти двое и раньше помогали мне с моим предыдущим браком, так что я совсем не ожидал, что они так неприязненно отреагируют на мою неудавшуюся женитьбу.
— Дамуэль, я думаю, что появившиеся у тебя дружеские отношения с дворянами из средней и высшей знати, служащими рыцарями — стражами леди Розмайн, ввели тебя в заблуждение, насколько невероятен выход дворянки из средней знати за дворянина из низшей и переход в его род с последующим понижением своего статуса, — со вздохом сказала Юлиана.
Она продолжала объяснять, на что похожа жизнь женщины после замужества. Вращение в высшем свете и налаживание неформальных контактов оставались их главным занятием, как и прежде, но все это делалось основываясь на статусе их дома.
— Статус человека меняется в зависимости от брака, так что леди Бригитта, вынужденная жить и вести себя как дворянка из низшей знати, больше не сможет дружить с теми, с кем была до этого на равных, а когда она посетит свою родную провинцию, то от неё будут ожидать поклонов и угождения перед родными, то есть поведения приличествующего её новому положению, — подытожила Юлиана.
— Дамуэль, дворянка из средней знати из семьи землевладельцев выходящая замуж за дворянина из низшей знати, даже не являющегося главой рода и входящая в его род, это все равно как если бы ты сам женился на простолюдинке из богатой семьи и перешел жить к ним, — добавил брат.
Я попытался поставить себя в такое положение. Как простолюдин, я больше не смогу свободно встречаться со своей семьей, вместо этого мне придется посылать просьбу о встрече, прося уделить мне время, и мне больше не будет позволено вести себя с ними как равный. Мне стало еще понятнее, как сильно изменение положения в обществе отдаляло человека от своих друзей и семьи, когда я вспомнил, как Леди Розмайн была теперь вынуждена общаться с людьми из нижнего города.
Но если она поднялась до более высокого статуса, то Бригитте пришлось бы спустится вниз.
Поскольку я был всего лишь холостяком и вторым сыном, общение с нашими родственниками и другими дворянскими семьями всегда поддерживал мой брат, а это означало, что я не слишком задумывался о том, какой будет жизнь Бригитты после замужества.
— Это правда, что я недостаточно все продумал, но Бригитта стала рыцарем-стражем, чтобы поддержать свою семью после того, как отменила свою помолвку с лордом Хассхейтом, ей было очень неуютно оставаться в Иллгнере. Она сама мне сказала, что укрепление связи с Леди Розмайн было очень важно для её родной провинции, и поэтому я никогда не думал, что она захочет вернуться туда после свадьбы.
Я думал, что Бригитта будет счастлива жить в Квартале Аристократов, продолжая получать для своего рода поддержку Леди Розмайн через мое служение в качестве рыцаря-стража. Мои ладони, все еще сжатые в кулаки на коленях, начали дрожать.
— Разве она уже не решила эту проблему, добившись участия Иллгнера в производстве бумаги? Вполне естественно, что она теперь задумалась о том, как обзавестись мужем и тем самым как можно больше увеличить семью гиба, чтобы обеспечить будущее Иллгнера.
По словам моего брата, из-за того, что Бригитта отменила свою помолвку с лордом Хассхейтом, все низшие дворяне покинули провинцию Иллгнер, что означало, что в данный момент в провинции почти не было дворян. Семья гиба и несколько оставшихся дворян объединились, чтобы выжить, и так как сейчас главным для них было заручится поддержкой как можно большего числа других дворян, они, конечно, хотели бы, что бы Бригитта и её муж присоединились к ним.
— Брак с тобой был дозволен Гибом Иллгнером, несмотря на твое происхождение, именно потому, что ты рыцарь страж леди Розмайн, не принадлежишь к противоборствующей фракции и не являешься главой дома. Первоначально планировалось, что это лорд Хассхейт войдет в его семью, так что можно предположить, что они ожидали, что ты это и сделаешь.
— …Ты действительно много знаешь об Иллгнере, брат.
— В результате твоего брака наш дом должен был стать связанным с ними. Вполне естественно, что я постарался узнать о них все, что смог. Насколько я понял из твоих слов и поведения, главный вопрос в том, почему ты сам не удосужился разузнать побольше о роде той девушки, которой ты сделал предложение. Ты ведь что то да разузнал за этот год об Илгнере, правда?
По правде говоря, я конечно же ничего не выяснял о роде Бригитты. Я и не знал, что лорд Хассхейт намеревался после брака войти в их род, что произошло в провинции после того, как брак Бригитты был расторгнут и что они страдают от столь большого недостатка дворян.
— Когда я навещал Иллгнера с Леди Розмайн, я заметил, что там было чрезвычайно мало знати, но я не понимал, в чем причина этого, и не понял, что Бригитта очень хочет вернуться домой, — сказал я, и когда слова слетели с моих губ, я кое-что вспомнил. Однажды Бригитта спросила меня, что я думаю об Иллгнере.
Могла ли она, спрашивая об этом, представлять мое вхождение в ее род…?
Услышав мой положительный ответ, она просияла от восторга и тут же приняла мое признание. Мы оба дрожали от радости, наши сердца тогда словно стали одним целым, но, похоже, мы с самого начала неправильно поняли друг друга. Как же мне не хотелось в это верить. Я замотал головой, пытаясь отогнать эту леденящую душу мысль.
— Я, низший дворянин, поднявшийся до положения рыцаря-стража благодаря милости Леди Розмайн. Я не могу оставить свой пост подле неё без ее дозволения, а значит, я не могу покидать Дворянский Квартал. Бригитта должна была знать это, поработав рядом со мной, — сказал я, пытаясь убедить себя в этом.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Глаза моего брата расширились от удивления.
— А, теперь понятно… Ты оказался на месте, не доступном огромному большинство других низших дворян. Сама мысль о том, что кто-то должен был знать твои чувства, намерения и мысли, не что иное, как непомерное высокомерие. Даже я, член твоей семьи, тот кто знает обстоятельства того, как ты оказался на этом посту, не учел подобного. У каждого свое суждение об окружающем мире и своем положении в нем.
Бригитта интерпретировала вещи, основываясь на своих собственных мыслях, в то время как я интерпретировал вещи, основываясь на своих. В результате, ни один из нас никогда по-настоящему не понимал друг друга.
Мой брат, до того пристально смотревший на меня, растерянно и устало улыбнулся.
— Дамуэль, ты, конечно, превзошёл все возложенные на тебя ожидания. Ты увеличил свой объем маны до такой степени, что аристократы из средней знати сочли приемлемым породниться с тобой, и хоть ты утверждаешь, что это все благодаря тому, что Леди Розмайн научила тебя своему методу сжатия, увеличить манаобъем — задача не из простых. Как твой брат, я горжусь тем, чего ты достиг… но этого недостаточно. Женитьба требует намного большего.
Мое сердце сжалось от этого его замечания. Я стиснул зубы и опустил глаза. Подумать только, я был так близок… Я не хотел принимать это, но эта неудача была моей виной — я был недостаточно хорош.
— Примерно равный объем маны — это всего лишь первое из условий для заключения брака, даже низшие дворяне не могут заключить его, основываясь только на объеме маны и испытываемых друг к другу чувствах. Вы оба провели целый год, обдумывая предложение, и все же ни один из вас не смог обнаружить, что между вами существует пропасть недопонимания, которую вы так и не смогли преодолеть.
Его слова одно за другим вонзались мне в сердце. В течение последнего года я отчаянно работал, чтобы увеличить свои возможности настолько, насколько это возможно, полагая, что это всё, что мне нужно сделать, чтобы Бригитта приняла мое предложение. Но это мое неведение означало, что я не понимал, что же такое брак.
— Брак и любовь — это не одно и то же. Чтобы пара преуспела в браке, важна не та любовь, которая расцветает между ними, но скорее их способность жить вместе. Твое с леди Бригиттой ви́дение будущего крайне различалось. Вам и так было бы достаточно непросто жить вместе, учитывая вашу разницу в положении, но оказывается вы даже не понимали друг друга, брак был изначально невозможен.
В воздухе повисло напряженное молчание. Где мы будем жить после свадьбы? С какими обстоятельствами мы оба столкнулись? Ни я, ни Бригитта ни разу не обсуждал эти очевидные вопросы. Что я должен был сделать? Могли бы мы все это разрешить, если бы обсудили это заранее? Если да, то что я должен был и как сказать ей? Я ломал голову, пытаясь сложить все эти кусочки воедино.
Если бы только Леди Розмайн была здесь…
Возможно, тогда все пошло бы по-другому. Она помогла мне больше раз, чем я мог сосчитать, так что у меня не было никаких сомнений, что она помогла бы мне и в этот раз. Может быть, ей удалось бы вовлечь в это дело лорда Фердинанда и командира рыцарей.
Но было бы правильно снова просить её о помощи, после того, как она уже научила меня своему методу сжатия…?
Ни Бригитта, ни мой брат не знали этого, но леди Розмайн была простолюдинкой, которая пошла на удочерение эрцгерцогом, чтобы защитить свою семью из нижнего города. В конечном счете, она была не в том положении, чтобы бросить вызов воле своих опекунов, а я обратился бы к ней с просьбой, которую она не смогла бы выполнить, и это только ранило бы её юное сердце.
Что за рыцарь-страж поступит так с тем, кому он служит?
Я спрашивал себя снова и снова, ища ответ в своем сердце на такой глубине, куда только мог достать, пока, наконец, не пришел к выводу, что это невозможно для Бригитты и меня быть вместе.
Тяжелый вздох вырвался у меня, когда я оглянулся назад, только чтобы обнаружить, что Юлиана уже ушла. Только брат остался, потягивая из бокала вино и наблюдая за мной.
— Ты нашел удовлетворяющий тебя ответ? — спросил он, тепло глядя на меня и наполняя мне бокал. Я принял его и сделал глоток. Вино покалывало и обжигало горло.
— Похоже, Богиня Брака все-таки не даровала мне своего благословения. Как бы я ни думал об этом, я не могу представить, что мы когда-нибудь будем вместе, не тогда, когда я не могу оставить свой пост рыцаря-стража, а Бригитта так предана Иллгнеру.
— Понимаю… В таком случае обязательно извинись перед леди Бригиттой. Независимо от обстоятельств, ты публично сделал предложение дворянке из средней знати, а затем отказал ей, несмотря на то, что сам не более, чем низший дворянин. Как твой брат, я также извинюсь перед Гибом Иллгнером, — объяснил брат, прежде чем вздохнуть, как будто с его плеч свалилась некая невидимая тяжесть. — Честно говоря, я очень рад, что леди Бригитта спросила у тебя согласен ли ты присоединиться к её семье, прежде чем принять предложение. Если бы она согласилась, не обнаружив заранее это взаимное недопонимание, рана оказалась бы гораздо глубже, когда вы выяснили бы этот вопрос.
Если бы наша помолвка была подтверждена, это перестало бы быть проблемой только между нами двумя и превратилось бы в проблему, в которой оказались замешаны наши семьи. Мой брат был главой нашего дома, и он больше всего на свете хотел избежать вражды с Гибом Иллгнером.
Я просто не уделял достаточно внимания мыслям и чувствам других людей…
Брак не был чем-то, во что были вовлечены только его непосредственные участники, и, позволив своим эмоциям взять верх над разумом, мне даже в голову не пришла мысль попробовать понять, чего хотят и к чему стремятся окружающие.
На следующий день я встретился с Бригиттой в храме. Это было мучительно неловко, но все же лучше, чем разговаривать с ней на тренировке рыцарей, когда за вами наблюдает множество других дворян.
— Прости меня, Бригитта. Когда ты сказала, что не можешь вернуться в Иллгнер, я даже не задался вопросом — почему, просто приняв это как данность. Я даже никогда не пытался выяснить причину этого твоего решения, что сейчас происходит с Иллгнером и надеешься ли ты когда-нибудь вернуться в него.
— Нет, это я виновата в том, что не поняла, что твое положение не позволяет тебе покинуть Дворянский Квартал. Пока мой брат прямо не указал на это, я не осознавала проблемы. Если бы я только раньше заметила… — ответила она с грустной улыбкой.
Я не смог удержаться от горького смеха. Никто из нас не понимал ситуации, пока наши близкие, не объяснили нам все. Мой брат верно сказал — хвала богам, что мы выяснили это до свадьбы, а не после.
— Дамуэль… неужели ты действительно не можешь покинуть Леди Розмайн? — спросила Бригитта, и в её аметистовых глазах сверкнула знакомая решимость.
Она все еще не хотела сдаваться, да и я тоже. Мое сердце умоляло меня свернуть горы ради нее, но мой мозг напомнил мне, что несмотря ни на что, наша любовь просто невозможна.
— Бригитта, ты и вправду не сможешь забыть Иллгнер? – спросил я в ответ. Возможно, с моей стороны было трусостью ответить на её вопрос вопросом, но мое сердце кричало, чтобы я его задал. Я еще не был готов сдаться. Если она останется в Квартале Аристократов, тогда у нас все еще может получится…
Наши глаза встретились, и нам стало ясно, что мы все еще испытываем сильные чувства друг к другу.
После долгого молчания Бригитта медленно вздохнула и опустила глаза. Когда она снова подняла их, по выражению ее лица и блеску в глазах я понял, каким будет ответ.
— Я член семьи Гиба Иллгнера. Я стала рыцарем-стражем только для того, чтобы помочь своему дому, и поэтому не могу жить в Квартале Аристократов, как простой дворянин. Я намеренна заключить только тот брак, который принесет пользу Иллгнеру.
Я как будто услышал, как Богиня Брака навсегда разорвала нить, соединяющую нас. Силы покинули мое тело, но я все еще смог слабо улыбнуться.
— Это немного невежливо с моей стороны, но… у тебя есть кто-то на примете?
— Леди Эльвира говорила с моим братом и должна представить меня кому-то из своей фракции. Нам нужно поторопиться, если я хочу выйти замуж до того, как мне исполнится двадцать, поэтому она велела мне поскорее уйти с поста рыцаря-стража… По крайней мере, тебе не придется чувствовать неловкость, видя меня в храме или на площадках для тренировок… — сказала она с еще одной грустной улыбкой, прежде чем повернуться ко мне спиной.
— Да встретим мы оба тех, кто связан с нами нитями Богини Брака Либесхильфе.
На следующий день после того, как я попрощался с Бригиттой, была тренировка для рыцарей-стражей семьи эрцгерцога. Одна мысль о том, какое возмущение и удивление испытывают братья по оружию из-за того, что я отказался войти в род средней знати, вызвала у меня в животе сильную боль. С каждым шагом, что приближал меня к площадке для упражнений, я чувствовал как внутри меня нарастает напряжение. Оказавшись на площадке я нашел командующего рыцарями лорда Карстедта и лорда Бонифация, которые уже ждали меня. На лице первого была сочувственная улыбка, в то время как второй с энтузиазмом сделал пару выпадов кулаками в воздух.
— Ты хороший человек, Дамуэль! – громко, почти крича обратился ко мне лорд Бонифаций. — Нужно иметь сильное сердце, чтобы быть таким преданным!
-Я … я польщен…
Я окаменел от страха в ожидании, как же со мной сейчас обойдутся, но, похоже, мои старшие на самом деле очень уважали мое решение поставить верность службе выше брака. Лорд Карстедт тоже закивал после слов чрезвычайно довольно выглядящего лорда Бонифация, похоже он тоже был очень доволен моим выбором. Для меня было большим облегчением узнать, что тренировочные площадки не были заполнены презирающими меня людьми.
— Я тронут. В знак уважения к твоей преданности я буду тренировать тебя еще усерднее! — провозгласил лорд Бонифаций. — Ко мне, Дамуэль!
Молю, пощадите…
Но, конечно, лорд Бонифаций никогда и ни кому не давал спуска. Мои дни страданий от мук сердечных и телесных продолжались до того дня, когда Леди Розмайн наконец проснулась.
