Сразу после того, как Раймунд показал мне способы улучшения магического круга, мы спешно покинули лабораторию. Хартмут и Корнелиус, похоже, не хотели чтобы я оставалась там дольше необходимого. Способности Раймунда оказались на таком высоком уровне, что я хотела спросить у него о большем, но я не могла оставаться с ним в одном помещении, когда все мои последователи были в таком состоянии.
Когда я вернулась в спальню, Корнелиус и Хартмут сказали мне отправить письмо.
— Лучше всего будет сообщить об этом господину Фердинанду, — сказал Корнелиус. — Он даст наиболее разумный совет о том, как Эренфесту следует относиться к ученику учителя Хиршуры.
— А я пока соберу о нем информацию, — добавил Хартмут. — Я не думаю, что будет много данных о случайном среднем дворянине с третьего курса, но я сделаю все что смогу.
В итоге мы вернулись в общежитие до четвертого колокола. И пока все были заняты своими делами, Вильфрид в замешательстве посмотрел на меня.
— Что случилось на этот раз? — спросил он.
— Новый ученик Хиршуры — служащий-ученик из Аренсбаха, — я рассказала ему о том, что произошло во время нашей встречи.
Глаза Вильфрида от таких новостей распахнулись еще больше и все, что он смог из себя выдавить это удивленное «что?»
— Если предположить, что у него есть свободный доступ в лабораторию Хиршуры, то вполне вероятно, что все собранные нами сведения поступают напрямую в Аренсбах. К нашему счастью, учитель Хиршура довольно ограничена в той информации, что получает, потому что она очень мало времени проводит в нашем общежитии, но нам нужно оценить объемы утечки. Можно с уверенностью сказать, что Раймунд знает все, что знает учитель Хиршура о магических инструментах и кругах, которые она исследовала.
— Значит ли это, что он знает все и о магических кругах, которые мы вышили на одежде Шварца и Вайса? — с обеспокоенным видом спросила Лизелетта. Магические круги на одежде были сделаны с целью защиты шмилов, но если противник будет знать, как они активируются, и что происходит при активации, риск что их смогут обойти значительно возрастает.
— Это зависит от того, сколько информации Фердинанд передал учителю Хиршуре… но да, Раймунд будет знать большую часть того, что было написано в документах, — я вздохнула и села за срочное письмо для Фердинанда. Его отправили в Эренфест сразу, как только я закончила писать, и теперь все что мы могли делать — это ждать.
Гостиная была заполнена первокурсниками, которые закончили свои дневные занятия. Второкурсники в большинстве своем сейчас были на практических уроках, а процент присутствующих третьегодок был так мал, что его можно было и не учитывать. Корнелиус и Рихарда были единственными последователями, которые сейчас находились рядом со мной, так как Хартмут спешно покинул общежитие сразу после обеда, чтобы начать собирать данные об ученике Хиршура.
Я рассматривала магические круги, которые улучшил Раймунд и пыталась понять, как он это сделал. Его круги совершенно отличались от того, что делала я.
— Раймунд — третьекурсник… — пробормотала я себе под нос. Он только начинал свой третий курс, а я уже закончила со всеми уроками второго. Теоретически наш объем знаний должен был быть примерно равным. Юдит даже упоминала, что третьекурсники еще не учили никаких сложных магических кругов, но Раймунд уже занимался исследованиями с учителем Хиршурой и ходил на занятия к Гундольфу, и его знания были куда выше моих. В улучшенных им кругах была видна вся та тяжелая работа, которую он вложил изучая все это. И поэтому я чувствовала себя ужасно, вспоминая как закончилась наша встреча.
— Он явно посвятил много времени изучению магии, — сказала я. — Неудивительно, что он буквально сгорал от желания прочитать книги господина Фердинанда.
— Он из Аренсбаха, — жестко напомнил мне Корнелиус, пристально глядя мне в глаза. Я могла понять, почему его отношение к этому герцогству было таким суровым, без сомнения, после того рокового дня моего похищения, он провел два года, размышляя о том, что считал своей неудачей как рыцаря сопровождения.
— Но сдерживать свое желание прочитать что-то — крайне мучительно, не так ли? У Раймунда есть книга, которую он желает прочесть, но не может даже прикоснуться к ней. Мое сердце разрывается от боли, когда я думаю об этом.
— Я не думаю, что вы должны волноваться о таком… — со вздохом сказал Корнелиус, опуская плечи. Он встал на колено, чтобы его лицо было как раз напротив моих глаз.
— Ты слишком напряжен, — сказала я и погладила его по светло-зеленым волосам. Это было почти рефлекторное движение, оставшееся с тех пор, когда я делала подобное для Гила. — Я понимаю, что оставаться настороже это естественно для рыцаря, но если ты не расслабишься хотя бы пока мы в общежитии, то боюсь, что однажды ты сломаешься.
Маска на лице Корнелиуса треснула и сквозь нее можно было увидеть его раздражение. Его аура рыцаря смягчилась, превратившись в ауру старшего брата.
— Если бы вы, Розмайн, тоже были настороже, то мне не приходилось бы быть таким бдительным. Что еще я должен делать, если человек, которого я защищаю, сочувствует врагу?
— Невозможность читать то, что ты хочешь, это одно из величайших несчастий во вселенной, так что да, я сочувствую ему. Но я не беспечна. Я не хочу, чтобы мне причиняли боль и не хочу снова и снова оказываться в опасности.
Корнелиус с сомнением отнесся к моим словам, но прежде чем он успел что-то сказать, в гостиную ворвался рыцарь, который дежурил у зала с кругом перемещения.
— Срочный ответ от господина Фердинанда! — объявил он.
Корнелиус торопливо поднялся на ноги, а его лицо снова окаменело. Можно было догадаться, что он хотел взять письмо, но Рихарда оказалась быстрее, она одним быстрым движением забрала письмо и передала его мне.
Я вскрыла письмо и начала читать, и по мере того как мои глаза скользили по строчкам они расширялись все сильнее.
— А… Кажется, Фердинанд прибудет сюда завтра к обеду, — сказала я.
— Что?
— Я знаю, что взрослые не должны посещать дворянскую академию в нормальных обстоятельствах, но, похоже, ему нужно поговорить с учителем Хиршурой о том, кто имеет доступ к его магическим инструментам и о том, как ими пользоваться. Он просит, чтобы мы пригласили ее завтра на обед. Так же он хочет узнать обо всех деталях до их встречи, в связи с этим он просит объединить всю собранную нами информацию о Раймунде, а так же то, что мы обсуждали в лаборатории.
Фердинанд хотел, чтобы мы как можно больше узнали о Раймунде. К примеру к какой фракции он принадлежит в Аренсбахе, был ли он связан с графом Биндевальдом, какими навыками и знаниями о магических инструментах он обладал, а также его отношение к Эренфесту.
— У нас нет возможности собрать столько информации до завтрашнего дня! — взвыли мои последователи, но завышенные требования Фердинанда не были чем-то новым.
— Фердинанд будет принимать решения о том, будет ли учитель Хиршура допущена к переодеванию Шварца и Вайса, так что у нас нет другого выбора, кроме как сделать все, что в наших силах, — сказала я. Был шанс, что он предпримет что-нибудь, чтобы оказать влияние на своего учителя, поэтому мы были должны предоставить ему как можно больше информации, чтобы он смог использовать ее в качестве оружия.
Шарлотта кивнула в знак согласия с моими словами.
— Сестра, я так же направлю своих последователей для сбора информации. На самом деле, все ученики в общежитии Эренфеста должны использовать это время, чтобы узнать как можно больше. Я займусь организацией. Дядя счел необходимым нарушить традиции ради этого визита, поэтому мы должны как можно лучше подготовиться к его прибытию.
За ужином мы рассказали всем, что новый ученик учителя Хиршуры родом из Аренсбаха, а также о том, что Фердинанд приедет, чтобы определить наши дальнейшие действия в будущем. После того, как все осознали эти новости, мы попросили всех оказать содействие в сборе информации.
— Количество проблем только растет, как я вижу… — это было первое, что сказал Фердинанд, когда прибыл в академию вместе с Юстоксом и Экхартом. Он устроился в гостиной и требовательно вытянул руку. — Документы.
Хартмут привык помогать ему в храме, поэтому не теряя времени протянул бумаги с собранной информацией.
— Раймунд — начинающий служащий, имеющий не слишком высокую значимость для Аренсбаха, — начал он свой доклад. — Его мать родом из Веркштока и служила казненной второй жене ауба. На данный момент он воспитывается в выпавшей из светской жизни семье. Его уровень маны находится на самой низкой для среднего дворянина границе, поэтому в семье на него не возлагают никаких надежд. Похоже именно это стало причиной его преданности учителю Хиршуре. Она оценила его талант.
— Ясно, я поняла. А что на счет связи с графом Биндевальдом?
— Мы не нашли никаких точек соприкосновения. У него так мало маны, что ему едва хватает ее на собственные исследования. Сначала он пытался воссоздать ваши магические инструменты и круги, но его недостаток маны вынудил его искать пути их упрощения. Похоже он сильно восхищается вами. Мне даже сказали, что он завидует госпоже Розмайн, потому что у нее большие объемы маны, и она может напрямую получать ваши исследования. Он говорил, что хотел бы быть вашим учеником, и страстно желает иметь возможность обсуждать с вами все ваши работы.
Как оказалось, Раймунд хотел присоединиться к тому исследовательскому марафону, который Фердинанд и Хиршура устроили после прошлогоднего состязания герцогств. Так же он завидивал не только мне, но и Хартмуту, ведь у того тоже была возможность работать с Фердинандом и иметь доступ к его книгам.
— Он напоминает мне Хайдемари, — сказал Юстокс, с трудом сдерживая смех. Эхкарт страдальчески скривил лицо в ответ на это замечание, а Фердинанд кивнул соглашаясь.
Я могла только рассеянно смотреть на них, не понимая о чем речь. Рихарда заметив мое смятение, тихо шепнула мне на ухо, что Хайдемари была первой женой Экхарта, а также служащей Фердинанда, которая помогала ему в смешивании.
Подождите… Значит это были отношения, когда оба супруга до смерти любили Фердинанда?
Это открытие серьезно меня ошеломило, и пока я приходила в себя от этой мысли, разговор шел своим чередом.
— Есть ли какие то документы, свидетельствующие об успехах Раймунда на почве исследований?
— На днях он модифицировал один из моих магических кругов, — доложила я.
Я показала упомянутый магический круг, и его осмотр вызвал у Фердинанда легкую удивленную улыбку.
— Я впечатлен, как много вы смогли в него вложить, — сказал он, а после начал тщательно анализировать внесенные Раймундом улучшения. Через какое то время он снова пробормотал. — Интересно… — а после задумчиво прикрыл глаза.
Прошло какое то время, прежде чем он открыл их снова.
— Мой вердикт таков: я хочу поддерживать связь с Раймундом, и если возможно, использовать его в качестве инструмента для сбора информации ауб Аренсбахе, — сказал он наконец. — Наша ситуация уже не та, что прежде, когда для сведения проблем к минимуму нам было достаточно оборвать все связи с противником. Теперь мы десятые, а это значит, что все больше герцогств будут хотеть собрать о нас информацию. К тому же мы ведем дела со Центром и Классенбургом, что неизбежно привлечет к нам внимание великих герцогств. Если они сами отдали нам кого-то, кого можно отвлечь безобидными исследованиями, то будет лучше оставить все как есть, и оставаясь начеку, попытаться использовать их человека для того же самого. Я сам решу какие документы можно будет показать Раймунду, чтобы вы могли набраться опыта, пока находитесь здесь, в дворянской академии. Это ни в коем случае не будет легко для вас, и не стоит ожидать помощи от взрослого, который должен был быть на вашей стороне, но слишком упрям.
Собравшиеся вокруг студенты закивали, а я восторженно добавила.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Ясно! — Фердинанд должно быть расслышал мои слова и бросив раздраженный взгляд, начал легонько постукивать себя по виску.
— Однако, — продолжил он. — Я запрещаю Розмайн разговаривать с Раймундом. Она раскроет все секреты, которые знает, просто на эмоциях или случайно в ходе разговора. Пусть она общается с ним только через служащего-ученика.
— Эм, подождите… Только я? — воскликнула я, протестуя против такого произвола. — Я бы предпочла, чтобы меня перестали выделять таким образом!
Фердинанд поймал мой взгляд.
— У тебя есть неприятное свойство смягчаться по отношению к тем, кто трогает твое сердце. Как человек выросший в храме, ты думаешь и действуешь совершенно не так, как остальные. Я не могу предсказать, когда и кого ты внезапно запишешь в союзники или члены своей семьи, поэтому я не могу рисковать и позволять тебе сближаться с Раймундом без посредников. Это слишком опасно.
— Нгх…
Мне было нечего возразить ему, особенно с учетом того, что я действительно была готова принять Раймунда как своего товарища — книжного червя. Фердинанд слишком хорошо меня знал.
— Ты ближе всех к магическим инструментам библиотеки, и тем, которые создал я, и ты слишком много знаешь о модных тенденциях Эренфеста и методах их производства. Эту информацию нужно защитить любой ценой, — сказал Фердинанд. —Твое неумение хранить секреты создает очень много проблем, и если ты не способна предпринимать шаги для защиты того, что должно быть скрыто, я немедленно вернут тебя в Эренфест. Да, это важно дать тебе возможность получить больше опыта общения, но то, с кем и как ты контактируешь, влияет на будущее всего герцогства. Ты уже закончила уроки второго курса, поэтому возможно будет безопаснее забрать тебя прежде, чем ты совершишь катастрофическую ошибку.
И снова мне было нечего возразить. Все запланированные мной чаепития были с учителями или представителями великих герцогств, но даже так, мне бы не хотелось, чтобы меня забрали в Эренфест. В конце концов, в этом году у меня было много планов помимо чтения книг.
— Я бы не хотела, чтобы меня отправили обратно в Эренфест, прежде чем я смогу поработать в библиотечном комитете с Ханнелорой, — сказала я.
— Я не хочу запрещать тебе проводить время с друзьями, но ты уже умудрилась связаться с третьим принцем и стала целью Древанхеля. Позаботься о том, чтобы не обострить ситуацию еще сильнее, иначе у меня не будет другого выбора, кроме как отозвать тебя, — ответил Фердинанд.
Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться с тем, что мое положение действительно шаткое.
— Людям, окружающим тебя, тоже нужно за тобой следить, — продолжил Фердинанд, переводя взгляд на Вильфрида и Шарлотту. — Раймунд посещает уроки учителя Гундольфа, поэтому я считаю было бы разумно раскрыть ему только часть моих исследований, а после оставить общение с Древанхелем на него и учителя Хиршуру. Передайте им, что только я знаю детали, которые они ищут. Ограничивая знания Раймунда, мы можем лучше контролировать то, что будет узнавать о нас Древанхель. Это лучше, чем позволять Розмайн присутствовать на чаепитиях Древанхеля, рискуя тем, что она выдаст им все.
Затем он повернулся к Хартмуту.
— Раймунд лишь первый из многих учеников, которые ближайшее время выйдут на контакт с Эренфестом. Учитесь сейчас, контакт с другими служащими-учениками, останется на вас.
— Ясно, — ответил Хартмут.
Долгосрочные перспективы от отношений с Раймундом и другими герцогствами очень важны, но то, что произойдет в ближайшее время было важнее. Поэтому я озвучила то, что меня беспокоило сейчас.
— Господин Фердинанд, как на счет смены одежды Шварца и Вайса? Мы планировали, что займемся этим завтра.
— Ни Раймунд, ни учитель Хиршура не будут присутствовать. Я уже передал ей ряд документов с записями о моих изысканиях. Просто скажите ей, что как ученый она должна разобраться в этом самостоятельно. Там описываются магические круги, которые я изобрел, но поскольку это было сделано на основе магических кругов созданных Центром, не стоит допускать к ним начинающего служащего из Аренсбаха, — сказав это Фердинанд протянул мне руку. — Розмайн, где бумаги, которые я дал тебе, чтобы манипулировать учителем Хиршурой?
— Филина, — позвала я, и она тут же достала их, чтобы Фердинанд мог посмотреть. Он вынул несколько листов из общей груды и вернул все остальное.
— Эти можно использовать без каких-либо проблем, — сказал Фердинанд. — Используйте их при необходимости.
— Я бесконечно благодарю вас.
К тому моменту, когда мы закончили, уже наступило время ужина. Беседа затянулась, так как Фердинанду нужно было прочитать заготовленную нами информацию.
Вскоре в общежитие зашла Хиршура и поприветствовала Фердинанда. С совершенно спокойным выражением лица, она сказала о том, какой неожиданностью для нее было получить приглашение, но я чувствовала, что она напряжена.
— Кто бы мог подумать, что ты проделаешь весь этот путь, Фердинанд… — сказала она. Взрослым запрещалось вмешиваться в дела дворянской академии, так как считалось, что детям нужно дать возможность самостоятельно набираться опыта. И хотя дети время от времени писали письма домой, чтобы получать советы, но это было очень необычно, чтобы кто-то из взрослых приезжал в общежитие и звал учителя.
— Это дело касается магических инструментов, которые я создал самостоятельно, поэтому, было необходимо, чтобы я лично присутствовал при обсуждении, — ответил Фердинанд. Наша ситуация была частично следствием его поступков, поэтому он не мог позволить кому то другому прибирать за собой. Это был его предлог для личного вмешательства в дела академии.
Разговор Фердинанда и Хиршуры продолжался на протяжении всего ужина и не закончился, даже когда все ученики закончились есть. За это время они успели затронуть различные вопросы, например как следует поступить с Раймундом, как обращаться с магическими инструментами и будущий обмен информацией.
— Между нашими герцогствами существует пропасть более широкая, чем мы могли бы предположить основываясь на собранных вами сведениях, учитель Хиршура, — продолжил Фердинанд. — Ваша философия спасла меня, и я не собираюсь отвергать ее… но вы должны начать действовать, как дворянин Эренфеста.
— Должна ли я считать Раймунда твоим учеником, Фердинанд? — спросила Хиршура. — Я уверена, он был бы в восторге от этого.
— Я отберу самые безобидные магические инструменты и круги из тех, которые я изобрел и передам ему в качестве домашнего задания. Если у него получится их улучшить, то он сможет передать мне результаты через служащего из Эренфеста. Я оценю результаты, а затем пришлю новые, в обмен на информацию об Аренсбахе.
— Я уже вижу, как он раскрывает все секреты Аренсбаха ради этих бумаг, — сказала Хиршура. Она рассеянно улыбалась, но похоже она не собиралась как-то вмешиваться в происходящее. Видимо здесь это было нормальным. Знание перетекало от учителя к ученику, но движение от ученика к учителю тоже присутствовало.
Фердинанд собирался обучать Раймунда, как своего ученика, передавая ему задания через нас, чтобы потом пригласить его в Эренфест в качестве своего последователя, когда он достигнет совершеннолетия.
— Возможно ли, что Аренсбах не позволит ему уйти? — спросила я.
— Конечно, — ответил Фердинанд. — Они не захотят так легко потерять компетентного ученого. Но если они захотят сохранить его, то им будет нужно будет дать ему высокую должность. Тогда я смогу получить через него доступ к более значимой информации. Он либо поднимается по социальной лестнице в Аренсбахе, либо приедет в Эренфест в качестве последователя.
Значит его единственное будущее — стать твоей пешкой? Думаю это нормальное, если это его желание, но… эээ…
Пока я обдумывала этот вопрос Хиршура мягко улыбнулась.
— Ты определенно изменился, Фердинанд, — сказала она. — В прошлом, каким бы магическим инструментом ты бы не занимался, ты терял к нему интерес сразу после того, как завершишь его. И после этого ты сразу о нем забывал. Ты всегда показывал так мало заинтересованности, что я легко могла делать с ними что пожелаю. Подумать только, ты будешь воспитывать ученика на расстоянии, выбирая какие магические инструменты ему давать, и тщательно оценивать его результаты…
Это был поступок ради добычи информации, но даже так, Хиршура не ожидала, что Фердинанд будет прикладывать столько усилий ради Эренфеста. За все годы обучения в дворянской академии Фердинанд подвергался давлению со стороны Вероники, и не получал признания за свои труды.
— Течения политики меняются с годами, как и те, кого сносит ее течениями, — сказал Фердинанд со спокойным выражением лица. Затем он вместе с Экхартом и Юстоксом направился в лабораторию Хиршуры. Кажется он собирался забрать все магические инструменты, которые он не хотел чтобы Раймунд модифицировал так, чтобы ими смогли пользоваться средние дворяне. Некоторые вещи были слишком опасны, чтобы позволить им распространиться по миру.
Достаточно скоро на круге перемещения начали появляться один магический инструмент за другим. Если бы они случайно активизировались, то могли бы представлять угрозу, поэтому низшим дворянам было приказано переместить их один за другим.
— Существует так много опасных магических инструментов? Если среди всего этого нет ничего безопасного, то сколько же всего Фердинанд разработал за время учебы в академии? — раздраженно спросила я, наблюдая за тем, как продолжает расти эта гора.
Хартмут улыбнулся.
— Разве вы не планируете сделать тоже самое, госпожа Розмайн?
— Нет.
— Вот как? Я ярко вижу картину, где вы производите один причудливый магический инструмент за другим, утверждая, что все они необходимы для библиотеки.
Ладно, я не могу с этим спорить.
Когда я поджала губы, Хартмут наклонился ко мне так, чтобы только я могла его слышать.
— Госпожа Розмайн, вы собираетесь принять имя Родериха?
— Хартмут?
— В этом году я заканчиваю учебу, поэтому мне нужно начать обучать служащего, который будет посредником между вами и Раймундом. Учитывая, что он средний дворянин, то вам нужен кто-то того же ранга или выше, — объяснил он, и в его оранжевых глазах светилось беспокойство. Филина старалась изо всех сил, но статус это не то, что можно преодолеть только тяжелой работой.
