Как только ритуал посвящения, подготовку к которому в этом году провели Канфель и Фритак, был завершен, вместе с ним завершились и мои мирные дни в храме, заполненные книгами и чтением. Я собиралась вернуться в замок вместе с Фердинандом, несмотря на бушующую метель, которая кажется становилась только сильнее. Пройдет совсем немного времени, прежде чем мы сможем определить Повелителя зимы этого года.
— Могу ли я вернуться в дворянскую академию, сразу после возвращения в замок? — умоляющим тоном спросила я. — Я хочу проводить чаепития с госпожой Ханнелорой и говорить с ней о книгах.
Ответ Фердинанда выдавал его исключительное недовольство моей просьбой
— Я могу понять твои чувства, — ответил он. — Но подозреваю, что ты будешь слишком сильно волноваться, и никакое количество пустых магических камней этого не изменит.
— Но мы ведь только что потратили уйму маны во время ритуала посвящения. Мне кажется, что сейчас идеальное время.
— Боги… Нет, это все равно не вариант. Подумай о проблемах, которые ты доставляешь другим. И в любом случае, прежде чем ты вернешься в академию, мы должны обсудить еще один вопрос.
Он сказал об этом, но я не могла представить, о чем еще он хотел бы поговорить, особенно учитывая сколько раз мы обедали вместе во время жизни в храме.
Я уже пыталась говорить с ним о танисбефалене, но он только бормотал о своих исследованиях ингредиентов с места сбора, которые прислал Хартмут… Я имею в виду, разве у нас остались еще какие-то темы
— Эм, о чем мы будем говорить? — спросила я.
Фердинанд пристально посмотрел на меня. Очевидно, нам еще нужно было оценить мощность моего водяного пистолета, изучить информацию о Родерихе, которую собрал Юстокс и обсудить то, что Сильвестр узнал о церемониальных сценах для весеннего молебна. Но вроде бы это были все наши дела в замке.
И так, я следовала за Фердинандом в замок сквозь метель. Когда мы добрались, нас встречали Норберт и Рихарда, которые распахнули для нас входные двери. Корнелиус и Леонора тоже были здесь, они вернулись в замок, после того как закончили со своими занятиями в академии. Это было странно, но после того, как я узнала об их отношениях, то видя их вместе, я замечала множество намеков об их связи. Эти двое, без сомнения, уже посетили дом Леоноры и решили все вопросы.
— С возвращением, госпожа Розмайн.
— Я вернулась, — сказала я. — Корнелиус, вижу твоя таинственная пара это Леонора. Я единственный человек, который не знал об этом?
— Уверен, что не единственный, — ответил Корнелиус, но выражение его лица говорило об обратном. Леонора лишь улыбнулась, все еще держась на шаг позади моего брата.
— Ты уже закончил знакомство с ее родителями? — спросила я. — Они не выступали против?
— Этот вопрос уже решен, — небрежно бросил он. Его стиль «да, я настоящий мужчина», меня всегда раздражал. Сначала я подумала, что я единственная, кто ничего не знал, но потом заметила, как улыбка Дамуэля дрогнула. И это немного умерило мое разочарование.
Дамуэля должно быть раздражало то, что в то время, пока он отчаянно пытался найти себе пару, Корнелиус, который младше него, так легко нашел кого-то своего возраста с подходящим уровнем маны и статусом.
Я понимаю, что ты чувствуешь, Дамуэль. Я понимаю.
— А теперь — смена караула, — сказал Норберт, побуждая моих рыцарей поменяться местами. Ангелике и Дамуэлю было положено несколько выходных, после того как они так долго сопровождали меня в храме, и они собирались использовать их для того, чтобы подготовиться к охоте на Повелителя зимы. Корнелиус и Леонора должны были охранять меня пока я буду в замке.
Проводив Ангелику и Дамуэля взглядом, пока они не скрылись в здании рыцарей, я снова обернулась к Корнелиусу и Леоноре. Как только наши взгляды встретились, я заметила, что Корнелиус заметно напрягся.
Не бойся. Пока тебе не нужно бояться. Я не собираюсь запугивать или дразнить тебя.
— Поделитесь новостями о дворянской академии? — попросила я. — Я изучала передаваемые мне отчеты, пока была в храме, но все равно знаю немногое о происходящем там.
— Конечно.
По пути до моей комнаты я слушала доклад Корнелиуса и Леоноры о дворянской академии. В отличие от прошлого года, Эренфест в лице Шарлотты организовал несколько собственных чаепитий, а экземпляры «Любовных историй дворянской академии», стали довольно популярными среди студенток из великих герцогств.
— Я хочу немедленно вернуться в дворянскую академию, чтобы поговорить с ними, — вздохнула я.
— Пожалуйста, не нужно, — сразу воспрепятствовал Корнелиус, и его реакция была очень похожа на реакцию Фердинанда. — Вы только снова упадете в обморок. Подумайте, как много проблем это доставит вашим последователям.
Мои вещи из храма уже доставили в замок, поэтому пока Рихарда и Оттилия распаковывали их, я коротала время за книгой.
В тот же вечер я ужинала вместе с Фердинандом и герцогской четой. Главной темой беседы было крещение Мельхиора. Оно должно было быть проведено во время весеннего пира, поскольку младший сын ауба родился весной, и в идеале его крещение нужно было провести до того, как все дворяне разъедутся по своим провинциям.
— Итак, — сказала я. — это крещение будет похоже на зимнее, за исключением того, что не будет дебюта, где он должен играть на фешпиле.
— Ага, — ответил Сильвестр.
— Это напомнило мне. Вы узнали что-нибудь о сценах?
Сильвестр должен был изучить личный архив герцога в поисках документов, которые были бы связаны с проведением весеннего молебна, так как другие гибы хотели починить свои сцены. Он рассказал, что нашел документы о самом магическом круге, который появляется во время ритуала, но ничего об устройстве сцен.
— Очень много бумаг, — сказал он. — Слишком много, чтобы я мог просмотреть их всех в одиночку. Все было бы намного проще, если бы мы знали официальное название сцены или хотя бы, период ее создания. Проблема в том, что вся эта информация была утеряна.
Сильвестр был измотан несколькими днями поисков. Было так много записей о ритуалах и магических кругах, что он не мог найти те, которые действительно имели значение. Это был мой шанс. И я торопливо вскинула руку.
— Я помогу вам, дорогой приемный отец!
— Нет. В этот архив может зайти только ауб, — сказал он, отвергая мой порыв качанием головы. Жизнь слишком жестока.
— Но почему? — спросила я. — Вы хотите сказать, что я не могу войти, не смотря на то, что я просто хочу помочь?
— Да.
— Значит, вы не можете попросить Флоренцию помочь вам?
— Неа.
Архив, в который может войти только ауб, а не его жена или приемная дочь… Только ауб может войти… Только ауб…
— Розмайн, я надеюсь, ты не собираешься становиться следующим аубом только для того, чтобы войти в его архив, — с многозначительным взглядом сказал Фердинанд. И я тотчас дернулась, он словно прочел мои мысли.
— О чем вы, Фердинанд? Я бы никогда…
Охохохохохо… Я пыталась снять напряжение смехом, но его взгляд ни капли не смягчился.
Пожалуйста, не смотри на меня так. Я уже знаю, что не смогу стать аубом. Я не буду делать ничего, чтобы заставило тебя убить меня.
Фердинанд не сводил с меня взгляд до самого конца ужина. Когда мы закончили, в комнату заглянул Мельхиор, чтобы пожелать нам спокойной ночи. Я сделала тоже самое, и уже собиралась уйти, но прежде чем я успела сделать хоть шаг, Фердинанд остановил меня.
— Розмайн, приходи на тренировочную площадку рыцарского ордена к третьему колоколу, — сказал он. — Я хочу изучить силу твоего нового оружия.
Как мне и было сказано, к третьему колоколу я отправилась на тренировочную площадку рыцарей. Я начала с разминки, а Фердинанд подошел, когда я дошла до комплекса на развитие выносливости. Он был в компании Карстеда, Бонифация и Сильвестра, который никогда не пропускал ничего интересного. Каждый из них был в сопровождении слуг, так что толпа собралась довольно значительная.
— А теперь, Розмайн, покажи нам свое оружие, — сказал Бонифаций.
— Как пожелаешь, дедушка, — я достала штап и произнесла «[водяной пистолет]», чтобы изменить его.
— Никогда не слышал такого заклинания. И такого оружия тоже никогда не видел… — заметил Сильвестр. Он посмотрел на Фердинанда, чтобы понять, что он думает на этот счет.
Фердинанд кивнул, скрещивая руки на груди, а его взгляд был прикован к моему оружию.
— Мне тоже не знакомо это заклинание, — сказал он. — Как и оружие. Как ты его используешь?
— Насколько я понимаю, внутри него находится мана, — сказала я, встряхивая пистолет в моей руке, чтобы показать содержащуюся в нем жидкость. Должно быть это заинтересовало Фердинанда, потому что он наклонился, приближая свое лицо к пистолету и хмуря брови. — Его нельзя использовать как оружие, если вы действительно не сосредоточитесь на том, чтобы воспринимать это как оружие.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Фердинанд.
— Изначально это была игрушка. Он может брызгать водой, но не причинит никакого вреда, — для демонстрации я выстрелила из водяного пистолета, и небольшая струйка воды выплеснулась из дула и исчезла, когда долетела до земли. Фердинанд кивнул в ответ. Глаза Сильвестра сверкнули, после этой демонстрации.
— Хорошо, а теперь используй его как оружие, Розмайн, — сказал он, указывая в сторону манекена, который выступал в роли мишени. — Я хочу увидеть и эту часть. Ты сказала, что эффект похож на стрелы, которые создает Фердинанд, верно?
Я кивнула и прицелилась в недалеко стоящий манекен. Прикрыв глаза, я представила себе стрелы Фердинанда… и нажала на курок.
— Ооо!
Жидкость, вылетевшая из моего оружия, разделилась на несколько струй и приняла форму стрел, а затем они пронзили манекен.
— Удивительно! — Карстед и Бонифаций одобрительно загудели. Темно-зеленые глаза Сильвестра расширились.
— Это уже совсем иное дело… — пробормотал он себе под нос.
Все трое выглядели удивленными, но только Фердинанд подошел ко мне с серьезным видом, и взял меня за руку, внимательно рассматривая водяной пистолет. Похоже он записал его как предмет для исследований.
— Хм. Ясно… Значит, эта часть сдвигается, чтобы выпустить ману? — спросил Фердинанд, выворачивая мою руку, чтобы получше рассмотреть внутреннее строение водяного пистолета. Его настолько захватило это исследование, что он даже не контролировал свои действия.
Ой, ой, ой, ой, ой!
— Господин Фердинанд, вы не могли бы не выкручивать мою руку? — спросила я. — Это действительно больно.
— Ах, прошу прощения. Но что еще более важно, кажется, что количество жидкости определяет, сколько маны тебе доступно для использования за раз. Если бы ты сделала более крупную версию, смогла бы увеличить мощность выстрела?
Он не слушает! Он вообще меня не слушает!
Фердинанд полностью проигнорировал мою больную руку и просто начал бормотать о том, как повысить огневую мощь оружия и количество маны, доступное для выстрела. По своему опыту, за счет наших бесед во время обедов в храме, я знала, что когда он становится таким, то полностью игнорирует свое окружение. Он останется в своем маленьком мирке, пока не придет к выводу, что результат исследования его удовлетворяет. И конечно я не собиралась ждать, пока он будет доволен, поэтому:
— Рюкен! — сказала я, быстро отменяя заклинание создания водяного пистолета.
Фердинанд вздрогнул, когда предмет его исследований внезапно исчез.
— Я еще не закончил, — с недовольством сказал он.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Я посмотрела на него с таким же огнем в глазах.
— Обращайте внимания на то, что вам говорят люди. Я сказала, что вы выкрутили мне руку. То, что вы извиняетесь за это, не означает, что вы можете продолжать делать тоже самое.
Наша игра в гляделки продолжалась, но это было не долго, мне пришлось отвлечься от Фердинанда, когда Бонифаций вдруг закричал.
— Вахтаах хрюк! — кажется он собирался испробовать новое оружие, но его штап не изменился.
— Хм? Не сработало… — пробормотал Бонифаций, в замешательстве глядя на свое штап.
— Ты неправильно говоришь, — сказала я. — Повторяй за мной: «[Водяной пистолет]»
— Водяной исолет?
Люди в этом мире, кажется, имели сложности с произношением слов на японском языке. Пока мы с Бонифацием тренировались, Фердинанд наблюдал за нами, скрестив руки на груди и постукивая пальцами по предплечью, бормоча себе под нос каждый слог, который я произносила. После он достал свое штап.
— [Водяной пистолет], — сказал Фердинанд, и в его руке появилось полупрозрачное оружие. Дешевая на вид игрушка настолько не подходила к его мало эмоциональному лицу, что мне хотелось винить себя за то, что я его сделала. Этот вид был настолько сюрреалистичен, как будто главный герой крутого детективного фильма взял в руки игрушечный пистолет вместо настоящего.
— Мне нужно просто выстрелить из него, словно из лука, верно? — спросил Фердинанд. Он не стал сомневаться во внешнем виде оружия и просто прицелился в манекен из своего водяного пистолета. Высвободившаяся мана была сильнее моей и превратилась в большее количество стрел, да и летели они быстрее. — Хм. Это довольно полезный инструмент.
Одного попадания было достаточно, чтобы разорвать манекен в клочья.
Фердинанд посмотрел на водяной пистолет и начал что-то обдумывать. Возможно, с этого момента он собирался использовать его в качестве своего основного оружия. Так как водяной пистолет было легко использовать одной рукой, он идеально подходил для использования во время верховой езды. Юдит отказалась от его использования, так как он требовал очень много маны, но для Фердинанда с его объемом это не было проблемой.
Однако была еще одна проблема — пистолет выглядит безобразно убогим. Я инстинктивно покачала головой, представляя, как Фердинанд будет использовать его.
— Господин Фердинанд, не используйте водяной пистолет, — попросила я. — Он вам совсем не подходит.
— Что ты имеешь в виду?
— Это совсем не круто. Я хочу, чтобы вы пользовались чем то героическим, а не детской игрушкой. С луком вы выглядите намного эффектнее.
Хотела бы я, чтобы у меня была сила, достаточная для того, чтобы сделать крутую пушку! Тогда бы такого не произошло…
Несмотря на мои эмоциональные муки, Фердинанд смотрел на меня со скучающим выражением лица.
— Ты должна ценить функционал и силу оружия больше, чем его внешний вид, Розмайн.
— Внешний вид крайне важен! — возразила я. — По крайней мере, вы должны сделать его больше, как вы и говорили или сделайте его черным, чтобы другие не видели что у него внутри. Просто сделайте что-нибудь! Иначе я этого не переживу.
— Я понимаю. Розмайн любит героические вещи… — пробормотал Бонифаций, а затем спросил меня, как я смотрю на сделанное им оружие.
На данный момент, дедушка, я одобряю все, что не является водяным пистолетом.
***
После того как демонстрация моего водяного пистолета была завершена, мы отправились в кабинет герцога, чтобы обсудить создание водяного пистолета, от вида которого в руках Фердинанда у меня не будет дергаться глаз. Да и у Сильвестра, кажется, были свои планы на счет изменения внешнего вида своего.
Мы освободили комнату от всех лишних свидетелей, а после я села за стол по другую сторону от своих опекунов. Я не могла не вздрогнуть, когда Фердинанд стал крайне серьезен.
— Розмайн, откуда ты узнала о [водяных пистолетах]? Ты постоянно говоришь, что это детская игрушка, но я никогда не слышал и не видел ничего подобного. Я могу только сделать вывод, что подобный предмет нельзя найти в Эренфесте.
— Когда я сделала это, я не особо задумывалась о том, как, — начала объяснение я. — Я просто пробормотала «[водяной пистолет]» на японском — на моем старом языке — и вот, что случилось. Но слова «[принтер]», «[ксерокс]», и «[ножницы]» не сработали.
— [Ксерокс]? [Ножницы]? — повторил Фердинанд. Его произношение было четким, но выражение его лица свидетельствовало о том, что он все еще был в замешательстве. О копировальных аппаратах было бы сложно рассказать, но ножницы в этом мире уже существовали.
— Эм, «[ксероксы]» здесь не существуют, но [ножницы] то есть, гм, ножницы должны быть. Это ведь так, да? Но по какой-то причине когда я произнесла заклинание, это не сработало.
— Шер, — сказал Фердинанд и его штап превратился в ножницы. Оу, так такое заклинание уже есть, видимо поэтому фраза на японском и не сработала. — Заклинание для ножниц звучит как «шер». Если ксероксов не существует, то может быть дело в том, что тебе не хватает воображения? Если ты не можешь полность представить себе полное и детальное устройство предмета, то штап не сможет его воссоздать. Вспомни, как тщательно я изучал структуру твоего [водяного пистолета] раньше.
Короче говоря, создать ксероксы или принтеры при помощи штап мне будет не просто.
Нееет! Я не смогу идеально представить каждую часть ксерокса. Это ужасно. Ведь было бы так удобно!
Мои опекуны полностью проигнорировали мое разочарование по поводу ограничений штапа и вместо этого сосредоточили свои усилия на изменении внешнего вида водяного пистолета. Увидев это я еще раз поняла, что Сильвестр и Вильфрид действительно отец и сын.
В конце концов, Фердинанд остановился на водяном пистолете, который был немного крупнее и чистого черного цвета, что делало его вариацию более похожей на настоящее оружие. К сожалению для меня, я так и не смогла выкинуть из головы идею о прозрачности водяных пистолетов, поэтому я не могла изменить внешний вид своего собственного.
Теперь Фердинанд оказался крутым вместо меня. Хм!
***
С этого момента жизнь в замке шла своим чередом. Я продолжала отказываться от встреч связанных с чудом Хальдензеля. В то время как Эльвира, Хенрик и другие посещали столько встреч связанных с книгопечатанием и бумажной промышленностью, сколько мы только могли устроить, чтобы максимально увеличить количество печатных мастерских.
Моим ежедневным утренним ритуалом стало посещение игровой комнаты, где я искала подходящих кандидатов в последователи, а затем шла на тренировочную площадку рыцарей, чтобы заниматься своей выносливостью. Иногда я смотрела на Николауса, но он ни разу не подошел ко мне и не заговорил со мной. Я знала, что Корнелиус остерегается его, поэтому я и не чувствовала особого желания приближаться к нему.
Мы также обсуждали тот факт, что я собралась принять имя Родериха. Согласно данным, которые собрал Юстокс, отношения Родериха с его родителями полностью разрушились, с того момента, как произошел инцидент в Белой башне, который запятнал его имя.
— Юная леди, — приглушенным тоном сказал Юстокс. — Пожалуйста, позвольте Родериху разорвать связи с семьей, если он попросит об этом.
— Но почему?.. — с удивлением спросила я.
— Господин Фердинанд запретил мне рассказывать вам подробности, юная леди, так как они приведут вас в неконтролируемую ярость. Вы всегда очень мягки с теми, кого считаете своей семьей. Если вы все еще хотите узнать правду, то можете попросить своих служащих собрать информацию. Или же вы можете просто приказать Родериху рассказать вам правду, после того как примите его имя.
— …Я бы не хотела делать что-то подобное, — поджимая губы сказала я. Юстокс усмехнулся и сказал, что и ожидал от меня таких слов.
— Юная леди, те из нас, кто приносит свои имена, готовы ставить нашего господина или госпожу выше нас самих и наших семей, — объяснил Юстокс. — Для наших семей должна быть невыносима мысль о причинении страданий тем, кому мы служим. Если вы хотите понять чувства Родериха, я предлагаю вам понаблюдать за ним со стороны.
— Поняла. Я очень благодарна тебе за то, что ты сказал мне, Юстокс. Это мне помогло.
После обсуждение дел с Сильвестром закончилось и было решено, что Родерих получит комнату в рыцарском общежитии после того, как посвятит мне имя. Я бы предоставила для него комнату слуги в северном здании, как я это сделала для Филины, но он был мальчиком, и поэтому ему было запрещено посещать эту часть замка. В замке не было общежития для служащих, поскольку они обычно при необходимости останавливались в общежитии рыцарей. Так что я решила продолжить эту традицию и для Родериха.
Повелитель Зимы появился за день до того, как я должна была вернуться в дворянскую академию, так что мне пришлось отсиживаться в северном крыле. Конечно же, прежде чем они отправились на охоту, я даровала рыцарскому ордену благословение Ангрифа, бога доблести. Я была единственным человеком в северном крыле, не считая обслуживающего персонала замка, поэтому во время еды мне было немного одиноко.
Оттилия выглядела обеспокоенной, когда прислуживала мне, так что я поняла ее намек и спросила о Хартмуте.
— Его партнер? — с беспокойной улыбкой переспросила она. — Боюсь, я не имею ни малейшего представления.
— Действительно? — спросила я. — Но его выпускной уже в этом году. Разве ему не нужен кто-то для сопровождения?
— Он упоминал, что планирует ухаживать за девушкой из другого герцогства. Это должно помочь ему в сборе информации. Однако… Ах. Перед своим отъездом в этом году, он перечислил имена стольких девушек, что я не могу с уверенностью сказать, кого из них он выбрал.
— Хартмут сказал, что ухаживает за таким количеством девушек одновременно?!
Пожалуйста, Хартмут! Поделись хотя бы одной из них с Дамуэлем!
Оттилия поспешно покачала головой.
— Нет, нет, госпожа Розмайн. В прошлом году Хартмут еще не дошел до стадии ухаживаний. Его интерес к подобным вопросам, вообще к любым вопросам, обычно нулевой. Теперь он, кажется, направляет все свое любопытство на вас, госпожа Розмайн, так что, возможно, он так широко, но при этом неглубоко, раскинул свою романтическую сеть, ради того, чтобы собрать всю эту информацию для вас?
Секундочку… Разве это не означает, что девушки думают, что встречаются с Хартмутом, когда на самом деле он ничего не чувствует ни к одной из них? Ему повезет, если он успешно доживёт до своего выпуска!
— Меня беспокоит, что он чем-то похож на своего отца, — сказала Оттилия. — Но пожалуй мое беспокойство не особо велико. Я уверена, что он найдет девушку, которая нуждается в нем так же сильно, как он нуждается в ней. Он познакомит меня с той, кого выбрал во время состязания герцогств, и я с нетерпением жду этого, — с тихим смехом добавила она.
Как бы мне не хотелось, но я не могла схватить эту счастливо улыбающуюся мать за плечи и хорошо встряхнуть, а после закричать, что мы обязаны вмешаться, прежде чем стены дворянской академии окрасятся в алый цвет от крови ее сына. В любом случае, куда проще было бы броситься в академию и разобраться с этой проблемой самой. Мне нужно было убедиться, что Хартмут переживет возмездие, которое на него обязательно обрушится.
Я сосредоточилась на чтении, молясь, чтобы Хартмут еще не встретил свою безвременную кончину, а следующей новостью, которую я узнала, была новость об убийстве Повелителя Зимы. Наконец-то в Эренфест вернулось ясное небо. Я провела много дней, закопавшись в свои книги, и уже начала чувствовать явное нежелание возвращаться в дворянскую академию. Я надела свой темно-желтый плащ, а также брошь, а после направилась в зал перемещения, Рихарда поторапливала меня. Но шаг пандочки был вялым, отражая мой истинный настрой.
— Поторопись, Розмайн. Корнелиус и Леонора уже вернулись в академию, — сказал Фердинанд, стоя прямо перед дверью в зал с кругом перемещения.
— Может быть я могу остаться в замке до самого состязания герцогств? — спросила я. — Я бы предпочла почитать еще немного.
— Идиотка. Ты хоть слышишь, что ты говоришь? У тебя есть еще множество дел. Допрос и чаепитие с Древанхелем сами по себе не пройдут.
— Но мне же некуда торопиться — чаепития с Древанхелем не будет, пока компания «Гильберта» не подготовит украшение для волос, верно?
В этом году я возвращалась в дворянскую академию раньше, чем в прошлом году, поэтому компания «Гильберта» доставит украшение для волос в замок, а ее потом отправят мне через круг перемещения. Таким образом, чаепитие с Древанхелем планировалось устроить, только когда ее доставят.
— Разве ты не тот человек, который одержим посещением библиотеки в дворянской академии? — спросил Фердинанд.
— Да, но в этот период я точно не смогу получить каррель. Кроме того, не вы ли сказали, что мое возвращение в академию доставит неудобство тем моим последователям, кто еще не закончил свои занятия?
Я не могла ходить в библиотеку, а из-за моей склонности к обморокам, мне запретили посещать чаепития с Ханнелорой. Другими словами, в дворянской академии мне было абсолютно нечего делать. Я могла бы куда лучше провести время, если бы осталась здесь, в замке, читая свои книги.
Я не хочу иметь дело с допросом из-за инцидента с танисбефаленом или чаепитием с Древанхелем, которое абсолютно точно будет касаться и королевской семьи. Я совершенно точно буду кричать после каждой из этих встреч.
Когда я понурилась, Фердинанд поднял меня и поставил в круг перемещения. Затем он посмотрел на меня и нахмурился.
— Принц больше не будет бродить по академии, — сказал он. — И в этом году ты уже достаточно времени наслаждалась книгами. Теперь используй свободное время для того, чтобы получить больше опыта в общении. Твои недостатки оказывают влияние на твое обучение. Так что прими свою судьбу.
— Хорошо… — без особого энтузиазма ответила я и кивнула, ведь у меня не было иного выбора, кроме как уступить ему. — Пока.
