Вступление
— На этом наш классный час окончен. Напоминаю, что во время зимних каникул вы обязаны вести себя прилично, как и подобает ученикам этой школы, и не должны выходить за рамки дозволенного. На этом все.
Слова Сакагами высоко ценятся, какими бы бессмысленными они ни были. Я достал свой телефон.
День, когда я нанесу удар, наконец, настал.
Сегодня состоялась церемония закрытия второго семестра. Все уроки закончились рано утром, и с этого момента мы свободны. Клубные занятия тоже отменили, да и школа сама призывает учеников уйти как можно раньше.
Иначе говоря, в ближайшее время в здании школы практически не останется учеников.
— Я исключил из списка подозреваемых кого только мог, но в нем все равно осталось около десяти возможных кандидатов.
О некоторых из них я даже никогда не слышал, но, пожалуй, с этим ничего не поделаешь. В идеале, поиски должны были проходить без использования Каруизавы, но, как и ожидалось, я не смог отследить «Х».
— Что ж, полагаю это означает, что теперь я, напротив, получу лишь больше удовольствия.
Честно говоря, у меня уже есть кое-что на уме, но на данном этапе нет смысла сужать круг подозреваемых. Скорее наоборот, будет гораздо интереснее столкнуться с «Х» без каких-либо предубеждений. Ведь я уже сделал свой ход после «Бумажной Лотереи».
Я использовал каждого ученика класса С, всех, кого только мог, и назначил им «цели», за которыми нужно следить.
Но это не значит, что, просто сев им на хвост, я смогу выяснить личность «Х». Принимая во внимание риск возникновения другой масштабной проблемы, я не заставлял их следить за наиболее уязвимыми парнями и девушками. Тем не менее, нельзя спускать глаз со шпаны, вроде Судо и Мияке.
Или же с кого-либо консервативного, вроде Хираты, который больше всего боится возникновения проблем. Однако это лишь намекнуло этим ребятам из класса D, какую угрозу несут мои действия. Хотя, в случае с Судо, он оказался намного глупее, чем я себе представлял, поэтому был вынужден спровоцировать его напрямую. Как бы то ни было, смысл этих действий в том, чтобы «Х» всегда знал, что я слежу за ним.
Теперь этот человек, вероятно, каждый день дрожит от страха.
Страха «разоблачить свое истинное лицо».
Ведь все это время он прятался за спиной Сузуне и упорно скрывал свою личность. Другими словами, этот человек боится, что тот факт, что он тайно дергает за ниточки класс D, всплывет на поверхность.
Раз так, я продолжу преследование, и таким образом доберусь до «Х». Невозможно, чтобы при этом он не чувствовал страха. К тому же, я даже сообщил ему о том, что нацелен на Каруизаву, однако он не пошевелил и пальцем.
Последние две недели этот человек должен быть в напряжении, думая, как именно я собираюсь связаться с Каруизавой. Или как я собираюсь ее допрашивать. Вероятно, он заставил Каруизаву ежедневно докладывать ему о случившемся за день, чтобы проверить, не произошло ли чего необычного. Ведь ему должно быть интересно, какие действия я предприму в процессе раскрытия его личности.
Это, вне всякого сомнения, единственная мысль, мелькающая у него в голове. Но на деле это замешательство сказывается гораздо более утомительно, чем на словах.
Таким образом вряд ли он способен делать рациональные выводы о том, насколько близко я к нему подобрался. Эти сомнения точно его изнурят.
Как вследствие… сегодня лучший день, чтобы загнать «Х» в угол, так как он уже должен был впасть в панику.
За пару минут из класса вышло более половины учащихся. Такое ощущение, что время здесь идет куда медленнее, чем обычно.
Ученики уходили один за другим.
– Ку-ку…
Я почувствовал, как учащается мое сердцебиение. Прошло уже много лет с тех пор, когда я в последний раз чувствовал такое возбуждение.
А затем я вспомнил вопрос, который Ибуки задала мне несколько дней назад.
Она спросила меня, почему, несмотря на все риски, я изо всех сил стараюсь выследить «Х». Ибуки сказала, что в этом нет никакого смысла, даже если я найду его. Разумеется, она права в том, что следующего шага, после раскрытия его личности, нет.
Так значит, все это время это был ты? Она думает, что все кончится так. Это было бы верно, будь мы обычными людьми. Однако, я все это время боролся с классом D, разрабатывая различные стратегии. И я лучше всех знаю, что «Х» обладает подобным моему мышлением.
Я никогда раньше не встречал похожего на меня человека.
И все сложилось именно так только из-за этой одержимости.
Мне интересно, как я изменюсь, когда столкнусь лицом к лицу с «Х». И мне хочется знать, о чем в этот момент будут мои мысли и желания. Ведь я смогу встретиться с «Х», который все это время развлекал меня.
От этой мысли мое сердце забилось так, как не бьется у людей, думающих о своей первой любви.
Я сделаю для этого все возможное.
Сообщение, которое я отправил «Х» сегодня утром, уже помечено как прочитанное. Безо всяких сомнений, он прочитал его. И теперь, когда он знает, что сегодня произойдет, мне стало любопытно, какая стратегия у него на уме.
— Рьюен-кун.
Той, кто назвал мое имя, была Шиина Хиёри, она подошла и встала около меня.
— Чего?
— Сегодня все кажутся довольно беспокойными. — она сказала это, оглядываясь вокруг.
Все оставшиеся в классе ученики начали приближаться ко мне.
— Что вы после этого собираетесь делать?
— Я отправляюсь к человеку, который развлекал меня последние пару месяцев. Не хочешь к нам присоединиться?
– Нет. Вынуждена отказаться. Я не вижу в этом ничего забавного… — после чего она добавила. — Тебе действительно необходимо его выслеживать?
— Хм?
— …Нет, полагаю это то, что должен решать Рьюен-кун, в качестве лидера этого класса.
Затем Хиёри начала уходить. Возможно, она уже сказала то, что хотела сказать.
— Я буду в библиотеке. Если у вас возникнут какие-то проблемы, пожалуйста, свяжитесь со мной.
— Не похоже, что от тебя будет какая-то польза.
— Полагаю, что так. Счастливых зимних каникул.
Хиёри говорила без тени робости, в своем собственном особенном темпе речи, а договорив, ушла. Хиёри наблюдательная, но она ненавидит конфликты.
Я думал, что смогу ею манипулировать, но, как и подозревал, в качестве пешки она для меня совершенно бесполезна.
По сравнению с ней, те, кто послушно следуют за мной, гораздо более полезны. Я закончил все приготовления и собрал своих пешек.
— Время пришло, Рьюен-сан, — беспокойно сказал Ишизаки.
— Не забудь это.
Я протянул Ишизаки сумку. Внутри нее лежат вещи, которые позже нам понадобятся. Ибуки и Альберт тоже встали со своих мест. Количество людей сейчас совсем не важно. Я взял с собой лишь тех, кто мне нужны. И тех, кто умеет держать язык за зубами.
Ведь то, что я собираюсь сделать – совершенно неуместно в такой изысканной школе, как эта.
Часть 1
В связи с тем, что только что начались зимние каникулы, через тридцать минут после окончания классного часа в здании школы практически никого не осталось. Как и во время летних каникул, все ученики сразу же разошлись.
Каждый хотел поскорее уйти, так что вряд ли нас кто-либо заметил.
— Так… куда мы идем? Скажи же нам, наконец, что мы собираемся делать?
Я не сказал ни слова о нашем текущем плане никому, включая Ибуки. Ибуки и остальные знают только то, что я приказал группе Ишизаки присматривать за Мияке и остальными.
Вот почему они и понятия не имели, по какой причине я решил поговорить с Коенджи. Я молчал об этом специально, так как хотел избежать появления в классе С шпиона, как в случае с Манабе и ее компанией.
Нет никаких сомнений, что этот человек тоже делает все возможное, чтобы скрыть свою личность. Поэтому я и молчал о своем плане, чтобы с полной уверенностью загнать «X» в угол.
— Тебе любопытно, Ибуки?
— Ты постоянно таскаешь меня с собой. И я всегда на взводе из-за твоих безрассудных действий.
Ишизаки последовал примеру Ибуки и тоже подошел ко мне. Возможно, и его интересуют мои истинные намерения.
— Ты помнишь, что я говорил тебе о Каруизаве, верно? Именно с нее началась та цепочка событий, из-за которой Манабе и ее группа стали шпионами.
— Ты говоришь о той шумной девушке из класса D? Вот что, по крайней мере, мне о ней известно.
Ибуки, наверное, лучше знать, поскольку во время испытания на необитаемом острове она проникла в ряды класса D.
— Сегодня я позвал Каруизаву на крышу. Я получил ее почтовый адрес от девушки, которая обменялась с ней контактами. И, разумеется, сделал так, чтобы она поняла, что это я отправил ей сообщение.
Девушка, которая обменялась с ней контактами… я не зашел настолько, чтобы назвать ее имя. Ибо решил, что по-прежнему нет никакой необходимости рассказывать кому-либо о Кушиде.
— Ха? На крышу? Каруизава ни за что не придет, если ее позовешь ты.
— Она обязательно придет. Ведь я сказал, что, если она этого не сделает, я разоблачу ее прошлое.
Если тот жалкий факт, что в прошлом над ней издевались, всплывет на поверхность, это вызовет много шума. И если она понимает, что это может поставить под угрозу ее нынешний социальный статус, то у нее нет другого выбора, кроме как принять все риски и, так или иначе, прийти.
— Даже если Каруизава придет, ты думаешь, она раскроет тебе личность «Х»?
— Полагаю, она не сделает это при обычных условиях.
«Х» несомненно пообещал защищать Каруизаву от ее врагов, включая Манабе и ее подруг.
— «Х» я тоже отправил сообщение. Я написал ему, что сегодня встречусь с Каруизавой и вытащу из нее информацию о его личности. И что для этого я использую все возможные средства. Тем самым я угрожаю не только Каруизаве, но одновременно и «Х».
— Но… твое сообщение с угрозой ведь дошло до Каруизавы, верно? Что ты будешь делать, если она просто сообщит об этом школе? «Х» может предположить, что она поступит именно так.
Ты вообще думаешь наперед? Ибуки смотрела на меня так, словно пыталась этим спровоцировать.
— Она не станет этого делать. Ведь даже если Каруизава решится на это, все, что мне нужно будет сделать – раскрыть ее прошлое. Таким образом, независимо от решения Каруизавы, у нее нет ни единого способа изменить ход игры.
Единственная контрмера, которую они могут предпринять – решить вопрос напрямую и убедить меня остановиться.
— Худшим сценарием было бы появление «Х» вместо Каруизавы. Но такое развитие событий тоже само по себе интересно. Посмотрим же, что сделает Каруизава.
— Не думаю, что игра стоит свеч.
— Ничего подобного. Уничтожить Каруизаву означает уничтожить одну из пешек «Х». Ведь похоже, что он частенько использовал ее в своих коварных планах.
— С чего ты это взял? Я понимаю, что «Х» угрожал Манабе и ее группе, чтобы защитить Каруизаву, но…
Даже я лишь недавно понял, что Каруизава – пешка Х. Я пришел к такому выводу только потому, что осознал, насколько загадочны некоторые моменты «Бумажной Лотереи».
— Ку-ку. Так или иначе, с нетерпением жду ее появления. Если не появится «Х», ты обязательно увидишь, в каком ужасе будет Каруизава от перспективы раскрытия ее прошлого.
— Если Каруизава, как ты и сказал, придет на крышу… что именно мы собираемся с ней делать? Как я сказала ранее, что если мы не сможем вытащить из нее информацию о личности «Х»?
Похоже, Ибуки и Ишизаки беспокоятся об этом, но…
— По словам Манабе и ее группы, в прошлом Каруизава подвергалась довольно жестоким издевательствам. Люди, перенесшие такую тяжелую травму, как правило, теряют свой рассудок, когда снова оказываются в похожей ситуации. Раз так, почему бы нам просто не разыграть для нее подобный сценарий? Давайте сделаем все возможное, чтобы устроить ей теплый прием. И будем продолжать давить на нее, пока она не назовет имя «Х».
— Не может быть… мы и вправду собираемся сделать что-то Каруизаве? Это безумие.
— Это перебор, Рьюен-сан. Мы уже вляпались в неприятности во время инцидента с Судо, так что, если мы собираемся запугать ту девушку… хочу сказать, на крыше же установлены камеры и все такое!
— Я прекрасно это понимаю. И потому подготовил контрмеры.
Мы поднимаемся по лестнице, ведущей на крышу. На полпути я оглянулся на Ибуки и Ишизаки, которые были в нескольких шагах позади меня.
— Можете смело бежать, если вы против.
— Я-я не сбегу. Я буду следовать за вами, Рьюен-сан.
— А что насчет тебя, Ибуки?
— На данный момент я буду придерживаться твоей стратегии. Но если вдруг я почувствую опасность, уйду.
В конце концов, она тоже уже какое-то время интересуется «Х». Я сказал Ибуки и Ишизаки постоять у двери, ведущей на крышу, и забрал сумку у Ишизаки. Затем, достал оттуда необходимые инструменты и вернул ее.
— Это?!.
— Просто ждите.
Я открыл дверь на крышу.
Не так уж и много школ, в которых круглый год имеется доступ на крышу, но здесь для этого есть определенная причина. Ведь на этой крыше установлено не только хорошее ограждение, но и камеры наблюдения. Если кто-либо здесь начнет вести себя недопустимо, это, безусловно, будет записано.
И разумеется, ученики осведомлены об этом, поэтому и соблюдают порядок на крыше. Однако, из года в год эта крыша не становится чем-то притягательным для учеников. В этой школе есть собственные кафе и торговые центры, а также множество других популярных заведений.
Таким образом, я практически единственный, кто бы сделал все возможное, чтобы попасть сюда. Ведь есть ограничение на количество мест, в которых тут можно установить камеры. А именно, это можно сделать лишь над дверью, ведущей на крышу. Вот и все.
Поскольку на крыше не так много слепых зон, одной камеры более чем достаточно. Но это значит, что, если камера перестанет работать, мы станем свободны от какой-либо слежки.
Я встал перед камерой наблюдения и посмотрел прямо в объектив. Затем направил на нее заранее подготовленный баллончик с черной краской и прыснул.
Камера на крыше того же типа, что и внутри школы. Антивандальная купольная камера. Стойкий купол из поликарбоната и стальной корпус защитят ее от любого акта насилия.
Но насилие – не единственный способ отключить камеру наблюдения. Одного баллончика с краской будет более чем достаточно.
Краска покроет поверхность камеры и затемнит ее поле зрения. Неважно, насколько ударопрочной может быть камера, ты все равно не сможешь ничего через нее увидеть.
— Теперь за нами никто не смотрит.
Я заранее провел исследование относительно того, какая система мониторинга установлена в этой школе.
Из сотен установленных внутри школы камер лишь некоторые расположены в особо важных местах и отображают картинку в режиме реального времени. К тому же, никто не сможет сразу же узнать о сложившейся ситуации.
Некоторое время назад я уже закрасил одну из камер внутри школы, сам сообщил об этом Сакагами и был за это наказан.
В результате я был вынужден оплатить стоимость очистки камеры и получил предупреждение. Тогда я и спросил, постоянно ли ведется наблюдение за видеоматериалом.
Более того, все ученики уже практически ушли. Школа обязана ослабить свою бдительность.
— Альберт. Ты будешь стоять на этаж ниже. Позволь Каруизаве пройти, когда она придет. А если объявятся нежданные гости… вроде учителей, сразу же звони.
Альберт молча кивнул и спустился по лестнице.
Я принудил его стоять на страже на всякий случай, чтобы мог отреагировать на любые непредвиденные обстоятельства.
— Так ты закрасил камеры… разве это не основание для наказания?
— Просто розыгрыш. Ничего такого.
— Я лишь надеюсь, что, как ты и сказал, Каруизава придет.
— Она обязательно придет. Для нее это вопрос жизни и смерти. Она определенно не оставит это на волю случая.
Теперь, нам нужно лишь подождать, пока не придет время.
Часть 2
Около двух часов дня. Незадолго до назначенного времени дверь на крышу отворилась и на ее пороге показалась ученица. Главная актриса сегодняшнего дня таки объявилась, а ее тело тут же окоченело от холодного воздуха.
— Ку-ку. Я знал, что ты придешь, Каруизава.
Заблокировав экран телефона, я положил его в свой карман. Ибуки и Ишизаки, выглядя немного взволнованными, повернулись лицом к Каруизаве.
— …Сообщение, которое ты прислал мне утром. Что все это значит?
— Сейчас нет никакой необходимости спрашивать об этом. Ведь именно потому, что ты поняла, что это значит, ты и пришла сюда.
Вот что было в сообщении, которое я отправил Каруизаве:
«Манабе и ее группа рассказали о тебе все. Приходи одна на крышу после школы. Если вздумаешь кому-нибудь проболтаться, к завтрашнему дню вся школа узнает о твоем прошлом».
Упоминание Манабе и ее группы гарантировало, что Каруизава поймет смысл этого сообщения. Да и у нее не было иного выбора, кроме как осознать важность его содержимого.
— Полагаю, как мы и договаривались, ты никому об этом не рассказывала? Нет, у тебя не было иного выбора, кроме как хранить молчание. В конце концов, ты не можешь позволить, чтобы кто-либо узнал о твоем прошлом.
Возможно, она запаниковала и сообщила «Х» о своем затруднительном положении, поскольку он уже знает о ее прошлом, но мне плевать на это. Ведь как я и сказал Ибуки и Ишизаки, «Х» я тоже отправил сообщение.
Сообщение о том, что сегодня я вынесу Каруизаве приговор. И что при помощи этого я раскрою его личность. Так что совсем не имеет значения, просила ли Каруизава его о помощи.
— Но кто бы мог подумать, что ты и вправду придешь одна.
— Не ты ли сам написал, чтобы я пришла одна?..
— Ку-ку. Пожалуй, так и есть.
Верно, этот человек ни в коем случае не объявится, учитывая, на что он пошел, дабы скрыть свою личность. А Каруизава не может попросить о помощи кого-либо, кроме «Х».
Потому что, если она сделает это, ее прошлое раскроется. То же самое касается и «Х», который держит свою личность в секрете. Другими словами, их возможности ограничены.
— Послушай, я не знаю, что все это значит… Но здесь довольно холодно, так что я хочу поскорее с этим закончить.
Каруизава потирает ладони. Но нет никакого смысла притворяться, что она не понимает, как обстоят дела.
— Тогда зачем ты пришла сюда? Ты могла просто меня проигнорировать.
— Это… потому что не хотела, чтобы обо мне начали распространяться необоснованные слухи.
Она делает все возможное, чтобы казаться спокойной, однако очевидно, что она просто блефует.
— Необоснованные слухи? Тем не менее, все здесь уже знают. Что до старшей школы ты была жертвой издевательств.
— …
Неважно, даже если она будет пытаться это скрыть, ведь если сказать ей правду в глаза, это точно проявится в ее поведении.
— Какое же несчастье, что Манабе и ее группа узнали об этом. Если хочешь кого-то за это винить, то вини себя за то, что не смогла вести себя должным образом.
— …Чего ты хочешь? Намекаешь, что угрозы в мой адрес будут чем-то тебе выгодны?
— И что ты будешь делать, если скажу, что я просто убиваю время?
Несмотря на то, что я имею над ней преимущество, Каруизава уже лишилась всех своих козырей.
— Если ты что-нибудь мне сделаешь… я немедленно сообщу об этом школе.
— Брось, ты пришла сюда одна, поскольку никак не можешь этого допустить, не так ли? Ты не могла обратиться к кому-либо за помощью.
— …Рьюен, разве нормально быть таким самонадеянным? Здесь может быть какой-то подвох.
Видимо, Ибуки подозревает, что сейчас, после того как Каруизава пришла сюда одна, что-то происходит за кулисами.
— Каруизаве ничего не остается, кроме как положиться на «Х». И даже если она записывает разговор или снимает его на видео, она не сможет использовать это в качестве своего козыря. Ибо она больше всего на свете боится раскрыть свое прошлое. И пока будем придерживаться этого, она не сможет противостоять нам.
— Но…
— Довольно, просто помолчи.
Я уже знаю, что пытается сказать Ибуки. Не так давно Манабе и ее группа оказались под угрозой, из-за доказательств факта их издевательств над Каруизавой. Они были вынуждены прекратить издевки и дать слово, что никому об этом не расскажут. После чего ими воспользовались. Их волю подавили, и ими манипулировали, заставив сливать информацию о классе С. Другими словами, Ибуки боится, что и нам самим могут угрожать похожим образом.
Но этого не произойдет.
Прошлое, в котором Каруизава подвергалась издевательствам.
Пока ты знаешь, как пользоваться таким оружием, тебе нечего бояться. Конкретно в этом случае, загоняя в угол нас, Каруизава тоже окажется загнана в угол. Однако и в этом есть своя опасность.
Вот она, палка о двух концах. Используя информацию чтобы нагнести обстановку, я определенно добьюсь некоторых результатов. Однако, если раскрою ее прошлое, все будет кончено.
Выбрав второй вариант, я больше не смогу использовать этот обоюдоострый меч. С Каруизавой будет покончено, но я так и не подберусь ближе к «Х». Так или иначе, я добиваюсь совсем другого – раскрыть личность человека, стоящего за Каруизавой. Да и если бы я просто хотел раскрыть ее прошлое, то не было бы необходимости ей так угрожать.
Сделав свой ход сегодня, я обязан раскрыть личность «Х». А для того, чтобы сделать это, мне нужно выяснить, насколько тесна связь между ними.
— Хватит ходить вокруг да около. Ты ведь хочешь поскорее уйти? Тогда скажи мне, кто за тобой стоит. Если сделаешь это, я буду молчать о твоем прошлом.
— Не понимаю, о чем ты.
Каруизава разволновалась куда больше прежнего. Она тоже знает, что я ищу человека из класса D, работающего из-за кулис. Тем не менее, она, вероятно, не знала, что мы выяснили о ее связи с «Х».
— «Х» спас тебя, когда над тобой издевались Манабе и ее группа, не так ли?
— Х-ха? Это неправда.
— Нет смысла скрывать это сейчас. У меня тоже есть доказательства.
— …Доказательства?
Возможно, «Х» держит Каруизаву в гораздо большем неведении, чем я ожидал. А теперь я медленно, шаг за шагом буду давить на нее, не допуская никаких ошибок.
— Как, по-твоему, «Х» смог защитить тебя от Манабе из-за кулис?
— Я не знаю. Надо мной не издевались и даже если ты говоришь о каком-то там «Х»…
— Хорошо, хорошо. Если ты не признаешь этого, я просто расскажу тебе о своем умозаключении.
Потому что, если я этого не сделаю, Каруизава, похоже, ни в чем не признается.
— «Х» воспользовался слабостью группы Манабе. Он велел им быть паиньками, если они не хотят, чтобы правда об издевательствах всплыла на поверхность. Вот как он заставил их молчать.
Каруизава просто смотрела на меня, так ничего и не сказав.
— Ку-ку, понятно… так ты знаешь, как «Х» остановил группу Манабе.
— Я-я еще даже ничего не сказала.
— Верно, ты не обронила ни слова. Но то ли дело твои глаза. — затем я продолжил. — Следовало ожидать, что все на этом и закончится. Но знаешь ли, «Х» не остановился на достигнутом и даже заставил Манабе и ее подруг предать меня во время спортивного фестиваля. Он сделал из них шпионов, сливающих информацию о нашем классе. Разумеется, угрожая тем же разоблачением их издевательств, если они поступят иначе.
— О чем ты говоришь? Серьезно, я и понятия не имею, о чем ты…
— Так ты все-таки лжешь? Похоже, ты уже в курсе того, что произошло во время спортивного фестиваля.
Очень вряд ли, но, возможно, есть вероятность, что Каруизава сама не знает о личности «Х». Если он все это время связывался с ней через анонимную почту, и отдавал ей приказы таким образом, то…
Нет, я не думаю, что Каруизава будет подчиняться приказам того, кто даже не показывал ей своего лица. Если она действительно не знает, кто этот человек, для нее было бы лучше в определенной степени признать правду, а затем утверждать, что не знает его личности.
Если она собирается и дальше все отрицать, то это было бы само по себе странно, не будь для этого причины.
— Единственное, что я хочу узнать – личность «Х», который постоянно мешает моим планам. Мне наплевать на твое прошлое. Не думаешь, что тебе разумнее всего сказать, кто этот человек?
— Мой ответ тот же, что бы ты ни спросил. Я ничего не знаю. И здесь жуть как холодно.
На ней чрезвычайно легкая одежда. Возможно, потому что она не намеревалась оставаться здесь надолго.
— Конечно, должно быть, тебе холодно. Разве ты не хочешь со всем этим покончить, и, наконец-таки, уйти?
— Мне не о чем с тобой говорить.
— Понятно. Если ты собираешься прикрывать «Х», то с этим ничего не поделаешь. Полагаю, ты не против, если твое прошлое будет раскрыто?
— …
Каруизава и в самом деле оказалась между молотом и наковальней. Если нападу сейчас, у нее не останется другого выбора, кроме как держать язык за зубами. И неважно, что она решит сделать, в конечном итоге, кто-то из нас с «Х» станет ее врагом. Можно размышлять об этом сколько угодно, но в этом нет никакого смысла.
— Нет смысла все обдумывать. Это не та ситуация, из которой можно найти выход. Уже ясно, что твои возможности ограничены. И правильный выбор, который ты можешь сейчас сделать – назвать мне имя этого человека. Вот и все.
Таким образом, Каруизава по крайней мере сможет защитить свою тайну. Ведь единственный способ спасти себя в сложившейся ситуации – пожертвовать «Х».
— Если… если за мной, как ты говоришь, действительно кто-то стоит, нет никакой гарантии, что имя, которое я сейчас назову, на самом деле принадлежит этому человеку, разве нет? Ты хоть сможешь подтвердить, что я сказала правду?
Ишизаки вмешался без разрешения, возможно, потому что это тоже его беспокоит:
— Мы никак не сможем это подтвердить, Рьюен-сан. Все, как сказала Каруизава…
Вставив свое слово именно сейчас, он лишь подарил Каруизаве возможность сбежать. Я взглядом приказал Ишизаки заткнуться. Он же, осознав, что мешает, закрыл рот с извиняющимся взглядом.
— Что ты будешь делать, если я раскрою твое прошлое позже, узнав, что ты солгала мне?
— Это…
— Единственный способ спасти себя – рассказать мне все.
Я рассмеялся, однако Каруизава посмотрела на меня твердым взглядом и парировала:
— Я не так глупа. Не имеет значения, окажется это ложью или правдой, в конце концов ты снова будешь мне угрожать. Я отказываюсь быть твоей игрушкой всякий раз, когда тебе нужно будет что-то сделать.
— Ку-ку. Полагаю, что так. Нет никакой гарантии, что я не буду использовать тебя так, как «Х» использовал группу Манабе. Но даже так, что ты собираешься делать?
— Я не буду утверждать, что за мной действительно кто-то стоит, но и не скажу, что такого человека нет. И ни при каких обстоятельствах не назову чьего-либо имени. Иначе говоря, я не скажу тебе ни слова.
Видимо, Каруизава пришла к выводу, что самое правильное решение – молчать. Неплохой вариант, но едва ли лучший.
— Если ты ничего не скажешь, я разоблачу твое прошлое.
— Ты считаешь, что за мной кто-то стоит. И так как у тебя нет иной возможности узнать личность этого человека, ты решил обратиться ко мне. Сомневаюсь, что тебя порадует перспектива так легко упустить этот шанс.
— Понятно. Если я раскрою твое прошлое до того, как смогу вытянуть из тебя какую-либо информацию, у тебя не будет стимула что-то мне рассказывать. И мои поиски «Х» могут затянуться.
Шах и мат.
Вот что, казалось, хотела сказать Каруизава, отведя взгляд.
— Но, честно говоря, ничего не имею против того, что ты не раскроешь мне личность «Х». Ведь в таком случае, я могу просто потянуть время. Ты провалилась, не приняв во внимание, что в будущем у меня все равно будет куча возможностей сузить круг подозреваемых.
— Это предполагает, что в будущем на этого человека будет вестись охота. А зная об этом, он наверняка позаботится о том, чтобы его никоим образом не раскрыли, разве нет?
А она лучше, чем я себе представлял. Эта баба сообразительна и остра на язык.
Если ход мыслей «Х» схож с моим, следует предположить, что он спас Каруизаву, потому что увидел в ней полезность, учитывая ее высокий социальный статус в классе D. К тому же он из тех, кто будет использовать других людей, не моргнув и глазом. Другими словами, его все устраивает, даже если он бросит Каруизаву.
Нет никаких сомнений, что «Х» действует во благо класса D, но он может приоритизировать безопасность своей личности выше этого.
Если я просто раскрою инцидент с издевательствами, то есть вероятность, что он просто скроется, как и сказала Каруизава. А если вдруг «Х» удастся скрыться еще больше, чем сейчас, это будет означать, что мое веселье подойдет к концу, да?
— Ты не только придумала хорошую меру самообороны, но и протянула так долго без какой-либо помощи, хмм?
Не могу представить, чтобы Каруизава пришла сюда, ничего не обдумав. Возможно, она получила совет от «X», но… такая вероятность очень мала.
— Теперь то понял? Не думаешь, что будет лучше, если ты просто позволишь мне уйти?
Я проверил экран своего телефона. Но едва ли со мной пытался кто-либо связаться. Сообщение, которое я отправил «Х», дало осечку? Разумеется, я знал, что разоблачить его будет не так просто.
Пожалуй, пора переходить на следующую ступень, готовясь принять некоторые риски.
— В принципе, мне просто нужно, чтобы ты выдала имя «Х», верно? Есть все основания полагать, что, если ты знаешь его, лучшим вариантом будет вытянуть из тебя эту информацию здесь и сейчас.
Это твоя ошибка, «Х». Вот, чего ты добился, поставив варианты спасения Каруизавы в противовес сокрытию своей личности.
— …Твои угрозы потерпели крах, как ты собираешься заставить меня говорить?
— Разве не очевидно? Старый добрый способ заставить кого-то говорить – пытки.
— Рьюен-сан, вы это серьезно?..
— Ибуки, схвати Каруизаву.
— Почему я? Ты бы мог сделать это и сам, разве нет?
Ибуки, которая не очень любит то, что мы собираемся делать, не подчинилась инструкциям.
— Сделай это.
— Я не буду в этом участвовать. Как ни посмотри, эта авантюра слишком рискованна.
— Какая жалость, Ибуки. Отступить после стольких неудач. Интересно, как ты собираешься возвращать наше доверие.
Я схватил Ибуки за руку и сильно дернул за нее.
— Не волнуйся, я возьму ответственность на себя. Вот почему тебе не нужно сдерживаться. Сделай это.
— Тц…
Я снова отдал приказ непокорной Ибуки и таки заставил ее выполнить его. Недовольная происходящим, Ибуки подошла к Каруизаве.
— Ч-чего?
— У меня самой здесь проблемы. Извини.
Ибуки быстро зашла за спину Каруизавы и взяла ее обе руки в захват.
— А-ай!
Каруизава закричала. Хоть и с неохотой, Ибуки полностью подавила ее сопротивление. Будучи сдержанной кем-то опытным в боевых искусствах, Каруизава ничего не могла поделать.
— Ишизаки, иди наполни ведра водой. Начнем с двух ведер. Никто не должен пользоваться туалетом на этаж ниже. В мужском туалете как раз есть два ведра.
— Э-э? Водой? С какой целью мы будем их использовать?
— Ты тоже собираешься меня ослушаться?
— Н-нет, я мигом все принесу!
Ишизаки запаниковал и пробежал мимо Ибуки, хотя и выглядел так, будто вот-вот упадет.
— Давай еще немного поболтаем, пока Ишизаки не вернется?
— Нет! Отпустите меня!
Каруизава рыпалась изо всех сил, но не смогла вырваться из захвата Ибуки. Причина, по которой мы удерживаем ее, состоит не в том, чтобы предотвратить ее побег, а чтобы усилить ее страх перед тем, что сейчас произойдет.
Собственно говоря, возможно, Каруизава отчаянно сопротивляется и борется до самого конца, потому что поняла, что с ней будет дальше.
— Я серьезно сдам тебя школе, если ты хоть пальцем меня тронешь!
— Ку-ку-ку. А ты довольно грозная для той, кто проделал весь этот путь. Как думаешь, «Х» защитит тебя и в этот раз?
Неважно, сколько раз я буду ее спрашивать, она даст мне все тот же ответ. Она упорно отказывается признавать существование этого человека.
— Это всего лишь моя гипотеза, но, возможно, «Х», скрывающийся в тени класса D, обещал защитить тебя в случае чрезвычайной ситуации?
Это выдали глаза Каруизавы. Несмотря на ее попытки скрыть это, такое не так просто утаить.
— Иначе здесь что-то не сходится. Твоя властная личность может повлечь за собой то, что девушки из других классов станут тебя недолюбливать, так что есть вероятность, что ты станешь целью для кого-то, помимо Манабе и ее группы.
Ибуки отвела взгляд от Каруизавы и посмотрела на меня.
— Ты, должно быть, каждый день жила в страхе из-за тех, кто знал о тебе правду. Но до сегодняшнего дня тебе удавалось избежать разоблачения этой правды, и ты зашла так далеко, не подвергаясь издевательствам. Как же такое вышло? Это могло произойти только потому, что за тобой кто-то стоял, кто-то, кто всегда прикрывал и спасал тебя.
— И ты хочешь сказать, что это был «Х»? — спросила меня Ибуки.
— Лишь на данный момент… но так было не всегда, не так ли? Потому что «Х» должен был узнать правду только во время столкновения группы Манабе и Каруизавы. Я думаю… ты сделала Хирату своим парнем, чтобы защитить себя, ведь так?
Каруизава широко раскрыла глаза.
— Н-нет…
— Все именно так, не правда ли? Не стоит меня недооценивать, Каруизава.
Я посмотрел ей в глаза. Я таки достучался до тьмы, таящейся глубоко внутри Каруизавы.
Разумеется, «Х» проделывал то же самое.
— Ах?!
Она наконец-то начала показывать мне свою милую сторону.
— …Рьюен, как ты все это узнал?
Каруизава не единственная, кого удивили мои слова. Ибуки тоже не смогла удержаться и вмешалась, чтобы спросить об этом.
— Это приходит с опытом. Все-таки за свою жизнь я повидал немало испорченных людей.
— Фуух, фуух. П-простите, что заставил ждать.
Ишизаки, который в панике побежал за водой, спустя несколько минут вернулся. Ведра были наполнены до краев. Увидев это, Ибуки снова задала мне вопрос.
— Откуда ты узнал о ведрах?
— Вы, ребята, вероятно, даже не знаете, сколько камер наблюдения установлено по всей школе, не так ли?
— Ха? Мы никак не можем этого знать.
— Вы и не узнаете, если не проверите это. Но если как следует все изучите, сможете понять все, на что устремлен ваш взгляд.
Каждый день я раз за разом изучал расположение камер наблюдения, установленных внутри школы. В результате я также узнал, что есть два запасных ведра, расположенных в туалете.
— Одна из мер, которую я принял в качестве эксперимента – нападение Ишизаки и остальных на Судо. Однако, как ни странно, похоже, на месте происшествия был свидетель из класса D.
Читайте ранобэ Добро пожаловать в класс превосходства на Ranobelib.ru
Ишизаки виновато опустил голову.
Если бы не было свидетелей, класс С получил бы большую выгоду от этого инцидента.
— Я же тебе говорил, Ишизаки, не так ли? Никогда не признавать свою неправоту, несмотря ни на что.
— Д-да… это была лишь минутная слабость…
Но в результате Ишизаки и остальные были обмануты фальшивой камерой наблюдения и в итоге признались.
— На первый взгляд эта школа контролирует соблюдение дисциплины. Но это не совсем так. Если ты сможешь как следует все уладить, то может быть разрешено и применение силы.
Наша повседневная жизнь полна подсказок, намекающих на это.
— Вы, ребята, вероятно, не поймете, но умные люди постоянно действуют путем проб и ошибок.
Первое, что я сделал после поступления – изучил «правила» этой таинственной школы в поисках ответа на вопрос, как «обойти» их.
Следующее, что я сделал, разобравшись в здешней системе, было измерение полезности приватных баллов.
— К примеру, вы никогда не чувствовали, что организация экзаменов была несколько странной? Это касается и испытания на острове, и экзамена на корабле, и «Бумажной Лотереи». Если заранее спросить об этом у старшеклассников, то ты сможешь понять, что из себя представляет экзамен. С первого взгляда можно подумать и так. Но даже если спрашивать всех подряд, в этой школе не окажется ни единого ученика, способного ответить на твой вопрос. Как вы думаете, почему?
— …Экзамены меняются каждый год, в следствие чего есть вероятность, что и правила для учеников различного года обучения также отличаются.
— Так и есть. Не похоже, чтобы все экзамены были одинаковы из года в год. Да и по всей видимости школьные правила действительно «разнятся» в зависимости от года обучения.
— Что вы имеете в виду, Рьюен-сан?
Если ты можешь преодолеть экзамен, просто расспросив о нем старшеклассников, то это само по себе никак не может называться экзаменом. Это превратится в глупую гонку, в которой победит тот, кто сможет лучше остальных польстить старшеклассников.
Чтобы этого не произошло, нужно установить жесткие правила.
— Что, если было введено правило, вроде «ученики второго и третьего года обучения будут немедленно исключены, если раскроют содержимое экзаменов»?
И независимо от того, одинаковы в итоге экзамены или нет, что произойдет, если они введут такое правило?
— Это повлечет за собой то, что они никогда не заговорят.
— Так и есть. Они не ответят на наши вопросы. Ведь не может быть, чтобы ребята, которые боролись целый год, рискуя быть исключенными, пойдут на риск из-за каких-то беспечно сказанных ими слов. На самом деле, я пытался вести переговоры с несколькими учениками из 2-D, предлагая им приватные баллы, но так и ни разу не добился успеха. Это доказательство того, что разговор об этом сам по себе несет значительный риск.
— Но… возможно вы правы. Комия и Кондо тоже говорили об этом некоторое время назад. Даже когда они пытались получить от старшеклассников подсказки, они так ни к чему и не пришли. Напротив, им показалось, что нет ни малейшего смысла спрашивать об этом.
Именно потому что это пришло в голову всем, это и стало запретной темой. Есть вероятность, что существуют еще более подробные правила, и нам, рано или поздно, сообщат о них.
— Так или иначе, я всегда действовал на грани дозволенного.
Камеры наблюдения, подкуп старшеклассников, заключение закулисной сделки с классом А. Я детально очертил грань между тем, что я могу делать и тем, что не могу.
— То, что мы сегодня собираемся сделать с Каруизавой – тоже один из экспериментов.
Каруизава задрожала от холода.
— Травму лучше пробуждать через переживания, нежели через слова.
Если информация группы Манабе верна, даже властная Каруизава должна немедленно утихомириться. Я взглядом подал Ишизаки знак. Этого должно хватить, чтобы он понял, что я от него хочу.
Ибуки толкнула Каруизаву вперед, а затем отдалилась от нее. И в соответствии с моим приказом Ишизаки вылил воду из ведра на голову Каруизавы.
— ?!
Находясь на открытом воздухе в морозный зимний день холод воды проберет до самой глубины ее сердца.
От потрясения Каруизава упала на землю и задрожала еще сильнее.
Она обняла себя обеими руками. От ее прежней самоуверенности не осталось ни следа.
— Теперь-то вспоминаешь? Все те надругательства, которым ты подвергалась в предыдущей школе?
— Н-нет!..
Она закрыла уши руками.
Словно маленькая девочка, испугавшаяся призрака, она все продолжала и продолжала дрожать.
— Меня это не устроит. Я собираюсь полностью сломить тебя.
Я достал свой телефон и включил видеозапись, затем схватил Каруизаву за челку и приподнял ее. После чего заметил слезы на ее глазах. Прямо сейчас, она, вероятно, вновь переживает все те издевательства из ее прошлого.
— Теперь у меня есть видео с твоим унижением. Если ничего не скажешь, я распространю это по всей школе.
Разумеется, это ложь, но Каруизава больше не способна мыслить рационально.
— Давай же, плачь. Вопи. Покажи мне, как ты умеешь вымаливать прощение.
— Нет, не надо!!!
Нет ничего лучше, чем сыпать соль на глубоко застарелые раны.
— Я не могу на это смотреть… мне не стоило помогать тебе…
Словно пытаясь спастись бегством, Ибуки отвела взгляд.
— Разве издеваться над слабыми не весело? Все-таки мало чему по силам так будоражить мое сердце.
Мне вспомнилась кучка людей, напавших на меня в прошлом.
Среди них был один надменный парень, который заплакал как младенец, когда я, напав в ответ, стер все его высокомерие в порошок. Но в случае Каруизавы, все немного по-другому.
— Несмотря на все издевательства, которым подверглась в прошлом, ты отличилась и бесстрашно заняла особое место в классе D. За это снимаю перед тобой шляпу.
Несмотря на свою слабость, она усердно трудилась, чтобы стать новой личностью. До этого момента она действительно сохраняла свое положение, используя Хирату и получая защиту от «Х».
— Ты же знаешь, назовешь его имя и дело с концом.
Некогда сломив жертву издевательств, осадок на ее душе окажется достаточно глубоким, чтобы в будущем это можно было повторить.
И с этим нельзя ничего поделать, поскольку именно такой урок тебе преподают издевательства.
— В каком-то смысле, ты можешь быть достаточно храброй бабой, которая не проиграет мне.
Я присел возле нее и, ухмыляясь, продолжил:
— Но, видишь ли, ты не можешь так просто изменить человеческую природу. Она неизменна. Твой удел – быть жертвой, но никак не хищником. Хорошенько это запомни.
Я взял другое ведро рядом с Ишизаки и на этот раз сам выплеснул на нее воду.
— ?!
Прокричав что-то невнятное, Каруизава, насколько это было в ее силах, свернулась калачиком.
— Ишизаки. Принеси еще воды.
— Д-да.
Забрав с собой два разбросанных по земле ведра, Ишизаки снова покинул крышу.
— Кто защищает тебя от группы Манабе?
— Такого человека нет!.. Его нет, нет, нет!
Качая головой, она отрицала это снова и снова, в попытке уйти от ответа.
— Ку-ку. Так ты все еще скрываешь это. Ты и вправду храбра. Нет, возможно, ты просто привыкла к издевательствам? Для тебя это может быть даже вовсе и не издевательством.
Я схватил Каруизаву за руку и силой потянул за нее.
— …Я не могу на это смотреть.
— Знаешь ли, сейчас начинается самое интересное.
— Это просто ужасно.
Однако Ибуки не ушла, а лишь прислонилась к двери крыши, отказываясь принимать в этом дальнейшее участие.
— Я уйду, после того как узнаю личность «Х».
— Превосходно.
Ведь я не делаю это для того, чтобы развлечь вас.
Я мучаю Каруизаву ради собственного удовольствия.
Часть 3
Меня пробирает до глубины души…
Холод воды, капающей с моих волос. Они обливают меня уже в четвертый раз. Не только униформа, но и даже мое нижнее белье уже промокло насквозь. Однако меня ужасает не холод, из-за которого дрожит мое тело.
А холод, сжимающий мое сердце.
Тьма, достаточно мрачная и глубокая, заставляющая ненавидеть весь этот мир.
Почему надо мной издеваются? Во мне постепенно нарастало это чувство.
Почему я вообще жива?
Что я сделала не так?
Я начала винить себя. Мое скованное льдом сердце начало разъедать мое тело.
Глубокие шрамы снова начали болеть.
— Эй, Каруизава, может хватит? Больше не нужно страдать, спасайся уже наконец.
Рьюен, стоя передо мной, все продолжает давить и смеется в предвкушении моего признания.
Но это дорога в никуда. Я больше не могу отвечать ему. Если расскажу ему о Киётаке, может я временно и спасу себя. Но это не значит, что я спасусь навсегда.
Ведь нет никакой гарантии, что Рьюен не использует на мне те же угрозы снова. Он может объявится еще раз и приказать мне продать класс D. Это наихудший вариант развития событий, который постоянно крутят во всяких драмах.
Людей, которые продолжают предавать других, в конце концов ждет только несчастье.
Раз так, я поверю в слова Киётаки и в его обещание, что он защитит меня.
Это… последняя линия обороны, защищающая меня от падения во тьму.
— Я знаю, о чем ты думаешь. Если ты раскроешь личность «Х» сейчас, то лишишься и его защиты. Это будет полной потерей надежды.
Я слышу, как от холода и страха стучат мои зубы. Я отчаянно хваталась за землю в попытках успокоиться, но мое сердце уже давно перестало меня слушаться.
На ум пришли ужасные воспоминания.
Прошлое и настоящее переплелись.
— Ты хочешь умереть, цепляясь за свою надежду? Хочешь вернуться к тому, что было в средней школе, тебя и вправду это устраивает?
Его слова безжалостно наносят удар за ударом.
— «Х» – не тот, кто спасет тебя. Тебя могу спасти я, если ты просто назовешь его имя.
Мне страшно.
— Но, если ты и дальше собираешься упрямиться, у меня не остается другого выбора, кроме как ударить по твоей слабости.
Спаси меня.
— Собрав о тебе всю информацию, которой владеем, мы распространим ее по всей школе.
Мне страшно.
— И когда это произойдет, сможешь ли ты держать себя в руках и сохранить текущее положение в классе?
Спаси меня.
— Нет, это невозможно. Ты просто вернешься к прошлой жизни. Вернешься к той жалкой версии себя, которая страдала от издевательств. И вновь станешь настоящей собой.
Издевательства, которые я терпела в прошлом, снова и снова, не переставая, прокручивались в моей голове.
— Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет…
Я не хочу возвращаться в тот темный и несчастный мир, в котором я только и желала, что смерти.
— Тогда, наконец, покончи с этим. Покончи и защити себя.
— Пожалуйста, прости меня, пожалуйста, прости меня!..
Моя гордость уже разорвана в клочья.
Нет, это неправда. Я лишь склеила ее остатки обратно скотчем. Ведь моя гордость была сломлена уже давным-давно.
Каруизава Кей, которую она переполняла, мертва. И эта веселая школьная жизнь тоже кончена.
— Я не так милосерден, как Манабе и ее группа. Мы знаем твой секрет. Даже если попробуешь исключить меня, правду о тебе знают не два и не три человека. Если это произойдет, слухи о тебе распространятся незамедлительно. А после этого даже твои подчиненные одноклассники смогут восстать, чтобы издеваться над тобой.
— Нет, нет, нет…
— Тогда погрузись в собственные воспоминания. Осознай, как мучительно будет возвращаться в те дни.
…Я не могла не начать вспоминать.
На мгновение в моем сознании предстал мир, полный белого чистого света.
А затем пришла тьма.
Еще в средней школе, я умудрилась превратить свою жизнь в ад из-за какой-то мелочи. Я всегда была своевольной и соперничающей, поэтому в конечном итоге нажила себе врагов из похожих девушек.
Каждый мой последующий день был самым что ни на есть далеким от того, что свойственно счастливой школьной жизни.
Они вырывали страницы из моих учебников и воровали мои тетради. Хотя, это лишь цветочки. Они в качестве обычной практики обливали меня водой, когда я пользовалась туалетом.
Они били и пинали меня, снимая это на камеру, чтобы потом посмеяться над этим со всем классом.
Они подкладывали в мою обувь кнопки и разрисовывали парту. Я хорошо все это помню. Как-то раз они даже задрали мою юбку прямо перед всем классом.
После занятий в бассейне, они прятали мое нижнее белье, а иногда и униформу.
Кроме того, они заставляли меня признаваться парням, которые мне даже не нравились.
Были времена, когда они заставляли меня собирать мусор ртом и есть его. Временами заставляли лизать обувь.
Я терпела унижение за унижением.
Да, все верно.
В итоге я вспомнила об этом.
Последняя мера, которую принимают люди, пытаясь защитить себя в подобных ситуациях – принять все как есть.
Принять тот факт, что надо мной издеваются Рьюен и его компания.
Если сделаю это, мне станет легче.
Эх, хотелось бы знать, вернусь ли я к прошлой жизни. Я знаю, что, если это случится, мое сердце не сможет этого выдержать. Те, кто был добр ко мне, и те, кто подружился со мной – все они в конечном итоге изменятся.
Я не смогу пережить эти жестокие дни еще раз. Единственное, что бросившая меня на произвол судьбы средняя школа сделала во благо – сообщила мне об этой школе.
Они предложили мне спасение, путем отстранения от всех учеников, которые обо мне знают.
Если бы не это, я…
Я посмотрела в небо.
Слезы, которые я сдерживала, хлынули ручьем.
Почему я должна проходить через это?
…
Я не хочу этого…
Вот какие чувства нахлынули на меня.
Я просто приняла это, приняла то, что не хочу возвращаться к прошлой жизни.
По словам Рьюена, он просто хочет найти «Х».
Другими словами, если назову имя Киётака, то буду свободна.
Но нет никакой гарантии, что он не раскроет мое прошлое.
Эта информация может быть распространена уже на следующий день.
А если это произойдет, результат будет тот же.
Я потеряю не только доверие Киётаки, но и всех своих друзей.
Но…
Спасение все еще на расстоянии вытянутой руки.
Если назову ему имя, возможно, мне удастся положить конец этим страданиям.
С этим ничего не поделаешь, ведь так?
Я защищу тебя.
Киётака, который обещал это, не спешит спасать меня.
Даже если я продолжу верить в него и буду ждать, ситуация ни чуточку не изменится.
Он что, не заметил сообщение, которое я ему отправила?
Но я же дала ему сигнал, установив зрительный контакт.
И когда наши глаза встретились, он дал подтверждение.
Он дал понять, что защитит меня, так что я могу расслабиться. По крайней мере, я думала так. Может я просто обманываю себя? Я уже совсем ничего не понимаю.
И сейчас я никак не могу это подтвердить. Отношения между мной и Киётакой уж слишком поверхностны.
Ведь он оставил меня одну, даже не гарантируя, что Манабе и ее группа не попытаются ничего предпринять. Используя эгоистичную причину вроде «У меня теперь нет необходимости что-либо делать».
Может я для него малозначима?
Может меня предали? Неужели он бросил меня?
— Альберт, никто не появлялся?.. Понятно, я перезвоню.
Рьюен, стоя передо мной, вздохнул.
— Ты, вероятно, чего-то ожидала, но не похоже, что кто-то придет за тобой.
Ах, так меня все-таки бросили. Что-ж, а что еще я должна делать, если не верить? Ведь Киётака сказал, что спасет меня.
Он защитил меня от группы Манабе.
— Похоже, ты всецело доверяешь «Х», Каруизава.
Рьюен вздохнул еще раз, но теперь как-то раздраженно.
— Ты была обманута.
— Это не так…
— Не веришь? Я расскажу тебе, что на самом деле произошло во время экзамена на корабле, расскажу правду, которую «Х» тебе никогда не рассказывал.
— Правду?..
В какой-то момент Рьюен перестал улыбаться.
— Манабе хотела запугать тебя, чтобы отомстить за Морофуджи, но не смогла найти для этого возможности. Даже если бы она позвала тебя в уединенное место, ты бы ни за что ее не послушала. Но ты по какой-то причине спустилась на нижнюю палубу и причем совершенно одна. Почему?
— Это…
Потому что Йоске-кун попросил меня прийти туда. В то время я была эмоционально нестабильна и у меня не было иного выбора, кроме как положиться на Йоске-куна, которым я тогда паразитировала.
Вот почему я пришла туда… а группа Манабе попала туда случайно…
— Ты серьезно думаешь, что это просто совпадение?
Рьюен снова видит меня насквозь.
— На таком большом корабле они не могли следить за тобой круглосуточно. А раз так, появление группы Манабе было не совпадением, а неизбежностью.
Это значит, что Йоске-кун солгал мне? Нет… дело не в этом.
Я сразу поняла, что это не так.
Но на мгновение я все-таки пыталась обвинить Йоске-куна.
— Ты уже все поняла, не так ли? «Х» вышел на контакт с Манабе и убедил ее объединиться, выдавая себя за того, кто тоже ненавидит Каруизаву, и помог ей заманить тебя в то место. Я могу лишь сказать, что ты дура, что клюнула на приманку. Вот и вся правда.
Я помню, насколько странным был тот инцидент. Ведь Йоске-кун, который попросил меня прийти туда, так и не появился.
Теперь я все понимаю, поскольку знаю Киётаку. Он дал указание Йоске-куну изолировать меня…
— «Х» намеренно подстроил издевательства над тобой, чтобы получить те самые доказательства. Тебе не кажется, что это бесчеловечно?
Нет, я не хочу в это верить.
Но то, что он говорит… нет, все не так просто.
Выходит, появление Киётаки и мое спасение не было совпадением?
— Тебя не спасали. Тебя поймали в ловушку. Как глупо, не находишь?
Меня обманули?..
— Оглянись вокруг. «Х» сейчас здесь? Он сейчас спасает тебя?
Киётака… обманывал меня с самого начала?
— Можно с уверенностью предположить, что он бросил тебя, когда появилась угроза раскрытия его личности.
Нет, этого не может быть…
Этого просто не может быть…
Меня… не спасали. Несмотря на то, что пережила столько страданий… в итоге я попалась в ловушку Киётаки и действительно подумала, что могу быть спасена. Он столько раз заставлял меня помогать ему.
Но в такой критический момент он бросил меня.
И это значит…
— Ты тоже это поняла, не так ли? Все это – лишь еще одно злонамеренное «издевательство» над тобой.
Тьма окутала меня.
В конце концов я не смогла избежать петли издевательств Мебиуса.
— Что-ж, еще есть один способ спасти себя.
Имя.
Рассказать Рьюену о Киётаке.
— Верно.
Если я скажу ему имя, это закончится?..
— Да. Это закончится.
Рьюен, словно читая мои мысли, снова засмеялся.
— Если скажешь мне имя, я обещаю больше никогда не вовлекать тебя во все это.
Ах, так я буду спасена.
Я просто должна сказать «Аянокоджи Киётака».
Не знаю, могу я доверять ему или нет. Но если он действительно слышит слова, исходящие из глубины моего сердца, этот человек передо мной, несомненно, поймет.
В этом-то я уверена.
Мои губы начали двигаться против моей воли, все еще дрожа.
Отчаяние и ярость от того, что меня предали, и мое сердце, желающее спастись. Но мой голос все еще не зазвучал.
Я не могу говорить, когда мне так холодно.
— Расслабься. Просто назови мне имя.
— …та…
Получилось это.
Я все дрожала и дрожала, съежившись от страха.
Затем прозвучал вопрос:
— Та?
Рьюен начал вслушиваться.
— Та… ка…
Я очень медленно выдавливала из себя слова. После этого я буду свободна.
— Еще раз. Скажи еще раз, медленнее.
Лицо Рьюена приблизилось еще больше.
— Не важно…
Слова выходят наружу. Нет, все совсем не так. У меня с самого начала не было намерения называть его имя…
Потому что я…
— Не важно, сколько раз ты будешь спрашивать… Я «НИКОГДА» и «НИ ЗА ЧТО»… не скажу тебе.
— …
И после этого, улыбка на лице Рьюена застыла.
Я почувствовала, как одинокий луч света пронзил серое небо.
Мир, который в реальности ничуть не изменился. И вывод, к которому я пришла.
— Даже если с завтрашнего дня я потеряю свое положение в этой школе… даже если я продолжу страдать…
Что-то, во что я должна верить, несмотря ни на что.
Это ни слова Рьюена и ни существование Киётаки.
— Я никогда не назову тебе его имя…
Меня переполняло теплое чувство, исходящее из моей груди.
— Ты уверена в этом, Каруизава?
Да.
Меня это вполне устраивает.
Я могу об этом пожалеть.
Но меня это устраивает!..
— Почему даже узнав, что «Х» просто использовал тебя, ты продолжаешь прикрывать его?
— Я не знаю…
Хотя я тоже задаюсь этим вопросом…
Но… есть одна вещь, которую я знаю наверняка.
— Даже я хочу вести себя круто до самого конца!..
Мое затуманенное поле зрения на мгновение прояснилось.
— Понятно. Какая жалость, Каруизава. После сегодняшнего дня тебе больше не будет места в этой школе. Лично я не хотел идти на крайности, но у меня нет выбора. Однако ты достойна уважения. Несмотря на травму прошлого, и несмотря на то, что тебя предал единственный человек, на которого ты могла положиться, ты все еще не продала его. Отдаю тебе должное.
Все в порядке.
Меня это вполне устраивает.
Я неоднократно повторяла это про себя. И хоть я буду здесь сломлена. По какой-то причине, я немного горжусь собой.
Несмотря на то, что меня предали, я не предала его в ответ и это означает, что он будет в безопасности.
Если я действительно помогла ему обрести покой, которого он так желает, тогда все не так уж и плохо.
Вот и все. Так или иначе, разве я не крута?
В моей жизни никогда не происходило ничего интересного, но сотрудничая с Киётакой, повседневность стала более захватывающей, и этого более чем достаточно.
Мне было весело.
Как бы это сказать, я словно героиня, поддерживающая своего героя из тени?
Хоть я и не понимала многого из того, что он делал, это все равно было как-то по странному весело.
Кроме того, неважно как это сложилось, факт остается фактом, я была спасена.
Поэтому я ни о чем не жалею.
У меня нет никаких сожалений.
Но, знаете… Правда в том, что в глубине души я все еще надеялась, что он придет и спасет меня. Это мимолетное чувство… все еще, пожалуй, существует.
Ах, какая же я дура.
Я просто плясала под его дудку.
Думаю, я сама навлекла это на себя. Сначала я заставила Йоске-куна защищать меня, а затем и Киётаку. Я и вправду неспособна сделать что-то самостоятельно.
Итак, находясь холодным зимним днем под открытым небом.
В конце концов я каким-то образом почувствовала себя комфортно.
Прощай же, фальшивая «я».
И с возвращением, пустая «я» из прошлого.
