Эмбрио попытался исцелить полученные раны при помощи своей силы, но тут же почувствовал, как эта сила рассеивается.
Смерть…
Тёмно-пурпурная вспышка вылетела из магического поля левой руки Ёнг-Хо. Ужасающая сила смерти мгновенно поглотила все силы Эмбрио. Для самого Ёнг-Хо это тоже стало неожиданностью. Жизнь Скатах и смерть Бафомета — очень разные. Бушующая мана смерти вонзила свой клинок не только в Эмбрио, но и в самого Ёнг Хо.
Эмбрио не сдавался, Эмбрио усиленно сопротивлялся. Он перенаправил свою ману, чтобы выдохнуть в Ёнг-Хо и в Аамон. Эбрио изо всех сил сопротивлялся мане смерти, наращивая силу регенерации, которая постоянно слабела, и демонстрировал поистине ужасающую волю. Однако Ёнг-Хо было всё равно. Движущая сила воли Эмбрио не имела для него никакого значения. Имела значение лишь одна необходимость — необходимость уничтожить противника.
Мана Эмбрио свирепо столкнулась с маной Ёнг-Хо. Такой бой был для Ёнг-Хо в новинку. Этот бой нельзя назвать состязанием чистой маны. Когда доходит до маны — Эмбрио, конечно же, значительно сильнее. А из-за энергии смерти Ёнг-Хо не полностью поглотил ману Костяного Дракона. Более того, выпуская силу жизни, Ёнг-Хо истратил слишком много собственной маны. И теперь безостановочно тянул ману из Бригады, надеясь не просто уничтожить Эмбрио. Ёнг-Хо жадно поглощал силу маны своего противника!
Мощь комбинированной магии.
Хотя сила души духа подземелья Тигриуса в значительной мере ослабла, по сравнению с силой главы дома, всё равно у него её оставалось немало. И эту силу души вытягивала алчность.
Ёнг-Хо очень громко закричал от нестерпимой боли, казалось, у него просто вдребезги раскалывается голова. Ёнг-Хо добавил к магическому полю, излучающему пурпурный свет, больше свечения. Сила жизни Скатах снова пришла в движение. Чтобы извлечь эту силу, Ёнг-Хо тратил не только свою ману, но и собственную жизненную силу. Он активировал комбинированную энергию и, поражённый своей новой силой, проницательно посмотрел на Эмбрио.
Это был хаос, это был полный беспредел… Ёнг-Хо не мог как следует контролировать комбинированные силы. Но и это оказалось еще не всё. Жизнь Скатах и смерть Бафомета не отменили друг друга. Две такие разные, противоположные энергии с огромной силой оттолкнулись и, в конце концов, взорвались!
Смерть поглотила силу Эмбрио. Взрыв противоположных энергий разорвал его магию. Эмбрио пронзительно закричал.
Ёнг-Хо взревел. Зелёное пламя алчности выплеснулось из Аамона, магического копья красного лотоса.
***
У Ёнг-Хо бессильно подломились колени. Он не выдержал и свалился, тяжело дыша. Ему казалось, что его сердце сейчас разорвётся. Рука, сжимающая Аамон, сильно дрожала. Мана закончилась. Ёнг-Хо больше не выдерживал эту боль. Ему хотелось упасть и отключиться, если бы он только мог. Но Ёнг-Хо крепко стиснул зубы и внимательно посмотрел вперёд.
Эмбрио лежал, не подавая никаких признаков жизни. Всё его тело было покрыто кровью, Ёнг-Хо точно не знал, насколько серьёзны его раны. В отличие от Ёнг-Хо, у Эмбрио ещё оставалась мана. Но он не активировал силу регенерации. Эмбрио еле заметно дышал.
Ёнг-Хо почувствовал, как к нему метнулась Каталина. Салями, не смевший вмешиваться в яростную битву, слетел и приземлился рядом, чтобы защитить своего беззащитного хозяина. Ёнг-Хо восстановил дыхание. Приподнявшись, он снова завалился вперёд и стиснул зубы. Хотя Ёнг-Хо поглотил ману Костяного Дракона слишком быстро, та явно послужила движущей силой его роста. Более того, в результате сражения его очки эволюции выросли до максимума.
Нужно обязательно встать. Ёнг-Хо ещё не потерял сознание. Нужно разделить ману с Каталиной и активировать силу эволюции. В Доме Рэндольт, в тылу, ещё остались войска Эмбрио. Сражение между Черепом и Рыцарем Смерти не закончено.
Ёнг-Хо собрался с силами и все-таки встал. Споткнулся, снова упал — поднялся и всё же сделал шаг вперёд.
При виде Ёнг-Хо у Эмбрио задрожали руки.
Ёнг-Хо и Эмбрио снова оказались лицом к лицу. Салями стоял рядом с Ёнг-Хо. Чёрная мана Каталины постепенно передавалась Ёнг-Хо через Бригаду.
Вдруг Эмбрио резко вскочил на ноги. И прошёл мимо Ёнг-Хо, вздрогнувшего от того, что он не сразу отреагировал. Но Эмбрио выплеснул остатки своей маны в землю.
Ёнг-Хо снова свалился. Салями встал между ними.
Эмбрио не промахнулся. Чёрный демон-наблюдатель, наполовину высунувшийся из-под земли, умер на месте от разрыва сердца. Потому что Эмбрио активировал тайную магию с того дня, как впервые столкнулся с наблюдателем.
Ёнг-Хо не соображал, что же на самом деле происходит. Но инстинктивно все понял. Вместо того, чтобы добить его остатками своей маны, Эмбрио напал на демона, парившего над землёй.
Эмбрио рухнул на тело наблюдателя и закрыл глаза. Он больше ничего не видел. Его мана полностью закончилась. На теле не были ни единого признака восстановления. Эмбрио слабо улыбнулся и просто выдавил из себя слова:
— Король Алчности… ты вернулся…
На самом деле Эмбрио всю свою жизнь жаждал его возвращения. Не желая ни подробно рассказывать свою историю, ни умолять Короля Алчности о понимании, он продолжил:
— Скрывай свою алчность… Остерегайся Короля Обжорства…
Наблюдатель был убит. Но никто не знал, нет ли где-то поблизости ещё одного. Даже если это не так, Король Обжорства вскоре сделает выводы.
Слух Эмбрио, как и зрение, парализовало. Даже боль ослабла, она притупилась. Но сам Эмбрио не сомневался в своих действиях. Возможно, он проецировал свои чаяния и неисполненные мечты на нового Короля Алчности.
— Король Алчности, — в последний раз произнёс Эмбрио со слабой улыбкой… и умер.
***
Армия Эмбрио была рассеяна и разбежалась.
Читайте ранобэ Создатель подземелий на Ranobelib.ru
Рикум, яростно сражавшийся в подземелье Дома Рэндольт, совсем не знал, как прошло сражение. Он просто рухнул на пол, довольный, что битва окончена.
Тигриус, не только помогавший Черепу в бою с Рыцарем Смерти, но и схватившийся с правым флангом войск Эмбрио, тоже устал. Но несмотря на усталость, пожилой джентльмен не упал. Он сел верхом, чтобы принять командование над уцелевшими силами Свободного Города.
Доспехи Черепа снова были расколоты, а клеймора сильно повреждена – Череп больше не мог ею пользоваться. Однако Череп раздавил полуразбитый череп Рыцаря Смерти голыми руками. И только дойдя до Ёнг-Хо, бросился вниз и начал кататься по земле.
Хотя Череп давно был мёртв, он, словно успокаивая его, повторял голосом умирающего.
— Череп, Череп.
Элигор потерял сознание. Офелия, привалившись к Элигору, стонала от сильной боли. Поскольку оба были Красными Демонами, они выжили. Если бы не это, проникающий удар Эмбрио убил бы обоих.
Каталина отдала всю свою ману Ёнг-Хо, и теперь неподвижно лежала на спине Салями. Нынешнее положение дел её вполне устраивало. Каталина так и не услышала ответ Ёнг-Хо на своё признание, но чувствовала себя очень счастливой лишь от того, что все-таки смогла признаться, и, самое главное, что Ёнг-Хо выжил.
— Какой бардак!
Произнесла Каиван, присев на корточки. Потом Каиван вытянула ноги и прислонилась к телу какого-то монстра, то ли орка, то ли кого-то ещё. Выглядела она просто ужасно, но держалась довольно спокойно и уверенно.
Ёнг-Хо тоже опустился на корточки подле Каиван. Благодаря тому, что Каталина поделилась с ним маной, Ёнг-Хо мог передвигаться. Если он воспользуется маной ещё раз, то наверняка лишится сил окончательно, так что он отложил применение силы эволюции на потом. А также Ёнг-Хо решил хорошенько обдумать последние слова Эмбрио и свои дальнейшие действия позже.
— Спасибо огромное тебе, Каиван.
Эта короткая фраза заключала в себе искреннюю и глубочайшую признательность. Ёнг-Хо действительно от всей души благодарил Каиван. Без её помощи сейчас здесь был бы Эмбрио, а не Ёнг-Хо.
— Всегда пожалуйста. Благодаря тебе, у меня был очень приятный отпуск. Я впервые за долгое время почувствовала себя живой, — с сияющей, искренней улыбкой ответила Каиван.
Ёнг-Хо и раньше всегда замечал, что улыбка у неё очаровательная. А то, что Каиван так улыбалась только ему — тем более показательно. Вокруг тела Каиван циркулировала чуждая мана, не похожая ни на ману Гусиона, ни на чью-либо ещё.
— Думаю, я потратила слишком много маны. Прости, но мне нужно скорее возвращаться. Если я сейчас не уйду, то могу умереть. Позволь мне уйти и подлечиться.
Каиван – дух арены. Пока у арены не появится новый хозяин, её жизнь и смерть тесно связаны с ареной.
Ёнг-Хо кивнул.
— В следующий раз я вытащу тебя оттуда насовсем, а не просто в отпуск. Давай тогда съедим много вкусностей.
— Отлично! Просто отлично! Жду тебя с нетерпением.
Каиван слегка наклонилась. Мана Гусиона становилась всё сильнее и сильнее.
— Ёнг-Хо Чун, – обратилась к нему Каиван, она как будто ненадолго заколебалась, потом закатила глаза и сказала:
— Я так хочу. Не двигайся и стой спокойно. Не отвечай.
Каталина навострила уши. Салями предчувствовал нечто зловещее. Ёнг-Хо стоял спокойно, как его и просили. Каиван с ворчанием подвинула его, потом обхватила обеими руками его лицо и нежно поцеловала в губы. Поцелуй был короткий, но страстный. Совсем не такой, как с Офелией.
– Хе-хе…
Глупо хихикнула Каиван, что совсем ей не шло. Коснувшись его щеки, застывшей, словно камень, она подмигнула Каталине, которая смотрела на неё потрясённо и испуганно. Ещё раз подмигнув Каталине, Каиван с улыбкой сказала:
— Увидимся позже.
Мана Гусиона окутала Каиван, и она исчезла вместе с ней.
Салями покачал головой, словно не должен был этого видеть. Каталина у него на спине совсем поникла, как мокрая тряпка. Она чуть не плакала.
Череп, глядя на всех, искренне рассмеялся. Потом крикнул Ёнг-Хо, которым овладели эмоции от победы:
— Череп-реп!
Битва окончена. Победой Дома Маммона.
