Говорят, в жизни человека бывает много таких моментов, когда его судьба претерпевает неожиданно сильные изменения. Именно после окончания своего первого курса в Королевской академии и по возвращении на Эренфест Вилфрид самолично пережил один такой момент.
В кабинете эрцгерцога было всего три человека: Вилфрид, Карстедт и сам эрцгерцог. Напряжение в комнате было настолько ощутимым, что казалось что его можно было резать ножом; Сильвестр крайне редко отпускал своих слуг и говорил со своим сыном не как Ауб, а как отец. Сильвестр рассказал, что цель их нынешнего обсуждения состояла в том, чтобы оценить, что Вилфрид думает о помолвке со своей приемной младшей сестрой Розмайн.
— Я организовал этот разговор, чтобы услышать твое мнение, вне присутствия любого кто может попытаться повлиять на тебя, — сказал Сильвестр. — Итак, что ты об этом думаешь?
Вилфрид не имел ни малейшего представления, почему ему предлагали помолвку именно с Розмайн. Он знал, что многие другие герцогства проявили интерес к ней и даже были не против заключить помолвку с ней, учитывая нововведения, которые она начала распространять в Королевской академии,— он даже отвечал многим таким потенциальным поклонникам, намекнув на возможность того, что вопрос о её будущем браке будет решен на предстоящей Конференции эрцгерцогов. Однако ему ни разу не приходило в голову, что именно он может оказаться помолвленным с ней.
— Учитывая, что она кандидат в эрцгерцоги, которая заняла первое место в классе и уже имеет влиятельных друзей, я предполагал, что она собирается выйти замуж за кого-то из более высокопоставленного чем наше герцогства, — осторожно ответил Вилфрид.
— Ты прав. И если бы она была обычным кандидатом в эрцгерцоги, я бы так и поступил. Но мы не можем рисковать, отправляя Розмайн в другое герцогство.
Обычным кандидатом в эрцгерцоги…? Странный ответ заставил Вилфрида задуматься; Сильвестр явно знал что-то, чего не знал он.
Все в Королевской академии говорили о том, как это ненормально что Розмайн стала первой в классе, проведя два года в юреве, но здесь имелось в виду что то другое, что то большее, чем это. Как будто Сильвестр имел в виду что-то еще более ненормальное, еще более значительное… Но эти опасения исчезли, когда Сильвестр начал перечислять вполне понятные причины, по которым они не могли позволить ей уйти.
— Как ты знаешь, я удочерил Розмайн, чтобы распространить по всему герцогству печатное дело, которое она начала в храме. Никто не знает о нем больше, чем она, поэтому мы испытали много неудобств в течение двух лет, пока она спала. Новое ремесло еще не прижилось в Эренфесте; на самом деле, я предполагаю, что нам понадобится по крайней мере еще десять лет, прежде чем это произойдет.
Возможно, это должно было показаться странным Вилфриду, что обсуждаемый ребенок создал новое ремесло для личной выгоды еще до того, как она была крещена, или что она больше всего знала о нем, когда Фердинанд пребывал в храме в качестве её опекуна. Но он не понаслышке был знаком с глубиной её знаний и пагубной одержимостью книгами, поэтому принял на веру слова Сильвестра без особых сомнений.
— Действительно, держать Розмайн незамужней в течение десяти лет — это не вариант, когда другие герцогства уже проявляют к ней интерес… – размышлял вслух Вилфрид. Одно дело, когда мужчина остается неженатым, но в отношении незамужних женщин, после того, как им исполнялось двадцать лет, считалось что они уже прошли пору своего наибольшего расцвета и впереди их ждет только увядание. Если они намеревались выдать её замуж в другое герцогство, это должно было произойти в течение следующих шести или семи лет; про десять не стоило и говорить.
— Правильно. Не говоря уже о том, что если бы мы выдали Розмайн замуж в герцогство более высокого ранга, мы можем предположить, что оно скоро начнет развивать свою собственную печатную промышленность, — сказал Сильвестр. — И это было бы не совсем хорошо для Эренфеста.
Одержимость Розмайн книгами не была поводом для смеха—любой мог видеть, что она начнет распространять печатное дело, куда бы она ни пошла, и если бы она вышла замуж в процветающее герцогство с процветающими финансами и с обильной рабочей силой, их прогресс в отрасли печати превзошел бы то, чего добился Эренфест в мгновение ока.
Вилфрид сразу же понял, что, будучи эрцгерцогом, его отец принял правильное решение, не позволив Розмайн выйти замуж в другое герцогство.
— Кроме того, с ней слишком много всего неясного, — продолжил Сильвестр. — Мы не знаем, достаточно ли у неё здоровья чтобы она могла родить детей, и хотя Фердинанд говорит, что она становится здоровее с каждым днем с тех пор, как очнулась от юрева, у нас нет доказательств, что она останется здоровой и дальше.
До инцидента с отравлением, Розмайн была настолько слаба, что беготни или удара снежком было достаточно, чтобы она упала в обморок. У нее наблюдалось постепенное улучшение, но выздоровеет ли она настолько, чтобы считаться полностью здоровой? Те, кто выходил замуж в другие герцогства в качестве первых жен, часто обнаруживали, что их положение становится крайне шатким, если они не могут иметь детей.
— И это еще не все. Одержимость Розмайн книгами делает её мучительно невосприимчивой к происходящему вокруг неё, и она говорит и действует совершенно неподобающим для дворянина образом. Конечно, она получает высокие оценки, но её подобное поведение делает её проблемным ребенком. Она доставила тебе много хлопот в Королевской академии, верно? Представь, что она сможет натворить, перейдя в другое герцогство.
Розмайн… проблемный ребенок…?
Сильвестр говорил с кривой улыбкой, как будто не ожидал ничего, кроме согласия со стороны сына… но, по правде говоря, Вилфрид был потрясен услышанным до глубины души. Несмотря на то, что Розмайн сама только недавно прошла крещение, она выявила серьезные пробелы в его образовании, а затем составила для него расписание обучения, основанное на написанных ею самой книгах и играх. Она проходила обучение в качестве члена семьи эрцгерцога, одновременно выполняя свои обязанности в храме, каким-то образом умудрившись за считанные дни выучить то, на что у Вилфрида ушел целый месяц. Но сильнее всего его потрясло то, что несмотря на двухгодичный сон после защиты Шарлотты, ей все же удалось стать первой на курсе Королевской академии, получив лучшие оценки, чем все её сверстники.
И все же Сильвестр называл её проблемным ребенком. Вилфрид почувствовал, как его захлестнула волна разочарования: девочка, которая подняла планку на, казалось бы, недостижимую для него высоту, теперь была объявлена бывшей ничуть не лучше его. Как будто внезапно было обнаружено, что то, что он считал образцом совершенства, все это время имело ужасный изъян.
Но, если хорошенько подумать, отец прав…
Розмайн была эгоистична, когда дело касалось книг и библиотек — она никогда не проявляла сдержанности и не позволяла влиять на свое мнение. Кроме того, она создавала серьезные трудности во время светского общения, создав так много связей с королевскими особами и дворянами из более высокопоставленных герцогств. Дела пошли настолько плохо, что Сильвестр приказал ей не присутствовать на межгерцогском турнире и выпускной церемонии. Теперь Вилфрид понял, что это произошло потому, что его отец решил, что непринятие таких мер нанесло бы намного большой вред герцогству.
Теперь я понимаю… Она и вправду трудный ребенок.
Розмайн больше не была идеальным кандидатом в эрцгерцоги, находящимся вне досягаемости. Она стала главной причиной для беспокойства, той, чей выход замуж за другого герцога рисковал превратиться в источник неразрешимых проблем.
Когда Вилфрид кивнул в знак согласия, выражение лица Сильвестра немного омрачилось.
— Не говоря уже о том, что Розмайн, вероятно, захочет навсегда остаться в Эренфесте — сказал он. — По крайней мере, я хочу предоставить ей эту возможность.
У Розмайн, очевидно, была какая-то причина для желания остаться в Эренфесте. Вилфрид не был уверен, в чем заключалась эта причина, но ему это было не особенно любопытно. Если бы она вместо этого хотела выйти замуж за другого герцога, но её заставляли остаться в Эренфесте по политическим причинам, возможно, он был бы более заинтересован… но его интересовало кое-что другое.
— Я понимаю, почему мы не можем отправить Розмайна в другое герцогство… но зачем проводить её помолвку со мной?
— Потому что ты лучше всех подходишь для этого. Единственные члены эрцгерцогской семьи, за которых она может выйти замуж, — это ты, Фердинанд и Мельхиор.
Плюс лорд Бонифаций и сам Отец, но я понимаю почему он завел этот разговор.
— Мельхиора мы сразу сбрасываем со счетов, так как он не был крещен и, следовательно, не получит одобрения короля во время конференции эрцгерцогов весной. Фердинанд сейчас тоже не вариант, так как Лейзеганги хотят, чтобы он стал следующим эрцгерцогом.
— По какой причине? — спросил Вилфрид. — У дяди есть какая-то неприглядная история или что то еще, мешающие ему стать эрцгерцогом?
Как для Вилфрида, то Фердинанд был недосягаемо более опытным, знающим, умелым мужчиной, членом семьи эрцгерцогов, а не тем, с кем он мог бы соперничать после того, как достиг бы совершеннолетия. Он понимал, что его бабушка, Вероника, ненавидела Фердинанда и принимала самые крайние меры, чтобы помешать ему стать эрцгерцогом, потому что он не был её кровным родственником, но, похоже, между Сильвестром и Фердинандом не было никакой неприязни. И на самом деле, конечно, Фердинанд был бы хорошим эрцгерцогом.
— Было бы нехорошо, если бы Фердинанд стал следующим эрцгерцогом. Во-первых, общеизвестно, что он был раньше служителем храма, и даже если это было сделано для того, чтобы избежать постоянных нападок Матери, это все равно достаточно для политического скандала. Эту тему, без сомнения, будут поднимать каждый раз, когда мы будем враждовать с другим герцогством. — Сильвестр поморщился. — Он, вероятно, как-нибудь справился бы с этим и сам, но нам не нужно, чтобы он еще ломал голову ища противодействие и этому.
И снова Вилфрид понимающе кивнул. Он до этого не знал, что войти в храм было достаточно, чтобы запятнать репутацию дворянина.
— Во-вторых, Фердинанд, ставший эрцгерцогом, ослабил бы позиции тебя и твоих братьев и сестер. Невозможно избежать того, что к людям относятся по-разному в зависимости от того, насколько они близки к правящему Аубу. Шарлотта будет выходить замуж за герцога из другого герцогства, и перспективы её брака кардинально изменятся в зависимости от того, будет ли следующий эрцгерцог её братом по крови или моим сводным братом.
Вилфрид с трудом сглотнул; он совсем не подумал о будущем своих младших братьев и сестер. Из всех кандидатов в эрцгерцоги из других герцогств, с которыми он встречался в Королевской академии, немногие были в хороших отношениях со своими сводными братьями и сестрами.
Это было то, о чем он забыл — в конце концов, он и Розмайн хорошо ладили, как и Сильвестр и Фердинанд, — но к сводным братьям и сестрам обычно относились как к не родным.
— В-третьих, наши с Флоренсией кровные отношения с эрцгерцогской парой Френбельтага означают, что наши два герцогства тесно связаны. Невозможно было бы избежать разрыва наших дипломатических отношений, если бы мой сводный брат и приемная дочь заняли наше место, а мы не можем позволить себе наживать врагов на западе, когда мы и так уже в плохих отношениях с Аренсбахом на юге.
Вилфрид побледнел, вспомнив расположение их герцогства на карте. Фердинанд, женившийся на Розмайн и ставший следующим эрцгерцогом, удовлетворил бы Лейзегангов, но серьезно повредил бы отношениям между герцогствами. Те же самые сильные кровные связи, которые в настоящее время помогали Эренфесту, будут теперь вредить ему.
— И, наконец… Это личная причина, но это также самая важная причина для меня. Для Флоренсии Фердинанд, ставший эрцгерцогом, был бы пощечиной после всех тех лет, что она терпела оскорбления и нападки Матери. Я не могу так поступить с ней.
Флоренсия вышла замуж в Эренфест как первая жена Сильвестра и родила ему троих детей после того, как его страстные предложения руки и сердца покорили её. То, что его сводный брат и приемная дочь станут следующей эрцгерцогской парой, приведет к появлению и крайне активному распространению самых извращенных слухов среди других герцогств о том, что Флоренсия и ее дети должно быть в чем то ужасно неполноценны.
Это было бы пощечиной матери…?
Вероника бесконечно презирала Флоренсию, даже дошла до того, что отняла у неё её драгоценного сына в тот момент, когда он родился. Её поступки рвали Флоренсию на части, и только узнав об этом, Вилфрид понял, как сильно его любила мать. Он был согласен с Сильвестром всем сердцем — он не мог и не хотел вынуждать её испытывать еще больше печали и грусти, чем уже заставил.
— Я думал о том, чтобы женить Розмайн на высшем дворянине, но тогда мы не смогли бы оправданно пополнять ману Основания, — объяснил Сильвестр. — Лейзеганги тоже подняли бы шум. В общем, это была бы огромная потеря для Эренфеста.
— Я думаю, что тогда и вправду остаюсь только я… — сказал Вилфрид. Это красноречиво говорило о том, как мало вариантов было у Эренфеста, что им назначать на роль жениха его, чья репутация была запятнана тем, что он без разрешения вошел в башню из айвори.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Выражение лица Сильвестра слегка дрогнуло:
— Она неплохая пара для тебя, понимаешь? Ты в трудном положении, так как тебя вырастила моя Мать и ты замешан в инциденте с башней из айвори. Не редкость, когда люди в ситуациях, подобных твоей, получают своего рода второй шанс через брак и в конечном итоге улучшают свое положение. Женитьба на Розмайн послужит тебе опорой так же, как это помогло бы Фердинанду.-
Даже дворяне за пределами эрцгерцогской семьи часто вступали в брак ради получения большей защиты, маны, рабочей силы, богатства и связей. Брак всегда был лишь еще одним из инструментов — единственной разменной монетой, которую нужно было выложить на стол.
— Неважно, как усердно ты сейчас работаешь, дворяне будут очень сурово судить тебя. Однако, если ты женишься на Розмайн, ты обеспечишь и публично утвердишь свое положение следующего эрцгерцога. У Лейзегангов не будет другого выбора, кроме как поддержать тебя как её мужа, — сказал Сильвестр. — В долгосрочной перспективе, это должно даже устранить разрыв между Лейзегангами и бывшей фракцией Вероники. Это также удовлетворит давнее желание первых иметь эрцгерцога, в котором течет их кровь, так что с ними будет легче иметь дело.
Но какими бы понятными ни были причины озвучиваемые Сильвестром, Вилфрид не мог представить себе будущее, в котором он был бы женат на Розмайн. Просто почему-то это казалось неправильным.
— А что думает Розмайн? — Спросил Вилфрид через мгновение, избегая прямого ответа на первоначальный вопрос Сильвестра.
Сильвестр слегка поморщился, как будто только что укусил что-то мерзкое.
— Мы предупреждали её о вероятности политического брака еще тогда, когда её удочерили в первый раз. По её словам, ей все равно, за кого мы её выдадим замуж, пока она получает полный доступ к книжным залам в замке и храме. И если мы выдадим её замуж за другое герцогство, её будет волновать только то, сколько у них книг.
Другими словами, Вилфрид будет для нее менее важен, чем книжные комнаты. Это был именно тот ответ, которого можно было ожидать от Розмайн, но это не делало его более приятным для слуха. Это была не та причина, по которой он хотел, чтобы девушка вышла за него замуж.
— Э-э, отец… Что будет, если я откажусь жениться на Розмайн? — Спросил Вилфрид. Его вызвали сюда, чтобы он высказал свое мнение, а не принять приказ эрцгерцога, а это означало, что должны были быть и другие варианты.
Сильвестр снова поморщился, на этот раз не пытаясь скрыть горечь. — Тогда Розмайн станет моей второй женой, — ответил он.
— Что?! — Воскликнул Вилфрид, недоверчиво прищурившись. Он ни в малейшей степени не ожидал такого ответа — особенно от Сильвестра, который отказался взять вторую жену и публично заявил, что ему нужна только Флоренсия.
— Бонифаций — не вариант, так как он и Розмайн — кровные родственники, но у нас с ней нет такой связи. Я могу помешать другим герцогствам забрать её, женившись на ней сам… но другие герцогства совсем не обрадуются этому, и я все еще хочу, чтобы Флоренсия была моей единственной женой. В конечном итоге это будет чисто политический брак, и он никого не сделает счастливым.
Сильвестр не ошибся на этот счет. Сама мысль о том, что он может взять Розмайн — девочку примерно того же возраста, что и его сын, — в качестве второй жены, вызывала у Вилфрида тошноту. Шарлотта, без сомнения, сошла бы с ума от такой новости.
— Могу я поговорить об этом с Освальдом и остальными? — Спросил Вилфрид. — Все это так внезапно, я…
— Я надеялся, что ты примешь решение здесь, но ладно. Я хочу объявить о помолвке Розмайн на празднике в честь весны, так что постарайся связаться со мной как можно скорее.
Вернувшись в свои покои, Вилфрид обсудил со своими вассалами, хорошая ли это идея — обручиться с Розмайн. Инцидент в башне из айвори ясно дал ему понять, что их будущее напрямую связано с его собственным, и поэтому он счел вполне логичным спросить их мнение.
— Откуда вы только взяли эту идею? — Вот что у него спросили когда он обмолвился о такой возможности. — Ни один из вас не достаточно взрослый, чтобы говорить о браке, не так ли?
Никто на его месте не мог бы винить своих вассалов за то, что они были так удивлены — крайне важно было убедиться, что у партнера количество маны было сравнимо с его собственным, и дворяне начали ощущать тех, у кого было такое же количество маны, как и у них, только когда они достигали половой зрелости. Заключение помолвки в слишком юном возрасте было рискованным шагом, так как всегда существовал шанс, что двое, которые должны были пожениться, все-таки не будут совместимы по мане. При таких обстоятельствах помолвка либо будет расторгнута, либо она все равно продолжится, но с очень вероятным исходом, что у них никогда не будет детей.
— Мы не можем отдать Розмайн в другое герцогство до того, как новое ремесло достаточно разовьется у нас, но другие герцогства уже выясняют, доступна ли она для брака. Отец хочет помолвки, которая сможет заслужить одобрение короля и отвадить других претендентов на предстоящей конференции эрцгерцогов.
— Ааа. Она действительно произвела настоящий фурор в Королевской академии… — Его вассалы, тоже бывшие учениками академии кивнули, воочию увидев ее проделки.
— Несмотря на то, что женщины довольно редко занимают трон эрцгерцога, случай с башней из айвори означает, что Шарлотта является самым сильным кандидатом среди знати на пост следующего Ауба, — сказал Освальд. — Однако, если вы женитесь на леди Розмайн, не станете ли вы тогда следующим эрцгерцогом вместо неё?
— Отец сказал то же самое. По его словам, тот, кто женится на ней, почти гарантированно станет следующим эрцгерцогом, — ответил Вилфрид, утвердительно кивнув. Его вассалы несколько раз удивленно моргнули, а затем обменялись взглядами.
— Но разве леди Розмайн не говорила, что намерена всегда поддерживать леди Шарлотту?
— В любом случае, она не может отказаться от помолвки, если эрцгерцог отдаст приказ.
— Что касается того, что бы в будущем провести сближение с бывшей фракцией Вероники, то вы с этим справитесь гораздо лучше, чем лорд Мельхиор. Это действительно в интересах герцогства, чтобы именно вы стали следующим эрцгерцогом.
Вилфрид внимательно всматривался в них, пока его вассалы высказывали свои мысли. Все они были в восторге, без сомнения, празднуя мысль о том, что он может быть помолвлен с Розмайн.
— Если вы обручитесь с леди Розмайн, леди Шарлотта в конечном итоге будет полностью исключена из гонки. Это прекрасная возможность для вас, лорд Вилфрид. — Эти слова поддержки исходили от Игнаца, одного из учеников-чиновников, и другие вассалы все кивнули в знак согласия.
Вилфрид почувствовал укол вины, зная, что он опередит Шарлотту из-за этой помолвки, но он покачал головой и тут же отбросил эти чувства.
Отец сказал, что это нормально — использовать брак для улучшения своего положения. Это ни в коей мере не трусость и не несправедливость.
— Вы, кажется, не в восторге от этого, лорд Вилфрид, но разве то, что это вообще возможно, не доказывает, что Ауб признал ваши усилия и пришедши вместе с ним ваши изменения? — Спросил Лампрехт. — Нам, как вашим вассалам, даже позволили изучить метод сжатия маны, что является не чем иным, как очень значительным достижением.
— Лампрехт прав. Ваше упорство в продолжении упорной работы, несмотря на случай с башней из айвори, наконец начинает вознаграждается, — добавил Освальд.
Вилфрид был вне себя от радости, получив эту похвалу; его усилия действительно были оценены по достоинству. Его переполняло неописуемое чувство удовлетворения, как будто все его усилия наконец начало приносить плоды. Это придало ему больше настроения оптимистично смотреть на свою помолвку с Розмайн.
— Это хорошая идея для меня обручиться с Розмайн…? Я имею в виду, я понимаю, что это означает, что мы поженимся в будущем, но я даже не знаю, что такое брак на самом деле…
— Поскольку вы и леди Розмайн еще не достигли возраста, в котором можно почувствовать манну возможного партнера, вы оба по-настоящему поймете это только позже. Однако, учитывая ваше нынешнее положение, для вас это очень хорошая возможность.
— Пары являются такой же семьей, как братья и сестры, поэтому, если вы будете строить новые отношения, они не слишком будут отличаться от того, что у вас есть сейчас.
— Существует много политических браков, которые были вынуждены быть заключены, несмотря на то, что брачные партнеры были крайне несовместимы, так что, по крайней мере, это не так плохо, как могло бы быть.
— Не страшитесь; я верю, что вы станете счастливой парой, такой же, как ваши родители.
Его взрослые вассалы утверждали, что, хотя он и не понимает этого сейчас, он, несомненно, поймет со временем. Вилфрид интуитивно не мог понять, что такое брак, учитывая, что его воспитывала бабушка, но он, по крайней мере, признал, что его родители были в очень хороших отношениях. Возможно, у них с Розмайн будут такие же.
Хм. Это совсем не плохо.
Вилфрид кивнул сам себе, представив себе доброту, которую Флоренсия регулярно проявляла к Сильвестру. Розмайн всегда обращалась с ним сурово, несмотря на то, что была так мила с Шарлоттой, но если эта помолвка заставит её тоже начать быть милой с ним, возможно, все будет не так уж плохо.
— После этой помолвки леди Розмайн, безусловно, начнет сдерживать Лейзгангов, поскольку она из их рода. Это значительно облегчит вам ваше будущее правление.
— Правильно. Я могу просто оставить Лейзгангов Розмайн.
Это была особенно заманчивая перспектива, учитывая, что в настоящее время большинство дворян, высказывающих какое-либо недовольство, были связаны с Лейзгангами. Чем больше Вилфрид слушал своих вассалов, тем больше у него становилось мотивации принять помолвку. Этот оптимизм убедил его в том, что обсуждение всего этого с ними, было правильным решением.
— Хм… Я понимаю все ваши суждения. Я соглашусь на помолвку с Розмайн, — решительно заявил Вилфрид, чем заслужил одобрительные возгласы своих вассалов.
