Как оказалось, чудовище вообще не взорвалось. Вместо этого оно за мгновение увеличилось в размере более чем в десять раз, превратившись из тварюшки высотой вам по колено колена до зверюги ростом выше вас самих. Оно было настолько большим, что я находилась ниже его подбородка, даже сейчас, когда парила в воздухе. Своим туловищем оно полностью перекрыло луну, бросив тем самым тень на всех нас.
— Гольц?! — Экхарт, который бросился к фейзверю, чтобы забрать руэлла, тут же отскочил назад и сел на своего верхового зверя. Дамуэль и Бригитта сделали то же самое, с трепетом глядя на чудовище.
— Что такое гольц? – Спросила я.
— Развившийся до более высоких уровней Занц, но я впервые вижу подобное самолично, — пояснил Юстус.
Напавшие на нас кошкоподобные фейзвери, видимо, называли занцами, и, поглощая ману, они эволюционировали через множество форм, пока в конечном итоге не превращались в гольцев. Занце обычно становился больше, поедая руэль и других фей-зверей, но в самом лучшем случае они так вырастали только до фетце, что было следующей стадией эволюции. Теория Дарвина тут была вообще не при чем, но, тем не менее, использование подобной терминологии имело смысл.
— Это должно быть произошло потому, что поглотило вашу ману, миледи. Но такая степень преображения обычно просто немыслима.
Двухэтажный гольц начал неспешно двигаться. Он широко раскрыл свою огромную пасть и начал пожирать всех мелких фей-зверей вокруг себя. Эти меньшие по размеру демонические звери, впали в панику от внезапного появления чрезвычайно сильного гольца. Некоторые немедленно сбежали, в то время как другие пытались поглотить окружающих, чтобы хоть немного прибавить себе силы, что быстро привело к тому что пространство вокруг дерева впало в полнейший хаос.
— Ордоннанц, — сказал Юстус, создав ордоннанц, чтобы отправить Фердинанду срочную просьбу о помощи. — Лорд Фердинанд, занце съел руэлль, наполненную маной леди Розмэйн, и превратился в гольца. Его нужно немедленно истребить. Я запрашиваю срочную помощь рыцарей.
Слушая доклад Юстуса, Экхарт, стиснув зубы, превратил свой штаппе в большой двуручный меч. Юстус сощурившись, сначала посмотрел на оружие, затем снова перевел взгляд на Экхарта.
— Экхарт, ты справишься?
— Не могу сказать этого наверняка, пока не попробую. Из-за того, насколько внезапным было преображение, гольц еще не владеет должным образом своим новым, увеличившимся в размере телом и доступной ему маной. Если и атаковать его, то это надо делать сейчас, пока он все еще неуклюж и медлителен.
Экхарт впился взглядом в гольца, не сводя с него глаз ни секунды, пока вливал ману в свой клеймор. Существо же слизывало меньших своих сородичей своим огромным языком, обвивая их им и затем отправляя себе в рот. Экхарт, управляя верховым зверем взлетел над головой гольца все время с неослабевающим вниманием глядя вниз, затем с силой взмахнул мечом.
— ХАААА!
Слепящий луч света вырвался из его клинка и понесся в сторону гольца. Это было похоже на ту же самую атаку, которую Карстедт применил, когда мы попали в засаду во время Весеннего молебна, тем более что Экхарт и Карстедт и внешне были очень похожи. Хотя атака Экхарта, похоже, была по слабее.
Заметив быстро приближающийся к нему яркий свет, гольц поднял глаза, как раз вовремя, чтобы луч поразил его прямо в морду. Он взревел от боли и гнева, показывая, что этой атаки хватило сил нанести ему рану. Но так же не осталось и сомнений в том, что Экхарт не сможет победить его в одиночку.
Тем не менее, воодушевленный нанесением хоть некоторого ущерба, Экхарт еще раз взмахнул своим двуручником. Меньшие демонические звери отступили в кусты, боясь света или же не желая участвовать в битве.
И пока перед нами происходило все это, Юстус начал срывать руэль за руллем, одновременно отдавая приказы:
— Бригитта, Дамуэль! Берите леди Розмэйн и немедленно отступайте! Ждите нас в деревне!
Ведомая Бригиттой, я стала набирать высоту. Мы миновали лес и вернулись в покинутую людьми деревню, где мы остановились и стали ждать остальных. Даже с такого расстояния мы могли сказать, что гольц все еще свирепствовал благодаря тому как тряслись деревья.
… Что же мне делать?
Победить маленьких занце было несложно, поскольку они не представляли особой опасности, но гольц был слишком трудным противником даже для такого сильного рыцаря, как Экхарт. Причиной подобного развития событий, несомненно, была моя мана — я использовала ее только тогда, когда была слишком зла, чтобы думать о последствиях, или когда я давала благословения, поэтому у меня никогда не было возможности наблюдать использованный объем с объективной точки зрения.
Фердинанд много раз говорил, что мне нужно научиться контролировать свою ману — что мне нужно защищаться от нее, поскольку её так много, и что ему нужно убедиться, что я не представляю угрозы для герцогства. Но я никогда не понимала, что он имел в виду. До сих пор я не понимала, насколько мощна была моя мана.
-… Я не знала, что моя мана может сделать подобное с фейзверем. Все произошедшее, это моя вина, не так ли?
— Нет, леди Розмэйн, это мы виноваты в том, что не смогли защитить вас, — с непреклонностью в голосе сказала Бригитта, похоже, вынудив этими словами Дамуэля прижать с силой ладонь к животу, успокаивая разыгравшуюся боль, вызванную возникшим от этих слов нервного напряжения, пока сам он неотрывно смотрел в лес.
— Что нам теперь делать? – Спросила я. – Мы ведь не можем просто так взять и оставить гольца здесь.
— Леди Розмэйн, оставьте это дело рыцарям. Именно на подобный случай они и были созданны — гордо заявила Брижит, слегка выпятив грудь. Но судя по тому, насколько неэффективной была атака Экхарта, я не была столь оптимистична.
— Леди Розмэйн, слышите, лорд Экхарт возвращается. Должно быть все в порядке, — сказала она. И действительно, два ездовых зверя вылетели из-за деревьев и полетели к нам. Это были Юстус и Экхарт.
Как только они подлетели к нам, прибыл ордоннанц. Он приземлился на руку Юстуса, затем заговорил голосом Фердинанда.
— Я немедленно направляюсь к вам. Ставьте Ротт. Нам нужно разобраться с гольцем, прежде чем он нанесет значительный вред. Первое — Экхарт должен атаковать зверя. Если этого будет недостаточно, чтобы убить его, Розмэйн нужно будет создать обратный щит Ветра, образуя клетку, из которой чудовище не сможет сбежать. Розмэйн, из всех присутствующих только ты способна удержать фейзверя, поглотившего твою ману.
Ордоннанц трижды повторил послание Фердинанда, затем вернулся к своей форме магического камня. Дамуэль немедленно вынул свой штаппе, произнес «Ротт», и луч красного света, взметнулся в небо.
— Сделать клетку из Ветра …? Возможно ли такое? — Пробормотал Экхарт.
— Он же объяснил, как это сделать — мне просто нужно применить наоборот щит Ветра, — сказала я. – Раз это все произошло из – за меня, значит, мне самой и надо позаботится о последствиях.
Был шанс, что эта ситуация может повториться во время будущих миссий по сбору ингредиентов, если мы встретим еще один такой рой фейзверей или если в конечном итоге будет захвачен магический камень, наполненный моей маной, поэтому мне нужно было научиться справляться с подобными проблемами чем раньше тем лучше. И, честно говоря, я не слишком нервничала по этому поводу, поскольку Фердинанд объяснил мне, что делать. Это была проблема, вызванная моей маной, и лучше мне было помочь исправить ее, чем просто ждать, пока кто-то другой сделает все за меня.
— Легче сказать, чем сделать, Розмэйн. Как ты думаешь, сколько маны содержится в твоем маленьком теле? Ты благословила нескольких рыцарей и столь много вложила в руэль. У тебя просто не хватит маны, чтобы обратится к богам за щитом Ветра. Это полное безрассудство, — сказал Экхарт, неодобрительно покачав головой.
Во мне было более чем достаточно маны, чтобы создать щит из Ветра, но для подавляющего большинства людей подобное было явно не по силам. Другими словами, не многие знали, сколько на самом деле у меня маны. Все знали, что много, так как мои благословения были сильны, но они не знали примерно объема и её силы.
Тем не менее, я никогда не сравнивала свою ману с чьей-либо другой, так что у меня тоже не было четкой точки отсчета. Пока я думала, как ответить, Юстус скрестил руки и посмотрел на Экхарта.
— Экхарт, из всех присутствующих лорд Фердинанд лучше всех знает, насколько сильным стало это чудовище, поглотившее ману леди Розмэйн. И мы все только что слышали, как он сказал, что только она способна с этим справиться, да? Что вам нужно делать, так это следовать
приказу лорда Фердинанда и помочь леди Розмэйн поместить этого гольца в клетке Ветра.
Экхарт бросил на меня озадаченный взгляд, но быстро отвел его и кивнул.
— Вы правы. Я сделаю все возможное, чтобы помочь. Розмэйн, чтобы сберечь ману для щита Ветра, убери своего верхового зверя. Пересядь к Бригитте. Мы же верхом на ездовых зверях будем ехать впереди и сразимся с любыми малыми фейзверями, которые попытаются напасть на Розмэйн. Всем все понятно?
— Да сэр!
Я снова превратила Лесси в магический камень и взобралась на верхового зверя Бригитты, а затем мы вернулись в лес, где продолжал неистовствовать гольц. Он двигался быстрее, чем раньше, вероятно, потому, что привык к избытку маны или тому, насколько он теперь велик.
Как только мы приблизились к нему, его голова повернулась в нашу сторону. Два вытянутых по вертикали зрачка сосредоточились на мне, а затем расширились, ясно показывая, что гольц признал таки меня за приманку. От этого его плотоядного взгляда я передернулась всем телом.
Когда он бросился вперед, определив меня как самый большой сгусток маны, Экхарт отбросил его назад нанеся размашистый удар клинком по морде, и закричал:
— Розмэйн, молись богам!
— О Богиня Ветра Шутцария, всеобщая защитница. О двенадцать богинь, которые служат рядом с ней … — молилась я, как всегда вливая ману в свое кольцо.
На долю секунды мне показалось, что рядом со мной и вправду стоит Богиня. Я рефлекторно взглянула на лиловую луну, и мои руки покрылись мурашками. Я не могла сказать, было ли это из-за луны или действительно что-то было поблизости, но поток маны сейчас ощущался немного иначе чем обычно.
— … Пожалуйста, выслушай мою молитву и одолжи мне свою божественную силу. Даруй мне свой щит Ветра, чтобы я могла сдуть тех, кто лелеет злые намерения, — продолжила я, и пока делая щит Ветра, представляя перевернутый зонтик, чтобы сдержать гольц. И, как я и предполагала, в воздухе появился полупрозрачный вогнутый янтарный щит.
Теперь заключенный внутри гигантского купола, гольц атаковал щит, но тут же был отброшен назад. Все с облегчением вздохнули, но я же прижала ладони к груди; я почувствовала, как при ударе часть моей манны была словно высосана. На секунду мне подумалось, что это всего лишь воображение, но нет — моей маны становилось меньше каждый раз когда гольц ударял по щиту Ветра.
— Розмэйн, ты не очень хорошо выглядишь. С твоей маной все хорошо?
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— … Я все еще в порядке. Просто … это сильно отличается от того, к чему я привыкла. Раньше я делала несколько щитов Ветра, но моя мана никогда не высасывалась каждый раз, когда по ним наносился удар.
— Так происходит потому, что гольц атакует маной, которую нейтрализует твой щит. Я полагаю, что у всех, с кем ты сталкивалась ранее, просто не было столько маны, — ответил Экхарт.
Я кивнула. Он был прав. В первый раз я использовал щит во время весеннего молебна, когда я применила его против крестьян, и когда я использовала его, чтобы защитить всех в храме, я получила не непосредственный, нацеленный на него удар маны Фердинанда; мой щит просто блокировал случайные искры потока маны, направленной на графа жаба.
Никогда не думала, что нужно будет столько маны, чтобы поддерживать щит Ветра против сильного врага. Я стиснула зубы и впилась взглядом в гольца, который несколько раз врезался в щит, пытаясь прорваться через него. Если он продолжит истощать мою ману с такой скоростью и дальше, то я понятия не имела, смогу ли я поддерживать щит достаточно долго, чтобы Фердинанд успел добраться сюда.
… Фердинанд, пожалуйста, поспеши.
— Розмэйн, ты выглядишь очень болезненной. У тебя еще не закончилась мана? — Спросил Экхарт.
— У меня все еще есть мана, — ответила я.
Определенно, требовалось много маны, чтобы держать щит несмотря на все атаки на него, но сейчас для меня наибольшей проблемой была моя концентрация. Раньше все, что мне нужно было сделать, это сделать щит, и все, но теперь я должна была оставаться сосредоточенной и поддерживать поток маны, чтобы не развалился щит.
— … Но сейчас я сражаюсь с даже более сильным противником, чем гольц.
— Еще более сильным врагом?! С кем же?! — воскликнул Экхарт.
— Со сном.
Усталость и ход времени объединились в одного из величайших врагов человечества: сонливость. сколько я бы не проспала ранее этим вечером, мы покинули город только после седьмого колокола. Руэлли, после опадения лепестков начинали расти когда была уже поздняя ночь, примерно полночь, и вот с тех самых пор я была на ногах, столь многое пережив за это время. Мое тело болезненного ребенка было на пределе.
Вдобавок я ехала с Бригиттой. Она обхватила меня одной рукой, и благодаря тому, что она смягчила свой нагрудник, чтобы я не ушиблась головой, у меня под головой оказалась самая невероятная подушка, так и соблазняющая меня погрузится в сон.
… Нннгх. Я так хочу спать!
— Держи себя в руках, Розмэйн! Никто другой не может создать и поддерживать такой большой щит!
— Я это знаю! Вот почему я предлагаю вот какую сделку. Кто-нибудь, кто угодно — расскажите мне несколько веселых, захватывающих историй, чтобы избавиться от этой сонливости! — Я с трудом подняла опустившиеся веки, чтобы продолжать смотреть на гольца, нагружая рыцарей, занятых отражением атак меньших фейзверей, которые время от времени прыгали на нас, заданием удерживать меня в сознании.
— Это сложная задача. Юстус, вероятно, подходит для этой работы лучше всего, учитывая сколько всего он знает, Друг, я оставляю это на тебя.
— Погодите, не так быстро. Я умею собирать информацию, а не увлекательно пересказывать её. Не говоря уже о том, что я недостаточно хорошо знаю леди Розмэйн, чтобы подобрать для нее подходящий рассказ. Дамуэль уже служит ей долгое время, так что, несомненно, он лучше всего подходит для этой работы.
Два высших аристократа посмотрели на Дамуэля, который побледнел и отчаянно замотал из стороны в сторону головой:
— Леди Розмэйн интересуется книгами и комнатами для текстов. Я не знаю никаких историй, которые подходили бы под её требования! — Воскликнул он.
Юстус тут же приподнял бровь.
— Комнаты для текстов? Тогда, могу я вас попотчевать вас рассказами о книге для текстов Королевской академии?
— Да! Пожалуйста, будьте так любезны! Расскажите, сколько там книг, о чем эти книги … Что угодно!
Моя сонливость исчезла в одно мгновение. Королевская академия была школой для детей из аристократических семей, в которую я отправлюсь когда мне исполнится десять, и в ней была полноценная школьная библиотека. Я хотела использовать эту возможность, чтобы узнать о ней как можно больше.
Юстус засмеялся.
— Я никогда не думал, что встречу кого-то, кого так заинтересует эта мелочь.
И Юстус начал рассказывать мне все о библиотеке Королевской академии. Для большинства людей это могло показаться совершенно бессмысленными сведениями, но для меня это была ценная и увлекательная информация. даты постройки, количество книг, которые в ней хранятся, о чем эти книги, кто пожертвовал больше всего, имена и возрасты библиотекарей, работавших внутри, и, наконец, книжные полки откуда ученикам было запрещено брать книги — каждая такая деталь заставляя моё сердце учащенно стучать.
— Прошу прощения за ожидание! — Когда мое желание немедленно отправится в Королевскую академию уже стало почти непреодолимым, прибыл Фердинанд. Его белый лев опустился на нашу высоты, и взмахнув один раз крыльями, замер на месте.
-… Так вот какой он, гольц. Ты молодец, что удержала его, Розмэйн. Должно быть, для этого потребовалось много внимания и маны. Очень хорошо сделано, — сказал Фердинанд, похвалив меня, глядя на мой щит и бушующего внутри гольца.
— Я смогла сосредоточиться благодаря Юстусу, рассказавшему мне столько увлекательных вещей.
— Понятно. Судя по выражениям лиц всех остальных, я воздержусь от выяснения подробностей этого увлекательного рассказа. Экхарт, давай немедленно уничтожим гольца.
— Да сэр!
Фердинанд быстро перевел взгляд с меня на Экхарта, затем вытащил свой штаппе и тоже превратил его в двуручный меч. Затем он взлетел в воздух, вливая в его клинок больше маны, чем я когда-либо видела раньше. Экхарт бросил на Фердинанда напряженный взгляд, затем встал перед нами, таким образом защищая нас, и медленно поднял свой меч, точно так же вливая в него ману.
Как только Фердинанд оказался над головой гольца, его меч засиял настоящей цветовой радугой.
— Выкладываемся полностью! –Взревел он. — Готовь свой клинок!
После этих слов он поднял меч над своей головой и ринулся на существо, как будто собираясь врезаться в него. Во время его спуска казалось, что сияющая радуга, охватившая меч, становилась все ярче и ярче.
— Розмэйн, сними щит!
Я поспешно убрала щит, и Фердинанд и Экхарт одновременно взмахнули своими мечами. Огромная полоса света упала на голову гольца, последовал оглушительный взрыв и ударная волна такой силы, что я пошатнулась. Деревья были вырваны из земли и повалены а во все стороны во множестве разлетелась почва и камни.
— ХЬЯЯЯЯ! – Скрестила я руки перед лицом, и в тот же миг Бригитта накинула на меня свой плащ. Я слышал звуки обломков, стучащих о плащ, но как оказалось, удар Экхарта защитил область позади него от большей части ударной волны.
Единственный удар Фердинанда уничтожил гольца, заставив того раствориться в ничто. Все, что осталось, это большой фейкамень, который Верховный жрец поднял и осмотрел, прежде чем покачать головой.
— Как и ожидалось. Непригоден к использованию.
То, что мы заполучили, убив гольца, было, конечно, фей-камнем гольца, а не руэлем. Камень кроме моей манны содержал ману множества фей зверей, что означало, что его нельзя было использовать для приготовления зелья.
— Экхарт, разделите его между собой позже, — сказал Фердинанд, бросая ему фейкамень демонического зверя. Экхарт поймал его и осторожно поместил в один из своих кожаных мешочков.
Когда я посмотрела на повалившиеся деревья, я увидела, что дерево руэлл все еще стоит. Однако на нем не осталось ни одного фрукта — все они были либо собраны Юстусом, либо съедены фейзверьми.
— … Не получилось собрать, — пробормотала я.
Несмотря на то, что мы зашли так далеко и сумели заполнить руэль маной, занце лишил нас его. Когда фейзверь впоследствии превратился в гольца, нам пришлось вызвать Фердинанда что бы справится с ним, и что мы в итоге получили? Ничего.
Я ощутила, как мне на макушку легла большая ладонь.
— Ты не виновата в произошедшем; нам было просто не все известно о Ночи Шутцарии. В следующем году мы будем готовы. Так что … не плачь, — сказал Фердинанд.
— Я-я не плачу. Я просто зеваю, потому что устала, — сказала я, торопливо протирая глаза и глядя на Фердинанда, который издал короткий, высокомерный смешок.
