— Добро пожаловать домой, леди Бригитта.
— Итак, я наконец вернулась, Надин.
По окончанию Фестиваля Урожая Бригитта вернулась из храма в свою комнату, в рыцарских казармах. Здесь ее с улыбкой встретила Надин – ученица и слуга, которая покинула родной дом в Илльгнере, чтобы сопровождать Бригитту и следить за порядком в ее комнатах. Ее семья была среди немногих добросердечных людей, оставшихся в провинции после того, как Бригитта разорвала помолвку.
Надин попросил взять на себя эту роль старший брат Бригитты, Гиб Илльгнера, а затем к ней обратились с этой же просьбой и ее собственные родители, но Бригитта все равно была благодарна той за служение, даже после того, как она переехала в храм.
— Леди Бригитта, теплая вода готова и ждет вас.
Бригитта сняла легкие доспехи, приняла ванну, чтобы освежиться, а затем присела, наслаждаясь вкусом чая, приготовленным для нее Надин. Это был ее любимый сорт, и когда она смаковала его вкус, то чувствовала, как уходит напряжение. Охрана переданных под её стражу людей и предметов, обычно длившаяся весьма долго, всегда к окончанию дежурства оборачивались беспокойством и усталостью.
— Нет ничего более успокаивающего, чем расслабиться в собственной комнате после рабочего дня, — вслух размышляла Бригитта. Она заранее известила Надин о своем возвращении, чтобы к ее приезду все было готово, и доверенная слуга знала, что ей нравится, вплоть до малейшей мелочи.
У Бригитты также была комната в храме, где можно было бы поспать, и где Никола с Моникой при необходимости всегда были готовы помочь ей проследить за внешним видом, но из-за отсутствия магических инструментов и ее собственного слуги, подобное было несколько неудобно.
— Леди Бригитта, пожалуйста, не сравнивайте свою комнату в общежитии с храмом, — сказала Надин с очень недовольным видом. Она сама была дворянкой и поэтому не хотела, чтобы её работу сравнивали с работой серых жриц.
Бригитта вполне понимала эти её чувства, поскольку и сама, прежде чем ее направили туда работать, не считала храм подходящим местом для проживания знати. И ведь на самом деле, работу простолюдинов просто нельзя было сравнивать с тем, что могли сделать такие благородные слуги, как Надин.
— Как я уже говорила, леди Розмэйн и лорд Фердинанд очень заботливо отнеслись к подготовке покоев для меня, они постарались удовлетворить все мои потребности, поэтому храм далеко не так неудобен, как я слышала, — ответила Бригитта, продолжая пить чай.
Надин не собиралась менять свое мнение о храме, но, по крайней мере, она казалась менее раздраженной, чем по прибытию сюда. Когда Бригитта провела свою первую ночь в храме, глаза Надин были полны отчаяния, и она пробормотала что-то о необходимости сообщить Гибу Илльгнеру о творящемся издевательстве.
Однако Бригитта знала, что тот, узнав об этом, не слишком удивится. В конце концов, ее брат позволил ей служить приемной дочери эрцгерцога ради блага Илльгнера.
… Он совсем не удивился бы, но я точно знаю, что он беспощадно проклял бы себя за свои неудачи в качестве гиба.
— Даже храмовой грязи, о которой столько говорили нигде не видно, по крайней мере, там, где ходит леди Розмэйн, — сказала Бригитта. — С ней очень хорошо обращаются, и вправду как с членом властвующей фамилии.
У Розмэйн было абсурдное количество маны, и хотя поэтому было правильно, что ее усыновил эрцгерцог, Карстеду, должно быть, было трудно отказаться от своей любимой дочери. Он и его семья очень переживали за Розмэйн, когда та стала приемной дочерью Ауба.
— Я слышала об этом. Командир вызывает вас каждый раз, когда вы отправляетесь на тренировку, Корнелиус расспрашивает вас о жизни в храме, когда вы пересекаетесь с ним, а леди Эльвира приглашает вас на уединенные чаепития. Все это знают, — сказала Надин.
И она была права. Более того, все, что она упомянула, обычно делалось в присутствии других дворян, делая общеизвестным, что Бригитта пользуется благосклонностью командующего рыцарями и его семьи. Это, в свою очередь, изменило то, как другие смотрели на нее; теперь стало меньше оскорбительных шепотков, и друзья, которые раньше избегали ее, теперь снова разговаривали с ней.
— Я знаю, что вы поступили правильно, став рыцарем леди Розмэйн, и что все это в интересах Илльгнера. Тот факт, что семья командира так сильно доверяет вам после, всего лишь, одного сезона службы является доказательством вашей напряженной работы. Но все равно. Меня расстраивает ваша плохая репутация в благородном обществе, — сказала Надин, от сожаления опустив глаза.
Бригитта знала, что люди полагали, будто она впала в отчаяние после отмены её помолвки, и согласилась войти в храм из-за испытываемого ею самоубийственного отчаяния. Однако они были правы только наполовину; она ни в малейшей степени не была склонна к саморазрушению, и, если бы не её положение, не было и сомнений, что она не подумала бы о служении Розмэйн или согласилась работать в храме.
— Будущее Илльгнера значит больше, чем моя репутация, не так ли? Но в любом случае завтра днем я буду на одном из чаепитий леди Эльвиры. Все готово?
— Конечно. Я все приготовила для нас обеих, — сказала Надин со счастливой улыбкой, гордо выпячивая грудь. Она очень хотела побывать на чаепитиях Эльвиры с Бригиттой, ведь на них всегда подавали самые вкусные сладости, которых было больше нигде не найти.
… Я действительно должна поблагодарить леди Эльвиру за ее внимание.
Точно так же, как Бригитта страдала от злых сплетен, Надин была вынуждена терпеть, когда другие делали жесткие замечания, как тяжело должно быть служить кому-то, посещающему храм, и спрашивая, отказалась ли и она от брака. В конце концов, ситуация стала настолько плохой, что Надин полностью перестала улыбаться. Только когда семья Карстедта начала демонстрировать им свою поддержку, свет вернулся в ее глаза.
— Если вы закончили подготовку к чаепитию, Надин, я тогда проведу утреннюю тренировку с рыцарями.
— Но подождите, у вас ведь выходной? Вы собираетесь тренироваться в день чаепития? — удивленно вопросила Надин.
Бригитта кивнула, ее губы изогнулись в кривой улыбке. Учитывая то, что случилось в Ночь Шутцарии, она знала, что ей нужно как можно больше тренироваться. Возможно, она не знала подробностей, но, учитывая ингредиент, который они искали, и слабое здоровье Розмэйн, было очевидно, что они собирали составляющие для Юрева. А раз им нужно было собрать Руэлль именно в эту ночь, то Бригитта могла предположить, что и в следующем году они вернутся в тот же лес. Вот почему она должна была быть способной противостоять большим ордам демонических зверей достаточно долго.
— Работа телохранителем в храме длительная и напряженная, но у меня нет времени оттачивать свои навыки. Мне нужно тренироваться везде, где я могу, — объяснила Бригитта.
— Понимаю. Хотя, как ваша слуга, я бы предпочла, чтобы вы не проходили никаких тренировок, которые могут оставить вас с царапинами и синяками перед чаепитием, — сказала Надин, выглядя несколько обеспокоенной.
Бригитта поблагодарила ее за беспокойство и легла в постель.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
На следующий день Бригитта, как она и сказала Надин, направилась на тренировочную площадку рыцарей, но обнаружила, что Экхарт уже там. Он сопровождал Розмэйн во время Фестиваля урожая и сражался вместе с Бригиттой в Ночь Шутцарии, и, судя по тому, как он размахивал своим копьем, стремясь поразить сразу несколько мишеней, было очевидно, что он также готовился к сбору в следующем году.
Бригитта вооружилась таким же копьем и тоже начала тренироваться на мишенях. Демонических зверей было нетрудно свалить на землю размашистыми ударами понизу; сложность заключалась в том, чтобы найти способ убить их одним ударом, чтобы те не смогли съесть друг друга и стать сильнее.
— Бригитта, командир зовет вас, — крикнул один рыцарь, когда она остановилась, чтобы передохнуть.
Поблагодарив, она направилась в командирские покои. Внутри был не только Карстедт, но и Экхарт.
Карстедт погладил свои усы, прежде чем обратиться к ним двоим:
— Бригитта, Экхарт, добро пожаловать обратно, после столь долгого задания на Фестивале Урожая. Я слышал от лорда Фердинанда, что сбор Руэлля закончился неудачей. Он попросил меня получить подробности от вас обоих, учитывая, что к тому времени, как он прибыл, всё, в основном, было закончено. Кто из вас хочет начать?
Карстедт посмотрел на нас, и Экхарт начал рассказ о событиях той ночи и о том, кто и что тогда делал.
— Бригитта, есть ли что-нибудь, что вы хотели бы добавить или оспорить по отчету Экхарта?
— Леди Розмэйн не несет ответственности за исход этой ночи. Ей удалось собрать Руэлль с дерева, но Занце выкрал у нее плод. Сбор закончилось неудачей только из-за нашей неумелости в качестве ее стражей.
То, что они позволили демоническому зверю даже приблизиться к Розмэйн, было, мягко говоря, проявлением некомпетентности. И в итоге это только усугублялось тем фактом, что, когда он поглотил наполненный маной Руэлль и превратился в Гольца, Розмэйн потребовалось защищать своих собственных стражей, заключив демонического зверя в Клетку Ветра.
— Не было других средств, с помощью которых можно было бы сдержать столь сильного Гольца с таким большим количеством маны, но, как ее рыцарь-страж, я чувствую, что наша неудача непростительна, — сказала Бригитта.
Экхарт кивнул, соглашаясь с нею:
— Мы потерпели неудачу, потому что у нас не было подробных сведений о том, какими особыми свойствами обладают Руэлли в Ночь Шутцарии. Мы также не взяли с собой достаточно рыцарей, а тем из нас, кто был там, не хватило навыков, чтобы защитить её. В результате мы были вынуждены вызвать лорда Фердинанда.
Им удалось свести сопутствующий ущерб к минимуму, следуя приказам Фердинанда, но всего лишь одна ошибка и для устранения последствий пришлось бы вызывать помощь.
— Понимаю. С таким количеством демонических зверей, собирающихся к дереву, похоже, что в следующем году нам понадобится больше сил, — отметил Карстедт.
— В этом случае я бы предложила убрать из стражей Дамуэля, низшего дворянина и вместо него взять с собой больше высших и средних дворян, — сказала Бригитта, вспомнив о его неспособности справиться с огромным роем демонических зверей. Вряд ли это была его вина, учитывая, что он был низшим дворянином без большого количества маны, но она считала, что в следующем году будет лучше не брать его на сбор. В конце концов, это требовало способностей совершенно иного уровня, чем охрана Розмэйн в храме, где подавляющее большинство людей сильно уступало даже низшему дворянину.
Карстедт погладил подбородок, обдумывая предложение Бригитты.
— Я понимаю вашу точку зрения, но мы хотим, чтобы знания о проводимом сборе были сведены к минимуму, с привлечением как можно меньшего количества людей. И поскольку это моё личное дело, я бы все равно не смог приказать какому либо из посторонних рыцарей сопровождать нас. В этом случае даже низший дворянин будет лучше, чем вообще ничего.
— Это так, — ответила Бригитта. Если можно было использовать только тех, кто знаком с личной жизнью и ситуацией Розмэйн, вероятно, Дамуэля все же стоило задействовать.
— Лорд Фердинанд и я будем сопровождать вас всех в Ночь Шутцарии в следующем году. А пока сконцентрируйтесь на отработке атак по площадям.
— Да сэр! — Отозвалась Бригитта, отдавая воинский салют. Хотя она думала, что Ауб, отправляющий своего личного рыцаря-стража, для помощи в сборе ингредиентов дочери, заслуживал звания сверх заботливого и оберегающего, но она совсем не была против подобного; любовь, которую семья Карстедта питала друг к другу, согревала ее сердце, и именно благодаря этой привязанности усилия Бригитты помочь своему брату были вознаграждены.
— … Между прочим, как Розмэйн держится на посту Верховного Епископа? И испытываешь ли ты какие-нибудь проблемы в храме, Бригитта? — Спросил Карстедт, меняя тему, задав свои обычные вопросы, когда они закончили обсуждать события «Ночи Шутцарии».
Бригитта рассказала ему о том, как Розмэйн проводит время в храме, и о том, что она слышала от других рыцарей.
— На днях три женщины-рыцаря попросили направить служить их леди Розмэйн, но лорд Корнелиус отказал им, даже не передав их просьбу вам. Он считает, что они увидели, как Ангелика охраняет ее только в замке, и предположили, что смогут делать то же самое, не посещая храм.
Однако правда заключалась в том, что Ангелике просто не разрешили покидать Квартал Дворян, потому что она еще не достигла совершеннолетия. Как только она станет совершеннолетней, то тоже присоединится к Розмэйн в храме и будет посещать нижний город. Девочки просились служить Розмэйн, не зная об этом, и Корнелиус им отказал, не объясняя почему.
— Он предупредил меня, что Ангелика, точнее её должность, скорее всего, станет предметом зависти, поскольку она может служить леди Розмэйн в качестве ученицы без необходимости посещать храм, — продолжила Бригитта.
Корнелиус неоднократно предупреждал Бригитту, что Розмэйн может в любой момент упасть в обморок, если они не будут осторожны, поэтому он был исключительно осторожен и внимателен в отношении людей что могут оказаться в такой момент с его младшей сестрой. Опять же, такая чрезмерная опека была трогательной, но временами она лишала его даже простейшей рассудительности. Отчасти это было из-за того, что Корнелиус сам был еще ребенком, но на самом деле Бригитта не могла высказать свое честное мнение по этому поводу, поскольку он был высшим дворянином, а она – средним.
— …Теперь я вижу в чем дело. Я не сообщал другим, что Ангелика тоже будет сопровождать ее в храм, поскольку это позволит нам точнее судить о намерениях тех, кто просит направить их на службу Розмэйн. Но эта зависть может оказаться весьма проблематичной. Я передам Корнелиусу, чтобы он объяснил рыцарям в следующий раз, почему отказывает им.
— Я поняла. Более того … Я слышала, что некоторые намереваются служить леди Розмэйн только до совершеннолетия. После окончания Королевской академии они планируют вернуться домой и начать подготовку к браку. Лишь очень немногие, такие как Ангелика, готовы продолжать посещать храм после достижения совершеннолетия, поэтому будьте осторожны.
— Это все понятно, учитывая то короткое окно для замужества, которое есть у женщин. Благодарю вас за вашу, женскую точку зрения, Бригитта; такой человек, как я, не заметил бы таких деталей. Но в любом случае, этого пока достаточно. У вас ведь сегодня чаепитие, верно? Идите и наслаждайтесь им. Эльвира вложила все свои силы и умения в сладости, которые сегодня будут поданы, — теплым голосом произнес Карстедт, и его добрые слова вызвали улыбку на лице Бригитты.
В ту ночь Бригитта отправила ордоннанца своему брату. «Дорогой брат, я завоевываю доверие семьи эрцгерцога, в качестве одного из их приближенных. Леди Розмэйн во время Фестиваля Урожая проявила интерес к разнообразной лесной промышленности Илльгнера. Я доказала этим свою полезность для Илльгнера? Я считаю, что мое решение служить леди Розмэйн было правильным. Она очаровательная девушка, хотя, по общему признанию, странная во многих отношениях. Пожалуйста, ожидайте её зимнего дебюта».
