Я попросила подготовить отдельную комнату и вместе с Гретией направилась туда.
Гретия являлась ученицей четвертого курса. Как и Юдит, она была на год старше меня. Девочки работали вместе, когда были на втором курсе, ведь тогда «комитет по повышению успеваемости» был создан впервые. Самые прочные отношения у них были именно со своими однокурсниками, а не с более старшими или младшими учениками. Это объясняло, почему Гретия часто буквально пряталась за Юдит. Редко можно было встретить дворянина, который вел бы себя настолько робко.
Гретия всегда заплетала свои серые, словно седые, волосы в тугую косу, которая спускалась до ее спины. Это было похоже на прическу, которую носила Лизелетта, но Гретия всегда следила за тем, чтобы ни одна прядь не выбивалась наружу. Ее одежда была совершенно безвкусной, вероятно это был ее сознательный выбор для того, чтобы как можно меньше выделяться, но к несчастью для нее, она была поразительно хорошо развита для девушки своего возраста. Поэтому мой взгляд невольной опускался к ее груди.
— Гретия, — обратилась к ней я.
— Д-да? — отозвалась она. Наш разговор только начался, а она уже казалась мне какой-то мрачной затворницей. Ее выражение лица совершенно не выражало эмоций, но голос дрожал, а пальцы были крепко переплетены между собой.
— Я слышала от Юдит, что ты хочешь посвятить мне имя.
— Да, госпожа. Пожалуйста, примите мою клятву.
— Для начала я хочу услышать твои мотивы. Тебе ведь уже не нужно идти на это для того, чтобы выжить, верно?
Гретия посмотрела на Матиаса и Лауренца с дрожью в глазах, а затем опустила взгляд в пол.
— Мне нужен опекун… — наконец сказала она.
— Опекун? Но зачем…
Я замерла на полуслове. Дети из бывшей фракции Вероники, конечно же, не могли стать моими последователями, если не принесут клятву.
— Это… мой единственный шанс, — сказала Гретия, вскидывая голову и с отчаянием глядя на меня. Ее глаза до сих пор были прикрыты челкой, так что я впервые смогла рассмотреть их должным образом. Они были приятного голубовато-зеленого цвета.
— Это моя единственная надежда, — повторила Гретия.
— Извини, но… я не понимаю, — сказала я.
Гретия поджала губы и достала магический инструмент, блокирующий звук.
— Я не хочу, чтобы другие знали о моих семейных обстоятельствах.
Я взглянула на Рихарду, молча спрашивая ее: «Безопасно ли мне соглашаться на это?» В ответ она приказала Брюнхильде проверить магический инструмент, чтобы убедиться в его безопасности. Из-за недавнего инцидента мои последователи были особенно осторожны с различными предметами, к которым я прикасаюсь, поэтому Брюнхильда тщательно проверила его на наличие яда или каких-либо опасных магических кругов. Все было сделано так быстро, что я не могла не поразиться скорости, с которой мои последователи адаптировались к новым обстоятельствам.
Закончив проверку, Брюнхильда вручила мне магический инструмент, блокирующий звук. Тем временем Гретия внимательно наблюдала за мной, желая убедиться, что я крепко держала инструмент в руках. Ее признание действительно было чем-то, что она не хотела раскрывать другим.
— Я… Родилась в храме, — наконец призналась она.
— Э… Что?
— Я дочь священника и священницы в синих одеждах. По крайней мере мне так всегда говорили.
Я могла только пораженно слушать ошеломляющий рассказ Гретии. По ее словам, все началось еще до королевской чистки. До того момента, как храм испытал нехватку маны, когда еще было много священников и священниц в синих одеждах. Выражение «священник в синих одеждах» неизменно вызывал у меня в голове ассоциацию со стариками без особого запаса маны, но видимо, так было далеко не всегда.
По словам Гретии, в те старые времена у священника и священницы из низших дворян был тайный роман. Они пытались сохранить свои отношения в секрете, но все раскрылось, когда священница забеременела.
— Они не могли пожениться из-за того, что находились в храме, — объяснила Гретия. — Моя родная мать спросила, могут ли она и священник вернуться в свои семьи и пожениться после этого, но ее высмеяли за то, что она обратилась с просьбой, которая явно не соответствовал ее происхождению. В конце концов ее приняли назад, но сочли пятном на репутации семьи и поселили в боковом здании. Мне сказали, что моя родная мать больше никогда не видела священника, которого любила.
Так родилась Гретия. Политические браки играют важную роль в обеспечении безопасности рода. Девочка жила вместе с матерью в боковом здании до своего крещения, и все это время ее мать ворчала о том, насколько лучше была бы ее жизнь, если бы она не была обременена ребенком.
— До того, как она забеременела мной, моя родная мать получала поддержку от своей семьи и дополнительное финансирование из казны герцогства. Ее баловали, когда она путешествовала по провинциям во время ритуала, дарили деньги и подарки. Верные служители и служительницы в серых одеждах обеспечивали все ее повседневные нужды — это был разительный контраст с тем обращением, которое она получала в боковом здании. Она очевидно, была очень счастлива с мужчиной, которого любила. То есть до того момента, как родилась я и все испортила.
Затем произошла чистка и массовое переселение в Центр. В результате этого каждое герцогство остро ощутило нехватку дворян и храмовых детей стали возвращать в дворянское общество. Гретия провела свою жизнь до этого момента воспитываясь как слуга, не имеющая шансов стать дворянкой, но обстоятельства привели к тому, что ее ману все-таки измерили. Следующей новостью, которую она получила, было известие о том, что старший брат ее биологической матери и его первая жена удочерят ее для того, чтобы после использовать для выгодного политического брака.
— Они крестили меня и стали моими родителями… но при этом ни разу не показали мне ни малейшего следа тепла или привязанности, — продолжила Гретия. — Они просто снова и снова говорили мне не ставить их в неловкое положение и не навлекать на них позор, как это делала моя мать. Ведь в их глазах я была просто инструментом, который они могли использовать для получения политических выгод, — она крепко сжала пальцами свою юбку. — Мои братья зовут меня «храмовой девочкой» и насмехаются над моими седыми волосами, говоря, что это делает меня похожей на старуху… и когда в довольно раннем возрасте мое тело начало стремительно развиваться, они начали дразнить меня, говоря, что я корова. Я никогда не знала покоя в этом доме.
Это был первый раз, когда я общалась с кем-то, кто бы так резко изменил свою судьбу после крещения. Я также впервые узнала, что с теми, кого крестят в другую семью, иногда обращаются хуже, чем с родными детьми их новых родителей.
Матушка, конечно же, заботится обо мне так же, как и о своих настоящих детях…
Она подготовила для меня покои, позаботилась о том, чтобы мне сшили несколько нарядов для крещения, и позаботилась о том, чтобы я стала настоящей высшей дворянкой. Мои старшие братья никогда не запугивали меня. На самом деле наоборот, моя семья всегда делала все, что было в их силах, чтобы уберечь меня. Я ожидала, что даже если бы герцог не удочерил меня, все бы продолжалась точно так же.
— Моя семья — средние дворяне, — сказала Гретия. — Мы не занимали особо важной позиции в нашей фракции. Поэтому они просто хотели выдать меня замуж второй или третьей женой. Но я никогда не чувствовала себя плохо из-за такого будущего.
Гретия хотела покинуть свою семью с надеждой на то, что в новом месте с ней будут обращаться нормально, как и с любым другим дворянином. И ей было не важно, получит ли она желаемое через политический брак или каким-то другим образом. Она даже не возражала против того, чтобы выйти за мужчину, который годился бы ей в отцы. Побег из ее нынешней ситуации, по крайней мере, спасет ее от клейма «храмовой девочки».
— Когда появилась необходимость посвятить вам имя, мне показалось, что сами боги протянули мне свои руки, чтобы спасти меня, — продолжила Гретия. — Это был шанс наконец отказаться от этой «семьи» и служить господину или госпоже, которого я выберу для себя сама. В связи с этим я подумала, что святая Эренфеста, которая проявляет сострадание даже к сиротам из приюта, не будет испытывать презрения ко мне, рожденной от священницы. Я думала, что вы, примете меня такой, какая я есть.
Гретия считала себя недостаточно квалифицированной для работы моей слугой, но новость о том, что она могла бы сосредоточиться на моем обеспечении необходимым, а не на контакте с окружающими, похоже принесла ей душевное спокойствие.
— Но в конце концов мои родители смогли избежать казни. Услышав эту новость, я подумала только о том, что больше не могу изображать скорбь и без лишних сложностей посвятить вам имя, — сказала Гретия, и ее внутреннее отчаяние было видно как никогда ясно. А ведь остальные дети из бывшей фракции Вероники ликовали от этой новости. — Я полностью уверена, что даже если мой отец не будет казнен, он все равно замешан в каких-то тяжких преступлениях. Кто-то другой мог придумывать планы и отдавать приказы, но я видела, как много он делает из-за того, что не может отказать в этих просьбах.
Гретия вздохнула и продолжила:
— Я не могу представить, чтобы кто-то захотел жениться на дочери преступника. Вместо того, чтобы найти кого-то, кто будет хорошо со мной обращаться, мои родители будут отчаянно пытаться отдать меня хоть кому-то, чтобы немного улучшить свое положение. Меня постоянно унижали дома, поэтому я развила в себе талант чтения намерений окружающих людей и научилась понимать, какое будущее меня ждет. И сейчас я вижу, что у меня почти нет шансов на хорошее будущее.
Опустив взгляд Гретия продолжила объяснять, что когда она праздновала возможность посвятить мне имя, худшим сценарием, который она могла предположить, было как раз выживание ее семьи. Она считала факт того, что ее ожидания сбылись, доказательством ее навыка предсказывать будущее.
— Гретия, посвятить кому-то имя, — означает отдать в руки этого человека свою жизнь, — сказала я. — Если твой господин или госпожа падет, то и ты тоже. Конечно я сделаю все возможное для того, чтобы подобное никогда не произошло, но нет никакой гарантии, что я не пройду тот же путь, что и госпожа Вероника, которая потеряла всю свою власть и была заключена в тюрьму. Не говоря уже о том, что есть много областей, в которых мне не будет хватать навыков или знаний, как твоему опекуну. Ты все тщательно обдумала? — я все никак не могла отделаться от ощущения, что она смотрит на меня сквозь розовые очки и поэтому игнорирует все мои недостатки.
— Я разговаривала с Родерихом и Юдит. Вы с уважением относитесь даже к простолюдинке-музыканту и вашим поварам, не так ли? И вы приняли меры, чтобы Родерих никогда больше не встречался со своей семьей. Я уверена, что мое решение правильное, — Гретия слегка улыбнулась, а затем добавила: — В конце концов я начинающая слуга. Я могу собрать необходимую мне информацию, — улыбка Гретии исчезла с ее лица, так же быстро, как и появилась, сменяясь серьезным выражением. — Я… знаю, что сейчас у вас слишком мало последователей. Я приму любой приказ, даже если вы скажете мне служить вам всю жизнь и никогда не выходить замуж. Или, если честно, это возможно то, чего я бы и хотела. Пожалуйста, примите моё имя. Я умоляю вас.
Я чувствовала подавляющую тревогу в ее голове. Это действительно ее последний шанс.
— Я уже приняла решение о том, что приму твоё имя, — сказала я. — Если ты все еще хочешь этого, то я не буду тебе отказывать.
— Я очень вам благодарна, — сказала Гретия, и на ее лице появилась нежная улыбка.
Именно в этот момент я по настоящему осознала всю тяжесть моего долга перед Гретией. Я должна была защитить ее улыбку, убедиться, что в будущем она не будет мрачно смотреть на пол под своими ногами. Я вернула ей магический инструмент, блокирующий звук, а затем сообщила своим последователям, что приму ее клятву.
— Давайте соберем ингредиенты для Мюриэллы и Гретии в следующий день земли, — сказала я.
— Да, — ответили все.
Матиас встретил мое предложение довольным взглядом.
— В таком случае, как только мы вернемся в общую комнату, я объясню всем, как можно собрать качественные ингредиенты, необходимые для создания камня для посвящения имени. Я знаю один особенно эффективный метод.
Итак, мы вернулись в общую комнату. Вильфрид и Шарлотта выглядели обеспокоенными, когда увидели меня. Но я улыбнулась им и просто сказала:
— По словам Матиаса, существует один довольно эффективный метод сбора высококачественных ингредиентов.
— Далеко не каждый день вы сможете находить магических зверей, которые будут так же богаты на ману и иметь такое же множество стихий, как танисбефален, — заметил Матиас. — Кроме того, магические звери такого уровня, как правило, слишком сильны для того, чтобы служащие и слуги могли собрать с них материалы. Это может занять много времени, но я считаю, что нам стоит использовать надежные и неспешные методы.
Я кивнула. Если бы повсюду бродили магические звери вроде танисбефалена, то слова «ужасно» было бы недостаточно, чтобы описать это. Матиас собирался дать нам, по сути, профессиональные советы по сбору ингредиентов, так что даже дети, которые не собирались посвящать имя, подошли поближе, чтобы послушать.
— Ну, так каким методом ты пользуешься? — спросил Вильфрид.
— Нужно прийти на место сбора и покрасить плод тайганема¹ своей маной, а затем скормить этот окрашенный фрукт магическому зверю. Мана внутри заставит магического зверя раздуться до огромных размеров. В этот момент вы должны убить его, и получить магический камень. Я открыл для себя этот метод, после того как наблюдал за тем, как госпожа Розмайн увеличила сокровище Дункельфельгера во время игры в диттер в свой первый год.
Похоже, что плоды тайганема, которые можно было собрать на месте сбора Эренфеста, имели такие же эффекты, что и рюэли.
— Однако, — продолжил Матиас. — Есть одна проблема. Плод тайганема может вместить только одно сродство маны за раз. Вам нужно будет покрасить его столькими элементами, сколько у вас есть.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Прежде чем красить плод, необходимо разделить ману на элементы, поэтому этим методом могли пользоваться только те, кто обладал хорошим контролем. Другими словами, ученики третьего года и старше. К счастью с этим не было никаких проблем, так как никому из младших учеников не было необходимости посвящать свои имена.
— Пусть рыцари-ученики ослабят магического зверя, а затем накормят его наполненным маной плодом тайганема, — заключил Матиас. — Зверя нужно будет прикончить сразу после того, как он вырастет, но до того, как он успеет привыкнуть к своей новой силе.
— Понятно… Этот метод действительно потребует времени. Я сам хотел бы собрать несколько высококачественных магических камней, но думаю, это можно отложить на потом, — сказал Вильфрид, временно отказываясь от этой идеи.
Леонора посмотрела на Шарлотту и Вильфрида и нахмурила брови.
— Учитывая, что учеников будет нужно охранять во время окрашивания фруктов, а самих магических зверей нужно будет ослабить до грани смерти, для этого похода нам потребуется много рыцарей. Сколько вы сможете одолжить нам, господин Вильфрид, госпожа Шарлотта?
— Сестра, — услышав вопрос Шарлотта обернулась ко мне. — Сколько рыцарей сопровождения останется в общежитии в этот день?
Я не знала планов всех учеников на день земли, поэтому в свою очередь посмотрела на Леонору, предлагая ей ответить вместо меня.
— План состоит в том, что мы все примем участие, — с улыбкой ответила она. — Госпожа Розмайн отправится к месту сбора, и мы позаботимся о ее защите там.
— Я впервые слышу об этом, Леонора… — сказала я.
— Это потому, что это решение я приняла, как только выслушала объяснение Матиаса, — небрежно ответила она. — У меня есть много причин для такого выбора. Во-первых, я не хочу, чтобы мы разделялись. Дробить нашу группу — это неразумно. Во-вторых, окрашивание плодов тайганема может быть довольно долгим процессом, и я хотела бы, чтобы вы защитили учеников щитом Шуцерии, развернув его на месте сбора. Неважно сколько рыцарей-учеников будет сопровождать нас, охранять сразу четырех подопечных во время охоты на магических зверей крайне сложно.
Она была права — если я накрою дерево и его окрестности щитом Шуцерии, то рыцари-ученики смогут спокойно охотиться, не беспокоясь о нас, а те, кто окрашивает плоды тайганема, смогут сосредоточиться на своем деле. Окрашивание рюэлей было кошмаром именно потому, что они росли под лунным светом, а значит я не могла использовать щит Шуцерии, потому что он блокировал прямые лунные лучи.
И в тот раз мы потерпели неудачу во время первой попытки.
— Кроме того, — продолжила Леонора. — Если мы будем собирать ингредиенты для такого количества людей одновременно, то место сбора потом нужно будет восстановить… Это, наряду с нагрузкой по поддержанию щита Шуцерии, должно помочь вам избавиться от давления излишков маны.
Действительно… Последний аргумент достаточно весомый.
Я твердо кивнула. Количество магических камней, которые нам присылали из Эренфеста, заметно снизилось, поэтому мне нужно было использовать все возможности для того, чтобы высвободить свою ману.
— Ну, — вмешалась Шарлотта. — если сестра собирается защитить всех нас, то возможно мне тоже стоит пойти с ней.
— Госпожа Шарлотта?
— Плод тайганема, окрашенный маной, сам по себе является ценным ингредиентом, не так ли?
— Хорошая идея, — согласился Вильфрид. — В таком случае я тоже пойду. Даже если мы не скормим их магическими зверям, чтобы получить магические камни, один только плод определенно стоит того, чтобы сделать эту вылазку.
И вот было решено, что все ученики Эренфеста, кроме первокурсников, отправятся в это путешествие. Мой щит сможет обеспечить нам всем куда большую защиту, чем это могло быть обычно, и мы все сможем собрать столько ингредиентов, сколько захотим, потому что потом место сбора будет восстановлено моей молитвой.
— Первокурсники останутся в общежитии, так как они еще не умеют призывать ездовых зверей и не смогут добраться до места сбора, — сказала я. — Пожалуйста, просто подождите возможности присоединиться к нам в следующем году.
Первокурсники с завистью смотрели на нас, но они еще не начали посещать занятия по смешиванию и не научились формировать своих магических зверей. Однако среди их группы вдруг раздался голос.
— Госпожа Розмайн, я уже знаю, как вызывать своего ездового зверя. Кроме того, я ваш рыцарь сопровождения, поэтому пожалуйста, возьмите меня с собой!
Это был Теодор, и он выглядел так, словно меньше всего на свете хотел, чтобы его оставили позади. Он действительно похож на Юдит.
— Ну-ну, Теодор, — делая лицо примерной старшей сестры, осадила его Юдит. — Ты едва привык пользоваться своим ездовым зверем. Разве ты не будешь нас всех тормозить? Я думаю, тебе стоит остаться в общежитии.
Ее губы медленно растягивались в ухмылке. Если бы их позиции поменялись местами, таким образом, что именно Юдит осталась бы не удел, то она точно бы заплакала и умоляла бы нас взять и ее тоже. И понимая это, я все-таки решила разрешить Теодору поехать.
— Нам нужно как можно больше рыцарей-учеников, — сказала я. — Ты можешь пойти с нами, Теодор.
— Спасибо, — поблагодарил он, и выражение его лица сменилось с облегчения на гордую улыбку.
Теперь, когда мы решили, кто из рыцарей-учеников пойдет с нами, Леонора, Алексис и Натали начали обсуждать более мелкие детали плана. Они обсуждали как нам лучше всего разместить щит Шуцерии, как собирать ингредиенты, на каких магических зверей нужно просто убить, а каких ослабить, чтобы потом добыть из них магические камни.
В какой-то момент обсуждение превратилось в собрание рыцарей-учеников. Филина некоторое время просто слушала, а потом вдруг хлопнула в ладоши и сказала.
— Давайте соберем корзины для пикника, госпожа Розмайн! Место сбора теплое и свободное от снега, и, благодаря вашему щиту Богини Ветра, мы сможем спокойно есть, не опасаясь нападения каких-либо магических зверей, — на ее лице расплылась возбужденная улыбка, когда она делилась своей идеей.
— Боги! Какая замечательная идея! — Шарлотта даже немного повысила голос от восторга.
— Я думаю, что мы можем взять пирожные с заварным кремом.
— Нам также нужно будет приготовить теплый чай, госпожа Шарлотта.
Предложение Шарлотты и моих слуг приготовить обед заранее, быстро превратилось в обсуждение пикника…
— Мясные пироги тоже будут восхитительны, — прислушавшись к этому обсуждению, добавила я.
— О, а бутерброды не будет ли легче есть? — спросила Шарлотта.
— Нгх… Я тоже собираюсь кое-что приготовить! — вмешался в наш разговор Вильфрид, когда увидел, как мы с Шарлоттой наслаждаемся нашей беседой. Наш пикник постепенно превратился в полноценную экскурсию для всех учеников общежития.
Лица первокурсников из разочарованных превратились в откровенно раздосадованные. Мне нужно будет попросить Хуго и Эллу приготовить для них что-нибудь особенное, чтобы компенсировать это.
— Что ты прикажешь приготовить поварам, сестра? — спросила Шарлотта.
Какая может быть школьная поезда без онигири, верно?
— У меня есть так много вкусных идей, что я просто не могу определиться.
***
И вот наступил день земли. Несколько рыцарей-учеников заранее отправились на место сбора, чтобы снизить число магических зверей там, и когда мы получили от них весть, что все готово, то отправились следом. Все наши обеды были надежно сложены в мой очень большой пандобус, и вскоре наша группа начала оживленно болтать.
Как только мы прибыли, я установила свой щит вокруг дерева тайганем, и мы начали собирать ингредиенты. Рыцари-ученики приступили к своей работе, ослабляя магических зверей за пределами барьера, а Теодор стоял рядом со мной, неся караул.
— Возьмите этот плод тайганема, сфокусируйтесь и влейте в него ману только одного элемента, — инструктировал Матиас. — Продолжайте делать это, пока плод полностью не примет цвет элемента.
Мы все разобрали плоды и начали делать так, как нам сказал Матиас. Как и в случае с рюэлем, плоды тайганема были очень устойчивы к потоку маны, но я продолжала вливать в них свою ману, пока три из них не были полностью окрашены.
Я не хотела тратить время и окрашивать их по одному.
— Госпожа Розмайн, моя мана совсем не принимается, — сказала Мюриэлла, обеспокоенно глядя на три моих окрашенных фрукта.
Я проследила за ее взглядом, а затем ностальгически улыбнулась. Не так давно я была в таком же положении, что и она сейчас.
— Магические растения — тоже живые существа, — сказала я. — Поэтому они очень устойчивы к мане. У тебя нет другого выбора, кроме как не торопиться и использовать восстанавливающее зелье при необходимости.
Я чувствовала некоторую усталость из-за того, что окрасила сразу три фрукта, поэтому я решила отдохнуть в пандочке. Возможно мое здоровье стало лучше после второго юрэве, но все еще был риск, что я могу перестараться и потерять сознание. Тем не менее, благодаря снижению уровня сжатия моей маны, я чувствовала себя значительно лучше, чем раньше.
Ах, да… Кажется я однажды слышала, что избыток маны вреден для тела.
Я взяла книгу и начала читать, надеясь, что смогу пробыть до конца этого семестра в академии оставаясь здоровой. Солнце сегодня светило ярко. Я, откинувшись на спинку одного из мягких кресел моего пандобуса, я подумала о том, как элегантно провести выходной.
Пока я читала и поддерживала щит, все кто хотел посвятить имя уже получили свои магические камни. После, мы вместе насладились вкусным обедом и приятной беседой.
В целом, это был очень веселый день земли.
Примечания:
1. Тайганем タイガネーメTaiganēme — Teig [taɪ̯k] «Тесто» + Genehm [ɡəˈneːm] «Приемлимый»
