— Следующее событие — церемония звёздного сплетения, — сказала я сама себе, сверяясь с расписанием. Летняя церемония крещения уже прошла, и я проводила свое свободное время заперевшись в мастерской, и сосредоточившись на подготовке к академии.
После моих слов Фердинанд скривился.
— Мне сказали, что Георгина и Дитлинда посетят Эренфест в промежутке между церемонией звездного сплетения и началом осени. Похоже, они хотят, чтобы наши герцогства как можно больше общались до момента заключения брака.
— Неужели им разрешили уехать так надолго, в то время как ауб Аренсбаха болен?.. — спросила я. Насколько я понимала, мужчина сейчас был на пороге смерти, и все в их герцогстве желали, чтобы преемник как можно быстрее изучил все необходимое для передачи полномочий.
— Розмайн, мы не знаем, действительно ли болен ауб Аренсбаха, — с недовольной гримасой ответил Фердинанд.
— Что?
— Как я уже говорил тебе раньше, эта информация была получена от Юстокса. Мы не можем доверять ей полностью. Также есть вероятность, что на данный момент Аренсбах пытается скрывать эту информацию от посторонних. В любом случае, тебе не следует так легкомысленно говорить о здоровье ауба. Мы ведь не хотим, чтобы ты навлекла на себя неоправданные подозрения, заставила других быть настороже или вдохновила их на поиски нашего источника.
Похоже что болезнь герцога не была той информаций, которой герцогства хотели делиться с окружающими, ведь она означала скорую смену ауба. Мне сказали ни при каких обстоятельствах не спрашивать Георгину или Дитлинду о здоровье ауба Аренсбаха.
— Значит Аренсбах считает это секретной информацией? И вы не хотите раскрыть наш источник, потому что считаешь, что он может быть в опасности?
— Пока я могу только сказать, что этому источнику нельзя слепо доверять, — слегка пожимая плечами сказал Фердинанд. Похоже, он сам не слишком доверял источнику, но учитывая сложившуюся ситуацию, он решил что предоставленная информация более-менее достоверна.
— И все же… Если есть шанс, что ауб умрет, пока вы еще не заключили брак, а только помолвку, то, господин Фердинанд, он должно быть и правда тяжело болен.
— Смерть может прийти не только из-за болезни. Есть много других причин, которые могут заставить задуматься о том, что твоей жизни угрожает опасность, — сказал Фердинанд. Он намерено напускал тумана, но я могла догадаться, что он имеет в виду. И это понимание так пугало меня, что я не могла заставить себя надавить на него, чтобы узнать подробности. Самым разумным казалось как можно скорее сменить тему.
— В любом случае, я все равно до сих пор не могу поверить в то, что вы и госпожа Дитлинда действительно можете пожениться.
— Что ты имеешь в виду?
— В моем старом мире, в моей стране были запрещены браки между дядями и племянниками, — объяснила я. Эти слова кажется возбудили его интерес, поэтому я решила дополнить свои слова. — Однако в каждой стране свои законы, поэтому в других местах такие союзы могли считаться более-менее приемлемыми. Разве у Юргеншмидта нет своих законов, регулирующих браки?
— Конечно есть, — ответил Фердинанд. — Мана ребенка в основном зависит от матери, поэтому главную роль играет ее родословная. Дитлинда племянница и Сильвестра, и моя, но из нас двоих она может выйти замуж только за меня. Потому что Сильвестр — прямой потомок Вероники, как и Георгина, а я — нет.
Для братьев и сестер возможность заключения браков между ними зависела от того, общая ли у них мать. Правила были более мягкими для кузенов, которые могли заключать брак, даже если их матери были из одной семьи.
— Даже брат и сестра могут пожениться, если у них нет общей матери, — продолжил Фердинанд. — Ты и Вильфрид яркий пример, не так ли?
— Я думала что это потому, что меня удочерили, а не потому что приемные дочери считаются детьми только по отцовской линии, — ответила я, удивленная новой информацией. Прошло довольно много времени с тех пор, как я в последний раз ощущала такой сильный культурный шок от разрыва между традициями двух миров.
— Заполнение многочисленных дыр, которые все еще имеют место быть в твоем восприятии, безусловно, крайне хлопотно…
— Кому вы собираетесь рассказать об этом перед своим отъездом? — спросила я. — Я имею в виду о моей предыдущей жизни в другом мире.
Фердинанд на мгновение замолчал, тщательно обдумывая мой вопрос, а затем он отрицательно покачал головой.
— Твой образ святой Эренфеста стал настолько широко распространен, что было бы неразумно посвящать в это кого-то еще. Я даже не могу представить, как тебя могли бы эксплуатировать, если бы всплыла правда о твоем прошлом. Легенды о святости были нам на руку при организации твоего удочерения, но теперь, когда ты привлекла внимание храма Центра, они стали ни чем иным, как опасностью.
Я вспомнила страшный взгляд главного священника Центра и тихо кивнула.
— Но к кому я могу обратиться, если у меня возникнут вопросы? — это казалось неизбежным, то что мое непонимание некоторых аспектов этого мира будет вызывать проблемы.
Фердинанд снова задумался, а после направился к одной из полок.
— Используй это, чтобы писать письма, — сказал он, ставя передо мной бутылку с исчезающими чернилами. — Чернила, которые реагируют только на ману своего создателя, должны без проблем пересекать границу герцогства.
Ордоннанцы не могли пересекать границы герцогств, а это означало, что общение между герцогствами осуществлялось при помощи писем. Их проверяли на границе, а затем, если не было обнаружено никаких проблем, их отправляли дальше.
— Используй исчезающие чернила, чтобы написать свои вопросы, а поверх уже обычными пиши безобидное сообщение, — проинструктировал меня Фердинанд. — Я точно так же буду использовать эти чернила для того, чтобы дать ответ.
— Секретные письма. Хм… Это похоже на то, как госпожа Георгина общалась с Бёзевансом раньше, да? — Они не использовали исчезающие чернила, так что в этой части сходства не было, но количество писем, которыми они обменялись, более чем ярко иллюстрировало, каким важным человеком бывший глава храма был для нее.
Госпожа Георгина, должно быть, действительно меня ненавидит…
Бёзеванс, вероятно, был ее Фердинандом. Так что вполне естественно то, что она будет всем сердцем презирать меня за то, что я привела к его смерти. Мне пришла в голову мысль, что она, вероятно, ненавидела Фердинанда по той же самой причине. И теперь ее визит и грядущая свадьба начали казаться мне еще более ужасающими.
— Я полагаю, что из-за их визита, наши уроки будут отложены на какое-то время, — вздохнула я.
— Верно… Я ожидаю, что все время их пребывания здесь мой график будет забит приглашениями на обеды, чаепития и тому подобное. Если бы я только мог сделать что-то, чтобы они убрались как можно скорее, — пробормотал Фердинанд, и весь его облик говорил о высшей степени раздражения. Я не могла не пожалеть Дитлинду. Все-таки ее жених собирается встречать ее, пылая такими чувствами к ней и ее матери. Но ведь сама Дитлинда вряд ли успела досадить Фердинанду лично.
— Не смотрите на все так мрачно. Давайте смотреть на будущее с оптимизмом, — предложила я. — Постарайтесь сосредоточиться на хорошем, например… может быть у госпожи Дитлинды будет с собой несколько книг из Аренсбаха. Или может быть, она привезет с собой немного рыбы. В вашем случае, почему бы вам не думать о том, что она может привезти материалы для исследования?
Фердинанд смерил меня холодным взглядом, а потом вздохнул.
— Ты слишком прямолинейна в своих желаниях.
— Все, что вы должны сделать, это прокручивать эти мысли в своей голове снова и снова. Это маленькая уловка для того, чтобы сохранять позитивное мышление. На самом деле, вы не будете просить их об этом, но почему бы не попробовать помечтать? — было бы слишком властно с нашей стороны просить их о подобном, но простые мысли никого не побеспокоят.
— Если исключить твою одержимость книгами, то ты можешь попросить их привезти рыбу, и вероятно, они исполнят эту просьбу.
— Правда?! — воскликнула я и с сияющей улыбкой посмотрела на Фердинанда.
Его губы изогнулись в тонкой ухмылке.
— Но я уверен, что они сочли бы тебя слишком властной, если бы ты действительно решилась обратиться с такой просьбой. Ведь так? Так что тебе придется обойтись без рыбы.
— Вы дали мне надежду только для того, чтобы отнять ее? — яростно спросила я. — Это грубо!
Фердинанд лишь весело фыркнул. Я была в его глазах детской игрушкой-погремушкой, чем-то, чем он мог беспечно махать, если у него будет подходящее настроение.
— О, но если все-таки будем о чем-то просить их, то можем ли мы попросить их привезти с собой Раймунда? — спросила я. Этот ученик из Аренсбаха мог стать хорошей темой для разных чаепитий и обедов, и если Фердинанду не удастся преодолеть свое презрение к Дитлинде, то он мог бы беседовать с Раймундом, пока мы с Шарлоттой возьмем на себя его невесту и будем обсуждать украшения для волос и тому подобное.
— Раймунд…
— Он твой ученик в той же степени, что и учителя Хиршуры. Они могут привезти его с собой, если ты скажешь, что собираешься взять его в качестве своего последователя после переезда в Аренсбах.
Я хотела, чтобы Фердинанд был в хорошем настроении во время первых встреч с Дитлиндой, чтобы они поладили с большей вероятностью. Это было важно для того, чтобы его новая жизнь в Аренсбахе была комфортной, хоть в какой-то степени. Он собирался постоянно быть начеку, но лед в их отношениях нельзя будет растопить без усилий с его стороны.
— Розмайн, мне нужно за многим наблюдать и исследовать, — сказал Фердинанд. — Этот союз снова расшевелит бывшую фракцию Вероники, которая является опорой Георгины здесь, в Эренфесте. И вероятно это одна из причин ее приезда в герцогство… У меня не будет времени на то, чтобы неторопливо обсуждать результаты работы Раймунда. Неизвестно, что Георгина собирается делать, пока мы все будем заняты Дитлиндой.
Фердинанд был больше сосредоточен на Георгине, чем на собственной невесте, и хотя у него были веские причины для этого, но этот визит должен стать его шансом сблизиться с будущей женой.
— В таком случае, — сказала я. — Вам следует как можно раньше обратиться за помощью к моим матушкам.
— Госпоже Флоренции и Эльвире?
— Да. Госпожа Георгина и госпожа Дитлинда — обе женщины, так что я ожидаю, что они будут участвовать в чаепитиях только для женщин. Вы не сможете собрать информацию там. Моим матушкам удалось сформировать информационную сеть еще тогда, когда фракция Вероники только начала распадаться. Их действия должны быть достаточно плодотворны, и Юстоксу не придется переодеваться женщиной. Почему бы не встретиться с ними и не рассказать им, какая информация вам нужна?
Я была почти уверена, что Эльвира приложит все усилия, для того, чтобы получить любую информацию, которую захочет узнать Фердинанд. И можно было также быть уверенным в ее навыках сбора информации, все-таки то обилие любовных историй, которые она собрала, нельзя было списывать со счетов.
— Просить помощи, хм?..
Фердинанд не хотел доверять другим и был настолько талантлив, что многое он мог делать самостоятельно, поэтому ему крайне редко приходилось просить о помощи. Таким образом, он всегда сопротивлялся подобным ситуациям, когда ему нужно было сотрудничать с другими с целью взаимопомощи.
— Мы сильно заняты своими делами, поэтому может быть, мы могли бы просить их сократить свое пребывание в Эренфесте, — сказала я. — Кроме того, мы должны будем попросить их взять в качестве сопровождения того, с кем нам хотелось бы поговорить. До их визита еще есть время, и мы ничего не выиграем, если будем просто смиренно ждать. Переговоры с Аренсбахом займут много наших сил и времени.
— Я думаю, ты хочешь сказать, что это займет много моего времени. Боги… Ты хочешь, чтобы я сделал больше, чем уже делаю? — спросил Фердинанд, глядя прямо на меня.
— Но вам вообще не нужно ничего делать, Фердинанд. Это разговор между герцогствами. Разве вы не можете просто передать свои требования Сильвестру, а после оставить все на него? Вы должны попытаться максимально отстраниться от работы связанной с замком. Это важная часть обучения тех, кто примет на себя ваши дела.
— Ты действительно перенимаешь только худшие стороны своих опекунов… — пробормотал Фердинанд. Хотя он казался раздраженным, в конце концов он все же уступил моему предложению. Он рассказал Сильвестру о своей просьбе аубу Аренсбаху, попросил помощи у Флоренции и Эльвиры и стал посвящать свое время в том числе и моим занятиям для подготовки кандидатов в аубы.
***
Летом нижний город был переполнен торговцами из других герцогств, и незаметно пришло время церемонии звёздного сплетения. Незадолго до церемонии было проведено экстренное семейное собрание, в ходе которого обсуждался разрыв помолвки Экхарта и Ангелики.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Господин Бонифаций, госпожа Эльвира, мое сердце разбито из-за расставания с Экхартом, — сказала Ангелика, играя свою роль печальной юной девы. — Я хочу, чтобы на некоторое время меня оставили в покое, — не нужно было сомневаться, сейчас она декламировала строки, которые подсказывал ей Штернлюк.
— Боги! Ангелика! — воскликнула Эльвира, а ее глаза сверкнули искрой творца, когда начала торопливо записывать историю их потеряной любви.
Ангелика и я переглянулись, а затем обменялись одобрительными кивками и острожно поднятыми кулаками, в знак победы.
Эльвира писала довольно долго, заставляя меня задаваться вопросом о том, что именно она записывала. Когда она в конце концов остановилась, то подняла глаза и с улыбкой заговорила:
— Ангелика, я понимаю боль твоего разбитого сердца, но реальность совсем не похожа на любовные истории.
— Э?
— Если ты будешь просто ждать, пока твое разбитое сердце заживет, то тебе будет крайне сложно найти нового партнера для брака. Наш дом опозорит твоих родителей, если не предоставит тебе помолвки взамен разорванной.
Бонифаций кивнул в знак согласия. Из-за этого жеста он начал производить впечатление человека, который хотел, чтобы Ангелика вышла замуж именно за него. К сожалению, ее разбитое сердце не было принято как достойная причина для того, чтобы оставить ее в покое, и поиск нового партнера начался сразу на месте. Похоже, все ее усилия по заучиванию нужных слов пошли прахом.
— Ты должен жениться на ней, Лампрехт, — сказал Бонифаций. — Тебе нужна вторая жена.
Лампрехт без малейшего колебания замотал головой, отказываясь от этой чести.
— Как бы я не уважал ваше мнение, но я не могу обсуждать возможность взятия второй жены в то время, как Аурелия носит нашего ребенка. Я бы предпочел отложить этот вопрос, по крайне мере на несколько лет.
Его просьба была достаточно разумной — это было нормальным, когда вторую жену брали спустя годы после первой. И сейчас, когда Аурелия беременна, нам бы не хотелось создавать никаких острых ситуаций, которые могут навредить ей. Не говоря уже о том, что она приехала к нам из Аренсбаха, и Лампрехт не хотел бы рисковать оскорбить ее родину, взяв вторую жену так быстро.
— Значит ты, Корнелиус.
— Я уже заключил помолвку с Леонорой. Я не думаю, что это приемлемо жениться на ком-то старше ее, по крайне мере до тех пор, пока мы не заключим официальный брак, — ответил Корнелиус, избегая возможности взять Ангелику в качестве своей второй жены. В качестве оправданий для отказа он отчаянно цеплялся за неписанные правила дворянского этикета.
Получив отказ от обоих внуков, Бонифаций пробормотал о том, что Трауготт — единственный оставшийся вариант.
— Я понимаю, что это эгоистично с моей стороны, — сказала Ангелика, придавая своему лицу ужасно печальное выражение. — Но есть одна черта, которую я искренне желаю видеть в своем муже. Он не обязательно должен быть так же силен, как господин Экхарт, но я хотела бы попросить кого-то, кто хотя бы будет равен по силе господину Корнелиусу. Я не хочу быть связана с мужчиной слабее меня.
Услышав это, Бонифаций сжал руки в кулаки и торжественно заявил.
— Тогда у меня нет другого выбора , кроме как привести Трауготта в форму!
— Но сколько времени это займет? — спросила Эльвира, которая продолжала сохранять максимально реалистичный взгляд на вещи. — Господин Бонифаций, вы должны учитывать, что Ангелика еще долго будет на пике своей формы.
Бонифаций нахмурился.
— Если преобразование Трауготта будет невозможно провести вовремя, то либо Карстед, либо я, должны будем взять на себя ответственность. У меня нет других потомков, которые могли бы хотя бы надеяться соответствовать уровню Ангелики. Николаус, как мы знаем, еще слишком молод.
— Я не могу принять того, что Ангелика станет женой отца или вашей женой, дедушка, — не задумываясь вмешалась я. — Она слишком юна, — я повернулась к ней, ожидая увидеть, что она в шоке от такого предложения… но она улыбалась от уха до уха. На самом деле, сейчас она выглядела даже счастливее, чем весь день до этого.
— У меня нет проблем с этим.
Подожди, тебя все устраивает?! Ты совершенно не против выйти замуж за моего дедушку? Даже если он намного старше тебя? Ангелика, подожди секундочку… Твой вкус в мужчинах слишком сфокусирован на одной единственной черте!
Казалось, что Ангелика была счастлива выйти замуж за кого угодно, пока этот человек соответствовал ее критериям — будь то Трауготт, Карстед или даже Бонифаций, ей было все равно. Я была не единственной, кого шокировал этот факт. Эльвира баюкала голову, готовая поставить большой жирный крест на заметках о любви Экхарта и Ангелики, которые она сделала в первой половине нашего совета.
Карстед обернулся к Бонифацию.
— Я полагаю, что вы, отец, уже решили взять на себя ответственность за Ангелику, если ваши планы на счет ее брака провалятся. Но я все равно настоятельно рекомендую вам приложить все усилия к обучению Трауготта, — сказал отец, торопливо завершая семейное собрание. Я могла с уверенностью сказать, что сейчас он отчаянно пытался выкинуть из головы мысли о браке с Ангеликой.
***
Церемония звёздного сплетения прошла в мгновение ока, и как только был закончен ритуал в нижнем городе, Фердинанд и я переехали в замок. У нас не было мыслей о возможном возвращении обратно в храм до отъезда Георгины и Дитлинды.
Мы отправились на церемонию звёздного сплетения в дворянском районе. Она прошла в основном без происшествий и довольно мирно завершилась, если не считать некоторый ажиотаж, который возник после объявления о скором прибытии Георгины и Дитлинды. Большинство уже знали о женитьбе Фердинанда, так как эта новость была упомянута во время встречи после собрания герцогов, но некоторые дворяне, которые работали в провинциях, очевидно не знали об этом. Бывшая фракция Вероники внезапно подняла голову, и лидеры Эренфеста внимательно наблюдали за реакцией дворян.
— Как славно. Подумать только, господин Фердинанд женится на представительнице более крупного герцогства…
— Госпожа Георгина так сострадательна, если позволяет тому, кто однажды ушел служить в храм, сочетаться браком с ее дочерью.
Фердинанд с фальшивой улыбкой наблюдал за тем, как одни хвалили его удачу, а другие радовались возобновлению отношений с Аренсбахом.
У самой Эльвиры тоже была на удивление фальшивая улыбка, и она приглушенным голосом обратилась ко мне и Фердинанду.
— Госпожа Георгина всегда обладала исключительным умением переворачивать Эренфест с ног на голову, поэтому мы должны встретить ее со всей тщательностью. Ваши просьбы всегда немногочисленны, господин Фердинанд, но они очень весомы, — после она забормотала о том, как много ей пришлось вынести, когда она взяла меня к себе и обучала для того, чтобы я стала достойной высшей дворянкой.
— Я очень надеюсь услышать о ваших успехах, — сказала я, улыбаясь Эльвире и Флоренции. Я чувствовала, что это будет женская битва, слишком серьезная для того, чтобы я могла принять в ней участие. Им придется выйти на этот бой самим.
— Мы не возражаем против того, чтобы ты оставила госпожу Георгину нашим заботам, Розмайн, но ты должна будешь держаться как можно ближе к Фердинанду, — сказала Эльвира. — Чем больше он говорит с этой своей улыбкой, тем шире будет расти пропасть между ним и госпожой Дитлиндой.
Естественно, Вильфрид будет должен присоединиться ко мне, чтобы предотвратить любые слухи или возможные недоразумения в моих отношениях с Фердинандом. По той же причине, Шарлотта должна будет держаться от мужчины на расстоянии.
— Госпожа Шарлотта очень наблюдательна и умеет управлять окружением, она могла бы стать отличным миротворцем, — продолжила Эльвира. — Но поскольку ты проводила с Фердинандом больше времени, то ты лучше понимаешь его эмоции и мимику.
Мне нужно было оказывать Фердинанду как можно лучшую моральную поддержку, но я не была уверена в своей способности сделать это. На самом деле, мне, наоборот, казалось, что я буду только сковывать его.
— Так же мы не должны забывать о том, что они должны будут официально провести церемонию помолвки перед всем Эренфестом, — сказала Эльвира. — Госпожа Дитлинда, скорее всего, принесет магический камень для помолвки. Фердинанд подготовил камень для обмена?
Кровь отлила от моего лица. Во время наших занятий он готовил восстанавливающие зелья и защитные магические предметы, чтобы взять их с собой в Аренсбах… но я не видела, чтобы он готовил магический камень для помолвки.
— Боюсь, что нет, — ответила я. — Все это время он занимался моим обучением, и его главным приоритетом была подготовка храма к его отъезду.
Тем не менее, Фердинанд никак не мог отложить это, если Дитлинда предложит свой магический камень. В конце концов, Аренсбах заранее проинформировал нас о своем визите и его целях. Я создала ордоннанц и надиктовала сообщение.
— Господин Фердинанд, вы приготовили магический камень для помолвки? — я была уверена, что у нас еще есть время, чтобы исправить это упущение, но его ответ чуть не заставил меня упасть со стула.
— У меня уже есть один. Он содержит в себе все элементы, поэтому он подойдет ей, независимо от того, какими элементами она обладает.
— Постой! Разве магические камни не должны быть сделаны так, чтобы точно соответствовать элементам вашего партнера? — я хотела схватиться за голову. Магический камень со всеми элементами был хорош, но только для вида, с другой же стороны, он был доказательством полного равнодушия к вашему партнеру. — Есть предел тому, насколько грубым вы можете быть! По крайне мере, проконсультируйтесь с Аренсбахом о том, с какими элементами госпожа Дитлинда имеет сродство. Они могут подумать, что ваш камень для помолвки был приготовлен для кого то другого!
— Я сделал его во время занятий в дворянской академии, поэтому сомневаюсь, что может произойти подобное недоразумение, — был дан совершенно равнодушный ответ. Теперь я действительно схватилась за голову. У него не было никакой мотивации по отношению к этому союзу.
— Брюнхильда, это не вызовет проблем? — спросила я.
— Ну-у… Так как это камень со всеми элементами, то он мог бы понравиться ей, но все будет зависеть от слов, которые вырезаны на нем, — заметила Брюнхильда. Я ухватилась за эту тонкую ниточку надежды и спросила Фердинанда, какие слова были вырезаны на его камне. Он использовал самое простое из возможных посланий, чтобы камень после можно было передать кому угодно. Там было написано «Пусть мое сердце будет твоим». Естественно, что в такой ситуации даже Брюнхильда сдалась. Этот магический камень уже было невозможно спасти.
— Давай переделаем камень, — предложила я, посылая новый ордоннанц. — Ваш нынешний слишком плох. Ни одна женщина не оценит такое предложение.
— Он есть и останется. У меня нет желания тратить время на переговоры с Аренсбахом и создание нового камня. Если ты настаиваешь на том, чтобы у меня был магический камень, который соответствует ее элементам, тогда, как член моей семьи, изготовь его самостоятельно.
— Это не то, что я должна делать! Это не я выхожу замуж, знаете ли.
— Пока я вручаю ей этот камень с улыбкой и сладкими речами, все пройдет гладко. Бессмысленно и дальше обсуждать эту тему. Я занят.
После этого он перестал отвечать на мои ордоннанцы. Похоже он был твердо настроен не смотря ни на что использовать свой магический камень со всеми элементами.
Боги, есть ли на свете жених хуже?! Фердинанд — человек который меньше всего подходит для брака.
Он был так сосредоточен на Георгине и бывшей фракции Вероники, что почти не думал о своей невесте. Такими темпами Дитлинда полностью возненавидит его к тому моменту, как ей будет пора возвращаться домой.
— Мы должны обеспечить наилучшее обращение с госпожой Дитлиндой во время ее пребывания в Эренфесте, — сказала я. — Иначе ее мнение о Фердинанде будет безнадежно испорчено. Брюнхильда, Лизелетта, Рихарда, Оттилия — задача, которую нам предстоит решить отнюдь не из легких, но я вынуждена просить о вашей помощи в этом вопросе.
— Да.
Честно говоря, я не была хорошо знакома с романтическими жестами. Поэтому мне так же понадобится поддержка, чтобы все прошло удачно.
— Позовем Вильфрида, Шарлотту и Мельхиора, — сказала я. — Мы должны сделать так, чтобы грядущий визит был приятен для всех сторон.
Что угодно лучше, чем позволить Фердинанду так холодно относиться к своей невесте по ее прибытии. Я посоветовалась с последователями Вильфрида и Шарлотты о любимых сладостях Дитлинде и темах для разговоров, которые они узнали за время чаепитий для кузенов, которые они устраивали в академии, и которые посещал Вильфрид. А так же попросила их помощи в предстоящем сражении.
После наша подготовка стала более стабильной. Мы следили за тем, чтобы были подготовлены все необходимые комнаты, и обсуждали что подавать во время чаепитий и приемов пищи. А Фердинанд в это время посещал все больше встреч с членами бывшей фракции Вероники.
