Глава 110: Запись.
Сяо Линь прищёлкнул языком, когда услышал это. Неудивительно, что старик так быстро согласился платить ему ежедневно; если простое опоздание вычитало зарплату за целый день, то у него бы совсем не осталось денег в конце дня.
Сяо Линь сидел на своём столе в углу, а перед ним лежала толстая стопка белой бумаги. Несколько страниц уже были заполнены древним норманским языком. Лоландер подошёл и тихо сказал:
— Изначально это была моя работа, но я наконец-то могу передать её тебе! Согласно правилам, установленным Профессором Брауном, за запись отвечает человек с самым низким уровнем владения древним норманским языком, и теперь это ты.
Задача команды на самом деле была очень простой, как выяснил Сяо Линь во время предыдущих бесед. Все эти каменные плиты на полу были разбиты вдребезги, и слова на них уже выцвели — некоторые из них даже полностью исчезли. Их задача состояла в том, чтобы как можно более точно восстановить содержимое каменных плит, затем записать их содержимое, прежде чем передать это Профессору Брауну.
— Похоже, моя работа самая лёгкая, — улыбнулся Сяо Линь. Его задачей было переписать все слова с каменных плит, которые были восстановлены.
Когда он сказал это, остальные быстро посмотрели на него со странным выражением лица. Лоландер не мог удержаться от улыбки, сказав:
— Если это так, зачем ему тратить деньги на приглашение кого-то, кто знает древний норманский язык, для записи. Ты очень быстро всё поймёшь!
Хитрая улыбка Лоландера заставила Сяо Линя почувствовать, что у него могло сложиться неверное впечатление. Он осознал свою ошибку всего за полчаса. Несмотря на то, что он не знал, насколько хлопотной была работа всех остальных, записывать было не так просто, как он думал. Это было гораздо сложнее и утомительнее.
Древненорманский был очень трудным языком. Трудность заключалась не только в сложности произнесения слов, она также заключалась в написании. Всё имело странную форму. Это не были ни иероглифы, ни простые буквы. Писания древних норманов были очень подробно ориентированы, даже в извращённой степени.
Например, для одной из букв требовался угол сорок пять градусов, чтобы последний штрих был правильным. Если бы ты повернул её на тридцать градусов или более чем на сто градусов, то это слово внезапно приобрело бы совершенно другое значение.
Это было чем-то похоже на то, как в китайском языке были некоторые слова с несколькими произношениями и разными значениями. В древнем норманском языке каждое слово имело несколько произношений, так что даже разница в произношении отражалась в написании.
Сяо Линь мысленно сплюнул. Неудивительно, что древненорманский был родным языком в этом мире, но быстро был утерян для истории. Он был заменён гораздо более простым стандартным норманским. Нормальные люди не смогли бы принять такой болезненный способ письма.
Читайте ранобэ Академия элитных магов на Ranobelib.ru
Нормальный человек не смог бы сделать этого. Если бы кто-то не понимал языка, то человек не понял бы, как правильно писать слова.
Несмотря на то, что первого уровня Сяо Линя было более чем достаточно для этой задачи, он не осмеливался быть небрежным. Его записи будут переданы Профессору Брауну для проверки, и если он заметит какие-либо ошибки, Сяо Линь может быть с лёгкостью оштрафован. Вдобавок ко всему, в древних норманских словах было много штрихов, поэтому работа продвигалась медленно, затрачивая как время, так и энергию.
Сяо Линь прибыл на несколько дней позже всех остальных, так что там уже было собрано несколько каменных плит. Благодаря частям, которые Лоландер уже записал, у него временно было не так много дел, поэтому Сяо Линь мог писать довольно медленно. Несмотря на то, что каменные плиты рядом с ним можно было считать собранными, на самом деле они были собраны на шестьдесят-семьдесят процентов, а некоторые и того меньше. С этим ничего нельзя было поделать, так как многие части плит превратились в пыль.
Остальные из них выполнили работу, которая была очень похожа на оценку, которую Хэнк дал Сяо Лину, пытаясь подобрать слова там, где они должны быть, но в большем масштабе и с гораздо более сложными письменами. Им нужно было найти подходящие слова иили части слов из бесчисленных каменных фрагментов, чтобы продолжить с более ранних частей.
Судя по отметинам вокруг каменных плит, они, вероятно, очень старые. Сяо Линь не мог понять происхождение этих каменных плит с тех пор, как он прибыл. Но он не спрашивал об этом.
Профессор Браун действительно был строгим человеком. Их обед был кем-то прислан, и никому из них не разрешалось покидать это место. В главном зале Дворца было сложено множество каменных тарелок, и Сяо Линь и остальные решили пообедать там. Вся мебель в этом районе уже была убрана, остались только серые стены со следами разложения. В зал не проникал солнечный свет, поэтому вся комната была тёмной. Погода в Нью-Вашингтоне в тот день тоже была неважной. Небо было затянуто облаками, и из разбитых окон дул холодный ветер.
Перекус в такой обстановке заставил Сяо Линя почувствовать, что он вот-вот впадёт в депрессию. Он предложил поесть в другой комнате. Дворец, возможно, и не был большим, но там всё ещё было несколько других комнат. Лоландер отверг его предложение. Сяо Линь схватил свою еду и поискал другие комнаты, но очень быстро поспешил обратно, свирепо глядя на Лоландера, который счастливо смеялся.
— Ты всё это время знал, что нам запрещено входить в другие комнаты! Почему в этих комнатах вообще есть охранники? — сердито сказал Сяо Линь.
Во Дворце действительно были люди, размещённые даже внутри него, а не только за пределами внутреннего двора. Кроме главного зала и бокового зала, где они находились, в каждой другой комнате кто-то был. Эти люди не стояли на виду; они предпочли спрятаться в тёмных углах. Когда Сяо Линь решил пойти в другую комнату, они откуда-то выскочили, и последовал очень сложный процесс проверки его личности. Они даже позвали Профессора Брауна, чтобы убедиться, что Сяо Линь был студентом, приглашённым из Академии Рассвета, прежде чем отпустить его.
Профессор Браун предупредил его, чтобы он не уходил куда-то просто так, без причины. Без его разрешения никому не разрешалось входить в эти комнаты, но он не дал никаких дополнительных объяснений.
Это только вызвало у Сяо Линя ещё большее любопытство. Ему уже не хватало доброй воли по отношению к Академии Судей, поэтому у него, естественно, появилась мысль: Чем больше вы не хотите, чтобы я знал, тем глубже я собираюсь расследовать.
Сяо Линь полушутя спросил всех, что именно было в других комнатах, и даже спросил, пытался ли кто-нибудь из них проникнуть туда. Он чувствовал, что в команде были довольно сильные люди.
Они были связаны вместе духовными цепями; помимо понимания языков друг друга, Сяо Линь действительно мог чувствовать, что в некоторых из них была неописуемая сила… Это могла быть умственная сила или просто энергия, но под цепями они могли чувствовать силу друг в друге.
