Это был день земли. Тот самый день земли, который наступил сразу после возвращения госпожи Розмайн в Эренфест. А в зале заседаний, в корпусе служащих проходило собрание для служащих из высших дворян герцогств, занявших десятый ранг и выше. Естественно, именно здесь ее внезапный отъезд вызвал больше всего внимания, так как именно она была центром большинства новых модных тенденций.
— Простите? — спросила я. — Госпожа Розмайн уже вернулась в герцогство?
— Да, потому что она дважды потеряла сознание в довольно небольшой промежуток времени. Герцог лично отозвал ее назад, — сказал Хартмут тем, кто пришел на это собрание. При этом он выглядел несколько обеспокоенным.
Я видела, как госпожа Розмайн упала прямо во время чаепития с госпожой Ханнелорой, а ведь на этом чаепитии присутствовал еще и принц. Я пришла сегодня в надежде узнать о том, как себя чувствует госпожа, но как оказалось, Хартмут очень тщательно контролировал всю информацию о ее здоровье. Он не собирался сообщать что-то еще, кроме того, что она вернулась в Эренфест из-за своего здоровья, как и в прошлом году.
Интересно, всех ли удовлетворит такой ответ?
Госпожа Розмайн была источником всех новых изобретений Эренфеста, и все разговоры о том, что это просто причуды, быстро сошли на нет, стоило ее герцогству заключить торговые договора с Классенбургом и Центром. Кроме того, во время собрании герцогов они подавали свои новые продукты — сладости для чаепитий, и те кто имел возможность попробовать их, как один говорили о том, каким удивительным был вкус этих лакомств.
В результате ранг Эренфеста был резко повышен, и высшие герцогства, которые не смогли заключить с ними договор, теперь стремились установить более прочные связи. Раньше с Эренфестом редко контактировали особо близко из-за его нейтралитета во время гражданской войны, но сейчас это герцогство взяло курс на сближение со Центром, и многие хотели разузнать как можно больше о госпоже Розмайн, которая была ответственна за такую резкую смену внутренней политики. Я наблюдала за происходящим вокруг и думала над тем, должна ли я раскрыть информацию, которая была известна Дункельфельгеру.
— Есть ли информация о том, посетит ли госпожа Розмайн состязание по диттеру в этом году? — спросил один из присутствующих служащих.
— Это будет зависеть от решения ее лечащего врача и ауба, — ответил Хартмут. — Как ее последователь, я надеюсь на ее скорейшее выздоровление и безопасное возвращение, но…
— Нет поводов для беспокойства, — продолжил еще один служащий из Эренфеста. — В этом году госпожа Шарлотта тоже начала посещать академию, поэтому мы не будем прерывать сезон общения.
— Ожидается, что господин Вильфрид возьмет на себя общение с мужчинами, а госпожа Шарлотта позаботится о женских чаепитиях. Ауб Эренфеста дал нам всем приказ изо всех сил способствовать распространению наших изобретений, — раздался третий голос.
Хартмут отступил назад, но эти ученики Эренфеста воспользовались этой возможностью, чтобы заверить всех, что общение будет проходить в штатном режиме, даже без госпожи Розмайн. Их формулировки действительно казались несколько грубыми, но возможно, это было преднамеренно, чтобы скрыть факт общения с принцем Хильдебрандом.
Возможно мне стоит договориться о частной беседе с Хартмутом, чтобы спросить у него подробности о госпоже Розмайн.
Из сообщения, отправленного госпоже Ханнелоре, я уже знала о том, что она отправилась домой, но у меня не было даже крупицы информации о том, как у нее дела. Хартмут был настолько занят подготовкой к ее отъезду, что все его сообщения были крайне короткими.
Если бы я только была последовательницей госпожи Розмайн… Мне не нужно было бы проводить каждый день в тревоге и беспокойстве.
***
— Госпожа Кларисса из Дункельфельгера. Есть кое-что, что я хотел бы сообщить вам лично. Могу ли я занять немного вашего времени?
Хартмут с улыбкой обратился ко мне, после того как собрание закончилось. Его вежливость была совершенно естественна для представителя герцогства более низкого ранга, который говорит с высшим дворянином из высшего герцогства на публике.
Но это не естественно для беседы между двумя помолвленными людьми…
С моей точки зрения человека, наконец-то выполнившего данное ему задание, его стиль речи казался очень отстраненным. Было много и более низкоранговых герцогств, которые пытались следовать за примером высших и улучшать отношения с Эренфестом, чтобы приобщится к их успеху.
Жаль, но вы опоздали. Он выбрал меня, поэтому не пытайтесь заполучить его сейчас.
Тем не менее я не могла позволить себе ослабить бдительность до тех пор, пока он официально не представит меня госпоже Розмайн. Я осмотрелась, а затем подошла к Хартмуту и тепло улыбнулась, делая наши близкие отношения более очевидными.
— Хартмут, Хартмут… — протянула я. — Собрание уже закончилось, поэтому ты можешь быть менее официальными и звать меня просто по имени. Если у тебя еще есть время, то давай прогуляемся до беседок, как и должно помолвленной паре, — озвучивая факт нашей помолвки и то, что мы могли бы провести время в беседке для возлюбленных, я наверняка буду более успешна в том, чтобы отогнать всех этих женщин, которые имеют планы на Хартмута. Любая, кто не услышит это предупреждение и попробует приблизиться к нему, будет иметь дело с ответом женщины из Дункельфельгера.
— Хорошо, Кларисса, — кивнул Хартмут. Он сделал паузу, чтобы подумать, пока я одарила улыбкой окружающих нас девушек, а заодно и пылающим предупреждением взглядом. И в конечном итоге он решил, что будет вполне уместно использовать тот стиль речи, о котором просила я. — Давай встретимся в день ветра, в третий удар колокола. Ты же знаешь, как выглядит мой ездовой зверь, верно?
День ветра был учебным днем. Другими словами, мы демонстрировали, что близки настолько, что знаем как проходит учеба у партнера. Я оценила то, что он понял мое намерение сделать наши отношения более явными… но это не объясняло того, откуда он узнал, в какие дни мне больше не нужно посещать занятия.
Хотя я и почувствовала себя смущенной и немного ошарашенной, я все-таки с улыбкой кивнула.
— Да, давай. Это отличное время.
***
В запланированный день ветра я следовала к беседке с подарком для госпожи Розмайн в руках. Я прошла через центральный корпус, а затем корпус служащих, чтобы выйти на улицу, и достаточно скоро снег вокруг меня исчез, словно бы я вошла на чье-то место сбора. Помимо небольших садиков с различными полезными растениями, которые выращивали преподаватели, и клумб с цветами, здесь так же было и несколько белых беседок. Это была довольно оживленная область, очень популярная для встреч между пар. В частности и из-за того, что большая часть академии покрыта скучным белым снегом.
— Интересно, у какой беседки находится ездовой зверь Хартмута…— размышляла я вслух, изучая свое окружение, пока я летела над садами на собственном звере. Я поднялась в небо для того, чтобы иметь лучший обзор.
Скорее всего эти беседки станут еще популярнее после того, как «Истории любви дворянской академии», которые распространяет Эренфест, станут известнее среди учеников разных герцогств.
Большинство студентов сейчас все еще заняты своими уроками, поэтому беседок, рядом с которыми стояли ездовые звери, было мало. В результате найти Хартмута было довольно просто, и я поспешила приземлиться, чтобы подойти к нему.
— Ой?
Несмотря на то, что беседки были местом для встреч влюбленных, я могла видеть внутри трех учеников в плащах Эренфеста. Хартмут сидел на скамейке и читал какие то документы, в то время как младшие мальчик и девочка с тревогой озирались, явно чувствуя себе неуместными в этом месте. Я опознала девочку как Филину, одну из последовательниц Розмайн, но что это был за мальчик?
— Ваша избранница здесь, Хартмут, — нервно сказала Филина. Хартмут отложил свои документы и посмотрел на меня.
— Это может быть не совсем вежливым, привести в беседу третьих лиц, — сказал он. — Но сегодня моя главная цель в том, чтобы представить их тебе. Надеюсь, ты простишь меня за мою грубость.
— Моей целью при предложении этой встречи тоже была не сама встреча, поэтому меня не беспокоит тот факт, что здесь присутствуют другие. Однако, — я обратилась к Филине и неизвестному мальчику. — Я вижу, что вы двое чувствуете себя очень неуверенно из-за этого. Пожалуйста, расслабьтесь немного.
Я положила свои вещи и улыбнулась им. Единственными людьми из Эренфеста, которых Хартмут решил бы представить мне, были последователи, которые служили госпоже Розмайн, поэтому произвести наилучшее впечатление на моих будущих коллег было важным шагом к достижению моей цели по служению рядом с ними.
— Кларисса, это Филина, — представил ее Хартмут. — Она служащая-ученица госпожи Розмайн. Я полагаю, ты узнаешь ее, ведь именно она собирает истории других герцогств в библиотеке.
— Да, конечно. Немногие могут быть выбраны для того, чтобы служить семье герцога. Должно быть, она исключительно талантливая служащая-ученица, — сказала я. Именно по этой причине я проявляла к ней особый интерес, когда изучала госпожа Розмайн и ее людей…
Хартмут скрестил руки на груди.
— Филина верила в обещание, которое ей дала госпожа Розмайн и сохраняла верность собственному слову все то время, что госпожа спала. Ее вера была столь сильна, что в течении этих двух полных неопределенности лет она продолжала собирать историю за историей. Неудивительно, что госпожа Розмайн столь решительно была настроена принять Филину как свою последовательницу.
Я понимала какими долгими кажутся для едва крещенного ребенка два года. И так как госпожа Розмайн провела эти два года в юрэве, постоянно сохранялся риск, что она может умереть или никогда не проснуться. Решимость Филины продолжать верить в те обещания и продолжать собирать истории, несмотря на скептицизм всех окружающих, действительно была достойна восхищения.
— Этот мальчик — Родерих, — продолжил Хартмут, представляя мальчика, ровесника Филины. — Он средний дворянин, который скоро будет принят в последователи за свой талант в написании новых историй.
Я так завидую! Боги!
Одна мысль о написании новых историй для их представления госпоже Розмайн заставляла мое сердце биться быстрее. Я надеялась предложить ей свои истории, как выполнение задания данного Хартмутом, но я быстро поняла, что не обладаю необходимым талантом. Поэтому я решила переписывать книги Дункельфельгера и собирать чужие рассказы о рыцарях. Вид этих двух юных, но уже талантливых ребят, заставлял меня чувствовать беспокойство в сердце.
Интересно, я хотя бы соответствую стандартам госпожи Розмайн?
— Это Кларисса, — представил меня Хартмут. — Она высшая дворянка из Дункельфельгера, и девушка, которую я буду сопровождать на своей выпускной церемонии. Я намерен представить ее госпоже Розмайн во время состязания по диттеру.
— О. Ты не собираешься представлять меня как свою невесту?
— Наша помолвка еще не официальна. Мы вряд ли можем называть себя женихом и невестой, прежде чем наши родители встретятся, разве нет?
Хартмут казался мне тем еще дамским угодником, который развлекается с девушками из разных герцогств, но он, очевидно, был довольно сдержан в своей душе. Наслаждаясь этим новым открытием, я посмотрела на двух учеников.
— И все же, ты пригласил меня сюда, чтобы познакомить с ними до начала состязания герцогств? Должна ли я спросить, с какой целью ты это делаешь?
— Я намерен попросить тебя в будущем году собирать информацию вместо меня.
— О боги, информацию?
Одна из важнейший работ служащих-учеников состояла в том, чтобы общаться с учениками других герцогств ради сбора разведданных и выяснения природы различных ходящих по академии слухов. Но я была служащей из другого герцогства, как он мог просить о подобном меня?
— Родерих — средний дворянин, Филина — низшая, и хотя они оба умеют писать и собирать истории для госпожи Розмайн, им еще не хватает навыков, которыми должны обладать последователи. Таким образом у госпожи Розмайн будет куда меньше доступа к информации доступной служащим из высших дворян после моего выпуска.
Мне потребовалось время, чтобы понять его слова. Проще говоря, в будущем году у госпожи Розмайн не будет последователя-служащего из высшего дворянства. Я могла считать себя помолвленной с Хартмутом, но он все еще просил о подобной поддержке человека из другого герцогства, что делало это странным. Возможно, он был не в слишком хороших отношениях с последователями господина Вильфрида и госпожи Шарлотты, которые посещали собрания для служащих из высших дворян. Или, возможно, он не особо доверял их навыкам сбора информации.
— Я сделаю все необходимое ради госпожи Розмайн, — заявила я. — Однако, получу ли я от этого еще что-то? — у Хартмута, скорее всего, уже была какая-то награда для меня, но так как здесь присутствуют третьи лица, я предпочту получить устное подтверждение.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Хартмут посмотрел на меня, щуря свои оранжевые глаза.
— Как насчет этого? Прежде всего ты установишь более теплые отношения с последователями госпожи Розмайн. Я намерен позже познакомить тебя так же и с высшими дворянами, которые служат ей как рыцари и слуги. Конечно, только от тебя зависит то, как скоро это может произойти, но возможность все равно остается.
— О, боги. Разве я хотя бы раз давала повод думать, что могу подвести тебя?
— Нет. Разве уже я давал повод думать, что буду тратить время на того, кто меня подведет, не смотря на то, что я уже все продумал для него наперед.
— Продумал наперед, хм? Если твои приготовления к моему становлению последовательницей госпожт Розмайн уже завершены, то ты, должно быть, уже передал всю информацию обо мне своим коллегам-последователям.
— Попытка заставить госпожу Розмайн принять последовательницу, о которой она не знает даже имени, была бы столь же сложна, как и попытка заставить Эйвилиба посмотреть на любую другую богиню, кроме Гедульрих, — ответил Хартмут. Мы улыбались друг другу, но между нами было приятное напряжение. То самое, которое возникает, когда два человека пытаются выжать из друг друга столько информации, сколько возможно. Казалось, мы были единственными людьми в беседке, кто наслаждался этим интеллектуальным противостоянием.
— Эээээээ, если вы не возражаете, пожалуйста, успокойтесь… — вмешалась Филина, наклоняясь чуть вперед и пытаясь встать между нами. Родерих, просто позволил своему взгляду бесцельно скользит по окрестностям, сохраняя нейтралитет.
— О, но мы восхитительно спокойны, — сказала я. — Разве не так, Хартмут?
— Конечно. Разве со стороны это выглядит как то иначе?
Их невинная реакция была такой милой. Но я могла уже сейчас, пусть мы и колокола не провели вместе, судить о том, что эти двое совсем не подходят для того чтобы быть служащими, специализирующимися на сборе информации. Если это были лучшие служащие-ученики, которые были у госпожи Розмайн, то ситуация для Хартмута и правда была не очень удачной. Я обнаружила, что теряю уверенность в том, что понимаю, чего именно госпожа Розмайн ждет от своих последователей.
— Хартмут, — спросила я. — Почему ты говоришь, что стать последовательницей госпожи Розмайн сложно?
Последователи для членов семьи герцога обычно выбираются по рекомендации родителей, бабушек и дедушек, а также уже действующих последователей и членов той же фракции. Брак с действующим последователем тоже мог быть своеобразным плюсом, поэтому я думала, что если Хартмут предложит мою кандидатуру, то госпожа Розмайн примет меня сразу после заключения брака.
— Будет трудно дать мне рекомендацию даже с учетом того, что ты ее единственный служащий из высших дворян? — спросила я, шумно сглатывая. Все мои планы сейчас, казалось, трещали по швам. Я прижала руку к щеке и жестко улыбнулась, пытаясь скрыть собственный страх. Я предполагала, что мое становление последовательницей госпожа Розмайн уже было гарантированно, и обратное возможно лишь в том случае, что Хартмут недостаточно надежен, как ее последователь.
— Ах! Может ли быть, что… носпожа Розмайн тебе не доверяет?
Спокойное выражение было буквально стерто с лица Хартмута. Он скрестил руки и ноги, а после развернулся к двум служащим-ученикам, которые сидели напротив.
— Филина, Родерих. Не могли бы вы сказать Клариссе доверяют мне или нет? — попросил он, стараясь выглядеть столь же равнодушным, как и раньше. Оба младшекурсника побледнели и начали наперебой хвалить его, чуть ли не со слезами на глазах.
— Хартмут невероятен, госпожа Кларисса! — воскликнула Филина. — Хм… даже служители из храма уважают его, и он знает о госпоже Розмайн все. Он также очень быстро работает. Так быстро, что даже господин Фердинанд хвалит его!
— У него очень высокие требования к другим, — с тем же энтузиазмом добавил Родерих. — Но это потому, что он сам соответствует этим требованиям! Естественно, госпожа Розмайн признает его таланты! Эээ… Я думаю!
Они, казалось, были даже в некотором отчаянии, и мне показалось, что мы слишком давим на них. Не было смысла сомневаться в компетенции Хартмута, ведь он так умело вел себя во время собраний служащих. Как человек, собиравшийся выйти замуж в герцогство более низкого ранга, я могла сказать, что понимала это лучше, чем кто либо.
— Но талант и доверие — это две разные вещи, не так ли? — спросила я. — В противном случае, разве могло бы быть так, что его рекомендации не будет достаточно?
— Ну, госпожа Розмайн — это особый случай, — покачал головой Хартмут.
— Я хорошо это знаю. Ведь она использовала немыслимую тактику в диттере, задала несколько новых мод, была принята в качестве хозяйки магических инструментов из библиотеки, внесла значительный вклад в помолвку принца Анастасия и госпожи Эглантины, а также исцелила ваше место сбора после атаки танисбефалена. Она святая Эренфеста, так?
Хартмут кивал на каждом называемом мной факте, а после вздохнул.
— Госпожа Розмайн выросла в храме. Ее восприятие мира принципиально отличается от того, как его воспринимают обычные дворяне, и она отбирает своих последователей по другим принципам, чем это принято в обществе. Просто посмотри на Родериха. Ему не давали рекомендаций ни его семья, ни последователи. На самом деле все выступали против его кандидатуры. Он имеет низкий статус, и его семья принадлежит другой фракции, и хоть сейчас он считается последователем члена герцогской семьи, его навыки совершенно не дотягивают до нужного уровня. Но госпожа Розмайн высоко ценит его навыки писателя, и заплатив высокую цену, он все-таки был принят в качестве ее последователя.
Родерих дернулся от резких слов Хартмута, но то, что он не пытался их опротестовать, указывало, что все они были правдой. Филина посмотрела на него с явным беспокойством, но все же воспользовалась возможностью, чтобы добавить:
— Простой рекомендации будет недостаточно, чтобы гарантировать назначение, — сказала она. — В конце концов… госпожа Розмайн недавно пострадала из-за инцидента с господином Трауготтом.
— Трауготт — это рыцарь сопровождения, который сдерживал всех во время прошлогодней игры в диттер? Верно? — уточнила я. В Дункельфельгере не подчиниться приказу было достаточным основанием для того, чтобы тебя больше никогда не выпустили на поле для диттера. Видеть, насколько он глуп, уже было достаточно для того, чтобы удивиться и запомнить его, но услышав, что он так же доставил проблем госпоже Розмайн, я почувствовала вспыхнувшую в сердце ярость и пообещала себе высечь его имя в памяти.
— Он больше не рыцарь сопровождения, — сказала Филина и рассказала о том, что произошло. Трауготт хотел стать рыцарем-стажем и получил это место по рекомендации своей бабушки. Но по правде он не собирался служить слабой женщине и планировал уйти со своего места сразу, как только осуществит свою цель. В последствии его освободили от этого долга, но пережитый опыт ранил госпожу Розмайн и подорвал ее доверие к возможным будущим последователям. Так как после этого она не приняла ни одного нового стража, окружающим стало трудно осмеливаться рекомендовать ей кого-то из своей семьи.
Значит он не только мешался во время игры, но еще и бросил свою службу по такой корыстной причине, и вдобавок стал угрозой для моей цели?! Трауготт должен заплатить за это!
— Не говоря уже о том, — снова взял слово Хартмут. — Что я ожидаю, что господин Фердинанд отвергнет любого кандидата, которого сочтет недостаточно полезным для герцогства.
— Прости, — перебила его я. — Я не очень понимаю… Опекун госпожи Розмайн может высказываться на счет ее выбора последователя, не смотря на то, что она уже обучается в академии? Даже ее приемные отец и мать не могут вмешиваться, а он может? В Эренфесте подобное разрешено?
Кандидаты в аубы обычно близки со своими последователями больше, чем с кем-либо еще. Поэтому они всегда сами выбирали тех, кого брать себе на службу. Сначала я полагала, что госпожа Розмайн слишком самодостаточна, чтобы опираться на чью-то рекомендацию, но теперь Хартмут говорит, что ее опекун имеет последнее слово в этом вопросе. Я не могла понять, что происходит.
— Госпожа Розмайн проводит много времени в храме, поэтому господин Фердинанд откажет в праве посещения любому, кто не будет с уважением относиться к служителям, которые поддерживают там порядок, и к простым горожанам, которые помогают воплощать ее идеи в жизнь. Даже близкие родственники не являются исключением из этого правила. Господин Фердинанд — ее страж в храме, ее наставник, ее смешивающий и ее лечащий врач. По большому счету, он имеет над ней больше власти, чем ее приемные родители.
Он объяснил, что это не Эренфест имел странные традиции, просто госпожа Розмайн сама по себе была необычной. Безусловно, это была ценная информация для любого, кто бы захотел стать ее последователем. Я и не думала, что замужество с Хартмутом станет лишь началом моей работы, а не ее концом.
— Она настолько необычна, что планировать или предугадывать что-либо кажется невозможным… — вздохнула я, хватаясь за голову, чтобы пережить этот психологический удар, который только что испытала.
Филина посмотрела на меня полными беспокойства травянисто-зелеными глазами.
— Эм, Хартмут… Что мы можем сделать для того, чтобы помочь госпоже Клариссе присоединиться к нам в качестве последовательницы госпожа Розмайн? — спросила она. — Она хочет собирать информацию для госпожа Розмайн, поэтому мне бы хотелось, чтобы ее желание сбылось.
Я могла только удивленно посмотреть на нее. Служащие-ученики известны тем, что лгут в лицо друг другу с улыбкой на лице, когда собирают информацию, поэтому искренность Филины застала меня врасплох. Мой шок должно быть был очевиден, потому что Хартмут понимающе улыбнулся мне.
— Первое, что мы можем сделать — это рассказать о ней госпоже Розмайн, — сказал он. — Кларисса, для человека из другого герцогства будет куда труднее, чем ты думаешь, стать последовательницей госпожа Розмайн. Это будет долгий и трудный путь. Не хочешь ли ты отступить?
Мое сердце вспыхнуло решимостью.
— Никогда. Моя решимость не такая зыбкая — чем сильнее мой враг, тем ярче она будет гореть. Я сокрушу все препятствия на своем пути.
— Я так и думал, что ты это скажешь, — усмехнулся Хартмут. Он несомненно легко мог предсказать, что я соглашусь с его планом.
— Филина, Родерих, оставьте сбор информации в будущем году на меня, — с улыбкой сказала я, собираясь уходить. — Я передам вам всю информацию, которую соберут служащие-ученики из Дункельфельгера. В свою очередь дайте госпоже Розмайн знать, что все эти сведения получены от меня.
— Понял. Мы надеемся на сотрудничество с вами, госпожа Кларисса.
Заручившись поддержкой Филины и Родериха, я протянула Хартмуту пачку бумаги.
— В качестве моего подарка и пожелания крепкого здоровья, я хочу подарить госпожа Розмайн эти рассказы о Дункельфельгере, которые я собрала. Пожалуйста, доставь их в Эренфест, указав при этом, что их автор я. Мы должны начать с того, чтобы она запомнила мое имя.
— Похоже у тебя есть куда больше способностей, чем нужно, чтобы найти подходящего мужа? Хм… Возможно мне стоит пересмотреть мнение о тебе… — сказал Хартмут и находясь под впечатлением от моих действий, он приступил к изучению бумаг. Я не остановилась на переписывании книг в рамках выполнения данного мне свадебного задания. У меня так же было несколько дополнительных копий, которые я хотела подарить госпоже при знакомстве.
Я могу сделать это. Я сделаю это… Я стану последовательницей госпожи Розмайн несмотря ни на что.
— Отлично. Это решит некоторые проблемы. Пойдем, — Хартмут встал и протянул мне руку, чтобы помочь встать, но Филина потянула его за плащ.
— Эм, Хартмут… Мы с Родерихом пойдем, но поскольку это беседка богини времени, возможно вы и госпожа Кларисса могли бы остаться здесь до четвертого колокола?..
Хартмут посмотрел на Филину, которая изо всех сил старалась быть внимательной и полезной, несмотря на то, что была слишком юна для того, чтобы по настоящему понимать о школьной романтике, а после на мгновение задумался
— Кларисса, нам есть о чем поговорить? — спросил он.
— Здоровье госпожи Розмайн, храм, ее опекуны, различные чудеса, которые она сотворила, — ответила я, загибая пальцы на каждый из названных пунктов. — У меня гора вопросов к моему Богу Тьмы.
Филина и Родерих с одинаковым ужасом в глазах переглянулись. Я понятия не имела, что именно их так напугало, но в отличие от них, мне не хватало сведений о госпоже Розмайн.
— Я проделала весь этот путь для того, чтобы встретиться с тобой, Хартмут, и все же мы почти не обсуждали саму госпожу Розмайн. Не думай, что я девушка, которая будет довольствоваться малым, — продолжила я, беря Хартмута за все еще протянутую мне руку и мягко потянула его обратно на скамейку.
— В таком случае давай поговорим о поступках истинной святой, которые госпожа Розмайн совершила еще в детстве, хорошо? — ответил Хартмут в ответ на мое предложение. — Моя Богиня Света.
— Мой Бог Тьмы действительно знает такие чудесные истории. Так продолжай же.
Филина и Родерих сбежали из беседки, а я до четвертого колокола слушала рассказы, воспевающие госпожу Розмайн. Богиня Времени, должно быть действительно шутила над нами, как и говорилось в слухах. Ведь время проведенное вместе, казалось прошло в мгновение ока.
