— Молодой Мастер Шань, я продолжаю чувствовать, что эта группа людей не так проста»ю, -заговорил молодой человек напротив Шань Пэна.
— Янь Хулян, больше нет необходимости говорить. Если эта женщина понравилась мне, Молодому Мастеру Шань, у нее не остается выбора, — Шань Пэн прервал молодого человека.
— Почувствовав похоть… Совершать безрассудные действия, не обращая внимания на опасность.
Янь Хулян пробормотал про себя, но в конце концов улыбнулся и сказал:
— Поскольку Молодой Мастер Шань занят, я больше не буду вас беспокоить. Я считаю, что Молодой Мастер Шань очень легко может справиться с этими людьми. Надеюсь, что Молодой Мастер Шань хорошо проведет время.
— Иди, иди. Ты всегда портишь мне настроение, — ответил Шань Пэн, чувствуя себя раздраженным.
Он смог понять, что этот парень лишь проявил внешнюю вежливость, и в его глазах мелькнула ненависть. Он решил немного позже преподать ему урок.
Клан Янь был вторым кланом по силе после Клана Шань в Городе Радужного Света. Оба клана, казалось, на поверхности были в хороших отношениях, но лишь они сами знали, что так было лишь снаружи. Если бы у Клана Янь появилась возможность, они бы определенно сокрушили Клан Шань, захватив их место величайшего клана в Городе Радужного Света.
Мало того, Клан Шан был обязан проявлять осторожность против Клана Янь, они также должны были хорошо использовать свои притворно-хорошие отношения. Именно так, их отношения должны были приносить выгоду друг другу. Это было справедливо и для младших поколений двух кланов. Для остальной общественности Клан Шань казался сильнее, и Клану Янь, таким образом, приходилось сохранять более низкий профиль.
Янь Хулян ушел. Остальные двое юношей тоже хотели уйти, но когда они увидели взгляд, которым Шань Пэн посмотрел в спину Янь Хуляна, то все же решили остаться.
Эти два человека были членами Клана Бай и Клана Сунь Города Радужного Света. По сравнению с Кланом Шань и Кланом Янь эти два клана были намного меньше. Обычно они следовали за Кланом Шань, им приходилось участвовать в делах Клана Шань.
В Городе Радужного Света, даже если члены Клана Шань будут запугивать остальных людей, никто не посмеет сказать ни слова. Даже если Кланом Шань и не были использованы 1000 женщин, их число, по крайней мере, составляло 800. Также были многие женщины, которые просто исчезли.
— Шань Пэн, позвольте мне дать вам один совет. Эти люди, кажется, очень отличаются. Женщина такой красоты — не та, которую мог бы иметь обычный человек, — сказал нахмурившийся старик.
— Третий Старейшина, разве я, Шань Пэн, обычный человек? Те, кто приезжает в наш Город Радужного Света, независимо от их положения, должны будут поклониться мне. Даже драконы должны будут поклониться, — в глазах Шань Пэна вспыхнул пылающий огонь.
— Поскольку вы решили сделать это, надеюсь, что потом вы не пожалеете.
***
Еда была подана, и все люди Клана Цин собрались в зале. Как и ожидалось от фирменных блюд этого места, аромат пищи заполнил всю комнату. Даже Цин Шуй почувствовал, что еда была довольно приличной.
— Когда мы вернемся, мы сможем встретиться с женой Боевого Дяди Фэя, — сказал Цин Шуй, улыбнувшись.
— Боевой Дядя Фэй довольно быстро встанет на ноги. Интересно, из какой семьи эта женщина? — Цанхай Минъюэ также улыбнулась.
Поскольку все были хорошо знакомы с Фэем Уцзи, они присоединились к разговору. Все также надеялись, что он скоро сможет жениться и продолжить свой род.
*Бум!*
В этот момент открылась дверь, и в комнату вломилась дюжина незваных гостей. Просторная комната сразу же наполнилась странной атмосферой.
Цин Шуй поднял голову, чтобы посмотреть на людей, которые сюда ворвались. Некоторые из них были довольно молоды, а некоторые были стары…
*Увааа*!
Цинь Инь расплакалась, и Цанхай Миньюэ немедленно взяла ее на руки. Цин Шуй бросил взгляд на вторженцев, после чего с помощью своих палочек для еды взял немного еды и стал кормить Цинь Инь:
— Девочка, не плачь, давай, покушай!
Увидев, что Цин Шуй хотел покормить ее, Цин Инь улыбнулась. Цин Шуй потрепал ее за щечки.
— Миньюэ, Цин Чжуан, Гэлоу, верните детей в свои комнаты и не выходите.
Несколько женщин улыбнулись, взяли детей на руки и ушли в свои комнаты. За все время выражения их лиц не изменились ни на мгновение. После того, как дверь закрылась за ними, Цин Шуй повернулся лицом к группе людей.
Жестокая сила изверглась наружу, и раздалась серия громких ударов! Несколько тех человек, которые вошли первыми, были брошены на землю. Шань Пэн был одним из них.
Громкие крики заполнили всю комнату!
— Черт побери, как ты смеешь запугивать нашего Молодого Мастера Шаня…
Цин Шуй нахмурился и атаковал еще раз. Спустя мгновение рот молодого человека все еще оставался открытым, но он даже не успел закончить свою речь до того, как его рот закрылся навсегда. Этот человек был молодым человеком из Клана Бай — одним из тех, кто изначально хотел уйти. Он подумал, что если Молодой Мастер Шан увидит его преданность, то тот выделит его среди остальных. Однако он не ожидал, что его жизнь будет оборвана таким образом.
Он умер, сожалея о том, что не ушел раньше.
— Я из Клана Шан. Как ты смеешь бить меня! Я тебя убью! — выпустив яростный рев, Шань Пэн захотел вскочить.
Он потерял несколько зубов, и когда он говорил, казалось, что сквозь зубы летел ветер.
— Шань Пэн, остановись, ты ему не противник, — старейшина схватил Шань Пэна сзади и начал говорить ему.
— Третий старейшина, убей его! — Шань Пэн яростно взревел.
Подвергался ли он когда-либо таким унижениям? Думать только, его даже ударили и выбили зубы.
— Говорите! Почему вы пришли? Подумайте на счет того, что вам придется взять на себя ответственность. Если вы не предоставите мне хороших объяснений, вы можете забыть об том, что уйдете живыми, — Цин Шуй спокойно говорил, а Ди Цин и Хоюнь Лю-Ли улыбались.
Читайте ранобэ Древняя техника усиления на Ranobelib.ru
Их красота увлекла Шань Пэна, хотя он и был избит.
Старейшина, стоящий за дверью, один из двух старейшин среди пришедших, быстро ушел.
— Ты негодяй, ты хоть знаешь, что это за место? — Шан Пэн сжал зубы и стал угрожать.
— Меня это не волнует. Вы ворвались сюда и моя дочь испугалась, вы заставили ее плакать и все еще произносите такие дерзкие слова. Если у вас нет веских оснований для этого, вы можете забыть об уходе живыми, — Цин Шуй небрежно ответил.
Он не ощущал никого такого, кого бы ему стоило бояться на Континенте Зеленого Облака. Цин Шуй мог заставить любого, кто осмелится обидеть его, почувствовать сожаление о потерянной жизни.
— Не обвиняй меня, вини факт того, что женщины вокруг тебя слишком красивы. Мне жаль говорить, что я полюбил их и что ты можешь лишь умереть, — Шань Пэн с жадностью взглянул на Ди Цин и Хоюнь Лю-Ли, имея сильное желание съесть их.
— Быть похотливым — это не очень плохо, но жаль, что ты принял плохое решение. Более того, ты также используешь такой презренный метод, поэтому ты заслуживаешь смерти, — Цин Шуй улыбнулся и посмотрел на двух женщин рядом с собой.
Они были таковыми, о которых люди говорили «фатальная женщина».
— Вы, ребята, еще никого не убивали, верно? Как насчет того, чтобы сегодня сделать исключение? — сказал Цин Шуй, посмотрев на Цин Ю и остальных.
На лице Цин Ю появился намек на волнение. Люди этого мира почитали тех, кто имел хорошее боевое мастерство. Многие рождались с тенденцией к насилию. Бесчисленные люди из Клана Цин погибли.
Цин Шуй знал, что Цин Бэй, Цин Ю и остальные не имели врожденной жестокости. Однако, поскольку когда-то они должны были начать, они могли бы начать сегодня.
В группе противников было трое мужчин среднего возраста и один старший. Только по силе этих людей можно было оценить влияние Клана Шань в Городе Радужного Света. Более того, парень, которому он сломал зубы, ранее кричал, насколько могущественный их Клан Шань.
Цин Шуй в настоящее время не обращал внимания на подобных людей.
Он хотел, чтобы Цин Ю и остальные научились убивать, и привыкли к ощущению спокойствия после убийства людей. Это не было тем, что опиралось на врожденный талант, а скорее тем, к чему привыкаешь с течением времени. Возможно, так было потому, что Цин Шуй теперь находился в Мире Девяти Континентов, где культиваторы боевых искусств почитались, а человеческие жизни ничего не стоили. Таково было отличие от его предыдущей жизни, где убийство человека создавало ощущение, что мир рухнул.
— Не убивайте меня, мой дед — Шань Лун! — громко закричал Шань Пэн с бледным лицом.
Он видел, что люди вокруг него умирают один за другим, а он сам остался последним.
Он был ужасе и с бледным лицом смотрел на Цин Шуя. В последний момент своей жизни он начал бояться. Хотя он был высокомерным и в прошлом совершил много злых дел, он сам всегда был тем, кто смотрел, как лица других людей бледнели, и их жизни зависели от его слова. Это чувство способности контролировать жизнь и смерть людей было очень приятным. Однако прямо сейчас он был тем, к кому приближалась смерть. Только теперь он узнал, насколько ужасным было это чувство.
В этот момент раздался ряд поспешных шагов, и еще один десяток человек ворвались в комнату. Когда Шань Пэн увидел этих людей, он почувствовал то же самое, что чувствует утопающий, который схватился за спасательный круг.
— Дедушка, спаси меня!
Лидером был недобро выглядящий старик. Телосложение старика было обычным, он казался высоким и худым. Его волосы были белыми, но лицо казалось довольно гладким, без множества морщин.
Однако Цин Шуй быстро обнаружил, что руки старика были немного длиннее, чем у обычных людей. Его руки были как иссохшие ветки, словно на них не было плоти.
Трудно было определить возраст старика, но он излучал ядовитую ауру. Люди позади него все были стариками, и даже самые молодые имели белые волосы. В Городе Радужного Света никто не осмеливался бросить вызов Клану Шань. Они должны быть экспертами, которые в этот момент находились рядом, и Шань Лун без всяких колебаний взял с собой сильнейших людей своего клана.
Цин Шуй посмотрел на оппонентов, качая головой. В Городе Радужного Света эти люди считались первоклассными бойцами, но для него они были ничем. Цин Шуй почувствовал, что это выглядит глупой шуткой, но, несмотря на такие ощущения, эти люди заслужили свою смерть.
Цин Шуй так думал потому, что в тот момент, когда они вошли в Город Радужного Света, они услышали много плохих новостей о Клане Шань. Люди из Клана Шань были жестокими, а их потомки были высокомерными и издевались над слабыми. Их тиранические действия не были чем-то новым. Поскольку Клан Шань был богат, сначала они предлагали денежную компенсацию для решения любых проблем. Однако, если другая сторона все еще отказывалась, в худшем случае они просто исчезали, не получив ни монетки.
Цин Шуй знал, что он не святой, и он никогда не думал о том, чтобы стать таким. Однако у него было одно положительное качество. Когда он убивал злых людей, он делал это с большой легкостью. Такие дела можно даже представить как накопление хорошей кармы.
— Дедушка, они унизили наш Клан Шань, я пытался поговорить с ними, но они прибегли к насилию и даже убили наших людей. Дедушка… — Шан Пэн сказал с яростным тоном, не моргнув и глазом, хотя эти слова были враньем.
Что касается попыток Шаня Пэна преподнести ложь, Цин Шуй даже не удосужился объяснить правду. Эти люди не стоили его усилий.
— Независимо от того, что ты говоришь, сегодня ты умрешь, — раздался спокойный голос Цин Шуя.
— Ублюдок! Подумать только, что ты до сих пор смеешь быть таким надменным, когда ты находишься в Городе Радужного Света, я сделаю твою жить хуже, чем смерть!
Когда Шань Лун пришел сюда, Шань Пэн перестал бояться.
*Свуш! Свуш!*
*Пффт!*
Аааа….
Два Замороженных Стальных Шара пронзили колени Шань Пэна, заставив его почувствовать агонию и встать на колени перед Цин Шуем.
Лицо Шань Луна изменилось:
— Кто ты такой, почему ты пришел в Город Радужного Света и почему запугиваешь людей из нашего Клана Шань? — старик посмотрел на Цин Шуя и яростно выкрикнул.
— Приятно ли создавать ложные обвинения? Не говори мне, что не знаешь, какой человек твой внук. Старик, когда я сегодня уничтожу твой Клан Шань, это произойдет из-за того, что ты сегодня сказал, — Цин Шуй с презрением посмотрел на старика.
— Подумать только, что ты смеешь быть таким высокомерным. Позволь мне узнать, на что ты способен.
Закончив свои слова, старик набросился на Цин Шуя, вытянув все свои пальцы. Его ладони приняли зеленоватый цвет, и из них начал выделяться зеленый дым в виде полумесяца. У него был пронзительный запах гниющего мяса, и те, кто услышал запах его ладоней, почувствовали себя отвратительно.
Когти Гниения!
Цин Шуй нахмурился. Эта боевая техника была очень порочной. Причина, по которой он нахмурился, заключалась не в том, что сама техника была порочной, а скорее из-за жестокости метода культивации этой техники. Метод культивации требовал, чтобы руки культиватора погружались в гниющие трупы не менее, чем на четыре часа…
