Примерно в то же время, когда главная слуга унесла Розмайн, студенты на арене тоже начали расходится. Остались только кандидаты в аубы, их последователи, и смотрители общежитий.
Ханнелора все еще находилась на базе Эренфеста, где раньше стоял щит Шуцерии. Ждала в окружении из моря плащей цвета охры. Она могла лишь наблюдать, как Розмайн медленно исчезает из виду.
«Подумать только, она оказалась в таком состоянии… Насколько далеко она зашла во время нашей игры?»
Болезненная бледность Розмайн резко контрастировала с тем сиянием, которое она излучала, когда противостояла Лестилауту всего несколько мгновений назад или, когда защищалась от атак всего рыцарского ордена. Сейчас она выглядела пепельно бледной, находясь на грани потери сознания. Неужели она поддерживала свой щит только силой воли? При этой мысли Ханнелора благоговейно вздохнула.
«Как бы вы на это не посмотрели, госпожа Розмайн нуждалась в исцелении гораздо больше, чем наш рыцарь, которому она помогла».
Когда шумная толпа разошлась, остались только те, кого Анастасий попросил остаться. Они образовали треугольник с углами из черных, синих и охристых плащей. Смотрители общежитий вышли вперед в качестве представителей. Трех напавших рыцарей, крепко связанных, бросили в центр.
— Ханнелора! Ты должна быть здесь! — воскликнул Лестилаут, жестом требуя ее возвращения. Только тогда Ханнелора заметила, что все уже стоят группами, и в замешательстве она одна оказалась не в той группе.
Вильфрид попытался развеять ее панику.
— Не волнуйтесь, госпожа Ханнелора. Господин Лестилаут поймет, что вы пришли к нам и вошли в щит Шуцерии только для того, чтобы избежать опасности.
Несмотря на эти добрые слова, Ханнелора лишь вежливо улыбнулась в ответ. Такое слабое оправдание просто не выдерживает критики. Она добровольно покинула базу Дункельфельгера, в результате чего ее герцогство проиграло.
***
Решение Лестилаута возглавить рыцарей-учеников, чтобы отразить нападение вторгшихся, означало, что Ханнелора осталась одна на своей базе. Будучи сокровищем своей команды, она не могла выходить. К счастью, объем маны, которым она обладала как кандидат в аубы, позволял ей блокировать любую атаку с помощью мощного гетайльта. У нее также были магические атакующие инструменты, чтобы отгонять врагов, которые попытаются приблизиться.Ее обязанностью было наблюдать за битвой издалека и держать оборону оставаясь на базе, поэтому, когда с неба начал сыпаться дождь из атакующих магических инструментов нарушителей, она создала свой гетайльт и укрылась под ним.
— Госпожа Ханнелора! — крикнул Вильфрид, подлетая к ней. У него был свой щит, которым он блокировал атаки, летевшие сверху.
Ханнелора медленно протянула руку вниз и коснулась одного из многочисленных магических инструментов, которые были у нее с собой.
— Вам слишком опасно находиться здесь без охраны, — продолжал Вильфрид. — Пойдемте на базу Эренфеста. Под щитом Розмайн вы будете в безопасности.
Глаза Ханнелоры расширились. К ее удивлению, Вильфрид пришел не для того, чтобы убедить ее сдаться, он искренне беспокоился о ней, не выказывая никаких скрытых мотивов. Несмотря на это, она покачала головой.
— Но я не могу покинуть эту базу… Ип!
Прежде чем она успела закончить свой ответ, Вильфрид остановил своим щитом атаку с неба, застонав от напряжения. Затем он ободряюще улыбнулся Ханнелоре, протягивая ей свою руку и сказал:
— Я бы не стал этого говорить, если бы битва по-прежнему велась только между нашими двумя герцогствами. Однако после того как вмешались незваные гости, наша игра не может продолжаться. Госпожа Ханнелора, пожалуйста. Прежде всего подумайте о своей безопасности.
Она взглянула на синие плащи, которые сражались за то, чтобы не дать вторгшимся из стольких герцогств добраться до земли. Они явно были в ярости из-за прерванной игры и прилагали все усилия, чтобы устранить внезапную угрозу.
Бомбардировка магическими инструментами ясно давала понять, что цель нападавших не присоединиться к сражению в диттер, их единственная цель — помешать Дункельфельгеру получить святую Эренфеста. Одного взгляда на Руфена было достаточно, чтобы понять, что все его внимание занимают незваные гости. Он не объявил, что игра отменена или даже приостановлена.
Но только глядя на Вильфрида, смотря в его темно-зеленые глаза и видя протянутую руку, Ханнелора могла понять, что его больше заботит ее безопасность, чем любое сражение в диттер. В его руках был только щит, и ничего больше. Не было ни оружия, ни магических инструментов.
— Если диттер отменят, то мы можем просто сразиться повторно в другое время, — сказал он. — Но если вы получите травму? Последствия могут быть куда серьезнее.
Ханнелора знала, что сможет легко сокрушить Вильфрида, используя данные ей магические инструменты. Они были достаточно мощными, чтобы представлять реальную угрозу для любого, кто попадет под их действие… однако Вильфрида это, похоже, ничуть не волновало.
«Он думает только о моей безопасности».
Будучи кандидатом в аубы, выросшей в воинственном герцогстве, Ханнелоре редко кто предлагал свою защиту. От нее ожидали, что в бою она возглавит своих рыцарей сопровождения, бросаясь прямиком на опасность, а не будет дожидаться пока та приблизится к ней; и всякий раз, если она не добивалась успеха, ее ругали за то, что она недостаточно сильна. Учитывая всё это, Ханнелора стала считать себя немного неудачницей.
Но сейчас перед ней был Вильфрид, который старался защитить ее. Это было нечто удивительное — раньше, подобного никогда с ней не происходило. Даже если она плохо сражалась, он не ругал её, а наоборот защищал ее. Её сердце забилось быстрее, чем она успела это осознать, и когда она взглянула в его честные глаза, то внутри зародилось странное неясное мягкое чувство.
— Пойдемте со мной, — повторил он. — Внутри щита Розмайн гораздо безопаснее.
Ханнелора встала. Развеяла свой щит, добровольно покидая свою базу. И приняла предложенную ей руку. Затем они обменялись облегченными улыбками.
— Очень хорошо, — сказала она. — Я пойду в Эренфест.
***
Решив покинуть свою базу и отправиться с Вильфридом, Ханнелора привела свое герцогство к поражению в игре. Пока сверху сыпались магические инструменты, а Лестилаут вел рыцарей-учеников в бой против незваных гостей, она спокойно отправилась в Эренфест в поисках безопасности.
Ханнелора не сожалела ни о своем выборе, ни о своих действиях, но от мысли, что все разозлятся на нее, у нее подкашивались ноги. Она с ужасом думала о том, что может произойти дальше.
«Что посеешь, то и пожнешь».
Ободряя себя как могла, Ханнелора присоединилась к остальным представителям своего герцогства. Как кандидат в аубы, она должна была стоять рядом с Лестилаутом и Руфеном в первом ряду. Ее брат смотрел на нее, но не мог ругать ее в присутствии королевской семьи. Уже одно это было облегчением.
Когда все выстроились в аккуратные ряды и преклонили колени перед королевской особой, Анастасий потребовал объяснений по поводу сражения в диттер. Ответы Руфена и Хиршуры, заставили принца нахмурится, было трудно понять хронологию событий не зная общей картины.
В конце концов, это было не обычное сражение в диттер.
Ставить помолвку на кон в диттере проводимом на территории дворянской академии уже было необычным, так ещё то, что несовершеннолетние кандидаты в аубы руководили рыцарями-учениками, и на этом нелепости не закончились. Необычно и то, что Ханнелора была втянута в происходящее даже без того, чтобы Вильфрид сделал ей предложение, а также вмешательство членов рыцарского ордена. Вся ситуация была крайне необычной.
— Итак, что положило начало этому беспорядку? — с раздражением спросил Анастасий.
— Примите мои самые искренние извинения, — без колебаний ответил Вильфрид.
Анастасий слегка приподнял бровь, удивлённый тем, что вместо ответа получил «извините». Ханнелора заметила это, а затем снова повернулась к Вильфриду. Эренфест выглядел встревоженным от прямого обращения к ним члена королевской семьи. Их поведение значительно отличалось от поведения ее брата, Лестилаута, который просто прищелкнул языком.
«О, но подождите…»
Ханнелора вспомнила, как выглядела Розмайн в резиденции королевской семьи. Тогда Розмайн ничуть не потрясло присутствие королевской семьи — более того, она даже проявила смелость, когда без колебаний отстаивала собственное мнение. От одного взгляда на нее у Ханнелоры по коже бежали мурашки, но по сравнению с тем, как сейчас вели себя остальные из Эренфеста… Впервые она поняла, почему ее брат говорил, что Розмайн была на голову выше других в ее герцогстве.
«Эта сторона госпожа Розмайн очень напоминает мне моего брата. Возможно, они более похожи, чем я думала раньше».
Лестилаут преклонил колено перед Анастасием, но его взгляд не был опущен на землю, вместо этого он смотрел принцу прямо в лицо, взглядом давая понять, что не намерен отступать
— У меня тоже есть вопрос, — сказал Лестилаут. — Почему вы здесь, принц Анастасий? Разве дела дворянской академии не возложены на принца Хильдебранда?
По сути, Лестилаут отказывался подчиняться тому, кого не назначил король. Он был прав в том, что Анастасий не получил разрешения короля присматривать за дворянской академией. Практически говоря, что он превысил границы своих полномочий простым нахождением здесь. Однако это было далеко не помощью принцу Хильдебранду — его истинным намерением было воспользоваться младшим принцем, которым было бы легче манипулировать.
«Нет, брат! Результат будет точно не такой какой ты хочешь!»
После общения с Хильдебрандом во время чаепития и в подземном архиве Ханнелора почувствовала, что младший принц восхищается, а возможно, даже любит Розмайн. Если бы он стал арбитром в диттере, который определит будущего мужа его первой любви, это могло вызвать еще больше проблем.
Ханнелора отчаянно замотала головой, безмолвно умоляя Анастасия проигнорировать требование брата. Принц встретился с ней взглядом, а затем кивнул, скрестив руки.
— Хильдебранд сочтет этот инцидент запутанным, чтобы разобраться в нём самому, — сказал Анастасий. — Зент распорядился, чтобы я временно занял его место.
Лестилаут пренебрежительно фыркнул, а затем принял широкую улыбку, которую он использовал при общении.
— В таком случае, я бы тоже хотел узнать, что стоит за этим беспорядком. Мы прошли все необходимые процедуры, чтобы использовать эту арену для диттера.
Он бросил взгляд на одного из связанных рыцарей.
— По какой глупости рыцарский орден Центра вмешался в нашу священную игру?
Это был очень невежливый способ разговаривать с принцем — даже неуважительный, но Лестилаут был праведен в своем гневе. Рыцарский орден Центра склонил средние и низшие герцогства к вмешательству в диттер, и все ради того, чтобы Розмайн не оказалась в руках Дункельфельгера.
— Это рыцарский орден Центра создал проблемы, а не мы, — продолжил Лестилаут. — Я намерен обратиться к королю с просьбой объяснить, почему наше сражение было прервано, признать, что он не смог удержать своих рыцарей под контролем, и гарантировать, что эти три нарушителя понесут самое строгое наказание.
— Что?! Господин Лестилаут, что вы говорите?!
Это восклицание исходило не от Анастасия, а от Вильфрида. Эренфест выглядел потрясенным сильнее, чем кто-либо.
Лестилаут моргнул, смутившись таким поведением.
— У вас есть какие-то проблемы? Если бы любой другой рыцарский орден действовал подобным образом, его герцог получил бы выговор за плохое управление. В случае с рыцарским орденом Центра ответственность несет королевская семья.
— Проблемы?.. — повторил Вильфрид. — Я… я хочу сказать, что мы не должны относиться к этому так серьезно…
— Но мы должны. Они осквернили священный диттер — тот, который решал судьбу наших кандидатов в аубы.
Теперь, когда они молились богам и получали благословения перед сражениями в диттер, жители Дункельфельгера стали обожествлять этот вид спорта еще больше, чем раньше. Вмешаться в сражение, которое является подношением богам, было равносильно прерыванию религиозного ритуала.
«Это… странно. Разве жители Эренфеста не считают прерывание религиозных ритуалов неуважением к богам?..»
Насколько Ханнелора могла судить, смотря на ритуалы Розмайн в дворянской академии, в Эренфесте религиозные церемонии проводились значительно чаще, чем в Дункельфельгере. Герцогство было ближе к богам и привычнее к получению божественных защит и благословений… однако его представители, казалось, ничуть не раздражались из-за прерванной церемонии. Они почитали богов больше, чем королевская семья, однако между тем, как Эренфест и Дункельфельгер понимали это, существовала заметная разница.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Лестилаут продолжил:
— Можете ли вы объяснить, почему никто из вас не раздражен этим? Я припоминаю, что ваши рыцари-ученики не предприняли никаких действий, чтобы помочь разогнать нарушителей…
— У нас было много раненых, очевидно, что мы отдали предпочтение их лечению и эвакуации зрителей. Скорее, я думаю, вам следует объяснить, как вы могли оставить госпожу Ханнелору одну в таком опасном месте…
— Остановитесь, вы оба, — сказал Анастасий, вмешавшись прежде, чем дискуссия переросла в спор. Затем он пронзительным взглядом посмотрел на Лестилаута. — Действительно, эти рыцари действовали без приказа королевской семьи, и мы намерены допросить их, почему. Однако, Лестилаут, у меня есть вопрос и к тебе. Как вы сказали, вы прошли через надлежащие процедуры для вашего сражения в диттер, но я помню ваш запрос, описывающего его как обычную тренировку. Там не было упоминания о том, что результат определял помолвку кандидатов в аубы. Помолвка Розмайн с Вильфридом уже одобрена королем, поэтому мне кажется, что вы использовали нечестные методы, чтобы добиться этого сражения. Я прав?
При запросе на использование тренировочных площадок можно было получить разрешение, просто написав, что это для диттера — не было необходимости указывать вид диттера или причину его проведения. Это было новостью для Ханнелоры, но Лестилаут воспользовался этой лазейкой, чтобы добиться чего-то беспрецедентного.
Лестилаут покачал головой.
— Я думал, что вы как никто другой, поймете мои чувства, принц Анастасий. В конце концов, вы использовали всевозможные уловки, чтобы получить свою Гедульрих.
«Пожалуйста, остановись! Это правда, но не надо говорить это так дерзко!»
При нормальных обстоятельствах по указу короля избранный Эглантиной принц должен был стать следующим зентом. Лестилаут протестовал против критики со стороны принца, который в свое время сделал все возможное, чтобы получить желаемое.
Ханнелора почувствовала неприятную боль в животе. Она не хотела сейчас находиться рядом с братом.
— Я могу понять желание получить вашу Гедульрих, но пытаться решить судьбу кандидатов в аубы через диттер — это просто немыслимо. И даже не позволив герцогам сначала обсудить этот вопрос…
— О?.. Вы случайно не смотрите на диттер свысока, принц Анастасий? — спросил Лестилаут, его голос стал более резким.
Два года назад тактики Розмайн вызвали большое волнение, и эти чувства только усилились, когда год спустя была выпущена «История Дункельфельгера». В этом году, благодаря «Повести о диттере» и ритуалу получения истинного благословения, жители Дункельфельгера стали ценить и даже поклоняться диттеру сильнее, чем когда-либо прежде.
Анастасий по понятным причинам не обращал внимания на эти частные дела, но он сразу же понял, что его слова нанесли обиду человеку, у которого были очень веские причины критиковать рыцарский орден Центра.
— Нет, это далеко от моих намерений, — сказал он. — Однако, если вы желаете возобновить вашу игру, которая была сорвана рыцарским орденом Центра, то я бы попросил, чтобы аубам обоих герцогств было позволено самим определить условия.
— Матч-реванш был бы неуважением к диттеру и богам, — категорично ответил Лестилаут. — Мы не можем отменить результаты игры, проведенной с божественным благословением, и я не собираюсь этого делать.
— Подождите, — сказал Вильфрид. — Мы не можем считать нашу игру действительной после того, что произошло…
— Но результаты очевидны. Ханнелора покинула нашу базу по собственной воле.
— Да, чтобы избежать опасности. Я пригласил ее в щит Шуцерии ради ее же безопасности. Сначала она отказалась, и…
— Молчи! Матч был решен в тот момент, когда наше сокровище покинуло базу. Дункельфельгер проиграл. Эренфест победил. Я не потерплю больше никаких протестов.
Сказав свое слово, Лестилаут посмотрел на Ханнелору, его глаза слегка сузились, что можно было назвать оскалом. Его выражение лица говорило о том, что он хотел потребовать от нее объяснения — понять, почему она решила покинуть их базу, но отчаянно подавлял это желание.
Ханнелора отвела взгляд, пытаясь избежать гнева брата. Вскоре ее взгляд переместился на Вильфрида. Он был бледен, его, несомненно, мучило чувство вины, в конце концов, он заверил Ханнелору, что сражение будет проведено повторно.
— Принц Анастасий, мы не оспариваем результаты нашего сражения в диттер, — сказал Лестилаут. — Однако мы, Дункельфельгер, просим права участвовать в допросе и вынесении приговора этим трем рыцарям. Меньше всего нам хотелось бы, чтобы они получили наказание, не соответствующее тяжести их преступления.
Анастасий помрачнел от неявного обвинения в том, что королевская семья могла совершить нечто столь отвратительное. Однако прежде чем он успел заговорить, Лестилаут продолжил.
— К счастью, этот матч в диттер был проведен в дворянской академии. Если мы решим этот вопрос сейчас, то сможем избежать необходимости привлекать герцогов во время собрания. То же самое касается и жалких рыцарей-учеников, которых спровоцировал рыцарский орден Центра.
Лестилаут скоро оканчивал учебу, а значит, он был вполне способен принять участие в следующем собрании герцогов и рассказать о проступках рыцарского ордена — проступках, которые произошли в дворянской академии, куда взрослые не должны были вмешиваться. Оттуда он мог оказать давление на герцогов средних и малых герцогств, которые участвовали в собрании.
Если королевская семья приказала совершить этот немыслимый поступок, то она, конечно, не хотела бы, чтобы к нему привлекали больше внимания. Лестилаут использовал этот факт… что заставило Ханнелору вздохнуть.
«Брат… Ты бы не хотел, чтобы распространился слух, что ты вынудил Эренфест сражаться в диттер, надеясь разорвать помолвку госпожи Розмайн, но в итоге проиграл».
Лестилаут вел переговоры с королевской семьей, одновременно пытаясь скрыть собственные неудачи. Ханнелора могла только мечтать о такой бесстыдной дерзости.
— Я понял просьбу Дункельфельгера, — сказал Анастасий. — Есть ли что сказать Эренфесту?
— Ах…
Вильфрид обменялся несколькими словами со своими последователями, а затем ответил:
— Нет, Эренфест подчинится решению королевской семьи. Они решили продемонстрировать свою преданность, а не поднимать шум.
— Понятно. Теперь, после всего сказанного, позвольте мне прояснить одну вещь: если мы узнаем о дальнейших сражениях за Розмайн, мы, члены королевской семьи, окончательно решим все вопросы, завладев ею сами. Мы не примем никаких дебатов.
Не только Эренфест, но и все присутствующие задохнулись от такого заявления.
Анастасий продолжал:
— Вильфрид, ты должен был подумать о том, как избежать этого поединка, еще до того, как получил вызов. Ты жених Розмайн — ты мог бы поговорить с королевской семьей и противостоять требованиям Дункельфельгера. Приняв их условия, вы не оставили себе иного выбора, кроме как принять вызов от любого другого высокопоставленного герцогства, нацелившегося на Розмайн. Вы понимаете это?
Новые тенденции Эренфеста, ритуал посвящения дворянской академии, совместные исследовательские проекты, о которых будет объявлено во время состязания герцогств… С таким количеством достижений за плечами, ценность и популярность Розмайн резко возросла. Король одобрил ее помолвку, но инцидент с Дункельфельгером создал неприятный прецедент, который, как полагал Анастасий, заставит другие герцогства попытаться претендовать на нее. По правде говоря, это уже началось — то, что рыцарскому ордену удалось убедить низшие и средние герцогства, было достаточным доказательством. Нетрудно было представить, что из всего этого получится.
— На этот раз ты одержал верх, Вильфрид, но ты не можешь рассчитывать на то, что это повторится, — предупредил Анастасий. — Не все испытания будут проходить в форме диттера. Останется ли Розмайн в Эренфесте или нет, будет полностью зависеть от того, как ты поведешь себя как ее жених и как следующий герцог. В следующий раз ты должен действовать лучше.
Вильфрид повесил голову. Когда собрание подошло к концу, он не мог не чувствовать себя подавленным.
***
Сразу же после возвращения в общежитие Дункельфельгера Ханнелора была окружена Лестилаутом и остальными.
— Ханнелора, почему ты добровольно покинула нашу базу? — спросил Лестилаут. — Во время прошлогоднего состязания герцогств тебя очень хвалили за то, что ты бросила вызов печально известному Владыке Зла. Никто бы не поверил, что ты сдалась, чтобы избежать опасности. Что ты хотела получить?
В голове Ханнелоры промелькнул яркий образ. Она увидела Вильфрида, его темно-зеленые глаза, полные беспокойства, его руку, так тепло протянутую ей. Ее брат был прав. Она не покинула их базу, спасаясь от опасности.
— Я хочу поехать в Эренфест, — наконец ответила она.
Если бы предложение поступило от кого-нибудь другого, Ханнелора знала, что не приняла бы его руку. Ей нужен был человек, который будет сражаться, чтобы защитить ее, даже если придется преодолеть столько опасностей.
— Значит, вы воспользовались сражением в диттер господина Лестилаута в диттер ради собственной любви, — заметила Кордула, выражая свое понимание. — Даже будучи вашей главной слугой, я бы никогда не предсказала такого поступка, юная леди. Ваш рост великолепен.
Ханнелора повернулась к ней, ошеломленная. Она хотела оспорить это утверждение, но не смогла заставить себя заговорить. В результате все приняли интерпретацию Кордулы как факт.
«Но любовь?..Это действительно то, что я чувствую?»
Ханнелора бросила свою базу, чтобы взять руку Вильфрида, чтобы поехать в Эренфест, но она не чувствовала, что может расправить плечи и заявить, что влюблена. Ее чувства были чем-то более неопределенным, что она не могла выразить. Пока она размышляла над этим, окружающие рыцари-ученики начали размышлять о сражении в диттер.
— Я не знал, что госпожа Ханнелора хотела выйти замуж в Эренфест.
— Если бы у нас были хоть какие-то подозрения, я бы не оставил ее одну на нашей базе…
— Мы проиграли из-за небрежности господина Лестилаута и плохого сбора информации.
Никто не нападал на Ханнелору за ее действия — их герцогство испытало вкус поражения, но все также признавали, что она одержала личную победу и получила желаемое будущее. К тому же, такой исход все равно обеспечит им связь с Эренфестом. Лестилаут был недоволен тем, что проиграл, но для Ханнелоры и герцогства в целом сражение все равно оказалось полезным.
— Почему ты не сказала нам раньше? — спросил Лестилаут. — Ты была в сговоре с Розмайн? И когда у тебя появились чувства к Вильфриду?
Ханнелора не могла сказать им об этом до сражения, ее чувства изменилось только тогда, когда она увидела, что Вильфрид предлагает ей свою руку. В итоге она скрыла важную информацию от других студентов своего герцогства, но сделала это совершенно случайно. Сам Лестилаут, напротив, сделал то же самое намеренно. По мнению Ханнелоры, это было более проблематично.
— Ну, а я не знала, что ты желаешь заполучить госпожу Розмайн, пока ты не начал насмехаться над господином Вильфридом во время нашего чаепития, брат. Не говоря уже о том, что именно ты согласился с предложением, что я выйду замуж в Эренфест.
Лестилаут замолчал. Розмайн предложила Ханнелоре выйти замуж за Вильфрида в качестве его второй жены, если Дункельфельгер проиграет, но только потому, что хотела полностью избежать игры в диттер. Лестилаут проигнорировал это и принял условие, а когда Ханнелора попыталась умолять его передумать, он потребовал, чтобы она молчала.
— Возможно, но я не думал, что ты хочешь выйти замуж в Эренфест, — простонал Лестилаут. — Одно дело — получить жениха, но Эренфест занимает слишком низкое место в рейтинге для кандидата в аубы Дункельфельгера.
Один из его последователей похлопал его по спине.
— К сожалению, результаты таковы, каковы они есть.
— Да, я знаю. Это моя вина, что я не подумал, что моя младшая сестра может превзойти меня. Это тот результат, которого она хотела.
Он вздохнул, но не сделал никакой попытки отменить результаты их игры в диттер. Его непрекращающееся ворчание в конечном итоге объяснялось тем, что он знал, что ему придется отправить домой отчет с подробным описанием всего произошедшего. Родители наверняка укорят его за то, что он был беспечен в отношениях с семьей и не собрал информацию должным образом.
Ханнелора посмотрела на свою руку. Она протянула ее по собственной воле. Она вспомнила, как Вильфрид протянул ей руку, и, когда она подумала о том моменте, когда их руки встретились, в ее груди разлилось приятное тепло.
На лице Ханнелоры появилась такая широкая, нежная улыбка, что все, кто находился в поле зрения, резко вдохнули.
