— Леди Розмайн уже отправилась в храм… — сказала я себе под нос, когда та улетела прочь на своем ездовом звере.
Я действительно не ожидала, что она покинет замок, проведя в нем всего один день. Корнелиус и Рихарда с довольно натянутыми улыбками повернулись ко мне, кивая в знак согласия, в то время как Норберт и несколько слуг, работающих в замке, проворно использовали магические инструменты, чтобы растопить снег, который задуло внутрь, и высушить оставшуюся после этого влагу.
— А теперь, — начала Рихарда, — давайте вернемся к северному зданию. Мы должны подумать о наших дальнейших действиях. Я беру небольшой отпуск, чтобы ненадолго вернуться домой, но как насчет остальных? Вы связывались со своими семьями прошлой ночью?
Лично я не строила никаких планов, и потому просто подтвердила, что готова нести службу стража до тех пор, пока леди Розмайн находится в Эренфесте.
— Нет смысла оставаться в замке, если там нет того, кого тебе надо охранять. Что ты собираешься делать, Леонора? — спросил Корнелиус, глядя в мою сторону.
Мы с ним вернулись из Королевской академии вместе с леди Розмайн, чтобы охранять её, пока она будет в замке.
Поскольку мы были несовершеннолетними, мы не могли сопровождать ее в храм. Эта обязанность была возложена на Дамуэля и Ангелику.
— Лично я подумываю о том, чтобы расспросить отца о том, как рыцари должны координировать свои действия в бою. Орден сейчас должен быть как раз в середине планирования охоты на Повелителя Зимы. Как мне кажется, просто постоять рядом и послушать эти обсуждения будет очень полезно.
Меня радовало, что Корнелиус так серьезно отнесся к результатам матча по диттеру-краже сокровищ. Многие рыцари-ученики все еще не могли понять важность взаимодействия в бою и насколько мы в этом уступали рыцарям Дункельфельгера, независимо от того, сколько раз я пыталась объяснить им это.
— Леонора, ты вернешься в Королевскую академию? Я помню, как ты говорила, что для того, чтобы угнаться за Розмайн, тебе приходилось посвящать все свободное время урокам и ты почти что не разговаривала с друзьями, и что ты многое хочешь исследовать в библиотеке, верно? Ты также должна иметь в виду, насколько это будет неприятно, если твоя семья доберется до тебя этой зимой. Если хочешь, я могу послать весточку, как только Розмайн закончит Ритуал Посвящения, так что ты можешь поспешить обратно, когда нам понадобишься.
Корнелиус, безусловно, был прав: вся моя семья умирала от желания узнать побольше о леди Розмайн, так что, вернувшись домой прямо сейчас, мне пришлось бы терпеть бесконечный шквал вопросов. Без работы стражем я неизбежно застряла бы с ними на всю зиму, разговаривая с дядей и всеми остальными.
— Это правда все так… — ответила я. — Я предпочла бы удалиться в Королевскую академию, чем терпеть расспросы отца и всех остальных. Тебе будет хорошо здесь одному, Корнелиус?
— Скорее всего. Мне нужно составить множество отчетов, — ответил Корнелиус, пожимая плечами.
Как старший брат Розмайн по крови, он привык к подобным вещам. Он явно был в хороших отношениях с ней, и я видела, как он инструктировал других вассалов в общежитии, поэтому я знала, что могу доверять ему, чтобы он уведомил мою семью о моем возвращении в академию.
— Тогда решено — Корнелиус остается, а Леонора завтра возвращается в Академию, — сказала Рихарда. — Я сообщу лорду Сильвестру, чтобы он заранее послал ордоннанц телепортеру. Что касается меня, то мне нужно собрать свою семью на собрание. Одна мысль о предстоящем семейном обсуждении вызывает у меня такую головную боль…
***
Как только мы вернулись в комнату для слуг в покоях леди Розмайн, Рихарда оставила все на Оттилию, а сама поспешно ушла готовиться к семейному собранию. Скорость, с которой она двигалась, заставила меня удивленно моргнуть, и я вернулась к реальности только тогда, когда Оттилия закончила готовить нам чай.
— Рихарда может быть надежна, как никто другой, но она в её преклонном возрасте сопровождала студента в Королевскую академию и должна теперь разгрести то, что устроил её внук. У неё действительно забот полные руки, — сказала Оттилия, очевидно, уже слышав о том, что Трауготт сделал в Академии.
Леди Розмайн подтолкнула Трауготта к отставке из её свиты по своим собственным причинам, но его неподчинение было достаточно серьезной причиной, чтобы его легко могли уволить на месте. Неуважение, которое он выказывал к ней, особенно бесило тех из нас, кто искренне считал себя её вассалами, и это пятнало доброе имя семьи эрцгерцогов. Рихарда была полностью права, когда взорвалась на него за то, что у него не было мышления надлежащего вассалу.
Корнелиус кивнул:
— Трауготт по крови из рода эрцгерцогов и не имеет так уж много нитей родства с нами, Лейзегангами, поэтому, в отличие от нас с тобой, он, должно быть, совсем не рад нынешнему статусу Розмайн.
Трауготт приходился внуком лорду Бонифацию, но только через его вторую жену, которая не была аристократкой из Лейзегангов. Может быть, именно поэтому Трауготт с самого детства видел в Корнелиусе соперника. По-видимому, тому было очень непросто иметь дело с его постоянной враждебностью.
— Тем не менее, это не достойный повод, чтобы смотреть свысока на человека, которому ты служишь. Он всегда жаловался людям на Розмайн, и, честно говоря, я рад, что он больше не её вассал, — сказал Корнелиус.
— Это было так ужасно, что Рихарда, его собственная бабушка, потребовала, чтобы его уволили, — со вздохом заметила Оттилия. — Я не видела этого собственными глазами, но он, должно быть, действительно вел себя ужасно.
Затем она посмотрела на нас с Корнелиусом с искренним беспокойством.
— Могу я спросить, как поживает Хартмут? Он так увлечен леди Розмайн и иногда может зайти немного дальше, чем необходимо, не так ли? Я ничего не слышала о нем с тех пор, как получила восторженное письмо, в котором говорилось, что его выбрали в число её вассалов. Я действительно беспокоюсь, что он может заслужить немилость леди Розмайн как и Трауготт, хоть и совершенно иным способом.
Мы с Корнелиусом невольно переглянулись. Как дворяне рода Лейзеганг, мы тоже были обеспокоены странностями Хартмута.
— Похоже, леди Розмайн немного озадачена энтузиазмом Хартмута, но она отчитала его за то, как он распорядился известными ему сведениями во время инцидента с Трауготтом, и он, похоже, извлек урок из своей ошибки, — сказала я. — Я не думаю, что он потеряет контроль над собой до такой степени, что это вызовет недовольство леди Розмайн.
Оттилия на мгновение задумалась, а потом нахмурила брови.
— Но он все равно будет работать в тени для достижения своих собственных целей, как вы думаете? — спросила она, не найдя в моих словах утешения.
Как его мать, она хорошо знала Хартмута. Любой другой, несомненно, был бы одурачен его улыбкой и теплым отношением.
— Леонора, прошу прощения, но не могла бы ты присмотреть за ним, когда вернешься в Королевскую академию?
— Да, — согласился Корнелиус. — Он не перестает говорить о том, что Розмайн лучше всего подходит для того, чтобы стать следующим аубом. Он вовсе не отказался от идеи, чтобы она заняла эту должность.
То, что и Оттилия, и Корнелиус просили меня о помощи с такими серьезными выражениями лица, заставило меня немного взволноваться. Конечно, кто-то должен был присматривать за ним.
Когда мы с Корнелиусом были здесь, в замке, Брунгильда занимала достаточно высокое положение среди вассалов, чтобы сдерживать его, но на неё нельзя было постоянно взваливать подобную обязанность. Учитывая, сколько мод и изобретений леди Розмайн представила, она тоже верила, что Эренфест под её правлением будет развиваться лучше, чем под чьим-либо еще.
— Ладно. Я напомню Хартмуту, чтобы он сократил свои действия в тени и не противился воле леди Розмайн, пока её и тебя не будет, Корнелиус.
— Спасибо. Я рад, что она взяла тебя в качестве вассала, Леонора, — ответил он с усмешкой.
Я почувствовала, как улыбка коснулась и моих собственных губ. Я приняла эту должность не только потому, что мой отец сказал, что это мой долг как дворянки из Лейзегангов, но и потому, что я хотела быть ближе к Корнелиусу. Это была довольно недостойная побудительная причина, но Корнелиус начал очень серьезно относиться к его упражнениям и занятиям, когда леди Розмайн начала свой долгий сон.
От обычного выполняемого им минимума, ожидаемого от высшего аристократа, он перешел к намного более интенсивным и напряженным занятиям, чем кто-либо другой его возраста и положения, и я стала испытывать непреодолимое желание всегда следить за его усилиями.
— Пока Розмайн отсутствует, у нас нет никакой работы, так что это отличный шанс обучить рыцарей-учеников, которые не умеют взаимодействовать, — сказал Корнелиус. — Ты видела со стороны, как они работали, и теперь знаешь, как применить на практике то, чему мы научились в классе. Не могла бы ты потренировать их для подготовки к межгерцогскому турниру?
Корнелиус возлагал на меня большие надежды, отчего мне хотелось работать еще усерднее. Должно быть, не менее половины выводов после игры в диттер на самом деле исходило от леди Розмайн. Она была всего лишь кандидатом в эрцгерцоги первого курса, но она видела насквозь методы врага и строила успешные планы по их преодолению. Мне, учащейся на четвертом курсе и будущему рыцарю-стражу надо было стать намного, намного лучше чтобы соответствовать ей.
— Можешь на меня рассчитывать. Я думаю, что буду следовать записям лорда Фердинанда по диттеру и начну с выяснения сильных сторон каждого рыцаря-ученика.
Корнелиус и я провели день, обсуждая подготовку учеников-рыцарей, и на следующее утро я вернулась в Королевскую академию.
***
— Ох, Леонора. Что случилось в замке, что ты вернулась так рано? — спросила Брунгильда, выходя из гостиной.
Она сдержанно улыбнулась мне, но, казалось, была чем-то явно недовольна.
— Леди Розмайн сразу же отправилась в храм, поэтому Корнелиус предложил мне остаться в Королевской академии до окончания Ритуала Посвящения, — ответила я, переводя взгляд на Хартмута, когда он тоже вышел из комнаты вслед за ней.
Он пожал плечами: очевидно, в гостиной что-то произошло.
— Брунгильда, Хартмут. У вас есть немного времени? Я хочу кое-что обсудить с вами, — сказала я, указывая на свои глаза.
Брунгильда глубоко вздохнула, прежде чем ответить с улыбкой, в которой не было ни капли неудовольствия, которое было на ее лице минуту назад.
— Ну, конечно есть.
Хартмут махнул рукой в сторону, и мы вместе направились к комнате для проведения обсуждений. Как только за нами закрылась дверь, Брунгильда сильно нахмурилась, настолько сильно что казалось будто она сильно щурится.
— Как же он бесит! — воскликнула она.
Как оказалось, она злилась не на кого иного, как на лорда Вильфрида. В самый неподходящий момент, в тот день, когда леди Розмайн отбыла в замок, пришло письмо от леди Ханнелоры из Дункельфельгера. Это было приглашение на чаепитие, в котором она объяснила, что надеется использовать эту возможность для обзаведения новыми и укрепления старых связей.
— Ну, леди Розмайн здесь больше нет. Полагаю, вы, конечно, отказались? Я знаю, что она кандидат в эрцгерцоги, но у нас нет другого выбора. Они ведь не вызвали тебя на диттер, когда ты послала наш ответ, не так ли?
— Нет, ничего подобного, — усмехнулся Хартмут и пренебрежительно махнул рукой. — Оно было адресовано всем нашим кандидатам в эрцгерцоги, а не только леди Розмайн, так что у лорда Вильфрида нет другого выбора, кроме как присутствовать. Проблема в том, что он отправился к Брунгильде. Он посмотрел на Брунгильду, чьи обычно казавшиеся светящимися изнутри янтарные глаза из-за испытываемого ею гнева сейчас казались даже ярче, чем обычно.
— Он сказал, что это должно было быть чаепитие в честь леди Розмайн, и что поэтому он поручает нам подготовить его. Можете ли вы поверить в эту наглость?! Я ему не вассал!
Лорду Вильфриду следовало бы обратиться к леди Розмайн с письмом, а она впоследствии поручила бы нам помочь ему. Тот факт, что он полностью проигнорировал это и отдал нам прямой приказ, для Брунгильды был попросту непростителен.
— Пожалуйста, успокойся, Брунгильда. Вспомни, что леди Розмайн действительно велела нам помогать лорду Вильфриду в её отсутствие, — сказала я.
— Это далеко не просто помощь. Лорд Вильфрид говорит, что у его вассалов нет на это времени, потому что они еще не сдали свои экзамены. Я же говорю, что составление и соблюдение расписания — это только их личная ответственность! Разве вы со мной не согласны?!
Брунгильда была здесь совершенно права. Нам было приказано работать с вассалами лорда Вильфрида, не подчиняться никаким приказам, кроме как от нашей леди, и делать всё самим. Не говоря уже о том, что было трудно представить, что у его вассалов так уж и нет на это времени. Мы составили расписание занятий в соответствии с посещениями библиотеки леди Розмайн, так что это было равносильно признанию их бесполезности и некомпетентности. Но, может быть, их это вполне устраивало?
— Ты можешь себе представить, каким самонадеянным должен быть человек, чтобы ставить расписание своих вассалов выше всего остального, отдавать приказы чужим вассалам и ожидать, что они будут им повиноваться? Это так напоминает мне поведение леди Вероники, когда я приветствовала её после моего дебюта, что от отвращения мне дурно, — сказала Брунгильда с явным недовольством на лице и в голосе.
Я не знала, что произошло после дебюта Брунгильды, но помнила, что и она, и её отец, Гиб Грошель, были крайне недовольны этим. Мой собственный отец даже сказал: “Интересно, как долго это может продолжаться?” — с обреченной, совсем невеселой улыбкой.
— Он ведь должен знать, как сильно леди Вероника ненавидела и унижала знать из рода Лейзегангов, но он все еще ведет себя точно так же, как и раньше. Может быть, он думает, что может продолжать командовать нами даже теперь, когда леди Вероника теперь лишена власти. Он, должно быть, не хочет признать, что все уже не так, как было раньше, — сказал Хартмут с пренебрежительной усмешкой.
Хотя и все в разной степени, мы, как Лейзеганги, все трое страдали от оскорблений леди Вероники. Тот факт, что лорд Вильфрид воспитывался под её опекой, означал, что мы с самого начала не имели о нем хорошего впечатления.
— Возможно, лорд Вильфрид из-за своего воспитания смотрит свысока на Лейзегангских дворян. Я понимаю, что мы должны воспринимать их совершенно отдельными личностями, но они просто слишком похожи. И волосы, и глаза, но даже их речь и действия… — прокомментировала я.
Брунгильда и Хартмут кивнули. Когда баланс сил сместился, лорд Вильфрид немедленно отделился от бывшей фракции Вероники и начал обращаться с ними так, как раньше обращался с дворянами Лейзеганга. Нужно было предупредить их, чтобы они не смели пытаться образовать тесные связи с леди Розмайн, но все же было не особенно приятно видеть, что сын эрцгерцога с такой легкостью отбрасывает тех, кто когда-то поддерживал его. Как может тот, кто не уважает свою собственную фракцию, уважать дворян из другой? Я не могла не сравнить его с леди Розмайн, которая относилась ко всем фракциям одинаково даже после нападения и глубокого сна в течение двух лет.
Если бы леди Розмайн, как только она проснулась, начала относиться к членам бывшей фракции Вероники с большим презрением, я бы просто сочла её обычной ограниченной аристократкой, но она справедливо оценила работу, проделанную Родериком и другими. Она сохранила свое положение даже перед лицом жалоб лорда Вильфрида, что снискало ей мое уважение и заставило меня считать её достойной моей службы.
— Я понимаю, почему ты злишься, Брунгильда, но нам не следует думать, что мы подчиняемся приказам лорда Вильфрида, — сказал Хартмут. — Нам просто нужно использовать его в своих целях. Нет ничего плохого в том, чтобы продвигать наши товары на чаепитии между кандидатами в эрцгерцоги, проводимом в отсутствие леди Розмайн. Понимаешь, о чем я?
— Да, да, я понимаю. Я бы никогда не стала пренебрегать своими обязанностями из-за простого недовольства. Как вассал леди Розмайн, я буду исполнять свой долг с прилежанием и изяществом, — сказала Брунгильда, выпятив грудь, было похоже на то, что она полностью превратила свой гнев в воодушевление.
Она обладала всем достоинством человека, воспитанного для того, чтобы стать преемницей Гиба Грошеля.
— Не говоря уже о том, что это чаепитие — прекрасная возможность немного подучиться на деле Лизелетте и Филине. Я хочу, чтобы они обе получили как можно больше опыта перед чаепитиями леди Розмайн. Провалить их будет непростительно, но провал лорда Вильфрида — это для нас не более, чем развлечение.
Это было в духе Хартмута, но как бы ни раздражал лорд Вильфрид, он все равно оставался кандидатом в эрцгерцоги.
Брунгильда поморщилась.
— Я бы сама так не выразилась… но в целом я согласна. У Эренфеста ранее не было возможности устраивать чаепития с более высоко стоящими герцогствами.
Учитывая, что леди Розмайн установила личные отношения с королевской семьей в течение нескольких недель, нам самим понадобится в этом больше практики.
Действительно ли чаепитие с кандидатом в эрцгерцоги из великого герцогства послужит хорошей практикой…? Трудно было не представить себе Филину, низшую дворянину, с глазами, полными слез от страха и тревоги. Однако, учитывая, что она была вассалом леди Розмайн, у нее не было другого выбора, кроме как привыкнуть к подобному.
— И все же… Чаепитие с Дункельфельгером, а? Подумать только, мы получим приглашение от того же герцогства, которое объединилось с другими герцогствами, чтобы устроить засаду на нас в тот день, когда мы забрали Шварц и Вайс из библиотеки, — пробормотала я с беспокойством. Хартмут тут же покачал головой.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Вообще-то я выяснил, что стоит за приглашением на чаепитие, — сказал Хартмут. — Оказывается, дворяне из Дункельфельгера не испытывают ничего, кроме восхищения к столь юной на вид кандидатке в эрцгерцоги Эренфеста, которая победила их рыцарей благодаря своему хитроумию. Леди Ханнелора, младшая сестра лорда Лестилота, по настоящему хочет и намеревается извиниться за грубое поведение своего брата.
— Полагаю, так оно и есть, если ты говоришь это с такой уверенностью.
Я все еще помнила, как Хартмут без устали уязвлял Корнелиуса во время долгого сна леди Розмайн о том, что в похищении виноваты её рыцари-стражи. Трудно было представить, чтобы он позволил подвергнуть её какой-либо опасности. Он, конечно, тщательно исследовал побудительные причины Дункельфельгера, прежде чем даже подумать о том, чтобы позволить этому случиться.
— Полагаю, она послала приглашение всем кандидатам, потому что сама еще не встречалась с леди Розмайн, но … Погоди, леди Ханнелора, кандидатка в эрцгерцоги, студентка первокурсница? Наверняка они уже познакомились в классе, — сказала Брунгильда.
— Не забывай, что леди Розмайн по большей части говорила только о своих профессорах и очень редко о своих одноклассниках, — сказала я. — Она, конечно, была так сосредоточена на сдаче экзаменов, что вообще не общалась с аристократами из других герцогств.
Мы с Брунгильдой переглянулись. Леди Розмайн была умела во многом, но силы и воодушевление она черпала из одного единственного источника. Возможно, было бы разумно предупредить её о возможных последствиях подобного выбора. Очень важно углублять связи в Королевской академии. В частности, важно, чтобы женщины-кандидатки в эрцгерцоги искали партнеров по браку и устанавливали дружеские отношения, которые окажутся полезными даже после того, как они вступят в брак с аристократами из других герцогств.
— Леди Розмайн просто нездоровится в этом семестре. В следующем году она наверняка…
— Брунгильда, отрицание реальности ничего не изменит. Не существует такого будущего, в котором леди Розмайн не попыталась бы засесть в библиотеке и в следующем году. Лучше расстаться с надеждой сейчас, чем цепляться за нее гораздо дольше, чем это разумно, — сказала я с легкой улыбкой.
Принуждение леди Розмайн отложить свои книги в сторону ради общения, без сомнения, будет одной из наших самых важных обязанностей, как ее вассалов.
***
После моего возвращения, жизнь в Королевской академии была не совсем беззаботной. Несмотря на отсутствие леди Розмайн, дворяне из других герцогств постоянно запрашивали информацию о шпильках и унишаме. В то время как для нас было вполне приемлемо отказаться от них, лорд Вильфрид упрямо принимал их все и заставлял Брунгильду заниматься ими, говоря, что “Мы не можем отказаться от приглашений от более высокопоставленных герцогств”.
В довершение всего, даже когда Брунгильда выполняла всю эту работу, лорд Вильфрид часто жаловался на то, как утомительно посещать чаепития с таким количеством женщин. Её гнев, что пузырился подобно обжигающему кипятку, уже был у самого так сказать края горлышка ее терпения, а Освальд по прежнему игнорировал её вежливые протесты. Если бы Рихарда была здесь, она непременно отругала бы его за некомпетентность, но в данный момент он обладал самым высоким статусом среди всех взрослых вассалов, проживающих в общежитии Эренфеста.
Я продолжала выслушать жалобы Брунгильды и тогда, когда начала тренировать учеников- рыцарей в рамках подготовки к предстоящему межгерцогскому турниру, как было согласовано с Корнелиусом. Я просмотрела руководство по диттеру, которое мы получили от лорда Фердинанда и решила начать со сбора сведений о рыцарях-учениках Эренфеста. Важно было знать в мельчайших подробностях их сильные и слабые стороны, насколько они выносливости, их объемы маны, поскольку диттер задействовал четко определенное количество игроков.
— Леонора, как долго ты собираешься заставлять нас бегать?! — воскликнул Трауготт.
— Разве я не сказала — пока у тебя не кончатся силы? Похоже, у тебя они остались. Твоя выносливость восхитительна.
— Леонора, я больше не выдержу! Моя мана иссыхает!
— Алексис, у тебя хватит маны еще на два выстрела? Твоя точность всегда падает, когда у тебя заканчивается мана, и это то, над чем я хочу с тобой поработать.
Я заставляла рыцарей-учеников упражняться физически до тех пор, пока они не достигали своих пределов, а затем записывала то, что узнала о них. Растительная бумага была достаточно тонкой, чтобы я могла сложить несколько листов друг на друга, что значительно облегчало выполнение этой работы. Я безмолвно хвалила её за удобство: попытка записать всё это на деревянных досках потребовала бы просто огромной стопки.
Я осмелюсь сказать, но я собрала просто поразительные сведения.
Основная масса рыцарей-учеников растянулись на холмах тренировочной площадки, как рыба на берегу реки, их мертвая неподвижность, если не считать случайных подергиваний, делала это сравнение еще более уместным. Впрочем, с ними все было в порядке. Просто зелью для восстановления сил требовалось некоторое время, чтобы подействовать.
Надеюсь, нам их хватит.
— Леонора, я тоже наконец-то закончила все свои письменные занятия! Пожалуйста, позволь мне присоединиться к тренировке! — воскликнула Джудит, выбегая на площадку с широкой улыбкой.
— Привет, Джудит. Ты пришла как раз вовремя.
— Нет, ты не знаешь куда пришла! Ты ведь все еще на втором курсе, не так ли?! Беги! БЕГИ, ПОКА У ТЕБЯ ЕЩЕ ЕСТЬ ВО—аргх!
— Рудольф, я вижу, ты пришел в себя. Может быть, тебе стоит еще раз испытать бегом пределы своей выносливости, на этот раз вместе с Джудит в качестве наблюдательницы?
— Э-э … Вообще-то, госпожа, я … я еще не оправился!
— Тогда молчи и больше ни слова. А теперь, Джудит, начнем?
— Ээм… Ч-Что…?
Я пресекла попытку Рудольфа предупредить её и покрепче ухватила Джудит за плащ. Теперь, когда она наконец заметила рыцарей, валяющихся вокруг, как трупы, её охватила паника, но было уже слишком поздно, спасения не было. Она показала великолепную меткость во время нашей игры в диттер–кражу сокровищ. Её участие в межгерцогском турнире будет возможно только после того, как она начнет обучение на рыцаря в следующем году, но её навыки в дальнем бою значительно расширят диапазон стратегий, имеющихся в нашем распоряжении. С её участием можно было строить довольно воодушевляющие планы на будущее.
— Я так тронута, что ты попросишь разрешения принять участие в тренировках раньше, чем тебе бы пришлось в ином случае. Как только я узнаю предел твоей выносливости, мы сможем приступить к выяснению насколько ты меткая.
***
Вскоре, Джудит, как и все остальные, в изнеможении растянулась у моих ног. Аристократке не подобало так лежать на земле, но никто из лежавших там и сям явно здесь не собирался об этом упоминать.
— Я должна была прислушаться к предупреждению лорда Рудольфа… Почему я его не послушалась? Не могу поверить, что обучение в Королевской академии такое суровое…
— Ох, поразительно. Я слышала, что ты усердно упражняешся дома в Кирнбергере, но даже в этом случае подобная выносливость просто поразительна. Ты уже достаточно оправились, чтобы разговаривать!
— Еще нет! Я совсем не в силах говорить! Я так ужасно слаба! Ааа! — воскликнула Джудит, ее голос при этом был полон энергии, и она весьма энергично мотала головой в то время как из ее глаз покатились слезы.
Она действительно быстро оправилась и была идеальным кандидатом для того, чтобы стать рыцарем. Возможно, благодаря своей выносливости, она, подобно Ангелике, окажется достойна личного обучения у лорда Бонифация, обретя многое через предстоящие ей страдания, которые ей придется испытать благодаря любви, которую тот испытывал к своей внучке.
— Как только все восстановятся, мы перейдем к отработке повторяющейся атаки одной и той же силы, используя одно и то же количество маны.
— А что ты будешь сейчас делать, Леонора? — спросила Джудит.
— Пока ты отдыхаешь, я вернусь в общежитие, чтобы принести еще зелий для восстановления. Похоже, нам их может не хватить.
Я покинула тренировочную площадку под недовольные и расстроенные вопли студентов: “Подожди, так тренировка еще не закончилась?!”
***
Профессор Рауффен стоял у выхода, по-видимому, какое-то время наблюдая за происходящим.
— Похоже, вы, эренфестцы, вкладываете в свою практику все, что у вас есть, — сказал он со смехом. — Я думал, что ты, возможно, почиваешь на лаврах после победы над нами, но, похоже, я ошибся. Хорошо, хорошо.
— По правде говоря, среди нас есть несколько таких высокомерных студентов. Леди Розмайн сказала во время игры в диттер, что для нас было бы лучше проиграть, как того и заслуживает столь слабая команда как наша, и теперь я понимаю, почему она так сказала. Если бы только все остальные тоже это поняли, — сказала я, оглядываясь на тренировочную площадку.
Профессор Рауффен растерянно посмотрел на неё:
— О? Леди Розмайн сказала, что… Да какой кандидат в эрцгерцоги так себя будет вести?
Я задавалась тем же вопросом. Леди Розмайн изучала конспекты рыцарского курса, чтобы обучать Ангелику, и Корнелиус упомянул в разговоре со мной, что она читала книги по стратегии, которые были в библиотеке у командующего рыцарями в его поместье. Я также знала, что в прошлом она сопровождала Рыцарский Орден на миссии уничтожения в качестве жрицы храма, что дало ей возможность увидеть, как сражаются взрослые рыцари, и как это делается правильно.
Но действительно ли этого было достаточно, чтобы она могла отдавать столь обдуманные и оказывавшиеся верными приказы? Я тоже училась на рыцаря-стража, но мне не приходило в голову, что мои письменные уроки должны применяться на поле боя, прежде чем леди Розмайн указала на это. И даже тогда я не смогла придумать ни одной стратегии, подобной её.
Возможно, я могла бы предугадать их действия и придумать контрстратегию, будь у меня на это достаточно времени, но тогда, когда это все происходило, я просто впала в панику. Я не могла понять, как леди Розмайн смогла справиться с этим. Это было явно ненормально.
— Для того, чтобы Эренфест стал сильнее, необходимо, чтобы все наши рыцари-ученики узнали пределы возможного для них.
Я заставляла их напрягаться до предела с целью сбора точных сведений кто на что способен, но что действительно имело значение, так это узнать, как много они могут сделать в настоящих, а не обучающих играх. Я хотела знать, на что точно рассчитывать, когда это будет действительно иметь значение. Более того, в отличие от предыдущего матча, когда мы едва-едва выиграли только благодаря крайне необычной стратегии леди Розмайн, в нашем следующем матче преимущество противника будет очевидно.
— Хм… Другими словами, ты хочешь реванша? — спросил Рауффен, правильно поняв, что я хочу, чтобы рыцари-ученики Эренфеста ради своего же блага снова сразились с Дункельфельгером.
— Я хочу, чтобы они как можно скорее осознали, чего они стоят на самом деле. Однако для Дункельфельгера, я полагаю, вызов Эренфеста без участия леди Розмайн — не что иное, как всего лишь трата времени?
— Нет, я ведь все таки учитель. Я должен сделать все, что в моих силах, чтобы помочь моим ученикам стать сильнее. Не говоря уже о том, что рыцари Дункельфельгера тоже хотят реванша с Эренфестом. Это может быть хорошей возможностью показать им, насколько большое влияние может оказать один хороший тактик, — пояснил он.
Похоже, что даже в могущественном герцогстве Дункельфельгер были некоторые рыцари-ученики, которые больше заботились о личной силе, чем о командном взаимодействии и стратегии.
— Ну, я возвращаюсь в Эренфест через три дня, так что детали оставлю на вас.
— Ты собираешься все свалить на меня..? Похоже, в один прекрасный день ты и сама могла бы стать неплохим тактиком.
— Я надеюсь учиться на примерах леди Розмайн и лорда Фердинанда. Мне еще в очень многом необходимо стать лучше, но я сделаю все, что в моих силах.
Рауффен удивленно поднял бровь, а потом весело захохотал. После этого он согласился обучить меня основам.
***
За день до моего отъезда в Эренфест лорд Вильфрид собрал всех учеников-рыцарей в общей комнате.
— Профессор Рауффен запросил матч реванш в диттер-кражу сокровищ против Дункельфельгера, — сказал он.
Это внезапное объявление вызвало волнение среди учеников-рыцарей. Я притворилась, что потрясена как и они, подняв руку, чтобы попросить разрешения высказаться.
— Сейчас, с Ангеликой и Корнелиусом, находящимися в Эренфесте, мы намного слабее, чем раньше. Кроме того, у нас нет стратегий, что позволят застать Дункельфельгер врасплох, как в прошлый раз. Трудно представить, что мы сможем их победить, — сказала я.
Лорд Вильфрид поморщился:
— Ты хочешь сказать, что я должен отказаться? Это просьба великого герцогства. Отказ невозможен.
— Естественно, я понимаю, что отказ — это не вариант, но выиграть у них мы не сможем, — сказала я, обводя всех присутствующих взглядом.
Трауготт бросил на меня вызывающий взгляд:
— Нет, Леонора. Это прекрасный шанс показать свою силу! Мы так много тренировались. Мы должно быть намного сильнее, чем раньше!
— Не говоря уже о том, что однажды мы уже победили, — добавил другой рыцарь-ученик. — На этот раз мы можем проиграть, но, по крайней мере, это будет достойная схватка!
Все, что до сих пор делали рыцари-ученики, — это основы начальной подготовки, чтобы узнать свои пределы, но одного этого, по-видимому, оказалось достаточно, чтобы убедить их, что они теперь сильнее Дункельфельгера. Как и ожидалось, единственная победа придала им излишнюю уверенность. Им надо было испытать полное, сокрушительное поражение.
Услышав воодушевленные слова рыцарей-учеников, лорд Вильфрид удовлетворенно кивнул.
— Леонора, переговори с Алексисом и остальными. Затем назначьте дату матча.
Ах. Теперь я действительно понимаю гнев Брунгильды.
Было очень неприятно слышать, как лорд Вильфрид отдает мне приказы, как будто имеет на это право, но я проглотила свое недовольство и спокойно улыбнулась ему.
— К сожалению, завтра я собираюсь вернуться в Эренфест. Наша предыдущая игра закончилась тем, что рыцари-стражи леди Розмайн сыграли ключевые роли в победе, так что, возможно, на этот раз вы сможете спланировать матч без их участия?
Я хотела, чтобы игра прошла в мое отсутствие, чтобы мне не навязали всю утомительную работу в манере а-ля Брунгильда, поэтому вызов от профессора Рауффена пришел как раз вовремя.
Мне нужно будет взять с собой собранные сведения, и вместе с Корнелиусом спланировать тренировочные режимы и стратегии для межгерцогского турнира.
С мыслями о том, что мне надо сделать, когда я вернусь в Эренфест, я ступила на круг телепорта.
