В день, когда первокурсники должны были получить свои божественные воли у меня появилось куда больше свободного времени, потому что я уже закончила со своими теоретическими занятиями. Поэтому, когда после обеда мы проводили первокурсников в Сокровенный зал, мы вернулись в гостиную и начали работать над разбором программы третьего курса. Вместе с Филиной и Родерихом я работала над курсом для будущих служащих, пользуясь конспектами третьекурсников. Роль моего рыцаря сопровождения сегодня на себя взяла Юдит, так как она тоже сдала все экзамены по теории. Другие ученики со второго курса тоже изучали учебники для своих будущих специализаций или вместе с Вильфридом отрабатывали практические навыки.
— Чем вы планируете заниматься после того как закончите со своей учебой? — спросила я Филину и Родериха, когда мы устроили небольшой перерыв.
— Мне потребуется гораздо больше времени, чем вам, госпожа Розмайн, чтобы сдать все практические экзамены, но как только я закончу, я собираюсь снова собирать истории из других герцогств, — Филина стала куда увереннее после того, как провела так много времени в храме и замке. Она стала лучше понимать как общаться с людьми и какие вопросы им нужно задавать, чтобы получить необходимую ей информацию. Ее глаза цвета молодой травы наполнились предвкушением, когда она представила, что сможет собрать еще больше историй, чем в прошлом году.
— Я рада видеть твой энтузиазм, я буду рассчитывать на твою тяжелую работу, — кивнула я. — А ты, Родерих?
Мальчик медленно оторвал взгляд от разложенных перед ним бумаг, отложил в сторону ручку и крепко сцепил между собой пальцы.
— Я должен кое о чем поговорить с вами, госпожа Розмайн. Можете ли вы уделить мне немного своего времени, когда у вас будет такая возможность? — спросил он. В его темно-карих глазах читалась напряженность, но решительности там было куда больше, как и в тот день, когда он объявил, что хочет посвятить мне имя.
Я рефлекторно замерла и тяжело сглотнула. Я уже обдумывала мысль о том, чтобы принять Родериха, как своего последователя. Но моя жизнь может очень сильно измениться, если я решусь принять его клятву.
— Юная леди, я прошу вас, для начала успокойте свое сердце, — прошептала мне Рихарда. Я повернула к ней голову и увидела, что она нежно улыбается. — Посвящение имени — это важный шаг, но и для того, чтобы принять чужое имя нужно мужество. Ваши чувства и мысли по этому поводу имеют большое знание.
Должно быть, она пришла к тому же выводу, что и я, когда увидела решимость Родериха. Я кивнула в ответ на ее мудрый совет, но Родерих отрицательно покачал головой.
— Сейчас я не намерен посвящать вам имя, — заверил он меня. — Я просто хочу поговорить.
— О чем же? — спросила я, потому что мне в голову не лезло ничего, кроме посвящения имени. Родерих, заметил мое замешательство, и его взгляд начал блуждать по комнате, похоже он тоже раздумывал над чем то.
— Я хотел рассказать вам, почему хочу посвятить имя, а также поделиться своими мыслями по различным вопросам, — после недолгого молчания ответил он. — Один из ваших последователей сказал мне, что если мы не обсудим этого, то возможно вы так и не примите решение о том, чтобы принять у меня имя.
Я инстинктивно бросила взгляд на Филину и Юдит, последняя на мгновение замерла, а после тихо прошептала:
— Это Хартмут, — кажется он снова начал действовать из тени. В любом случае, мне все равно стоит выслушать Родериха.
— Рихарда, подготовь комнату, — попросила я.
— Как пожелаете, юная леди.
— Я бы предпочла поговорить с тобой наедине, Родерих, но мне придется взять с собой свиту. Прости за это.
— Я понимаю. Как член другой фракции, я заслуживаю того, чтобы ко мне относились с подозрением, — ответил он.
Пока Рихарда убирала комнату, я опустила взгляд вниз и начала разбирать бумаги, которые мы ранее изучали. Моя нервозность, должно быть, передалась и Филине, потому что она начала переминаться на месте, переводя взгляд с Родериха на меня.
Когда Рихарда закончила, я направилась в подготовленную комнату в сопровождении Юдит и Филины. Когда мы вошли, я села на место напротив Родериха и прямо посмотрела на него.
— О чем ты хотел поговорить, Родерих? — спросила я.
Какое то время он смотрел в пол, а затем по очереди обвел взглядом всех находящихся в комнате последователей. В конце концов его взгляд остановился на мне.
— Господин Матиас умолял меня хорошо обдумать мое решение, но даже после этого я все еще хочу посвятить вам имя. Естественно, это возможно только в том случае, если вы захотите его принять. Я знаю, что в настоящее время вы не желаете принимать ничье имя. Мне также сказали, что я буду только обузой для вас, если мой статус изменится на вашего последователя.
Я кивнула в ответ, после его слов я была еще больше уверена в том, что тем, кто сказал ему все это был Хартмут.
— Но мне так же сказали, что я должен сделать все возможное, чтобы донести до вас свои чувства. И лучше всего это сделать при помощи слов, — продолжил Родерих. — Дворянская академия — это единственное место, где я могу поговорить с вами. Так что… Я надеялся, что мы сможем поговорить, — он говорил очень тихо, и казалось тщательно подбирал каждое слово. Это резко отличалось от того отношения, которое я помнила во время нашей первой встречи.
В то время он показался мне шумным человеком. Словно маленький хулиган.
Раньше Родерих был близок к Вильфриду. Я до сих пор помню наш первый год в зимней игровой комнате, когда они вместе бегали и играли. Он был одним из тех детей, которые бросали в меня снежками, и я кажется припоминаю, как он играл в каруту и карты, предпочитая их книжкам с картинками. Глядя на него сейчас, я явно видела, что инцидент с Белой башней кардинально изменил его жизнь.
— Я прекрасно провел время, в свой первый год в зимней игровой комнате, — начал он свой рассказ.
В зимней игровой комнате были игрушки, подобным которым он никогда раньше не видел, и сладости, которые выдавались в качестве награды невзирая на статус. Это была учебная среда, в которой дети могли улучшать свои навыки, соревнуясь со сверстниками, а игрушки можно была брать домой в обмен на новые истории, а не за деньги.
— Сначала меня интересовала только карута, — продолжил Родерих. — Победа в каруте или в игре в карты была для меня единственным способом попробовать эти вкусные сладости, которые приготовили в качестве призов. Поэтому я начал рассказывать вам историю, в надежде, что смогу одолжить наборы для игры и попрактиковаться дома. Однако на середине рассказа я полностью потерял сюжет. Я начал искать способ завершить свою историю и просто продолжал, придумывая на ходу.
— Я перебью. Это была довольно забавная история, полная невинных идей… — сказала я, коротко засмеявшись, вспоминая его отчаянный взгляд, блуждающий по игровой комнате, пока он пытался придумать сюжет.
— Я был рад, что вам понравилась моя история, и я увлекся созданием новой, на этот раз, чтобы взять себе карты. Я хотел одолжить их в следующем году, поэтому попросил родителей, чтобы они рассказали мне несколько историй весной. Тогда я действительно с нетерпением ждал нового года и новой зимы в игровой комнате.
Родериху так же очень понравился осенний охотничьей турнир, когда дети собрались вместе, чтобы поиграть в лесу. Именно тогда, при поддержке некоторых взрослых, они отправились на поиски Белой башни.
— Благодаря указателям, которые висели на деревьях, мы ни разу не потеряли дорогу, но отец говорил, что в саму башню пускают только герцога. Я не имел ни малейшего понятия, чем именно закончится наше маленькое приключение. Я просто был взволнован исследуя лес, в который обычно мне не разрешалось входить.
Вильфрида обвинили в преступлении за проникновение в башню, как и дворян, которые подстрекали его на это. В конце концов, сам Вильфрид получил лишь легкое наказание, поэтому и остальных дворян наказали не так сильно, как должны были. Но в любом случае, жизнь Родериха резко изменилась.
— Так как я сын второй жены, то отношение ко мне с самого начала было не особо хорошим. Мой возраст и пол давали мне много возможностей, чтобы встретиться с господином Вильфридом, и в глазах отца, это было единственным моим достоинством. В то время, когда я был близок с господином Вильфридом, мой отец улыбался мне и был добр, но когда наши отношения испортились, исчезла и улыбка отца. Он словно стал совсем другим человеком. От его критики за каждый промах я начал впадать в отчаяние, ведь в конце концов именно он был тем человеком, который подтолкнул меня к нашему лесному приключению.
Как средний дворянин, отец Родериха хотел иметь возможность присоединиться к любой фракции в удобный для него момент, но теперь он больше не имел возможности приблизиться к герцогской семье. Его злость только усилилась, когда пошли слухи о моем методе сжатия маны.
— Каждый мой день казался мне адом, а мое сердце испуганно замирало, потому что я осознал, что зимняя игровая комната, посещения которой я с таким нетерпением ждал, больше не будет местом, где бы я мог свободно проводить время со своими друзьями. В конце концов, находясь в ней я начал убивать время чтением книг. Быть одному было проще, чем пытаться играть в игры с другими и терпеть осуждающие взгляды, с которым они смотрели на меня.
О том, что происходило в зимней комнате во время моего двухлетнего сна, я могла узнать только из рассказов Вильфрида и Шарлотты. Теперь, выслушивая другую точку зрения, мне начало казаться, что с детьми из бывшей фракции Вероники обошлись довольно жестоко.
— Один из ваших рыцарей вручил мне недавно напечатанную книгу, — продолжил Родерих. — Мне сказали, что вы бы сами показали ее мне, если бы не то нападение и его последствия, из-за которых вы так надолго уснули. А внутри… внутри была та история, которую я рассказывал год назад.
Его взгляд вдруг стал рассеянным, а в глазах появились слезы. В те дни он должно быть чувствовал, что ему больше не место в игровой комнате. Моя книга дала ему возможность обрести хоть какую то опору.
— Я был так счастлив, — твердо сказал он, сжимая кулаки. — Я перечитывал ее снова и снова, и довольно скоро понял, что моя бессвязная речь была отредактирована, чтобы моя придуманная на ходу история стала настоящим рассказом. С этого момента я стал уделять куда больше внимания стилю написания того, что читаю. Теперь я уже намного лучше собираю слова в предложения, хотя до идеала все еще далеко…
Вместо того, чтобы играть с остальными, Родерих читал рыцарские истории и мои священные тексты с картинками, придумывая новые сказки на основе тех, которые собрала Филина, и записывая свои собственные сборники историй. Это должно было быть довольно трудным занятием, учитывая, что у него был очень ограниченный список доступных книг для чтения.
— Я верю, что ваши усилия были не напрасны, — сказала я. — Рассказы, которые вы собрали и передали мне в прошлом году, были очень хорошо написаны.
— Вы оцениваете усилия каждого, не обращая внимания на их фракции, — отметил Родерих. — Вы также заплатили за рассказы, которые я написал в прошлом году. В тот день, когда вы вознаградили мою работу, я осознал как сильно хотел бы служить вам, госпожа Розмайн, но вместо этого я снова столкнулся в подозрениями со стороны окружающих. Сейчас я член бывшей фракции Вероники, который вдобавок совершил непростительную ошибку, которая навредила человеку, с которым вы помолвлены. Сразу после достижения совершеннолетия я мог бы покинуть свою фракцию, но мне бы все равно не доверяли. Получить место одного из ваших последователей было моей несбыточной мечтой.
Родерих опустил взгляд и посмотрел на свои сцепленные пальцы, прежде чем смог заставить себя продолжить.
— Я не смог стать вашим последователем, а Филина смогла. Она делала все тоже самое, что и я, но все же добилась того, что было недоступно для меня, несмотря на то, что она была всего лишь низшей дворянкой. Когда я узнал об этом, меня захлестнула зависть, и я возмущался, что не принадлежу к вашей фракции.
Услышав его признание, Филина тоже опустила взгляд вниз. На ее лице явно читалось сочувствие к Родериху.
— Я смирился с тем, что никогда не стану вашим последователем, госпожа Розмайн. Но затем, ауб Эренфеста возродил мои надежды. Он сказал мне, что я могу заслужить необходимое доверие, перечеркнув старые ошибки, если посвящу имя, — сказав это, он поднял лицо и посмотрел мне в лицо, совершенно серьезно продолжив. — Если мое посвящение покажет, что я заслуживаю доверия, то я готов дать вам имя. Филина поклялась в верности после того, как собрала истории для вас, и я хочу сделать тоже самое.
Родерих так яростно сжимал свои руки, что его пальцы побелели от напряжения.
— Пожалуйста, — попросил он, и выражение его карих глаз свидетельствовало о его решимости. — Если я смогу написать настолько замечательную историю, что вам захочется принять меня к себе, тогда вы примите мое имя?
Мне нравилось читать рассказы, которые приносил Родерих. И если быть честной, я уже считала его своим человеком. Я уже подавала запрос о том, чтобы принять его в качестве своего последователя, но мою просьбу тогда отклонили. Но если посвящение имени может это изменить, то я была готова принять такой способ.
Я имею в виду, Сильвестр же сам сказал, что люди, которые посвятили имя, никогда не предадут своего господина.
— Я хотела бы принять твое имя, Родерих, — сказала я.
— Госпожа Розмайн? — от удивления его голос прозвучал слишком громко, а глаза были широко распахнуты.
— Ты уже дал мне то, чего я желаю больше всего. Я приму твое имя, вместе с твоими историями.
— Мне кажется, что вам почти не важно посвящение имени, юная леди… — тихо отметила Рихарда, с трудом сдерживая свое недовольство. Ну она была права — больше всего меня заботил сбор новых историй, и я и так доверяла Родериху, мне было не важно посвятит он имя или нет.
— Я приму твое имя, но перед тем, как мы сможем принять тебя, ты должен уладить все свои дела, — сказала я. — Во первых, пожалуйста, тщательно обсуди свое решение со своей семьей.
— В этом нет необходимости, — с болью на лице ответил Родерих, — Моя жизнь и мой выбор ничего не значат для моей семьи.
— Разве твои родители не полюбят тебя снова, как только ты установишь со мной крепкую связь? Мне кажется, ты мог бы использовать эту возможность, чтобы снова отстроить сожженные ранее мосты.
Родерих крепко зажмурился и отверг мое предложение.
— Мой отец — причина по которой господин Вильфрид больше не может мне доверять. Его действия стоили мне радости, которую я мог бы испытывать в игровой комнате и моего шанса стать вашим последователем. Я приношу вам имя, чтобы заслужить ваше доверие, а не ради одобрения моего отца или семьи. Я никогда не прощу моему отцу, если что-то из его слов или действий навредит вам, госпожа Розмайн. Я прошу, чтобы вы позволили мне покинуть дом, как только я посвящу вам имя.
Просьба Родериха, разрешить ему жить отдельно от семьи, напомнила мне о том случае, когда Лутц хотел сбежать из дома. В то время Фердинанд сказал, что нужно изучить все точки зрения на ситуацию, прежде чем выносить решение. Возможно, что обе стороны беспокоятся друг о друге, но не могут должным образом выразить собственные чувства. То, что отец Родериха своими действиями причинил ему боль, было истиной, но одной этой истины мне было недостаточно для того, чтобы принять решение.
— В отличие от семейной ситуации Филины, у меня нет достаточно информации о том, что происходит в твоей семье, чтобы решать действительно ли тебе лучше оставить их или нет, — сказала я. — Я постараюсь разузнать обо всем во время зимнего общения.
Родерих опустил плечи, будто все напряжение, сковывающее его до этого, разом покинуло его тело. Он осторожно, словно боялся спугнуть реальность, кивнул, а затем улыбнулся мне, уже куда увереннее смотря в будущее.
— Тогда я пока займусь подготовкой к посвящению. Сначала мне нужно научиться делать магический камень, на котором будет выгравировано мое имя.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
К тому моменту, как мы закончили нашу беседу, первокурсники начали возвращаться в общежитие. Они шли, стараясь держаться на расстоянии друг от друга, чтобы избежать случайных столкновений. Вспоминая свой опыт, я могла сказать, что они идут баюкая свою невидимую ношу в руках.
— Немедленно идите в свои комнаты, — сказала Рихарда, обращаясь к первокурсникам. — Будьте осторожны и не столкнитесь с кем нибудь.
Шарлотта с гордой улыбкой кивнула нам и поднялась по лестнице. Первокурсники должны будут провести остаток дня в своих комнатах, пока божественная воля не будет полностью поглощена их телами. Наблюдение за ними вызывало у меня ностальгию по прошлому году.
После ужина, который прошел гораздо спокойнее, из-за отсутствия первокурсников, я начала думать о том, как проведу свой завтрашний выходной. Мои планы сильно повлияют на моих последователей.
— Если это возможно, я бы хотела завтра посетить библиотеку, — сказала я.
— Мы с Лизелеттой надеялись покинуть общежитие, чтобы подготовить все необходимое к чаепитиям и будущему сезону общения, — сообщила Брюнхильда.
Корнелиус и Леонора просили позволить им уйти, чтобы поохотиться на магических зверей.
— Нам нужно подготовить ингредиенты для служащих из высших дворян, — сказали они. Кажется, герцогства, где было мало рыцарей-учеников, собирались объединиться, чтобы вместе собрать необходимые ингредиенты. — Мы доверим вашу охрану Юдит.
Коллективное послание моих слуг было крайне ясным. «У нас есть свои планы, поэтому, пожалуйста, тихо посидите в общежитии, пока нас нет».
Когда я нахмурилась, не желая отказываться от посещения библиотеки, Хартмут улыбнулся мне и выступил с другим предложением.
— Госпожа Розмайн, могу я предложить вам провести этот день читая одну из книг Фердинанда? — спросил он. — Я думаю, лучше будет изучать ее в вашей комнате. Разумеется, Филина составит вам компанию.
Одна из книг Фердинанда?
Я тут же обернулась, чтобы посмотреть на него и увидела, как Хартмут бросил взгляд на остальный моих последователей, который словно говорил: «Теперь все улажено». Мне очень не хотелось идти у него на поводу, но я не могла устоять перед возможностью прочесть новую книгу. Поэтому я решила провести завтрашний день именно так, как он и предложил.
На следующий день, сразу после завтрака, мои последователи начали расходиться по своим делам. Брюнхильда и Лизелетта закончили собираться и тоже уже собирались уходить.
— Госпожа Розмайн, Лизелетта и я уходим, чтобы пообщаться с учениками других герцогств, — сказала Брюнхильда, когда они направились к дверям.
— Да, — кивнула я. — Пусть удача благоволит вам.
— Мы с Леонорой будем охотиться на магических зверей, чтобы собрать ингредиенты, — сказал Корнелиус. Однако они были не единственными, кто собирался принять в этом участие. Несколько других рыцарей-учеников тоже готовились к выходу. Только самый минимум людей, необходимый для защиты Шарлотты, Вильфрида и меня оставался в общежитии. — Юдит, ты на страже.
После того, как мои последователи и большая часть рыцарей-учеников ушли, ко мне подошел Хартмут, чтобы дать мне инструкции касающиеся новой книги.
— Я передам книгу Рихарде, — сказал он. — Пожалуйста, госпожа Розмайн, вернитесь в свою комнату.
Я поднялась наверх и немного подождала. Вскоре Рихарда действительно вернулась с книгой, которую ей дал Хартмут. Мы с Филиной внимательно ее осмотрели.
— Она такая тонкая. Я думала, что она будет по крайне мере такой же толстой, как та книга из Дункельфельгера, — сказала Филина. Я не удивилась, когда услышала, что она использует ту книгу для сравнения. все-таки она потратила целую вечность на ее переписывание. Новая книга действительно была довольно тонкой, но ее объем показался мне достаточным, чтобы я потратила на ее чтение весь день.
— Тут магические круги. Интересно, это книга о создании магических инструментов… — я размышляла вслух, продолжая рассматривать книгу. Мне не потребовалось много времени, чтобы подтвердить свои подозрения. В книге действительно подробно рассказывалось о ингредиентах, необходимых для изготовления определенных инструментов, и о том, какого качества должны быть эти ингредиенты. Тут были даже иллюстрации различных магических кругов.
— Записи сделаны почерком господина Фердинанда, так что, возможно, это записи о его исследованиях, — предположила Филина. Она легко могла опознать почерк главного священника, так как часто видела его во время работы в храме.
Я согласно кивнула и продолжила листать книгу. В одном из разделов было написано о исследованиях, которые ведут учителя академии. Мы видели эти имена на втором этаже библиотеки. Фердинанд, должно быть, переписал эти данные для личного удобства.
— Госпожа Розмайн, между страницами что-то есть, — сказала Филина, указывая на листок бумаги, вставленный в книгу. Его было легко заметить, так как его цвет отличался от цвета пергамента. Беглый взгляд на листок показал, что это была записка от Фердинанда. Это шокировало, но он действительно записал информацию о том, как сделать магические инструменты, которые нужны для моей идеальной библиотеки, которую мы с ним однажды обсуждали.
— Давай посмотрим…
«Я сделал этот магический инструмент для ленивого учителя. Он возвращает вещи, которые вы не хотите потерять. Если ты добавишь ограничения по времени для круга, его можно будет использовать для автоматического возврата книг, после истечения срока. Учись хорошо и научишься соединять несколько магических кругов в один».
— Ничего себе. Фердинанд действительно на другом уровне, — заключила я, когда закончила читать записку. Он отверг мою идею об идеальной библиотеке, как не реалистичную, но он искал способы реализации наиболее практичных из моих идей. Тот, как он уже рассчитал нужный магический круг, но все равно заставляет меня доделывать его самостоятельно, было очень в его духе.
— Я сделаю все возможное.
Я несколько раз пролистала книгу вместе с Филиной. Мы экспериментировали и тренировались, пытаясь создать рабочий магический круг.
— Мы должны использовать ветер здесь, если мы хотим, чтобы книга двигалась, верно? — спросила она.
— Смотри внимательнее. Если мы поставим ветер на эту позицию, то он не активируется из-за жизни вот здесь. Но если мы добавим сюда землю, то возможно результат будет уже другим. Но что именно мы должны делать?
Было не просто создать новый магический круг объединив функции двух других. У нас — второкурсников, просто не было шансов.
— Ты понимаешь, как это должно работать, Юдит? — спросила я у своего рыцаря.
— Третьекурсники тоже не проходили такие сложные магические круги. Поэтому я понимаю не больше вас, — ответила она, отрицательно качая головой, а потом делая шаг назад. Она сдалась так быстро, что даже немного напомнила мне Ангелику. Это был тревожный звоночек.
— Юдит, тебе следует больше времени уделять размышлениям, — сказала я. — Давай вместе подумаем об этом. Магический круг, который заставляет предметы автоматически перемещаться в указанную точку, может оказаться полезным во время игры в диттер.
— Я не думаю, что рыцари должны прибегать к таким уловкам, — проворчала Юдит. Но три головы лучше двух, поэтому мы все равно привлекли ее к нашему мозговому штурму. К сожалению, этот метод не стал для нас магическим решением всех проблем.
— Я хотела бы послушать мнение Хартмута по этому вопросу, — наконец признала я свое бессилие. Хартмут был выбран моим последователем, так как он был опытным служащим-учеником, так что возможно он мог бы нам помочь. Я попросила Рихарду сходить и позвать его, но когда она вернулась…
— Хартмут отсутствует в общежитии, юная леди.
— Вот как? Он не говорил о каких-то планах на сегодня… — пробормотала я. Филина кивнула, тоже не уверенная в том, что он предупреждал о своей отлучке, но вот Юдит весело улыбнулась.
— Может быть он собирался встретиться со своей возлюбленной? — предположила она. — Если она из другого герцогства, то это будет их первая встреча после долгого перерыва. Так романтично! Попробуем сами?
— Ты хочешь сказать, что он обманул меня? Что он заставил меня отсиживаться в моей комнате с книгой, чтобы он смог встретиться со своей девушкой? — спросила я.
— О, нет, нет, нет! — Юдит поспешно замахала руками и начала отходить от меня. — Это просто было первое, о чем я подумала. Я не знаю правда ли это на самом деле. Я просто подумала, что это могло бы быть забавным.
— Теперь, когда ты мне напомнила, я вспоминаю, что Хартмут отказался сообщать мне, с кем он идет на выпускной… Ты знаешь, Юдит?
— К сожалению, нет. Хартмут очень общителен, у него много друзей, и он все время разговаривает со студентами из других герцогств, собирая информацию. Это может быть кто угодно…
И сегодня у него тайное свидание…
Я решила, что спрячусь в зале и устрою Хартмуту засаду, чтобы поймать его, когда он будет возвращаться со своей встречи. Но рыцари-ученики вернулись со своей охоты раньше. И они очень сильно удивились, когда увидели меня в зале рядом с перемещающей дверью сразу по своему возвращению.
— Госпожа Розмайн, что-то случилось? — спросила меня Леонора.
— Хартмут ушел куда-то тайком, — ответила я, не сводя взгляда с двери. — Я предполагаю, что он сейчас на свидании со своей возлюбленной, поэтому я здесь жду его возвращения. Я собираюсь заставить его рассказать мне, кто это.
— От двери сквозит, поэтому вы можете заболеть, если будете караулить здесь. Вы не могли бы ждать его в гостиной? — с раздражением спросил Корнелиус, пытаясь придумать аргументы, чтобы убрать меня отсюда.
— Я собираюсь хорошенько его удивить, поэтому я буду ждать здесь.
— Понятно… Тогда я пойду переоденусь.
С этими словами Корнелиус направился дальше в общежитие. Леонора последовала за ним, то и дело оглядываясь назад, пока окончательно не исчезла из виду.
Я узнаю его тайну не смотря ни на что!
Я продолжала ждать, крепко уперев руки в бока, и вскоре Хартмут действительно вернулся. Он увидел меня, моргнул, что показалось мне наигранным удивлением, а затем вопросительно заломил бровь.
— Госпожа Розмайн, что вы здесь делаете? — спросил он. — Вы уже закончили ту книгу от Фердинанда, которую я дал вам?
— Ты думал, что сможешь отвлечь меня, а сам в это время встречаться со своей тайной возлюбленной, не так ли? Кто она? Это кто-то, кого ты боишься познакомить со мной?
— Вы говорите точь в точь, как ревнивая супруга, — со смешком заметил Хартмут. Затем он вынул пачку бумаги, и манящий запах пергамента и чернил погрузил меня в транс. Он сдвинул руку с бумагами вправо и мой взгляд, как намагниченный, двигался следом за ними. Он сдвинул их налево и все мое тело потянулось следом. — Я встречался со служащими из другого герцогства, — объяснил он. — Они обещали записать для меня кое-что. Рыцарские истории, если быть точно. Для моей единственной хозяйки. Эта новость радует вас, госпожа?
Рыцарские истории для меня? О, Хартмут, ты действительно мой самый верный последователь!
— Да! — воскликнула я. — Покажи их мне, пожалуйста!
Я поторапливала его, и в ответ на мои просьбы, он передал связку пергамента Филине.
— Вы должно быть замерзли, если ждали меня здесь, — сказал Хартмут. — Я предлагаю вам прочитать их у себя в комнате.
— Конечно. Юдит, Филина, давайте немедленно вернемся, — распорядилась я. Я торопливо направилась в свою комнату и уже на лестнице к общежитиям столкнулась с Корнелиусом, который только переоделся и теперь спускался вниз. — Я буду читать рыцарские истории у себя в комнате, — сообщила я ему.
— Сначала согрейтесь, — посоветовал он. — Хорошо?
Когда Корнелиус дошел до последней ступеньки, я расслышала как он зовет Хартмута. Я оглянулась, чтобы понять что там происходит и мельком заметила, как Корнелиус ловит магический камень или что-то в этом роде. Этот предмет ему перебросил Хартмут.
Но уже через пару минут я полностью погрузилась в рыцарские рассказы из других герцогств и полностью забыла о том, что хотела узнать у Хартмута, с кем он встречался.
