Обед длился до трёх часов дня. В клинике Го Хуая еда на столах ещё оставалась, но в клинике Бубай все тарелки уже были пусты. Старик Ван даже вылизал тарелку из-под супа из акульего плавника, объяснив это тем, что он привык не выбрасывать остатки еды. Никто за столом даже не думал смеяться над ним, так как Ван выиграл последнюю тарелку супа в камень-ножницы-бумага.
— Какой запах! Что вы тут ели? Неужели еда была действительно лучше, чем в Тяньян Интэрнэшнал? — негромко спросил Цинь Лун.
— Спроси тех, кто здесь ел, — ответил ему Линь Чантянь.
— Церемония должна была продолжиться в пол третьего, но уже почти три, и они только закончили обедать. А ведь ещё убраться нужно.
— Ван, сюда! — закричал Линь Чантянь, увидев, что из клиники Бубай выходят люди.
— Что такое, Линь? Почему ты не идёшь в Клинику Не-Лечения? После обеда там будут лечить ещё пять человек, не забыл? Я собираюсь пригласить туда свою жену, у неё проблемы с ногой, может, этот Го Хуай вылечит её, — улыбнулся Ван Юнцзинь.
Он довольно улыбался. Обед явно пришёлся ему по вкусу.
— Я хотел выпить с вами, но вы так и не пришли. И как, хорошо вас накормили в клинике? В Тяньян Интэрнэшнал сегодня неплохая еда, — улыбнулся Линь Чантянь.
— Неплохая? Знаю я, какая она неплохая. По сравнению с тем, что мы ели, это действительно помои. Чжоу Тяньян был прав, — тихо ответил Ван Юнцзинь.
Он не удержался и снова облизнул губы.
— Помои? Тяньян Интэрнэшнал считается одним из лучших ресторанов в этом районе. Ты, наверное, выпил лишнего, — ответил Линь Чантянь удивлённо.
— Я был бы не против выпить ещё, но Го Хуай оказался скрягой. Я заплатил миллион, и всё равно не напился, однако я доволен. Ладно, хватит болтать, пошли уже. Шэн и моя жена уже должны быть там, — сказал Ван Юнцзинь и вошёл в клинику, не обращая внимания на ошарашенного Линь Чантяня.
— Чёрт возьми! Оказывается, я пропустил застолье! Нет, так не пойдёт! Я должен попробовать здешнюю еду, — пробормотал Линь Чантянь и тоже вошёл.
После обеда клиника снова кишела людьми. Если утром гостей было примерно четыреста человек, то после обеда их количество приближалось к тысяче. Те, кто не подарил красный конверт утром, делали это сейчас. Цзя Юань принимал их с завистью в сердце:
«Ничего себе! Тут не меньше двух миллиардов, и это не считая прибыли за аукцион!»
— Хуай, ты же помнишь, что я записался заранее? Осмотри ногу моей жены, а потом уже лечи кого хочешь, мне плевать, — полупьяным голосом сказал Ван Юнцзинь.
Однако алкоголь из него выветрился, когда бабушка Ван повернулась и своими железными когтями впилась ему в запястье. Все, кто видел это, засмеялись. Го Хуай про себя вздохнул:
«Кажется, теперь все женщины знаю приём кунг-фу по захвату запястья.»
Го Хуай помог госпоже Ван дойти до центра комнаты, а Ван Шэн тем временем принёс стул. Он мог позволить себе некоторые вольности в адрес деда, но не бабушки.
— Третий брат, чего ты встал, как вкопанный? Ты же загораживаешь её от людей, — улыбнулся Го Хуай, отталкивая Ван Шэна в сторону.
— Пожалуйста, будь аккуратен. Это всё-таки моя бабушка, сделай всё максимально безопасно, — нервно попросил Ван Шэн.
Конечно, в последнее время Го Хуай не раз доказал свою состоятельность как доктор, но до этого он гораздо чаще доказывал обратное, поэтому Ван Шэн едва сдерживался, чтобы не попросить свою бабушку отказаться от лечения.
Читайте ранобэ Бессмертный, который был изгнан с Небес в мир смертных на Ranobelib.ru
— Что ты хочешь сказать? Мне лечить твою бабушку или нет? Или боишься, что ты уже от неё не убежишь, если её нога будет здорова, и намекаешь, чтобы я не лечил её до конца? — весело сказал Го Хуай.
— Не неси чушь, четвёртый брат. Конечно, я хочу, чтобы ты сделал всё, что в твоих силах.
Ван Шэн заметил, как на него смотрит дед, и пристыженно занял своё место.
— Госпожа Ван, скажите, вы собираетесь участвовать в Вучэнском марафоне в этом году? — улыбаясь спросил Го Хуай.
В последние дни по новостям всё чаще говорили о приближающемся марафоне. До него оставалось ещё три дня, а весь город уже ждал с нетерпением.
— Ах ты негодяй. Выходит, Шэн врал, что ты изменился. Как тебе смелости хватает шутить над старой леди? — улыбнулся дедушка Ван.
— Мой муж позвонил мне и сказал, что встретил бога медицины. Я не знала, что он говорит о тебе, иначе бы не пришла.
— Что ж, в этом году не обещаю, но в следующем вы точно побежите. Думаю, моя бабушка к вам тоже присоединится. Посмотрим, кто станет чемпионом среди людей пожилого возраста, — сказал Го Хуай.
За эти несколько секунд на ноге бабушки Ван появились тридцать шесть серебряных игл, но она их даже не почувствовала.
— Кстати о твоей бабушке, я хочу кое-что спросить. В последнее время она выглядит очень хорошо, по-моему, она даже помолодела лет на десять. Она говорит, что ты дал ей какую-то таблетку, у тебя есть ещё такие? Может, и для меня найдётся? — улыбнулась бабушка Ван.
— Бабушка, сначала вам нужно отдохнуть, мы поговорим позже. Меня ещё ждут четыре пациента. Потом жду вас в гости в доме моей бабушки. Уверяю, к тому времени вы тоже помолодеете.
В памяти прежнего Го Хуая сохранилось немало хороших воспоминаний о бабушке Ван. Она не раз вытаскивала его из передряг, в которые он сам же и залез. Семена хорошей кармы были посажены, настало время собирать плоды.
— Пф, выходит, муж соврал, и мою ногу нельзя вылечить. Пойду лучше поболтаю с подругами, чао, — сказала госпожа Ван, вставая и делая несколько шагов.
— Моя.. моя нога! Она больше не болит!
Бабушка Ван поняла, что её нога прошла, и взглянула на Го Хуая, не веря сама себе.
— Бабушка, сядьте и отдохните. Хэ Мо, через десять минут достань иглы, и прилепи травяной пластырь с Мазью Семи Ян. Через семь дней ваша нога полностью поправится, — пообещал Го Хуай, улыбаясь.
— Осталось четверо!
— Хуай, приятель, мне нужна твоя помощь.
Го Хуаю голос показался знакомым. Лицо он тоже узнал, и, покопавшись в памяти прежнего Го Хуая, нашёл его. Это был Хань Ишуй. Они часто виделись в Мире Вучэна, где Ишуй помогал вести дела. Го Хуай перевёл взгляд на девочку возле Ишуя. Её дыхание было очень слабым. Прочтя мысли Хань Ишуя, Го Хуай тут же нахмурился.
«Лун явно хочет меня убить! Иначе зачем тащить сюда эту наркоманку? Это ведь церемония открытия, меня за такое легко могут убить!» — думал Хань Ишуй.
