Юджина переполняли самые разные эмоции.
Он не раз видел Вермута в его нынешнем состоянии, но впервые Юджин встретился лицом к лицу с настоящим Вермутом.
Их встреча произошла слишком поздно.
По крайней мере, так считал Юджин.
Юджин считал, что у него уже должен был появиться шанс хотя бы раз встретиться с этим ублюдком, Вермутом Лайонхартом, так или иначе. Пусть это будет всего один раз, пусть их встреча будет короткой, но у них будет возможность хотя бы поговорить. Нет, даже если бы им не удалось поговорить друг с другом, Юджин мог бы увидеть Вермута лично, а не в виде иллюзии или в чужих воспоминаниях, и это было бы прекрасно.
— Эй, — позвал Юджин, шагнув в пустоту.
Это был мир, в котором не могло быть жизни. Он отличался от разлома измерений, в который попал Райзакия, или от того, в который затянуло Юджина во время битвы с призраком. Это место активно отвергало всех живых существ. Единственное, что могло здесь существовать, — это пустота, оставленная Разрушением.
Но, несмотря на все это, Вермут все еще был здесь. Юджин тоже сумел добраться до этого места, пусть и только в виде своего сознания. Юджин не пытался понять, как такое может быть. Он и так смутно представлял себе, что происходит, а еще…
Юджин не хотел, чтобы это радостное воссоединение, которое откладывалось триста лет, было нарушено такими легкомысленными мыслями.
— Эй, — снова позвал Юджин Вермута.
Каждый раз, делая шаг вперед, Юджин чувствовал, как колеблется его сознание. Ему наконец-то удалось добраться до этого места, но попасть в центр, где его ждал Вермут, было нелегко.
Ощущения были такими же, как при первой встрече с Королем Демонов Разрушения. Как тот Король Демонов вызывал чувство отчаяния и безумия одним лишь взглядом, так и в этом месте достаточно было просто стоять, чтобы ощутить чувство безумия и отчаяния.
Однако Юджин смог подавить эти чувства. В конце концов, он приходил сюда не в первый раз. В далеком прошлом, еще до того, как Юджин стал Юджином, и даже до того, как он стал Хамелом, Агарот, Бог Войны, уже был здесь однажды.
Он приказал своей Божественной армии идти на смерть, и, увидев их полную гибель, сам Агарот тоже отправился навстречу своей смерти.
Тогда он умер здесь.
— Ты еще жив? — спросил Юджин.
Юджин был уверен, что знает, что это за место. Агарот умер здесь, в желудке Короля Демонов Разрушения. Прямо в сердцевине Разрушения.
Юджин обратил пристальное внимание на то, где сидел Вермут. Его кресло находилось в центре раны, вырезанной в пустоте. В далеком прошлом Агарот оставил здесь шрам, и Вермут сидел в центре этого шрама, склонив голову.
— Или ты уже умер? — насмехался Юджин.
Чем ближе он подходил, тем труднее было говорить. Каждый шаг становился все тяжелее. Юджин уже не мог понять, доходят ли до Вермута те слова, которые он с трудом выдавливал из себя сквозь стиснутые зубы.
Но даже несмотря на это, Юджин чувствовал, что должен что-то сказать. Сейчас было неважно, слушает ли его Вермут и сможет ли он вообще ответить.
— Сукин сын, — выругался Юджин.
Если бы это было возможно, Юджин хотел поговорить с Вермутом по-хорошему, но если Вермут не в том состоянии, чтобы связно изъясняться, то ничего не поделаешь. В таком случае Юджину оставалось только одно.
Он разразился потоком проклятий: Ты, чертов ублюдок! Ты хоть знаешь, как мне было чертовски тяжело и через какое дерьмо мне пришлось пройти из-за тебя? Одна мысль об этом снова и снова выводит меня из себя. Ты сукин сын! Если бы ты просто сказал что-нибудь раньше, то не остался бы в таком состоянии, ты понимаешь это?
Вермут явно вынашивал какой-то грандиозный план. Однако этот ублюдок не удосужился никому сообщить о своем плане и держал его в секрете до самого конца. Если бы перед началом восхождения на Вавилон Вермут хотя бы намекнул Хамелу, все сложилось бы иначе.
Юджин прорычал: Ты, сука, мог бы тогда просто сказать мне, чтобы я не делал ничего странного и держался в тылу, сохраняя безопасность и тишину, несмотря ни на что. Так почему же ты этого не сделал, а? Ты должен был сказать, что мне нет смысла совершать самоубийство! Ты должен был просто…! Просто сказать, чтобы я молчал! Ты должен был сказать, что мне просто нужно следовать за тобой! Что все будет хорошо, если мы вместе поднимемся на вершину! Это все, что тебе нужно было сделать!
Чем больше он думал об этом и чем больше говорил, тем больше Юджин злился.
Не в силах больше сдерживать свою ярость, Юджин постепенно перешел на громкий рев: Если бы ты только сделал это! Я бы не покончил с собой, как идиот…
— Ты действительно думаешь, что это было бы так? — внезапно раздался низкий, надтреснутый и хриплый голос.
Юджин резко прекратил кричать. В кресле, обмотанный цепями, сидел Вермут, тело и плечи которого безвольно повисли, и медленно поднимал голову.
— Хамел, — прошептал Вермут, открывая закрытые глаза.
Он уставился на Юджина мутными и тусклыми золотистыми глазами. У Юджина перехватило дыхание, когда он почувствовал на себе этот пристальный взгляд.
На памяти Юджина, а точнее Хамела, глаза Вермута никогда не были такими мутными и тусклыми, как сейчас. Поэтому по одному только взгляду Юджина можно было понять, какой страшной и мучительной пыткой были для Вермута последние триста лет, которые он провел, сидя здесь.
Вермут слабо начал: Если бы я в то время намекнул тебе, Хамел, ты бы действительно…
— Нет. — Юджин просто покачал головой. — В тот момент я, наверное, не стал бы слушать, что бы ты ни сказал.
Юджин разразился такой тирадой после того, как вышел из себя, но на самом деле даже он прекрасно понимал, что если бы Вермут сказал что-то перед тем, как они начали восхождение на Вавилон, например, посоветовал Хамелу не переутомляться в башне… или что Хамелу необходимо выжить, пока они не доберутся до дворца Заточения… Если бы Хамел услышал такие слова тогда…
Хамел хотя бы немного притворился бы, что слушает и повинуется. Затем он попытался бы сам догадаться, почему Вермут говорит такие вещи.
Сказать ему, чтобы он не переусердствовал? Хамелу регулярно говорили такие вещи его товарищи. Сказать Хамелу, что он должен выжить, пока они не доберутся до дворца Заточения? Это было понятно: в конце концов, все пятеро смогли проделать этот путь только потому, что каждый из них отдал всего себя.
— Но в конце концов я бы все равно умер по дороге туда, — признался Юджин.
Что бы ни говорил Вермут, результат не изменился бы. В это время Хамел уже умирал. Его тело было в таком ужасном состоянии, что он не смог бы самостоятельно подняться дальше по Вавилону. Поэтому Хамел не хотел становиться помехой для своих товарищей. Даже если все остальные говорили, что все в порядке, Хамел не хотел, чтобы все так сложилось.
Именно поэтому Хамел покончил с собой.
— Вот видишь, — прошептал Вермут. Затем его сухие, потрескавшиеся и бледные губы изогнулись в слабом изгибе улыбки. — В то время, что бы я ни сказал… ты бы не послушал.
Юджин покачал головой: Нет, если уж на то пошло, ублюдок, то тебе следовало просто применить физические меры, а не полагаться на слова. В то время мое тело было настолько искалечено, что я не смог бы оказать никакого сопротивления, так что если бы ты просто силой потащил меня с собой…
— Просто подумай об этом, Хамел, — сказал Вермут, медленно покачивая головой. — В тот момент… я… я думал, что все уже позади и кульминация всех наших усилий не за горами. На самом деле до этого оставалось совсем чуть-чуть. Совсем чуть-чуть. Мы уже уничтожили Щит Заточения, только что одолели Посох Заточения. Оставался только Клинок Заточения.
Юджин сдержал свой ответ.
Вермут продолжил: Клинок Заточения мог быть сильным, но он также являлся простым фехтовальщиком. Для такой группы, как наша, с ним было бы гораздо менее сложно справиться, чем с Посохом Заточения, который забрасывал нас всевозможными ловушками и проклятиями.
Не в силах ничего сказать на это, Юджин просто молча слушал Вермута.
Вермут все так же слабо улыбался, признаваясь Юджину: Я думал, что тщательно готовлюсь, но в тот момент я немного расслабился. В конце концов, нам не так уж долго осталось идти. Мысль о том, что нам нужно сделать еще всего несколько шагов, заставила меня ослабить бдительность.
Юджин неловко пробормотал: А… ну…
— Когда проклятие, оставленное Посохом Заточения в его последнем акте отчаяния, выстрелило в мою сторону, я… моя реакция на него была несколько замедленной, — признался Вермут. — Однако у меня было достаточно времени, чтобы уклониться или защититься.
Юджин знал, что Вермут говорит правду.
— Именно в этот момент ты и сделал свой ход, Хамел, — вздохнул Вермут.
Юджин виновато кашлянул: Кхем…
— Я внимательно следил за твоим передвижениями с тех пор, как нам удалось добраться до Вавилона. Я знал, что ты постепенно приближаешься к смерти. Я также знал, что ты хотел, чтобы битва с Посохом Заточения стала для тебя последней, когда ты использовал Самовозгорание в последний раз. Несмотря на это, а может, даже более того, в тот момент я не обратил на тебя никакого внимания. Потому что я уже решил, что ты больше не способен двигаться, — легко признал свою ошибку Вермут.
Юджин еще раз кашлянул: Кхм…
— В тот момент я и представить себе не мог, что… в том состоянии, в котором ты находился, ты действительно двинешься, чтобы прикрыть меня. Триста лет назад это была вторая ошибка, которую я совершил, — сказал Вермут, закрывая глаза.
Юджин не нашел, что ответить, и только поджал губы.
Слова Вермута были по большей части верны. Во время битвы с Белиалом, Посохом Заточения, тело Хамела полностью утратило боеспособность. Он был в таком состоянии, что не мог даже пошевелиться без посторонней поддержки. Однако Хамел все же заставил себя двигаться. Когда проклятие Белиала было выпущено в Вермута, его тело, которое уже не могло двигаться самостоятельно, все равно пришло в движение.
Вермут не умер бы от этого проклятия. Скорее всего, он даже не получил бы ранений. Раз уж это был Вермут, он должен был как-то отреагировать за это короткое время.
Но Хамел, которому с тех пор досталось это искалеченное тело, был вынужден смотреть на спины всех, кто продолжал жить без него. Он мог лишь наблюдать, как Вермут, Молон, Сиенна и Анис сражаются с Гавидом Линдманом и в конце концов побеждают Короля Демонов Заточения.
Кроме того, это был Вавилон, замок Короля Демонов. Это было не место для калеки, который не мог даже пошевелить своим телом. Даже если бы он просто тихо сидел в тылу, его бремя калеки только мешало бы всем. Но товарищи Хамела никогда не оставляли его. Каким бы ожесточенным ни было сражение, они всегда обращали внимание на тыл, чтобы Хамел не оказался втянутым в бой.
Хамел не мог смириться с таким будущим. Он не хотел, чтобы его искалеченное тело тащили за собой только для того, чтобы оно служило помехой для всех.
В конце концов Юджин не удержался и протяжно вздохнул, а затем сказал: Что ж… Мне очень жаль. Ты, наверное, уже знаешь, Вермут. Но тогда, когда я бросился к тебе на помощь, я не пытался тебя спасти. Это было просто потому, что я… я хотел умереть. И я решил умереть так, чтобы получить глупое самоудовлетворение от того, что «спас» тебя.
— Хамел, — ответил Вермут, снова открывая глаза. — Это не то, за что ты должен передо мной извиняться. Я так и не объяснил тебе, что происходит. В том невежественном состоянии ты решил покончить с жизнью, когда обнаружил, что больше не можешь сражаться, и, когда ты бросился в бой, я уверен, что ты просто хотел спасти меня. Именно таким человеком ты был и остаешься. Это я был застигнут врасплох и не успел среагировать. Все потому, что я не смог сосредоточиться до самого конца.
— Это правда, — согласился Юджин, кивнув головой, как будто только и ждал, когда Вермут произнесет эти слова.
Вермут несколько раз удивленно моргнул в ответ на этот бесстыдный ответ. Через несколько мгновений Вермут издал сухой смешок, кивнув головой.
Читайте ранобэ Чёртова Реинкарнация на Ranobelib.ru
— А ты… похоже, ты совсем не изменился, — с нежностью заметил Вермут. — Нет, возможно, я ошибся. Наоборот, кажется, что ты стал еще более бесстыдным, чем триста лет назад.
— Если хочешь пережить реинкарнацию в виде грудного ребенка со взрослым разумом и при этом болтаться в компании сопляков, то, конечно, нужно научиться быть бесстыжим, — оправдывался Юджин.
Вермут снова рассмеялся: Ха-ха, когда я организовал твою реинкарнацию, я беспокоился, что ты не сможешь выдержать все эти многочисленные неудобства, и это приведет тебя в ярость.
— И каким же именно ты меня видишь? — усмехнулся Юджин. — В порыве страсти я мог покончить с собой в последние минуты жизни, но обычно я был спокойным и собранным человеком. Даже если прошло триста лет, и я реинкарнировался как твой потомок со всеми воспоминаниями о прошлой жизни… Я догадываюсь, что для этого должна быть причина.
Он до сих пор отчетливо представлял себе тот момент. После смерти Хамела он проснулся с громким криком «Уааа». Когда он родился, его рот продолжал выть сам по себе, и он не контролировал тело своего новорожденного младенца. Затем он услышал ее голос.
~
— Это здоровый мальчик.
— Его будут звать…
— Юджин.
~
Голос матери, которая только что родила его.
~
— Юджин Лайонхарт.
~
Он точно никогда не сможет забыть те чувства, которые вспыхнули в нем после того, как он услышал свое новое имя. Его жизнь как Хамела Динаса закончилась, и началась новая жизнь как Юджина Лайонхарта.
— Бывали моменты, когда я чувствовал, что больше не могу этого выносить, — признался Юджин.
Быстро научившись ходить и ясно излагать свои мысли, он узнал о том, как Великий Вермут заключил с Королем Демонов Заточения клятву, положившую конец войне, хотя в этом мире еще оставались в живых два Короля Демонов. Он узнал, что Адские земли стали Империей Хельмут, что Вермут и Анис умерли, а Сиенна и Молон пропали.
В это время он громко рыдал, пока его голос не стал хриплым. В порыве гнева он разбил все в своей комнате.
— Вермут, — спокойным голосом назвал Юджин имя Героя. — Я думал об этом снова и снова. Когда я наконец встречусь с тобой, когда у меня будет возможность поговорить с тобой, о чем именно я должен спросить тебя.
Вермут молча ждал.
Юджин перечислил вопросы: С какой стати ты дал эту Клятву? Что именно содержится в клятве? Почему ты сделал так, чтобы я перевоплотился?
— Хамел, — позвал его Вермут.
Юджин проигнорировал этот призыв и продолжил говорить: Теперь я знаю ответ на все эти вопросы. У тебя не было другого выбора, кроме как принести эту клятву. Независимо от того, удалось бы тебе победить Короля Демонов Заточения или нет, для того чтобы все закончилось так, как ты задумал, необходимо было, чтобы я выжил.
На этот раз Вермут закрыл глаза, но ничего не ответил.
Юджин покачал головой: Я до сих пор не знаю точных деталей вашей клятвы. Все, что я могу сделать, — это предположить. Этот мир должен был быть уничтожен триста лет назад, но из-за того, что ты дал эту клятву, разрушение было отложено до наших дней. Король Демонов Заточения… согласился прекратить войну, и вместе вам удалось найти способ сдержать Короля Демонов Разрушения.
Вермут молча согласился с этими предположениями.
Юджин вздохнул и сказал: Остается только вопрос, зачем ты меня реинкарнировал. Но я знаю ответ и на него. Ты с самого начала знал, что я — реинкарнация Агарота. Именно поэтому ты нанял меня в качестве своего товарища. Однако после того, как я умер как идиот, у тебя не осталось выбора, кроме как каким-то образом реинкарнировать меня.
— Хамел, — наконец заговорил Вермут. — Все, что ты сказал, было верно. Теперь ты знаешь большинство ответов на все вопросы, которые у тебя были.
— Верно. — Юджин кивнул.
— Однако есть одна вещь, о которой ты еще не спросил, — заметил Вермут. — На него ты сможешь найти ответ, только спросив меня прямо здесь и сейчас, пока я нахожусь прямо перед тобой.
Теперь настала очередь Юджина замолчать.
— Вопрос о том, кто я, — сказал Вермут с язвительной ухмылкой.
Он еще глубже зарылся в кресло, обмотанное цепями, и поднял руки. Кандалы, застегнутые на запястьях, звякнули, когда руки Вермута поднялись и скрестились на груди.
— Ты не спросил, кто я такой. Кто такой Вермут Лайонхарт? И действительно ли я человек? Но ты уже должен знать, что я не совсем человек. Однако ты до сих пор не знаешь, кто я по своей сути…
— Мне не нужно этого знать, — внезапно выплюнул Юджин. — Ты — Вермут Лайонхарт. Этого мне достаточно. То же самое можно сказать о Молоне и Анис. Более того, даже Сиенна, которая чуть не умерла после того, как ты проделал дыру прямо в ее груди, думает так же.
Губы Вермута были плотно сжаты от волнения.
— Этого достаточно для всех нас. Раз уж ты Вермут, то вполне естественно, что мы по-прежнему думаем о тебе как о Вермуте, — настаивал Юджин.
Вермут попытался возразить: Хамел…
— Однако, сколько бы я ни думал об этом, не кажется ли тебе, что ты был слишком суров в своих действиях? Может быть, у тебя есть какая-то обида на Сиенну? Зачем тебе понадобилось проделать дыру в ее груди, прямо насквозь, с другой стороны? Из-за этого Сиенна чуть не… нет, я не должен так говорить. По словам Сиенны, ты был в очень странном состоянии, когда напал на нее. Казалось, что твоим телом управляет кто-то другой, а не ты сам.
Сжатие.
Грудь Вермута напряглась, и он прикусил нижнюю губу.
Сделав вид, что не замечает этого, Юджин продолжил говорить: …Ну, не то чтобы я не мог полностью понять, что ты чувствовал. Даже сегодня это иногда бывает правдой, а тогда, триста лет назад, мне частенько хотелось отшлепать Сиенну.
При этом ему никогда не приходило в голову проделать дыру прямо в ее груди.
— А иногда, когда мой гнев достигает точки кипения, я вспоминаю, как терял контроль над своим самообладанием и убегал с диким криком. А еще я помню, как Лунный клинок разбушевался, я сражался, но мне казалось, что кто-то другой контролирует ситуацию, — признался Юджин.
— Хамел, — вздохнул Вермут, покачав головой. — Ты уже должен это знать, не так ли? Все, что ты сейчас сказал, в конечном счете не более чем попытка отвлечь тебя от истинной проблемы.
— Ну и что с того, что я такой, — сказал Юджин, нахмурив брови и глядя на Вермута. — Для нас четверых это все, что нам нужно. Нам не нужно слышать из твоих уст, какой ты на самом деле ублюдок и что ты замышлял.
— Это не та проблема, которую можно решить, просто игнорируя ее, — укорил Вермут.
Юджин сердито ответил: В таком случае я выслушаю твои объяснения позже. Позже… когда все закончится. Когда мы заставим тебя подняться с этого дерьмового стула, тогда мы, все вместе, окружим тебя и изобьем до полусмерти.
Вермут беззвучно вздрогнул.
— Тогда мы обязательно выслушаем твои объяснения, — хмуро сказал Юджин.
Вермут сомкнул губы и несколько мгновений молчал. Он мог сказать, что слова Юджина были искренними. Что бы он сейчас ни сказал, Хамел не стал бы его слушать.
— Вы все ничуть не изменились, — наконец сказал Вермут. — Я, с вами… с Сиенной, Анис и Молоном… если бы я захотел, я мог бы рассказать вам кое-что о том, кто я такой, о том, что было в Клятве и что было подготовлено.
— Похоже, так оно и есть. — Юджин кивнул.
— Однако я не мог ничего сказать, потому что даже мое молчание было включено в Клятву, — сказал Вермут. — Так и сейчас. Хамел, даже если ты спросишь меня о моей истинной сущности… я не смогу ответить. Мне не позволено отвечать на подобные вопросы. Только Король Демонов Заточения может рассказать тебе истинную историю.
— Зачем ты заключил клятву с этим ублюдком? — пожаловался Юджин.
Вермут покачал головой: Король Демонов Заточения много раз видел начало и конец судьбы мира и заключил в свои цепи бесчисленное множество людей. Для такого демона, как он, эти триста лет отложенного Разрушения — аномалия, которая не должна существовать по праву, и он просто хочет иметь возможность наблюдать за всем процессом».
— Но этот ублюдок, Заточение, тайно вмешивается во все дела, — обвинил Юджин.
— В конце концов, он просто хочет посмотреть, чем закончится наш вызов судьбе и возможно ли это вообще. Именно по этой причине он решил заключить со мной эту Клятву, — усмехнулся Вермут и покачал головой. — Потому что этот жалкий и изможденный демон был опутан бесчисленными узами причин и следствий, у него с судьбой отношения любви и ненависти.
— Ему отчаянно хочется как-то изменить свою судьбу и найти истинный конец, но он смирился с невозможностью этого. В то же время он верит, что воля человека может изменить его судьбу. Ему нравится, когда кому-то удается освободиться от своей судьбы, несмотря на то, что сам он не в состоянии этого сделать, или, возможно, это еще большая причина, по которой он так считает.
Юджин молча обдумывал сказанное.
— Вот почему Король Демонов Заточения запечатал мои губы. После того как Разрушение было отложено на следующие триста лет, я хранил молчание, Сиенна сосредоточилась на своей магии, Молон основал свое собственное королевство, а Анис решила встретить свою смерть лицом к лицу. Все это создало тот поток событий, который привел нас к этому моменту. Если бы я не молчал, если бы рассказал всем, кто я такой и к чему им следует готовиться, — Вермут сделал паузу, посмотрел прямо на Юджина и прошептал, — ты бы действительно был там, где сейчас находишься?
— Есть ли смысл гадать, можешь ли ты, заранее знающий всю правду и полностью готовый к ней, быть лучше, чем тот, кто ты есть сейчас? Ты многое пережил, многое обрел и, наконец, дошел до этого момента, — спросил Вермут.
Лязг.
Руки Вермута, закованные в кандалы, упали с груди.
Положив руки на подлокотники кресла, Вермут продолжил говорить: Природа моего существования, Клятва и миссия, возложенная на меня триста лет назад, — все это откроет Король Демонов Заточения, когда ты достигнешь его дворца в Вавилоне. После того как ты узнаешь всю правду, то, что ты решишь сделать тогда, станет последним испытанием, которое даст тебе Король Демонов.
— Хех, — фыркнул Юджин, покачав головой. — Этот ублюдок действительно больной извращенец.
Впрочем, ему казалось, что этого следовало ожидать с того момента, как он впервые увидел Короля Демонов, расхаживающего по городу, обмотанного цепями.
