Хильдебранд и его свита удалились, мы сделали то же самое, поручив оставшиеся приготовления Хартмуту, и вернулись в общежитие Эренфеста.
Пока я переодевалась в парадные одежды, пришел ордоннанц от Хильдебранда, который уже закончил свой доклад королю. Нас вызывали для объяснения обстоятельств церемонии самому королю, а значит, мы должны были прийти в зал раньше, чем планировалось.
И вот мы снова отправились по коридорам, Вильфрид и все остальные выглядели болезненно. По пути мы встретились с дункельфельгеровцами.
— О боги, — удивленно сказала Ханнелора, — господин Вильфрид и госпожа Шарлотта тоже, как я вижу, носят храмовые одежды.
— Это официальные одежды храма, — объяснила я. — У моих брата и сестры есть свои собственные, поскольку они проводят религиозные церемонии в Эренфесте. При обычных обстоятельствах все участники должны быть одеты в такие одеяния, но мы смягчили требования из-за нехватки времени.
Ханнелора лишь моргнула в ответ.
Вскоре после того, как мы прибыли в зал, мы встретились с королевской семьей и рыцарским орденом Центра.
Не слишком ли много здесь королевских особ?
По понятным причинам я узнала Эглантину, Анастасия и Сигизвальда. Однако присутствовали еще две королевские особы, которых я встречала впервые. Первый, пожилой мужчина, был королем. Вторая, более молодая женщина, предположительно, была женой Сигизвальда.
— Госпожа Розмайн, принц Хильдебранд сообщил мне, что…
— Я понимаю твое нетерпение, Раоблут, но отступи, — вмешался король. — Манеры превыше всего.
Командир рыцарей явно хотел допросить меня, но дворяне очень серьезно относились к формальностям. Приветствие было необходимо.
Сначала Дункельфельгер поприветствовал короля, а затем мы, Эренфест, преклонили свои колени перед королем. Я выступала в качестве представителя нашего герцогства, поскольку отвечала за наши совместные исследования.
— Зент Трауквал, могу ли я молиться о благословении в знак признательности за эту случайную встречу, предписанную суровым судом Эйвилиба, бога жизни?
К герцогам было принято обращаться как к аубам, в случае с королем была схожая ситуация — перед его именем полагалось говорить «зент». Закончив свое приветствие, я получила разрешение встать, а затем внимательно присмотрелась к Трауквалу. У него были серебристые волосы с синим оттенком, как у Хильдебранда, а черты лица делали его похожим на Анастасия.
Хотя он выглядит крайне нездоровым и практически пропах зельями восстановления…
Его явное истощение и запах зелий, витавший возле него, сразу же напомнили мне о Фердинанде, когда я впервые его встретила. Они не были очень похожи, но, когда Трауквал смотрел вниз, было определенное сходство. Возможно, дело в том, что у них были волосы одной длины.
С первого взгляда было видно, что он очень сильно устал.
Пока я продолжала изучать Трауквала, он окинул меня несколько задумчивым взглядом, а затем сказал.
— Эренфест, я прошу объяснить, почему рыцари сопровождения не могут войти в церемониальный зал.
— Причины таковы, как я изложила принцу Хильдебранду. Я обратилась к вам, потому что считала, что для королевской семьи важно испытать настоящие ритуалы, но это не является обязательным.
— Розмайн! — рявкнул Анастасий. — Это не мой дворец и не библиотечный архив. Ты в присутствии короля!
Он говорил мне, чтобы я вела себя поприличнее, как подобает дворянке, но в ответ я могла только склонить голову.
Эм… каким эвфемизмом сказать: «Прими мои условия или проваливай?»
Я планировала отдать всю собранную нами ману королевской семье, так что их участие сделало бы эту часть более удобной, но на самом деле они не были нам так уж нужны. Мы могли бы сами провести совместное исследование — на самом деле, их отсутствие значительно облегчило бы нам задачу.
Пока я раздумывала, что сказать, зент отмахнулся от Анастасия.
— Именно мы попросили принять участие в церемонии. Я не возражаю, пока имеющие злые намерения, не смогут войти.
— Я умоляю вас передумать, зент, — сказал незнакомый голос. — Я не верю, что существует способ определить злые намерения.
Увидев реакцию Хильдебранда и всех присутствующих, я не удивилась. Даже если бы королевская семья захотела принять участие, их рыцари сопровождения никогда бы не позволили этого. Мне оставалось просто молча ждать, пока они убедят короля.
Однако, пока я так думала, командир рыцарей Центра Раоблут скрестив руки посмотрел на меня сверху вниз.
— Госпожа Розмайн, этот щит, полупрозрачный купол, о котором вы говорите, появился во время нападения на состязании герцогств в прошлом году?
Я кивнула в ответ, вспомнив, как сильно выделялся тогда мой щит Шуцерии, сделанный для защиты учеников.
Раоблут продолжал:
— Я впервые слышу, что щит может обнаружить злые намерение, но я могу подтвердить, что он неуязвим для атак. Король будет в полной безопасности внутри него.
Очевидно, Раоблут уже видел щит Шуцерии.
Я с удивлением в глазах уставилась на командира рыцарей. Я никак не ожидала, что человек, который знает, что Фердинанд — семя Адальгизы, и с подозрением относится ко всем из Эренфеста, признает полезность моего щита.
— Хотя слово командира рыцарей заслуживает доверия, но мы не можем действовать только на его основании, — сказал один из рыцарей. — По крайней мере, позвольте нам проверить этот щит нашими атаками.
Королевская семья смотрела на меня в ожидании моего ответа. Я понимала их желание подтвердить, что щит работает так, как я описала.
— Если это убедит вас, то будьте добры, — сказала я.
Таким образом, было решено, что рыцарский орден Центра устроит демонстрацию для королевской семьи. Все отдалились от меня, после чего я призвала щит, достаточно большой для одного человека. Я не знала, насколько сильными будут атаки рыцарей, поэтому ради собственной безопасности я влила всю ману, чтобы поддержать его.
— Начинай, Лоялитет, — сказал король своему рыцарю сопровождения, человеку, который предложил это испытание в самом начале. — Делай, что должен.
Превратив свой штап в меч, Лоялитет начал сдержанную атаку. Его первый удар, должно быть, был просто пробным. Порывом ветра его тут же отбросило назад.
Послышался удивленный ропот, а затем и другие рыцари начали пытаться разрушить щит Шуцерии, используя разнообразное оружие. Постепенно к ним присоединялись все новые и новые, а их атаки становились все более интенсивными.
К счастью, я была в полной безопасности внутри своего щита, направляя свою ману как ни в чем не бывало. В действительности я больше беспокоилась о рыцарях, которые получали все больше ран, поскольку щит продолжал отбрасывать их назад отражая их атаки.
— Как и ожидалось, щит Шуцерии госпожи Розмайн непобедим! Восхитительно!
— Мне сообщили, что он заблокировал атаку не кого иного, как самого господина Хайсхица. Воистину, я тронут тем, что вижу это своими глазами.
Хартмут и Кларисса дрожали от волнения, а рыцари Дункельфельгера смотрели, затаив дыхание, наслаждаясь этим испытанием, как игрой в диттер. Я не могла решить, кто пугает меня сильнее. Интересно, как долго это будет продолжаться?
Едва эта мысль пришла мне в голову, как Раоблут отдал приказ одному из рыцарей, который медленно вошел в щит.
— Понятно, — пробормотал рыцарь, с интересом осматривая внутреннюю часть щита. — Те, у кого нет злых намерений, действительно могут войти. Затем он превратил свой щит в оружие. — Но что произойдет, если кто-то нападет изнутри?
Я и сама не знала ответа, но храбрый рыцарь быстро нашел его. Оказалось, что такого человека сдует из щита, как только он достанет оружие и попытается начать атаку.
Как интересно.
Какие бы атаки они не предпринимали, сколько бы атакующих магических инструментов не использовали, сколько бы маны не выпускали, все отражалось моим щитом. Вскоре рыцари начали терять желание проводить испытание, и тогда вмешался Трауквал.
— Достаточно. Мы увидели все, что должны. Невозможно представить, чтобы такой прочный щит был разрушен простыми учениками дворянской академии.
Действительно, мы доказали прочность моего щита, но те, кто принимал участие в испытании, сейчас находились в совершенно ужасном состоянии.
— Зент Трауквал, я хочу даровать исцеление Лонгшмер рыцарям центрального ордена, — сказала я. — Вы позволите мне?
— Буду признателен, но вы не против?.. Их много, поэтому потребуется много маны.
— Я воспользуюсь посохом Фрютрены, что сделает расходы почти незаметными. Вскоре нам понадобятся рыцари для охраны зала, так как я ожидаю возмущение со стороны представителей других герцогств.
Использование моего кольца потребовало бы контакта с рыцарями. Посох Фрютрены не требовал этого, и с его помощью можно исцелить сразу несколько человек.
Получив разрешение короля, я призвала посох Фрютрена и дала рыцарям благословение Лонгшмер. Затем я представила приготовленные нами зелья и попыталась раздать их, сказав, что планирую дать их участвующим дворянам.
— Вы собираетесь дарить бутылки со странной жидкостью другим герцогствам?! — воскликнул Раоблут.
Это был не первый раз, когда кто-то заподозрил нас в нечестной игре.
— Наш долг — быть осторожными, — сказал Лоялитет, — Но нам достаточно исследовать их, как мы это сделали со щитом. Я лично не подозреваю госпожу Розмайн. Если бы она подмешала что-то опасное, то выдала бы их перед тем, как нас исцелить. Затем он взял одно из моих зелий восстановления и выпил его залпом на виду у остальных рыцарей и королевской семьи.
— Ну что, Лоялитет? Ты чувствуешь себя плохо?
— Зелье… замечательное. Оно восстанавливает так быстро, что я физически чувствую восполнение маны. Госпожа Розмайн, не было ли приготовление стольких замечательных восстанавливающих зелий тяжелым испытанием?
— Я просто подумала, что, поскольку мы получим столько маны от участников, то имеет смысл помочь им вернуть потраченное. Мне сказали, что они уже перенесли много испытаний, учитывая, что для участия им пришлось играть в диттер…
— Есть много герцогств, которые будут благодарны за такую помощь.
Таким образом, и щит Шуцерии, и мои зелья восстановления были испытаны и одобрены рыцарским орденом Центра. Что еще лучше, Дункельфельгер и королевская семья присутствовали при этом.
Фух. Теперь мы можем провести ритуал без происшествий.
Облегченно вздохнув, я рассталась с столичным рыцарским орденом и перешла в Сокровенный зал.
Кандидаты в аубы Дункельфельгера, Лестилаут и Ханнелора, не будут участвовать в ритуале посвящения. Согласно нашему соглашению, они останутся зрителями и не более того. Мы собирались рассчитывать на помощь других герцогств.
— Члены королевской семьи, пожалуйста, встанете здесь, — сказала я. — У входа я поставлю щит Шуцерии, чтобы выявить всех, кто имеет дурные намерения. Затем мы сами будем направлять участников, но каждый из них должен будет поприветствовать всех вас. После приветствия, пожалуйста, переместитесь сюда, в центр.
После объявили, что участники собираются в аудитории, и что нам стоит занять свои места.
Первым, кому разрешили войти, был высший дворянин Классенбурга. Он увидел выстроившихся членов королевской семьи и замер от страха.
Да, да, приятель, я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь.
— Пожалуйста, подойдите и поприветствуйте их, — сказала я, призывая его выйти вперед.
Придя в себя, он двинулся поприветствовать королевскую семью, а затем сразу же последовал указаниям Хартмута. Следом сразу вошел следующий человек.
Первой, столкнувшейся с сопротивлением щита Шуцерии, была ученица Аренсбаха, которую резко отбросило назад. Пока она растерянно моргала, рыцари-ученики Эренфеста и Дункельфельгера двинулись вперед, чтоб задержать ее.
— Это щит Шуцерии, — сказал один из рыцарей. — Он не позволяет пройти тем, в чьем сердце злые намерения. Мои извинения, но поскольку рыцари сопровождения не могут присутствовать на ритуале, мы не можем позволить войти внутрь тем, кто может представлять угрозу.
— Это неправильно! — кричала девушка, глядя на меня, пока рыцари уводили ее. — Я не представляю угрозы! Это все госпожа Розмайн! Это все заговор госпожи Розмайн!
В итоге двоим из пяти участвовавших студентов из Аренсбаха не дали пройти. Дальше все шло гладко, хотя несколько студентов из герцогств, проигравших в гражданской войне, так же вынуждены были уйти…
— Я не держу зла! — отчаянно восклицали они… но они были из герцогств, которые жаловались на падение своего ранга и разорение своих земель после проигрыша в гражданской войне. Щит Шуцерии отверг их, и они не могли войти.
— Возможно, ваш гнев был направлен на меня, а не на королевскую семью, — сказала я, пытаясь представить это как нечто более безобидное, хотя королевская семья лучше других знала, что из-за гражданской войны они нажили много врагов. — В любом случае, я должна попросить вас не вмешиваться. Мы не можем позволить себе присутствие в церемониальном зале без рыцарей сопровождения тех, кто может представлять угрозу.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
После того как королевская семья поприветствовала всех участников, я попросила их встать в центре. Затем я сняла щит Шуцерии и взяв с пояса зелье восстановления, направилась к двери.
Наверное, я должна восстановить немного маны, верно? Я потратила на удивление много.
Естественно, в рыцарском ордене Центра было множество сильных личностей. Принять на себя столько их атак, а затем исцелить их оказалось весьма обременительным занятием. Отбор всех учеников также занял больше времени, чем ожидалось. Для поддержания щита требовалось довольно много маны.
А теперь я собираюсь сделать чашу. Создание божественного инструмента требует большого количества маны, а сегодняшние участники — высшие дворяне и кандидаты в аубы, так что маны будет предложено много, верно?
Чувствуя тревогу, я тайком выпила свое личное зелье восстановления, а затем встала у двери, ожидая, пока моя мана восстановится. В тот момент мне и в голову не пришло, к каким последствиям это может привести.
В центре комнаты Вильфрид, Шарлотта и Хартмут объясняли порядок проведения ритуала. Они говорили о разных вещах — о том, что мы сформулировали теорию о важности ритуалов и молитв для получения божественных защит, которые мы с Вильфридом получили, о том, что в результате наши расходы маны снизились, о том, что Дункельфельгер получает свои дополнительные защиты благодаря ритуалу, проводимому перед игрой в диттер и о том, что мы надеемся, что этот ритуал изменит отношение к храму и религиозным церемониям.
Надеюсь, это поможет уменьшить предвзятое отношение к храмам.
Как только объяснения были завершены, Хартмут обратился ко всем присутствующим.
— Сейчас начнется ритуал посвящения. Пожалуйста, преклоните колени и положите руки на красный ковер. Затем вам нужно будет повторить молитву, которую произнесет госпожа Розмайн, глава храма Эренфеста.
Сначала королевская семья, затем участники, которые сидели, как и было предписано, встали на колени. Хартмут подтвердил, что Вильфрид и Шарлотта находятся по краям и принимают ту же позу, затем достал украшенный колокольчиком посох и громко позвонил.
— Глава храма входит! — объявил он.
По сигналу, я прошла от двери к центру комнаты и остановился перед святилищем. Затем я вознесла молитву богам, глядя на чашу в руках богини земли Гедульрих, и изменила свой штап.
— Эрдеграль.
Это было заклинание, которое я прочитала в подземном архиве. Мой штап без происшествий превратился в чашу, но магический камень был совершенно прозрачным — возможно, потому, что я была слишком сосредоточена на алтаре. Теперь в моих руках был божественный инструмент, но на удивление потратилось очень мало маны.
Мм… Это немного неожиданно.
Хартмут помог мне поставить чашу, затем мы встали на колени и тоже положили руки на красный ковер.
— Я та, кто возносит молитвы и благодарности богам, создавшим этот мир… — сказала я, начиная ритуал. Все повторяли за мной и предлагали свою ману.
В Эренфесте для проведения ритуала посвящения собиралось всего несколько человек, но здесь у нас была довольно большая группа. Когда мы вместе произносили молитву и наша мана начала течь, стало казаться, что мы все стали одним целым. Это воодушевило меня словно посещение фестиваля.
И тут мана всех устремилась к потолку в виде столба света. Он был красного священного цвета зимы, цвета Гедульрих.
— Что это значит?! — воскликнул Трауквал.
— Я полагаю, что часть нашей маны улетела в какую-то неизвестную точку дворянской академии, — сказала я. — Это всегда происходит во время проведения ритуалов. Этого не происходило в Эренфесте, поэтому я полагаю, что это что-то уникальное для академии.
Это был первый ритуал короля, поэтому вполне логично, что ему потребовалось небольшое пояснение. Я была уверена, что Анастасий уже рассказал ему о ритуале Дункельфельгера, в результате которого появился синий столб света, но одно дело услышать чужой рассказ о событии было несравнимо с тем, а другое — увидеть его воочию.
Как говорится, видеть — значит верить.
Наблюдая за светом, я продолжала направлять свою ману, но вскоре меня прервал панический крик Шарлотты.
— Этого должно быть достаточно, сестра!
— Все, пожалуйста, уберите руки с ковра, — сказала я. — Я полагаю, что у некоторых начинает заканчиваться мана.
Все шло так хорошо. Я была немного разочарована тем, что Шарлотта объявила о завершении церемонии… но это чувство быстро улетучилось, когда я столкнулась с последствиями. Сначала высшие дворяне из младших и средних герцогств, спотыкаясь, повалились вперед. Кандидаты в аубы оставались в своих молитвенных позах, выглядя истощенными, и даже члены королевской семьи выглядели немного уставшими. Шарлотта вмешалась, но я все равно перестаралась!
— Все, спасибо за участие в ритуале посвящения, — сказала я. — Представители королевской семьи и кандидаты в аубы, присутствующие сегодня, привыкли поставлять ману для основания герцогства, но это, должно было быть тяжелой ношей для высших дворян. Мы приготовили восстанавливающие зелья, чтобы вознаградить тех из вас, кто пожертвовал нам свою ценную ману. Хартмут, зелья.
Я хотела ускорить процесс, насколько это возможно, но мне все равно нужно было самой выпить зелье, чтобы доказать, что они не отравлены. Сказать что-то вроде «о, я уже переполнена маной» было нельзя. Это восприняли бы как отказ попробовать свои собственные сладости на чаепитии, потому что вы «не голодны».
Не имея другого выбора, я выпила еще одно зелье, предназначенное для значительного восстановления маны.
Это нехорошо…
И я говорила не о вкусе. Ритуал оказался не таким требовательным, как я ожидала. И при таком темпе моя мана точно переполнится. Я с улыбкой наблюдала, как король выпил зелье, проявив инициативу, все остальные последовали его примеру, сопротивляясь удивительно мало. И все это время я сжимала свою ману.
Скорость восстановления этих зелий медленнее, чем то, к чему я привыкла, так что, возможно, я смогу действовать достаточно быстро…
Я отчаянно сжимала свою нарастающую ману, желая поделиться ею с учениками, настолько измотанными ритуалом, что им с трудом удавалось сесть. Однако сжатия было недостаточно, моя мана восстанавливалась быстрее, чем я могла ее сдержать. Холодный пот выступил у меня на лбу, когда я наблюдала, как Анастасий и Сигизвальд кладут в чашу сетку с магическими камнями.
Что мне делать?! Я не могу прекратить восстанавливать ману!
— Сестра, мне кажется, или твой браслет начинает светится? — прошептала Шарлотта, незаметно приблизившись ко мне. Мы были на грани повторения инцидента со взрывом благословений.
— Я восстанавливаю слишком много маны, — прошептала я в ответ. — Либо мои украшения начнут сиять одно за другим, либо я внезапно начну раздавать благословения. Мне нужно потратить сразу большое количество маны, но как?!..
Шарлотта посмотрела на королевскую семью, которая разглядывала магические камни в чаше, потом на учеников, потом на мой браслет.
— Возможно, ты могла бы благословить всех исцелением. Это, наверное, единственный действенный способ расходования лишней маны.
Я сразу же согласилась с ее блестящей идеей. Если моя мана все равно, переполняясь, превратится во взрыв благословений, то лучше было взять инициативу в свои руки. Вместо того чтобы устраивать неожиданную сцену, я бы дала понять, что намерена исцелить всех.
Но как именно мне это сделать?
Лучше всего было бы достать посох Фрютрены и исцелить всех сразу, но мой штап все еще превращен в чашу. Не говоря уже о том, что она все еще была заполнена маной. Я была уверена, что магические камни еще не закончили поглощать ее.
Я не могу заставить чашу исчезнуть, а пытаться лечить людей по одному с помощью моего кольца слишком долго. Мне нужен посох Фрютрены, чтобы я могла потратить всю накопленную ману за один раз.
— Я хочу создать посох Фрютрены отдельно от чаши, — сказала я.
— Такое вообще возможно? — спросила Шарлотта.
Конечно, возможно, особенно сейчас, когда я была переполнена маной. В записях старого зента говорилось об одновременном создании божественного щита и копья, а однажды я видела, как Фердинанд создал несколько щитов ветра.
Кроме того, у меня нет выбора. Бездействие приведет лишь к тому, что магические камни на моих магических инструментах засветятся перед королевской семьей и всеми кандидатами в аубы, а затем обрушится благословение. Мне нужно расходовать ману естественным образом.
Я должна сделать все возможное.
Я сжимала и разжимала кулак, собирая свою ману. Она постоянно восстанавливалась благодаря зельям, которые я выпила, так что время оставалось мало.
Еще один защитный амулет начал сиять.
Аааа! Только не еще один! Это плохо! Так плохо! Давай, штап! Немедленно сделай другой инструмент! Даже начинающие рыцари-ученики могут пользоваться оружием и щитом одновременно! Я не знаю, как это сделать, но это возможно!
Моя отчаянная мольба, должно быть, дошла до богов, так как в моей правой руке внезапно появился еще один штап. В то же время один из магических камней на моем браслете перестал светиться.
Шарлотта резко вдохнула.
— Кажется, время пришло, так что извините меня…
Я отошла от Шарлотты и встала перед всеми, чтобы сделать свое объявление.
— Ваша мана восстанавливается, но не выносливость, верно? Моя мана тоже восстановилась, но я бы не хотела, чтобы вы были вынуждены, сидеть на полу, поэтому…
Я достала свой штап и пропела: «штрейтколбен», чтобы изготовить посох Фрютрены.
— Я должна воспользоваться посохом Фрютрены, чтобы исцелить большое количество присутствующих, — продолжила я с улыбкой, пытаясь решить вопрос своей маны. — Моя неопытность заставляет меня смущаться.
Я действительно смущалась — я не смогла оценить, сколько маны мне нужно для ритуала.
— Да будет даровано исцеление Лонгшмер, — сказала я.
Я молилась, вкладывая все свои силы в направление маны… и вскоре из посоха Фрютрены полился зеленый свет. Свет взмыл в воздух, как во время ритуала посвящения, а остатки маны дождем полились на всех собравшихся. Насколько мне известно, исцеление Лонгшмер не слишком помогало облегчить истощение, но меня это не волновало, моим главным приоритетом была трата маны.
Так я даровала всем исцеление. Исчезла угроза того, что мои магические камни будут вызывающе сиять, а взрыв благословения снова вырвется из ниоткуда.
У меня была настоящая паника из-за всего этого, но теперь, когда все закончилось, все кажется… хорошо? Фраза «все хорошо, что хорошо кончается» была придумана для таких моментов. Я вытерла пот со лба. Фердинанд, я научилась владеть двумя штапами! Надеюсь, однажды я смогу сделать больше штапов, так же, как и ты!
Я чувствовала удовлетворение от того, что стала на шаг ближе к своему наставнику. Обязательно сообщу ему об этом в письме, чтоб получить массу похвалы.
Вполне возможно, что упавшие высшие дворяне из малых и средних герцогств пострадали, когда из них высосали столько маны. Тем не менее, хотя исцеление Лонгшмер не слишком облегчило их истощение, оно, по крайней мере, позволило им подняться с колен.
Я только начала думать, чем это отличается от того, как я исцелила Эльвиру в Хальдензеле, когда услышала чье-то бормотание.
— Местионора…
— Я согласна, госпожа Ханнелора! — воскликнула Кларисса, страстно сжимая кулаки. — У меня сложилось точно такое же впечатление! Действия госпожи Розмайн явно аналогичны Местионоре, которой боги разрешили использовать все свои божественные инструменты!
Она была на пороге очередной длинной речи, но я не была уверена, что согласна с ней.
Хартмут тоже сомневался.
— Я не припоминаю, чтобы такое говорилось в священном писании храма…
— Об этом говорится в старых книгах Дункельфельгера.
— Говорят, что Местионора — дочь Бога Жизни и Богини Земли, не так ли? — Эглантина внезапно добавила в знак согласия.
— В некоторых старинных книгах Классенбурга говорится то же самое. Чтобы спрятаться от Бога Жизни, она получила от Бога Тьмы волосы темнее ночного неба, и золотые глаза от Богини Света. Затем она стала последовательницей Богини Ветра, сильнейшей защитницы из всех богов… Она дразнящее улыбнулась. — Действительно, Местионора очень похожа на госпожу Розмайн.
Потеряв дар, речи я не знала, что ответить.
— Конечно, это была шутка, — сказала она. — Пожалуйста, не смотри так обеспокоено.
— Любого бы беспокоило сравнение с богиней, госпожа Эглантина… — ответила я. Как я должна была отреагировать на слова члена королевской семьи, которую часто сравнивали с Богиней Света, и которая сейчас сравнивает меня с Местионорой?
Хартмут плавно шагнул вперед.
— Я и не подозревал о существовании такой легенды… Я нахожу ее восхитительной до глубины души и хотел бы прочитать ее лично.
Выразив свою благодарность, Хартмут быстро завершил мероприятие. Я искренне ожидала, что он присоединится к безумству Клариссы, подняв волнения и шум. Поспешный вывод, за который мне теперь стыдно. От всего сердца я была благодарна, что на моей стороне оказался такой компетентный человек.
