Я стремилась арестовать виконтессу Дальдольф, так что теперь, когда у нас были все нужные улики, я покинула покои главы храма, как только Фердинанд дал на это добро. Хартмут сопровождал меня, вместе с моими рыцарями сопровождения, аргументируя это тем, что его долг, как следующего главного священника, вернуть писание ради меня.
— Ты прав, нам нужно вернуть мою книгу, — согласилась я, не став отказываться от его сопровождения.
— Да, — кивнул он. — Нашей святой абсолютно необходимо ее писание.
В такие моменты Хартмут был очень сильным союзником. Я усилила свое тело магией в большей степени, чем обычно, и выбежала наружу на максимально возможной скорости. Я уже задыхалась, когда добралась до дверей, но сдаваться было нельзя.
Я верну свою книгу, несмотря ни на что. Я даже без колебаний устрою кровавый карнавал, если это потребуется!
Я запрыгнула в своего ездового зверя, схватилась за руль, уже готовая взлететь и тут… остановилась. Торопясь вернуть свое писание, я совершенно упустила из виду одну важную деталь.
— Гм, Фердинанд… где находится поместье графа Дальдольфа?
— Что?! — воскликнула Юдит, — госпожа Розмайн, вы убежали, даже не зная, куда нужно идти?!
— Сейчас это не имеет значения, — ответила я, дав им ответ, заставивший моих рыцарей сопровождения понурить плечи. — Важно то, что у меня есть стремление к успеху.
Фердинанд был рядом со мной, на своем собственном ездовом звере, чтобы не отставать от меня, спешащей на всех порах, ему было достаточно просто идти быстрым шагом.
— Следуй за мной, — сказал он. — Я предполагаю, что ты сможешь создать проблемы только в том случае, если прибудешь туда раньше меня.
***
По прибытии в поместье Дальдольфов выяснилось, что рыцари уже взяли дом под охрану. Когда мы приземлились, они подошли к Фердинанду, и сообщили, что как и ожидалось, в доме сейчас только виконтесса Дальдольф. В ее родной провинции еще не выпал снег, поэтому остальные члены ее семьи все еще оставались в летнем поместье.
— Она пытается свести к минимуму побочный ущерб или просто действует в одиночку, чтобы ее родные не пытались ее остановить?.. — Фердинанд бормотал себе под нос и отдал рыцарям инструкции, как они должны действовать дальше. Я наблюдала за ними краем глаза стоя на парадном крыльце, а после попросила Хартмута постучать в дверь.
Поймите, я прошу Хартмута стучать не только для того, чтобы Фердинанд не ворчал о том, что я «не женственная» и «неотесанная». Все из-за того, что я слишком низкая и не могу дотянуться до дверного молотка. Это ужасно!
Пока я смотрела на дверной молоток в форме коровы высоко над моей головой, дверь открылась и я увидела ухоженного, строгого старика. Возможно старшего слуги виконтессы Дальдольф. Он с удивлением посмотрел на моих последователей, после на меня и несколько раз моргнул.
— Разве это не госпожа Розмайн? — спросил он. — Могу я спросить, какое у вас дело? Мы не получали никаких запросов, поэтому я не думаю, что у вас запланирована встреча с госпожой.
По понятным причинам мы не договорились о встрече перед тем, как приехать сюда, чтобы схватить виконтессу.
— Я хочу видеть виконтессу Дальдольф, — с улыбкой произнесла я. — Ты отведешь нас в ее покои?
— Я не могу пропустить вас внутрь, если у вас не назначена встреча. Вы должны знать об этом, госпожа Розмайн, — вежливо, но твердо отказал нам старик.
Вместо ответа я достала свой штап и связала его полосами света. Фердинанд сказал, что мы можем задерживать любого, кто попытается нас задержать, и я не позволю никому встать между мной и моей книгой.
— Госпожа Розмайн?! — закричал слуга. На мгновение он пошатнулся, потеряв равновесие из-за того, что больше не может шевелить руками, а затем он рухнул на пол, и выражение его лица выражало смесь шока и замешательва.
— Итак, где находятся покои виконтессы Дальдольф? — спросила я, давая ему последний шанс сотрудничать с нами.
— Я не могу ответить.
Даже будучи связанным, мужчина отказался разглашать какую-либо информацию. Без сомнения, он был образцовым слугой, и по этой причине я перестала тратить на него время и пошла глубже внутрь поместья.
— Очень жаль, что ты не хочешь говорить, но все дворянские поместья имеют схожую планировку. Я полагаю, что ее покои находятся в жилой части поместья, и поэтому поиски не займут много времени.
— Может, вы и приемная дочь герцога, госпожа Розмайн, но вы действительно верите, что вам сойдет с рук преступление связанное с удержанием слуги и проникновением в дворянское поместье в отсутствие его хозяина? — спросил мужчина с решительным блеском в глазах, который не блекнул не смотря на его затруднительное положение.
Я оглянулась на него и хихикнула, чувствуя, как мана течет по моему телу.
— Вай, вай… Разве не точно так же действуют Дальдольфы? Виконтесса Дальдольф схватила моих слуг и проникла в храм в мое отсутствие. А ведь она тоже не назначала встречи, и более того, она украла очень важную для меня вещь. Я считаю, что вы не имеете права критиковать меня, когда я просто плачу вам вашей же монетой.
— Где комнаты виконтессы Дальдольф? Отвечай.
— Нгх… Грк!
Я даже почти не давила на него маной, но его глаза вдруг закатились, изо рта у него пошла пена. Он потерял сознание.
Ну, что же.
Это не меняет того, что мне нужно сделать. Я направилась к третьему этажу, где обычно находились покои хозяев.
— Розмайн, разве ты не должна использовать своего ездового зверя? — вдруг спросил Фердинанд с явным раздражением. Но прежде, чем я успела ответить ему, где-то над нами раздалась серия громких взрывов. Это определенно был не тот звук, который ожидаешь услышать в дворянском поместье.
— Это из женской части дома! Быстрее!
— Юдит, Ангелика, оставайтесь с Розмайн! — рявкнул Фердинанд, а затем помчался вверх по лестнице вместе с рыцарями сопровождения. Их скорость была совсем на другом уровне.
Я лихорадочно призвала пандочку, забралась внутрь и помчалась за ними.
— Сделай это, Экхарт!
— Да!
Я догнала их как раз вовремя, чтобы увидеть, как мои рыцари сопровождения достают свои штапы, пока Экхарт уже вышибал дверь, которую он только изрезал. Следующее, что я ощутила, это ужасный смрадный запах, от которого меня чуть не вырвало. Фердинанд и Экхарт застыли в дверях, в шоке глядя на то, что было внутри.
— Розмайн, назад! — приказал Фердинанд.
— Правильно!
Все еще сидя в своем пандобусе я отскочила от входа в комнату. Дамуэль и Корнелиус тоже смогли заглянуть внутрь и теперь выглядели побелевшими до синевы.
— Что там? — спросила я.
— Трупы, — просто ответил Юстокс. — Кровь разбрызгана по всей комнате и скапливается под телами трех женщин. Кажется, что им снесло головы, если учесть то, что теперь их шеи заканчиваются изуродованными культями.
— Уу! Слишком много информации!
Я зажмурилась и уставилась себе под ноги. Чтобы я ни говорила о желании устроить кровавый карнавал, на самом деле я не представляла, что может быть столько крови.
Это слишком реально, и куда более жестоко и страшно, чем я ожидала.
— Должно быть, она убила их и себя, заметив наше прибытие. Ее решимость была слишком сильна… — со вздохом сказал Фердинанд, входя в комнату. Юстокс, Экхарт и мои слуги-мужчины последовали за мной, а я спряталась в углу коридора, подальше от этого ужасного зрелища. Мои женщины-рыцари остались со мной, чтобы охранять меня.
Настоящие кровавые карнавалы пугают…
— Госпожа Розмайн, виконтесса Дальдольф, кажется, оставила записку, — сказал Хартмут, принеся мне письмо, явно написанное в спешке. Она проклинала мой род и заканчивала свое послание дерзкой фразой: «Я не позволю тебе завладеть моими воспоминаниями. Постарайся найти то, что ты потеряла, если сможешь».
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Если мы не сможем это найти, то Фердинанд и я — два человека, которые несут наибольшую ответственность за смерть Шикикозы, — опозоримся, а герцог столкнется с проблемами из-за утраты единственного экземпляра писания. Одного этого было достаточно, чтобы удовлетворить гнев виконтессы Дальдольф. Она была в отчаянии, когда увидела, как ее дом отреагировал на казнь ее сына, и хотела отомстить Фердинанду и мне, даже не смотря на то, что это будет смертным приговором для ее семьи. Ее кипящая ненависть и слишком яркие эмоции буквально просачивались сквозь каждое слово на залитой кровью бумаге.
— Значит, она втянула в это свою семью против их воли… — сказала я.
— И слуг, которые погибли вместе с ней, тоже полагаю. Должно быть, они были вовлечены в этот заговор, раз она зашла так далеко для того, чтобы гарантировать, что их воспоминания не смогут быть прочитаны.
Виконтесса убила не только себя, но и всех причастных к подмене писания. Было ясно, что цель наших поисков далека от завершения.
— Ну, теперь мы понятия не имеем, где может быть наше писание, — сказала я. Я предполагала, что мы найдем его после того, как схватим виконтессу, но она тщательно избавилась от всех зацепок, за которые мы могли бы ухватиться. Теперь мы понятия не имели, где искать.
— Учитывая внезапность самоубийства, — заметил Хартмут. — Мы можем заключить, что она не ожидала нашего визита. Писание должно быть все еще находится в поместье, а если нет, то здесь могут быть подсказки насчет того, где оно может быть.
Самостоятельно найти писание было трудно. Мы не могли открыть потайную комнату виконтессы Дальдольф без помощи ее мужа, и маловероятно, что мы получим какую либо помощь от ее верных слуг. Можно было прочитать воспоминания слуг сверху донизу, но это неизбежно сделало бы этот инцидент достоянием общественности.
Что нам делать? Нам нужен виконт для того, чтобы он помог нам в наших поисках, но я не могу представить, что он легко согласится на подобное.
— Розмайн, скажи рыцарям снаружи помочь нам, а после возвращайся в замок вместе с моими рыцарями сопровождения, — сказал Фердинанд. — Добейся встречи с аубом и расскажи ему обо всех обстоятельствах, а также попроси вызвать гиба. Я сохраню место преступления и соберу информацию, прежде чем последовать за вами. Мы знаем, что здесь погибло три человека, но я должен подтвердить, что один из этих трупов действительно принадлежит виконтессе Дальдольф.
Просто стояние на месте не приблизит меня к поиску писания, поэтому я сразу же отправила ордоннанц Сильвестру с просьбой о срочной встрече, а после отправила еще одно сообщение Рихарде, предупредив, что возвращаюсь в замок. После я попросила рыцарей сопровождения помочь Фердинанду, и отправилась с оставшимися в замок.
Сильвестр явно чувствовал, что моя просьба крайне серьезна, вероятно потому, что Фердинанд уже рассказал ему о краже писания, а Карстед доложил об информации собранной из воспоминаний Эгмонта. Он вызвал нас, как только Фердинанд прибыл в замок, и когда мы пришли, в его кабинете не было никого лишнего.
— Что случилось? — спросил Сильвестр, и его темно-зеленые глаза в упор смотрели на меня.
Фердинанд шагнул вперед.
— Виконтесса Дальдольф и несколько ее слуг мертвы. Я могу подтвердить, что виконтесса не была убита посторонним человеком, а ее слуги погибли от ее маны. Она взорвала их головы, а после и свою собственную, чтобы ни одно из их воспоминаний не могло быть считано.
— Этого не может быть… — пробормотал Сильвестр. Он крепко зажмурил глаза, а затем вздохнул. — Нам нужно немедленно вызвать гиба, расследовать причастность его дома и позаботиться о них. Это… не облегчит наши планы на зиму.
Он имел в виду чистку бывшей фракции Вероники. Сильвестр нахмурился, не в силах предсказать, как это повлияет на их планы на зиму.
— Сильвестр, ты собираешься казнить всех Дальдольфов за это? — спросила я.
— Они украли наше писание и пытались убить мою приемную дочь, — ответил он. — Вполне естественно, что весь дом будет признан виновным в этом.
— Может быть, это и естественно, но… не является ли наказание невиновных людей причиной того, что Юргеншмидт в настоящее время страдает от нехватки дворян? Разве убийство просто из-за родства не является причиной того, что во многих герцогствах есть проблемы с управлением территорией? Мы уже называли чистку глупостью за то, какой ущерб она нанесла стране, так что было бы еще большей глупостью усугубить эту проблему на своей собственной территории.
— И что ты предлагаешь сделать?
— Используем щит Шуцерии, чтобы подтвердить, есть ли у них какой либо злой умысел, свяжем их клятвами, если никакого умысла нет, а после позволим им жить своей жизнью?
Точно так же, как существовали магические инструменты, с которыми мог работать только ауб, были и магические инструменты, с которыми могли работать только гибы. Средний уровень маны в нашем герцогстве рос благодаря моему методу сжатия, но у нас все еще не было возможности так легко разбрасываться кадрами.
— Дети в дворянской академии смогут избежать смерти, если принесут посвящение имени, так? — спросила я. — Я думаю, что любой взрослый, который не проявляет враждебности, должен получить такое же право.
Мое предположение было встречено крепко сжатыми руками. Не Сильвестра, а Карстеда.
— Это значило бы, что все те, кого мы казнили по этой причине в прошлом, были убиты без необходимости, — сказал он.
— Отец, если один член дома зол, это не значит, что все люди в этом доме злы. Мы должны сделать так, чтобы преступления принадлежали только тем, кто их совершал, иначе эти цепи ненависти никогда не порвутся. Мы можем проверить наличие злых намерений при помощи щита Щуцерии, так что давайте станем теми, кто разорвет порочный круг.
Мое предложение обещало большие проблемы, если бы мы просто поверили Дальдольфам на слово, но использование щита Шуцерии гарантировало, что мы действительно сможем узнать их истинные намерения. Это разумно — использовать имеющиеся в твоем распоряжении инструменты и увеличивать нашу поддержку среди дворян.
— Тем не менее, это кажется недостаточным наказанием за попытку убийства члена герцогской семьи… — сказал Сильвестр.
— О, ты уже забыл? — спросила я. — Если мы вернем наше писание, то этого инцидента никогда не было. И у нас нет причин для публичного обвинения. Мы можем принудить их тайно принести клятвы и закончить все на этом.
Сильвестр задумался, глядя на меня через прищур, и казалось, что он смотрит мне прямо в душу. У него было лицо настоящего правителя, и я невольно встала ровнее.
— Розмайн, почему ты идешь на все, чтобы защитить род Дальдольф не смотря на то, что их госпожа пыталась тебя убить? — в конце концов спросил он. — Если ты позволишь им жить, то тоже самое может случиться снова. Устранить их — лучший выбор для твоей собственной безопасности.
— Если предложить им способ выжить, то они будут более усердны в поисках моей книги.
Мы ничего не знаем о виконтессе Дальдольф, поэтому было бы гораздо эффективнее, если бы поиски проводили люди, которые куда лучше знакомы с ее личностью и привычками. Если мы дадим остальным Дальдольфам шанс избежать казни, то гиб наверняка мобилизует весь свой род, чтобы помочь нам. И это облегчит поиск ее тайной комнаты и допрос последователей.
— В нынешней ситуации, — продолжила я. — Казнить тех, кто не питает злого умысла — плохая идея. Мы должны дать им шанс остаться в живых и посвятить себя помощи нам.
Убийство всех членов рода могло иметь некоторое преимущество, но цена была слишком высокой. Люди часто теряют рассудок и начинают действовать не обращая внимания на последствия, когда точно знают, что их семья вот вот будет убита, но если мы дадим им спасательный круг, то можем ожидать, что гиб сделает все возможное для того, чтобы защитить свой дом и свою землю, — это его работа.
Карстед с раздражением смотрел на меня, но вот Сильвестр весело усмехнулся.
— Хм… Хорошо, — сказал он. — Честно говоря, я уже рву на себе волосы от мысли о том, сколько дворян мы потеряем в результате чистки бывшей фракции Вероники. Я проверю Дальдольфов этим твоим ветровым щитом и дам им возможность обелить себя.
***
Поскольку мы решили, что весь этот инцидент с писанием не должен стать достоянием общественности, то нашу встречу с гибом Дальдольфом тоже нужно было сохранить в тайне. Сильвестр сказал, что нам нужно отправиться в его летнее поместье, а перед этим мы все соберемся в одной определенной комнате, откуда мы сможем незаметно улизнуть и куда так же незаметно вернемся, когда закончим со всеми делами.
— Ауб сказал, что планирует улизнуть от своих слуг, но как именно он сделает это? — спросила сбитая с толку Леонора.
Я знала об уловках Сильвестра больше, чем она. Поэтому я просто ждала, как и было сказано и смотрела в окно. Мы собрались в комнате с большим балконом, который сейчас был залит солнечным светом.
— Готово, — сказал Сильвестр, который появился вместе с Карстедом буквально из неоткуда. — Идемте.
— Как ты сюда попал? — спросила я, ведь точно видела, что дверь в комнату не открывалась.
— Комбинация коридоров для слуг и тайных ходов, которыми могут пользоваться только герцоги. Вряд ли кто-то, кроме меня смог бы совершить такой идеальный побег.
Я в полном недоумении покачала головой, когда он гордо выпятил грудь. Неужели этим можно было хвастаться?
Сильвестр открыл дверь на балкон и обернулся.
— Хорошо, Розмайн. Создавай своего ездового зверя. Мой будет слишком выделяться, поэтому мы с Карстедом поедем с тобой.
Это правда, ездовой зверь Сильвестра полностью бы подорвал наше желание действовать тайно. Он был единственным человеком, который пользовался трехголовым львом, поэтому если он будет путешествовать на нем, то каждый поймет, что это ауб куда-то отправился. Я немного увеличила размеры пандочки, прежде чем позволить Сильвестру и Карстеду забраться внутрь.
— Ох! — воскликнул Сильвестр, его глаза ярко сверкали, когда он осматривал мой пандобус изнутри. Я могла сказать, что он хотел бы засыпать меня вопросами, но поскольку Юдит сидела на пассажирском сидении, он проявлял некоторую сдержанность, чтобы сохранить свою репутацию как правителя.
Как только все пристегнулись ремнями безопасности, я подняла нас в небо.
