— О, госпожа Розмайн! Наконец-то этот день настал! — сказал Руфен, приветствуя нас на арене с ухмылкой, настолько нетерпеливой, что это раздражало.
— В Дункельфельгере не так уж редко устраивается диттер за невесту, но я никогда не думал, что здесь, в дворянской академии, состоится такая масштабная версия. Ах, такой пыл приятно видеть!
Мы здесь только потому, что ваше герцогство оказывает на нас сильное политическое давление… Это действительно тот «пыл», который «приятно видеть»?
Согласно объяснениям Руфена, то, во что мы собирались играть, было аналогом диттера по краже сокровищ, хотя и с другим названием. В Дункельфельгере это происходит, когда предложение парня отклоняли родители избранницы. Родственники из обоих домов сражались, чтобы решить смогут ли влюбленные быть вместе.
Как правило, в тех случаях, когда будущий жених проигрывал, он просто прекращал преследование девушки. Запрашивать что-то ещё было крайне необычным, поэтому жители Дункельфельгера были очень удивлены моим требованием того, что в случае победы мы получим Ханнелору. Однако в Эренфесте не было такого обычая, и мы не собираемся играть в диттер без всякой выгоды.
Хотя, полагаю, есть определенная польза в том, чтобы заставить упрямых дункельфельгерцев сдаться навсегда.
— Я полностью поддерживаю вас, госпожа Розмайн, — с улыбкой продолжил Руфен. — Мы будем рады, если вы вступите в наше герцогство через брак.
Он говорил так, словно я сама хочу, чтобы этот диттер состоялся. Я открыла рот, чтобы возразить, но прежде чем я успела произнести хоть слово, Хиршура буквально оттолкнула Руфена в сторону и посмотрела на меня крайне недовольным взглядом.
— Госпожа Розмайн, кажется, я просила вас не мешать моим исследованиям. Так почему вы затеяли это?
Хиршура, видимо, была выбрана в качестве судьи от Эренфеста. Она будет наблюдать за игрой с трибун, а Руфен летать вокруг арены, оценивая матч с верху. Будучи смотрителем общежития, Хиршура не смогла отказаться — ее насильно вытащили из лаборатории, и это при том, что она так увлеченно готовилась к публикации исследований для предстоящего состязания герцогств. Неудивительно, что она была в ярости.
— Это Дункельфельгер бросил нам вызов, а из-за их ранга, мы не смогли отказаться, — сказала я, пытаясь оправдаться. — Пожалуйста, жалуйтесь им.
— Поверьте мне, я уже это сделала.
Казалось, моего оправдания было недостаточно, чтобы Хиршура перестала на меня сердиться. Мы с Вильфридом оба вышли вперед и извинились перед ней.
— Моя исследовательская среда наконец-то улучшилась, — сказала она. — Я бы не хотела, чтобы вы сейчас проиграли.
Это был ее необычный способ поддержать меня. Единственное что я могла пообещать — что сделаю все возможное.
Взглянув на трибуны, мы увидели, что студенты из Дункельфельгера и Эренфеста пришли поддерживать свои герцогства. Несколько человек из Дункельфельгера держали в руках массивные магические инструменты.
Что это такое?..
Я решила задать вопрос Ханнелоре. Как и другие рыцари, она была облачена в полный доспех, только без шлема.
— Гм, госпожа Ханнелора… что это за магический инструмент, который держат в руках некоторые из зрителей вашего герцогства? Участие зрителей запрещено, не так ли?
— О, это просто для записи сражения. Ауб Дункельфельгера попросил об этом, чтобы он мог посмотреть, как пройдет бой. Это никак не повлияет на диттер, так что, пожалуйста, если можете не обращайте на это внимания.
Ауб Дункельфельгера, по-видимому, хотел приехать в дворянскую академию, чтобы лично посмотреть на сражение в диттер за невесту, и это поставило Руфена в весьма затруднительное положение. Этот магический инструмент был более или менее отчаянным компромиссом, чтобы удержать его в родном герцогстве.
— Если ваш ауб прислал этот магический инструмент, значит ли это, что он поддерживает нашу игру с вашей помолвкой на кону? — спросила я. Я надеялась, что он остановит эгоизм Лестилаута, а не примкнет к нему.
Ханнелора потупила взгляд.
— Он сказал, что не может опозорить нас всех, вмешиваясь в то, что должно быть решено через диттер. «Сделайте все что можете, чтобы победить!» — таковы были его слова.
— Мы были бы чрезвычайно благодарны, если бы он отменил все…
И я, и Ханнелора были сокровищами этого матча — на кону стояло наше будущее. Мы меньше всех хотели этого сражения. Но некоторые вещи происходят независимо от нашего желания.
— Ну что, начнем? — спросил Руфен, затем взял на себя инициативу и полетел вниз к арене вместе с рыцарями-учениками.
Я помахала на прощание Ханнелоре, а затем забралась в своего ездового зверя. Внутри была коробка, наполненная магическими инструментами и зельями восстановления.
— Брат, сестра, постарайтесь, — сказала Шарлотта, подошедшая к нам, чтобы пожелать удачи. Ее окружали рыцари-ученики, учащиеся на первом и втором курсе, они выглядели особенно встревоженными. Но это было естественно, учитывая, что их старшие товарищи собирались сражаться в диттер с такой ставкой.
— Теодор, — начала я, он был среди тех, кто окружал Шарлотту. — Пожалуйста, оберегай мою сестру. Таков долг, который я возлагаю на тебя.
— Вы можете рассчитывать на меня. Да пребудет Ангриф с вами и моей сестрой.
Шарлотта и остальные подбадривали меня, пока я спускалась к базе Эренфеста на арене. Все наши игроки одновременно развеяли своих ездовых зверей и теперь встали в строй. Убедившись, что Брюнхильда и Исидор достали ящик с магическими инструментами и прочим, я развеяла свою пандочку и присоединилась к остальным.
Наш авангард составляли рыцари из высших и средних дворян с большими объемами маны. Среди них были Матиас, Лауренц и Трауготт. Следующая линия почти полностью состояла из средних дворян, единственным исключением была Леонора. Ее задачей было общее командование битвой. Дальше стояли двое слуг, одетых в легкую броню, закрывающую только жизненно важные части тела, а не полные доспехи.
Кстати, на мне тоже были легкие доспехи. Полный доспех вовсе не был тяжелым, — в конце концов, он создавался из магического камня, — но он ограничивал обзор и сковывал движения. В каком-то смысле, это было похоже на броню из картона. Мне и так было трудно двигаться, так что последнее, что мне было нужно, — это еще больше сковывать себя.
Вильфрид расположился между двумя слугами, одетый в полный доспех. А в заднем ряду были только я — сокровище и Юдит. Которая должна была защищать меня и атаковать, стреляя из далека.
И первая фаза нашей битвы будет зависеть от того, успею ли я вовремя поднять щит…
Леонора велела мне сразу же использовать гетайльт, а затем спрятаться за ним, одновременно нараспев читая молитву для создания щита Шуцерии. Рыцари-ученики были уверены, что наши противники попытаются вмешаться, а поскольку между нами было некоторое расстояние, то бой гарантировано начнётся с дальних атак.
Таким образом, наши рыцари-ученики будут использовать гетайльт, чтобы блокировать атаки Дункельфельгера и выиграть мне время. Тем временем Вильфрид, Брюнхильда и Исидор направят массовый вашен на вражескую базу.
Исидор ощупал свой пояс. Нам запрещалось использовать штап или магические инструменты до сигнала, знаменующего начало игры. Атмосфера была действительно напряженной. Я тяжело сглотнула, прокручивая в голове все стратегии, которые мы подготовили.
— Лидеры, выйти вперед! — приказал Руфен.
Вильфрид выполнил указание, держа шлем под мышкой. С другой стороны арены я видела, как Лестилаут делал то же самое со шлемом в руке.
Только сейчас я обратила внимания на базу Дункельфельгера. Усиление зрения позволило мне увидеть все, включая большие ящики у ног некоторых студентов. Похоже, наши противники тоже не забыли прихватить с собой большое количество магических инструментов и зелий восстановления. Все они были одеты в полные латные доспехи, что натолкнуло меня на мысль, что все они были рыцарями, но, возможно, среди них были и слуги-меча.
Значит ли это, что мы придумали одинаковые планы? Или это обычная практика для диттера за невесту? Я уверена, что они получали советы и помощь от взрослых из своего герцогства.
Интересно, все ли у нас будет в порядке…
Напряжение было так велико, что я буквально дрожала от волнения. Некоторое время назад я передала Дункельфельгеру экземпляр «Повести о диттере», так что они, вероятно, уже знали о некоторых стратегиях Фердинанда — и если они также получали указания от рыцарей того времени, то вполне возможно, что они предугадали наш план.
Хартмут каждый день посещал наше общежитие, подчеркивая, что мы не должны проиграть. Сильвестр позволил нам одолжить божественный инструмент и оказывал всяческую поддержку. А еще были Бонифаций, Карстед и все остальные, кто давал советы по стратегии. Мы были обязаны победить.
Вильфрид и Лестилаут встретившись лицом к лицу смотрели друг на друга суровыми взглядами. Руфен, стоявший между ними, достал свой штап и направил его в небо, побуждая их сделать то же самое.
— Пусть это будет достойная, и честная игра, — сказал Лестилаут.
— Наш ауб приказал нам сделать все возможное, что в наших силах, чтобы защитить Розмайн, — ответил Вильфрид. — Мы не проиграем.
Затем Вильфрид и Лестилаут отвернулись друг от друга, вернулись на свои базы и надели свои шлемы. Убедившись, что все заняли свои места, Руфен выстрелил синим цветом из своего штапа направленного в небо, а затем махнул рукой вниз.
— Начали!
— Гетайльт!
В одно мгновение все рыцари-ученики Эренфеста достали свои штапы и превратили их в щиты. Я сделала то же самое, а после начала читать молитву.
— О богиня ветра Шуцерия, защитница сущего…
Исидор взял с пояса магический инструмент и подбросил его в воздух, отчего образовалось несколько магических кругов. Это было устройство, усиливающее силу заклинаний широкого радиуса действия, созданное Хартмутом на основе исследований Клариссы.
— И двенадцать ее подчиненных богинь…
Не успели появиться магические круги, как Вильфрид, Брюнхильда и Исидор подняли свои штапы. В то же время раздался крик Матиаса.
— Приготовьтесь! Дункельфельгер что-то бросил!
Даже тогда я продолжала распев:
— Пожалуйста, услышьте мою молитву и одолжите мне свою божественную силу.
Мгновение спустя ослепительный свет вспыхнул над базой Эренфеста. К счастью, я стояла позади нескольких рыцарей-учеников, и атака почти не задела меня, так как я была ниже ростом, чем остальные, — но рыцари в первом ряду получили урон. Некоторые кричали, что ничего не видят.
— Вашен!
Тем не менее, нам не нужно было видеть, чтобы достичь своей цели — затопить базу Дункельфельгера. У Вильфрида, Брюнхильды и Исидора был самый большой запас маны из всех участников Эренфеста, и, даже закрыв лица руками, они высвободили самый большой поток воды, на который были способны. Поток воды устремился к нашим противникам.
— Аааа?!
— Что, черт возьми, происходит?!
Рыцари Дункельфельгера, приближающиеся к нашим ослепленным ученикам, были отброшены потоком воды, как и вражеские рыцари, которые подняли оружие, готовясь к мощной атаке. Не успели они понять, что происходит, как их всех сбило с ног.
Мы могли бы закончить игру здесь и сейчас, если бы смели Ханнелору с ее базы, но, увы, рыцари-ученики, оставшиеся охранять свое сокровище, устояли на ногах и заблокировали поток воды своими щитами.
Заклинание было ужасно сильным — как и ожидалось, учитывая, что его создали три высших дворянина, — но длилось оно всего около десяти секунд. А поскольку заклинание просто очищало вещи, оно бесследно исчезло, даже не намочив их плащи.
Ошеломленные рыцари Дункельфельгера поднялись на ноги и следуя приказу начали собираться на своей базе. В общей сложности нам удалось выиграть двадцать секунд — этого времени мне с лихвой хватило, чтобы закончить молитву для вызова щита Шуцерии.
— Даруй мне свой щит ветра, чтобы я смогла отбросить тех, кто хочет причинить вред! — прокричала я.
Раздался резкий звук, затем вокруг меня образовалась полусфера щита Шуцерии. В то же время в небо взметнулся столб желтого света.
— Бвух?!
Я вскрикнула, широко раскрыв глаза. Я привыкла видеть лучи света во время церемоний, проводимых в дворянской академии, но я все равно не ожидала чего-то подобного. Подумав об этом, я обычно создавала щит Шуцерии, направляя ману в свое кольцо. Это был первый раз, когда я произнесла молитву после превращения моего штапа в щит с помощью гетайльта.
— Ну, Дункельфельгер получает благословения, так что, возможно, важной частью является использование штапа для ритуала, или произнесение молитвы?.. — пробормотала я, уставившись на свет.
Леонора, приказав нашим ослепленным рыцарям-ученикам отступить за щит, повернула голову и посмотрела на нас с Юдит.
— Госпожа Розмайн, немедленно начинайте церемонию Богини Моря! Юдит, выиграй ей время! Рыцари сейчас бесполезны!
Я снова призвала свой штап и превратила его в посох Феафюремеа, который я изучила в библиотеке, и практиковалась в его использовании. Когда я нарисовала в воздухе символ богини моря Феафюремеа и произнесла: «Штрейтколбен», — мой штап засиял. Мне нужно было сделать дополнительное усилие, чтобы мысленно не спутать его с посохом Фрютрены.
— О богиня моря Феафюремеа… — сказала я, начиная молитву и одновременно осторожно вращая посох. Моей целью было забрать благословения, которые Дункельфельгер получил для этого матча, и вернуть их богам.
— Я иду! — крикнула Юдит в ответ на команду Леоноры и вскочила на своего зверя. Она взлетела вверх и заняла место возле отряда Вильфрида, который отступил назад, чтобы выпить зелья восстановления.
— Хаа!
Юдит использовала пращу, чтобы бросить магический инструмент размером с мяч для софтбола в наших противников, собравшихся на базе.
— Что-то приближается! — крикнул один из их рыцарей. —Отбейте это!
— Не стоит рисковать! — кричал другой. — Используйте сеть!
Один из рыцарей-учеников Дункельфельгера превратил свой штап в сеть и поймал магический инструмент. Они ожидали, что он взорвется; и он взорвался, распылив пыль и красный дым в момент контакта.
— Ааааа! Мои глаза!
— Х-хрк! М-мое горло!
— Не вдыхайте! От этого немеют конечности!
Рыцари-ученики, перегруппировавшиеся на базе Дункельфельгера, вдруг начали брыкаться и корчиться от боли. Они были явно не в состоянии атаковать нас.
— Хартмут не проявляет ни капли милосердия к врагам госпожи Розмайн… — потрясенно произнесла Брюнхильда, восстанавливая ману с помощью зелья. Хартмут заставил рыцарей-учеников собрать красно-белый шипастый плод, называемый «негарос». Затем он измельчил плод в порошок и превратил его в оружие с помощью взрывающегося магического инструмента.
Порошкообразный негарос был очень эффективным раздражающим средством, который заставлял тех, кому в глаза попадало даже малое его количество, безудержно плакать. У тех, кто вдыхал его, дела обстояли не лучше: нос чесался и тёк, а горло горело и болело. У некоторых начиналась лихорадка, другие теряли чувствительность рук и ног. Хартмут говорил, что эффект недолговечен и что порошок можно убрать промыв глаз простой водой, но все же магическое средство Эренфеста оказалось куда более опасным, чем простое ослепляющее средство Дункельфельгера.
— Не падайте духом!— воскликнул Лестилаут. — Два года назад мы уже знали, что Розмайн использует подлые, трусливые уловки, недостойные звания святой. Смойте порошок с помощью вашена!
Это не я придумала, а Хартмут.
Отложив это в сторону, я влила ману в свои магические инструменты физического усиления, одновременно вращая посох Феафюремеа. Раздался шум волн, а затем рыцари-ученики Дункельфельгера начали терять благословения.
Наши противники, которые так привыкли к своим усилениям, сразу же начали спотыкаться и падать на землю. Я также пыталась унять их пыл, дух соперничества и успокоить их сердца — им потребуется некоторое время, чтобы снова настроить себя на бой.
— Что ты творишь?! — прорычал на меня Лестилаут с базы Дункельфельгера. — Сражение еще не закончено!
Однако это была не просто церемония, проводимая после диттера — она была предназначена охладить жару.
В то же время она не предназначена для исполнения в середине зимы…
— Богам, даровавшим нам свои благословения, с нашей благодарностью и молитвами мы предлагаем нашу ману, — проговорила я, держа посох Феафюремеа над головой. Затем последовал мощный всплеск, и в небо взметнулся столб света, за которым вскоре последовала мана от благословений, которые я украла.
Наши противники были ошеломлены, их благословения были украдены прежде, чем бой мог начаться должным образом… но теперь мы собирались играть на более равных условиях.
К тому времени, как ученики Дункельфельгера вернулись в строй, наши рыцари, которые до этого были ослеплены, снова смогли видеть. Все были на ездовых зверях, готовые к бою.
— Госпожа Розмайн, возможно, сняла благословения с наших противников, но не ослабляйте бдительность; у них все еще есть Лартальк, — сказала Леонора. — Трауготт, Лауренц, не отходите от него ни на шаг. Держитесь вместе. Это ясно?
— Есть! — ответили Трауготт и Лауренц, отдавая честь. Кем бы ни был этот «Лартальк», он, очевидно, был достаточно силен, чтобы два наших лучших бойца ближнего боя были вынуждены противостоять ему вместе.
Со времени нашей прошлой игры два года назад, когда мы явно им уступали, наши рыцари-ученики научились координировать свои действия и стали сильнее, увеличив запас маны. Тем не менее, наш противник был на совершенно другом уровне — по словам Матиаса, наши исследования в области получения благословений с помощью ритуалов сделали их еще более страстными, чем когда-либо прежде.
Сражение с Дункельфельгером было похоже на несбалансированную шахматную игру— мы играли обычными фигурами, в то время как у нашего противника вместо пешек были слоны, ладьи, кони и ферзи. Мы и так были в невыгодном положении, так ещё и два наших сильнейших игрока должны были сосредоточиться на Лартальке.
— Пусть Ангриф, бог войны, благословит рыцарей Эренфеста, — сказала я, направляя ману в свое кольцо и пытаясь уравнять шансы. После череды проведенных ритуалов я была в довольно плохом состоянии, и мне было нужно пополнить запасы маны.
Вскоре Вильфрид планирует использовать меч Эйвилиба, поэтому мне понадобится много маны, чтобы сохранить щит.
После долгих экспериментов мы убедились, что щит Шуцерии ослабевал, когда рядом использовался меч Эйвилиба. С точки зрения божественной совместимости, меч Эйвилиба сильнее щита Шуцерии. У меня было подозрение, что Дункельфельгер собирался использовать это знание в своем плане по борьбе со щитом.
— Госпожа Розмайн, — сказала Леонора, — пожалуйста, сядьте в своего зверя и сосредоточьтесь на своем восстановлении. Господин Вильфрид, по моему сигналу приготовьтесь использовать меч Эйвилиба. Брюнхильда, Исидор, по очереди давайте Юдит больше наполненных маной магических инструментов, но следите за тем, чтобы не истощить себя.
По словам Леоноры и Матиаса, Юдит играет важную роль в том, чтобы максимально уравнять наши шансы в этой игре.
— Натали, Алексис, — продолжала Леонора, — двигайтесь так, чтобы Лауренц и Трауготт могли сосредоточиться на Лартальке. Матиас, следи за небом.
— Есть!
Наши рыцари-ученики вылетели с базы, следуя ее указаниям.
— Мы не проиграем только потому, что наши благословения были украдены! — заявил Лестилаут. — Вперед, Лартальк! Разбей рыцарей Эренфеста в прах!
— Да, мой господин!
Рыцари-ученики Дункельфельгера сели на своих ездовых зверей и отправились в путь, претворяя в жизнь их собственный план. Я выпила зелье восстановления, наблюдая за развернувшийся битвой из своего пандобуса.
В соответствии с планами Леоноры и остальных, Юдит продолжала атаковать рыцарей Дункельфельгера магическими инструментами, заставляя их усиливать оборону и тем самым тратить меньше сил на атаку. Несмотря на это, каждый из их рыцарей был так же силен, как рыцарь Эренфеста из высших дворян. Мы едва могли сдерживать их натиск.
Ух ты. Какая скорость…
К тому же, даже без их благословения, рыцари-ученики Дункельфельгера двигались немного быстрее, чем наши.
— Вы можете украсть наши благословения, но вы не можете украсть наш талант фехтования! — заявил один из вражеских рыцарей, приготовившись и опустив меч. Лауренц сделал движение, чтобы блокировать атаку, что подсказало мне, что это, был Лартальк.
— Нет смысла пытаться строить из себя крутого, — заметил Лауренц. — У тебя сопли потекли из носа после того, как Юдит атаковала нашим магическим инструментом.
— З-заткнись! Это было после того, как вы все были так жалко ослеплены, не так ли?!
Битва в небе началась с обмена насмешками.
— Исход этой битвы будет зависеть от того, сможем ли мы удержать Ларталька на месте, — предупредил Матиас. — Не отступайте.
Теперь, когда я закончила щит Шуцерии и успешно украла благословения Дункельфельгера, нашей главной целью и второй задачей стало сдерживание нашей самой большой угрозы, Ларталька. Матиас сказал, что наша победа будет зависеть от того, сколько урона мы сможем нанести сейчас, пока большая часть рыцарей Дункельфельгера сосредоточена на охране своей базы.
— Хайяа! — прорычал Трауготт, наполняя свой меч маной, бросаясь на Ларталька. Раздался громкий звон, когда их клинки встретились, ознаменовав начало напряженной схватки. Лауренц двигался вокруг, похоже, больше поддерживая Трауготта, чем участвуя в бою.
— Энтузиазм достойный уважения, но надолго ли вас хватит? — издевался Лартальк, без труда отбивая даже отчаянные совместные атаки Трауготта и Лауренца. Казалось, вражеский рыцарь сражался, даже не показывая максимум своих способностей.
— Похоже, наши рыцари с самого начала собираются выкладываться по полной, — сказала я. — С Трауготтом все будет в порядке? Я немного нервничала, так как казалось, что он совсем не вырос с тех пор, когда его единственной целью было броситься в бой, но Леонора ободряюще улыбнулась мне.
— Ларталька невозможно сдержать, не выкладываясь на полную. К тому же, уверяю вас, Трауготт начал прислушиваться к другим. Как только он начнет уставать, Матиас поменяется с ним местами.
Ловкий Матиас, использовав в качестве оружия лук, поддерживал и одновременно выкрикивал указания окружающим. Даже когда его внимание было сосредоточено на чём-то другом, он не спускал глаз с Ларталька и, очевидно, он был готов в любой момент поменяться местами с Трауготтом или Лауренцем.
— Я тоже вступлю в битву и буду оказывать поддержку, раздавая указания, — сказала Леонора. — Юдит, атакуй вражеские ряды.
После этого Леонора перестала смотреть на поле боя и двинулась в бой. Усилив свои глаза, я наблюдала, как она покидает щит Шуцерии, но ездовые звери в небе двигались слишком быстро, чтобы я могла что-то разобрать.
Интересно, кто есть, кто?
Позиции всех менялись молниеносно. Я видела, как оружие сталкивается друг с другом, но не могла различить рыцарей, так как все они были в шлемах. Когда мой взгляд метался по полю боя, единственными людьми, которых я могла узнать, были Матиас, когда он давал указания, и Лауренц с Трауготтом, поскольку они всегда держались вместе.
Никто даже не пытался атаковать щит Шуцерии, вероятно, потому, что они видели, как рыцарский орден Центра лично подтвердил его силу для королевской семьи. Сейчас их внимание было сосредоточено на текущей битве — все остальное могло подождать.
— Юдит, дальше используй это, — сказал Исидор, протягивая ей еще один наполненный маной магический инструмент, сделанный Хартмутом.
Юдит вылетела из щита, а затем с громким «хай!» метнула магический инструмент в рыцарей противника. К тому времени, когда она вернулась, во вражеских рядах раздался взрыв, и снова послышались крики. Магические инструменты Хартмута оказались чрезвычайно эффективными.
— Тем не менее, я впечатлена, что Хартмуту удалось сделать столько… — сказала я, заглядывая в коробку, набитую магическими инструментами.
Брюнхильда улыбнулась, сделав паузу, чтобы восстановить ману.
— Перед уходом мы оставили не двигающихся измученных и обессиленных служащих-учеников в мастерской.
Хартмут изготовил множество различных магических инструментов, и они были организованы по степени разрушительной силы. Низкоуровневые производили оглушительный взрыв или яркую вспышку света, подобно тому инструменту, который Дункельфельгер использовал в самом начале. Другие издавали тошнотворный запах или призывали мерзких жуков. В принципе, они были не так уж плохи — любой человек, попавший в зону поражения, был бы лишь временно обездвижен или отвлечен.
Инструменты среднего уровня — это те, в которых используется сонный, парализующий или слезоточивые порошки. Инструмент, который мы использовали в самом начале игры, относился к этой категории. Они вызывали физическую слабость, но, так как они, как правило, зависели от порошков, своевременный вашен был эффективным средством противодействия. Однако если сразу не использовать вашен, или, если попасть под большое количество порошка, эффект длился гораздо дольше.
Высокоуровневые инструменты, очевидно, должны были использоваться в жестоких, пугающих стратегиях, взятых из справочников Фердинанда. При взрыве они были действительно очень опасны: некоторые из них выстреливали каменной шрапнелью, а другие производили последовательность взрывов, похожих на фейерверк. Атаки этих магических орудий могли нанести серьезный ущерб, если от них не было надлежащей защиты.
Исидор раздавал инструменты низкого и среднего уровня наугад, поэтому мы не были заранее уверены, что сделает тот или иной инструмент, до того, как он сработает. Наши противники тоже были озадачены — все, что они могли сделать, это подготовить свои щиты в страхе перед тем, что должно произойти.
По крайней мере, сейчас нам не нужно беспокоиться о нападении на нашу базу.
Как раз, когда эта мысль пришла мне в голову, рыцарь сопровождения Вильфрида Алексис ворвался в щит Шуцерии.
— Исцелите меня, пожалуйста! — закричал он, падая со своего ездового зверя и разворачиваясь лицом к полю боя, все это время держась за руку.
Я проследила за взглядом Алексиса как раз вовремя, чтобы увидеть, как преследовавший его рыцарь-ученик Дункельфельгера столкнулся со щитом Шуцерии и был отброшен назад с огромной силой. От удара его отбросило в сторону, но он быстро встал на ноги и вернулся на поле боя; должно быть, он понял, что не сможет войти под щит.
Убедившись, что его преследователь отступил, Алексис вздохнул с облегчением и снял шлем.
— Рыцари Дункельфельгера намного сильнее, чем два года назад. У них лучше техника, и они теснят нас быстрее, чем ожидалось.
— Что?! — воскликнул Вильфрид.
Алексис в итоге проиграл противнику, которого он должен был победить в одиночку. На данный момент Леонора и Матиас помогали держать стабильную оборону, но казалось, что этого не хватит на долго.
Вильфрид повернулся, чтобы посмотреть на битву. Я поступила так же. Судя по всему, Эренфесту уже с трудом удавалось отстаивать свои позиции, и наше положение становилось все хуже.
— Дункельфельгер выглядит более целеустремленным и собранным, чем когда-либо прежде, — заметил Вильфрид. — Судя по всему, они постоянно сражались в диттер в своем общежитии, чтобы получать больше благословений от ритуала.
— Но мы тоже очень много тренировались… — расстроенно пробормотал Алексис.
— А наши противники тренировались еще усерднее, — сказала я. С первого взгляда было ясно, что они действительно относятся к битве гораздо серьезнее. Их рыцари-ученики смогли самостоятельно получить божественные защиты, в то время как наши рыцари-ученики нет.
— Не говоря уже о том, — продолжила я, — что Дункельфельгер выставил в основном высших дворян. Эренфест, напротив, полагается в основном на средних. Даже с учетом нашего метода сжатия маны, невозможно преодолеть разрыв наших герцогств.
Я могла научить других своему многоступенчатому методу, но то, сколько они получат от этого, зависело от их собственных усилий. Конечно, наши рыцари-ученики стали сильнее благодаря обязательным тренировкам Бонифация, но студенты Дункельфельгера прикладывали гораздо больше усилий. Они сражались в диттер почти постоянно, и от уровня их мастерства зависело, попадут ли они на состязание герцогств.
— Алексис, позволь мне исцелить тебя, — сказала я. — Затем возвращайся в бой, как только почувствуешь себя лучше.
Я протянула руку с кольцом в окно своего пандобуса и жестом подозвала Алексиса к себе, прежде чем дать ему благословение Лонгшмер. Как только зеленый свет исцелил его раны, он одним глотком выпил зелье восстановления, а затем пополнил запас на своём кожаном поясе.
— Они зацепили меня!
На этот раз за помощью прилетела Натали. Выражение лица Алексиса ожесточилось — он отдал пустую бутылочку Брюнхильде, снова надел шлем и отправился на место Натали.
— Иди сюда, Натали, — подозвала ее я. — Да будет даровано исцеление Лонгшмер.
— Спасибо, госпожа Розмайн.
Пока я лечила Натали, на нашу базу вернулись еще два рыцаря-ученика. Дункельфельгер в основном оборонялся, так как у нас было больше активных бойцов, но все больше наших рыцарей-учеников получали ранения. Это означало уменьшение количества рыцарей на поле боя, что ещё больше ухудшало положение Эренфеста.
— Как идет битва? — спросила я.
— Не очень. Матиас подменил меня, а Леонора — его.
Другими словами, Матиас и Леонора одновременно должны были наблюдать за полем боя, раздавая указания и в то же время сами участвовать в сражении.
Но разве Матиас не должен был заменить Трауготта или Лауренца?!
В панике я начала осматривать поле боя, пока не заметила два плаща цвета охры, сражающихся с одним синим плащом. Трауготт с самого начала сражался во всю силу, поэтому он стал медленнее, чем раньше — теперь он оказывал поддержку Лауренцу, а не наоборот.
— Трауготт, возвращайся на базу для исцеления! — раздался голос Лауренца.
— Нет! — прорычал Трауготт в ответ. — Мне было приказано удерживать Ларталька вместе с тобой. Я не могу уйти, пока не придет подмога или пока мне не прикажут сделать что-то другое. А до тех пор нужно терпеть!
Трауготт не просто упрямился — он действовал стратегически, держа в уме все поле боя. Лауренц, должно быть, понял это, так как решительно ответил:
— Понял!
Трауготт и Лауренц по-прежнему хорошо взаимодействовали, но, поскольку Матиас теперь прикрывал раненых, поддержка так и не подоспела. Когда они оба полностью выдохнутся, сдерживать Ларталька будет некому.
Наш план битвы разваливается на части…
Мало того, что наша линия фронта начала нарушаться, так еще и я застряла, исцеляя одного ученика за другим, что сильно мешало моему восстановлению маны.
Это нехорошо.
Тем не менее сейчас важнее всего было вернуть в бой рыцарей-учеников. Я продолжала помогать им по мере их прибытия, хотя чувствовала, что Дункельфельгер медленно приближается к нам. И вскоре…
— Авангард Эренфеста рушится! — прорычал Лестилаут. — Используйте этот шанс, чтобы разбить их всех разом! Должно быть, он был уверен, что победа находится в руках Дункельфельгера, так как послал некоторых рыцарей, защищавших их базу, атаковать нас. Мы никак не сможем удержаться, когда были так растянуты.
— Розмайн, как ты думаешь, мне пора выступить? — спросил Вильфрид, глядя на коробку в которой лежал меч Эйвилиба. — Нам нужно вылечить всех наших рыцарей сразу и привести в порядок линию фронта. Поэтому я пойду и выиграю немного времени.
— Я полностью поддерживаю тебя, брат. Что бы ни случилось, не останавливайся, пока ритуал не будет завершен.
— Хорошо.
Не сводя глаз с Вильфрида, который поднял меч Эйвилиба, я повернулась к собравшимся под щитом, и начала отдавать приказы.
— Брюнхильда, оставайся с Юдит и используй два или три высокоуровневых магических инструмента в быстром темпе. После того, как мы использовали столько магических инструментов низкого и среднего уровня, наши противники наверняка утратили бдительность. Возможно, они даже отзовут некоторых своих рыцарей для защиты и лечения.
— Принято.
Брюнхильда выбрала высокоуровневый магический инструмент. Юдит приняла его с напряженным видом, а затем взлетела в воздух.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Хай!
И снова Юдит нацелилась на вражескую базу — как раз в тот момент, когда подкрепления Дункельфельгера двинулись в бой. Все наши наступательные средства до сих пор создавали звук, свет или порошок, но этот был другой. Он взорвался оглушительным громовым взрывом, выпустив сильное пламя и столб дыма.
Ханнелора вскрикнула, и все вражеские рыцари повернулись к источнику шума. И потенциальное подкрепление, и те, кто теснил Эренфест, были полностью отвлечены.
— Приближаются новые! Отступаем! — крикнул один из рыцарей противника, увидев, что Юдит бросает второе орудие. — Их атаки более разрушительны, чем прежде!
Те, кто находился на базе Дункельфельгера, приготовили свои щиты и заняли оборонительные позиции как раз в тот момент, когда взорвалось второе орудие, разбрасывая во все стороны шрапнель. Те, кто был ближе всего к месту взрыва, закричали и отшатнулись, предоставив Вильфриду прекрасную возможность действовать. Он покинул щит Шуцерии с мечом Эйвилиба в руке, попытка активировать его внутри щита привела бы к исчезновению щита.
— Все, кто может сражаться, защищайте Вильфрида, — сказала я. — Сделайте все, что в ваших силах, чтобы его ритуал не был прерван.
— Есть!
Меч Эйвилиба был заранее заполнен маной, но этого все равно было недостаточно, чтобы использовать его силу в качестве божественного инструмента. Это было похоже на то, как в копье Лейденшафта нужно было влить избыток маны, чтобы оно начало трещать голубыми молниями.
— Исидор, приготовься к восстановлению.
— Как прикажете.
Любой, кто воспользуется мечом Эйвилиба, окажется почти полностью лишен маны и не сможет двигаться — вот почему так важно, чтобы рядом был кто-то, кто сможет ему помочь. Мы не могли доверить это Брюнхильде, поэтому Исидор взял на себя эту обязанность как слуга Вильфрида и его товарищ.
— Они что-то замышляют! — закричал один из рыцарей противника. — Остановите их!
— Мы вам не позволим! — кричал другой.
Те, кто защищал Вильфрида, пока он направлял ману в меч Эйвилиба, бросали сети и магические инструменты Хартмута, чтобы отбиться от приближающихся врагов.
Со временем меч Эйвилиба начал меняться. Его лезвие из белого магического камня засияло ярким белым светом, а вокруг него начал кружиться ледяной ветер. Вливая в меч больше маны, он усиливал поток холодного воздуха, пока тот не превратился в вихрь льда и снега.
— О бог жизни, Эйвилиб, повелитель жизни и смерти, — молился Вильфрид. — О двенадцать богов, что служат ему…
Он прикрыл глаза, сжимая меч у груди и направляя его лезвие к небесам. Одного этого зрелища было достаточно, чтобы привести рыцарей Дункельфельгера в ярость.
— Остановите его! — кричал один. — Не дайте ему закончить молитву!
Рыцари Дункельфельгера сразу же бросили все свои силы на Вильфрида. Эта внезапная перемена стала неожиданностью для наших рыцарей, которые были связаны боем, но они быстро сориентировались и бросились в погоню.
— Защитите его! — крикнул в ответ один из наших рыцарей. — Не позволяйте им подойти близко!
Рыцари-ученики Дункельфельгера осыпали Вильфрида стрелами, пытаясь прервать его молитву. Окружающие рыцари отражали их, сколько могли, но одна или две попали в цель. К счастью, на Вильфриде были защитные магические инструменты, полученные им от Фердинанда, которые отражали стрелы и отвечали контратаками маны.
— Услышь мою молитву и одолжи мне свою божественную силу, — продолжал он, а вокруг него кружились метель из снега и льда. — Даруй мне силу защитить Гедульрих от тех, кто хочет ее украсть.
Рыцари-ученики Дункельфельгера начали отступать. Они, несомненно, чувствовали силу Эйвилиба и были начеку, ожидая, что произойдет.
— Я предлагаю тебе свою непоколебимую веру. Пусть мои самые высокие идеалы будут встречены благословением и надежной защитой. Даруй мне свою божественную силу, чтобы остановить моих врагов.
Закончив молитву, Вильфрид вдруг снова открыл глаза. Он держал меч Эйвилиба готовый к атаке.
— Эренфест, отступаем!
Рыцари-ученики Эренфеста, поняв, что сейчас произойдет, мгновенно отступили под щит Шуцерии. Нас было так много, что мне пришлось сделать щит еще больше, что только усложнило его поддержание. Одновременно использовать щит Шуцерии и меч Эйвилиба было почти невозможно, так что наш план был большим испытанием пределов моих возможностей.
— Граааааа!
Вильфрид зарычал, горизонтально взмахнув мечом Эйвилиба, и вложил в атаку всю душу. В мгновение ока появившиеся двадцать подчиненных Повелителя Зимы, созданные изо льда и снега, обрушились на базу рыцарей-учеников Дункельфельгера. Сила этих вызванных существ зависела от маны пользователя — они были результатом мощного заклинания, которое одним махом истощало почти всю ману.
— Гух?! Что происходит?!
— Это магические звери! Рубите их! Без колебаний!
Когда магические звери начали атаковать, Вильфрид резко сел на землю. Исидор тут же бросился к нему, поджидая у внутреннего края нашего щита, и начал тащить своего господина в безопасное место. Как только они вернулись на базу, Исидор начал давать Вильфриду зелья Фердинанда, «наполненные добротой».
— Я… выиграл нам достаточно времени?.. — спросил Вильфрид.
— Ты справился, — ответила я. — Благодаря твоим усилиям мы можем исцелить всех наших рыцарей. Юдит, займись приготовлениями, как только поправишься. Мы должны атаковать без остановки.
После победы над подчиненными Повелителя Зимы рыцари Дункельфельгера вернутся на базу, чтобы подлечиться. Это будет отличный момент для удара.
— Пока они будут восстанавливаться, мы нанесем шквал наших самых мощных атак, — продолжил Исидор. — В идеале у нас также должно быть что-то, чтобы уничтожить их зелья восстановления.
В данный момент зелья восстановления Дункельфельгера тщательно охранялись рыцарями в полных доспехах. Их оборона была фактически неприступной, но все изменится, когда их товарищи вернутся, чтобы исцелиться. Наша цель заключалась в том, чтобы воспользоваться этой брешью и уничтожить весь их запас с помощью магического инструмента.
— Наша следующая цель — их зелья восстановления? — спросил Вильфрид, возвращая меч Эйвилиба в ящик. — В записях дяди говорилось о важности уничтожения вражеских линий снабжения и средств восстановления, но… я понимаю, что мы должны это сделать, но, думаю, мы не можем винить их за то, что они назвали нас подлыми.
— Согласна, — ответила я. — Эренфест не может сравниться с Дункельфельгером в силе атаки. Если бы их сокровище было магическим зверем, то мы могли бы использовать эту возможность, чтобы нанести добивающий удар, но перед нами госпожа Ханнелора. Самый безопасный вариант — постепенно изматывать противника, и для этого на нашем пути стоят их зелья восстановления.
Во время прошлогодней битвы между Фердинандом и Хайсхицом Ханнелора ни разу не покинула свою базу по собственной воле. Предположительно, так будет и сегодня — нам нужно будет подобраться поближе, связать ее сетью света из штапа и вытащить.
— Мы почти справились! — крикнул один из вражеских рыцарей. — Добивайте оставшихся зверей!
— Те, кому нужно исцелиться, вставайте в очередь!
Зимние магические звери появились только благодаря мане Вильфрида. Победа над ними займет у наших противников некоторое время, но, если они будут работать в команде это будет не очень сложно. Прошло совсем немного времени, прежде чем их рыцари начали возвращаться, чтобы исцелиться.
— Сейчас! — воскликнула Леонора. Она и Юдит взлетели над полем боя, вооруженные высокоуровневыми магическими инструментами, которые дала им Брюнхильда, и начали последовательные атаки на вражескую базу. Инструменты взорвались от удара, повергнув лечащихся рыцарей в панику.
— Гаааа! Наши зелья восстановления!
— Сколько осталось целых?!
— Еще один приближается! Щиты! Приготовиться!
— Сначала закройте коробки!
Дункельфельгеру было не до веселья.
— Розмайн! Это возмутительно!— закричал Лестилаут, охваченный гневом. — Ты смеешь называешь себя святой после столь подлой выходки?!
Я не могла припомнить, чтобы когда-нибудь называла себя святой. К тому же, по словам Фердинанда, вина по праву лежала на тех, кто так безрассудно ослабил бдительность. Я думаю, что это правда… но в то же время я считаю, что Фердинанд виноват в том, что вдохновил меня на такой шаг.
В общем, я пытаюсь сказать — ты не можешь винить меня в этом.
— Цельтесь в пращника, бросающего эти магические инструменты! — приказал Лестилаут. — Уничтожьте ее. Сделайте все, чтобы остановить ее атаки!
На протяжении всей битвы Дункельфельгер отдавал приоритет нашим сильнейшим рыцарям, а не на Юдит, поскольку они просто блокировали ее атаки своими щитами. Однако сейчас, когда ее магические инструменты наносили огромный урон, им нужно было что-то с ней делать.
— Она всегда покидает щит Эренфеста перед атакой. Под защитой щита она не может использовать свое магическое орудие. Не упустите эту возможность!
— Да, мой господин!
Испуганная Юдит дрогнула, услышав приказ Лестилаута. Лестилаут сам не участвовал в битве, а ждал на базе своего герцогства, внимательно наблюдая за всем полем боя. Его позиция позволяла ему вести очень точные наблюдения.
Затем Лестилаут добавил, что я тоже должна стать мишенью.
— Розмайн провела ряд ритуалов в начале игры и с тех пор поддерживала щит, а также применяла исцеляющую магию. Должно быть, она не успела восстановить много маны. Не давайте ей возможности сделать это. Сосредоточьтесь на ее щите, пока не пробьетесь. Я собираюсь использовать сами-знаете-что.
Он также упомянул, что я выпила зелье восстановления после того, как приняла столько ударов от рыцарского ордена Центра.
— Госпожа Розмайн, это правда? — спросила Леонора.
Я кивнула. Исцеление рыцарей и поддержание щита Шуцерии, вместе с присутствием меча Эйвилиба, отняло у меня много маны, и это все происходило еще до полного восстановления моей маны после ритуалов. Я не хотела сейчас исцелять себя, полагая, что это может подождать, пока все рыцари вернутся в бой.
— У меня еще достаточно маны для поддержания щита и пандочки, — сказала я, — и я считаю, что смогу выдержать несколько атак… но, если Дункельфельгер начнет полномасштабное наступление, я долго не выдержу.
Рыцарский орден Центра тогда забрал много маны, исследуя прочность моего щита. Наши противники сейчас были простыми учениками, но после того, как они так быстро расправились с нашими призванными магическими зверями, стало ясно, что мне не стоит ослаблять бдительность.
— У госпожи Розмайн кончается мана?..
Рыцари-ученики, все еще собравшиеся в щите Шуцерии, обменялись беспокойными взглядами. Я понимала, что такое внезапно потерять защиту, но все же. Дункельфельгер не использовал щит Шуцерии, вместо этого их рыцари использовали личные щиты.
— Не о чем беспокоиться, — сказал Вильфрид, вставая. — Нам просто нужно выбить как можно больше рыцарей-учеников Дункельфельгера. Мы все получили исцеление Розмайн и сейчас выздоравливаем. Теперь нам просто нужно защитить ее и дать ей время восполнить ману. Это ведь ничем не отличается от того, что мы делали до сих пор, верно?
— Верно, мой господин!
Всего несколько минут назад Эренфест был полностью подавлен до такой степени, что наша передовая линия рассыпалась. Мы все понимали, что одолеть такого многочисленного и сильного противника, как Дункельфельгер, будет нелегко… но, несмотря на это, наши рыцари-ученики были готовы к бою.
— Защитим святую Эренфеста! Не дайте врагу приблизиться к нашему щиту!
Казалось, у Лестилаута был план нейтрализации щита Шуцерии. Чтобы не дать ученикам Дункельфельгера подойти слишком близко, наши рыцари вышли на поле боя с магическими инструментами в руках.
Только четверо из нас собирались остаться внутри щита: Юдит, Брюнхильда, Исидор и я. Вильфрид уходил с остальными, тоже с магическим инструментом наготове, говоря, что кандидаты в аубы должны брать на себя инициативу в такие моменты. По моему мнению, он унаследовал такое отношение от Сильвестра.
— Мы защитим вас, госпожа Розмайн.
Я смотрела, как рыцари уходят, затем провела пальцами по зельям, висевшим у меня на поясе. Среди них было и крайне противное.
Мне?.. Мне нужно восстановить ману, но…
Больше маны означало больше возможностей, что было бы полезно… но в то же время я уже выпила зелье, «пропитанное добротой», пить «ультра-противное» зелье, вдобавок к этому было бы опасно. Учитывая, как тщательно Рихарда и Хартмут следили за потреблением зелий, не стоило пить зелье, как только кончается мана.
К тому же, если я выпью слишком много, это выведет из себя Фердинанда.
Я уже потратила много маны на поддержание щита и своего ездового зверя, и с моей нынешней скоростью восстановления я не смогла бы выдержать скоординированную атаку Дункельфельгера. «Ультра-противное» зелье очень помогло бы мне в этом, но, выпив его сейчас, я рисковала восстановить слишком много маны, что было бы так же проблематично, как и во время ритуала посвящения.
Давайте оставим это на крайний случай.
Мы еще не знаем, действительно ли у Лестилаута есть секретный план по уничтожению нашего щита. Мое решение могло подождать, пока они не сделают свой ход. Я убрала руку от зелья и сосредоточилась на поле боя. Вот-вот должна была начаться напряженная схватка.
— В атаку! Сбейте их всех!
— Не позволяйте им приблизиться!
Рыцари вылетели с обеих баз и устремились к центру поля боя. Синие плащи, летевшие плотной группой, и наши собственные плащи цвета охры двинулись на них, создавая красочный контраст.
— Я пойду обеспечу поддержку, — сказала мне Юдит, а затем вынырнула из-за щита. В руке у нее был высокоуровневый магический инструмент, поданный ей Брюнхильдой, который она метнула в задние ряды вражеских рыцарей.
— Уклоняйтесь!
Синий рой, направлявшийся к нам, заметил магический инструмент и разлетелся во все стороны. Инструмент пролетел мимо цели, вместо этого ударившись о землю и взорвавшись совершенно безвредно, после чего рыцари вернулись в свой строй.
— Атакуем все сразу! — кричал Вильфрид.
Рассредоточенные рыцари-ученики Эренфеста начали метать свои магические инструменты, вызывая взрывы, которые поднимали густые облака пыли по всему полю боя. Некоторые из приближающихся рыцарей в синих плащах были сбиты со своих ездовых зверей или отброшены взрывом, но это не остановило приближающуюся волну, во главе с Лартальком они уклонялись от магических орудий, двигаясь зигзагообразными движениями, непрерывно рассеиваясь и собираясь по мере своего движения.
— Лартальк! — крикнул Лестилаут.
Вслед за этим меч Ларталька начал переливаться сложной радугой цветов. Это была широкомасштабная атака маной, которую Фердинанд часто использовал при уничтожении массивных магических зверей — настолько мощная, что даже ее ударные волны были смертельны — и она была направлена прямо на меня.
Кровь отхлынула от моего лица.
— Они в своем уме?! — крикнул Вильфрид.
Я была полностью согласна. В отчаянии я начала направлять всю свою восстанавливающуюся ману в щит Шуцерии. Я никогда раньше не сталкивалась с такой серьезной атакой.
Я умру! Если принять это на себя, то я точно умру!
Атака была не такой яркой, как та, которой Корнелиус закончил свой матч в диттер два года назад. Вероятно, Лартальк несколько сдерживался — его выступление до сих пор давало понять, что он способен на большее. Не то чтобы от этого я чувствовала себя спокойнее.
— УКЛОНЯЙСЯ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ! — прорычал Лартальк, взмахнув мечом. Ярчайший свет выстрелил вперед, направляясь прямо к нашей базе, переливаясь всеми сложными цветами.
Рыцари-ученики Эренфеста подняли свои щиты, сделанные с помощью гетайльта, чтобы защититься от атаки, но одна лишь ударная волна с легкостью смела их. Действительно, чудовищный свет пронесся через все препятствия на своем пути, устремившись ко мне. Брюнхильда, никогда прежде не сталкивавшаяся с подобной битвой, издала пронзительный писк и упала в обморок. Исидор упал на землю, закрывая голову руками.
Юдит была единственным человеком здесь, способным защитить меня. Она встала передо мной, повернувшись спиной к свету, и расправляла плащ, пытаясь укрыть меня.
— Это все, что я могу сделать… — сказала она, хотя ее голос заглушал треск щита Шуцерии.
Атака Ларталька достигла нашей защиты. Даже несмотря на то, что плащ Юдит закрывал мне обзор, мое зрение заволокло ярко белым светом. Оглушительный рев ворвался в мои уши, и мана, необходимая для поддержания щита, была высосана из меня в одно мгновение.
Я сосредоточилась на вливании маны в щит Шуцерии. Брюнхильда была без сознания, Исидор лежал в позе эмбриона, а Юдит стояла на пути ужасающей атаки. Я не могла позволить себе упасть, слишком много людей было под угрозой.
Я не была уверена, как долго продолжалось столкновение между светом и щитом. Были ли это считанные секунды или гораздо дольше? Я знала только, что в конце концов свет исчез, а формы и цвета медленно вернулись в мое зрение. В ушах звенело так сильно, что все звуки были приглушенными, но я могла различить шум боя где-то вдалеке.
Юдит все еще стояла передо мной с распахнутым плащом. Мы обе смотрели вверх.
— Ах…
Я внезапно упала на землю. Мой ездовой зверь исчез, а его магический камень упал мне в руку. Возможно, я была слишком сосредоточена на поддержании щита, а может, у меня просто закончилась мана.
— Все закончилось?.. — спросила ошеломленная Юдит.
Она все еще расправляла свой плащ, чтобы защитить меня.
Я встала, смотря на небо, затем кивнула.
— Щит Шуцерии всё ещё держится. Должно быть всё закончилось.
Мы обе вздохнули и улыбнулись друг другу — но тут тень упала на землю между нами.
— Что?..
Я снова подняла глаза к небу, удивленная тем, что прямо над нами что-то было. Над нашим щитом с расправленными крыльями появился ездовой зверь, но ненадолго — через мгновение он исчез, оставив вместо себя Лестилаута. Он падал к нам, к его левой руке был прикреплен большой черный щит.
— Ип?!
У Лестилаута, вражеского рыцаря, не было никакой возможности попасть за наш щит во время игры. Обычно, он был бы отброшен назад… и все же он как-то попал внутрь, пробив себе путь укрывшись за своим черным щитом.
— Но как?! — воскликнула я, глядя между Лестилаутом и нашим щитом. Часть моей маны была высосана, но наша защита все еще оставалась крепкой.
Лестилаут упал сверху, его броня лязгнула, когда он проворно приземлился.
Юдит тут же встала на мою защиту.
— Стойте за мной, госпожа Розмайн, — сказала она, превращая свой штап в меч и оценивая противника. Однако прежде чем она успела нанести удар, ее вытолкнуло за пределы щита.
— Ах?!
Ухмылка появилась на лице Лестилаута, когда он наблюдал за тем, как Юдит пытается войти обратно.
— Шуцерия отказывает во входе всем, кто намерен причинить вред, не так ли? Как мы уже видели, даже те, кто уже находится внутри щита, будут выброшены, если попытаются напасть.
Теперь в щите со мной были только Брюнхильда, Исидор и Лестилаут. Юдит застряла снаружи, потому что намеревалась навредить Лестилауту.
— Господин Лестилаут, как вы прошли через щит?.. — спросила я, делая шаг назад.
Он посмотрел на меня подняв бровь.
— Разве это не очевидно? Я пришел без злого умысла.
Это была ложь. Злой или нет, но в контексте нашей игры он был моим врагом. Щит ни за что не пропустил бы его. На его руке поблескивал большой черный щит, предположительно, он выкачал достаточно маны из моего щита, чтобы создать дыру, через которую он смог проскользнуть.
— Это все благодаря этому черному щиту, не так ли? — спросила я.
— Верно, — с гордостью сказал Лестилаут, поглаживая предмет, о котором шла речь. — Этот щит сделан из самых высококачественных магических камней тьмы, лучшего средства защиты от магических атак. Он даже может проходить сквозь барьеры из маны, как ты сейчас убедилась. Это одно из скрытых сокровищ нашего герцогства, присланное нашим аубом, чтобы мы могли противостоять твоему щиту.
Точно так же, как мы позаимствовали божественный инструмент у нашего ауба, Лестилаут позаимствовал этот черный щит у своего. Он сказал, что они не могли позволить Эренфесту так легко украсть Ханнелору.
— Ааа! — воскликнула Юдит. За время нашего короткого разговора она была окружена вражескими рыцарями и захвачена в плен полосами света.
— Юдит!
— Как насчет того, чтобы отозвать щит, — предложил Лестилаут. — Тогда твои союзники смогут до тебя добраться.
Я прикусила губу. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что рядом нет никого, кто мог бы помочь Юдит. Вокруг щита Шуцерии стояли рыцари в синих плащах со штапами в руках, готовые связать меня полосами света, как только я уберу защиту. Поддержание щита не позволит рыцарям захватить меня, но это также помешает моим союзникам прийти мне на помощь. Придется самой разбираться с Лестилаутом — либо победить, либо вытеснить его.
О нет… У меня осталось мало маны.
Я лучше других знала, насколько беспомощна без маны. Я не могла использовать никакие боевые приемы, и, хотя сейчас мое здоровье стало лучше, чем было, но я все еще была склонна падать в обморок после больших нагрузок.
Я сделала еще один шаг назад. Мы с Лестилаутом расположились на одинаковом расстоянии от ящика, содержащего наши магические инструменты, образуя тем самым равнобедренный треугольник. Попытаться дотянуться до ящика было возможно, но, скорее всего, Лестилаут доберется туда раньше меня, а учитывая риск того, что он может вытолкнуть ящик из щита или иным образом уничтожить его, я решила, что безопаснее искать другой выход.
Пока я отчаянно оценивала свои шансы и искала способ атаки, Лестилаут начал шаг за шагом приближаться ко мне.
— Лартальк лично сразил больше половины ваших рыцарей, — сказал он. — Оставшиеся борются с остальными нашими силами. Теперь, когда твой щит больше не служит своей цели, битва окончена. Он протянул мне руку, которая была достаточно большой, чтобы принадлежать взрослому человеку. — Возьми мою руку, Розмайн.
Лестилаут не мог атаковать меня, пока мы находились внутри щита, и не мог вытолкнуть меня силой. Другими словами, битва не будет закончена, пока я не возьму его за руку и добровольно не покину нашу базу.
Я уставилась на Лестилаута, мой взгляд метался между его протянутой рукой и торжествующем выражением лица.
— Ни за что. Я не собиралась добровольно сдаваться Дункельфельгеру. — Меня искренне возмущало, что он пытается выставить это финалом игры. — Я не собираюсь менять свое герцогство на другое. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Лестилаут несколько раз моргнул, на мгновение удивленный моим ответом, затем поправил свое положение и взмахнул плащом.
— Твой твердый отказ имеет свою привлекательность, но чем больше ты будешь упрямиться, тем больше вреда будет нанесено твоим рыцарям.
Его театральный жест позволил мне хорошо рассмотреть битву за пределами щита. Мои рыцари сопровождения были вовлечены в отчаянную борьбу, до последнего вздоха сражаясь чтоб защитить меня.
— Розмайн! — крикнул Вильфрид, его голос отчетливо звучал над шумом битвы. Он замахивался мечом на одного из противоборствующих рыцарей, вступивших в бой.
Никто из них еще не сдался — и с этим осознанием, шанс на то, что сдамся я сама, полностью испарился. Усилия каждого наполняли меня единственным и простым желанием — победить.
— Я не хотела этого делать, но…
Я сняла «ультра-противное» зелье со своего пояса и нажала на магический камень сверху, чтобы открыть его. Ужасная вонь заставила меня инстинктивно застонать. Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз пила одно из этих зелий, что мое тело инстинктивно сопротивлялось против него.
— Розмайн, ты… Что ты собираешься пить? — спросил Лестилаут, его прежде уверенный взгляд теперь был полон неуверенности.
Одним глотком я выпила все зелье.
— Нгххххх!
От сильной горечи у меня онемел язык, а в нос ударила отвратительная вонь. Это было невыносимо, и я упала на землю, прикрывая рот рукой. Слезы затуманили мое зрение, и я корчилась в агонии.
От этого я могу умереть раньше, чем выиграю!
— Это был яд?! — воскликнул Лестилаут. Он тут же подбежал ко мне и опустился передо мной на колени.
Нет! Это не яд! Это лекарство! Технически!..
Я хотела возразить, но мое тело не позволяло мне. Я могла только лежать, зажав рот руками пока из глаз текли слезы, терпя ужасный вкус. Моя мана быстро восстановилась, и напряжение покинуло меня. Происходящее сегодня сильно сказалось на моей выносливости, но и она восстановилась.
Пока я лежала на земле, без сил и не двигаясь, ожидая, пока мое тело восстановится, Лестилаут нервно коснулся моей щеки. Его рука была отброшена с тихим хлопком. Хотя его черный щит позволил ему остаться под нашим щитом, магические защитные инструменты, которые сделал для меня Фердинанд, все еще действовали.
— Неужели ты так против переезда в Дункельфельгер, Розмайн?.. — пробормотал Лестилаут безжизненным голосом.
— Конечно, — ответила я, медленно открывая глаза. — Вы знаете, господин Лестилаут… я еще не проиграла.
Лестилаут в шоке наблюдал, как я встаю и отряхиваю траву и грязь со своих волос и одежды. Моя мана восстановилась.
— Вильфрид! Я могу справиться здесь! — крикнула я. — Иди и забери госпожу Ханнелору!
Это было идеальной возможностью — он только что победил рыцаря-ученика, пытавшегося остановить его, и был ближе всех из Эренфеста к Ханнелоре. Тем временем большинство наших противников собрались вокруг щита Шуцерии, самоуверенные, жаждущие шанса схватить меня.
— Я вверяю победу Эренфеста тебе! — воскликнула я. — Ланце!
В мгновение ока копье Лейденшафта появилось в моей руке, потрескивающее голубыми молниям. Я не собиралась использовать божественный инструмент против Ханнелоры, но против Лестилаута? Я не видела причин сдерживаться.
Лестилаут поднял свой черный щит, защищаясь от божественного оружия. Некоторые из его товарищей полетели на защиту Ханнелоры, другие остались на месте, зачарованно глядя на копье Лейденшафта.
Я держала свое новообразованное оружие в обеих руках — и, надо сказать, без усилий, поскольку оно было трансформацией моего штапа и потому совсем ничего не весило. Моей целью был черный щит Лестилаута, единственное, что удерживало его от выброса с нашей базы.
— Хайяа!
Закричала я, бросаясь вперед с копьем в руках. Я не была обучена искусству боя, поэтому ограничилась самыми простыми атаками. Лестилаут с легкостью уклонился, и я замахнулась на него боковым ударом. Мне было все равно, насколько неуклюже я себя веду. Пока я его атакую, мои усилия, несомненно, принесут победу.
— Хай! Хья!
— Это самый неуклюжий бой на копьях, который я когда-либо видел, — прокомментировал Лестилаут, — но твое оружие определенно опасно.
Отсутствие у меня навыка было не важным, само собой разумеется, что божественное копье было опасным до невозможности. Лестилаут не мог рисковать позволив ему коснуться себя.
После еще нескольких безуспешных атак, мой случайный взмах наконец принес свои плоды, и я попала в черный щит. Они столкнулись с громким металлическим лязгом, затем раздался сильный грохот от удара маны о ману. Поверхность черного щита взорвалась светом, а Лестилаут, застигнутый врасплох неожиданным развитием событий, отбил мое копье в сторону.
— Копье… — сказал он, с недоверием глядя на мое оружие. Его голубые молнии исчезли, указывая на то, что оно разрядилось. Я с таким же изумлением уставилась на щит, удерживаемый к его левой руке.
Центральная часть, кажется, превращалась в золотую пыль.
Черный щит больше не был черным — вместо этого он окрасился в светло-желтый цвет, поглотив всю ману от копья Лейденшафта. Он начал разрушаться от центра к краям, превращаясь в пыль в том месте, куда попала моя атака.
Лестилаут проследил за моим взглядом до своего щита, затем вскрикнул.
— Розмайн, ты… что ты наделала?!
Он окинул меня свирепым взглядом, и в мгновение ока его словно ветром выбросило из щита Шуцерии.
Из-за пределов щита он взревел:
— Розмайн! ЭТОТ ЩИТ — СОКРОВИЩЕ ДУНКЕЛЬФЕЛЬГЕРА!
В то же время его щит продолжал рассыпаться. Это был далеко не первый раз, когда я превращала что-то в пыль посредством насыщения маной. Теперь уже ничего нельзя было поделать.
— Вы так говорите, но разве не было очевидно, что обнаружение Гедульрих закончится ее похищением Фрютреной? Мне кажется, что вина, вызвана неосторожностью Эйвилиба.
Я вздохнула с облегчением и произнесла рюкен, чтобы рассеять копье. Лестилаут в гневе попытался атаковать щит Шуцерии, но был снова отброшен назад. Мне удалось изгнать нашего врага.
— Теперь Эренфест не проиграет, — сказала я. — Исход этой битвы зависит от того, сможет ли Вильфрид похитить госпожу Ханнелору с ее базы…
— Что-то приближается сверху! — внезапно закричала Хиршура с трибун, где она выступала в качестве судьи. — Все, будьте осторожны!
Я повернулась, чтобы посмотреть, и увидела в небе над ареной многочисленные фигуры. Они спускались к нам, издавая боевые кличи.
