Элару села на коврик, скрестив ноги, после чего достала из своего рюкзака коробку с тремя пилюлями. Когда она взяла одну из них, она почувствовала знакомое тепло, разлившееся по пальцам.
«Так вот что стало с этим пером Огненной Птицы, которое я достала для дяди Иксуса».
Первоначально она думала, что выщипать Огненную Птицу будет так же просто, как забрать конфету у ребенка. Но это принесло ей неожиданные неприятности. Дело было не в том, что найти пылающую птицу было трудно, и не в том, что она не могла подойти к ней или подкрасться. Нет, проблема была довольно необычной:
Огненная Птица не имела перьев.
Обычные птицы имели перья, но вместо них она была покрыта пламенем. Она потеряла счет тому, сколько раз она проклинала того, кто назвал эту вещь «Перьями Огненной Птицы».
Элару покачала головой:
«Ложь. Совершенная ложь!»
Затем, не задумываясь, она положила пилюлю в рот и проглотила.
Как только пилюля дошла до ее желудка, она превратилась в горячую жидкость. Жидкость быстро проникла через стенки желудка, просачиваясь прямо в кровоток.
Через кровь она быстро распространилась по всем уголкам ее тела.
Казалось, в пилюле было запечатано пламя. Жар пульсировал повсюду, нагревая ее тело. Ее кожа стала красноватой и горячей на ощупь. Пот начал заливать ее лоб.
Тепло начало сжигать ее изнутри.
«Должно быть, так чувствует себя жареная свинина».
Жгучая боль атаковала все ее чувства. Она закрыла глаза и начала глубоко дышать, ее поза не изменилась за время медитации. Хотя тело болело, ее лицо было образцом спокойствия, не показывая ни боли, ни беспокойства.
Закаляющая медицина была тем видом лекарств, с которым она была наиболее знакома. Ей нужен был всего лишь один взгляд, чтобы сказать, что эта особая пилюля была квази-закаляющим лекарством.
Квази-закаляющее лекарство фактически не закаляло тело маной, а скорее изменяло организм определенным благотворным образом, что в конечном итоге приводило к улучшению сопротивления и стойкости к мане.
Эта пилюля приближала состав тела к телу Огненной Птицы. Мало того, что ее плоть была устойчива к огню, но она также имела лучшее сопротивление и стойкость к мане, чем тела аргелов и элибу.
Огненная Птица горела всегда, и ее тело потребляло много маны, чтобы выдерживать пламя. Это увеличение потребления маны по сравнению с потреблением аргела и элибу, заставило ее тело преуспеть в пропускании маны.
Эта пилюля использовала пламя Огненной Птицы для сжигания всех примесей в теле. Впоследствии она модифицирует клетки, используя плоть этой птицы как образец.
Нечистоты в организме отрицательно влияли на прохождение маны, поэтому желательно было удалить их. Это был процесс, аналогичный переработке золота. Только после удаления бесполезных примесей золото сможет блестеть.
Жгучая боль сохранялась в течение нескольких часов, после чего начала ослабевать. К тому времени Элару была настолько мокрой, как если бы плавала в одежде. Она посмотрела на свое жалкое состояние, вздохнула, а затем приступила к очищению.
После того, как она снова стала чистой, Элару встала с пола и потянулась. Ее тело стало немного легче, и ее кожа стала еще более сияющей, чем раньше. Она была так гладка и безупречна, что могла дать фору коже младенца.
«Это должно было удалить последнюю частицу примесей, оставшихся в моем теле. Дядя Иксус был прав. Это действительно чудодейственная медицина».
После того, как пилюли, которые она съела, закончили действовать, ее тело почти не содержало никаких примесей. Оно достигло того уровня, при котором никакое другое лекарство уже не могло его улучшить. Тот факт, что этой медицине удалось удалить оставшиеся примеси, которые не смогла бы удалить любая другая медицина, был свидетельством чрезвычайной ее ценности.
Ей хотелось проверить, насколько ее сопротивление и устойчивость к мане улучшились, но ей нужно было в первую очередь вернуть свое тело в лучшее состояние. Она хотела принять еще одну пилюлю, но ей также нужно было подождать, пока тело полностью восстановится.
Она посмотрела на Кэла, который все еще тихо спал. Технически он больше не был без сознания. Из-за того, что он был истощен после целого дня тяжелой работы и закалки маной, его отсутствие сознания каким-то образом превратилось в глубокий сон. Он, вероятно, проснется утром, наполненный энергией.
Она посмотрела на коробку с пилюлями, которую держала в руке, а затем снова посмотрела на Кэла.
«Постойте… а разве этому куску льда на кровати не нужны закаляющие пилюли? Какое совпадение!»
Элару тихонько усмехнулась:
«Нет. Когда дело доходит до тебя и меня… не может быть никаких совпадений вообще…»
Она не думала об этом слишком долго и решила:
«Я оставлю ему одну пилюлю. Сейчас он мой напарник. Я должна относиться к нему с большей искренностью».
Такие типы пилюль, которые навсегда изменяли тело, имели значительно меньшую эффективность при употреблении последующих пилюль. Все зависело от типа пилюль и тела человека, потребляющего их, но примерно вторая пилюля будет достигать максимально 40% эффективности первой. Третья пилюля достигла бы почти 15%, а четвертая — едва ли достигла 3%.
Поэтому даже богатые дворяне не тратили бы деньги на то, чтобы их наследники использовали четвертую пилюлю. В лучшем случае, если человек, о котором идет речь, был чрезвычайно важен для семьи, они дали бы им три пилюли.
Именно по этой причине дядя Иксус дал ей только три пилюли.
Элару широко улыбнулась, глядя на мирное лицо Кэла.
«Это твой счастливый день, приятель! Ты не сжег ни одного волоса, и ты все равно получишь бесценное как сокровище лекарство».
«Тсч… тсч… и ты даже жаловался, как ужасно быть связанным со мной…»
◈ Утро воскресенья, Главное поместье семьи Ррода, Ашар ◈
В Ашаре было приятное летнее утро, но температура в слишком чистой комнате была любой, кроме как теплой. Только одна фраза могла быть использована для описания кусающего холода — ниже нуля.
Источником внушительной ауры был старик, выглядящий лет на шестьдесят, сидящий за большим рабочим столом в кресле, которое выглядело не иначе как трон.
Время почти полностью превратило его черно-синие волосы в белые. Тем не менее, его холодные ледяные голубые глаза не состарились, и были такими же пронзительными, как и всегда.
Человек держал старую, роскошно выглядящую чашку, украшенную многочисленными узорами и кристаллами, которая выглядела неуместно в скромной, скудно украшенной комнате.
Его глаза бросали молнии влево и вправо, заставляя каждого человека, на которого они обращались, невольно дрожать.
Хотя перед его столом было несколько кресел, никто не осмелился сесть. Трое мужчин стояли, опустив головы, обильно потея и избегая его взгляда, будто их жизнь зависела от них.
Взгляд пожилого человека остановился на мужчине, который выглядел лидером группы.
— Потрудитесь повторить?
Читайте ранобэ Этерния на Ranobelib.ru
Солнечный свет проникал через окно, расположенное за стариком, бросая тень на его лицо. Однако, даже при отсутствии света его глаза были пугающе яркими. Словно глаза хищника, разглядывающего свою жертву во тьме ночи.
Клем, лидер группы из трех человек, почувствовал, что его волосы встали дыбом. Он сглотнул, но не знал, должен ли он повторяться или нет. Он паникующее посмотрел на дворецкого, стоящего за стариком, умоляя о помощи. Дворец средних лет стоял с прямой спиной, одетый в аккуратную униформу. Его лицо было совершенно спокойно, словно он уже давно привык быть свидетелем таких ситуаций. Он коротко кивнул Клему, побуждая его повторить сказанное.
Клем еще раз сглотнул слюну, после чего начал говорить слабым голосом:
— Ваш внук…
Глаза старика сузились, заставив слова Клема застрять в горле. Он снова сглотнул и продолжил:
— Господин Кэл… оставил мне инструкции привезти его багаж сюда… в главное поместье. Он сказал, что зайдет, чтобы позже забрать их.
Холодное лицо мужчины не изменилось, когда он протянул свою руку.
Клем в панике взглянул на нее, и только после осознал, чего хотел старый монстр. Он поспешно дал ему бумагу с вышеупомянутыми инструкциями.
Венрик Ррода коротко взглянул на письмо, выражение его лица все еще оставалось холодным.
Несмотря на то, что его выражение все еще не изменилось, температура в комнате, казалось, снова упала.
— Где он сейчас? — медленно произнес Венрик Ррода, смягчая каждое слово так, будто он пытался общаться с идиотами.
С существами, которые не могли понять значение его слов. Каждая часть его тела излучала врожденное высокомерие.
Глубокий холодный голос заставил Клема почувствовать, будто его сердце пронзили ледяные иглы.
— Мы… мы не знаем.
Глаза старика опасно вспыхнули, его голос становился все ниже и ниже.
— Вы. Не. Знаете?
Несмотря на то, что лицо Вентика не показывало ярость, вместо этого имея чрезвычайно холодное выражение, Клему показалось, что слово «ужасающий» вообще не может хоть как-то дать ему оценку. Венрик Ррода стал похож на дьявола в человеческом обличье; на кобру, которая могла мгновенно оборвать жалкую жизнь Клема.
Лицо Клима онемело, его спина уже давно пропиталась холодным потом. Он поспешил объяснитьс:
— Г… господин Кэл не оставил нам никаких других инструкций… Мы… мы полагаем, что он использовал маяк для телепортации куда-то… его аура внезапно исчезла…
Венрик Ррода приложил старую чашку к тонким губам. Его манеры были достойными и утонченными. Его уравновешенность могла заставить любого почувствовать, что все другие были ни чем большим, кроме как грязью перед ним. После мучительно медленного глотка он произнес одно слово:
— Лоуренс.
Дворецкий за ним склонил голову и ответил:
— Да, ваша милость. Я сразу же займусь этим делом. Дворецкий, которого, похоже, звали Лоуренс, поставил чайник, который он держал, и быстро вышел из комнаты.
За все время Венрик Ррода ни разу не посмотрел на фигуры перед ним. Его глаза остановились на Клеме.
— А ты…
«Он забыл мое имя?»
Клем не смел напомнить ему об этом.
— Расскажи мне все, что знаешь. Мальчик… проявил какое-то странное поведение перед отъездом? Что вызвало отъезд? Говори.
Его авторитетный голос излучал мощное давление. Его черная одежда, бледная кожа, борода и усы, каждая его особенность заставляла его выглядеть внушительно.
Словно тысячи призрачных голосов говорили Клему, что он не имеет права дышать тем же воздухом, что и Венрик Ррода.
— Ваш вн… — Клем снова закашлялся, но после он решительно подавил кашель и продолжил. — В пятницу… ранним днем… господин Кэл вернулся с женщиной элибу. Он провел ее наверх, в свою комнату, где у них… было какое-то личное дело…
Лицо Клема покраснело.
Венрик Ррода недоуменно поднял бровь, но не прерывал.
— Вы знаете… э-э… господин Кэл никогда не приводит девушек домой… поэтому это попадает в ранее упомянутую категорию подозрительного поведения, — объяснил Клем, его голос набирал темп, не желая ничего больше, кроме как быстро рассказать обо всем, что он знал.
— Девушка была очень красивой и изящной. У нее были длинные рыжие волосы, завязанные в конский хвост, загорелая кожа и красные глаза. Она была одета в одежду искателя.
Глаза Венрика сузились. Он не мог определить ее происхождение по описанию ее волос и цвета глаз. Ее глаза не принадлежали ни к одному из известных уникальных цветов глаз, принадлежащих к определенной родословной.
— Девушка приехала в Бейд примерно неделю назад. С тех пор она наблюдала за господином Кэлом. Но никто не видел, чтобы господин Кэл взаимодействовал с ней до этой пятницы.
Пока Клем оживленно описывал все, что знал, Лоуренс вернулся в комнату и занял свою прежнюю позицию за спиной Венрика. Он делегировал кому-то еще работу по поиску пространственных ворот, к которым телепортировался Кэл Ррода. Его задача состояла в том, чтобы служить хозяину дома; он не мог себе позволить выполнять это задание лично.
Чем больше человек говорил, тем сильнее вглядывался Венрика Ррода в чашку. Его морщинистые пальцы стали совершенно белыми. Руки Клема, которые он прятал за спиной, сильно тряслись. Он был обеспокоен тем, что чашка не сможет выдержать давления. Если она сломается и чай брызнет на мужчину, кто знает, какая их будет ждать судьба.
Лоуренс, похоже, не беспокоился об этом. Когда Венрик отставил чашку в сторону, Лоуренс взял ее, чтобы налить чай.
После того, как человек закончил рассказывать все, что знал, холодный голос Венрика, наконец, вызвал у него некоторое облегчение:
— Забери свои вещи из гостевой комнаты. Уволен.
Клем поклонился, после чего выбежал из комнаты. Он бросился уходить так, что почти споткнулся о свои ноги. Двое других мужчин спешили не меньше, они метнулись к дверям, будто соревнуясь, кто первый выйдет за двери. Они почти застряли, пытаясь покинуть комнату одновременно. Двери не были достаточно широкими, чтобы позволить всем трем из них выйти бок о бок.
Когда дверь в комнату закрылась за этим трио, холодный голос Венрика снова раздался в тихой комнате:
— Лоуренс. Узнайте все, что сможете, об этой… девушке.
— Да, ваша милость, — Лоуренс снова поклонился в знак уважения и вышел из комнаты, оставив Венрика наедине со своими мыслями.
Когда он, наконец, остался один в комнате, холодное лицо Венрика наконец-то показало некоторые эмоции. Он насмешливо усмехнулся:
«Ты думаешь, что это место, в которое ты можешь случайно прийти и уйти, когда тебе будет угодно? Кто дал тебе разрешение покинуть Бейд?»
«Бесполезный ребенок-бастард. Тебе лучше не доставлять мне никаких проблем и вернуться в то место, к которому ты принадлежишь».
