— Розмайн, что ты имеешь в виду, говоря, что оставляешь подготовку сегодняшнего отчета остальным? — спросил Вильфрид.
— Учитывая, что почти все студенты общежития сегодня присутствовали на тренировочной площадке, включая тебя и последователей Шарлотты, я не вижу проблем в том, что вы будете писать отчет. Уверена, что с этим справится любой. Тем временем, я воспользуюсь освободившимся временем, чтобы подготовиться к завтрашнему дню.
Сегодняшний день был полон событий, но только моим последователям было под силу подвести итоги по всем собранным на анкетировании ответам. Хоть и внезапно, но было запланировано, что следующая наша работа над анкетой будет проходить завтра в комнате для чаепитий, а потому следовало подготовить нужное количество столов и стульев. И, несмотря на то, что это чаепитие будет отличаться от тех, к которым мы привыкли, нам все равно предстояло принимать Ханнелору, как кандидата в аубы.
— Не мог бы ты сообщить нашему отцу, что я напишу ему послезавтра? — продолжала я. — В своем письме я расскажу о наших совместных исследованиях с Дункельфельгером. А пока, предоставляю вам составить краткий отчет о происходящем.
Дав поручение своим последователям подготовить комнату для чаепитий, я, Леонора, Юдит и мои служащие обсудили подсчет и подготовку ответов по анкетированию.
— Неужели моя сестра занималась бумажной работой?! — послышалось восклицание. — Не могу в это поверить!
— Теодор, делая подобные замечания, ты только выставляешь себя в неприглядном свете, — раздраженно фыркая, ответила Юдит. — Я, знаешь ли, довольно часто посещала храм в качестве рыцаря сопровождения. Возможно, мне еще довольно далеко до уровня Филины, но даже я способна выполнять определенную работу.
На самом деле, чтобы избежать встречи с Фердинандом, в тот раз она попросила Филину и Родериха, чтобы они отдали ее выполненную работу вместе со своей. Но не было необходимости раскрывать ее маленький секрет здесь и сейчас.
Ведь наконец-то ей удалось вызвать восхищенный взгляд Теодора. Я должна помочь ей отстоять свою гордость старшей сестры!
— Рыцари сопровождения госпожи Розмайн часто помогают в работе с документами в храме, — сказала Леонора. — Когда придет весна, Матиас и Лауренц, вам тоже предстоит этим заниматься, хотите вы этого или нет. Поэтому, можете воспользоваться появившейся возможностью, чтобы следить за процессом, пока охраняете нас.
— Нгх… Но ведь мне с таким трудом дается работа служащего, — пробормотал Лауренц, бледнея. — Это было первой причиной, почему я решил стать рыцарем.
В этот момент я почему-то подумала, что он найдет общий язык с Ангеликой.
Матиас, напротив, просто коротко кивнул в ответ. Кажется, он был не против заняться бумажной работой.
— Юная леди, покажите всем, как следует подготавливать отчеты от вашего имени, — сказала Рихарда. — На завтра вам предстоит принимать госпожу Ханнелору.
— Но ведь я возглавляю наше совместное исследование, разве нет? — ответила я.
Я планировала сама провести необходимые подсчеты и сортировку, потому что тоже была кем-то вроде служащего-ученика, но Рихарда, кажется, не поддерживала этого моего стремления. Мы, конечно, не могли просить Ханнелору присоединиться к нам для выполнения такой рутинной работы, как и не могли предоставить ее выполнение моим слугам, поскольку я собиралась присутствовать в качестве кандидата в эрцгерцоги.
— Разве вам не нужно обсудить детали последнего ритуала с госпожой Ханнелорой? — спросила Леонора. — В отличии от песни, изучаемой рыцарями-учениками, он является особенностью Дункельфельгера.
Так как она не расслышала молитву, произнесенную Ханнелорой на тренировочной площадке, очевидно, что ей хотелось узнать о ней больше. А то, что молитва была произнесена на древнем языке, делало ее еще более сложной для понимания.
Леонора восхищенно продолжила:
— Удивительно, насколько хорошо знакома госпожа Ханнелора со старинным языком, учитывая то, что она не воспитывалась в храме с доступом к священному писанию, которое было у вас, госпожа Розмайн.
Я согласно кивнула, а Лизелетта в этот момент протянула лист бумаги со списком тем для завтрашних бесед.
— Все видели, насколько старой и толстой была их книга по истории, — хихикая, сказала она. — Я думаю, что в Дункельфельгере довольно много документов на старинном языке. Возможно, вам стоит поговорить с ними на эту тему? Уверена, для вас, двух книжных червей, это будет довольно интересная тема для обсуждения.
— О, Лизелетта, это прекрасная идея.
Только сейчас я смогла понять, что она имела в виду, говоря: «Оставьте работу с подготовкой отчетов по анкетированию своим служащим, а сами займитесь сбором сведений, которые может получить только кандидат в аубы». Это довольно мудрое предложение, а потому я кивнула, соглашаясь с ним.
Когда мы закончили подготовку комнаты для чаепития, приближался второй звон колокола. Мы организовали стол для работы студентов и место для нашей беседы с Ханнелорой. Также я заранее позаботилась о достаточном количестве печенья, чтобы его легко и быстро можно было взять, пока мои последователи разливают чай.
Прозвучал колокол, и Гретия открыла дверь, впуская группу студентов Дункельфельгера, во главе которых шла Ханнелора.
— Добрый день, госпожа Розмайн. Примите мою благодарность за то, что принимаете нас.
— Добрый день, госпожа Ханнелора. Это нам стоит благодарить студентов Дункельфельгера за помощь. Спасибо вам за все.
Брюнхильда проводила Ханнелору и ее сопровождающих к столу, на котором уже стоял чай, а Гретия в это время отвела учеников к другому столу, за которым уже во всю шла работа с отчетом по анкетированию.
— Госпожа Розмайн, только что пришло письмо от госпожи Клариссы, — вернувшись, сказала Гретия, вручая мне письмо. — Оно содержит в себе описание вчерашнего ритуала и адресовано Хартмуту.
Я кивнула.
— Проверьте его содержимое, а после отправьте напрямую в Эренфест, пожалуйста.
И хоть это было несложным заданием, Гретия все же выглядела напряженной, потому что приходилось обслуживать студентов Дункельфельгера, великого герцогства. Поэтому я и дала ей такое задание, рассчитывая, что это немного успокоит ее, кажется, я не ошиблась. Когда я дала ей разрешение уйти, на ее губах появилась слабая улыбка.
— Итак, — раздался голос Филины. — Позвольте мне объяснить, каким образом мы подготавливаем отчет по имеющейся информации.
Окружающие внимательно слушали каждое ее слово.
Пока мы наблюдали за работой учеников, я неспешно потягивала чай, налитый для меня Брюнхильдой, а после откусила от каждого печенья по кусочку, чтобы показать Ханнелоре, что оно не отравлено.
Филина работала быстрее любого студента Дункельфельгера, с удовольствием просматривая листы с ответами. Кларисса удивленно наблюдала за ней.
— Филина, ты хорошо справляешься, — наконец произнесла Кларисса.
— Мне все еще не сравниться с Хартмутом, но я провела немало времени под руководством господина Фердинанда, тренируясь, благодаря этому я открыла в себе талант к работе с документами, — хихикнув, с гордостью ответила Филина.
Не скрывая досады на лице, Кларисса сказала:
— Мне нельзя отставать от тебя, ведь мне в скором времени предстоит стать служащей госпожи Розмайн, — и после этих слов она с серьезным видом приступила к работе, вероятно, ее гордость, как служащей из более высокого по статусу герцогства, была уязвлена.
Ханнелора натянуто улыбнулась.
— Вероятно, мне не стоило приходить, знай я, какой сосредоточенной станет Кларисса…
Кларисса вызывала всеобщее удивление, приходя в неистовый восторг, узнавая обо мне новую информацию или получая возможность участвовать в наших совместных исследованиях.
Ханнелора продолжила:
— В этом году она была более возбужденной. Иногда я даже думала, а не наигранно ли все это, с целью лишний раз подчеркнуть свое положение вашей последовательницы для того, чтобы не расставаться с женихом в храме. Но, кажется, в данный момент мы видим истинные желания Клариссы, — она мечтательно улыбнулась. — Ее сила заключается в чистоте ее любви.
Одна из слуг, стоящая позади Ханнелоры, вздохнула:
— Юная леди, мне кажется, что Клариссе не свойственно так глубоко все обдумывать…
Я согласилась с ней. Кларисса, под стать Хартмуту, она выбирала себе партнера не по любви.
— Моя слуга, Кордула, постоянно так говорит, но каково ваше мнение, госпожа Розмайн? Мне кажется, влюбленным свойственно лишать себя сна, чтобы всю ночь писать письма.
Похожая история была в «Любовных историях дворянской академии», в которой повествовалось о молодой служащей-ученице. Из-за положения герцогства она вынуждена была передавать свои письма непосредственно аубу, чтобы быть уверенной, что ее письма достигнут адресата. Чтобы не упустить эту возможность, ей приходилось писать по ночам, даже после того, как все ложились спать. Вероятно, именно этот образ мышления понравился Ханнелоре.
— Я молюсь всем сердцем, чтобы чувства Клариссы были взаимны и получили достойный отклик, и она навсегда смогла соединить свою жизнь со своей единственной и настоящей любовью, — заключила Ханнелора.
То, как она невинно поддерживала их, было очень мило…
Я знала, как Кларисса сделала предложение Хартмуту, а потому не могла быть столь наивной. Они подходят друг другу, в этом я была согласна, но такие чувства, как «настоящая любовь» мною не принимались во внимание.
Переложив несколько сладостей на тарелку, слуга по имени Кордула налила свежий чай для своей госпожи. Ханнелора сделала глоток, а после решила сменить тему разговора:
— Студенты Эренфеста и правда весьма умелые. Они совсем не уступают нашим студентам.
— Благодарю за вашу похвалу, — сказала я.
Свои навыки удалось продемонстрировать не только Филине, Родерих и Леонора также отлично справлялись со своей частью работы. Несмотря на то, что Юдит и Мюриэла немного путались из-за непривычки работать с документами, они неплохо работали на одном уровне со студентами из Дункельфельгера, которые впервые столкнулись с системой подсчета и распределения голосов.
— Хм, кажется, среди них также есть и некоторые ваши рыцари сопровождения, — встревоженно продолжила Ханнелора. Вероятно, она узнала Юдит и Леонору, так как они часто сопровождали меня на чаепитиях.
— Да, это так, — кивая, сказала я с улыбкой. — При необходимости наши рыцари сопровождения способны помочь нам здесь, так как они привыкли оказывать помощь в работе с документами в храме. Насколько мне известно, Кларисса служащий-ученик, способный выполнять и обязанности рыцаря сопровождения. Вероятно, вам будет легче думать о них также.
— Похоже на служащих меча, — неуверенно пробормотала Ханнелора. — Или рыцарей пера?¹
Ранее Кларисса говорила, что большинство студентов из Дункельфельгера хотят стать рыцарями. А потому в герцогстве было много служащих меча, а не «рыцарей пера», как выразилась Ханнелора. Среди моих последователях ситуация была прямо противоположной — большинство моих рыцарей занималась чиновничьей работой под руководством Дамуэля.
— Госпожа Ханнелора, — сказала я. — Позвольте задать вам несколько вопросов, касающихся ритуала, проведенного вами вчера.
— Какие именно вопросы?
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Господин Лестилаут упомянул, что посох, который вы использовали, принадлежал богине моря Феафюремеа. Вынуждена признаться, что я впервые слышу об этом божественном инструменте. Могли бы вы рассказать мне о нем подробнее?
— Кандидаты в аубы нашего герцогства видят, как ауб представляет его во время ритуалов, и мы учимся делать его сами. Однако, хотя мы описываем его как божественный инструмент Феафюремеа, я не могу сказать, точно ли это так. Заклинание, используемое нами для преобразования штапа, точно такое же, как то, что изучают на рыцарском курсе для создания обычных посохов.
Выходит, она, как и Лестилаут, мало, что знала.
— Я помню, что слышала шум волн в тот момент, когда вы размахивали посохом, а потому верю, что он принадлежит Феафюремеа, — сказала я. — Получается, студенты из Дункельфельгера преобразовывают свой штап, не осознавая, что они создают божественный инструмент, правильно?
— Под «шумом волн» вы подразумеваете резкий звук, который раздался во время ритуала? — спросила Ханнелора. — Когда я впервые услышала его, я совершенно не знала, что это такое, но вы хотите сказать, что он связан с богиней моря? Дункельфельгер — герцогство, которое не имеет выхода в море, а потому я вынуждена выразить свои сомнения…
Ханнелора говорила, что ранее ритуал не приносил никаких благословений, а то, что я восприняла, как шум волн, было для нее просто странным и неприятным звуком. И больше всего на свете ей хотелось узнать причину этого необычного явления.
— Госпожа Ханнелора, могли бы вы повторить слова, которые произносили в тот раз? — спросила я. — Вероятно, я смогу понять, какому богу вы возносили молитву.
— Конечно.
Произнесенная ею молитва лишь подтвердила мои подозрения — ритуал предназначался для жертвования маны богине моря.
— Информация об этом ритуале была на одной белой табличке, которая содержится в архиве, посещенном нами недавно, — сказала я. — Его цель — рассеять сильную жару, но, учитывая то, что произошло вчера, мы можем сделать вывод, что предлагаемая мана также оказывает успокаивающее действие. Возможно, ее «охлаждающие» свойства относятся не только к температуре.
Интересно, смогли бы мы использовать этот ритуал, чтобы украсть яйцо ризефальки, не рискуя при этом вызвать извержение горы Лоэнберг? Пока я задавалась этим вопросом, Ханнелора пробормотала, что хочет вернуться в архив, чтобы проверить ту самую табличку. Для нее это было чрезвычайно важно, потому что это могло определить, снимает ли ритуал исключительно благословения, или же он с помощью маны успокаивает волнение всех, кто находится в определенной области.
— Удивительно, но оказывается, существуют божественные инструменты, о которых неизвестно даже вам, госпожа Розмайн… Я думала, что вам известно обо всех богах, ведь, стоит вам только прочесть молитву, вы тут же можете сказать, для кого предназначен ритуал.
— Мне доступна только та информация, что содержится в священном писании. Большая часть моих знаний касается двух верховных богов и вечной пятерки, которым поклоняются в храме, и богини мудрости Местионоры, которой я лично восхищаюсь. При этом все, что я знаю, так это то, что первый король получил от нее Грутрисхайт.
Священное писание не содержало информации о божественных инструментах подчиненных богов, коих существовало не мало. Оно сосредотачивалось на двух верховных богах и вечной пятерке.
— Тогда, вероятно, вы сможете узнать что-то новое из книги Дункельфельгера, которую я принесла на это чаепитие для книжных червей, — сказала Ханнелора, счастливо улыбаясь. — Это старинная коллекция историй о богах, упоминаемых в священном писании. Возможно, некоторые из них были добавлены разными поколениями, но в ней точно есть информация о Местионоре. Такой просвещенный в божественных вопросах человек, как вы, уверена, получит удовольствие от их прочтения.
— Да, я с нетерпением этого жду!
Мое волнение зашкаливало. Я готова была читать все книги, которые мне дарили!
— Госпожа Розмайн, подсчет закончен, — объявила Филина, вручая мне результаты. Бегло просмотрев бумаги, я поняла, что рыцари-ученики, получившие божественную защиту, были в основном из Дункельфельгера, при этом большинство из них получили защиту от богов боевого типа.
— Выходит, каждый год большинство студентов вообще ничего не получают, — прокомментировала я. — Теперь понятно, почему учителя с такой особым вниманием относятся к студентам Дункельфельгера во время церемонии получения божественной защиты
Новости о том, что студент Дункельфельгера получает божественную защиту от множества богов или от бога, чьей стихией он не обладает, в дворянской академии считались весьма интересными. Эренфест привлек столько внимания, совершив нечто неожиданное, но мне казалось странным, что до сих пор никто не заглядывал в герцогство, которое славится этим на постоянной основе.
Но я уверена — любые попытки что-то узнать об этом, вероятнее всего, превратятся в очередной разговор ни о чем.
Так как диттер являлся неотъемлемой частью нашего исследования, возможно, зная, к чему это может привести, другие герцогства решили не затрагивать эту тему.
— Интересно, сколько учеников из числа служащих слуг способны получить божественную защиту, — пробормотала я. Несмотря на то, что это было всего лишь мимолетное замечание, Ханнелора все же ответила:
— Все наши люди меча, как служащие, так и слуги, получают божественную защиту, так что… я думаю, число имеющих защиту у нас больше, чем в любом другом герцогстве.
Теперь мое желание узнать о внутренних делах Дункельфельгера стало еще большим. Как много служащих и слуг имело защиту богов боевого типа?
— Мне бы хотелось изучить ваших служащих и слуг, — сказала я. — Кларисса, не могла бы ты провести анкетирование, а после предоставить мне результаты?
— Это работа только для меня? Поняла. Чтобы быть хоть в чем-то полезной вам, я вложу в это задание всю свою душу, — радостно сжимая кулаки, сказала Кларисса. Я отдала распоряжение Родериху, чтобы передал ей все необходимые бумаги.
— Учитывая результаты анкетирования, видно, что рыцари из других герцогств и правда получили меньше божественных защит, заметила я. — Семьдесят процентов получивших — это студенты Дункельфельгера. Даже несмотря на то, что Дункельфельгер был большим герцогством и имел больше рыцарей-учеников, чем в среднем герцогстве, это все равно огромная разница.
Ни один студент Эренфеста не получил защиту бога боевого типа. Я могла только предположить, что это произошло потому, что рыцари-ученики не воспринимали всерьез песни и танцы — что вполне объяснимо, они просто не понимали их цели, а также потому, что мои благословения избавили их от необходимости молиться богам.
Получается, что, давая им все те благословения, я словно нянчилась с ними. Нехорошо.
Чтобы наши рыцари сопровождения смогли получить божественную защиту, благодаря собственным усилиям, мне предстояло заставить их уделять больше внимания молитвам. Им было, чему поучиться у Филины, получившей защиту даже от богов, с чьими стихиями у нее не было сродства.
— Гм, госпожа Розмайн… во время проведения ритуала мы не жертвовали свою ману… — сказала Ханнелора. — Можем ли мы в этом случае ожидать получения защиты?
Их последний ритуал принес значительные благословения благодаря мане, которую я пожертвовала через копье Лейденшафта, но обычно все происходило иначе. Дункельфельгеровцы не предлагали свою ману во время ритуала, и после него на них не проливался дождь благословений.
— Ритуал, по своей сути, это грандиозная молитва, сказала я. — Вы использовали штап, преобразованный в копье, а потому, есть вероятность, что часть маны передавалась непреднамеренно. Учитывая, что студенты Дункельфельгера получают божественную защиту от богов, названных в молитве, это кажется еще более вероятным.
Вполне возможно, что они жертвовали ману и без благословений, подтверждающих это.
— Кроме того, — продолжала я. — Более частое проведение игр повышает вероятность получения божественной защиты, поскольку ритуалы проводятся как до, так и после диттера. По этим данным ясно, что служащие-ученики, которые получили защиту от нескольких подчиненных богов, также участвовали во многих играх.
Мои выводы не сразу были очевидны из собранных нами сведений, поэтому, вероятно, стоит составить какой-нибудь график, когда придет время презентации. Пока я думала над тем, каким способом лучше преподнести собранные нами данные, Ханнелора робко заговорила:
— Госпожа Розмайн… вчера вечером мы обсуждали, сможет Дункельфельгер также получить эти благословения, если мы превратим наш штап в копье Лейденшафта.
В общежитии Эренфеста довольно часто размышляли о том, как лучше остановить мое безумство, чтобы не дать возможности королю что-либо от нас потребовать. Главное заботой студентов общежития Дункельфельгера было вернуть ритуал в изначальное надлежащее состояние. И мне было понятно, почему они так заинтересованы в этом вопросе — выступление, свидетелями которого мы стали, очень сильно отличалось от их привычного ритуала.
— Я ожидаю, что вы сможете воссоздать божественные инструменты, прикасаясь к настоящим и направляя в них свою ману, пока не сможете ясно представить их в своем воображении, — сказала я. — Моим последователям удалось сделать это в нашем храме. Но хочу заметить, что весь этот процесс требует очень много маны. Вероятно, только высшие дворяне и те, кто выше их по положению в обществе, будут в состоянии поддерживать божественный инструмент на протяжении всего ритуала, те же, кто отдаст свою ману во время исполнения, не смогут участвовать в игре из-за ее нехватки.
Ханнелора и ее последователи кивнули, не обращая внимания на предупреждение. Дворяне Дункельфельгера были даже готовы войти в храм, если это могло обеспечить их благословением для их игр в диттер. Вообще, такие вещи было довольно трудно предугадывать, потому что каждое герцогство имело свои взгляды и стандарты.
Я была уверена, что настоящего копья из храма более, чем достаточно, стоит только выделить необходимое количество маны, а потому не было необходимости преобразовывать его из своего штапа.
Но эту мысль я решила оставить при себе. Мне хотелось, чтобы общественное мнение о храме изменилось, а что может быть лучше, чем если они начнут посещать и улучшать условия в своем собственном храме?
— Благословение может измениться, все зависит от того, сколько маны жертвуется, поэтому, если вы желаете получить много благословений, вам предстоит пожертвовать немало маны, — сказала я. — Я думаю, что легче будет, если большая группа одновременно будет жертвовать ману, чем возлагать эту обязанность на одного человека. Молитвы в храме, в первую очередь, служат на благо другим, а не себе, поэтому, сколько бы маны человек не пожертвовал, лично он ничего не получит взамен.
С расширенными от удивления глазами Ханнелора уставилась на меня.
— Получается, госпожа Розмайн… вы пожертвовали столько маны, и все же…
— Все верно. Я не получила благословения во время вчерашнего ритуала. Именно поэтому и могла двигаться без проблем, в то время, как наши рыцари-ученики падали ниц.
Я думаю, ритуал предназначался для благословения группы людей, одновременно жертвующих свою ману во время проведения, чтобы получить всеобщее благословение. Похоже, что Ханнелора была согласна с моим мнением.
— Однако, — продолжала я. — Если будете проводить этот ритуал совместно с другими дворянами, постарайтесь быть осторожнее. Есть вероятность, что они могут потерять настолько много маны, что некоторые упадут в обморок.
— Что, простите?
— Когда несколько человек одновременно проводят ритуал, их мана движется в более свободном потоке. Поэтому, если между участниками значительная разница в объеме их маны, то те, у кого ее меньше, могут оказаться в серьезной опасности. Я понимаю, что в вашем герцогстве все довольно смелые, чтобы приступить к делу, поэтому и решила вас предупредить.
Ради диттера студенты Дункельфельгера готовы были пуститься практически на любую авантюру. Было очень важным предупредить их сейчас о возможных опасностях, иначе потом они могут оказаться в настолько плохом состоянии, что даже не смогут играть.
— В прошлом ритуал проводили не во время игры в диттер, а за один день до этого, — сказала Ханнелора. — Вероятно, у этого была какая-то причина?
— Мне кажется, что это было направлено на то, чтобы играющие могли восстановить свою ману, или же, чтобы у них была возможность привыкнуть к благословениям. Но как бы то ни было, я более, чем уверена, что причина была достаточно веской. Даже небольшие изменения могут повлечь за собой великие перемены, а потому я бы посоветовала вам более тщательно изучить ритуал, чтобы не разрушить обычай, который вы хранили так долго.
— Спасибо вам большое за ваш совет, — кивая, сказала она с теплой улыбкой на лице. — Мы будем очень осторожны.
Когда наша встреча со студентами Дункельфельгера подошла к концу, мы вернулись в общий зал.
Далее по плану в моем списке преобразование собранных нами данных в графики, а также обучение Филины и остальных тому, как правильно это делать. Мне больше нравилось работать, нежели тратить время на разговоры. Я не чувствовала, что участвую в исследованиях, если физически ничего не делала.
Нам потребовалось немного времени, чтобы аккуратно разложить результаты нашего исследования по местам. Довольная тем, насколько легко стало разъяснять информацию, я восхищалась проделанной работой, в это время начали подходить другие служащие-ученики, интересуясь тем, что мы сделали. Кажется, документы, в которых содержались графики, еще ни разу не использовались в дворянской академии.
— Розмайн, не станет ли это причиной суматохи во время состязания герцогств? — спросил меня Вильфрид.
— Надеюсь на это. Неужели наши совместные исследования, сами по себе, не вызывают ажиотажа?
Несмотря на свой ответ, я все же ощутила беспокойство. Как бы мне ни нравились наши данные с использованием графиков, я решила написать письмо Фердинанду, чтобы узнать его мнение по этому поводу.
Примечания:
1. В Дункельфельгере есть группа служащих и слуг, тренирующихся вместе с рыцарями, но не проходящих курс рыцарей в связи с установленным в Дункельфельгере лимитом на число рыцарей. Такова, например, Кларисса. На японском они зовутся 武より. Иероглиф 武 читается как «бу» и означает «военное дело; относящийся к военному времени». より — суффикс сравнительного падежа. Этот термин часто используется в сочетании с курсом, который этот студент в действительности проходит. На английском их назвали scholars of the sword и attendants of the sword. Я же ранее перевел их как «стремящиеся» в одной из побочек, еще до появления анлейта. Теперь же я буду переводить их как служащих и слуг меча (а также исправлю прошлые появления), поскольку иначе диалог в этой главе не построить.
