После того, как наши гости из Аренсбаха покинули Эренфест, я погрузилась в свою подготовку к занятиям по курсу кандидатов в аубы для академии под руководством Фердинанда. Время летело с огромной скоростью, и прежде чем я успела это осознать, пришло время для летней церемонии совершеннолетия. Я провела ее без происшествий, пока Хартмут «нянчился» со мной. На самом деле, было немного страшно видеть такой его взгляд, просто лучащийся удовлетворением. В общем, одной совместной церемонии было достаточно для того, чтобы я приняла решение как можно быстрее научиться делать все самостоятельно, чтобы в будущем мне не потребовалась его помощь.
Вскоре после этого прошла осенняя церемония крещения, и было проведено собрание, посвященное празднику урожая. Одной из ключевых тем для обсуждения было то, какие священники куда поедут. Это была задача, которую обычно Фердинанд выполнял сам, но поскольку он был занят подготовкой документации для своих преемников, то мы с Хартмутом занимались этим вместо него.
— Праздник урожая, да? — спросил Хартмут. — Я хочу путешествовать с вами, госпожа Розмайн.
— Не будь смешным. У тебя есть свои обязанности как священника, Хартмут. Ты, что очевидно, не сможешь сопровождать меня.
— Я знаю, но это мое желание. В противном случае, по какой бы еще причине я остался во время весеннего молебна в замке и сосредоточился на обучении работе сборщика налогов? Нгх… Я был так глуп!
Ах, да. Прошедшей весной он остался в замке и сказал, что осенью будет сопровождать меня в качестве налогового служащего.
Собрание герцогов состоялось после того, как прошел весенний молебен. И именно после ее окончания Хартмуту было поручено сменить Фердинанда на его посту главного священника. Я понимала его разочарование от осознания того, что вся тяжелая работа была напрасной, но его страсть была порой утомительной.
Что-то мне подсказывает, что мы здесь надолго.
Тем не менее, каким бы раздражающим он бы не был сейчас, я была уверена, что он в совершенстве справится с порученной ему работой главного священника, когда придет время встречаться с другими священниками и отправляться в путь. Я полностью доверяла его талантам… но мне все равно было скучно выслушивать его жалобы и чрезмерные похвалы в мой адрес.
— Фран, Зам, давайте пока оставим Хартмута и сосредоточимся на подготовке списка священников, которых мы можем отправить в дорогу.
— Да.
Я проигнорировала Хартмута, пока он продолжал невнятно бормотать, и вместо этого вернулась к своей работе. В места с наиболее богатым урожаем мы собирались отправить тех священников, что наиболее серьезно подходят к своим обязанностям. Годы после свержения Вероники, в течении которых мы пользовались такой тактикой, привели к тому, что священники из бывшей фракции Вероники выполняли самую незначительную работу.
Когда список был готов, я попросила Хартмута и Зама доставить его в покои главного священника.
— Если он одобрит, все, что нам нужно будет сделать, это огласить наш выбор во время собрания. Ты ведь все равно будешь в его покоях, чтобы продолжать свое обучение, верно, Хартмут? Так что удачи.
К счастью, как только мы начали обсуждать серьезные вопросы, Хартмут прекратил причитать и присоединился к нашей дискуссии. Он был немного безумен, но все-таки его прямолинейность была его сильной стороной. Также было важно учитывать, что он потерял возможность сопровождать меня, только из-за того, что вызвался помочь взяв на себя должность главного священника. Он усердно трудился ради меня, так что мне казалось справедливым как-то вознаградить его.
Проблема в том, что я действительно не знаю, чего хочет Хартмут. Его последняя просьба была о благословении в честь совершеннолетия, так что…
Я ломала голову в поисках подходящих идей, вспоминая все ситуации, когда видела его счастливым или взволнованным.
Хм? Эм… Ха. Как странно. Это только мне только кажется, или все подобные случаи так или иначе имеют отношение ко мне?
С объективной точки зрения, его навязчивая идея была жуткой просто до ужаса. Долгое время не давая ему наград, я хотела увеличить дистанцию между нами настолько, насколько это возможно.
Нет, нет, нет. Я предполагаю, что есть какая-то сторона Хартмута, которую я не вижу. Я спрошу об этом кого-нибудь, кто более близок к нему. Уверена, что тогда мои волнения улягутся.
Я была знакома только с «последователем Хартмутом», но у него была и более личная сторона, о чем свидетельствует тот факт, что он начал свои отношения с Клариссой, не поставив меня в известность. Должно быть, у него было много других вещей, которые ему нравились. Я просто не знала о них.
Может быть Корнелиус знает…
Я обернулась к Корнелиусу. По-видимому, он и Хартмут общались между собой еще до своего крещения, ведь Эльвира и Оттилия были родственниками и довольно близкими друзьями.
— Корнелиус, у Хартмута есть еще какие-нибудь интересы, кроме меня? — спросила я, выжидающе глядя на него. — Он так старался, чтобы изучить работу налогового служащего, в дополнение к своим обязанностям моего главного служащего и будущего главного священника, но ему все равно не удастся сопровождать меня на празднике урожая. Поэтому я хочу как-то наградить его за его труды. Проблема в том, что мне ничего не приходит в голову…
Он ненадолго задумался, но затем выражение его лица стало выражать отчаяние.
— Я… извиняюсь, что бесполезен, — сказал он, глядя прямо на него. — Но ничего не приходит на ум. Тем не менее, я снова укрепляюсь в своей решимости быть начеку на счет Хартмута. Даже больше, чем раньше. Я буду защищать вас, чтобы ни случилось.
Похоже даже Конелиус не может ничего придумать…
— Филина? Родерих? — спросила я. Они часто проводили с ним время из-за совместной работы в качестве служащих-учеников, так что возможно они что-нибудь знали.
— Кто угодно?..
— К сожалению, не смотря на то, что с момента, как я начал работать с Хартмутом, прошло уже больше полугода, я до сих пор не видел, чтобы он интересовался чем-либо, не связанным с вами… — извиняющимся тоном сказал Родерих. Это действительно было не то, чтобы я хотела услышать. — Однако Хартмут — опытный служащий, поэтому я могу предположить, что он любит магические круги и инструменты.
Это теория казалась правдивой, Хартмут присоединился к беседе Фердинанда и Раймунда во время состязания герцогств. А также исцеляющий магический круг с места сбора взбудоражил его настолько, что он начал делать зарисовки. Эти вещи имели косвенное отношение ко мне, но я уверена, что его интерес к ним выходил за рамки интереса мной.
Пока я была в раздумьях, Филина кое-что придумала.
— Хартмут хочет стать служащим, на которого вы сможете положиться, — сказала она. — Так что возможно, вы могли бы посоветоваться с ним, когда будете делать магические инструменты или круги?
— Разве это можно считать наградой?.. Это больше похоже на увеличение его рабочей нагрузки.
— Мы говорим о Хартмуте. Я уверена, что он будет в восторге, — сказала она уверенно и с невинной улыбкой.
Максимум, что я могла сказать в ответ было:
— Я многое узнала, — после я ненадолго задумалась, и тут Дамуэль нерешительно высказал свое предположение.
— Это имеет отношение и к вам, госпожа Розмайн, но он очень интересуется благословениями, религиозными церемониями и божественными инструментами. Может быть, вы разрешите ему посмотреть особо ценные документы?
— Это хорошая идея. Таких документов в храме много.
Возможно, предоставление Хартмуту средств для исследования молитв и божественных инструментов вдохновит его запереться в своей потайной комнате, как это делает Фердинанд. В любом случае, это наверняка остановит его от одержимости мной.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
***
Закончив свою административную работу главного священника, Хартмут вернулся в покои главы храма. Я не теряла времени и решила привести свой план в действие.
— Хартмут… хочешь попробовать сделать божественные инструменты?
— Вы намерены дать мне божественные инструменты, госпожа Розмайн?! Если вы способны даже на это, то вы больше, чем просто святая. Возможно, богиня? Великолепно! Воистину великолепно! Слава богам! — воскликнул Хартмут, вставая в молитвенную позу. Его глаза сияли еще больше, чем когда-либо, но его восторг был совершенно излишним. Я, конечно же, не сделала ничего из того, о чем он говорил.
— Нет, я не такая, так что перестань молиться! — закричала я, отчаянно пытаясь прояснить это недоразумение. — Я просто объясню, почему я могу их делать, или вернее, метод, который я использую. Сможешь ли ты повторить его, будет зависеть только от тебя. Я, гм… Я подумала, что это могло бы послужить наградой за твою тяжелую работу, и извинением за то, что ты не можешь сопровождать меня во время праздника урожая. Это звучит хорошо?
Я была обеспокоена тем, что Хартмуту не понравится эта награда, но он преклонил колени передо мной с исключительно яркой улыбкой.
— Это величайшая награда, о которой я мог просить, и она должна привести к значительному прогрессу в моих исследованиях.
Казалось, научные вещи действительно были лучшей наградой для Хартмута. Успокоившись, что он не отверг мою идею и не потребовал взамен чего-то странного, я начала объяснять, как я получила божественные инструменты. Это было очень просто: нужно было подносить ману божественным инструментам в храме. Как только ты передашь достаточно, магические круги начнут приходить тебе на ум с относительной легкостью.
— Я смогла использовать щит Шуцерии примерно через полгода в качестве священницы. Возможно, совершеннолетний дворянин, как ты, добьется более быстрого прогресса, так как ты уже можешь использовать восстанавливающие зелья и другие подобные магические инструменты. Тем не менее, не становись настолько преданным своим исследованиям, чтобы постоянно пить зелья или позволять этому влиять и на другие аспекты своей жизни.
— Понял.
За восторженным Хартмутом стояли и другие мои последователи, которые с интересом прислушивались к разговору. Они казались довольно взволнованными перспективой научиться создавать божественные инструменты самостоятельно.
— Это звучит как отличная возможность для меня попробовать сделать свой собственный меч Бога Жизни, — сказал Корнелиус.
— Я не понимаю, какое это имеет отношение к тебе, Корнелиус. Я тот, кому госпожа Розмайн делает этот потрясающий подарок, а не ты, — сказал Хартмут. — Разве ты не должен сосредоточиться на своих обязанностях стража?
Пока они смотрели друг на друга, все еще улыбаясь, Филина заметила мое беспокойство и взяла слово.
— Гм, госпожа Розмайн… Если вы позволите Корнелиусу преподносить свою ману божественным инструмента, не перестанет ли это тогда быть наградой для Хартмута?
Хартмут утвердительно кивнул.
Я задумалась над ситуацией. Герцогство бы только выиграло от того, что больше людей будут преподносить свою ману божественным инструментам, а священники не будут страдать от недостатка маны и смогут сосредоточиться на других своих обязанностях, не беспокоясь о подношениях. Это, в свою очередь, облегчило бы бремя Фердинанда.
— Я бы с энтузиазмом приветствовала бы пожертвование большего количества маны божественным инструментам, если это не будет мешать вашим обязанностям, — сказала я. — Но в таком случае… Я полагаю, что мне нужно будет предоставить Хартмуту еще одну награду.
— Еще одну?..
— Есть что-нибудь еще, что тебя могло бы порадовать, Хартмут? Я предоставлю все, что в моих силах, — сказала я, спрашивая его собственное мнение.
Хартмут задумался над моим вопросом. Затем с неожиданно серьезным выражением лица он заговорил.
— Пожалуйста, начните полагаться на меня больше.
Я вообще не понимала о чем он.
— Я уже более чем достаточно полагаюсь на тебя, не так ли? — я заставляла его работать не только как моего последователя, но и как последователя в храме. Могу ли я положиться на него в чем то еще? Видя мое замешательство, Хартмут с сожалением сжал кулак.
— Мой статус как вашего главного служащего существует только на словах. Я не выполняю работу, которая ожидается от этой должности.
Служащие, которые служат последователями для членов герцогской семьи, должны были готовить ингредиенты для смешивания, а также помогать при создании зелий. То есть делать все то, что для меня до этих пор делал Фердинанд и его последователи.
Что ж, теперь, когда он упомянул об этом, Фердинанд дал мне все необходимое для подготовки к занятиям.
— Я чувствую, что приношу пользу в дворянской академии, а также в храме, но я хотел бы, чтобы вы больше полагались на меня, как на своего главного служащего, — повторил Хартмут.
Когда Хартмут был еще только учеником, и в моей свите не было взрослых служащих, он охотно следовал всем указаниям и советам моего опекуна Фердинанда. Однако теперь он больше не мог работать моим служащим в академии. По сути, он хотел начать заниматься научной работой в Эренфесте.
— Это облегчит жизнь и для господина Фердинанда, — добавил Хартмут.
— Я понимаю твое желание, Хартмут, но ты ведь предлагаешь мне добавить тебе больше работы. Можно ли это действительно считать наградой?
— Да, — сразу же ответил он. Его глаза сверкали от предвкушения так ярко, что я инстинктивно отпрянула. Я действительно не могу его понять.
— Но это же совсем не похоже на награду… — сказала я. По сути, я просто собиралась взвалить на его плечи большую ношу.
— В таком случае я прошу какой-нибудь ценный ингредиент или что-то другое. Но что мы будем делать с ним? Варить? Сделаем магический круг? Мне составить список всех ингредиентов, которыми вы владеете? — спросил Хартмут, снова пытаясь превратить свою награду во что-то полезное для меня. Я отчаянно пыталась придумать другую работу, которую могла бы ему дать.
— Э-э… Ты мог бы помочь мне сделать защитный магический инструмент для Фердинанда. Ты помнишь, как однажды эти чары отреагировали на камень, брошенный студентом из Иммердинка во время состязания герцогств? — спросила я, закатывая рукав, чтобы показать один из браслетов, которые Фердинанд заставил меня носить. — Я хотела бы наложить чары для защиты Фердинанда, если вдруг что-то подобное повторится. Я хотела бы не думая, дать ему все, что может понадобиться для его защиты.
— Я хочу создать один магический инструмент, который будет полон магических кругов, способных отразить любую атаку, — продолжила я. — И если это возможно, я хочу начать работать над этим прямо сейчас. Эта работа может потребовать много проб и ошибок.
Я показала Хартмуту несколько эскизов магических кругов, которые я сделала на основе чар, которые наложил на мои браслеты Фердинанд. Я хотела заключить их все в один магический инструмент. Хартмут посмотрел на меня, на мои записи, созданные на основе надежд и мечтаний, и улыбнулся. В его глазах светилась уверенность.
— Я понял. Это тот вызов, который мы должны преодолеть. Я приложу все силы, чтобы помочь вам.
Итак, Хартмут решил научить меня делать защитные магические инструменты. Я так же разрешила всем желающим предлагать свою ману божественным инструментам, если это не будет мешать их работе. Конечно, вскоре это перерасло в соревнование между Корнелиусом и Хартмутом, поскольку они поспорили, кто сумеет создать свой божественный инструмент первым. Все остальные мои последователи присоединялись к этому один за другим, и вскоре все божественные инструменты были заполнены маной.
